***
Хината еще раз продублировал необходимую информацию о сборах в общем чате группы. Ребята уже распределились по номерам, которые им предоставила гостиница, и были отправлены на все четыре стороны до четырех часов. Как минимум трое музыкантов собирались отправиться только в сторону спален. Кагеяма и Акааши же захотели немного проветриться и погулять по местным магазинам. Пока все шло как по маслу. Выйдя за пределы гостиницы, парень почти сразу нашел предоставленную ему на сегодня машину. Классический черный мерседес ждал его недалеко от входа, за рулем сидел парень средних лет с приятной наружностью. Кажется, его звали Шин. — Здравствуйте. — заняв заднее сидение, Хината чуть заметно кивнул и пожал протянутую ему руку. — Я так понимаю, Шин Томодачи? — Доброе утро, можно просто Шин. — водитель вернулся в исходное положение, чуть заметно тряхнув темной копной волос. — Шеф передал мне координаты. Вам надо заехать куда-нибудь по дороге? Отрицательно мотнув головой, Хината вновь достал телефон. Сейчас ему предстояла встреча с одним из самых крупных спонсоров группы «Madness in hell». Этого человека ребята нашли еще задолго до появления в их жизни самого Хинаты, он знал их еще совсем «зелеными», только выпустившимися из университета юнцами, которые в арсенале имели лишь пару десятков композиций и нескончаемый запас энергии. Удивительно, что он и многие годы спустя, даже когда группа переживала не лучшие времена, оставался на их стороне, хотя это, пожалуй, громко сказано. Он, скорее придерживался позиции, что пока они приносят ему доход, абсолютно неважно, что происходит внутри команды и что они вытворяют на радость вездесущим репортерам. К несчастью, самому Хинате шанс встретиться с Укаем Кейшином выпадал всего пару раз, да и поговорить они в итоге так и не смогли. На самом деле, Укай Кейшин был довольно прославленной личностью. В свои тридцать лет он стал одним из самых известных в мире продюсеров, выпустившим из-под своего крыла звезд мирового уровня. «Стратегический гений» — так его называли в узких кругах. Уже в тридцать пять он вошел в ТОП-10 самых богатых людей Японии. И этот человек много лет назад даже приезжал в университет, где учился Хината — тогдашний третьекурсник. Образ уверенного, собранного и даже несколько дерзкого мужчины навсегда отпечатался в памяти как эталон того, кем он хочет стать. И вот, сейчас Хината едет на встречу со своим когда-то кумиром, чтобы с глазу на глаз обсудить все детали их сотрудничества и рассказать о настоящем турне как можно подробнее. Интересно, чем же в итоге это обернется…***
— Мы приехали, босс уже ждет вас. — водитель бросил взгляд через зеркало на Хинату и сверился с часами. — Как закончите, напишите или позвоните. Я буду ждать вас здесь же. — Хорошо, спасибо. — Хината мельком осмотрелся. Попрощавшись с мужчиной, он вышел из автомобиля и направился ко входу в высотное здание, на парковке возле которого и остановился Шин. Если ему не изменяет память, постройка насчитывала около тридцати этажей, а офис Укая находился на двадцать восьмом. Холл на первом этаже оказался под стать внешней архитектуре высотки: минималистичная планировка ничуть не исключала изысканного вкуса и стиля, а многие детали лишь подчеркивали роскошь апартаментов. При выходе из лифта его встретила личная охрана Укая и, проверив его удостоверение личности, сопроводила к дверям одной из многочисленных комнат. Из динамика послышался хрипловатых мужской голос: — Проходите. На самом деле, Хината и не знал, что ожидал увидеть при встрече с Укаем. Но он не понаслышке знал, что далеко не всему, что пишут в интернете, стоит верить. Не стоит судить и по образу, который человек создает вокруг себя. Однако увиденное привело его в «легкое» замешательство. Огромная студия была сплошь завалена разного рода мусором, в основном — бумагой, посудой и бутылками из-под разного рода жидкости. Панорамные окна открывали потрясающий вид на город с высоты птичьего полета, но это казалось таким неважным по сравнению с творящимся вокруг хаосом. Хозяин апартаментов был найден далеко не