Гнездо черного сокола: Золотая клетка

Кричер расстарался. Запеченный гусь с картофелем, сыр, яблочный и мясной пироги, пудинг, фрукты и куча еще какой-то еды, а также несколько свечек на столике категорически не помещались, и Клэр пришлось его увеличить. Похоже желания надо формулировать скромнее и определеннее. С боем курантов под ароматный горячий пунш она загадала победу в замышляемом и провести весь следующий год здесь. Кричер выпустил старый год в заднюю дверь, а Пинки досталась честь запустить новый год через переднюю. Наступил новый 1995 год. Миссис Блэк попросила не откладывать разговор, который мог повлиять на все дальнейшие планы. Так что с самого утра Клэр обстоятельно рассказывала о своей жизни в магическом мире. Вальбурга слушала не перебивая, но иногда задавала уточняющие вопросы. Когда темы для монолога иссякли, портрет перехватил инициативу. — Я, конечно, по возможности старалась следить за происходящим, но такого оборота не подозревала. Финеас не докладывает, что происходит в школе. Никакая верность роду не способна перебить ограничения, накладываемые директорством. Но я тебе расскажу все, что я об этом знаю сама. В 1938 году я училась уже на третьем курсе на нашем родовом факультете Слизерин, это только мой сын Сириус как белая ворона поступил на Гриффиндор. Но ты верно отказалась при своих обстоятельствах — я не ставлю тебе в укор. Так вот, в 1938 году шляпа распределила на Слизерин маглорожденного. Это был нонсенс, не то чтобы такого раньше никогда не было, но он был единственный на тот момент на все курсы. На факультете конфликты наружу выносить не принято, но внутри мальчика ожидала незавидная доля. Его одежда и книги были не новыми, сам грязнокровка, так еще и бедный как церковная мышь. Однако вместо того, чтобы забиться в угол, он подмял под себя весь курс. Он идеально учился, был любимцем учителей. Позднее выяснилось, что он был полукровкой рода, произошедшего от основателя. Мальчик был змееустом, очень силен и одарен в магии, красив настолько, что на него засматривались старшекурсницы. И он умел убеждать. Каждое его слово казалось тем самым, которое ты давно искал и не мог найти. К пятому курсу весь Слизерин был в его руках, ну а дальше я закончила школу и потеряла на некоторое время его из вида, но говорили, что он отправился на континент. Да, ты правильно поняла, этого мальчика звали Том. Хотя он предпочитал совсем другое имя. Анаграмму. Тогда это имя можно было называть без последствий. Сегодня, я надеюсь, ты его не услышишь, потому что я не знаю, какие магические сферы могут сдвинуться от его произнесения. Но об этом позже. Он вернулся, когда многие из его сокурсников уже завели семьи, детей, принимали рода — остепенились. Не все. Остались ярые соратники, появились новые. Потом подросли наши дети и с энтузиазмом юности рванули в самое пекло. Война началась, когда твоя мать и ее сверстники закончили Хогвартс. Юные ангелы возмездия, вчерашние выпускники. Они смотрели на него как на божество, да и он уже не был похож на человека. Он продвинулся в темной магии настолько, насколько другие не могли представить в своих самых смелых мечтах. Школьники не могли дождаться момента быть представленными ему. Регулус увешал всю комнату вырезками о нем. Но что там дети, мы были очарованы все. Это был лидер, непревзойденный. Никто не сомневался, что он приведет нас к победе. И что мне сейчас эта победа, когда моих сыновей развело по разные стороны барьера? Что она мне, если ни одного из них нет дома? — Том и есть сам Темный лорд? — Его не случайно перестали звать и по имени, и по придуманному им же самим псевдониму. Он стал «мой Лорд» и заклял другие имена. Их забыли не потому что страшно было произносить, а потому что это всегда имело последствия. Не называй его любым именем, которое он мог бы сопоставить с собой. Если у тебя есть записи с ним — сожги. У нас нет защиты от духов. Зелье поиска подождет — найди и поставь защиту. То как выглядят его танцы вокруг ребенка Поттеров — это не тот Темный Лорд, которого мы знали. А Сириус с крестником похоже не дают нам вообще выбора стороны. — Нейтралитет. — Хотелось бы, но вряд ли выйдет. Оппозиция к Темному Лорду само по себе дурное дело, но если тебя еще в оборот возьмет вторая сторона… — Тогда затаиться так, чтобы никто о моем существовании не знал. — А кто знает? — Клэр Керриган пропала. Нужна я разве что министерству, чтобы стрясти деньги. Кто я — знает Нарцисса. Знает Лексингтон, которого в оборот взял Отдел Тайн. Невыразимцы своими секретами делятся неохотно, но могут выкинуть что-нибудь неожиданное. Может знать тот, кто подбросил меня к маглам. Могут знать те, кто сопоставил Керриган и Курагин. — О русском еще недостаточно знать, чтобы связать тебя с Блэками. А с претензиями министерства мы разберемся, как только ты поставишь защиту. Сейчас все равно праздник. — А что думаете о Поттере? — Я никогда не слышала о жене Темного Лорда или его детях, но вряд ли бы он стал рисковать афишировать их. Дар, конечно, родовой, слизеринский. Вот только по наследству ли. Мы не знаем, что случилось там в доме. Убить Поттеров — это было почти в порядке вещей. Сопротивление планомерно выкашивалось, хотя я бы сказала, что Темный лорд больше предпочитал убеждение и шантаж. Кто не переходил на его сторону, спокойно отсиживались в нейтралитете. Но какой смысл убивать ребенка? Это как раз прекрасный инструмент воздействия — заложник, который бы вывел из игры и родителей, и их друзей. Может быть он и не пытался его именно убить? Провести темный ритуал. Их же много разных. Сила, молодость, сделать ребенка своей марионеткой, чтобы уничтожить еще больше врагов. — Установить ментальную связь, чтобы ребенок стал его ушами, глазами и руками? — В темной магии много такого, что ты даже представить не сможешь, милая. — Но я могу представить, что ритуал пошел наперекосяк, связь осталась, причем неполноценная, и Тому только мешает, а Поттер наоборот ей пользуется — оттуда и парселтанг и вот эта мощь не по годам. И, что оно не дает Лорду обратно воплотиться, поэтому самым простым вариантом для него является устранить мальчишку физически. — Может быть все. С крестником все неоднозначно. И это очень плохо, потому что Сириус не расплатится, если с ним что-то произойдет. А защищать его может оказаться самоубийством. Ни один вариант не откинешь. Но стоит поискать в книгах. Блэки — темный род. По магии души у нас тоже есть трактаты. Древние. — Сириус знает про библиотеку? — Нет, мы при детях о ней не упоминали. Каждому знанию — свой срок. Он ушел из дома до совершеннолетия, так что не был там ни разу. Конечно, в кабинете Ориона есть книжный шкаф, но там ничего опасного не держали.

