Цербер

Здание Академии художеств имени Ильи Репина находилась в самом живописном уголке Васильевского острова, по адресу Университетская набережная дом 17. Монументальное трехэтажное здание, окруженное с двух сторон Румянцевским и Академическим садами радушно принимало в своих стенах всех тех, кто неравнодушно относился к искусству и готов был связать свою жизнь с прекрасным и вечным. В его стенах всегда пахло свежей олифой, масляными красками и только-только отлитым гипсом. Здесь Сережа всегда чувствовал себя как дома. Сюда он был готов лететь хоть с противоположного конца света только бы послушать очередную лекцию по истории русского или зарубежного искусства, посетить практический семинар по композиции или перспективе. Только в этом храме знаний Разумовский младший мог отдать всего себя, погрузиться в то, что воистину было интересно и имело смысл в его жизни. Он прекрасно помнил тот день, когда его, будучи еще совсем мальчиком лет десяти, и Эйва мама привела в Эрмитаж. Когда он впервые увидел и смотрел как завороженный на творение кисти Леонардо Да Винчи "Мадонна Литта" или же на "Амура и Психею" воспетые из белого, точно сахар-рафинад, мрамора Антонио Канова. А "Дама в саду Сент-Андресс"? Эйв канючил, называя все эти картины не более, чем скучными рисунками, в то время как сам Сережа был настолько поражен глубиной эмоций, тем, как маэстро накладывал краску слой за слоем, или как скульптор делал из твердого камня такое произведение, что смотрящему казалось, будто оно гибче и живее бегущего шелка. Наверно именно тогда рыжий и осознал, чем хотел бы заниматься дальше. Он хотел рисовать. Он хотел творить. Хотел приблизиться к тому состоянию полета, который испытываешь, когда понимаешь, что из простого набора красок получается дело твоей жизни. И с той поры день за днем младший Разумовский оттачивал свой навык. У него даже появилась небольшая мастерская - мансарда, выходящая своим единственным огромным окном на бурную Неву. Там он мог творить, рисуя портреты, пейзажи, эмоции города, которые собирал в своей памяти, гуляя по улицам, сидя в кафе или просто наблюдая из окна. И сейчас это место было единственным, где Сережа мог просто быть собой, оставаясь в гордом одиночестве. Естественно, старший брат знал о существовании этого места, но особого значения этому не предавал. Пускай младший занимается бумагомарательством. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы хвостом не увязывалось. И плевать, что он его единоутробный брат. Какая нахуй разница? Чем дальше от него был Сережа, тем лучше. Никто не мозолил глаза, ни за кого не надо было отвечать, никого не надо было веселить, потому что он, черт возьми, никого не знает и ему неуютно. Никто не ныл на ухо "Братик, пойдем домой", "Мама волнуется, нам пора", "Не пей, пожалуйста, тебе же нет еще 18-ти", "Уже темно, мне страшно идти одному". Но, не смотря на все это Сережа очень любил старшего брата. Для него он был самым умным, самым сообразительным и сильным. Он приходил на каждые его соревнования по волейболу, по-детски радовался, когда Эйв побеждал в олимпиадах по точным наукам. И всегда говорил, что гордится своим старшим братом, потому что он лучший! Даже сейчас...когда брат вел себя так по-скотски Сережа никогда ни единого слова против не обмолвился. До пар оставалось сорок минут. А поскольку погода была просто прекрасной, то почему бы ей не насладиться? Тем более, что вскоре ему вообще, наверно, запретят учиться или покидать стены нового дома...