🌙
Дотронуться до тебя — это как протянуть руку змее: всегда сопровождается опасностью и риском. Я хочу держать тебя за руку, но, боюсь, твой яд меня убьёт.
Небольшая комната трёхэтажного дома тускло освещается солнечным светом через плотную тюлевую ткань. Внутри комната отделана деревом, на столе можно заметить вазу с хвойными ветками. Находясь далеко от леса, волки могут чувствовать себя в уюте и комфорте благодаря созданному здесь запаху леса. Реабилитационный центр для оборотней стоит на самой окраине деревни городского типа. Три дома, ограждённые высоким забором, сделаны из кирпича, но каждая комната, каждый коридор и лестница — с отделкой из дерева. Запах хвои блуждает по домам, оседает в лёгких и помогает волкам справиться с новой жизнью вне густого и родного леса. Стоя у окна, Юнги дожидается Джина, который должен с минуту на минуту приехать за лекарем и пострадавшим от капкана альфой. За его спиной, на диване, сидит тот самый член стаи. Неделю назад ему сделали не менее трёх операций по восстановлению руки. К всеобщему счастью, её удалось спасти, и оборотень сможет вернуться в лес. Никто из волков в здравом уме не решится выйти из леса, чтобы начать жить в городе. Те несчастные, что пострадали от рук охотников, в битвах, на охоте или по собственной неосторожности, покидают стаи, где становятся бесполезны. Каждому волку, рождённому в глубине леса, дышащему силой и волей, ужиться в городе без помощи практически невозможно. Пострадавшие волки создали реабилитационный центр, чтобы помочь таким же несчастным прижиться среди людей. У альфы есть семья — омега и волчонок. Уехать в город из леса, от своей семьи — кощунство. Бросать своего омегу, истинного, одного — непростительно, больно и тяжело. Альфы держат на себе всю стаю: обороняют, строят дома, руководят. Омеги находятся в центре: готовят, продолжают род и ходят на охоту. Без альфы в семье омега с волчатами будет беззащитен. Стая защитит, безусловно, но никто не сделает этого так же, как глава семьи. Находясь вдали от поселения уже с неделю, Юнги чувствует эту беспомощность и беззащитность. Его волчата остались там, рядом с ними нет отца, который защитит и поможет в любой момент. Юнги не может не переживать за них. Как они там? Справляется ли Чонгук? От воспоминаний о Чонгуке Юнги становится немного легче. Он знает, что за своих родных омега действительно может порвать глотку. Волчат в обиду он не даст. У Чонгука отсутствует поддержка со стороны Тэхёна, что усложняет задачу. Если альфы или омеги кинутся группой, то один Чонгук не сможет ничего. Чонгук защитит волчат любой ценой, но выше него стоит только Тэхён, в поддержке которого Юнги не всегда уверен из-за импульсивности и строгости альфы. Тэхён чтит законы и установленные правила, и если он узнает, от кого волчата, то Юнги не уверен, что альфу остановит многолетняя дружба. Допускать мысль о том, что Тэхён может предать и поступить по закону, — тошно и гадко. Юнги не хочет так думать о друге, но есть то, что всегда стоит выше любых связей, — закон. Папа Тэхёна, будучи мужем и истинным вожака, убил человека в попытке защитить своего волчонка. По закону его необходимо было жестоко наказать, но вожак отправил его в другую стаю, чтобы защитить. Наказание это было не менее жестоким, чем браслет на ноге. Ведь оборотень без волка — обычный людишка, а без своего истинного и волчонка — потерянная душа. — Джин ещё не приехал? — ненавязчиво напоминает о своём присутствии альфа. Он смотрит на спину Юнги, между лопаток, ожидая ответ. Многие в стае к Юнги относятся с настороженностью, некоторые — с презрением и холодом. Только из-за того, что тот родил от неизвестного никому альфы. Природному таланту омеги — познаниям в делах лекаря — доверяют с трудом, пока лично не столкнутся с болезнью. Альфа, смиренно сидящий за спиной Юнги, лично в этом убедился. Сам осуждал за волчат, не желал признавать омегу как лекаря в силу юного возраста, но понял, как ошибался. Всю дорогу до центра Юнги не отнимал от него рук, заварил отвар, который снизил боль и помог уснуть. Во время всех операций был рядом, контролировал процесс, искренне переживая за члена своей стаи. Это дорогого стоит. Юнги оставил самое ценное в поселении — волчат, чтобы быть рядом с волком во время его восстановления. — Приехал, — коротко кивает головой Юнги и отодвигает кончиками пальцев тюль, чтобы глянуть на гуляющих по улице людей. На другом конце деревни всё ещё стоит приезжий зоопарк. Дети бегают по тротуару с шариками на верёвочках и звонко смеются, даже не подозревая, что в нескольких метрах от них находятся самые настоящие духи леса. Юнги поджимает губы, разглядывая двух мальчишек. Им от силы по шесть лет. Его волчатам ещё минимум два года ждать до первого обращения, Юнги не терпится увидеть их в обличии детей. Не терпится услышать смех, увидеть улыбки, посмотреть в глаза, которые точно будут похожи на отцовские. В первые несколько лет своей жизни волчата изучают запахи стаи и леса, учатся обороняться, нападать и защищать свою территорию. Они встают на лапы через неделю после рождения, пока дети людей делают первые шаги после года от роду. Природа в очередной раз показывает, как сильно оборотни отличаются от людей, и как они близки к миру животных. Со сменой молочных клыков волчата начинают оборачиваться. В среднем первые обороты происходят в пять лет, бывает раньше или позже. Они сразу начинают бегать, изучать всё по новой, учатся одеваться и пробуют еду в приготовленном виде. Юнги с нетерпением ждёт момента, когда волчата сделают свои первые обороты. — Спасибо, что поехал со мной. Это помогло мне, правда. Я думал, что придётся оставить семью, — по голосу альфы понятно, что он говорит искренне, а не для поддержания разговора или рассеивания накалённой обстановки. — Это моя обязанность — убедиться, что член стаи в безопасности и будет здоров, — к альфе Юнги не поворачивается. Смотрит в окно неотрывно, разглядывает всё, за что цепляется взгляд. За неделю изучил открывшийся вид до каждой травинки и цветочка. — Ты оставил волчат. — Они в безопасности. Дверь в комнату открывается с тихим стуком. Юнги оборачивается на несколько секунд, чтобы убедиться, что зашёл Джин, а не кто-то из персонала. Обмениваться любезностями с альфой желания нет, поэтому омега отворачивается обратно к окну. Из горла вырывается резкий выдох, когда глаза замечают🌙
