***
Я помню, как мы полюбили друг друга впервые. Сливаясь в единое целое, даря искреннюю нежность друг другу. Для тебя это был просто секс, но для меня он был чем-то большим. В тот день ты вернулся домой на удивление рано. Я занимался домашними делами в свой единственный выходной. Пока я занимался готовкой простого, но вкусного (надеюсь, он тогда тебе понравился, потому что кулинарией я никогда не увлекался и просто нашел первый попавшийся рецепт в интернете) ужина, ты сидел рядом и пил кофе. Оставив блюдо готовиться, я сел рядом с тобой и закурил. Как же я блять ненавидел курить дома. Но как же мне этого почему-то хотелось. Заполнив небольшую кухню сигаретным дымом, мы сидели и обсуждали житейские мелочи: как прошел твой день на работе, как я справлялся с домашними заботами. Казалось, мы могли сидеть очень долго и разговаривать обо всем, если бы наш разговор не прервал выкипающий суп. Сука, если бы не суп, наверное, ничего бы и не случилось. Хотя, кто его знает. Я отвлекся и отошел к плите, как внезапно ты обнял меня сзади. Ты был гораздо выше, отчего твои губы были рядом с моим ухом, и от твоего горячего дыхания по моему телу побежали мурашки. Я выключил конфорку и повернулся к тебе, мысленно желая продолжения этой близости. Внезапно ты схватил меня под бедра и поднял. От неожиданности я чуть не упал назад. Схватившись за тебя, я не нашел ничего лучше, кроме как поцеловать тебя. Впервые. Вот так. В этом порыве страсти. Ты держал меня крепко, в тебе я чувствовал желание не отпускать меня никогда. С легкостью ты отнес меня на диван и оказался сверху. Меня тогда охватил шок наряду с диким возбуждением, и в штанах становилось уже очень тесно. Ты целовал мои губы, шею, грубо кусая и словно рисуя языком на коже какие-то узоры. Кое-как я пытался расстегнуть пуговицы на твоей рубашке, но дрожащими руками это было безумно сложно сделать. Ты усмехнулся и снял так мешавшую белую рубашку сам, после чего сорвал футболку и с меня. Дрожь пошла по моему телу, как ты снова прижался ко мне уже обнаженным горячим торсом. С моих губ уже срывались стоны, что заводило тебя сильнее. Целуя меня, ты то спускался к животу, то снова поднимался выше. Одной рукой я крепко вцепился в подушку, криво лежавшую под моей головой, другой я гладил твои темные волосы. Джотаро, блять, я так хотел стать твоим. Быть с тобой. И я стал твоим. Проникновение было несколько болезненным, несмотря на то, что ты подготовил меня к нему ласками. Я так жаждал тебя, а прикосновения твоих пальцев каждый раз словно легко ударяли меня током. Для тебя это был порыв страсти. Ты был властным, обращался со мной, как с одной из твоих ебаных шлюх. Хотя, кхм, нет, ты не стал унижать меня, опуская до уровня этих блядин. Я был твоей особенной шлюхой, ты сам прошептал мне это на ухо. В твоей страсти и уже озверевшем от дикого желания возбуждении чувствовалась искренняя забота обо мне: ты постоянно нежно целовал меня, не забывая о моем возбуждении и расслабленности, откуда-то блять достал смазку (и какого блять хуя ты вообще ее в кармане куртки носишь (хотя, я знаю, какого)) и постоянно успокаивал, спрашивая, все ли мне нравится и не больно ли мне. Вряд ли ты обращался так со своими блядями. Это могло что-то значить? В ту ночь я отдался тебе полностью. Навсегда. Громкие стоны и скрипящий под нашими телами диван все наши соседи слушали еще долго. Мне было так похуй. В глубине души я даже хотел, чтобы они это слышали, чтобы знали, что вместе нам хорошо. Заботливо вытирая свою сперму с моего рта, и мою — с твоего живота, ты еще раз нежно поцеловал меня в губы и спросил: — Тебя же устраивает этот секс по дружбе да? — Конечно, Джотаро. Мы ведь достаточно близки друг другу. ЭТОТ РАСКЛАД УСТРАИВАЛ НАС ОБОИХ, ПОКА Я НЕ ПОНЯЛ, ЧТО ВЛЮБИЛСЯ Мне казалось тогда, что я готов был лишь периодически заниматься сексом с тобой только когда приспичит. И похуй, что мы уже полгода точно спали на одном огромном диване и иногда принимали душ вместе. В этом не было каких-то проблем. Ну, лично я ничего смущающего не видел. Не видел вплоть до одного случая.***
