Закружись со мной в вихре, как в белом танце.

Дорога меня всегда успокаивала. Будь то путешествие из одного города в другой, или просто езда по ночным трассам – я всегда находила свою особую атмосферу, затерявшись среди милей, фонарей и шорохе шин. Выучилась я на права сразу же, как мне стукнуло шестнадцать, а первая машина у меня появилась в семнадцать. Старый, разваливающийся Фольксваген бледно жёлтого цвета с потёртым бежевым салоном и дурацкой фигуркой собачки с болтающейся головой на приборной панели был моим пристанищем, когда дома начался разлад. Помню, как на меня бросали косые взгляды, когда я парковалась в каком-нибудь людном месте, но мне было так плевать на них, ведь я сама заработала на эту тачку. До сих пор с нежностью вспоминаю ту кроху. Совсем скоро мне придется попрощаться с моей нынешней машинкой. Нужно постараться вспомнить, какова же жизнь без автомобиля, потому что в скором времени мне придется вновь быть в числе пешеходов, если, конечно, мне ноги раньше не переломают. Я с силой тряхнула головой и сдержала подкатившую отрыжку. – Эй, ты чего? Сидевший за рулём Брайан, наверное, думал, что я уснула, раз притихла. И я почти так и сделала, пригревшись в салоне под чарующие ноты джаза, что доносились из магнитолы, но мысли о моем несветлом будущем не давали мне расслабиться даже когда я пьяная. Поэтому я старалась больше пить эту неделю, чтобы просто отдохнуть. – Мысли плохие, – пробормотала я. – Я их так прогоняю. – Хорошо, – он тихо рассмеялся. – Скажешь, если мысли будут рваться наружу, и мы остановимся, чтобы ты смогла излить душу не в салон. Стало понятно, что мои мысли куда шустрее слов в моем нетрезвом состоянии, и язык отказывался ворочаться, поэтому я решила больше не произносить ни слова, пока не протрезвею. Возможно, до утра. Я поерзала в кресле и теперь смотрела на мужчину, что уверенно держал руль. Он следил за дорогой, но время от времени поглядывал на меня. Улыбаясь уголками губ, я с теплотой наблюдала за Брайаном. Почему-то сейчас я хотела расплакаться от нежности к едва знакомому мне человеку. И, чтобы не опозориться окончательно, я опустила веки и через короткое мгновение, а может через минуту, две, пять, десять... Я почувствовала, как моего лица коснулись пальцы с чуть шероховатой кожей, убирая прядь. Надеюсь, это было взаправду, а не мои алкогольные галлюцинации. В любом случае, глаза я не решилась открыть, чтобы не испортить себе воспоминание. Остаться бы в моменте. *** Не знаю, сколько заняла у нас дорога к дому Брайана. Открыла я глаза, уже когда почувствовала ночной холодок, пробежавшийся по телу, и услышала щелчок – звук отстегнувшегося ремня безопасности. – Я уж думал, придется тебя нести на руках в дом, – улыбка Брайана оказалась прямо перед моим лицом. Я опустила взгляд вниз, на его руки, что убирали ремень. – Я помогу. Мужчина протянул мне руки и я вложила ладони в его. Тело совсем не слушалось, расслабившись. Я будто была во сне, где не чувствовала своих конечностей, но воспринимала картинку происходящего. Бейкер помог мне выбраться из машины, подхватил рукой под талию, и я даже не прикладывала никаких усилий, чтобы передвигать ногами. И, когда мужчина открыл дверь, я поняла прелесть собаки в доме, – тебе всегда рады, в каком бы ты состоянии не пришел. Сонный пёс, выбежав к нам, потянулся, зевнул и, весело виляя хвостом, принялся обнюхивать меня. – Сэмми, мальчик! – протянула я с улыбкой и, пока Брайан ослабил хватку, я опустилась на пол, и обняла за шею пса, предварительно поцеловав его в нос. – Какой же ты чудесный малыш! Довольный пёс подставлял мордочку для ласки, пыхтел мне прямо в лицо, высунув язык, а я хотела зарыться в его мягкую холку и уснуть, как на пушистом облачке. – Не дыши на него, пожалуйста, – раздался над нашими головами весёлый голос Брайана, и я подняла непонимающий взгляд, не отпуская собаки из своих объятий. – Что? У меня запотели стекла в машине от перегара. Его улыбка и слова меня выбивали из колеи. Я чувствовала себя неловко, но улыбка Брайана меня успокаивала. Меня словно из теплой комнатки вытаскивали на мороз и обливали ледяной водой, а