Солнечные лучи приятно припекают оголённые руки, щекочут кожу и вызывают сотни мурашек. Бледные и тонкие полосы от старых шрамов разбросаны по рукам, почти незаметные, если не всматриваться. Сидя на стволе поваленной сосны, Чонгук собирает чернику в литровую банку. Рядом волчата пытаются поймать бабочек, звонко клацают челюстями и мнут лапами кустарники с ягодами. Он поглядывает на волчат и невольно погружается в воспоминания о прошлом. Когда он сам был таким же маленьким и беззаботным. С самого детства Чонгук был непоседой, стремился куда-то залезть и пролезть. Он был неугомонным и неусидчивым, отказывался от омежьих дел и не желал учиться правильным вещам. Будучи маленьким волчонком, он сам начал учиться охоте и поймал первого зайца. За что получил нагоняй от отца и возгласы папы из-за того, что вернулся в поселение весь в крови и грязи. Он не угомонился даже после наказания, продолжив убегать и изучать всё новое. Главным его авторитетом всегда был старший брат, поддерживающий Чонгука во всём. Для омеги Чонсон был тем волком, к которому Чонгук стремился, с которого брал пример. Никто: ни родители, ни члены стаи, — не могли переубедить Чонгука в обратном. Чонсон был сильным и знал себе цену: он никогда не прогибался под законами и правилами, никогда не следовал за альфами, стоял только впереди. Благодаря ему Чонгук вырос таким, какой есть сейчас: уважающим себя и личные границы, не глядящим на альф, как на Богов, и не стремящимся разбиться в лепешку ради хоть чего-то со стороны сильного пола. Брат всегда говорил, что защищать себя и семью — самое главное. Но и понятие «семья» Чонсон интерпретировал ещё маленькому Чонгуку таким образом, чтобы омега понял, что «семья» это не обязательно родители и братья, а кто-то другой — не родной по крови, а близкий сердцу. Чонгук по сей день помнит слова брата, отчего сердце его пытается скулить из-за истинного. Тэхён должен был быть тем, кто станет его самым близким и родным. Но по итогу он стал тем, кто может лишить его семьи. Только благодаря всему, что рассказывал и чему учил Чонгука брат, омега сейчас жив. Если бы Чонсон не помогал, не заставлял поверить в себя, то Чонгук в первый же день от страха склонил бы голову перед Тэхёном. Не смог бы отстоять своё личное пространство и мнение. Воспоминания о брате всегда вызывают тягучую боль в груди, а ком слёз сдавливает горло. Чонгук не любит плакать, считая, что выглядит слабым и уязвлённым. Но когда он один, то позволяет горячим слезам обжигать щёки. Выплёскивать эмоции необходимо, даже если они такие. Пропажа Чонсона сказалась на Чонгуке слишком сильно: он плохо ел, ни с кем не разговаривал, а когда никто не видел, сидел, обняв свои ноги, и плакал. Ради брата, ради всего, что Чонсон вложил в него, Чонгук не опустил руки и собрался. Во что бы то ни стало он решил найти Чонсона. Он предполагал, что брат может быть мёртвым, но всячески отвергал эту мысль, потому что знал, что Чонсон сильный и умный. Чонгук знал, что брат всегда хотел изучить другие территории, найти знакомства, чтобы в будущем у стаи были друзья, которые смогут в случае чего оказать им поддержку. Чонсон хотел занять престол, считая себя достойным для правления. Отец же в него не верил. Один Чонгук, маленький и уверенный в брате на все сто процентов, мог представить его на месте вожака. Первый омега, занявший должность альфы. Чонгук до последнего верил, что брат жив. Даже когда нашёл порванный браслет Чонсона под листвой кустарников. Верил. Даже когда папа неожиданно покинул стаю. Верил. Больно в груди больше от того, что отец знал обо всём, но не сказал. Никто не сказал, что его брата убили, пока Чонгук отчаянно хотел отправиться на поиски. И отправился, попал в ловушку людей и потом к охотнику. Если бы сказали раньше, то Чонгуку бы не пришлось пережить всё это. Не пришлось бы драться с Тэхёном, тем самым подрывая их отношения с самого начала. Тэхён открыл глаза на правду резко и безжалостно, без доли сочувствия и понимания. Сдерживать в себе бурю эмоций было пыткой. Чонгук никогда не забудет то, что пережили его сердце и душа, пока он смотрел в разъярённые глаза альфы и слушал правду, которую скрывала от него его родная семья. Поиски Чонсона оказались бесполезными, но теперь он намерен был узнать, кто убил его. Брат говорил, что месть — удел слабых людей, ослеплённых злостью и желанием сделать больно в ответ. Сейчас, собирая ягоды и вытирая испачканными соком черники пальцами слёзы, Чонгук впервые считает иначе. Он любой ценой отомстит тому, кто посмел убить его брата. Даже если это его истинный — Тэхён. Для Чонгука брат был всем: семьёй, опорой, силой. Он готов потерять всё ради того, чтобы выместить зло на убийце. Слёзы предательски застилают глаза. Чонгук опускает голову и сжимает в ладони горстку ягод — сок просачивается между пальцев и капает на лесную траву. Нужно собраться с мыслями и успокоиться, пока никто не заметил его в таком состоянии. Такой ошибки Чонгук себе не простит. Неожиданное громкое карканье ворон и удары крыльев о ветки выводят его из мыслей и вызывают неприятный холодок на спине. Вороны всегда поднимают шум, когда происходит что-то плохое. Чонгук встаёт с сосны и застывает на месте. Волчат среди кустарников черники нет. — Юнсон! Юнджун! — надрывно кричит и оглядывается Чонгук. Омега обращается в волка, рвёт на себе одежду, наплевав на то, что она у него единственная. Он высоко поднимает голову и принюхивается, ища волчат. Пытается успокоить себя тем, что они просто заигрались и отошли от него, пока пытались поймать бабочек. Это же волчата, они не следят ни за чем во время игр. Запах волчат ведёт его всё дальше и дальше, пока тихий вой Юнсона не касается волчьих ушей. Беда пришла, когда не ждали. Омега воет в ответ и срывается с места. Бежит быстро, мощными лапами отрывая от земли мох и ломая упавшие ветки. Все органы сдавливает холодом страха и волнения за свою семью. Стоило волчатам оказаться в опасности, как Чонгук сразу понял, насколько сильно они ему дороги. Будь это чужие волчата, Чонгук бы всё равно побежал на помощь, но не почувствовал бы того же самого, что сейчас. За родных он переживает бесконечно. Волчата оказываются под густыми корнями дерева, вокруг которого ходит крепкий по телосложению тёмно-серый оборотень. Чонгук ведь несколько раз говорил, что чужаки опасны; если видишь на горизонте — беги в обратную сторону. Даже если не чужак, злых намерений можно не предугадать. Волк мощными лапами копает землю около корней, острыми зубами пытается достать одного из волчат. У Чонгука кровь стынет, потому что альфа не пытается помочь, его грудной рык веет желанием навредить. — Какого чёрта ты делаешь?! Громкое рычание Чонгука эхом разносится по лесу, когда он надвигается на оборотня, предупреждающе опустив голову. Белоснежная шерсть на спине встала дыбом, визуально делая Чонгука выше и мощнее. Альфы сильные, их зубы острее, когти длиннее. Чонгук проиграет ему в любом случае, его сил недостаточно против крупного волка, желающего нанести вред. Задняя лапа не заживает, болит и кровоточит. Но он не отступится, потому что защищает жизнь волчат. — Кто пожаловал, — альфа склоняет голову набок, проводит языком по верхнему ряду острых зубов. — Эти выродки чужие нам. Как и ты. — Отойди от волчат, — в угрозе Чонгук звонко клацает челюстями. — Ты не имеешь никакого права их трогать. Вожак позволил волчатам остаться, они под защитой стаи. — Жалкий омега мне не указ, — волк обходит стороной Чонгука, выискивая