***

Клэр спустилась на кухню, достаточно было коснуться стены, чтобы лестница открылась. Все также ее движение приводило в действие настенные факела. Она спустилась вниз и огляделась. Ритуальная комната на самом деле начиналась не сразу, а виднелась через большую арку из небольшого коридора. Дверей в нем не было, других проемов тоже. Керриган коснулась рукой каменной стены и пошла вдоль нее, не отрывая ладони. Дом приветственно потянулся к ней, тут же согревая под ее рукой холодный камень. В тупике коридора стена раздалась в стороны и открылась еще одна арка. В свете зажегшихся факелов были видны стеллажи и длинный стол вдоль стены. Она вошла внутрь. Библиотека была не очень большой, но корешки книг были в основном незнакомыми. Три дня прошли в планомерном перерывании хогвартских и блэковских книг в поисках защитных заклинаний от различных видов нежити. Книги из библиотеки она не выносила, место для работы там было прекрасное и великолепно освещенное. Проблема оказалась не в том, чтобы найти защитное заклинание. Нужно было понять от кого собственно они собираются защищаться. Неупокоенного нельзя было загнать в рамки. Он не относился к таким духам, как дементоры, боггарты или полтергейсты — те считались самозарождающимися без души. Его нельзя было считать призраком — мятущейся душой, потерявшей физическое тело, но не разорвавшей связи с миром. Он проявлялся иначе. Скорее, как магический паразит. Мало того, Лорд еще и частично трансфигурировал тело Квиррелла, и в этом бытие в виде сиамского близнеца мог видеть, говорить и пользоваться магией. В современную общеизвестную классификацию подобное не входило. Клэр очень сильно подозревала, что это может быть что-то вымаранное современной цензурой, как проявление темной магии, или вовсе что-то экзотическое, почерпнутое им из путешествия по миру. Поэтому сперва были изучены книги со старыми вариациями классификации. В одной из них была вовсе отсылка к демонологии. Но для этого Тому нужно было бы для начала стать демоном, что подразумевало опять же отсутствие первоначальной души. Так что, перебрав все возможные варианты, Клэр была вынуждена взять книги о душе, ее возможностях и проявлениях. Это были пространные трактаты, больше основанные на гипотетических рассуждениях авторов о посмертии и сущности самой души, божественном проведении и прочем нематериальном. Оценив предстоящий фронт работ, Керриган поняла, что это надолго. Такое промедление в установке защиты могло слишком дорого обойтись. Так что Клэр ненадолго отложила уход в дебри теории магии и занялась установкой сигнального контура, реагирующего на любое магическое возмущение. На крыше была водружена мачта, дающая верхнюю границу купола. Нижние границы пришлось размещать, ориентируясь на доступные газоны в квартале. Рунические камни заглублялись на пару метров. В итоге получилось, что дом был накрыт своеобразным шатром, который не мог остановить вторжение, но сигнализировал о нем. Дольше всего Клэр повозилась с настройками, чтобы заставить защиту давать разную реакцию на вид вторжения. Система была пассивной, поэтому обнаружить ее можно было только если знать, где искать. Срабатывала от собственной магии нарушителя, так что на обычных людей, животных, технику, различный мусор и природные явления никак не реагировала. Пришлось конструировать пульт для оповещений. В итоге она обзавелась еще одним браслетом, на этот раз жестким и широким. Пирамида на браслете повторяла контуры шатра и вибрировала при нарушении границ. На нужной грани отображалось цветовое пятно. По его высоте можно было понять, на каком уровне пройден барьер, а по цвету — вид нарушителя. На текущий момент Керриган обучила купол различать сов, эльфов, магов и духов. Для последнего ей пришлось, наложив чары неразбиваемости — кидать через барьер уменьшенный ящик с боггартом. Левитировать его было нельзя, хотя такую мелочь никто бы не заметил и это не грозило нарушением Статута. Проблема была в том, что при левитации примешивалась дополнительная магия, искажающая фон духа. Остановившись пока на данном варианте. Клэр вернулась к основному вопросу. Задача была первоочередной, но рабочей концентрации Керриган не хватало на все время бодрствования, так что в перерывах, она занималась более практическими делами. Чтением газет занималась Вальбурга, подсовывая Клэр только значимые с ее точки зрения статьи. Скитер опять отличилась — проехалась по кадровой политике директора, что давно нужно было сделать. Правда, разоблачая происхождение нынешнего профессора УЗМС, она сделала из него вовсе какого-то монстра. Не было в полувеликане той красочно описанной агрессии, а было отсутствие мозга и неспособность соблюдать правила. Желания Хагрида и одержимость далеко не безобидными зверушками были всегда значимее чужой безопасности. Оказалось, он развел очередных монстров, которые выросли уже до трех метров в длину, и это был похоже не предел роста огнеметных тварей. Гибрид был сконструирован самим Хагридом без разрешения министерской комиссии, так что кому-то были гарантированы неприятности. После выхода статьи по донесениям Пинки профессор ушел в запой.

