Суббота, 18 июля 2019
Проснувшись ранним утром, Агата тут же жалеет. Она чувствует себя абсолютно разбитой. Вчерашние события кажутся бредом, ночным, эфемерным наваждением. И лишь незнакомая обстановка чужого дома служит молчаливым доказательством обратного. Сев и слепо пошарив рукой рядом с подушкой, она на ощупь находит телефон. Экран слишком резко вспыхивает в утреннем полумраке комнаты и неприятно режет глаза, заставляя зажмуриться и снизив яркость до минимума, клятвенно пообещать себе сменить обои на что-нибудь менее раздражающее. В идеале — чёрное. Она вяло просматривает уведомления; пролистывает накопившиеся сообщения до тех пор, пока не натыкается на нужный диалог. [Новое сообщение Отправлено: 17:48 17-07-19 Отправитель: Ева Как прошла «встреча выпускников»? Он всё ещё горяч?] Агата страдальчески закатывает глаза. [Новое сообщение Отправлено: 18:11 17-07-19 Отправитель: Ева Ты заставляешь меня волноваться.] [Новое сообщение Отправлено: 19:34 17-07-19 Отправитель: Ева Мне стоит начать подыскивать тебе адвоката?] Девушка саркастически фыркает. Быстро набрав ответ, нажимает на значок отправки, пожалуй, резче, чем необходимо и откидывается обратно на подушку. [Сообщение отправлено 04:51 18-07-19 От: Агата Харрис Он всё ещё придурок. ] В следующий раз, когда она просыпается, в комнате уже совсем светло. Без особого желания, Агата бредёт в ванную, чистит зубы и умывает лицо в попытке снова почувствовать себя человеком. Мысли то и дело против воли возвращаются к Нильсену. Стоит ли из-за старой неприязни портить отдых другим? Ответ кажется очевидным. В следующую субботу свадьба её лучшей подруги и впереди ещё целых семь дней рядом с дорогими ей людьми, поэтому Агата будет настолько милой и любезной, насколько это вообще возможно. Пора научиться быть выше детских обид. К завтраку она спускается уже с какой-то суровой решимостью выдержать всё, что преподнесёт ей этот день. На кухне у плиты слишком бодрая Рэйчел как раз добавляет зелень в будущий омлет, параллельно следя за восхитительными французскими тостами. От запаха корицы желудок печально стонет, напоминая, что пуст со вчерашнего обеда, с которого Агата позорно смылась, ссылаясь на головную боль и усталость после перелёта. В действительности остаток дня она провела, свернувшись под одеялом, теряясь в одиночестве и самокопании. — Доброе утро, — мягко улыбается Рэй, когда подруга оказывается в её поле зрения. Ещё не до конца проснувшийся Сэм приветственно приподнимает свою чашку с кофе. Александра поблизости не наблюдается и Агата выдыхает почти облегчённо. Есть время подготовить себя морально. Удивительно, как легко этому человеку удается вывести её из душевного равновесия. — Доброе, — она хмурится и прочищает горло, потому что голос звучит хрипло и сухо. — Помочь? Рэйчел на секунду отрывается от своего занятия, бросая на неё весёлый взгляд через плечо: — Нальёшь себе кофе? Агата помнит, что подруга прекрасно осведомлена о её скудных кулинарных способностях, тем не менее строит максимально оскорблённое выражение. — Думаю, с этим я справлюсь. Она неспешно направляется к кофемашине. Восход за окном золотит неплотно задёрнутые занавески, и в кухне — светло и тепло от лучей июльского солнца. Пар рассеивается над кружкой лёгкой струйкой, Рэйчел что-то тихо напевает, заполняя образовавшуюся тишину, и от этого делается уютно. Несмотря ни на что, ей нравится быть здесь и сейчас. Вторую порцию кофе спустя, Сэм помогает разложить приборы. Завтрак уже стоит на столе, когда хлопает входная дверь и в проходе появляется взъерошенный Александр. Кажется, у Агаты в жизни не было так сухо во рту. По всей видимости, Нильсен только что вернулся