слабые места. — И где стая? Где хоть кто-нибудь? Их вой точно слышали, но никто не пришёл. Никто, кроме тебя. Такого же ущербного чужака. Чонгук срывается с места и в прыжке ударяет лапами по боку волка, отталкивая его в сторону подальше от волчат. Силы не равны: омега чувствует и видит разницу, когда альфа издаёт громкий рёв и показывает свои клыки. Волчата могли стать для него лёгкой добычей. Чонгук помнит, что некоторая часть стаи не приняла волчат Юнги. От волков можно ожидать чего угодно. Недавние слова постового альфы засели в голове так же прочно, как и угрозы Тэхёна. Удивительно видеть тебя живым. Некоторые члены стаи допускают мысль об убийстве, значит — нужно быть всегда начеку. Омега встаёт перед деревом и отбивается лапами каждый раз, стоит волку подойти ближе, но альфа упрям, к тому же чувствует своё превосходство в силе. Чонгук костьми ляжет, но к волчатам не подпустит его ни на шаг, поэтому и готовится кинуться в любой момент. Задними лапами он рыхлит землю, игнорируя тягучую боль, стреляющую куда-то в спину от ранения. Альфа прыгает на Чонгука резко, да так, что омега не успевает увернуться из-за ранения, острые клыки волка впиваются в переднюю лапу. Омега громко рычит, кусает наглеца за ухо и сильно оттягивает, причиняя тому ощутимую боль. — Что же ты не зовёшь вожака? С грозным и мощным рычанием альфа толкает Чонгука на землю и угрожающе клацает челюстями. Омега обнажает зубы и пытается встать на лапы. Открывать во время битвы брюхо опасно, лежать на спине — показать свой проигрыш. На белоснежной шерсти видно красного цвета горячее пятно. Чонгук отбивается лапами и хочет вновь кинуться на волка, как перед глазами мелькает чёрная тень. Появившись из ниоткуда, Тэхён сбивает с лап альфу, вгрызается клыками в толстый слой его шкуры и припечатывает того к земле. Чонгук замирает на месте, чувствуя, как собственное сердце быстро бьётся в груди, и быстро поднимается на лапы. Ему непонятно, почему альфа так поступает за спиной вожака, почему продолжает бой, зная, что Тэхён превосходит по силе и не простит. — Какого чёрта ты вытворяешь?! Жить надоело? — рявкает вожак, вгрызаясь клыками в серую шкуру, получая в ответ не менее сильные укусы. — Из-за стаи этого выродка мой брат уже неделю находится в городе! Если ты не намерен стоять горой за членов своей стаи, то это сделаю я! — волк отскакивает от Тэхёна, встряхивает шкуру и проводит языком по носу. — Ты неугодный вожак, который не может разрешить войну, пока твой отец сидит в городе! — Тебе никто не позволял действовать за моей спиной. Вредить омегам и волчатам запрещено, если ты запамятовал. — Это не омега, — желчно выплёвывает альфа, смотря Чонгуку в глаза. Он медленно обходит Тэхёна стороной, не сводя взгляда с раненого омеги. — Он наш враг. Враг, которого можно использовать ради мести. И я покажу тебе, что ты, как вожак, — слабак. — Поэтому ты кинулся на волчат, папа которых поехал в город с твоим братом! Альфа кидается в сторону Чонгука с уверенностью, что победит. С громким рыком Тэхён перекрывает дорогу, сбивает волка на землю и вгрызается клыками ему в шкуру до крови. Чонгук замечает, как у Тэхёна сгибается передняя лапа, где было прострелено плечо, из-за чего наглецу удаётся сильно ударить лапами вожака по морде, тем самым сбивая его на землю. Омега не знает, что его подталкивает к действиям, когда он срывается с места и кидается на серого волка. Вгрызаясь зубами в горло, он чувствует, как сильно его кусают за ухо и больно бьют в грудную клетку. Чонгук звереет на глазах, показывает свою мощь, чтобы неповадно было вновь вставать на его пути. Он никому не позволит обижать волчат, а уж тем более использовать их как попытку показать свою силу. Вступается не жизни Тэхёна ради. Альфа вызволил из рук охотника, за это Чонгук ему благодарен, несмотря на его скверный характер. Со злостью вгрызается в глотку волка, потому что альфа осмелился поступить низко и подло — использовать волчат. Ни один омега, защищающий выводок, не станет нежничать — разорвёт как шавку. Тэхён оттягивает альфу за шкуру от Чонгука и прижимает к земле. Лапой давит на горло, чем вызывает хрипы. — Совет решит, что с тобой делать. Могу заверить, что ничего хорошего они не вынесут. Если ты хочешь занять пост вожака, то должен бросить вызов. Бой не на жизнь, а на смерть, — с мощных челюстей капает слюна, Тэхён взвинчен не меньше Чонгука. Упавшие иголки и ветки тихо хрустят под лапами, когда из тени деревьев выходят волки. Они тихо рычат и, подойдя к Тэхёну, склоняют головы. — Отведите его в поселение. Я вернусь позже и соберу совет, — лапа альфы прижимает волка к земле, не позволяя встать, пока Тэхён переводит свой взгляд на членов стаи. — Может быть, Чонгук больно хорош в постели, раз ты так рьяно его защищаешь? Лапа Тэхёна надавливает на горло сильнее, перекрывая доступ к кислороду. Вожак наклоняется к самой морде хрипящего волка и говорит тихо, но Чонгук всё слышит: — Если бы он был моим омегой, то ты бы уже захлёбывался своей собственной кровью. Советую молча уйти в поселение и дождаться суда, — Тэхён резко убирает лапу и предупреждающе рычит, пока волк встаёт и быстро уходит под конвоем, скрываясь в густоте хвойных деревьев. Волчата выбегают из своего укрытия, почувствовав безопасность. Они тихо скулят, прижимаясь к передней лапе Чонгука, пока другая, раненая, приподнята, и смотрят на него большими глазами. Извинения там, восхищение или благодарность — не столь важно, как факт того, что с ними всё хорошо. Омега смотрит на волчат, но всем телом чувствует, как альфа осматривает и обнюхивает его, проверяя на наличие кровоточащих ранений. Хочется спросить, с какой стати он делает это, но Чонгук молчит. — Тебе никто не разрешал уходить далеко от дома, — Тэхён встаёт наравне с омегой, больше его не обнюхивая. Он чувствует изменения в его запахе, но не придаёт этому особого значения. Взгляд альфы падает на новое боевое ранение Чонгука. Вот несносный засранец, вечно куда-то встревает. — Я должен был остаться там, пока волчата были в опасности? — возмущённо клацнув зубами, Чонгук отходит от него на несколько шагов в сторону и смеряет альфу недовольным взглядом. — Нужно было лучше за ними смотреть, — упустить возможность кольнуть Чонгука иголкой Тэхён не может. Альфа медленно подходит к Чонгуку и проводит горячим языком по испачканной в крови шерсти. Омега побит со всех сторон, выглядя в глазах Тэхёна самоуверенным волчонком, бесстрашно кидающимся в бой. Для Чонгука волчата чужие, но он ценой собственной жизни защищал их, наплевав на себя. Тэхён защищал не только волчат, когда вгрызался в шкуру волка, он также защищал и Чонгука. Омега, раненый и покусанный, стоял перед деревом, закрывал собой волчат и готов был жизнь отдать. Тэхён не мог не восхититься им в очередной раз. Мало волков, которые честно и уверенно подойдут к вожаку и бросят ему вызов. Слабаки же, как крысы — будут давить на то, что дорого. Будут выискивать