сразу. Небритый, с откровенным ужасом вместо волос, помятый Укай Кейшин даже не удостоил его взглядом, продолжив бесцельно пялиться в потолок, лежа на диване. — Проходи уже, чего встал-то. — невнятным гулом пронесся через все помещение голос мужчины. Стараясь не обращать внимание на валяющийся под ногами мусор, менеджер зашагал прямиком к дивану. Остановившись в двух шагах от него, парень холодно взглянул на лежащую перед ним тушу. Человеком это назвать было сложно. По крайней мере, становилось понятно, почему в последнее время Укай не так часто появляется в светском обществе. — Итак, ты хотел, кажется, что-то обсудить со мной, — начал неохотно Укай, лениво моргая глазами и делая какой-то неоднозначный жест рукой. Было ясно, что его в принципе мало волновало, для чего там пожаловал к нему Хината и что он от него хочет — лишь бы исчез поскорее. При всей своей выдержке Шоё хотел сказать ему пару ласковых. Он ощущал что-то совершенно странное — смесь разочарования, легкой горечи и раздражения — вероятно, причина тому лежала прямо перед ним. Он ожидал совсем не этого. Уняв поднимающееся глубоко внутри раздражение, Хината медленно выдохнул и перевел на Укая равнодушный взгляд. Действительно, стоит здесь закончить побыстрее. Встреча рассчитывалась на два часа, но уйдет он отсюда, не пробыв и сорока минут. — Да, последний альбом значительно повлиял на место «Madness in hell» во всех рейтингах, в том числе мировых. Продажи возросли на тридцать процентов, наша аудитория также возросла. Билеты на все ближайшие концерты почти полностью раскуплены. Если так пойдет и дальше, мы сможем не только вернуть себе место на мировой арене, но и подвинуть нынешних лидеров. — монотонно произнес Хината, стараясь не особо смотреть по сторонам. Укай чуть слышно фыркнул. Услышанное, казалось, ничуть его не порадовало. — Даже странно, — полу-задумчиво пробормотал он. От чего-то у Хинаты засосало под ложечкой. — Как такие конченные уроды и дегенераты смогли добиться столь высоких для своего-то уровня вершин? — его губы исказила жёсткая усмешка. — Они же ни**ра не делали последние несколько лет, чего вдруг брыкаться начали… Выпускали регулярно какую-то парашу и радовались копейкам, которые получали. — он перевел резкий взгляд на менеджера. — Ты что ли им так подсобил? Хинату словно облили ледяной водой. Темные карие глаза смотрели на него с вызывающей мурашки на спине подозрительностью, едким презрением и еще чем-то, что почти заставило его отшатнуться. Почему Укай Кейшин глядел ТАК на него?.. — Видимо, так и есть. Имеешь хорошие связи? Сколько же они тебе заплатили… Или, может, ты тр**аешься с кем-то из них? — уголки губ растянулись в омерзительной усмешке. — Внешка у тебя, конечно, зачетная. Дай угадаю, это Куроо? Или нет, стой, Мия? А может, ты со всеми разом, м? Видит бог, Хината хотел решить все мирно. Кулаки так и чесались разок другой проехаться по заплывшей роже, да голос разума все же пересиливал желание. За стеной находилась охрана, готовая чуть что прописать ему по самое не балуй. Да и не хотелось прямо на концерт заявиться с разбитыми костяшками и разорванной губой. Ногти больно впивались в кожу, грозя вот-вот ее порвать. Желваки на заострившихся скулах яростно дергались, а зрачки сузились до такого размера, что их разглядеть было практически невозможно. Собрав воедино всю свою сдержанность, какую смог наскрести, он наконец оборвал поток грязных оскорблений: — Я пришел сюда для того, чтобы обсудить с вами дела в группе и наше турне. — Укай в самом деле замолчал и удивленно приподнял бровь. — Так что попрошу вернуться к теме беседы, иначе я не вижу смысла своего пребывания здесь. Что ж, по крайней мере желание помахать кулаками поумерилось, а причина этого желания наконец заткнулась. Укай фыркнул, его губы растянулись в довольной, хитрой улыбке — А у тебя есть яйца, парень. — видимо, это должно было звучать как комплимент, однако Хинате захотелось лишь сморщиться. — Что ж, действительно, не важно, как вы пришли к тому, что имеете, главное — результат. А он у меня уже на счету. — он обвел парня изучающим