с пробежки. Его грудь вздымается от учащённого дыхания, щеки слегка покраснели, а футболка влажная настолько, что прилипает к подтянутому телу. Скользнув ленивым взглядом по помещению, он желает всем доброго утра и приятного аппетита, затем отталкивается от дверного косяка и вальяжно проходит к холодильнику. Выудив оттуда бутылку с водой, пьёт прямо из горла. Несколько капель стекает по шее, ныряя за ворот. Агата отводит взгляд и кусает внутреннюю сторону щеки. Нет, это определённо не должно выглядеть настолько сексуально. — Фу, — Рэйчел показательно принюхивается и морщит нос: — брысь в душ! Она несильно пихает брата локтем куда-то в бок, подталкивая по направлению к двери. Сэм весело фыркает, а Агата мысленно благодарит Вселенную за то, что сидит, иначе непременно бы свалилась на пол, потому что Александр хватается за край футболки и бесстыдно стягивает её, перебрасывая через плечо. Чёртов эксгибиционист! — Испортил аппетит, — делано бубнит Сэм, когда они снова остаются втроём, однако вопреки своим словам, тянется за следующим тостом.Среда, 7 сентября 2011
Собравшись в школьном дворе, ученики разбиваются на кучки: спортсмены, местные модницы, мажоры, зубрилки и оставшаяся серая масса. Агата лениво листает учебник по физике, просматривая, что ожидает её в этом году. Невольно засмотревшись на шумное столпотворение, она размышляет, который из ярлыков нацепят на неё. Или уже успели? Беспокоиться об этом ей сейчас хочется меньше всего. Вместо этого она вставляет в уши наушники и, прикрыв глаза, наслаждается знакомой мелодией. Этот день теплее, чем большинство предыдущих, так что Агата запрокидывает голову, подставляя лицо редким лучам. Вместе с переездом и сменой обстановки вернулась её давняя спутница — бессонница. И она почти дремлет, когда чьи-то пальцы касаются её шеи с удивительной мягкостью, и кто-то осторожно тянет один из наушников. — Привет, — Агата слышит уже знакомый голос, и, открыв глаза, видит склонившегося над собой Александра. — Привет, — она даже умудряется не покраснеть. С библиотечным спасителем она познакомилась тем же днём, когда, наконец, придя ко второму уроку, увидела его сидящим за одной из многочисленных парт. И не то чтобы они начали особо близко общаться… Просто кроме него в новой школе перекинуться парой слов ей не с кем. — Рисуешь? — его взгляд останавливается на раскрытом альбоме, с интересом рассматривая. Агата медленно моргает, будто пытаясь осмыслить вопрос, после чего рассеянно усмехается. — Нет, — она осекается, смущенно себя поправляя: — то есть, я имела в виду, не в последнее время. Это вроде как правда, но суть не в этом. Уже который месяц у неё ничего не получается. Стоит ей лишь взять карандаш или кисть в руки, как она ловит себя на том, что не в силах сделать даже простейший набросок. Александр чуть кивает и отчего-то выглядит так, будто ему неловко. Он проводит ладонью по взъерошенным ветром и случайными, такими как это, прикосновениями волосам, затем садится рядом. Не вплотную и достаточно далеко, чтобы это не стало чем-то неловким, но достаточно близко, чтобы можно было ощутить тепло от его присутствия. — Наверное, тяжело привыкнуть к новой школе? — наконец вновь пытается заговорить, впервые за несколько минут оторвав взгляд от асфальтированной дороги. Агата неопределённо пожимает плечами, перебирая в пальцах тонкий провод от наушников. До звонка остаётся меньше пяти минут. — Совру, если скажу, что нет. Она едва заметно улыбается, будто извиняясь, после чего убирает забытые альбом и учебник обратно в сумку. Двор начинает стремительно пустеть.Суббота, 18 июля 2019
