Вдребезги чёртову слабость

Следующие утро начинается для Чимина привычно. Он просыпается за несколько минут до будильника, вытирает скопившейся слёзы, и даже не оглянувшись в отражение, плетётся в ванную. К коридоре привычно тихо, только вот в комнате Мина горит свет. Приоткрытая дверь манит заглянуть, убедиться, но омега не на шутку боится. Боится, что дома он не один. Его шаги буквально как у мышки, он ступает на цыпочках, беззвучно. Подходит ближе, озирается по сторонам, и только потом решается. Юнги спит. Развалившись повседневно на широком чёрном диване. Шторы плотно закрыты, но включена настольная лампа. Эта атмосфера холостятской берлоги Чимину никогда не нравилась. Стены выкрашенны в глубокий серый, на полу виднеется пушистый чёрный ковёр. Повсюду разбросаны бутылки, смятые упаковки вредной еды, и пустующие пачки сигарет. Альфа в одних спортивных штанах, и лежит на животе, открывая взгляд на крепкую спину. Под лопатками виднеются следы от заживших царапин, и Пак невольно зависает. Неужели, это он сделал? Запаха других омег за эти дни он не почувствовал ни разу, не значит ли это, что после ночи с ним, у него никого не было? Звучит как бред. Однозначно. Ведь раньше Мин менял шлюх как перчатки, а сейчас, неужели, Чимин его последняя шлюха? Если так, то... Спокойной жизни ему не видать. Молодой организм альфы рано или поздно потребует омегу. А омега в его пользовании одна. Младший сглатывает, и хмурит брови, пытаясь убедить себя в обратном. Нет, так нельзя. Это должно было уже закончится. Или Юнги его не трогает, только для того, чтобы он набрался сил для следующего раза? Не хочется в это верить. Не при каких обстоятельствах, нельзя этого допустить. Чимин не хочет. А от своего бессилия пробивает слёзы. Неужели всё по новой? Его дыхание резко сбивается, ноги держат всё меньше, глаза застилает мутная пелена, и он падает на пол, успевая безшумно закрыть дверь. Стена сейчас его опора, та необходимая поддержка, правильно подобранные слова, и защитные объятия. Он скатывается вниз, опираясь спиной о светло выкрашенную стену, и плотно прижимает ладошки к глазам, останавливая слёзы. Привыкший плакать беззвучно, он даже не всхлипывает, лишь глубоко прерывисто дышит, прикусывая до боли губу. Нельзя просто так сдаться. Будет неправильно, сломаться вновь. Пережить всё повторно. Нет. Борьба единственный выход. Пак резко вскакивает, потирает рукавом сопли, и решительно направляется в ванную. Смело включает кран, не боясь шумом разбудить брата. Становится под холодную воду, даже не вздрагивая от контраста температур, умывается, усиленно протирая ладонями красноту кожи. И пусть, вода смывает смывает слёзы, он держится, не впадая в истерику из последних сил. Их хватит. Должно хватить. Его тело в отражении выглядит скупо. Торчащие рёбра, нездоровый оттенок лица, и небольшие гематомы на коленях. Увечия той ночи прошли на удивление быстро, почти не оставляя следов. Лишь несколько глубоких шрамов, на душе. Исполосованные запястья, засохшая кровь, он не смотрит на это, и игнорирует боль. Пластыри скоро закончатся, как и успокоительное, но прекращать бороться он не станет. Для начала, нужно победить себя, всеми возможными способами. Меж пальцев знакомое блестящие лезвие, Чимин засматривается, долго, решается, а после резко проходится острием по коже. Крови немного, но и этого хватит. Пусть это станет для него мотивацией, а вся причинённая боль – уроком. В общем времени он пробыл в ванной от силы минут десять. А вышел он оттуда более уверенным в себе. Былые слёзы, прячутся под маской. Страх только огоньком в глазах. Его шаги более смелые, но не настолько громкие. Инстинкт самосохранения в действии, а омега просто уже устал вечно прятаться. Из шкафа натягивает на себя вчерашнюю толстовку, и чёрные растянутые шорты до колен. На улице погода отличная, солнце палит довольно сильно, нагревая температуру воздуха до 25°. Омега поспешно покидает квартиру, чтобы не оставаться с Мином на едине. Выбегает на улицу, и наконец останавливается, рядом с подъездом. Роется в карманах в поисках сигарет, и