взглядом. Из него исчезло легкомыслие и веселье. — Я свою работу знаю. Так и ты знай. Мужчина потянулся куда-то в сторону и выудил измятую пачку сигарет. Закурив одну, он выпустил дым в потолок и слегка прикрыл глаза. — Передай этим идиотам, чтобы не расслаблялись на волне успеха, а то опять свалятся и окажутся по уши в дерьме. — Карие глаза гадко прищурились. — Хотя там им самое место. Не желая больше задерживаться в этом месте, Хината резко развернулся на пятках и направился к выходу из помещения. Укай все продолжал поливать ребят грязью. Слушать его было почти физически больно. — Слушайте. — и все-таки Хината не выдержал. — Я не знаю, что произошло в прошлом, что вы так ненавидите парней, но попрошу вас впредь быть несколько учтивее. Они не заслуживают таких злых слов в свой адрес. Он уже стоял у двери, как до него стал долетать жуткий, истерический, надрывный смех. Парень окаменел, в душу пробрался самый настоящий холодок, он боялся обернуться. Потому что этот смех напоминал его собственный. Зов отчаявшегося, покинутого и брошенного всем миром человека, который уже и сам не желает спасения. Он его не видит, не верит. (Он желает конца) — Ками, парень, ты так наивен, — сквозь невнятный хрип послышалось из глубины квартиры. Хината все еще отказывался оборачиваться. — Ты хоть знаешь, на что они вообще способны, чтобы их защищать?! — хрип резко перешел в крик, раздирающий глотку и душу мужчины. Шоё почти слышал, как осколок за осколком разрушается то хрупкое равновесие, которое Укай выстроил. Выстроил, чтобы уберечь… самого себя. — Ты ничего не знаешь: ни о них, ни тем более обо мне! — крик, казалось, доносился откуда-то глубоко изнутри, где Хината случайно растеребил старую рану, давно зажившую, но все еще время от времени кровоточащую. Рану, которую хозяин берег пуще всего в жизни. Также, как и сам Хината до недавнего времени. — Ты не имеешь права мне указывать, что делать, а чего не делать! Под конец голос совсем сорвался и стал слабым, сиплым, безжизненным. — Из-за них, — парень уже было хотел отворить дверь, чтобы уйти, как до него донесся чуть слышный, скорее похожий на шепот самому себе под нос, голос. Затем последовал всхлип. — Погибла моя любимая женщина… Рука так и замерла на дверной ручке.***
— Эй, — Кагеяма слегка задел Акааши плечом в попытке обратить на себя внимание. В ответ ему полу-заинтересованно промычали. — Мы же, ну… — теперь стало очевидным, что парню слова даются с явным трудом. Кейджи поднял на него задумчивый взгляд. Вокалист никак не мог сформулировать мысль и не отрывал мечущегося взгляда от земли. — Мы навестим госпожу Итоши? Кейджи много стоило не споткнуться о свои же ноги. Что ж, об этом в самом деле необходимо было поговорить. Они слишком долго откладывали эту тему на потом. Теперь деваться некуда. Акааши сглотнул образовавшийся в горле ком. — Да, конечно, — кивнул Акааши и взглянул на часы. Немного времени у них еще есть. — Надо с остальными это обсудить. — задумчиво пробормотал он, уже предвещая, что их ждет. Между бровями поселилась довольно заметная складка. — И нам надо поговорить с ним. Теперь уже Кагеяма чуть не поцеловался с асфальтом. Акааши тут же поддержал друга, не дав этому свершиться. «Да, разумеется, давно пора» — неуверенно просипел Тобио, стараясь придать своему голосу хоть каплю присущей ему расслабленности. Получилось из рук вон плохо. Акааши понимающе похлопал его по плечу. — Не трусь, — Кагеяма поднял на него саркастичный взгляд. — Ты же не один в этом дерьме закопан, будем все вместе выкарабкиваться. — Тобио издал в ответ что-то среднее между насмешливым фырканьем и отчаявшимся скулением. Захотелось смеяться. Акааши чуть заметно улыбнулся. Все верно. Они вместе все преодолеют. И будет лучше, если Хината ничего не узнает. Это только их дело. Их личный грех. И их вечное бремя.***