затем снова тащили в тепло, чтобы поиздеваться. Я совсем сникла, решив, что это было ошибкой – звонить ему. Отпустив Сэмми, я неуклюже поднялась, и Брайан помог мне, подхватив под локоть. – Спасибо, что приехал за мной, но давай я вызову такси и... – я попыталась скрыть в голосе обиду и мысленно корила себя за то, что напридумывала себе какие-то небылицы, да вообще за то, что я уродилась такой тупицей. Но вдруг он прекратил мой поток слов одним своим прикосновением. Как только рука Брайна коснулась моей щеки, я замолчала, подняла глаза. Я словно смотрела на лазурный берег. Теплота взгляда Брайна творила какие-то чудеса. Я замерла, не зная, что и думать. – Мне нравится твое лицо, и нравится, когда на нем вспыхивают эмоции. Ты такая красивая, – произнес мужчина тихо, но слова его звучали все равно слишком громко для моего сознания. Они врывались между сердцебиением. Мне и раньше говорили, что у меня «симпатичная мордашка», но обычно это звучало как ярлык. Я выдохнула, приоткрыв губы, и в этот момент Брайан поймал мое дыхание, проведя пальцем по нижней губе. Мужчина смотрел на меня так, как смотрят настоящие художники, – с вдохновением. Он улыбнулся уголками губ. – Прости, я больше так не буду, – отняв ладонь от лица, он перехватил мою ладонь и потянул вглубь дома. – Пойдем, я покажу, где тут что. – Диван я нашла, – я кивнула головой в сторону гостиной, где мы с Сэмми некоторое время назад позировали, уверенная, что на эту ночь это будет моим спальным местом. – Тут мы будем спать с Сэмом, а для тебя моя комната, – он обернулся на меня через плечо, улыбаясь. – Брось, думаешь, я такой мудак? Ты потрясающий, – подумала я, закусывая нижнюю губу. Милый пёс увязался за нами, проскочив даже вперёд в хозяйскую спальню. Брайан зажёг прикроватную лампу, и тусклый свет не в полной мере дал мне изучить обстановку, но я бы не смогла сосредоточиться, потому что меня одолевал сон. Я лишь заметила в углу полотна и мольберт. Наверное, среди них есть та, на которой написан мой портрет. Пока я осматривалась, Бейкер вытянул из шкафа футболку и протянул мне. – В ванной ты найдешь стопку чистых полотенец. Будь как дома, – мужчина подозвал к себе собаку. – Мы пойдем, чтобы не смущать тебя. Я улыбнулась, прижимая футболку к груди, и, когда дверь закрылась за Брайаном, я поднесла его вещь к носу и втянула аромат. Я похожа на несчастную фанатку. Не знаю почему, но я слышала аромат дома, где у меня была защита, – я в этом так отчаянно нуждалась. В душе я включила напор холодной воды и, сжав кулаки, встала под ледяные струи, в надежде, что я хоть немного протрезвею. Я едва не взорвалась от сдерживаемого крика, и хватило меня на эту пытку не больше, чем на десять секунд. Стуча зубами, я завернулась в полотенце, растирая плечи, но, надо отдать должное этому способу, мне стало легче, и голова прояснилась. Промокнув тело, я отправила полотенце в корзину для белья и надела футболку, что дал мне Брайан. Я посмотрела вниз, на внутреннюю сторону бедра. Длины футболки хватило, чтобы прикрыть шрамы от пряжки ремня, что остались после того злосчастного дня. Мерзость, – подумала я и отдернула футболку вниз. Мне противно от одной мысли, что Брайан его увидит, будто этот шрам определяет меня как личность, как человека, выдает мою систему ценностей, и сказывается на личных убеждениях. Однажды я хотела взять лезвие и под новыми шрамами спрятать этот, чтобы вырезать его из памяти раз и навсегда, но, как только я занесла над кожей лезвие, я струсила, подумав, что этот шрам куда глубже, чем просто на поверхности кожи. Стоп! Ты, Кэтрин, не твои шрамы, которые тебе нанесли. Ни один шрам не способен поставить на тебе штамп. Мои попытки вразумить саму себя под действием алкоголя имели больший эффект, нежели, когда я была трезва. Я приоткрыла дверь, что соединяла ванную комнату и спальню Брайна, и осторожно выглянула. В комнате было пусто, и я быстро пробежала к кровати и залезла под покрывало. Я накрылась до самого подбородка, чтобы согреться после ледяного душа. Положив голову на подушку, я ощутила запах шампуня и кондиционера для белья. В моей комнате в отеле нет такого