выдыхает, со слабой улыбкой на губах, когда находит вчерашнюю, немного памятую пачку. Людей ещё не так много, только дети с рюкзаками идущие в школу. Он туда не собирается. Однозначно, не сегодня. И скорее всего не завтра. Вначале нужно разобраться в себе, и научиться сдерживать свои истерики. Словно неведомо, Чимин оказывается у ворот школы. Во дворе бегают дети, а те что постарше шепчутся кучками около забора. Он стоит с десяток метров, так чтобы его не заметили учителя. Осматривается, и буквально сразу же замечает приближающегося Сокджина, что с неясной улыбкой, движется прямо на него. Пак задерживает на нём взгляд, и думает, возможно, нужно скрыться, ведь он может доложить учителю, либо же подождать, и участвовать в разговоре, ведь опасностью от него не веет. —Привет, Чимин-а~ – дружески тянет бета, останавливаясь в шаге перед омегой. —Да, привет... – младший отвечает тише, и опускает голову, неуверенный в том что поступает правильно, общаясь едва ли не с королём школы. —Ты почему не в школе? – как бы невзначай спрашивает Ким, складывая руки на груди. —Что-то случилось? —Нет, всё хорошо. – улыбается Пак, а после прикусывает нижнюю губу, незаметно отдаляясь в сторону. Присутствие кого либо напрягает. —Сегодня будешь? – голос звучит осторожно, а сам парень поджимает губы, замечая не спокойное настроение собеседника. —Нет, меня на этой неделе скорее всего не будет. – Чимин проговаривает сдавленно, негромко, а сам жмётся, будто боится. —Мама заболела, я за ней ухаживаю. —Ты какой-то странный, у тебя точно всё в порядке? – хмуриться Сокджин, не решаясь подойти ближе. —Да, точно, не волнуйся. Бета вздыхает, следуя чужому взгляду, а после меняет позу, на более непринуждённую. —Ну, может тогда прогуляемся? – несмело предлогает Ким. —У тебя же уроки... – бурчит младший, ковыряясь носком ботинка в разбитом асфальте. —Я не хочу доставлять проблем. —Нечего страшного если я прогуляю два урока. – успокаивает парень, а после оглядывается, в поисках уютного кафе неподалёку. —Пойдём, я знаю одно место. / Чимин приходит домой, когда на часах уже начало четвёртого. Не оглядываясь следует в свою комнату, захлопывая за собой дверь. Был бы замок он бы заперся. Его настроение заинтересовано спокойное. Пусть лицо и не выражает эмоций, в душе он улыбается. Они с Сокджином провели отлично время вместе, что ему даже удалось ненадолго избавиться от удушающей пустоты. Он быстренько меняет кеды на домашние тапочки, и не передеваясь, плюхается спиной на мягкую кровать. Может, всё и правда наладится, если почаще так проводить свободное время. На душе процветает умиротворённость, а в животе пархают бабочки. Этот бета настоящий джентльмен. Не навязчив, и культурен в общении. Он вежливо кланяется, и постоянно улыбается, выражая всю чистоту своих намерений. Не то что Юнги. Внезапно открывается дверь. Омега пристаёт на локтях, и в миг теряя остатки улыбки, ведёт взглядом на альфу, что слабо покачиваясь из стороны в сторону, движется к нему. И Чимин снова боится. Этом помутневший блеск в глазах, явно не предвещает ничего хорошего. Мин сейчас, если не под наркотой, то явно не трезв. Младший учащённо, глубоко дышит, впадая в ступор от поглащающего страха. От чувства безвыходности. Он истерично дёргается, старается обогнуть зверя, и убежать, но тот ловко перехватывает его за талию, отбрасывая обратно на кровать. —Чего ты ёрничаешь сразу? – раздражённо хмуриться Юнги, морщась от резкого крика. Чимин отчаянно машет руками, и кричит по возможности. Но сразу же затихает в сидящем положении, когда тяжёлая рука замахивается в воздухе. —Хоть бы дослушал сначала... —Что ты хочешь? – повышенно всхлипывает омега. —Телефон тебе купил. – альфа протягивает небольшую прямоугольную коробочку, и Пак, хоть боязливо, но принимает в свои руки подарок. Пальцы подрагивают, когда он проводит по этикетке снаружи. В его руках сейчас новейшая модель Samsung, что Чимин невольно зависает, осматривая покупку на наличие ценника. Наверняка потрачено немало денег, и он уверен, что не просто так. Старается выровнять дыхание, медленно