Гнездо черного сокола: Золотая клетка

Дом оказался полностью автономным, но стилизованным под лондонский быт начала XIX века. Вода, канализация — все на артефактах водогенерации и очистки, никаких городских коммуникаций. И сам он был словно живой и в какой-то мере разумный, по крайней мере обладал определенными эмоциями, но что именно это — Клэр так пока и не определилась — сам магический дом как единый организм, что-то родовое, связанное с поколениями живших здесь Блэков, или вовсе следы темной магии, пропитавшей стены за пару веков — в любом случае к ней оно было расположено дружественно. Клэр полюбилась площадка на крыше, откуда открывался вид на город и небо. Спальня, которую ей выделили, находилась в слишком проходном месте, поэтому была совсем неподходящим местом. А вот устроится неприметно под крышей было неплохой и вполне осуществимой идеей. Надежнее разве только в подвале, куда никто кроме блудного Блэка не смог бы вломиться. Не знать о наличии входа Сириус не мог — традиционных ритуалов в детстве проводилось достаточно. Она выгородила часть чердака с выходом на крышу. Расширила пространство и занялась отделкой жилого помещения. Изнутри чердак был пылен и захламлен, входа в свое жилище она делать не стала, чтобы его не обнаружили, а перемещалась туда аппарацией. Комната получилась просторной, светлой и минималистской. Переговорив с Эмили из телефонной будки рядом с одним из крупных лондонских магазинов, она получила разрешение забрать мебель из своей комнаты. Что и сделала, когда в доме мисс Нортон никого не было. Встречаться в своем новом виде с Эмили она посчитала неуместным и небезопасным для них обоих. Ставки в игре, в которую она ввязалась, могли подняться очень высоко. Поэтому и беседа была в самых общих словах. Эмили с Джейн принадлежали другому миру, и сейчас их планеты стремительно расходились. Смутное беспокойство не оставляло ее и на пульте добавился индикатор еще одного сигнального контура, на этот раз вокруг дома мисс Нортон, а самой Эмили и Джейн она изготовила эвакуационные браслеты.

***

Кровать пришлось слегка увеличить, она перестала на ней толком умещаться. В остальном мебель была в очень приличном состоянии, потому что Эмили обставила комнату специально для Клэр, а из десяти лет та пользовалась ей всего два года и потом только по паре месяцев в год. Пинки с радостью вернулась в свой шкаф. Министерство наконец отправило приказ об увольнении и расчет по кредиту. Декабрьскую зарплату они перечислили до востребования гоблинам — для этого не требовалось наличие сейфа или счета, просто у Гринготтса появлялось обязательство выплаты по обращению, но в счет кредита не поступило ни одного кната. Как оказалось, субсидия выделяется раз в год, и считается по дате контракта. То есть первый платеж был бы только в следующем сентябре, если бы Клэр столько проработала. Неполный год на министерство никаких обязательств не возлагал. Клэр уже догадывалась, что библиотека не единственное тайное помещение в доме, и собиралась буквально вручную прощупать его весь, начиная с подвала. Но на этот раз Вальбурга подсказала ей банальный тайник в собственной спальне, откуда надо было забрать надлежащую сумму для того, чтобы рассчитаться за обучение. Поверенного из банка решили не вызывать. Кричер был слишком приметный эльф, поэтому в Гринготтс с деньгами, письменным поручением от Клэр и министерским счетом отправилась никому неизвестная Пинки. Клэр выдала ей ради этого из собственных запасов наволочку без опознавательных знаков, блэковское постельное белье было украшено вензелями. Вернулась домовушка с гоблинским пергаментом об успешном зачислении средств на счет министерства, комиссию же вычли из причитающейся ей зарплаты. А через несколько дней пришло письмо из Министерства со справкой, что образовательный кредит полностью погашен и претензий к ней магическая Британия не имеет. Керриган официально стала свободной птицей. При желании она могла бы даже покинуть страну легально с помощью международного портала. Но теперь у нее были свои обстоятельства, и она готовилась не к эмиграции, а к глухой обороне. Постепенно складывалась картинка. Часть книг ей оказалась пока недоступна по содержанию, как она поняла — это были списки с древних трактатов без перевода. Хогвартское образование продемонстрировало свою однобокость — языков как таковых они не изучали. Но таких книг в библиотеке было немного. В основном они все же были вполне читаемы. Были трактаты, которые