слабые места. — Не прикасайся ко мне, — рявкнув на альфу, Чонгук отходит в сторону, опускает голову к вновь прижавшимся к нему волчатам и тихо урчит, пока они трутся о его морду и игриво её покусывают. Тэхён молча смотрит на омегу, слушая его тихий рокот, и думает. Чонгук сложный по характеру, умеет дать отпор. А ещё за волчат готов был стоять до последнего. Страх омеги стал меньше, он не дёргается при виде Тэхёна, не скалит зубы, как раньше. Даже рану позволил зализать, не тяпнув за ухо. Ум омеги заметен невооружённым взглядом, Тэхён сам его видит. Чонгук умный, дальновидный и смелый. Альфа знает, что истинность между ними ничего не меняет, но заботиться о своём омеге кричит всё нутро. Если бы Чонгук забил волка, угрожающего волчатам, Тэхён бы, как альфа, не осудил и понял. Никакой омега, защищающий волчат, не допустит проигрыша. Надо будет — жизнь отдаст свою. Но, как вожаку, Тэхёну бы пришлось вынести жестокое наказание. Чонгука бы загрызли за убийство. Тэхён не допускает смерти и кровопролития. Обвинения стаи Чонгука задевают гордость и честь. Он никогда не убивал и не наносил существенный вред, а наоборот всегда давал шанс остановиться и сохранить свою жизнь. Даже когда бросали вызовы на бой, не убивал. Убийства и жестокость — не сила и величие. Это слабость и низость. Таких вожаков не уважают, а боятся. Когда Чонгук в обличии волка, изучить его чувства и эмоции практически невозможно. Омега спрятался за своей сильной оболочкой и отказывается выходить на контакт. Тэхён знает, что после собственного поступка неделей ранее не может требовать от Чонгука ничего. Но если они хотят закончить вражду, то и обиды нужно отложить в сторону. — Пойдём в дом, Юнги должен приехать. И следи за волчатами, сделай хоть что-то нормально, — нарушает тишину Тэхён. Альфа проходит мимо Чонгука, направляясь обратно в поселение, откуда сорвался, стоило ему услышать вой одного из волчат. — Кактус, — вслед выплёвывает Чонгук, гордо поднимая голову. — Гадюка, — не поворачивая головы, отвечает Тэхён. Подтолкнув головой волчат, Чонгук догоняет альфу и идёт рядом с ним. Не скалит зубы, не намеревается вцепиться в глотку. Не сегодня. Тэхён вступился за него, помог справиться с угрозой. Чонгук в своих силах уверен, но не тогда, когда ранен. Тэхён замедляет шаг, чтобы омега успевал за ним и шёл рядом. Показывать своё превосходство сейчас нет смысла, Чонгук в очередной раз показал, что не прогнётся и будет упрямо идти вперёд. Почти неделю альфа не трогал Чонгука из-за отсутствия таковой возможности. Ездил в город к отцу, обустраивал свой новый дом, разбирался с делами в поселении. К Чонгуку он приходил проведать волчат, чтобы убедиться в их благополучии. Юнги никому не доверял своих детей так, как Чонгуку. Оставил и даже слова лишнего не сказал. Омеги действительно способны видеть глубже, чем альфы. Чтобы понять Чонгука, Тэхёну необходимо начать смотреть не только поверхностно. Чонгук не просто чужак и сын вожака вражеской стаи, он ещё и начитанный омега со своими размышлениями в голове. Его нельзя заставить подчиниться, нельзя заставить сделать что-либо против воли, нельзя взять силой. Чонгук переступает через свои страхи и опасения, потому что поставил себе цель и стремится к ней. Помня большие глаза омеги, когда Тэхён сказал тому о смерти Чонсона, альфа понимает, что теперь омега так просто отсюда не уйдёт. Вывести Чонгука на диалог сложно: он скалится, недоверчиво хмурится и верит только в то, что видит. Если Тэхён хочет найти компромисс с Чонгуком, то ему нужно прекратить требовать от него подчинения и угрожать. Тогда омега сможет взглянуть на стаю не как на врагов, а как на таких же желающих закончить войну волков.🌙
Ответственность, сдержанность и внимательность Юнги всегда считал своими лучшими качествами. Он оказывает помощь каждому, кто в ней нуждается, даже если это оборотень, который нелестно высказывался о нём самом или волчатах. Юнги в первую очередь лекарь, который всегда не просто должен, а обязан быть на стороне стаи и отстаивать её интересы. Необходимо быть сильным, показывать слабость можно только стенам туалета — единственному месту, где он может побыть один. Для волчат Юнги — сильный папа, которого ничего не пошатнёт и не заденет. Ради них Юнги готов на многое. Ради их сохранности и безопасности омега скрыл имя альфы и посадил своего волка на тяжёлую цепь. Юнги четыре года скитается среди мучений: не видится с истинным, не может дать волчатам того, что дают другие омеги, и не может защитить свою семью. Чонгук был послан ему небесами, не иначе. Если бы не он, Юнги бы продолжил и дальше бояться, осторожничать и просыпаться среди ночи от любого хруста веток за окном. Юнги не просто лекарь, он ещё и омега с большим и открытым сердцем. Пройти мимо раненого не смог, потому что это его долг — помочь и привести в порядок, но сердце не обмануло. Чонгук оказался хорошим омегой. Таких, как он, не сыскать: не падких до альф, смелых, отчаянных и величественных. Он ещё подросток, но сумел заткнуть Тэхёна. Тэхёна. Сына великого вожака, который расширил территории до небывалых размеров. Тэхёна, который заполучил уважение всей стаи и соседей. Тэхёна, который чтит законы и правила, требуя послушания и смирения. Чонгук не прогнулся, не позволил ткнуть себя мордой в грязь. С гордо поднятой головой он вытерпел боль от всех ранений, лежал под дождём, а потом вцепился в шкуру альфы. Со статусом пленника Чонгук не смирился и не планирует, коротко и ясно дав понять, кто он и что думает о Тэхёне. — Ты можешь идти, Юнги, — доносится до ушей погружённого в думы омеги голос альфы, которого Юнги решил лично проводить до дома. — Я приду вечером, чтобы осмотреть швы и всё проверить, — неловко переминаясь с ноги на ногу, омега разворачивается и быстро шагает в сторону домика в лесу. Под палящим солнцем его бледная кожа быстро нагревается и покрывается мурашками. Юнги — самый бледный среди стаи, потому что избегает тёплых лучей всеми возможными способами из-за своей нежной кожи, которая может быстро сгореть. Тень деревьев приятно окутывает всё его тело и позволяет расслабить глаза. Где-то над головой слышны кукушка и шелест листьев, окна в домике открыты, тюль вылетел на улицу из-за ветра. — Есть кто дома? — за дверью Юнги встречает тишина. Омега оглядывает лес и замечает вдалеке белоснежное пятно. Быстро спустившись с крыльца, Юнги большими шагами идёт навстречу, но замедляется, когда рядом с Чонгуком появляется более чёткая чёрная шкура Тэхёна. Омега хромает уже на две лапы: заднюю и переднюю. Белоснежный мех перепачкан в песке и траве, виден след крови на передней лапе. Шкура Тэхёна тоже не в самом лучшем виде. — Вы опять подрались?! — чуть ли не кричит Юнги, когда два упрямца подходят к нему ближе. Волчата радостно подбегают к родителю, облизывают его ноги и кусают молочными зубами кожу, не забывая вилять маленькими хвостиками. Они прыгают и требуют внимания. Отказать