Ведь это замужество было не просто так... Он сидел во дворе-ротонде, когда ему на телефон пришла смс от прочтения которой на лице юноши появилась улыбка. За сегодняшнее утро это было первым хорошим моментом. "Раф с лавандой, большой. И это не вопрос" Только один человек мог прислать подобное... Красный Nissan Micra ELLE ловко обогнул чей-то черный внедорожник и аккуратно припарковался аккурат напротив университета. Передняя дверь отворилась и на свет божий показалась знакомая ярко-красная, как сама машина, макушка, а за ней и обладательница железного коня. Юля Пчелкина или просто Пчелка - студентка третьего курса факультета "Графики" (но в последнее время девушку больше увлекли компьютерные технологии и перспективы, поэтому стандартные мягкие и твердые карандаши, а также тушь пришлось заменить на планшет и технику, переквалифицировавшись в "Компьютерную графику". Не сказать, что это было плохо. Нет. Просто некоторые дисциплины преподносились для Пчелкиной с другой стороны, нежели чем для остальных студентов. Поэтому, можно было смело говорить о том, что Юлька, а по совместительству лучшая подруга Сережи Разумовского, корпела параллельно над двумя дипломами, пытаясь совместить их в единую глобальную работу) была единственным человеком, с которым сошелся Сережа, вернее даже не так. Они познакомились задолго до поступления в Институт на вступительных испытаниях, и встреча их была банальнее некуда. В жанре американской мелодрамы: скромный Сережа не знал куда ему идти, а Юлька, точно маленький, на тот момент блондинистый, с волосами-пружинками, ураган едва не сшиб рыжее недоразумение. На том и познакомились. Стоит ли говорить, что с того времени девушка стала единственным лучшим другом Разумовского-младшего, прекрасно дополняя его своей живостью, пробивным характером, а также жаждой и желанием жить. С ней всегда было интересно. Сережа чаще улыбался и всегда мог найти поддержку, даже в самых безвыходных ситуациях. Именно Юля помогла ему пережить смерть любимых родителей, в то время, когда Сережа хотел быть поближе к брату, который, к слову сказать, вообще не горел желанием как-то утешать младшего брата или хоть в чем-то подбадривать, только любимая Пчелка забрала юношу к себе, можно сказать буквально вырвала из лап пустой, холодной квартиры, катая его по городу на своей маленькой божьей коровке, отпаивая вкусным чаем или кофе, а то и просто заставляя рисовать. В те минуты юноше казалось, что Юлька стала ему ближе родного брата-близнеца, которому было все равно. И вот сейчас, позвякивая выбившимся из выреза белой рубашки золотым кулончиком пчелкой - подарком Сережи на очередной День рождения - девушка явила на свет божий два стаканчика с кофе и, ловким движением бедра закрыв дверцу, направилась в сторону Университета. - Раф с доставкой прямо в руки! - Пчелкина взгромоздилась на лавочку рядом с Сережей, тут же поджимая свои пухлые губки, накрашенные светло-розовым блеском - И чего это наш солнечный апельсин сегодня кислее лимона? М? - кофе перекочевал в руки Разумовского, а сам юноша под взглядом подруги, казалось, сник и закрылся в своей раковине еще больше. - Ну ладно, давай помолчим, - Юля понимала, что порой Сереже необходимо время, чтобы тот заговорил сам. Ведь хоть ты тресни, тормоши не тормоши, а если Разумовский не хочет говорить, то ты клещами из него информации не вытянешь. В таком молчании, изредка нарушаемом тихими звуками глотания, прошло пять минут. - Юль... - Сережа повертел в руках картонный стаканчик с любимым напитком, смотря куда-то на носки своих кед, будто от них зависела его дальнейшая жизнь. - Меня замуж отдают... - спустя минуту произнес рыжий, делая спасительный глоток кофе и просто мечтая провалится куда-нибудь под землю. - То есть? Как это отдают? Ты же шкаф и не племенной щенок - Именно...племенной щенок, а точнее алиментный, которого отдают просто так, потому что в противном случае мы не вступим в права на наследство...А точнее Эйв, на правах старшего, ведь компания отца находится в подвешенном состоянии и в любой момент может отойти не тем людям...Я слышал - Эйв с кем-то разговаривал на повышенных тонах несколько дней назад, а потом...