— Хината-сан! — Шоё чуть не споткнулся о какой-то провод, когда его позвал один из помощников менеджера. До начала концерта оставались считанные минуты, все вокруг него суетились, перепроверяли аппаратуру, забегали к музыкантам что-то уточнить или подправить в костюмах. Сам Хината изо всех сил старался сохранять спокойствие. Вероятно, впервые за долгое время он испытывал нечто подобное перед концертом своих подопечных. Сердце нещадно билось о ребра, грозясь вот-вот просто проломить их и убежать куда подальше. Было не страшно, совсем нет — Хината был в неимоверном предвкушении. Ему и самому хотелось как можно скорее увидеть своих ребят на сцене, перед огромной толпой фанатов, что сейчас ревела в ожидании своих кумиров. Менеджер обернулся и наткнулся взглядом на довольно высокого юношу примерно такого же возраста, как и сам Хината. Серьезные темно-карие глаза глядели на него прямо, парень держал в руках планшет с листами. Краем глаза Хината заметил довольно много цветовых заметок. — Вас просят пройти к артистам. — сообщил он и мельком взглянул к себе в бумаги. — И вот, взгляните, пожалуйста. Хината перевел глаза на бумаги и быстро пробежался по строкам. Краткий отчет о происходящем в настоящий момент, должности, имена, распорядок… Менеджер удовлетворённо кивнул. — Хорошо. Спасибо, Куними. Брюнет чуть заметно поклонился и поспешил скрыться. Хината глубоко вздохнул и направился в гримерную, где сейчас находились его подопечные. На самом деле, ему так и не удалось застать полные образы музыкантов. Нет, естественно он присутствовал на подборе одежды, согласовал все со стилистами группы и провел беседу с визажистами и парикмахерами. Однако итогового результата запечатлеть ему все же не удалось, поскольку любопытство любопытством, а работу свою он должен выполнить в лучшем виде. В тот момент, когда он хотел было отворить дверь, его чуть не сшибла выходящая из гримерки девушка. Звонко ойкнув, она слегка отпрыгнула и почти врезалась затылком в стену. — Простите, пожалуйста, Хината-сан! — блондинка тут же метнулась к нему проверять на наличие каких-либо ушибов. — Все в порядке, не переживайте. — успокоил ее парень. — Вы закончили? Девушка с усталой улыбкой кивнула. — Работа заняла чуть больше времени, чем мы думали, но результат, определенно того стоил. Прошу, — она открыла перед ним дверь. — взгляните сами. С каким-то странным детским трепетом Хината вошел в комнату и сразу заметил музыкантов. Они сидели на длинном диване вдоль стены и о чем-то тихонько переговаривались, параллельно выслушивая наставления девушки-стилиста, что стояла чуть поодаль от них и попивала, судя по распространившемуся аромату, какой-то чай. — Танака-сан, — поприветствовал ее Хината, пробегаясь взглядом по стройной фигуре девушки. Та чуть заметно улыбнулась. — Мы уже закончили, раздаю последние советы, надеясь на их благоразумие. — хмыкнула брюнетка, отходя в сторону и давая ему возможность пройти к группе. Что ж, как и сказала Ячи, результат определенно стоил того. Парни выглядели просто сногсшибательно. Все были одеты в черно-синих тонах, то здесь, то там поблескивали разномастные цепи, шипы и подвески. На парнях красовались практически одинаковые черные брюки с темно-синими вставками. Торс Кагеямы и Мии обтягивали черные майки-безрукавки, что выигрышно подчеркивали мускулистые тела парней, выставляя их в наилучшем свете. Кенма привычно отдал предпочтение свободной черной футболке. Длинные волосы собрали в якобы небрежный хвост, а в выпущенные у лица пряди были заплетены малюсенькие колечки, которые весьма органично смотрелись с цепями в ушах. Обтягивающие брюки, казалось, ничуть не стесняли его движений, поскольку парень сидел, расслабленно закинув одну ногу на другую и согнув ее под весьма сомнительным углом. Акааши, не изменяя своему стилю, облачился в черную рубашку, что кое-где натягивалась, оставляя место разгульному воображению. Глубокий вырез и поблескивающая на ключицах цепочка лишь усиливала эффект. Куроо, как не странно, тоже одет в рубашку. Ну, как одет, рубашка была полностью расстегнута, оголяя накаченные грудные мышцы и крепкий пресс. Закатанные по локти рукава демонстрировали мускулистые руки. Кстати, о руках, на запястьях всех парней красовались кожаные браслеты разной ширины. У Кагеямы, Мии и Кенмы они вообще достигали локтей и были