им Юнги не может: он опускается на корточки и крепко их обнимает, целует в мокрые носы и шепчет, как сильно скучал. — Если бы мы дрались, то нас бы нашли в какой-нибудь канаве. Потому что кое-кто не умеет останавливаться, — Тэхён проходит мимо Юнги и раздражённо встряхивает шкуру. До ушей Юнги доносится только рычание, грубо брошенное куда-то под ноги. Омега не знает, что произошло между этими двумя, но стоять в стороне больше не может. Пусть Тэхён хоть сто раз грозный и строгий вожак, но на то Юнги и его друг, чтобы вставить по самое не хочу люлей, как глупому волчонку. — Значит так, — возмущению Юнги нет предела. Омега хватает альфу за чёрное ухо и тянет на себя, заставляя остановиться и грозно прорычать от нахальства. — Он омега. Повторяю ещё раз — омега. И непростой, насколько мне известно, — Юнги стреляет взглядом в сторону остановившегося Чонгука. — Будь благоразумен и научись решать проблемы языком. — Вот засранец, — рявкает Тэхён и толкает Юнги головой, сбивая его с ног. Нависает над ним и опускает голову ниже, показывая, что пусть они и близкие друзья, но помнить о границах необходимо. Из горла его доносится рычание, острые клыки обнажены, а янтарные глаза смотрят на развалившегося на лесной земле омегу. Ни капли не испугавшегося! — Я тебе сейчас порычу! — в один прыжок Чонгук оказывается около Тэхёна, толкает его плечом, но не кусает и не намеревается устроить взбучку. Отталкивает от Юнги, показывая, что может вцепиться в глотку не только за волчат. — Два сапога — пара, — со смехом выдаёт Юнги и встаёт с лесной земли, пока волчата юркими языками пытаются вылизать всё его лицо. — А ну хватит, я весь в вашей слюне уже. — Мне нужно будет с тобой поговорить. Загляну позже, — Тэхён вновь задирает голову, обходит Чонгука сзади под пристальным взглядом его золотых глаз и уходит в поселение. Чонгук встряхивает покрытую песком шкуру и направляется в домик. Волчата забегают первыми, стоит им только толкнуть головой дверь. Они здесь за неделю освоились и прижились, облюбовали место у камина, где спали вместе с Чонгуком. Омега обращается в человека и стягивает с кровати плед, заворачивается в него и садится на стул около окна. Молча большими глазами смотрит на Юнги. — Итак. Вы вновь подрались? — со вздохом интересуется Юнги и садится прямо на пол около волчат, которые сразу кидаются на папу с тихим писком. — Нет, — качает головой Чонгук и опускает взгляд на след от укуса на руке. — Один альфа набросился сначала на Юнсона и Юнджуна, а следом и на меня, — Чонгук морщится, когда напрягает руку, и рана начинает неприятно тянуть и кровоточить. — Что ты сказал? Кто-то набросился на волчат? — у Юнги глаза большие и испуганные. Он волчат к себе притягивает и обнимает крепко. В груди собственное сердце на миг замирает. Если бы Чонгука не было здесь, вступился бы кто-нибудь так же отчаянно за волчат? Стали бы омеги защищать детёнышей от неизвестного чужака? Юнги не уверен на сто процентов, поэтому прижимает волчат к себе сильнее, целует в довольные воссоединением мордашки и чувствует, как по лицу стекают слёзы. Перед Чонгуком плакать не стыдно. — Юнги! — тихо ахает Чонгук и быстро встаёт со стула, садится на пол рядом с омегой и приподнимает его голову за подбородок. — Всё же хорошо. Я не позволил никому причинить им вред. Тэхён услышал вой Юнсона и прибежал помочь, защитить их, — омега тянет уголки губ вверх, пытаясь приободрить и успокоить. Ладонь перемещает на затылок Юнги и обнимает, чувствуя лёгкую дрожь в теле. — Прости, я просто… Просто так переживаю за них всегда. Вот и расклеился, — быстро вытерев слёзы, Юнги отпускает волчат, которые возмущённо рычат из-за затянувшихся объятий. — Хочешь что-нибудь рассказать? — Чонгук плюхается на пол рядом с Юнги и поджимает ноги. — Я видел Хосока. Смотрел ему в глаза, пока между нами было меньше двух метров. Я чувствовал его запах, переживания и боль. Впервые чуть сам не разрушил всё, чуть не выдал секрет, который держу в себе на протяжении нескольких лет, — голос Юнги переходит на шёпот, словно у стен есть уши. Омега доверчиво опускает голову на плечо Чонгука и впервые позволяет себе побыть слабым. — Рядом стоял Джин, я не мог позволить себе даже удивиться. — Ты видел Хосока? Где? — биение собственного сердца отдаёт эхом в уши. Чонгук смотрит на дерущихся друг с другом в игре волчат и слышит, как Юнги шмыгает забитым соплями носом. — Он был в городе. Тебя ищет. — Значит, он скоро будет здесь, — тонкими пальцами здоровой руки Чонгук барабанит по собственной коленке. Если Хосок придёт сюда, то это может привести к одному из двух событий: либо он согласится помочь и заключит перемирие с Тэхёном, либо у него не будет права слова, как у врага. Если вариант второй, то Хосока ждёт та же участь, что и Чонгука. Разница лишь в том, что Чонгук смог добиться своего признания, отстоял границы и свою гордость. Хосок же мягкий, он не любит драться и идти против законов. Чонгук больше боится за волчат и Юнги. Волки же не дураки, они связь могут увидеть быстро. Особенно Тэхён. Вопрос лишь в том, смогут ли Хосок и Юнги при новой встрече скрыть всё, как перед Джином в городе. Если нет, то волчат могут убить. Зная об этом, Чонгук не может уйти отсюда. Ему необходимо дождаться Хосока, чтобы в случае чего отстоять жизнь волчат и Юнги любой ценой. Раз Тэхён знает, что волчата не от члена его стаи, раз защищает их, пока Юнги нет, то может не позволить нанести им вред, когда всплывёт имя Хосока в этой истории. Чонгук собственными глазами видел, как Тэхён безжалостно кусал волка, посмевшего угрожать волчатам и Чонгуку. Его омеге. Чонгуку не хочется думать о лишнем, но закрыть эту тему на замок не получается. Он видится с Тэхёном каждый день. Вещи альфы одна за одной оказываются под тёплым одеялом на кровати, куда никто не суёт свой нос. Чонгуку хочется вгрызться в глотку Тэхёна, но одновременно с этим хочется сжаться в комочек и тихо проскулить от душевной боли. Он не нужен собственному истинному. Пока они враги, пока между ними неизвестность из-за смерти Чонсона, Чонгук не может довериться ему, не может поверить и принять помощь. — Чонгук, — тихо зовёт омегу Юнги и встаёт с пола. — Поговори с Тэхёном о Чонсоне. Узнай то, что ему известно. Я не утверждаю, что стая непричастна, но Тэхён не тот, кто будет очернять свою биографию вожака. Он никогда не убивал даже тех, кто бросал ему вызов. — Как это может помочь мне поверить ему? — с нахмуренным лицом Чонгук смотрит, как Юнги берёт со стола аптечку, которую Тэхён решил на всякий случай оставить здесь. — Понимаешь, — Юнги садится на корточки около Чонгука и берёт его за руку, чтобы осмотреть след от укуса. — Убить мог кто угодно. Поговори с ним спокойно, как вожак с вожаком. Найдите компромисс, договоритесь вместе найти выход из сложившейся ситуации. Тэхён не мог убить Чонсона, я в этом уверен, понимаешь? Кто угодно, но не он. То, что сделал с тобой Тэхён, — низко и непростительно