уюта. Да и это не моя комната вовсе, она у меня была лишь в доме матери. Долго мне находиться одной не пришлось. Тихий стук нарушил мое спокойствие, я едва вздрогнула, но поднялась на кровати, будто меня застукали с поличным. Первым в комнату ворвался Сэмми и в один прыжок оказался на кровати, рядом со мной. Я погладила собаку между ушек, и тот положил мне голову на колени. Следом показался хозяин дома с чашкой в руках. – Я принес чай, – произнес он, подходя ближе. Я протянула руки и, когда принимала чай, коснулась пальцами Брайана. – У тебя ледяные руки, – обеспокоился он. – Замёрзла? – Спасибо. Я быстро согреюсь, – я поспешила успокоить Бейкера, пока он не развел бурную деятельность по обогреву меня. Заглянув в чашку с горячим чаем, я вдруг спросила. – А чай без вкусненького? Хозяин дома улыбнулся так широко, что его улыбка почти ослепила. Быстрым шагом он направился в кухню и вернулся он спустя два моих глотка, держа в руке тарелку с печеньем и дольками шоколада. Поставив угощение на тумбочку, мужчина сел на пол, откинувшись спиной на кровать. – Так лучше? – уточнил он, уцепив с тарелки плоскую овсяную печеньку. Ну что за чудо. И домой привез, футболку свою дал, в кровать свою пустил, чаем с вкусняшками напоил... Чувствую себя бродяжкой, которой дали приют. – Мне никогда не разрешали есть в постели, – призналась я, угощаясь шоколадом. – Даже когда болела? – Брайан искренне удивился и, пожалуй, есть чему. – Для этого есть кухня, – я процитировала слова мамы с точно такой же интонацией, какой она всегда говорила, когда я начинала канючить и выпрашивать еду в постель. Бейкер засуетился, встал на колени, поправил плед и подушку, приговаривая голосом заботливой мамочки: – Ложись. Держи чашку, шоколадку и печенье, – он, улыбаясь, потрепал меня за щеку. – Детка, тебе включить мультики? – взяв кусочек шоколадки с тарелки, он поднес ее к моему рту. Я сморшила нос и улыбнулась, а мужчина воспользовался моментом и закинул мне кусочек угощения в рот. – Почему ты заботишься обо мне? – спросила я, жуя. Я сделала глоток уже остывшего чая и оставила чашку на прикроватную тумбочку. Сэмми подумал, что я тянусь за вкусняшкой для него, поэтому приподнял голову, но грустно вздохнул, когда понял, что его не угостят. Улыбка Брайна была уже не такой широкой, но все же ласковой. – Потому что мне кажется, о тебе уже давно никто не беспокоится и не заботится, – сказал он, заглядывая мне в глаза. Его слова угодили в самое больное место, зацепили за живое. Почему он такой проницательный? Или неужели я настолько нуждаюсь в заботе, что это так очевидно? Я похлопала по кровати, рядом с собой. Наверное, мужчина только этого и ждал, потому что он сразу же скинул рубашку, что он надел поверх футболки и присел рядом, напротив меня. – Ты, наверное, был послан мне за какой-то хороший поступок. Теперь я вспоминаю, что же такого я сделала, – смущённо произнесла я. – Ты просто есть, – ответил Брайан и склонил голову, рассматривая меня. Я отвела взгляд. Мне не особо нравилось, когда меня рассматривали, я сразу думала о том, что у меня неровный тон лица или что один глаз больше другого. – У тебя красивая улыбка, – Бейкер продолжил меня смущать, – но ты нечасто улыбаешься, да? – Особо нет поводов. От одного лишь взгляда Брайана у меня в голове сплошь и рядом восклицательные знаки: «Боже, как он смотрит! Какие красивые у него глаза! Я таю от его улыбки! Обними меня, черт тебя дери!» – У тебя все нормально? – Теперь да, в этот конкретный момент, – я тепло взглянула на Сэма, что до сих пор ждал вкусняшку, погладила его ушки, и перевела взгляд на Брайна. – А до этого? – без тени прежней улыбки продолжил интересоваться хозяин дома. – А до этого я много пила, – я хмыкнула. – Почему? – Алкоголь заставляет меня танцевать, – я постаралась выдавить улыбку, переводя разговор в шутку. Бейкер сощурился, пристально вглядываясь в мое лицо. – А может мы найдем что-нибудь ещё, что заставит тебя танцевать? Например, вязание? – Не думаю, – я сдержала смешок. – Ты только представь ту эйфорию, когда ты связала свитер, и ноги сами уносят тебя в пляс, – он мечтательно закатил