Ты же помнишь, как я начал курить? Я испытывал дикое отвращение к сигаретам, пока в моей жизни не появился ты. Когда мы еще учились, то часто с тобой проводили время вместе. И ты не выпускал сигареты из рук. Уже тогда ты был единственным человеком, которому я прощал эту вредную привычку. Это выглядело так красиво, что я не мог оторвать взгляд от тебя. Закрыл глаза — затяжка — выдохнул серый дым — бросил взгляд на меня и улыбнулся. Я любил твою улыбку. Запах твоих сигарет я уже узнавал повсюду, и мне казалось, что ты где-то рядом. Когда мы уже съехались, я нередко вдыхал этот запах, смешанный с одеколоном, с твоей одежды, дабы насладиться. Моя первая сигарета была как раз после нашей первой ночи. Ты тогда встал с дивана и, обнаженный, подошел к окну, дабы открыть его. Я встал рядом с тобой. — Нориаки? Я хочу покурить, зачем ты подошел? Тебе же не нравится, когда я курю дома. Моя голова была в тот момент так забита мыслями и так кружилась от оргазма, что я едва разобрал твои слова. — Можно? — единственное, что я смог спросить, кивком указывая на пачку сигарет. — Да... Да, бери, — замешкавшись, ты протянул мне ее. После того, как я дрожащими руками взял сигарету, ты протянул мне зажигалку и с интересом смотрел, и даже не начал курить сам. Первая затяжка обожгла горло приятной болью. Я закашлялся. Никотин начал давать свой эффект — голова стала еще сильнее кружиться, а и без того подкашивавшиеся ноги едва держали меня. Кое-как я дошел до дивана и снова затянулся. У твоих сигарет был весьма приятный вкус, хоть и по-своему омерзительный, как и у всех табачных изделий. Мне он понравился, ведь твои губы имели тот же легкий привкус. Ты сел рядом со мной и закурил сам, с любопытством разглядывая меня. Такой голый и глупый, я был похож на мальчишку, курящего в тайне от родителей; в отличие от тебя — твое сильное обнаженное тело хотелось еще и еще. Я заметил след от своих зубов на твоем плече. Комната еще сильнее пропахла дымом. Обычно я злился от этого, но тогда мне было так похуй. Мы сидели, держась за руки и молча курили. Я хотел раствориться в этом сигаретном дыме.***
Незадолго до этой ночи мы решили пойти в кино. Название фильма я уже и не помню, хоть и выбирал его сам — ты тогда с полученной премии на работе решил устроить нам хороший выходной. Мы перекусили в какой-то неприметной, но очень уютной кафешке недалеко от дома. Я бы хотел иногда так завтракать с тобой. Как только мы зашли в зал кинотеатра, меня охватила паника. Я не знал, была ли на то причина, но резко ударила головная боль, ладони вспотели, руки начали трястить, а ноги — подкашиваться. Ты тогда заботливо взял меня за руку, приобнял и спокойно повел к нашим местам. Ты держал меня за руку весь фильм. Казалось, что тебе он был интереснее, чем мне, но как-то на это наплевать. Мы пошли в кинотеатр не ради фильма, а ради совместного времяпрепровождения. Это как секс под хорошую музыку — прекрасен и без нее, но мелодия может сделать идеальную атмосферу. Ты не отпускал меня и был рядом. И я хотел бы, чтобы ты был рядом всегда. Тогда мне казалось, что наша жизнь будет складываться хорошо. Если бы в тот вечер ты не убежал снова, оправдавшись тем, что бывшие одногруппники позвали тебя "потусить". Я спокойно реагировал на то, что ты проводил время со своими друзьями. Но что-то во мне начало ломаться после того, как мы сходили на этот несчастный киносеанс. Ты проводил меня домой и ушел буквально сразу же, сказав, что не знаешь, когда вернешься. Подавленный этими словами, я без сил упал на диван и начал рыдать. Я знал, как проходила каждая твоя встреча с друзьями: собираетесь у кого-то дома, выпиваете, веселитесь, и ни разу не было того, чтобы ты не выебал какую-нибудь девку. Только раньше мне было все равно, но тогда я буквально чувствовал, как в сердце мне всадили тупой нож и ковырялись им в моей груди. До тошноты больно — я никогда такого не испытывал. Я рыдал в подушку, громко крича твое имя и проклиная тебя. Я просто чувствовал себя брошенным. Брошенным тобой, что страшнее всего. Она ведь целовала твое тело, ублажала тебя, сладко сосала твой член, господи, блять, как это нахуй мерзко! В ту секунду я понял, что от подобных мыслей у меня встал. В одну секунду я ощутил такую ненависть к себе, что быстро собрался и вышел на улицу, дабы проветриться. Погода не располагала к прогулке — в такую грозу ни один долбаеб не выйдет из дома. Я шатался по городу всю ночь. Солнце взошло омерзительно поздно. К утру я вернулся домой в пустую безжизненную квартиру. Я просто хочу, чтобы ты знал это, Джотаро. Я пишу это не просто так. Пожалуйста, дочитай до конца, но только не забудь избавиться от моих воспоминаний, ладно?Нориаки Какеин