***

Наконец среди возможных заклинаний было отобрано наиболее эффективное. Чтобы отдохнуть от изучения древних фолиантов, Клэр в компании с Кричером планомерно обходила комнаты. Следов своего пребывания оставлять было нельзя, но и оставить территорию неизведанной она не могла. Кроме того, в доме должны были явно быть какие-нибудь интересные или ценные вещи. В столовой обнаружилось, например, старинное фамильное серебро гоблинской работы. В гостиной был целый склад беспризорно лежащих артефактов и висел родовой гобелен. Что было весьма странно, в нем было всего несколько последних поколений Блэков, а со слов эльфа гобелену было целых семь веков. Если Кричер не ошибался, выходило, что предыдущие поколения попросту перестали отображаться, да и места для них не было. Поднимаясь на следующий этаж по освещенной лампами лестнице, Клэр внезапно сопоставила пару фактов. — Кричер, сколько времени дом находится под маглоотводящими чарами? — Сколько я себя помню хозяюшка. Не хватало еще, чтоб мерзкие маглы толпились на пороге. — Ты родился здесь? — Предки Кричера всегда служили благороднейшему Дому Блэк. Их головы занимают почетное место на лестнице. Кричер надеется, что его голова тоже будет висеть на стене в доказательство его верного служения. Кричер родился здесь, Хозяюшка. — Это ведь не газ, верно? Даже если списать потери на погрешности учёта, ни одни трубы не продержаться столько лет, их не могли не менять. — Это магические светильники, хозяева никогда б не стали пользоваться магловскими штучками! — Однако выглядит они один в один как старые газовые рожки. Кто был этот оригинал, который поселил древнейшее семейство в имитацию магловского жилища, да так, что несколько поколений магов живёт с маглами за стенкой и считает это само собой разумеющимся? — Хозяин Ликорус, хозяюшка. — Это ведь не основное жилище. Ну сколько этой постройке, лет двести от силы. Где истинный дом? — Кричер не знает, хозяйка. Кричер родился здесь. Кричер бывал дома у хозяина Сигнуса. Кричер слышал, что старый дом потеряли. — Кто-то из старших эльфов семьи жив? — Нет, все предки Кричера тут на стенах. — Где личные вещи Ликоруса? И вообще всех, кто здесь жил? — Все перешло к наследникам. — Не имущество, Кричер. Понятно, что у денег и артефактов менялись хозяева. Письма, записи, заметки, дневники, рукописи. Что-то от кого-то осталось? От Ликоруса, от его потомков, от тех, кто был до него? — Кричер не знает, хозяюшка.