ему как альфе. Если он захочет быть с тобой... И не смотри на меня так! Ты его истинный. Поэтому если он захочет быть с тобой, то придётся постараться, чтобы ты простил его оплошности и грубое отношение. Но, знаешь, если ты научишь его смотреть глубоко, как делаем это мы, омеги, то это многое изменит. Юнги обрабатывает рану и накладывает бинт, после чего находит под пледом ногу Чонгука и хмурится пуще прежнего. Цвет кожи ему совершенно не нравится, как и отек. Юнги медленно разматывает бинт и тихо вздыхает, когда замечает, что рану исправно обрабатывали. Но это ничем не помогло. — Ты сам следил за ранением? — холодными пальцами Юнги приподнимает ногу Чонгука за икру и разглядывает швы. — Тэхён, — имя альфы из его уст звучит тихо, как на последнем вздохе. Чонгуку его произносить тяжело в обычной обстановке. Когда он злился, то желчно выплёвывал его со всей возможной ненавистью. Сейчас Тэхён не сделал ничего, чтобы Чонгук злился. Альфа обрабатывал рану, приносил еду и молоко для волчат, оставил попытки приструнить дикого омегу и защитил от нападения. Защитил. У Чонгука мурашки по всему телу щекотно рассыпаются, когда он думает об этом. Тэхён бросился на волка, чётко указал на границы дозволенного и заткнул пасть члену стаи. Чонгук не знает, что в голове альфы происходит, но его поведение стало другим: более сдержанным, не таким импульсивным и кричащим о ненависти и неприязни. Если это связано с истинностью, то омеге это совершенно не нравится, ведь он не готов закрыть глаза на всё, что было между ними. Чонгук — гордый и упрямый, от своих принципов он не отречётся даже ради альфы, которого Вселенная ему преподнесла. Прогибаться под тем, кто считает омег расходным материалом и слабаками, Чонгук не станет. Для него это как признать своё поражение и с прикушенным языком пойти заниматься готовкой и другими «омежьими» делами. Если Тэхён думает, что стоит ему поманить пальцем, и Чонгук прибежит к нему, то он полный дурак. Чонгук никогда не встанет рядом с тем, кто посмел его унизить и отнестись столь грубо. На ненависти и жестокости счастливую семью не построить. Если Тэхён принесёт свои извинения, если признает, что был неправ, то Чонгук подумает. Оставить своего истинного и уйти Чонгуку не составит труда. Он может ставить свои цели выше глупого сердца и шуток Вселенной. Мстить Чонгук тоже умеет. Если Тэхён причастен к смерти Чонсона, то Чонгук бросит ему вызов. Набросится и вонзит свои клыки ему в глотку. Если Тэхён непричастен, то гордость Чонгука не пошатнётся, когда он принесёт извинения за все свои обвинения и действия стаи. Быть мудрым — удел сильных вожаков. Нужно уметь признавать ошибки и приносить извинения. Если Тэхён этого не умеет, то им не о чем разговаривать. — Ты можешь отвести меня к тому альфе, который попал в капкан по вине моей стаи? — следя взглядом за руками Юнги, которыми омега ловко обращается с бинтом, Чонгук думает о том, что поступки его стаи — не то, что может помочь в разрешении конфликта. Если Чонсона убила эта стая, то нужно это доказать, а после обвинять. Беспочвенные обвинения — клевета, за которую придётся отвечать. Чонгук ушёл, чтобы найти брата, но раз он убит, то омега сделает всё возможное, чтобы добыть любую информацию о случившемся. По итогу либо стая Тэхёна будет признана виновными, либо Чонгук лично заставит отца принести извинения за всё сделанное. — Зачем? — Юнги хлопает ресницами, смотря на вдруг ставшего серьёзным Чонгука. Он заканчивает со сменой бинта, встаёт с корточек и убирает аптечку обратно на стол. После чего отряхивает ладони о шорты, пока смотрит на плотно сжавшего губы Чонгука. — Я хочу принести извинения за случившееся. Это меньшее, что я могу сделать. — Хорошо, если так, — Юнги протягивает руку Чонгуку, помогает ему подняться с пола, а после крепко обвивает руками талию друга и обнимает. — Спасибо, — шепчет он тихо, жмурит глаза и пальцами сжимает плед на спине омеги. — Юнги, — вздыхает Чонгук и кладёт ладонь на затылок омеги. — Всё в порядке. Скоро здесь будет Хосок, а я постараюсь, правда постараюсь, вывести Тэхёна на диалог, чтобы закончить эту войну. А если ситуация станет хуже, то никто меня не остановит, и я заберу тебя в нашу стаю. И это не обсуждается. Там тебя примут без осуждения, правда. — Я вроде старше тебя, но иногда так хочется, чтобы кто-нибудь подставил своё плечо. Чонгук только снисходительно улыбается и успокаивающе поглаживает затылок Юнги. Они разные по характеру, но одновременно с этим идеально подходят друг другу. Юнги мудрый и зачастую выступает как взрослый омега с опытом, способный рассуждать так, что Чонгук чувствует себя волчонком. А когда Юнги переживает о своих волчатах и Хосоке, то Чонгук выступает его защитником и силой. Он как скала — крепкий и стойкий. В руках Чонгука Юнги сейчас как маленький волчонок, оставшийся без родителей и поддержки, без защиты и помощи. Чонгук знает, что он таковым и является, поэтому сделает всё возможное, чтобы Юнги был в порядке. — У тебя есть одежда для меня? Я свою единственную порвал. — Ох, конечно. Я тогда сейчас пойду схожу за вещами, а после отведу тебя к альфе. Хорошо? — Юнги быстро вытирает свои вновь ставшие влажными щёки и отстраняется от друга, неловко опуская взгляд. Чонгук для всех холодный и отстранённый, дикий и агрессивный, но для Юнги и волчат, для своей семьи, самый мягкий и тискательный. Юнги бы с радостью потискал щёки Чонгука и заплёл косички на волосах, но всему своё время. С самого первого дня Чонгук готов был бросаться на каждого, кто посмел бы подойти слишком близко. Но открыл своё сердце для Юнги и волчат. — Я подожду тебя здесь. — Не боишься идти в обличии человека? — на всякий случай интересуется Юнги, зная, насколько люди уязвимы. — Не переживай на этот счёт, — Чонгук поднимает руку и показывает ладошку, на которой видны почти зажившие порезы от разбитого стекла. — Один альфа прицепился, вот и получил по голове бутылкой. — Господи, — без удивления шепчет Юнги и трёт пальцами переносицу. — Ты можешь, ну, хоть день обойтись без травм? Я привяжу тебя где-нибудь, честно. Как я буду в глаза Хосоку смотреть, когда он увидит тебя такого побитого всего? — Поверь, он меня и не таким видел, — Чонгук тихо смеётся и кутается в плед по самые уши. — Однажды я хотел поймать зайца, но на меня набросилась лиса. Ну я и подрался с ней за добычу. Сам понимаешь. Будучи волчонком, я был ещё более диким, чем сейчас. — Я промолчу, дикарь ты наш, — Юнги зарывается пальцами в волосы Чонгука и взъерошивает их. Это то же самое, что почесать волчонка между ушей, — похвала и гордость за смелость. — Если вы разрешите всё с Тэхёном, то станете взаимной поддержкой и защитой друг для друга. Защитой друг для друга. Слова эхом проносятся в голове. Чонгук видит перед глазами картину, как Тэхён дерётся с членом своей стаи, чтобы защитить омегу, его — Чонгука. Вспоминает, как альфа из-за своей травмы упал и оказался в уязвлённом положении. Чонгук не знает, почему кинулся защищать, почему помог. Но это долго ещё будет преследовать его в мыслях. Тэхён вступился за него — Чонгук помог в ответ.🌙