украшены шнуровкой из тонких цепочек. (На секунду Хинате даже стало любопытно, настоящая ли эта шнуровка или нет.) На руках Акааши и Куроо браслеты были чуть поуже, вместо шнуровки на свету поблескивали сплетения из колечек разного размера. Парни выглядели донельзя довольными, хотя некоторая толика усталости все же прослеживалась в расслабленных позах. Как не странно, но Хинате не удалось обнаружить на их лицах и капли тревоги или страха — от юношей исходила твердая, непоколебимая уверенность, граничащая с нахальством. Пожалуй, сегодня им можно было это простить. — Вы потрудились на славу, большое спасибо, Танака-сан. И передайте слова благодарности остальным девочкам. — Хината глубоко поклонился женщине, уже слыша тихие шепотки группы. — Не стоит, Хината-кун. — она слегка улыбнулась и, проходя мимо него, чуть слышно произнесла, так, чтобы лишь он один расслышал: — В конце концов, все это — твоя заслуга. На лицо легла тень еле заметной улыбки. Как только дверь за девушкой захлопнулась, Хината прошел к музыкантам. — Даже не сделаешь нам комплимент? — с широкой ухмылкой протянул Куроо, обнажая блестящие зубы. Смольные волосы были уложены в творческом беспорядке на одну строну. Только сейчас удалось рассмотреть темно-синюю ленту, игриво повязанную на шею и свисающую длинными концами на обнаженный торс. — А вам за что делать комплименты? — максимально равнодушным тоном поинтересовался менеджер, кося глаза на остальных. — Хэй, вообще-то обидно, — театрально надув губы, пожаловался Мия и, растягивая движения, встал со своего места. Ох ты ж… Вау, теперь Хината наконец заметил, что на ногах были далеко не простые кроссовки или кеды. Парни и так могли похвастаться высоким ростом, но благодаря черным лакированным ботинкам на платформе, доходящим до самых колен, стали выглядеть несколько… внушительнее. И определенно горячее. — Мы целый день не виделись, — начал он, вальяжной походкой направляясь к нему. — А ты даже не поздоровался и не поинтересовался нашим состоянием. — стараясь вести себя как можно более непринужденно, Хината проигнорировал и заигрывающий тон, и двусмысленный шепот на ухо, от которого по спине пробежали легкие мурашки. Тем временем Мия остановился прямо за его спиной и рукой как бы невзначай приобнял его за плечи, легко проходясь по коже обнаженной шеи. — Мы так скучали, — ласково промурчал парень, пощекотав дыханием чувствительную кожу. — Ждали тебя, а ты, м? Глубоко вздохнув, Хината собрал всю свою выдержку, какую наскреб в данной ситуации, и слегка повернул голову, чуть не столкнувшись носами с Атсуму. — А я был занят, потому и не мог вас проведать. Парень почти почувствовал, как игривое настроение Мии враз улетучилось. Однако в возможности поддразнить и поиздеваться над ними Хината себе никогда не отказывал. Подавшись мимолетному порыву, он неожиданно даже для самого себя завел руку назад и притянул блондинистую макушку максимально близко, так, что между ними оставались какие-то жалкие миллиметры. — Но я тоже соскучился по вам, очень. — сладко, почти интимно прошептал парень, чтобы его расслышали все. Губы тут же растянулись в самодовольной усмешке, стоило заметить, как, даже сквозь всю наложенную на него краску, покраснел Мия. Карие глаза лихорадочно забегали по помещению, боясь встретиться взглядами с менеджером, таким ужасным, просто отвратительно соблазнительным и буквально подталкивающим к пропасти. Тихонько хихикнув, Хината наконец позволил Атсуму сдвинуться с места, и тот отшатнулся от него словно от огня, еле устояв на отчего-то подкашивающихся ногах. Оглядев группу, менеджер со странным удовлетворением заметил, что и остальные мало чем отличались от товарища. Заалевшие уши и пробивающийся через толщу штукатурки румянец выдавали их полностью и бесповоротно. — Итак, — присев на край дивана, Хината с самой миловидной и невинной улыбочкой оглядел парней. Те до сих пор тупо смотрели на него, комично моргая глазами. — Как вы себя чувствуете? Казалось, музыканты сначала даже не поняли сути вопроса. Наконец, в глазах появилось что-то более или менее