***
Когда Хината вернулся в гостиную, шум стих, какой-то фильм стал приглушенным фоном, а атмосфера располагала ко сну. Собственно, Кенма уже дремал, уютно устроившись в кресле. Остальные негромко переговаривались, время от времени посмеиваясь от чьих-то шуток и попутно собирая разбросанные вещи и посуду. — Шоё-кун, долго тебя не было — окликнул его Мия и, зевнув, подошел к нему. Глаза его никак не могли сфокусироваться. — Тобио-кун пошел спать, Кенму сейчас попытаемся растолкать. — как раз этим занимался Куроо. Однако вместо желанного результата он получил болезненный пинок и невнятное молчание. Ребята рассмеялись. — Может, лучше перенести его? — предложил Хината, и Тецуро, кивнув, взвалил друга себе на спину и понес на второй этаж. — Не споткнись. — Будь любезен, если будешь падать, Кенму на нас не роняй, а то глаза все выцарапает. — усмехнулся Атсуму и проигнорировал грозное шипение в ответ. Хината еще раз оглянулся вокруг. — А где Тенма-сан? Мия лениво потянулся и зевнул. — Видимо, тоже пошел спать. — предположил он, возвращаясь к уборке, которая уже подходила к концу. Хината уже хотел поинтересоваться, куда именно направился Удай, ведь комнату они ему пока не отделяли, но подумал, что, возможно, в его отсутствии ребята провели краткий экскурс. — У нас же на завтра никаких дел не запланировано? — к нему приблизился Акааши. Парень выглядел весьма потрепанно: темные волосы торчали в разные стороны, на одежде выделялось ярко-красное пятно неизвестного происхождения, а на щеке красовался какой-то беловатый соус. Хината взял пару салфеток из пачки неподалеку и сделал шаг ему навстречу. Кейджи едва не отшатнулся. Казалось, все мускулы музыканта разом напряглись, будто в ожидании удара. Не поняв такой реакции, Хината с виноватым видом сделал несколько шагов назад. — Нет, на ближайшие дни у вас запланирован только отдых. — сказал Шоё, уже собираясь уйти. Тут его уверенно взяли за запястье и почти рывком развернули. Охнув от неожиданности, он едва не потерял равновесие и с непониманием поднял глаза на Кейджи. Тот замялся, явно не зная, что сказать, но руки не отпустил. — Прости. — выдохнул Акааши и опустил голову. — Хэй, мы закончили, — слева от них неожиданно материализовались Мия и Куроо. Кейджи высвободил чужое запястье и напряженно глянул на товарищей. — Вы спать? — Да, хватит на сегодня телодвижений. — хмыкнул Хината. Про себя он решил в первую очередь разобраться с Удаем. — Аналогично. — выдохнул Акааши и побрел в сторону лестницы. — Спокойной ночи. — Завтра можно спать хоть до обеда! — с наслаждением протянул Мия, растекаясь в широкой улыбке. — Ага, а потом будешь ходить некрасивый, отекший и разваливающийся. — едко заметил Куроо. Атсуму обернулся и показал ему язык. Друг за другом они поднимались по лестнице. Уже около своей двери Мия подошел к Хинате и раскрыл руки, приглашая в объятия. С мягкой улыбкой менеджер шагнул к нему, обхватывая крепкое тело. — Спасибо тебе. — прошелестел музыкант в рыжие волосы, разжал руки и, пожелав спокойной ночи, скрылся за дверью. — Подойди ко мне, Шоё-кун. — попросил Куроо и тоже сжал его в объятиях, заставив парня хихикать. — Добрых снов, Шоё-чан. — в последний раз огладив чужую спину, Тецуро отступил и, бросив ласковый взгляд на юношу, зашел в свою комнату. Все также с улыбкой на губах Хината глубоко вздохнул. Так, теперь Удай. Вероятнее всего, он… да черт его знает! С градусом в крови Тенма мог пойти куда угодно! Допустим, пять комнат второго этажа сейчас заняты, на первом Удая нет, дом покинуть незамеченным он не мог. Вывод: либо он делит комнату с кем-то из ребят, уснув на полу или в каком-нибудь кресле, либо… Уголок губ дернулся, и парень нервно глянул на дверь своей комнаты. Как же он хотел ошибаться! Увы, предчувствие его мало когда подводило — Удай Тенма, собственной персоной, лежал на его кровати сладко посапывая. Стараясь ступать бесшумно, Хината пересек небольшую комнату и остановился около спящего. Черты его лица сами собой смягчились, стоило увидеть полное умиротворение и довольство на чужом лице. Хех, а ведь когда-то они с Удаем жили под одной крышей. А временами, после долгой работы, за просмотром фильма или по пьяни засыпали в одной постели и нисколечко не смущались. Шоё почти поддался внутреннему порыву лечь рядом с другом и заснуть под его теплым боком, как внезапно опомнился и сделал шаг назад. Нет, минуло уже несколько лет, их