глаза и повел плечами, как в танце. Я тихо рассмеялась и легко толкнула его в плечо. Заполучив мою улыбку, мужчина взял меня за руку и переложил к себе на колено. Мой взгляд скользнул по его татуировкам, и я коснулась пальчиками запястья, провела по границе узора. – Мне хочется тебе помочь. У кого-то синдром спасателя. Мне бы следовало отстраниться, прикусить язык и при первой возможности сбежать от такого человека, потому что я догадываюсь, чем это может кончиться. Решив, что я исцелена, он бы пошел искать другую сломленную девушку, чтобы восстановить ее, но я так глупа и опрометчива, что мне не хочется сбегать пока что. В любом случае, я даю себе отчёт в том, что я могу быть лишь очередным объектом для спасения, и я вольна уйти, когда мне пожелается. Вопрос желания – это уже отдельный разговор. Добравшись до тихой гавани, хочется как можно дольше растянуть время здесь, чтобы отдышаться перед очередным заплывом в океане страстей и безумия. – Случилось кое-что... – начала я неуверенно, но тщательно подбирая слова. – Кое-кто из моего прошлого вернулся, а вместе с ним и мои ночные кошмары. Мне теперь не только по ночам страшно, но и днём. – Этот человек тебе угрожает? – Я не знаю. Нет... – я зажмурилась скорее от отвращения при воспоминании нашей прошлой встречи с моим бывшим директором. Я мотнула головой. – Нет, наверное. Но, будь он в другом городе, мне было бы спокойнее. Когда-то он сделал то, за что не понес наказания. И я в этом виновата. Я никому не сказала и теперь вдруг он вернулся в тот момент, когда все и так летит в бездну, и... – взглянув на Бейкера, я поняла, что дала волю эмоциям, и они несли меня, забрав себе борозды правления. Я умолкла и разжала наши ладони. Мне казалось, что продолжи я сейчас говорить дальше, и он сбежит, решив, что лучше со мной не связываться. И будет бесконечно прав. – Брайан,я сказала лишнего... Мужчина выдохнул так громко, что я замолчала на полуслове. – В том-то и дело, что ты говоришь, но информации как таковой не поступает. Тебе нужна помощь. Это все, что я понял. И я могу помочь. – Ты не захочешь знать, что произошло. – Не надо решать за меня, – уже серьезнее произнес Брайан. Такие как он, по своей натуре, герои, и сейчас он видел во мне жертву, которой требуется его сильная и крепкая рука помощи. Но дело в том, что я не хотела хвататься за эту руку, зная, что я могу утащить этого героя в болото за собой. И даже дело не в том, что объявился мой насильник, ещё и долг боссу мафии, моя зависимость, которую я, к слову, признаю, травмы детства, да и вообще какая я все бедовая, – не хочу его мир марать своей грязью. Он слишком хорош для меня, я это понимаю, оттого и сложнее бороться с желанием быть ближе. – Я не хочу, чтобы ты знал то, что я сама пытаюсь забыть. Я не смогу вынести, если ты будешь смотреть на меня вот так постоянно. – Этого не случится. – Откуда ты знаешь? Вдруг, узнав правду, ты будешь смотреть на меня с отвращением? – я покачала головой и опустила взгляд на свои руки, что лежали на покрывале. – Не хочу... Только не ты, – добавила я уже совсем тихо, но, кажется, что он все слышал. – А чего ты хочешь? – спросил он ласково. – Чтобы ты был рядом, – выпалила я, почти бездумно. Я сама испугалась своего признания, и подняла глаза, чтобы увидеть реакцию Брайана. Он смотрел на меня так, будто ждал этих слов, но все равно был удивлен не меньше моего. Не забывая, что я все ещё пьяна, я сослалась на алкоголь в крови. Отвернувшись, я легла на бок и накрылась почти с головой одеялом, понимая, что добавить мне нечего, и оправдываться я не знаю как за свой длинный язык. Хотелось провалиться сквозь землю. А он все не уходил. Робко коснулся моего плеча через плед. – Я отгоню все кошмары. Спи, маленькая Кэт, – произнес Брайан тихо, поглаживая меня через слой ткани. Я закусила подрагивающую губу и крепко зажмурилась, мысленно повторяя: «спасибо». Не только за то, что дал мне приют на эту ночь. За то, что не оставил одну. За то, что не рассмеялся над моими словами. За то, что заставил чувствовать себя особенной. За то, что с его появлением в моей жизни стало чуточку проще дышать.