осмысленное. — Прекрасно, — ответил за всех Кагеяма, отводя взгляд в сторону и находя весьма занимательным рассматривание какого-то плаката на стене. Хината чуть слышно хмыкнул и лениво сполз на диван, слегка отодвигая Кенму. Тот мягко прошелся рукой по вьющимся волосам и стал легко массажировать кожу головы. Менеджер чуть отклонился в сторону, устраиваясь поудобнее под приятными прикосновениями. — Сильно устал? — губы Козуме украсила легкая улыбка. Между рыжеватых бровей пролегла небольшая складка. Все и так было понятно. — Сегодня хотя бы без фан-встреч, — небрежно махнул рукой Хината и бросил взгляд на настенные часы. Он резко выпрямился и еще раз прошелся глазами по всем присутствующим. — Вы точно в порядке? На его лице отобразилось неподдельное беспокойство. Парень прекрасно осознавал всю серьезность сегодняшнего мероприятия не только как чего-то социально важного, престижа группы и так далее, но и как события, несшего в себе действительно огромное значение для этих ребят — для них это было началом чего-то совершенно нового. Сегодня они делали еще один шаг навстречу своей мечте, не так давно казавшейся такой далекой и непостижимой. И сегодня они должны были доказать самим себе, что прошлые они остались лишь в прошлом. И, разумеется, сегодня они должны были продемонстрировать эти изменения всем своим фанатам — людям, которые любили и принимали их прошлых, погрязших в тьме и разрушении, и тем, кто узнал о них совсем недавно благодаря только вышедшему альбому, так полюбившемуся публике. Лица музыкантов украсила нежная, обнадеживающая улыбка. — Мы… — Акааши слегка замялся, стараясь подобрать верные слова. Не сказать, чтобы волнения не было совсем, однако ж оно, к удивлению, не заставляло их содрогаться от страха — наоборот, хотелось сорваться с места, схватить инструменты и, выйдя к толпе, разорвать этот зал, заставить его содрогнуться и кричать их песни до сорванного голоса. — Мы в порядке, в полном. Хината еще с пару секунд поглядел на него, а после шумно выдохнул. — Мы соврем, если скажем, что знаем свою работу, — ничуть не смущаясь этой откровенности, заговорил Кагеяма. Уголки губ Хинаты чуть заметно дрогнули при его словах. От Тобио другого и не ожидалось. — Однако именно это нас и подталкивает — неизвестность, отсутствие чего-либо конкретного… Мы будто все начинаем с самого начала. — Уголки его губ чуть заметно дернулись, взгляд потеплел. «И в этот раз у нас нет права на ошибку» — так и осталось негласно висеть в воздухе. Менеджер шумно выдохнул и удовлетворенно прикрыл глаза, наслаждаясь последними мгновениями относительной тишины и покоя. В дверь неожиданно постучали. В проеме показалась макушка Куними. Быстро сообщив, что им пора начинать, он также неожиданно скрылся. Хината уверенно поднялся на ноги и прошелся каким-то странным взглядом по музыкантам. — Вперед. Я в вас верю. Вы справитесь. Покажите, на что способны. Покажите, что все было не зря. Парни последовали за менеджером, мысленно пообещав, что сегодняшний концерт станет отправной точкой чего-то поистине великого. И что их менеджер, их друг, будет гордиться.***
Когда они с минуты на минуту готовились выйти на сцену, казалось, как ни банально, земля уходила из-под ног. Ноги, словно живя своей жизнью, почти не касались пола, все быстрее неся к заветному месту. Сердце стучало набатом, грудь вздымалась так быстро, что приходилось переживать за целостность облегающей торc ткани. Вокруг них уже ничего не существовало — только сцена, к которой они направлялись; только инструменты, которые там стояли и истошно вопили, когда же к ним прикоснутся; только четкая цель, маячащая перед глазами жирными буквами. С каждым шагом вой толпы раздавался все ближе, музыка, поставленная для разогрева, звучала все громче, а дыхание сбивалось все сильнее. И вот, они подошли к выходу на сцену. Один шаг, и перед ними окажутся люди, которые так долго ждали концерта группы «Madness in hell». Один шаг, и они окажутся в эпицентре бушующего водоворота, который не отпустит их до самой последней секунды. Ноги сами собой движутся, несут вперед. Но кто-то