Решать проблемы стаи не всегда просто, особенно сейчас, когда соседняя стая устраивает самосуд и наносит серьёзный вред. Отец уже длительное время проходит лечение в городе, взвалив все обязанности на своего единственного преемника. Тэхён был готов к этому с подросткового возраста, но не знал, как будет реагировать на нападки в одиночку. Ещё находясь под крылом отца, Тэхён смог завладеть новыми территориями, заключить дружеские отношения с соседними стаями. Он сделал многое, за что его все поголовно уважают. А те, что смеют скалить зубы, должны публично вынести свои возражения или бросить ему вызов, чтобы сразиться с тем, кто сильнее. Тэхён не всегда отвечает, отбор проходят не все. А если и отвечает, то забавы ради. Волку, бросившему вызов, необходимо иметь хоть какой-то статус в стае, не ниже уровня воинов. Появление Чонгука осложнило правление. Тэхёну сложно держать всё под контролем, когда стая перешёптывается и суёт везде свои любопытные носы. Если бы они знали, кто Чонгук Тэхёну, то не посмели бы даже глаза поднять на него. Для Тэхёна Чонгук как язва, плотно прижившаяся и не собирающаяся заживать. Найти с ним общий язык было сложно с самого начала. Юнги чётко дал понять, что Чонгук боится, потому и бросается, скалится и не подпускает к себе. Тэхён, воспитанный в строгости и по всем устоявшимся правилам, до последнего считал, что поступал правильно. Врага нужно держать в страхе и под контролем. Но альфья сущность кричала и гневалась, потому что Чонгук — юный омега. Он прятался под ёлкой от дождя, раненый и голодный. За это Тэхён себя невольно осуждает, но упрямо считает, что по-другому не мог. Как вожак, он не мог поступить иначе. Подпусти он к стае врага, это бы многим ему обошлось. Тэхён — вожак, который должен держать всё под контролем и не отступать от правил и законов, но и при этом не закрывать на всё глаза. Чонгук — не просто омега, он его истинный. Своим отношением Тэхён всё разрушил, но строить что-то с омегой, который готов разорвать ему глотку, нет смысла. Пока конфликт не будет решён, между ними будет продолжать гневаться искрящаяся молниями буря. Чонгук — упрямый и строптивый, в обличии волка — грозный и пугающий, готов любого разорвать. Но когда он сидит в обличии человека, такой маленький и большеглазый, хмурится и сдерживает болезненный стон при обработке ран, Тэхён его не узнаёт. Это два разных создания, пробуждающихся в своих шкурах. Если удастся заключить временное перемирие с Чонгуком, то они вместе найдут правду. Вселенная послала Тэхёну сильного омегу, который всегда поможет и даст совет. Из-за собственной узколобости альфа упустил единственную нить, которая могла их связать друг с другом. Принести извинения кажется чем-то сложным и недостижимым. Тэхён может помочь, проявить внимание и, стиснув плотно челюсти, стерпеть нахальный тон Чонгука, но за свои поступки извиняться не станет. Не в его политике сомневаться в собственных решениях. Чёртов орган в груди думает иначе, поэтому и отправляет к загруженному мыслями мозгу сигналы. Тэхён ведь затыкает тех, кто в сторону Чонгука бросает грубость и осуждение. По закону Чонгука должны были представить перед судом за нападки на вожака, а потом бросить на растерзание разгневанной стае. Но Тэхён этого не допустил. Не потому, что он его истинный, а потому, что сам Чонгук не знал причины войны. Не знал, что душа брата давно покинула лес. Боялся чужой стаи, которая отнеслась к нему с настороженностью и не рискнула помочь. Тэхён большими глотками выпивает холодную воду из кружки и выходит на улицу. Дверь открывается в тот момент, когда по поселению проходят Юнги с Чонгуком и волчатами. Тэхён щурится и сжимает губы в тонкую полоску, потому что омеги идут в сторону альфы. Того самого, у кого рука была переломана из-за капкана. Тэхён их не останавливает, медленно подходит со спины и прислушивается. Солнце припекает кожу, лучи вынуждают щуриться и хмурить лоб. Тэхён по привычке вышел без верхней одежды, не стесняясь тела, усыпанного шрамами и татуировками. Чонгук держит голову высоко, спина прямая, а взгляд — как думает Тэхён — наверняка дерзкий и уверенный, хоть сзади его и не видно. Стая собирается вокруг, но не подходит слишком близко, остерегаясь чужака, зная обо всём том, что он сделал ранее. Альфа с повязкой на голове из-за разбитой бутылки тому подтверждение. На его теле новые шрамы после жёсткой трёпки с вожаком. Тэхён не стерпел грубости в сторону омеги, наказал жестоко и приструнил, заставил заткнуть пасть. Альфа на Чонгука глаза больше не поднимет, надо будет — извинится. Быть изгнанным из стаи, в которой ты родился, никто не хочет. — Я пришёл принести извинения за действия своей стаи, — доносится до ушей Тэхёна голос Чонгука. — Мне жаль, что это произошло, и жаль, что я не смог это остановить. Если в твоей душе таится зло на мою стаю или на меня, то знай, что Тэхён уже сделал всё возможное, чтобы лично я был за это наказан. Омега медленно поворачивает голову и заглядывает в глаза Тэхёна. Словно знал и чувствовал, что тот стоит позади него. Чонгук почувствовал. Сначала его запах проник в нос, а после он ощутил острый взгляд между лопаток, который кости дробит и сжимает лёгкие. — Действия моего отца в который раз показывают, насколько альфы глупы и зависимы от правил, — Чонгук не отрывает взгляда от глаз Тэхёна, а после оборачивается на застывшего на месте члена стаи с перевязанной рукой. — Если тебе будет что-то необходимо, то я готов буду помочь. Это меньшее, что я могу сделать. Чонгук коротко опускает голову, чем вызывает шёпот за спиной. Юнги стоит рядом с открытым ртом и не шевелится. Перед вожаком Чонгук голову не склонил, не проявил уважение, а перед раненым волком опустил и показал, что ему действительно жаль. По самолюбию Тэхёна это бьёт мощнейшей волной. — Чонгук, — низкий голос вожака режет слух. Омега чувствует, как внутри всё сжимается от страха, но всё равно поворачивается к Тэхёну и вопросительно приподнимает одну бровь. Смотрит в глаза бесстрашно и гордо, с плещущейся в зрачках победой и радостью, что смог задеть эго Тэхёна. — Что ты вытворяешь? Тебе никто не позволял приходить сюда. — В отличие от тебя я могу принести извинения и признать, что моя стая действовала незаконно и грубо! — сложив руки на груди, Чонгук медленно шагнул в сторону Тэхёна. — Ты же не признал ничего. Даже то, что бросил раненого меня в грозу на улице. От тебя и от твоей стаи я услышал только то, что должен быть давно мёртв. Ты не проявил ни капли желания помочь мне выяснить всю правду о смерти моего брата, что только увеличивает мою уверенность в том, что именно ты причастен к этому. Выслушивать обвинения в свой адрес Тэхён не намерен, тем более перед всей стаей. Он понимает и осознаёт, что наворотил дел, когда сам