Давай сыграем в любовь

— Доброе утро тем, кто выспался, тем, кто нет — соболезную. — лёгкой походкой самодостаточной женщины в класс, словно самая пиздатая бабочка, влетела классная руководительница 9А и, тряхнув головой, кинула книги на стол. — Вы же понимаете, Шиноа-сенсей, что здесь никто не высыпается? — раздалось откуда-то с дальнего угла комнаты и по классу прошлась лёгкая волна хихиканья. — Понимаю, Коджиро-кун, я, к слову, вхожу в это количество. — Шиноа хмыкнула и улыбнулась, подняв голову и посмотрев на ученика. Правда, в этот же момент уголки ее губ плавно опустились вниз и радость в глазах как-то упала. — Что с твоим лицом? — взволнованно и в это же время грозно спросила девушка, направляясь к парню. — А… э-э-э… — замялся Нанджо, отворачиваясь от учительницы к сидящему рядом Каору. Розововолосый хихикнул и ухмыльнулся. — Да я со скейта упал! — неловко хихикнул Джо, когда Шиноа быстрым шагом преодолела расстояние между своим столом и партой ученика, представ прямо перед ним. — Ага, со скейта. — она закатила глаза и, скрестив руки на груди, недовольно и требовательно посмотрела на парня. — Именно поэтому у тебя синяк под глазом и пластыри везде где только можно? — учительница приподняла одну бровь, глядя на Джо. Он, в свою очередь, глупо пялился в пол, неловко хихикая и улыбаясь как долбоеб какой-то. — Не представляете, Шиноа-сенсей, взял и упал! — улыбаясь, вставил свои пять копеек Каору. — Скейт — такая опасная штука! Особенно, когда у кое-кого ноги кривые. — Черри усмехнулся и легко ударил Джо локтем в бок. — Так вот в чем дело. — хмыкнула Шиноа, переведя взгляд на Сакураяшики. — Тогда почему на тебе ни царапины нет, Каору-кун? Парень немного опешил и капельку покраснел, подбирая слова для ответа, и уже было открыл рот, чтобы их произнести, как дверь класса открылась, громко хлопнув об стенку. Весь класс обернулся на громкий звук, а затем затих — на пороге стоял синеволосый парень их возраста, в белом деловом костюме. На его щеке красовался квадратный пластырь, а раны возле красных губ свидетельствовали о том, что их недавно разбили. Шиноа-сенсей зойкнула, хлопнула руками и, вмиг забыв про этих бибу и бобу, быстрым шагом подбежала к нему. Взяв его за руку, она вытянула его на середину свободного места перед партами и остановилась. — Блять… — хором прошептали Черри и Джо, уставившись на гостя. Перед ним, блять, стоял Адам. Вчерашний Адам, которому Джо набил лицо и от которого Черри его отдирал. — Уважаемый 9А, простите мне мою глупость! — громко начала Шиноа. — С этими зачетами, тетрадями и вашими закидонами я совсем забыла, что с сегодняшнего дня у вас новенький! — учительница улыбнулась парню, кивнув головой. — Представься, пожалуйста. — произнесла она, вновь обернувшись к классу. — Айноске Шиндо, будем знакомы. — синеволосый нагнулся, сделав почти что поклон и выпрямился, создавая впечатление элегантного и порядочного человека. Ну или, скорее, додика. — Для меня большая честь попасть в лучший класс лучшей школы Окинавы. — взгляд новенького пробежался по всему классу и остановился на последней парте, за которой, стараясь как можно сильнее к ней пригнуться, сидели Джо и Черри. На секунду в его глазах мелькнуло неподдельное удивление, которое, сразу сменившись снисходительностью и азартом, скрылось за лёгкой усмешкой. — Он приехал к нам из Токио и походит из знатной семьи, так что, дети, будьте добры любить и жаловать. — Шиноа улыбнулась классу и села за свой стол, опять обводя весь класс взглядом. — Айноске-кун, будь добр, садись вон за ту последнюю парту, к Каору-куну. — в глазах учительницы заиграли огоньки и она усмехнулась, взглядом указав на парту Нанджо и Сакураясики. — Коджиро-кун уступит тебе место и пересядет за соседнюю парту, а ты иди, присаживайся. — ухмыляясь, Шиноа открыла журнал. — Может, тогда он перестанет падать и отрастит себе ровные ноги? — посмеялась девушка и класс поддержал ее. Джо, в свою очередь, округлил глаза и уставился на нее. Учительница усмехнулась, покачала головой и, затем пожав плечами, принялась заполнять журнал. Не получив от нее отдачи, Коджиро перевел взгляд на идущего к нему Адама и зло уставился на него, агрессивно и резко собирая вещи. Как бы ему не хотелось послать всех, а особенно его, нахуй и продолжить сидеть с Каору, он был бессилен перед учителем и обязан был встать и пересесть, засунув свое мнение куда подальше. Айноске, с такой же непринуждённой улыбкой, в которой только он и Черри могли прочитать ту снисходительность и уверенность, с которой они вчера столкнулись, шел к ним. Одноклассники изучающими взглядами проводили его вслед и по классу уже начинал бегать шепот, твердящий о том, что он богатый и выебистый, а улыбка у него красивая, но жуткая и пугающая. — Позволь мне сесть на мое законное место, — пока Коджиро агрессивно собирал все вещи и выслушивал от Каору всякие слова успокоения, Адам уже успел подойти к ним и остановиться, ожидая. Нанджо, грубо говоря, хотелось плюнуть в ебало этому придурку. — Пошел нахуй. — прошипел, скривившись, он и проследовал к своей новой парте.