— Итак, — Агата закрывает привезённую с собой книгу, и Рэйчел с Сэмом подозрительно переглядываются. — По вашим лицам видно, что вы что-то задумали. Выкладывайте. Она чуть меняет положение в кресле, разминая затекшую шею. Чутьё подсказывает, что ничего хорошего ждать не стоит. Рэйчел бросает короткий взгляд на экран телефона, затем убирает его в карман: — Пейнтбол, — вздыхает и выдаёт одно единственное слово, будто это многое объясняет. Агата искренне надеется, что ей послышалось. — Ты ведь это не серьёзно? — вспышка надежды растворяется, как только её взгляд пересекается с горящими глазами подруги. Которая, к слову, даже не старается скрыть восторг от собственной идеи. — Серьёзно… — Брось, будет весело, — Агата едва сдерживает язвительное замечание, что обычно после этой фразы всё идёт ровно противоположно. — Тем более, ты же помнишь Эллиа? Он с братом открыл собственный пейнтбольный клуб. И уже с десяток раз приглашал нас для небольшого тестирования. Агата страдальчески стонет. Эллиа она не помнит, зато помнит очередь из шотов на барной стойке и свои попытки перетанцевать стриптизершу. Что, к слову, ещё раз доказывает, что понятие веселья у её подруги весьма специфичное. Она уже открывает рот, чтобы сказать ей об этом, но тут же закрывает его обратно, потому что слишком хорошо знает этот направленный на себя «Тебе-меня-не-переубедить» взгляд.***
Спустя двадцать минут ленивых сборов и ещё час езды, Агата таки признаёт, что идея была не такой уж плохой. Несмотря на то, что они едва знакомы, Эллиа встречает её, как старую подругу. Он забавно шутит и умеет увлечь разговором. А ещё с ним не возникает неловких пауз и она чувствует себя абсолютно комфортно. Они обедают на свежем воздухе, на улице тепло и вовсе не ветрено, и Агата почти забывает, что это не самый обычный летний день с друзьями за весёлой беседой и поеданием бутербродов. Выданный маркер приятно ложится в ладонь, когда их небольшая компания группируется для краткого инструктажа. Для неё это вовсе не новый опыт, но тем не менее, она внимательно слушает, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Благодаря жребию она оказывается в команде Рэйчел и Дилана, который, как ей объяснили, приходится тем самым младшим братом Эллиа. Догадаться, кто во вражеском отряде, не сложно. Цель игры до предельного проста — захватить знамя соперника. Редкие выстрелы рассекают воздух и кровь почти что вскипает, чувствуя первые нотки адреналина. Маска затрудняет дыхание, руки вспотели от плотных перчаток, но Агата соврёт, если скажет, что ей не нравится это ощущение головокружительного азарта. Выбравшись из укрытия, двигаясь короткими перебежками, она прячется за ближайшей бетонной стеной. Осторожно выглядывая, осматривает площадку. Никого. В этой части достаточно безлюдно и Агата уже собирается выдвигаться к следующей точке, когда кто-то подсекает её лодыжку и прежде, чем она успеет что-либо предпринять, заваливает на спину. — Поймал, — сорвав с лица маску, Александр прижимает её руки по обе стороны от головы. Возмущенный вздох застревает где-то в горле. — Так чего ждёшь? Стреляй, — она пытается ответить ему свирепым взглядом, но эффект подпорчен ярким румянцем. Черт бы побрал её предательское тело. Александр поднимает на неё торжествующий взгляд и качает головой: — Лучше я возьму тебя в плен, — и выглядит очень довольным собой. Гадёныш. Она изо всех сил пытается взять себя в руки, потому что сердце в груди колотится так, словно задалось целью оставить там синяки. — Будешь пытать? — насмешливо приподнимает бровь. И скрипит зубами, заставляя себя издевательски усмехнуться. — Звучит заманчиво. Агата вымучено прикрывает глаза. На его лице улыбка — одна из искренних, а не тех ненастоящих, которые