ссылались на древнегреческую школу философии, точнее на спиритуализм. Главный вывод состоял в том, что дух первичен и бессмертен. Тело можно рассматривать как временный материальный сосуд — аватар для проявления нематериального духа в этом мире. Призраки в данном случае являются полуматериальным проявлением. Без этих форм дух невидим и неосязаем, и пути его не отслеживаемы. Остаются ли они здесь без материального выражения, пребывают ли где-то еще, происходит ли какое-то развитие? Ничего этого доподлинно не было известно. Были свидетельства вернувшихся с грани живых — по-видимому, переживших клиническую смерть, но они мало отличались от свидетельств тех же призраков. Туннели или пустота, возможные диалоги, не раскрывающие сути и возврат обратно. Были свидетельства рожденных дважды, но там, где показания подтверждались неоспоримо существованием предыдущего тела, невозможно было выяснить, истинное перерождение это или ретроспективный вариант ясновидения. И были изыскания, позволяющие закреплять дух за этим миром, а также изучались способы придания ему новой телесности от сотворения нового тела до использования готовых оболочек. Например, один из авторов утверждал, что нерационально не использовать тела, подвергнутых поцелую дементора. Азкабанские духи способны вырвать дух из его материальной оболочки, оставляя ее целой. Что теоретически давало идеальное готовое пристанище для духа, потерявшего собственное тело, если ему удастся закрепиться. Впрочем, истории не было известно ни одного пришедшего в себя поцелованного. Так что не было понятно насколько возможен процесс и существуют ли какие ограничения. А вот попытки использовать одухотворенные тела были — неизменно кончались гибелью объекта или подселенца, а то и вовсе обоих. Похоже уместить две души в одном теле без последствий было нереально, чему Квиринус был печальным примером. Герпий Злостный утверждал, что процесс состоит из раскола души и отделения ее части в хранилище, для чего требовалось прибегнуть к убийству. Других имен практиков не упоминалось, а раздел магии очень быстро стал считаться наитемнейшим. Если во времена Герпия обмануть богов было чем-то вроде доблести, то пришедшее на смену язычеству христианство очень четко расставило акценты. Убийства и манипуляции с собственной душой — смертные грехи, попытки избежать божественного провидения –тоже. В Хогвартсе Клэр не попадалось книг с упоминанием подобного даже в запретной секции. Правда многие книги она только просматривала, чтобы понять общее направление. Получалось, чтобы защититься от Неупокоенного, который явно воспользовался чем-то схожим, нужно было не пропустить в дом или сам дух, или двудушного, или тело с замененной душой или искусственное тело-носитель. Тела не пропускались как обычные маги, лишь бы никто из Блэков с собой не приволок. Как ограничить перемещение души без тела было непонятно, потому что толком никто не знал, что она из себя представляет. По сути задача зашла в тупик. Но стало ясно одно, духа держит привязка, разрушь ее и ничего интереснее очередного призрака из него не выйдет. А если дух так любит куковать в албанских лесах, то не там ли находится его якорь? Сундук с сокровищами, хоркруксом и даже может быть с диадемой Рейвенкло, чем Мордред не шутит. Миртл передала очередную весточку. Герой тоже искупался с золотым яйцом и теперь в курсе предстоящей задачи. Несмотря на все желание обзавестись компаньоном, к Поттеру призрачная извечная девочка питала некоторую благосклонность, не распространявшуюся на его друзей: Грейнджер она все так же не терпела. Хагрид вернулся к преподавательской деятельности. До испытания оставался месяц. В кабинете Ориона ожидаемо нашелся тайник. Деньги, артефакты, несколько книг. Все это перекочевало в комнату Клэр, где она соорудила экранирующее хранилище — некоторые вещи опасно фонили. Комнату, которую ранее занимала Клэр привели обратно в нежилое состояние. Некоторая обжитость наблюдалась только в вотчине Кричера — кухне и непосредственно рядом с портретом Вальбурги. Дом выглядел как склеп с нарисованной хозяйкой и старым ворчливым домовиком. Отличная натура для съемок триллера. Подвал Клэр не разочаровал. Оказалось, что блэковское подземелье занимает площадь под всей линией, а не только под двенадцатым домом. Так что нашлись и боевой зал, и мастерская, и небольшая зельеварня, и хранилище. То самое хранилище, в котором оказались личные вещи первого хозяина дома. Тут были артефакты