***
Отношения с Сириусом были безнадежно испорчены, мало того, он запретил Кричеру приближаться к Клэр. Первые несколько дней она просто не показывалась Блэку на глаза. Домовик появился у нее сразу же, как Сириус ушел за очередной партией алкоголя. Керриган немедленно обездвижила эльфа, причитающего: «Кричер так хотел к хозяюшке, Кричер себя накажет», и сняла заклинание только после того, как доходчиво объяснила, что категорически запрещает домовику наказывать себя за нарушение приказа хозяина. Формально, Сириус был главнее, а его веления приоритетнее, но из-за того, что он все эти месяцы уклонялся от принятия главенства над родом, возникали некоторые коллизии, при которых домовик мог временно вывернуть ее приказ, как более приоритетный. Управление домовиками все состояло из подобных лазеек, некорректных трактовок, эльфийского чувства прекрасного и должного, их лавирования в лабиринте требований и ограничений. И куда вывернет даже истинная эльфийская преданность и любовь — человеческим уму было непостижимо, а к Сириусу Кричер теплых чувств не питал, скорее непреходящую обиду за усопшую госпожу, пренебрежительное отношение к благороднейшему роду и вынужденную необходимость подчиняться. Несколько минут эльф в голос жаловался на негодного хозяина, но, как только Блэк вернулся в дом, Керриган тут же отправила домовика обратно, наказав появляться у нее только во время отлучек Сириуса или его сна. Клэр с самого начала беспокоило, что Блэк рано или поздно столкнется с правдой о ее происхождении, и этого чувство лишь усилилось в разы, когда Белла покинула гостеприимные стены Азкабана. Она не рассчитывала на внезапную любовь родной матери, понимая, что рядом с той судьба ей предложит два не особо разделенных варианта: быть использованной или уничтоженной. Стоило сработать на опережение и донести до Сириуса правду раньше, чем это сделает кто-либо другой. Но она так и не придумала ни единого способа подступиться к скорому на расправу Блэку, кроме как скрутить его и рассказать, разрушая сложившуюся между ними теплоту отношений без всяких гарантий. Дотянула. Агрессии лично к себе со стороны Снейпа она не почувствовала, но он явно намеренно поднял тему при Блэке — это была месть, достаточно охлажденная и выдержанная, и за школьные годы, и за выходку с браком. А что Клэр? У Клэр, как сказал Сириус, «вся жизнь впереди» — переживет разрушенный брак, в истинность которого профессор все равно не верил, и крах отношений с единственным живым человеком, и изоляцию в старом доме. Блэк спас Керриган от Снейпа, Снейп спас Керриган от Блэка. Паритет. Кто бы еще спрашивал мнение разменной пешки в затянувшейся игре больших мальчиков?***
В конце мая во время последнего квиддичного матча сезона Хагрид увел Поттера с Гермионой с трибун в Запретный лес. Пинки, разумеется, дождалась их возвращения на опушке. На этот раз лесник превзошел сам себя: Хагрид познакомил детей с великаном и подрядил давать тому уроки английского. Кентавры были явно недовольны таким соседством. На следующий день домовушка подслушала подробности: привязанный в лесу монстр оказался единоутробным братом лесничего, среди великанов не котировался в силу мелкого роста — был на голову ниже средних собратьев, не говоря уже о тех, кто имел вес в их сообществе. Грохх. Грооошик. Хагрид явно переоценивал родственника — признаков разума в этой горе мышц не наблюдалось. Но лесник был уверен, что дети смогут беспрепятственно шастать к его брату мимо кентавров и других неисчерпаемых прелестей волшебного леса и общаться с ним раз в неделю. Сам же Хагрид ждал неминуемого увольнения и изгнания из школы. Жабе очень не нравились полукровки, а вопиющее несоответствие профессорской должности лишало того любых возможностей остаться в Хогвартсе.***