∞ ∞ ∞

На удивление всех троих, Адам оказался в какой-то степени адекватным. Воспитанность, сдержанность, хорошие манеры, красивая речь и ни одного, блять, ни одного мата в ней. Подобная дотошность, естественно, вызывала у Каору и Коджиро большой такой ахуй, а у последнего, несомненно, раздражение, но Черри любезно давал ему пизды, когда он перегибал палку. Ну как пизды — не слабый, но и не очень сильный подзатыльник, вполне подходящий для такой агрессивной гориллы как он. В первый день, а, точнее, сутки, Айноске в тупую преследовал их, отмазываясь тем, что они в этих занудных четырех стенах самые адекватные. Несмотря на попытки Джо вдолбить в его дохуя умную, но не способную принять отказ голову то, что он им не братва и не ровня и, вообще, пусть пиздует он лесом, на скейт-парке в этот день их все равно оказалось трое: Черри, Джо и Адам. — Я не понимаю, тебе на каком языке объяснять надо, дорогой мой? — Коджиро закатил рукава кофты и подошёл к их новому приятелю. — Синь хуа эх ку коль кохуи? — Ты чё ебанутый? — остановил его Каору, выставив вперёд руку. Тот с удивлением посмотрел на него и поднял бровь вверх. Черри глубоко вздохнул, закрыл глаза и посмотрел сначала на него, а потом на Адама. — То, что вы изначально не поладили — не повод чморить друг друга. — Чморил, на минуточку, он меня. — снисходительно усмехнулся синеволосый. — Ебало прикрой пока что, хорошо? — саркастически улыбнулся ему Каору и Айноске хмыкнул в ответ. — У вас есть все шансы стать друзьями. Вы оба ебанутые, оба скейтеры и оба очень крутые, да? — Пизда. — закатил глаза Джо, возмущаясь. — Я не заставляю вас мириться как двух маленьких детей, даже если вы себя так и ведёте. — продолжил Каору, игнорируя кривлянья Нанджо. — Я говорю вам о том, что вы не должны вести себя так и вы вполне можете попытаться друг друга понять. И, как бы это ни казалось какой-то бредовой детской сказочкой, они реально подружились. Адам от них, естественно, не отъебался, а Джо, понимая, что Черри действительно был очень впечатлен его навыками и очень сильно хотел наладить с ним общение, подавил свою неприязнь и смог нормально с ним пообщаться. Как выяснилось, если нормально обращаться к нему, то он будет обращаться к тебе не как к дерьму, а как к элитному дерьму, что было заметно. Раздражение и недовольствие, естественно, никуда сразу не делось, но со временем начало утихать. Количество оскорбительных слов и, в большинстве своем, матов в сторону Айноске сократилось и поменялось на что-то «лайтовое» по типу «чмырь» и «гаденыш», что, по сравнению с «пидор» и «хуила» было вполне таки хорошим прогрессом. Адам даже удостоился чести сидеть с ними за одним столом в столовой, что, вообще-то, было не хуевым таким достижением в их дружбе, так как до этого только Каору и Коджиро гордо восседали за ним и прогоняли всех, кто к ним подсаживался. Спустя некоторое время даже в классе все начали замечать, что дотошный новенький сблизился с главными бибой и бобой класса. Из них получалось хорошее трио — «правильный» отличник Айноске, «неправильный» отличник Каору и просто Джо. Джо в таких критериях оценки не нуждался, потому что был выше этого и вообще похуй ему на это было. А иногда по классу мог пробежаться такой гадкий и неприличный слушок о том, что один отличник из «золотого трио» неровно дышит к другому. Пустили его две местные девушки, увлекающихся яоем, но, стоило ему достичь самого «золотого трио» как он сразу же пресекался и сопровождался агрессивным поведением Каору и таким же поведением Коджиро. Ибо, во-первых, для Каору Адам лишь партнёр по скейту и далёкий друг, а, во-вторых, Коджиро за Каору стоял горой. По этому поводу, конечно же, эти же две девушки раньше уже пускали такой же слух, но он устарел и потерял свою ценность. И, по сути, все было заебись — они втроём общались, налаживали общение, узнавали о новом члене компании что-то новое, в ответ сами делясь своими историями, и, самое главное, много катали. Очень много катали, учили новые трюки и ахуевали с мастерства и опыта Адама, так как он казался ебанным божеством, умея делать почти все и просто идеально. Казалось, что он был рождён для этого, был создан для скейтбординга и ему было предназначено стать самым лучшим, покорить самые высокие вершины. Именно это мастерство, именно эта божественность была тем, что так зацепило Черри ещё в первую их встречу и заставила его чуть ли не потерять голову от его умений. Из-за этого, стоило им прийти на скейт-площадку, его внимание концентрировалось на Айноске и его умениях, выкидывая из головы все остальное. Почти все. Кроме Коджиро, который всегда присутствовал рядом и всегда недовольным взглядом наблюдал за ними и тем, как Черри прилипает к Адаму, как банный лист. Каору всегда рассыпался в извинениях после каждой прогулки, прося его понять его и его чувства, вызванные чистым восхищением, а Коджиро не оставалось ничего, кроме как выслушать его, подуться и простить.