отношения изменились… треснули по вине самого Хинаты. У него нет больше таких привилегий. Грустно вздохнув, Шоё развернулся и уже вознамерился пойти спать в гостиную на первом этаже, как услышал шевеления за спиной. Видать, разбудил все-таки. Тишину нарушило протяжное мычание и последующее: — Шоё-чан? Парень повернул голову и хотел было сказать другу оставаться на месте, как шевеление повторилось, а спустя секунду его уже схватили за запястье и повалили на его же кровать. Широко раскрытыми глазами Хината шокировано глядел на Тенму, опирающегося на локти с двух сторон от головы самого менеджера и практически сидевшего на нем. Несколько смутившись подобного положения, Шоё положил руки на плечи друга в попытке оттолкнуть того от себя. Однако Удай будто и вовсе не замечал его сопротивления. Шальной, подернутый дымкой взгляд темных глаз был устремлен прямо на Хинату, что заставляло последнего нервничать. — Я сплю? — просипел Тенма, все также пристально глядя на него. Хината едва не зашипел. «Ага, а я фея сновидений!» — про себя воскликнул он, а вслух ответил: — Да, поэтому пусти меня и дай тоже поспать. Лицо Удая заметно смягчилось, губы растянулись в усмешке. — Да, думаю, даже в моем сне Шоё-чан остается собой. — хриплый смешок вырвался из мужчины. Нежным взглядом он обвел черты лица напротив, а после прошелся самыми кончиками пальцев по щеке. Юноша под ним затаил дыхание. То, что произошло потом, отпечаталось в памяти Хинаты на долгое время. Удай наклонился и поцеловал его. Совсем легкое, простое прикосновение губ заставило все внутри Хинаты на мгновение остановиться, перевернуться и забурлить с новой силой. Если секунду назад в голове носились сотни вопросов и мыслей, то сейчас стоял белый шум. Широко раскрытыми глазами парень взирал на своего лучшего со времен средней школы друга и не понимал…ничего. Однако поцелуй длился совсем недолго, спустя пару секунд Тенма отстранился, с широкой улыбкой глянул на Хинату и повалился на бок, слегка придавив менеджера и погрузившись в глубокий сон. А Шоё все также лежал, разинув глаза и ощущая на своих губах чужое жаркое дыхание. Не в силах повернуть головы и посмотреть на Удая, Хината закрыл глаза и мгновенно провалился во тьму.***
Все следующее утро прошло для Хинаты будто сквозь туман. Виной тому был не только алкоголь, накопившаяся усталость и эмоциональное истощение — событие вчерашней ночи не покидало его мыслей. Как назло, виновник торжества вел себя как ни в чем не бывало: улыбался привычно хитро, подшучивал также дерзко и лез обниматься также часто. Вот только теперь во всех его действиях Хината видел подтекст, которого раньше не мог себе вообразить. Всегда ли в голосе друга было столько ласки? Всегда ли в этих темно-синих глазах было столько нежности и любви? Всегда ли руки Тенмы обнимали его так мягко и бережно? Как долго Шоё общался с ним и не замечал всего этого?.. На все эти вопросы Хината не знал ответов, а поинтересоваться у Удая не решался. Было откровенно страшно. Сейчас он частично понимал опасения Ринтаро и Кейджи, когда те признавались ему в чувствах. Страх, что после его необдуманных слов и поступков дружба, встроенная годами с таким трудом, может разрушиться, не позволял действовать открыто и прямо. Да и, если уж честно, не знал Шоё, что именно ему делать. Что толку задавать вопросы, если ты сам не готов потом дать ответы? Хината не знал, будет ли вообще готов когда-нибудь… При любом раскладе это бы означало, что их отношения изменятся навсегда, и в большинстве вариантов — неминуемо разрушатся. К такому он никогда не будет готов. Увы, судьбу явно не интересовали его переживания и муки — у неё на все свои планы. Только так можно было объяснить уж слишком, даже для Удая, активное и навязчивое поведение мужчины. Тот буквально не отлипал от Хинаты, проводил с ним каждую свободную минуту (а учитывая, что приехал он с целью отдыхать, других у него и не было). По началу менеджер честно пытался мягко спровадить назойливого друга, объясняя это тем, что хотел отдохнуть в компании своей группы. Однако Тенма то отмахивался от этого, говоря, что он и так с ними много времени проводит, то просто игнорировал. Сказать, что ребята злились, значило бы промолчать, засунув язык глубоко в задницу. Их немало напрягало присутствие постороннего человека, который еще и чересчур активно вел себя в отношении их дражайшего менеджера. Однако когда они прямо