он демонстрировал ей в последнее время. И это слишком. Слишком потому, что в груди отдается болезненным, тихим воспоминанием: о тех временах, когда они много улыбались, много разговаривали и Александр мог рассмешить до колик в животе. — Ты нарушаешь правила безопасности, — она предпринимает ещё одну попытку подняться, но её тут же укладывают обратно. Где-то вдали слышится ряд выстрелов и выкрики «убит», Александр же даже не дёргается. — А ты убегаешь. Опять, — он ловит её сверкающий взгляд. Удерживает. — И что это за представление было вчера? — на лице блуждает странная нечитаемая ухмылка, но в потемневших глазах — ни капли веселья. — Чирлидерши? Серьёзно? Агата сухо сглатывает. Дыхание сбивается резко, судорогой. Александр наверняка чувствует, как она дрожит. Горло предательски сжимается. Она всё ещё не готова говорить об этом. И вряд ли будет в ближайшее время. Одно дело вспоминать об этом на расстоянии, другое — смотреть в эти одновременно знакомые и чужие глаза и чувствовать…то, что она чувствует. — Ты не имеешь права даже заикаться об этом, — она стискивает зубы, лишь бы не сказать ничего лишнего, и старается смотреть не слишком затравленно. Она снова чувствует себя уязвимой. Тело почти колотит от неиспользованного адреналина, от смеси обиды и гнева, и её разрывает между потребностью выместить эту лишнюю энергию или просто свернуться в клубочек и больше никогда не двигаться. В итоге ни один из порывов не побеждает. Она так и замирает на месте, вжимаясь спиной в прохладную землю. — Может быть тебе просто пора признать, что ты всё ещё ребёнок? — голос Александра хриплый и тихий. — Маленькая обиженная девочка. Вот только ты забываешься, ты сама же возвела эти стены. Ты закрываешься, Агата, убегаешь, не даёшь объясниться и варишься в этих эмоциях, — он на мгновение прикрывает глаза, выжидая всего несколько секунд, прежде, чем снова продолжить. Кажется, будто каждое слово стоит ему неимоверных усилий. — Мы оба понимаем, что так не может продолжаться дальше… Вмиг образовавшаяся тишина, кажется, такая напряжённая и густая, что её можно резать ножом. Агата не знает, не может понять, почему он кажется таким поражённым и почему в его глазах застыли обида и злость, но она не позволяет себе почувствовать себя виноватой. Только не после всего. В носу предательски щиплет. На языке вертятся сотни невысказанных слов. И это словно кошмар, в котором ты хочешь закричать, но не можешь издать ни звука. Что-то внутри надламывается, паутинкой-трещинами расползается по всему телу, ещё не осколки, но уже больно и колко. — Пусти, — собственный голос кажется глухим и непривычным. Агата даже не уверена, произнесла ли это вслух. Но вскоре Александр разжимает пальцы, выпуская её запястье, и становится холодно. Ещё мгновение и они оба стоят на ногах. В уголках глаз собираются слёзы и она решительно поворачивается, желая оказаться как можно дальше отсюда. Она безнадёжна, но жалкой не будет. — Агата… — он пытается поймать её за руку. Она отшатывается, едва не споткнувшись о собственную ногу. Эмоции бурлят, и она не может сдержать ни одну из них, чувствуя себя совсем потерянной. Подхватив с земли маркер, делает единственное, что, как ей кажется, поможет хоть немного успокоиться — стреляет в него. Снаряд вылетает, разбиваясь об чужую грудь, пачкая тёмную ткань. Александр хмурится, удивленно рассматривая свое ранение. Должно быть, это больно. — Убит, — к её удивлению, голос даже не дрожит, зато дрожат руки и Агата едва сдерживается, чтобы не обнять себя за плечи. Вместо этого она поворачивается, уносясь прочь от него и от этого места. Эта игра окончена. Только она почему-то не чувствует себя победителем.