поднимая взгляд. У Юнги на лице едкая ухмылка, а бледные руки всё ещё касаются хрупкого тела. —С-спасибо... – негромко проговаривает омега, откладывая телефон в сторону, так и не заглянув во внутрь. Безумно хочется спрятаться, чтобы не чувствовать на себе липкий взгляд. Мин бездействует, и Пак тушуется, слабо хмурясь. Становится немного стыдно за свою бурную реакцию. Нужно лучше держать себя в руках. Однозначно. Дай бог, у него будет время потренироваться, а сейчас, он в силах лишь неловко опустить взгляд. —Что-то ещё? – негромко спрашивает омега, замечая что старший даже не меняет позу, продолжая испытывающие смотреть. Юнги недолго молчит, хмыкает, и поднимается на ноги. Его глаза направленны на Чимина, ровно туда, где немного виднеются острые ключицы, выглядывающие с под толстовки. Облизывается, а потом продолжает, на несколько тонов ниже: —Отработать не хочешь? —Что...? Пак непонимающие хмурится, и медленно поднимает голову, а замечая в чужих глазах возбуждённый блеск, и недобро растянутые губы, снова испуганно дёргается. Альфа не медлит, резко перехватывая тонкие запястья, сбрасывает мальчишку на пол. —Нет! Нет! Не трогай меня!.. – истерично выкрикивает младший, тщетно выкручиваясь из чужих рук. —Да заткнись ты уже! – рычит альфа, и ловким, быстрым движением, вытягивает со своих брюк ремень, тут же заламывает Паку руки за спиной, а когда тот со всей силы дёргается, заехав ногой Мину под колено, стегает ниже поясницы, вызывая очередной слёзный крик. —Пожалуйста! —Прекрати кричать сейчас же, если не хочешь чтобы я тебя выпорол. – угрожающе приговаривает Юнги, перетягивая тонкие запястья кожаным ремнём за спиной. Чимин плачет сильнее, но голос не подаёт, до крови закусывая губу сдерживая отчаянные крики. Ноги подкашиваются, и он безвольной куклой опадает на колени. Ему паршиво чувствовать это вновь. Хочется кричать срывая связки, рыдать до потери сознания, но только не испытывать это унижение вновь. Не слышать низкий голос, проговаривающий угрозы, не смотреть сквозь пелену слёз. Ему правда сейчас хочется встать, холодно взглянуть на Юнги, и с ненавистью в голосе спросить: "—Неужели меня так приятно ломать?" Альфа в это время расстёгивает свою ширинку, стягивает вниз боксёры, и выпускает наружу возбуждённый член, медленно смазывая пальцами предэякулят, второй рукой поглаживает влажную от слёз щёку. —Открой рот. – томно приказывает, даже в таком состоянии, не теряя нотки стали. Большой палец ложится на нижнюю губу, несильно сдавливая, заставляя залепить губы и расжать челюсти. —Шире. – он проникает пальцами внутрь, давит на язык, и не позволяя сомкнуть зубы, подвигается ближе, касаясь головкой влажных губ. Чимин судорожно выдыхает через нос, и жмурится, стараясь принять гортанью крупный огран полностью, даже мысли не допуская ослушаться. Его тело всё прекрасно помнит, всю боль, и отвращение к себе. Он постарается вытерпеть, если Юнги не захочет большего. Мин активно движет бёдрами, зарываясь ладонью в вспотевшие пшеничные волосы. Гортанно стонет, изредка срываясь на рык. Внезапно останавливается, натягивая чужую голову до упора, и услышав сдавленный всхлип, двигается дальше, осознавая что работать самостоятельно омега точно не в состоянии. Шумно выдыхает, отстраняя младшего, через силу желания, вытаскивает член из столь манящего нутра, и придерживая за макушку расслабленную голову, наклоняется ближе, заглядывая в покрасневшие лицо. Глаза плотно закрыты, губы влажные, а по подбородку стекает слюна. Он в сознании, но не полностью. Он дышит, но не реагирует. Его тело обмякло, но он способен пошевелиться. Юнги поджимает губы, присаживаясь на корточки рядом, перемещает руку на плечо, не давая завалиться на бок, и убирает выпавшие на лоб пряди. Склоняет голову, на секунду прикрывая глаза, а после нежно оглаживает черты лица. Касается губ кончиками пальцев, заботливо вытирает с подбородка слюну, и подталкивая слабое тело на себя, тянется за чужую спину, стягивая ремень. После, потирает тонкие запястья обеими руками, и осторожно заводя вперёд, опускает их на чужие колени. —Прости...