потом мы с Верой искали его по всем злачным местам, чтобы привезти домой, - м-да. Кому как не Юле было известно о положении дел в доме Разумовских. Она еще застала родителей Сережи, с ней он делился своими переживаниями на счет брата, и вообще, будучи девушкой прозорливой и имеющей кое какие связи в сфере журналистики, раздобыть какую никакую информацию о сильных мира сего для Пчелкиной не составляло никакого труда. Особенно, когда те не особо то и шифровались... Но семья Сережи была нечто особенным. Да, его отец, дядь Саша, был очень умным, а самое главное гибким и прозорливым человеком. Начав свой путь от простого инженера он закончил его в кресле генерального директора компании RaZoomSA и мог бы еще столько же стоять у ее руля, если бы не эта нелепая авария. Своей простотой и добротой Сережка пошел именно в него, если не считать копны рыжих, точно кленовые листья, волос. Но здесь частично была заслуга и его матери. Ее фотография до сих пор висела в холе их Академии как лучшей студентки, окончившей ВУЗ с красным дипломом. Острый ум и деловая хватка достались старшему брату. - Ты знаешь, я этого никогда не пойму, потому что ты - живой человек, Сережа, и имеешь право выбора всегда! - Юлька повертела свой стаканчик, постучав по нему короткими ноготками - Ладно, кто хоть этот счастливчик? Разумовский выдохнул и посмотрел на облака - Олег Волков... - Кто? - Олег Волков...или этот...не помню... - Сережа тряхнул головой, убирая с глаз косую рыжую челку, украдкой кидая взгляд на подругу, которая, мягко говоря, пребывала в крайней степени удивления. - Что? Олег Волков? - девушка едва не выронила свой стаканчик с кофе, когда услышала не безызвестное в некоторых кругах имя. - Ты не шутишь? Может ты заболел? - для достоверности Юлька даже приложила свою узкую ладошку ко лбу рыжего. Жара не наблюдалось. Как и не было похоже на то, что тот шутит. - Стал бы я шутить, Юль... - Сережа сделал глоток своего любимого рафа и посмотрел на подругу в надежде услышать от нее хоть что-то хорошее, - так кто он, этот Олег Волков? Ты его знаешь? - Слава богу, лично - нет! - Пчелкина даже руки подняла в капитулирующем жесте. По одному лишь выражению ее лица было понятно, что ну нафиг такое знакомство. - Этот парень не мамин пирожок, это точно, - жадный глоток кофе совпал с параллельным поиском в телефоне нужной ссылки. Как говорится, Youtube вам в помощь. - Так..так...так...где же она? Ах вот, смотри, - включив нужную видяшку, девушка передала свой телефон в руки Разумовского. На экране то и дело мелькали люди, одетые согласно дресс-коду White tie, и по всей видимости в этой торжественной обстановке проходила церемония награждения. - Олег Волков - единственный человек, который за всю историю премии "Золотая унция" был победителем сразу во всех номинациях «Компания года», «Препарат года», «Коммуникация года», «Сделка года» и «Вектор года». Под его контролем находится оборот практически всех медикаментов, в том числе и те, которые предназначены для онкологических больных и пациентов ожоговых отделений, а в последнее время он взял под свое крыло и оборот лекарств, которые должны были поставлять для тяжело больных детей... - Сережа уже ничего не понимал. Если этот "Олег Волков" такой меценат и вообще человек, помогающий тяжелобольным, то почему же Юлька так шарахнулась от него, как от огня? Что здесь не так? Ну альфа, да...Но что же тогда? - Но, это все только одна сторона медали, из достоверных источников знаю, что бизнес этот не на белом пуху построен. Его тропа на Олимп была буквально залита кровью...он служил в семи горячих точках, был задействован в операции по спасению оманского шейха, а так же возглавлял синдикат "V-Farmacy". Сейчас же этот самый "синдикат" разросся до легального положения, а сам Волков возглавляет Топ-10 крупнейших фарм-компаний не только России, но и всего мира, включая как Европу, так и Азию, - от этих слов Разумовскому вновь стало не по себе. Почему? Почему он должен выходить замуж именно сейчас? За этого жестокого человека? Ведь ему действительно убить человека, как переломить палку...