Особые отношения

Только две недели спустя прекратились жуткие приступы. Но началось нечто похуже. Джим начал бредить. Он часто просыпался посередь ночи и плакал. Я успокаивал его, утешал, но у меня сердце разрывалось, когда я видел его страдания. Он видел родителей, которые уговаривали его отправиться с ними в мир иной. Или просто тяжёлые воспоминания накатывали на него. Я не мог остановить эти слёзы, и просто не покидал его в минуты таких тяжёлых переживаний. И всё же меня это пугало. Первый такой срыв у юнги случился на двадцать седьмое апреля и продолжались они до одиннадцатого мая. Однажды он снова увидел отца и мать. А затем начал задыхаться. И я едва вытащил его из могилы. Но страшнее было не то, что он мог задохнуться, а то, что Джиму было ужасно тяжело морально. Мальчонке было страшно и больно. Родители просто звали его с собой, а ему выпадал тяжёлый выбор — пойти с ними или продолжать жить. Лучший способ избавиться от плохих воспоминаний, это выговориться кому-нибудь. После очередной ночи, когда мальчик проснулся весь в слезах, я сел рядом и сказал ему:  — Расскажи мне. Расскажи, что ты видишь? Тот смутился.  — Хорошо. Сначала просто тёмно и туманно. И холодно. Какой-то могильный холод. А потом появляются они. Родители. Они стоят невдалеке и зовут, уговаривают. И я всегда должен выбирать. Мне страшно, я боюсь умирать, но я не могу и жить без них. И если я выбираю смерть и встречу с ними, то начинаю задыхаться. Это так больно… Но в этот раз я выбрал жизнь. И они отпустили меня. Но их лица… Господи, мать и отец так смотрели на меня, словно готовы были силой забрать меня с собой. А мать говорит, что мне и смысла жить дальше нет. Ведь все мои родные мертвы… Он снова заплакал. Словно и радуясь, и жалея о своём выборе. Я крепко обнял его, поглаживая по спине. Я не сомневался в том, что это просто сон, что миссис Хокинс жива. Но после слов мальчика мне стало не по себе. И всё же я поспешил его успокоить.  — Джим, я уверен, твоя матушка жива и ждёт тебя. В любом случае, это неплохо, что ты видишь их. Главное, не подходи к ним слишком близко. Знаю, это сложно, но не подходи. Поверь, ты встретишься ещё со своими родными, но случится это ещё совсем не скоро.  — Спасибо за поддержку, — он кротко взглянул на меня. Почему-то, глядя на Джима, я сразу вспоминал об ангелах. У мальчика были большие ясные голубые глаза, с длинными ресницами. А волосы тёмные, кудрявые, до плеч. Лицо всегда было довольно бледным, с тонким румянцем. Черты мягкие, совсем ребяческие. И поразительная доброта, справедливость. И в тоже время в глазах у него всегда поблёскивал какой-то задорный огонёк. Пусть за время болезни он и поугас. А вскоре ведь оказалось, что он может быть и не таким тихоней. Его отчаянность и отвага поражали. И в самом деле — ангел. И всё же он был только ребёнком. С чрезвычайно слабым здоровьем. И всё же однажды этот огонёк в очах юноши снова загорелся. И именно тогда я понял, что болезнь пошла на убыль.