спросили у Акааши (как у наиболее близко знакомого с Удаем), что можно сделать, тот с мрачной обреченностью покачал головой, сказав, что проще гору передвинуть, чем Тенму от Шоё-куна оторвать. В общем-то, когда парни взглянули на все это с другой стороны, то поняли, что наблюдать за взаимодействием Хинаты и Удая довольно забавно, а принимать участие — и того лучше. В присутствие Шоё Тенма не мог себе позволить отвечать им как хотелось и лишь буравил парней уничтожительными взглядами, обещая долгую и жестокую расправу, про которую, впрочем, вскоре забывал. Вполне естественно, что оказался он совсем другим, нежели они его себе представляли. Удай говорил не так много, внимательно слушал и не пропускал ничего мимо ушей. Мужчина оказался очень наблюдательным и даже заботливым, что проявилось, когда он без лишний слов протянул Кагеяме, мучавшемуся от головной боли, таблетку и бутылку воды. А ведь сам Тобио считал, что достаточно хорошо скрывается… По итогу музыканты как-то смирились с наличием Удая в своей компании и особо не заморачивались. Но что их настораживало, так это некая скованность Хинаты в присутствии Тенмы. Вот только, недолго думая, они списали это на его неуверенность в том, что им самим комфортно в компании старшего (что по началу не было лишено смысла), и не стали донимать с расспросами. Однако с каждой минутой сам Хината все больше понимал беспомощность своего положения. Осознание чувств лучшего друга тяготило, омрачало проведенное вместе время и заставляло ощущать себя полным ничтожеством и тварью.***
Заканчивался предпоследний день их небольшого отдыха с группой. Все уже разбрелись по своим комнатам и готовились ко сну, когда Хината решил выйти к морю и проветриться. Завтра, думал он, последний день, и они с Удаем вновь расстанутся на долгое время, за которое Шоё сможет разобраться в себе и продумать свои дальнейшие действия. Да, только бы пережить еще один день пыток… Тяжело вздохнув, Хината тоскливо оглядел сверкающее в уходящем свете солнца море. Красиво, подумал он, на мгновение будто бы отстраняясь от всего мира. Однако тут же рядом с ним кто-то опустился на песок и шумно втянул воздух. Рыжие волоски на загривке встали дыбом. — Потрясающее зрелище, — протянул Тенма, переводя глаза на Хинату. Тот кивнул, не поворачивая головы. Говорить не хотелось. К горлу подступил мерзкий ком. — Было бы неплохо однажды рвануть сюда вдвоем, а? — как ни в чем не бывало продолжал мужчина, чуть наклонив голову. — Хэй, Шоё-чан? Закусив изнутри губу, Хината наконец посмотрел на него, выдавив улыбку. Мысли, точно рой взбешенных пчел, метались в его голове. С легким недоумением на лице Тенма подсел ближе, теперь их плечи соприкасались. — Все нормально? Хината чуть вздрогнул, уголок рта нервно дернулся. С напряженным выражением Удай полностью развернулся к Хинате корпусом и с беспокойством вгляделся в его лицо. — Шоё-чан, что случилось? — он взял в свои руки ладони Хинаты и немало удивился их холодности. — Я… просто не хочу вновь расставаться с тобой. — соврал парень и глубоко вздохнул. Надо прийти в себя. Высвободив руки из захвата Тенмы, он поднялся. Удай глядел на него напряженно и будто бы обиженно. Ложь он распознал без труда. Тенма вскочил вслед за юношей и уже было схватил того за запястье, как Хината отшатнулся от него как от прокаженного и замер на месте, прижимая руку к груди. Сердце мужчины заледенело, никогда раньше Шоё не вел себя так рядом с ним. — Шоё-чан, — позвал он вновь, голос предательски дрогнул. — объясни толком, что происходит? — Ты любишь меня? — шум моря почти полностью перекрывал шепот Хинаты, однако это не мешало Удаю. Глаза его широко распахнулись, и он непонимающе воззрился на друга. Сердце Тенмы участило ритм, дыхание сперло. — Да, конечно люблю. — прохрипел музыкант. Хината резко развернулся к нему, в глазах пылало нечто, от чего Удай едва не покачнулся. — Я не про то говорю. — надломленным голосом начал менеджер. — Любишь ли ты меня, как… — на мгновение он зажмурился. — как парочки любят друг друга? В мгновение осознания Тенме почудилось, что весь мир резко потерял краски, а все шумы — исчезли. — Тогда… это был не сон, верно? — лишенным эмоций голосом уточнил Удай, глядя одновременно и на Хинату, и сквозь него. Губы растянулись в горькой усмешке. — Я уеду сейчас. Хината не проронил ни звука. Даже слез не было — не было вообще ничего. Только боль, разъедающая изнутри.