А какой у этого Волкова был ледяной взгляд - Откуда ты все это знаешь? - да уж действительно. Юлька была тем человеком, который без мыла мог влезть куда угодно или же найти того, кто мог это сделать. Такой надо было воистину идти в журналистику, а не на художника-графика. - Здоровое любопытство и друг-журналист творят самые настоящие чудеса, - картонная тара полетела в мусорку, которая здесь была самым настоящим произведением искусства. - Так, пошли, а то на пару опоздаем, а она у нас сегодня общая, - обняв юношу за плечи, Пчелкина направилась в сторону Академии, где уже был какой-то движ. Студенты спешили по своим аудиториям, ассистенты кафедры искали ключи от кабинетов, а преподаватели, как самый настоящий оплот непоколебимости, неторопливо, даже чеканя шаг, направлялись к нужным кабинетам, изредка сверяясь с расписанием. Учеба отвлекала. Теория живописи. История русского и зарубежного искусства. А потом практика. У каждого своя. Похожая и такая разная. А еще факультатив. Сережа, будучи увлеченный своим делом, даже не заметил, как время медленно, но верно подбиралось к цифре 19.00. А ведь еще надо было добраться до дома, не забыв при этом забежать на кафедру за книгами, которые он попросил еще в начале недели. Вот так юноша и добрался домой ближе к 21.00. Стоило Сереже переступить порог отчего дома, как тот сразу понял, что в квартире, помимо Эйва, который таки вряд ли поехал в Институт, кто-то есть. И этот кто-то, судя по тяжелому, приторно сладкому аромату ванили, миндаля, кокоса, розы и жасмина - не иначе, как Hypnotic Poison от Диор - был особью женского пола. Хотелось резко развернуться и выбежать на улицу подышать. Тошнотворный аромат, казалось, пропитал собой всю квартиру, концентрируясь в комнате старшего брата. Оттуда же доносился громкий, явно пьяный смех. Неужели опять? По спине тут же побежал мороз. Если Эйв задумал напиться дома, то из комнаты на ближайший вечер лучше было вообще не показывать носа и до туалета бегать только короткими перебежками. Ладно. Вдох-выдох. В конце то концов, это был и его, Сережи, дом тоже. Почему он должен был бояться здесь появляться? Ходить? Да и просто жить? Ответ напрашивался просто. Старший брат. А ведь Сережа искренне любил Эйва. После сметри родителей старший брат был единственным дорогим ему человеком, потерять которого, для младшего Разумовского сулило поехать крышей далеко и надолго и без обратного возвращения. - О, малой, а мы тебя не ждали, - послышалось пьяное хихиканье, а следом голубые глаза рыжего встретились с серыми, густо-подведенными карандашом, нахально-дерзкими глазами единственной дочери предпринимателя Алексея Гречкина - Киры. Эта блондинка (явно крашенная, судя по отросшим темным корням) была рядом с братом довольно долго. Четыре месяца? Пять? Больше? Побивая рекорды любой другой девочки, которая по тем или иным причинам считала себя девушкой Разумовского-старшего. Как бы там сказала Юлька? Блядища из Мытищи надела сапожищи, накрасила глазищи и пошла гулять? Нет, по внешним данным Киру можно было назвать даже красивой: стройная, с длинными ногами, четкой линией талии, крутой задницей, миниатюрной грудью (да, не третий размер, но, быстрее всего, аккуратная такая двоечка, может быть немного поменьше). Если бы только не ее тотальная любовь ко всему вульгарному Серые, удивительной красоты глаза, были скрыты за густым, вульгарным smokey-eyes, уже изрядно поплывшим, и в дополнение к ним неизменный атрибут - кораловая помада. Леопардовое платье, и без того короткое, задралось еще выше, открывая половину бедра, демонстрируя черную кружевную резинку чулок. А если судить по тем бутылкам, что валялись едва ли не по всей комнате, то пить, и не только, они начали несколько часов назад. Или уже завалились домой пьяными. Как еще не расшиблись по дороге... - Эйви, а ты все таки подумай над тем, что я тебе сказала, я хочу себе большие сисечки, чтобы ты мог их сжимать вот так, - блондинка отпила из своего бокала несколько глотков шампанского, убирая руку Эйва со своего бедра, дабы переместить ее на свою грудь, чтобы сжать ее так, как ей хотелось, вызывая пошлый стон. - Ну, конечно, детка, я подумаю над этим, - Разумовский лишь полупьяно улыбнулся. С этой сосочкой ему было хорошо. Отдохнуть, потусоваться, выпить, потрахаться. И все без обязательств. А что до капризов...бля, детка, до первой истерики, потом можешь катиться на своей красной ламбе куда душе угодно. - Кстати, поздравляю! - Кира вновь посмотрела на застывшего в дверях младшего, отставляя свой бокал на столик, но не рассчитав своей подвыпитой грации промахнулась, оглушая комнату звоном разбитого стекла. Что ж, посуда бьется - к счастью! - Ты же у нас замуж выходишь? - серые глаза хитро сверкнули, а маленький ротик постарался изобразить пошленькую улыбочку - Смотри и учись тому, что твой муженек будет делать с тобой...