лично угрожал Чонгуку расправой. Осознаёт и тот факт, что некоторые члены его стаи берут на себя слишком много, когда говорят то, что далеко от действительности и смеют причинять ему вред. В глазах Чонгука они — виновники смерти члена чужой стаи. Тэхён хватает Чонгука за здоровую руку и тянет за собой в дом, подальше от стаи, игнорируя его возмущённое рычание и попытки высвободиться из его крепкой хватки. Тэхён хотел поговорить с ним нормально, но это невозможно, пока Чонгук не прикусит свой собственный язык. Злость распирает изнутри только из-за того, что Чонгук обвиняет их в убийстве, которого лично Тэхён не совершал. — Значит так, змеюка, — Тэхён толкает дверь в свой дом ногой и затаскивает внутрь Чонгука. — Я не намерен больше вступать с тобой в перепалки и спорить. Особенно на глазах у всей стаи. Тэхён толкает Чонгука на диван и складывает руки на груди. Она быстро вздымается, как и у омеги. Они смотрят друг на друга, подбирая слова, чтобы в следующий же момент начать стрелять друг в друга ядом. — Моя гордость не пошатнулась, когда я принёс извинения. Но я даже не получил доказательств, что капкан поставлен моей стаей. Где доказательства того, что это не охотники? Где? Их нет. Но я всё равно пришёл и извинился! — Чонгук встаёт с дивана и жмурится от резкой боли в ноге. Он и так еле дошёл до поселения; спасибо Юнги, выполнившему роль костыля. — Если станет ясно, что… что твоя стая не виновата, то мне не составит труда принести извинения за клевету. — Чонгук, — резко прерывает омегу Тэхён и опускает его за плечи обратно на диван. Видит, что стоять Чонгуку больно и тяжело. — Я не меньше твоего хочу разрешить конфликт, который начали наши отцы. Прекрати скалить зубы и жалить меня. — О, прекратить? Тебе не нравится? Какая ирония! Не ты ли поступал со мной грубо с самого первого дня, а потом грозился чуть ли не убить? Не члены ли твоей стаи думают, что я должен быть мертв?! — Чонгук вновь поднимается с дивана и толкает альфу пальцем в грудь. — Ты — плохой вожак, раз смеешь так обращаться с омегой и позволять своей стае угрожать мне. — Мне не за что чувствовать вину перед тобой. Ты же так хочешь быть наравне с альфами. Так чего злишься, когда к тебе относятся так же, как и к альфе-чужаку? Если ты хочешь выяснить причину смерти Чонсона, то предлагаю заключить перемирие, — альфа протягивает ладонь Чонгуку, со скрежетом зубов проглотив всю грубость и резкость, которую выплеснул на него омега. Чонгук сделал точно так же, когда Тэхён не сдержал гнев. Дверь в дом тихо открывается. Перепуганный Юнги заглядывает внутрь, но молча замирает, когда видит стоящих друг напротив друга Тэхёна и Чонгука, ожидая следующего действия омеги. — С условием, что, если твоя стая причастна к смерти Чонсона, ты лично выйдешь на бой со мной, — пальцами он крепко хватает ладонь Тэхёна, не давая тому опомниться. Сделка заключена. — И равноправие не означает, что к омегам тоже нужно плохо относиться. Ни к кому нельзя проявлять такое безразличие и жестокость. Это ещё один твой минус, как вожака. — Вот змея, а, — раздражённо шепчет Тэхён, но не без доли восхищения. Даже сейчас, шумно дыша от злости и былой перепалки, Чонгук стойко держится за свои принципы и цели. Он не отступится даже перед истинностью. — Тэхён, нам нужно отвезти Чонгука в город, — резко выдаёт Юнги, заставляя вожака обратить на него внимание и перестать сверлить дерзкого омегу взглядом. — У Чонгука раневая инфекция, поэтому ничего не заживает. — Что? — растерянно спрашивает Чонгук и делает шаг в сторону. Резкая боль в ноге отдаёт до самых лопаток. Чонгук тихо скулит, сгибает ногу от боли и чуть не падает на пол, но его за талию и плечи крепко ловит Тэхён. У омеги спирает дыхание, как и биение сердца, когда он чувствует сильные руки, уверенно и крепко его держащие. Альфа его не отпускает, придерживает и хмуро смотрит на лекаря. — Попроси подготовить машину и позови Джина, — злость и раздражение в голосе Тэхёна растворяются в один миг. Теперь он говорит хмуро и взволнованно. Омега в его руках замер, как кролик в норе, ресницами только хлопает и дышит тихо, глубоко вдыхая запах истинного, который впервые оказался настолько близко. Кожа к коже, между ними нет даже миллиметра расстояния. Чонгук погневается на себя, когда окажется один, но сейчас он воспользуется возможностью и изучит запах Тэхёна. Если бы не рана и новость об инфекции, то Чонгук обратился бы в волка и вцепился в глотку альфы прямо сейчас. Но это разорвало бы их сделку о перемирии и лишило бы Чонгука такого союзника. Омега Тэхёна ненавидит за всю ту грубость и безжалостность, но ощущает, как начинает ненавидеть чуточку меньше. Это пугает и злит. — В городе встретимся с вожаком — он просил привезти тебя. Ему есть, что тебе сказать, — Тэхён перекидывает руку Чонгука через свою шею и выводит его из дома, помогая шагать на одной ноге. Вину за появившуюся инфекцию Тэхён берёт на себя. Если бы не его скверный характер, если бы он не придерживался правила, что нельзя проявлять никакого сострадания к врагам, если бы не собственная злость на агрессию Чонгука, которую омега проявлял из-за страха, Тэхён бы с самого первого дня разместил омегу в теплоте и комфорте и оказал ему помощь. Тэхён знает, что виноват. Инфекция не появится просто так, рану всегда нужно обрабатывать и ни в коем случае нельзя игнорировать. Тэхён думал, что так проучит Чонгука за длинный язык и склочный характер, но по итогу сам же и прокололся, сделав тому хуже. Омега его боялся и пытался защититься нападками. Из-за собственных взглядов, которые основаны только на стереотипах, что омеги должны заниматься определёнными делами, Тэхён решил, что имеет полное право проучить Чонгука. Несколько драк с самим Чонгуком и нагоняи от Юнги помогли ему понять, что не все омеги готовы быть слабыми и беззащитными хранителями очага. Чонгук — его истинный, который, будучи сильным и умным, может стать достойной парой вожака. По закону руководить стаей должны альфа с омегой, и если первый по природе с жёстким стержнем, то второй — мягкий. Править вместе со слабым омегой Тэхён бы не смог. Чонгук — полная противоположность всех омег, которых Тэхён встречал за всю свою жизнь как среди оборотней, так и среди людей. Если бы не собственные устоявшиеся взгляды и желание быть правым, то Чонгук сейчас был бы в порядке и хоть немного, но доверял бы ему. Омега ничего не отвечает и медленно следует за Тэхёном, чувствуя, как крепко альфа сжимает его запястье перекинутой руки, а второй ладонью сжигает не только кожу на талии, но и всё самообладание Чонгука. Ему бы в домик вернуться, зарыться в вещи альфы на кровати и уснуть. Сближаться с Тэхёном — опасное дело, и Чонгук не хочет рисковать, потому что это может разрушить всё, что омега так упорно выстраивал вокруг себя. Месть за Чонсона — самое главное. Чонгук преследует только одну цель, других не дано. Тэхён же в планы Чонгука на будущее не входил и не войдёт.🌙