довольно ощутимо тыкнул в бок, заставляя немного заземлиться и обратить внимание на то, что происходит вокруг. Прямо перед ними, заграждая, насколько это возможно, путь на сцену, стоял Хината. Он внимательным взором обвел всех музыкантов и, чуть слышно хмыкнув, неопределенно махнул головой. — Оторвитесь по полной. Им уже не удалось рассмотреть еле заметную улыбку на расслабленном лице, ведь менеджер развернулся к ним спиной. Он подал знак находящемуся на сцене парню, который вот уже полчаса разогревал толпу. Музыка затихла. Все звуки стали какими-то отдаленными, приглушенными. В ушах гремела только собственная кровь. — И наконец, на сцену выходят наши долгожданные и обожаемые «Madness in hell»!!! Оглушающий рев толпы оказал на них отрезвляющее воздействие. Парни легкой походкой вышли вперед, уже занимая свои места. Кагеяма сразу же снял со стойки микрофон. — ПРИВЕТ, КИОТО!!! — фанаты взбудоражено закричали в ответ, всячески желая привлечь внимание именно к себе. Несколько тысяч человек смотрели только на них пятерых. Кагеяма сильнее сжал в руках микрофон, ладони самую малость вспотели. — Вы даже не представляете, как долго мы ждали этого момента и как сильно мы по вам по всем соскучились… Но вы ведь ждали и скучали не меньше?! Со всех сторон послышался одобрительный вопль. — Понимаем, что вы наверняка хотели пообщаться с нами, — здесь инициативу перенял Мия. Да, конечно, теперь на сцене два микрофона. — Но, честно признаться, нам немного трудно подобрать сейчас нужные слова. — Гитарист с улыбкой оглядел товарищей. Все согласно закивали. — Поэтому, с вашего позволения, для начала мы исполним несколько наших новых композиций, а уже потом пообщаемся. — закончил за него Кагеяма. Парни переглянулись. Все уже были готовы. Пора начинать. Все как один, они шумно вдохнули. Абстрагироваться от внешнего шума оказалось довольно просто. Благодаря нескольким экранам по краям, зрители могут рассмотреть своих кумиров во всей красе. Зазвучали первые аккорды гитары Мии. Его пальцы уверенно бегали по струнам, будто были созданы для этого. Лицо сосредоточено, даже и намека на напряжение не прослеживается. На губах легкая, привычная для образа этого гитариста ухмылка, немного самодовольная и даже наглая. Вскоре к нему присоединяются Куроо и Акааши. Первый с чувством бьет палочками по барабанам, губы его растянуты в широком оскале, демонстрируя белоснежные зубы. Не застёгнутая рубашка при каждом движении открывает все больше оголенной кожи. Местами ткань натягивается, представляя возможность разглядеть жесткие мышцы рук. Неожиданно гитара Мии резко замолкает, и Акааши исполняет свою сольную партию. С чуть заметной полуулыбкой уверенно перебирает струны черной электрогитары. Пальцы действуют как никогда слаженно, четко, без единой промашки или заминки. Это, кажется, первый за много лет концерт, когда он играет так свободно и с таким воодушевлением. Уроки не прошли даром. В один момент к нему присоединяются остальные. Запевает Мия, и толпа взрывается. Его пение кардинально отличается от Кагеямы, но благодаря долгим и упорным репетициям он почти ему не уступает. Голос гитариста более плавный, тягучий, похож на сладкую патоку, что полностью обволакивает тебя, притупляет все чувства, оставляя лишь блаженное наслаждение. Кенма, полностью отдавшись своей игре, кажется, и вовсе забылся. Он ловит самый настоящий кайф. Создается ощущение, будто его пальцы бегают по клавишам сами собой, без его воли. Но это лишь иллюзия. Знал бы кто, насколько он на самом деле сейчас сосредоточен, удивился бы не на шутку. Но то, что Козуме получал несоизмеримое ни с чем удовольствие прямо сейчас, чистейшая правда. Ему слишком хорошо. Настолько, что все это кажется ему лишь ужасно-прекрасным сном или видением. Наконец, Кагеяма делает глубокий вдох. Барабаны и вторая гитара резко замолкают. Чуть слышно первой гитаре аккомпанирует синтезатор. В кровь, бьёт, адреналин Всё в огне, дышу лишь им Позови, я мощное Позови, животное Жизнь лишь одна Сдаваться нельзя, сдаваться нельзя Есть люди духом слабые Кто силён — тот встанет везде Зал