и дневники. Ликорус очень много писал, буквально с детства. Это была пара сотен тетрадей, исписанных за чуть более полувека. Неоценимое сокровище, на которое пока не было времени. Рецепт поискового зелья был найден, Пинки пришлось сделать несколько рейдов по лавкам, Кричера все также не стоило светить. И тут-то Клэр вспомнила про метлу. Если собаки не ходят по магазинам, если от них разбежались друзья, которые могли бы сходить за них в магазин… — Кричер, когда в этом доме был последний раз Сириус? — В его шестнадцать лет, хозяюшка. — А когда ты последний раз его видел или слышал, или каким-либо другим образом с ним общался? — В его шестнадцать лет, хозяюшка. — Он ни разу не вызывал тебя после этого? — Негодный Сириус потерял право звать Кричера. — Почему? — Он перестал быть сыном хозяев. — Кто имел право позвать тебя? — Кричера имели право позвать хозяин, хозяюшка и наследник Регулус. — Кто имеет право вызвать тебя сейчас? — Кричера могут позвать обе хозяюшки и негодный хозяин Сириус. — Беллатриса, Нарцисса, Драко? — Мисс Цисси с сыном и мисс Белла не могут звать Кричера. — Сириус может запретить тебе говорить о том, что он вызывал тебя? — Негодный хозяин может. — Если он тебя звал или вызовет, и у тебя будет лазейка, сообщи мне об этом немедленно. — Да, хозяюшка. Клэр отпустила Кричера и решила уточнить некоторые детали у Вальбурги. — Кричер говорит, что Сириус терял право его вызывать, но сейчас имеет вновь. В чем причины? — Альфард, милая. Когда мой сын сбежал из дома, к нам пришел мой родной брат. Семьи и детей у него не было. Орион был в гневе из-за выходки наследника, и этот пройдоха уговорил его на ритуал адопции. Мы лишились сына окончательно, а Сириус стал приемным сыном и наследником Альфарда. Меня никто не спрашивал. Был жуткий скандал, и я выжгла обоих с гобелена. — Выжигание играет какую-то роль? — Нет. Гобелен просто демонстрирует ветви. — Меня там нет. — Тебя можно добавить только вручную. Говорят, когда-то он был живым. И мог сам находить потомков. Уже и не верится. Моих сыновей и племянниц наносил Орион. Есть заклинание, позволяющее вписать имя. — Почему теперь Сириус в списке хозяев? — За Орионом наследовал Регулус. Больше прямых наследников у Дома Блэк нет. Сириус единственный Блэк побочной ветви, так что он и наследует. Я бы хотела, чтобы у тебя было больше прав, но пока главный здесь Сириус. Если бы только мы нашли тебя раньше, пока я была жива и могла распоряжаться имуществом. — То есть передо мной еще стоит задача, как убедить его не выставлять меня из собственного дома. — И это тоже. Но ты умная девочка. — А за Сириусом наследует? — Беллатриса, как старшая. Она не наследница, она регент, пока Лестрейндж. И для этого ей нужно выйти из Азкабана. Так что пока Нарцисса на тех же правах. Но мы с тобой уже обсуждали это. — Да, укротить Сириуса и размножить. — Что с зельем? — Будет готово к середине февраля. Тема была исчерпана. Зелье требовало внимания только по определенным часам. Так что Клэр начала досконально обследовать сам дом, обходя его шаг за шагом и сканируя на предмет магических следов. В столовой обнаружились гоблинские кубки пятнадцатого века. И вот тут Керриган не удержалась. Просто на секунду представила, как блудный Блэк решит пожертвовать барахло ненавистной семьи во благо светлой победы, и подменила все ценное столовое серебро копиями. Благо в копировании она уже поднаторела, нужно было только лишь слегка подправить штамп. Этот новый оставлял не чернильную вязь, а выжигал рунное клеймо в трансфигурированном из мусора металле. Потом Клэр надолго застряла в гостиной. В шкафах обнаружилось множество вещей, которые следовало оценить. Безделицы ее не интересовали, а вот возможные раритетные вещи она твердо решила прибрать. Можно было, конечно, попросту выгрести все ценное и оставить голые витрины, но в Клэр проснулся некий упрямый лепреконский азарт. Родовые гербовые печати для изящных оттисков на сургуче, Орден Мерлина I степени, шкатулки, письменный прибор из натурального самоцвета. К части вещей прикасаться было вовсе нельзя. Но все то, что не являлось артефактами Керриган заменила копиями. Они лежали покрытые нетронутым слоем пыли на своих прежних местах. С артефактными вещицами было сложнее — полное отсутствие магических предметов выглядело бы подозрительно, так что всякую бестолковую мерзость она просто оставила на месте. А самое ценное все же подменила — почему бы части артефактов не испортиться со временем?