- с этими словами девушка, точно змея, сползла с колен Эйва, облизываясь, точно Кайден Кросс во время очередной съемки. Сереже бы смекнуть, что пора бы делать ноги, закрыться в своей комнате и не выходить из нее до самого утра, но нет...Он, точно кролик, стоял и смотрел на то, как блондинка, отклячивая свою задницу назад, демонстрируя свои кружевные стринги, с самым довольным видом расстегивает ширинку на джинсах его старшего брата, проводит какие-то манипуляции с брендовым нижним бельем и тут же с пошлым звуком обхватывает своими губами налитую кровью головку члена. Тихое шипение, сквозь которое рыжий слышит негромкое "С-с-сука!", а затем на лице старшего расплывается самое настоящее блаженство от ощущения такого прыткого и такого грязного язычка, что кружил вокруг головки, точно бы та была клубничным леденцом, а затем с пошлым, чавкающим звуком вел свою влажную дорожку ниже, до самых яиц, а затем снова наверх, ибо так повелевала рука, которая сжала светлые волосы на затылке в крепком захвате. Сережа понимал, что его начинает тошнить. От увиденной картины, от мерзко-чавкающих звуков, с которыми член брата буквально вдалбливался в рот, а вместе с тем и в горло девушки, от того, как размывается дорогая помада, превращая Киру в самую настояшую блядь с Невского проспекта, от смеси запахов пота, секса, мускуса и приторного запаха духов, уже давно перемешанного в адский коктейль с потом и алкоголем. - Все, детка, хватит... - с этими словами Эйв резко поднялся со своего кресла, оттаскивая блондинку от себя за волосы, явно кайфуя от безграничной власти и той боли, что сейчас испытывала девочка от его стальной хватки, и кидая ту на стол. Послышался звон битой посуды, стук фамильного серебра, глухой удар тела о твердую поверхность, звук рвущейся ткани. Неужели и с ним будут поступать также? Так же швырять, точно кошку? Брать, точно животное, разрывая одежду и белье? И трахать, вот так, жестко, выбивая из груди не то крики, не то стоны? В какой-то момент Разумовский понял, что больше не выдержит этого всего. Зажав рот рукой, юноша вылетел из комнаты брата, оставляя того наедине с Гречкиной, которая уже буквально захлебывалась от стонов, явно срывая голос. Лишь только упав на колени перед унитазом, Сережа вздрогнул всем телом, выплевывая все то, что попало в него за сегодняшний день. Желудок больно спазмировал, извергая из себя все, вплоть до последней капельки желчи. Было мерзко. Словно это не Кира стояла перед его братом на коленях, а он сам. Мерзко. Это было просто мерзко. Горло перехватило очередным спазмом, не смотря на то, что тошнить уже было просто напросто нечем... Просидев в обниму с белым другом еще пять минут, Сережа нашел в себе силы подняться, чтобы умыть лицо холодной водой и почистить как следует зубы перед тем, как бесшумной тенью проскользить в свою комнату, стараясь не слушать очередные стоны вперемешку с влажными шлепками плоти о плоть. Спать. Вот так, закрыв уши ладонями и подобрав под себя ноги. Но сон, как специально, пришел только тогда, когда Сережа в конец измученный уже хотел было звонить Юле, чтобы та его забрала к себе. Часы на тумбочке показывали четыре утра. На то чтобы проснуться у Сережи оставалось только четыре часа, потому как поспать больше ему не дало ощущение того, что на него кто-то смотрит. Чутье не обмануло. Стоило только младшему открыть глаза, как небо встретилось с огнем. Напротив парнишки сидел его брат-близнец. И взгляд его не предвещал ничего хорошего. [url=https://radikal.ru][img]https://c.radikal.ru/c39/2106/ba/16d6da28dc11.jpg[/img][/url] - Юлька [url=https://radikal.ru][img]https://c.radikal.ru/c13/2106/08/af8582adabc8.jpg[/img][/url] - машина Юли [url=https://radikal.ru][img]https://d.radikal.ru/d01/2106/03/61b1a1804b72.jpg[/img][/url] - Академия. Вид сверху [url=https://radikal.ru][img]https://a.radikal.ru/a21/2106/5e/27a1fbc49346.jpg[/img][/url] - Академия