— Не пора ли тебе на воссоединение с семьей? Дом был большой, достаточно большой, чтобы не пересекаться даже при пользовании общей территорией. Но просто выжидать, больше не представлялось возможным, и Клэр намеренно подставилась, чтобы дать Сириусу выпустить пар и двигаться дальше. В конце концов, у нее были обязательства перед миссис Блэк, и было желательно, чтобы сын Вальбурги прошел этап игнорирования, потом ора и перешел хотя бы к вооруженному перемирию. — Ты намекаешь, что у меня будет шанс, что Белла придушит меня быстрее и менее болезненно, чем наиграется ее патрон? Что ж тебе так не терпится овдоветь-то? — Развод, как я понимаю, ты мне не дашь. — Нет, я обещала твоей матери за тобой приглядывать, а из статуса супруги мне это значительно удобнее. За язык тебя никто не тянул, но может быть послужит уроком думать, прежде чем рот открывать. Хотя… я и не надеюсь. — Но у нас ведь и брака никакого нет. Ничего, что составляло бы брак. Почему бы это все просто не отменить? — Блэк, ты слова выучил, а смысла их не понял? Я же не забирала у тебя книгу. Акцио «Базовые ритуалы», — увесистый том прилетел ей в руки, Клэр зашелестела страницами и найдя искомое, отлевитировала раскрытую книгу, — Вот, смотри, справа предпоследний абзац: «ритуал ход обратный имеет только по сторон согласию взаимному». — Но ведь брак не подтвержденный! — Этот обряд появился заметно раньше, чем всякой ерунде стали придавать значение. Он закреплен как должно. — Ты не живешь со мной! Это фикция! — Разве? Крыша одна. — Мы не спим вместе. — Блэк, ты немножко запутался. Это все не про посещения супружеской спальни и даже не про взращивание детей, ты помнишь, что ты говорил у алтаря? — В победе и поражении… — В силе и в ранении. Это клятва прикрывать друг другу спину, Сириус. Боевое братство. — Так это не брак?! — Брак, самый что ни на есть. Просто супружество — это не столько легализация кувырканий в постели, сколько объединение целей и усилий по их достижению. Я полагала, что ты сознательно выбрал форму, а не просто вспомнил первый попавшийся ритуал. Я думала — это твое гриффиндорское благородство и уважение ко мне предлагает мне не роль приложения и обслуги, а полноценное товарищество. Смирись, свое обещание беречь твою задницу я обратно не возьму. Блэк постоял молча несколько минут, потом высмотрел что-то в книге и закрыл ее, оставив на столе, а сам направился в подземелье. — Я произнесу на алтаре формулу отречения. Ты можешь завершить ее, когда передумаешь строить из себя наседку. Я не просил о защите, я хотел защитить ту, которую считал своей маленькой сестренкой, а она предала мое доверие.***
Сириус вроде задумался, но Кричера от себя так и не отпустил. Иногда они с Клэр довольно вяло переругивались. Ни о разводе, ни о супружеских обязанностях он больше не упоминал. Казалось, что на Блэка навалилась апатия, в то время как Керриган была наоборот на взводе. — Дамблдор опять запрет Гарри у Дурслей, как по клеткам раскидал. Я здесь. Крестник будет там. Мерлин, когда я его увижу теперь. — Я тоже сижу взаперти и терпеливо жду, когда большие дяди и тети заткнут маленьким мальчиком пробоину. — Как ты можешь?! — Могу, не я сделала Поттера козлом отпущения. Не рыпайся, Бродяга, твое время еще не пришло, у Дамблдора на всех ходы расписаны. — Если с его головы упадет хоть один волос, я убью тебя, несмотря ни на какие обеты. Надо будет — с того света вернусь. — Не запугивай меня, Блэк. Надеюсь, ты хотя бы проверишь мою причастность прежде, чем будешь самоубиваться вместе со мной. У меня в мыслях не было вредить герою. — А что у тебя в мыслях? — Мне нужно, чтоб выжили Блэки: я, ты, твой крестник, раз уж на нем повязана твоя жизнь. Живи, Сириус. И Поттер пусть живет.