С точки зрения вечности

      — Сасори-но-Данна, простите, я не могу больше идти.       Шиноби остановился и медленно развернулся к отставшей спутнице. Девушка стояла у дерева, бессильно прислонившись к стволу, и смотрела на него умоляющими глазами.       Отступники были в пути уже много часов, не сделав ни одной остановки. Они шли в молчании. Сасори не произнёс ни единого слова после того, как рассказал о деталях их миссии, а Такара тем более не решалась начать говорить. К тишине ей было не привыкать: Итачи тоже особо не разговаривал, но полное отсутствие отдыха оказалось неприятным сюрпризом. Поесть Учиха смогла на ходу, но бороться с усталостью становилось всё тяжелее. Такара стеснялась сказать, что ей уже сложно идти, но измождение, начавшее буквально валить её с ног, в конце концов не оставило выбора.       Сасори какое-то время молчал, смотря на неё, и девушка виновато опустила глаза, боясь снова его разозлить.       — Это моя ошибка, — спокойно произнёс кукловод. — Мне не нужны ни пища, ни отдых, поэтому говори, когда тебе что-то потребуется. Сделаем привал на ближайшей опушке.

***

      Полная луна, висящая на безоблачном небе, дарила бескрайнему лесу струящийся бледный свет. Погода была безветренной, и ничто не мешало лесным менестрелям петь их чарующую ночную песнь. По мере приближения к заснеженной стране Железа становилось все холоднее, но в пути Такара этого не замечала, думая лишь о том, как не свалиться прямо на месте. А теперь она пыталась хоть немного согреться у разведенного ей же костра. Девушка успела запомнить, как Итачи складывал пальцы в печатях для огненных техник, и простейшая из них довольно легко далась той, в чьём теле текла кровь клана Учиха. Настоящая Такара, должно быть, была достаточно сильной куноичи.       — Всё осложняется тем, что нельзя оставлять следов вмешательства шиноби. Это приведёт к катастрофе, — вдруг заговорил Сасори, и девушка, оторвавшись от языков пламени, подняла на него немного смущенный взгляд. — Стоит применить силу, и мы выдадим себя. Даже если не оставим свидетелей, опытный глаз поймёт все по трупам. От них тоже просто так не избавиться: в стране самураев тела не пропадают бесследно. Это почерк шиноби.       Такара знала, что страна Железа сохраняет нейтралитет: между ней и пятью великими странами существовал договор о невмешательстве во внутренние дела, так что враждебные действия ниндзя, пусть даже нукенинов, будут фатальны для всего мира шиноби. Особенно, если они попытаются убить самого даймё, что и стало их первой совместной миссией, озадачившей даже такого гения, как Сасори.       — Вы думаете, что может начаться война? — робко спросила девушка.       — Да, если мы будем неосторожны.       — Разве Акацуки не безразлично?       — Мы боремся за мир, Такара. Не за войну, — серьёзно ответил шиноби.       — За мир, данна? Такими путями?       — Когда рубят лес, щепки неизбежно летят во все стороны. Но ты должна понимать, что невозможно построить дом без единого погибшего дерева.       Хмыкнув, Учиха вновь опустила взгляд на огонь. Звучало достаточно благородно, но если бы он только мог знать настоящие цели настоящего лидера…       — Ты считаешь членов организации сплошь кровавыми головорезами? — вновь нарушил тишину кукловод.       — Я думаю, что среди них…среди нас, — осеклась девушка, — немало хороших людей, с которыми случилось много плохого. «Прямо как с вами, Сасори-но-Данна».       — Что же случилось с тобой?       — Со мной?       — Да. Расскажи мне свою историю, — твёрдо потребовал шиноби. — Теперь мы идём по одной дороге, и мне нужно знать, какие призраки прошлого могут встретиться на пути.       Эта просьба застала Такару врасплох, и пришлось взять паузу на раздумья. Она не могла рассказать Сасори, что случилось на самом деле: ни о тех тайнах, что хранило стальное сознание Учиха Итачи, ни её личную правду, ставшую здесь лишь бледной тенью из памяти. Но могла поведать о том, что должна была знать Учиха Такара. О гибели родителей и целого клана, о младшем брате, оставшемся в Конохе, и о годах, проведённых рядом с Итачи в Акацуки. Девушка была уверена, что Итачи просто не смог убить сестру-близнеца, что её взяли в организацию благодаря Мангекё Шарингану. Но об этом пришлось умолчать. Она рассказала всё, что могла рассказать, будто пережила этот ужас сама, ощущая к себе странное отвращение. Почему-то было до омерзения тошно лгать этому человеку. Но считалась ли обманом история, успевшая стать её частью за все эти годы?       — Твой брат заслуживает смерти за то, что сотворил с собственным кланом, за все те страдания, что тебе причинил, — задумчиво произнёс Сасори, дослушав. — На твоём месте я бы любыми путями отправил его на тот свет.       — Нет, — покачала головой девушка, рассудив, что не хотела бы этого, даже не зная правды.       — Если бы я мог отомстить за родителей, непременно бы это сделал.       — Погибло уже достаточно человек. Я думаю, нет ничего хорошего в том, чтобы множить убийства.       — У тебя доброе сердце, Учиха Такара, — вынес вердикт кукловод, отведя взгляд куда-то в сторону. — Сохранять свет в этом мире уродства — тоже своего рода искусство. Но знай, что твоя доброта может однажды тебя погубить.       Девушка не нашлась, что ответить, лишь молча кивнула и подняла голову к звёздному небу.       — Я отойду, мне нужно подумать, — предупредил шиноби, уже двинувшись с места. — Отдыхай, нам ещё долго идти. Этот лес будто бы бесконечный.       — Хорошо, данна. Спасибо.       Погасив костёр, Такара свернулась калачиком под кроной могучего дерева, положив руку под голову. Спать на остывшей земле было даже ей непривычно: Итачи старался проводить холодные ночи хоть под какой-нибудь крышей. Но бешеная усталость быстро взяла своё.       Погода в этих краях была переменчивой — через какое-то время звезды заволокло тучами, и с неба посыпались крупные капли. Густая листва спасала, но всё-таки не до конца. К счастью, хвост Хируко вскоре закрыл девушку от дождя.