С точки зрения вечности

      Находясь уже далеко от столицы страны Железа, отступники получили известия: медики не смогли обнаружить в теле даймё следов редчайшего яда, Такеши занял место отца. Лидер остался крайне доволен быстро выполненной работой, а хрупкий мир — сохранен.       Казалось, всё было более чем хорошо, но у Такары щемило в груди от совершённой несправедливости и ненависти к ублюдку, которому они помогли. Девушка долго держала это в себе, но, услышав об исполнении мечты Такеши о троне, не смогла больше молчать. Всё же в душе теплилась надежда, что по каким-либо причинам следующим феодалом станет не он.       — Ну почему такие уроды в итоге получают то, что хотят? — гневно бросила девушка свой вопрос не то Сасори, не то в пустоту.       — Не беспокойся, Такеши долго не просидит, — усмехнувшись, ответил шиноби, вновь скрывшийся в куклу Хируко.       — Почему вы так в этом уверены?       — Потому что он скоро умрёт.       Услышав эти слова, Учиха закашлялась, подавившись куском сладкой пищи. Хвост Хируко легонько похлопал девушку по спине, и та чуть не упала с бревенчатой лавки.       — Но как, данна? Когда вы успели? — недоуменно спросила она, едва восстановив нарушенное дыхание.       — Когда забирал деньги за миссию. В лёгкие и головной мозг Такеши проник железный песок, который скоро начнёт его убивать, одновременно сводя с ума, — не без удовольствия рассказал кукловод.       — Но зачем, Сасори-но-Данна?       — Теперь он расплатился за то, что тебе пришлось сделать. Да и я не прощаю нанесённые оскорбления, особенно от жалких ничтожеств.       Такара хлопала густыми ресницами, ошеломленно смотря на напарника. Она всё ещё была против лишних смертей, но справедливость Сасори почему-то не вызвала отторжения. В чем же крылась причина? В его влиянии или в том, что убийства перестали быть чем-то далеким?       Взятый на душу грех оказался тяжёлым, но справляться с ним не в одиночку было намного проще. Такара твердо осознавала, за что отняла жизнь дайме. Не ради Акацуки и их глупых миссий, а чтобы не стать обузой для спутника на его пути к миру, в который он свято верил. Для Сасори-но-Данны, теперь пристально наблюдавшего, как она уплетает данго за обе щеки, пачкаясь, словно ребёнок.       Игра в невинность после убийства казалась до абсурда не к месту, но была необходима как никогда. Сасори всё понимал, к своему удивлению. Ему и самому так было проще: он совсем не умел вытирать женские слёзы.       От страны самураев отступники шли на юг, что было заметно по стоявшей погоде. Яркие, но не обжигающие лучи приятно ласкали светлую кожу Учихи, и та с удовольствием подставила лицо солнцу. Кукловод не мог осознать ценность тепла после недели в жутчайшем климате, но Такара жадно купалась в нём, будто боясь снова оказаться под снегопадом.       — Данна, куда мы теперь? — спросила она, дожевав и рукой вытерев губы.       — Навстречу Какузу и Хидану. Они должны быть неподалёку.       — Зачем нам с ними встречаться?       — Нужно отдать нашему казначею деньги Такеши и договориться о следующих миссиях.       — А сколько он заплатил за работу?       — Годовой бюджет деревни шиноби, плюс-минус, — терпеливо отвечал на вопросы Сасори.       — Это же очень много… — удивилась Такара. Если бы она ещё не закончила есть, снова бы подавилась.       — Не для убийства самого феодала — за такие заказы меньше никто не берет. Но сумма довольно внушительна, ты права. Мы и сами получили неплохо.       Девушка понятия не имела, каков её гонорар. У неё вообще не было представления о местных валютах, поскольку финансы всегда находились в руках Итачи. Обратиться к Сасори с просьбой объяснить здешнюю денежную систему было бы слишком странно, так что Такара решила не вести дел с деньгами и попросила напарника убрать их подальше. Шиноби это не удивило: большинству членов Акацуки деньги были совсем безразличны, что играло на руку лидеру.       — Пойдём, если ты отдохнула. Я не люблю терять время зря.       — Я знаю, Сасори-но-Данна.       Кукловод тут же двинулся с места. Встав на ноги, девушка отряхнула платье, подняла с лавки шляпу и последовала за ним, но через пару шагов задержалась. Её внимание привлёк одинокий цветок, росший среди безобразных кустов, растянувшихся вдоль пыльной дороги.       — Какой красивый цветок…— тихо сказала Такара, осторожно касаясь пальцами алых бархатных лепестков. — Как же тебе удалось здесь вырасти?       — Сорви, если он тебе нравится, — вдруг предложил шиноби, остановившись, — и сможешь любоваться им в пути.       — Нет, данна. Тогда ведь цветок умрёт.       — Пусть. Я могу дать ему новую жизнь в вечности. Природа — не бог, Такара. Я сделаю так, что этот цветок никогда не завянет.       — Совсем никогда?       — Именно. Я увековечу красоту распустившегося бутона, и он будет радовать твой взор так долго, как захочешь этого ты, а не безжалостная природа.       Учиха задумалась на пару секунд над заманчивым предложением. Соблазн навсегда сохранить это великолепие был слишком велик, да и ей требовалось что-то прекрасное. Этот цветок мог бы напоминать ей о том, что розы растут даже в терновнике.       — Спасибо, Сасори-но-Данна. Тогда, пожалуй, я и правда его сорву.