чуть не взлетает на воздух. Хрипловатый и в некоторых местах даже басовитый и грубый тембр вокалиста заставляет фанатов срывать голоса от восторга. А Кагеяма в это время чувствует себя до одурения хорошо. Ками, кто бы мог представить, как сильно он скучал по сцене. Как скучал по трепещущему чувству в груди, адреналину, разлившемуся в крови, оглушительному реву фанатов… Вероятно, последние несколько месяцев подготовки к туру он только об этом и мечтал. И вот «Madness in hell» здесь. И никакие мечты и сны не сравнятся с сумасшедшей реальностью, такой яркой и будоражащей. К Кагеяме подключается Мия. Вверх, мне наверх Взбираюсь я наверх Прямо вверх, прямо вверх Взбираюсь я наверх Голоса парней звучат в унисон, такие разные, но так гармонично дополняющие друг друга. Несомненно, они не один десяток раз прогоняли композиции, где участвовали оба парня. По началу это было весьма странно: приходилось переучиваться, избавляться от привычек и стараться действовать слаженно. Раньше это не казалось такой уж непосильной задачей, однако становление Мии в качестве второго вокалиста многое меняло. Как в те роковые дни не проливалась кровь остается загадкой вселенского масштаба. Но теперь они поют вместе, им аккомпанирует Кейджи, к которому вскоре подключается Куроо. Никому не удержать (Не удержать) Никому не поломать (Не сломать, нет) Меня зовёт судьба моя Моя история Каждый день сражаюсь я Я ЛЕГЕНДА!!! Толпа с невообразимым энтузиазмом поет с ними, от чего, кажется, даже стены начинают ходить. Земля под ногами уже не кажется такой уж устойчивой, пол будто вибрирует, и непонятно — это из-за громыхающей в ушах крови и очумелого счастья или здание в самом деле ожило и теперь двигается в такт музыке. Если так подумать, их устраивают оба варианта. Уже под конец песни с них начинает литься пот. Вероятно, всему виной не только их постоянные активные телодвижения, но и прожекторы, подсвечивающие их со всех сторон и лишь акцентирующие внимание на поблескивающей влажной коже. Самих музыкантов это вообще мало заботит — пока инструменты не выскальзывают из рук, все прекрасно. Они слишком увлечены, счастливы, сконцентрированы и одновременно расслаблены. Это странно, не правда ли?.. Но именно так чувствуют себя люди, полностью отдавшиеся своему делу, забывшие про существование внешнего мира — для них есть лишь их маленькое пространство, в котором они живут и творят. И для наших ребят весь мир сейчас сжался до этой концертной площадки, где есть лишь они, сцена, восторженная толпа фанатов… И человек, благодаря которому все это происходит. Я ЛЕГЕНДА!!! Песня заканчивается, музыканты доигрывают свои партии, и на одно, всего одно мгновение все будто замирает. Пара секунд им требуется на то, чтобы просто прийти в себя. Дыхание напрочь сбито, сердце вот-вот пробьет грудную клетку, а горящие счастьем глаза слегка щиплет. Парни поднимают головы и переглядываются между собой. У всех на языке вертеться одно и тоже. Это было потрясающе. Хочется еще. Как по сигналу все разом оборачиваются туда, откуда они выходили на сцену. Там, расслабленно и как-то по-особенному довольно сложив руки на груди, стоит их менеджер. Они находятся слишком далеко и не могут себе позволить сейчас сорваться с места и подойти ближе, а потому не в состоянии разглядеть блестящих медовых глаз, полных несоизмеримой гордости и безграничного счастья. Но они точно видят широкую улыбку. Хината замечает их взгляды и показывает большой палец, направленный вверх. Этого становится почти достаточно, чтобы пробить на слезу. Но перед ними все еще огромная толпа зрителей и они все также стоят на сцене. Так что сентиментальность приходиться отложить. С улыбками на лицах они возвращаются в исходное положение. Да, нежности придется пока придержать. Мия громогласно обращается к ревущим от восторга фанатам: — Ну что, понравилось вам?! — в ответ ему раздается согласный вой. — Я не слышу! — теперь это походит на самый настоящий рев. — Тогда продолжим в том же духе! — заканчивает за него Кагеяма и виртуозно подкидывает микрофон. Фанаты отчаянно вопят. Они справились.