Счастье с серебряными волосами

Шло время. Я уже три года с интересом наблюдала за жизнью того поместья. И горе и радость, всë можно было там найти. Но не смотря ни на что, все его жители оставались счастливы. Я даже как-то успела привязаться к этому дому... Без понятия, чего ради Я это делала. Может просто скучала по собственной земной жизни. Кто знает, как жили жнецы до их смерти? Наверное, только они сами. Каждый, даже самый хороший человек имеет свои скелеты в шкафу. И, возможно, только благодаря ним он может сейчас жить той самой счастливой жизнью, которую имеет. С этим нельзя было поспорить. Не смотря на то, что Я постоянно хочу убежать от своей сущности жнеца, хочу вернуться к человеческой жизни, это не возможно. Ведь тогда, похоронив ту Дженнифер, навсегда опорочив свою душу, Я смогла стать собой. Вот та Дженнифер, которой Я являюсь. Со своими взглядами на жизнь, Я добилась всего, взамен на вечное наказание. Сбежать от самой себя не возможно, поэтому Я и стараюсь игнорировать это, продолжая просто смотреть за людьми. За их взлëтами и падениями, встречами и расставаниями, радостью и горем, расцветом и концом. Я спрятала все свои скелеты в шкаф и надëжно заперев дверь, выкинула ключ. Ведь Я хочу жить той жизнью, которой живу сейчас. А это поместье заставило стереть меня пыль с того самого шкафа. Уверена, у них полно своих скелетов, но всë равно, даже с этим они остаются счастливыми. Но ничего не вечно, и этому счастью тоже настал скорый конец. *** Это произошло в один из морозных декабрьских вечеров, когда я, как обычно, решила прийти туда и полюбоваться за жителями особняка. Но прибыв туда, Я обомлела. Вокруг всë полыхало страшным алым пламенем. Кроме треска огня и стонов разрушаюшегося на глазах поместья, ничего не было слышно. Никаких криков о помощи, жалобного плача или просто признаков чего-либо живого в округе. Мëртвая тишина. Дом, и всë живущее в нëм счастье сгорали до тла. Исчезая, разрушаясь. И это разрушение больше никогда не изменить... Прошедшего не вернуть... Карета, выехавшая вдруг со двора, кто окрасился алым сиянием от огня, заставила меня насторожиться. Кто это? Спасающиеся жители поместья? Проезжие, что решили погеройствовать и заехали прямо в объятия потрескивающему пламени, а сейчас к ним вернулся здравый рассудок? Или, может, сами поджигатели? Сердце стало бешено колотиться. От чего? Возможно от понимания всего происходящего. От того, что она понимала боль и видела всё перемены своими глазами. Или, возможно, от понимания возможности узнать, кто был этой тварью, что решил избавиться от здешнего, пусть и маленького счастья. Возможно оно и было не чистое. Возможно, как она и раньше предпологала, у здешних хозяев руки были в грязи. Но это не меняет того факта, что всему этому счастью навсегда настал конец. Сюда больше некому вернуться. Спаслись си жители этого поместья? Если они не в этой карете, то наврятли. Может они и раньше выехали, но... Нет. Она отчётливо знает, прожив столько, как пахнет безысходность. С этими мыслями она тихо преследовала повозку, что ехала вовсе не в город, а в какую-то совершенно иную сторону. Там могут быть лишь только какие-нибудь склады. Её нехорошие опасения подтвердятся? К слову. Был один момент,что дошёл до меня пожалуй только сейчас, спустя приличное расстояние дороги. А именно - сама внешность кареты. Она не была похожа на те роскошные, которые использовали жители этого поместья. Наоборот, она была очень бедна и больше похожа на закрытую телегу для перевозки груза. *** То-ли склады, то-ли какой-то амбар. Но это место несомненно было грязным и явно брошенным приличными людьми на произвол судьбы. Теперь оно стало базой, или каким-то иным пунктом для преступного населения данной местности. Кто это были? Торговцы людьми, ли что ещё похуже? Грязный мужик, безобразной внешности, что управлял этой каретой, сошли вместе со своими напарниками, вытащив за собой два больших чемодана. Не нужно долго размышлять, что могло оказаться там. В подобных случаях судьба и удача обычно играют последнюю роль. Близнецы, что счастливо жили в том поместье, зная или нет, за что оно было сожжено, теперь стали просто товаром. Жестокая судьба. Но... Я им не помощник. Что бы не говорила о счастье, я ничего не могу сделать. Жнецы не должны вмешиваться в человеческие жизни. А я, хоть уже давно себя иной не считаю, отказываюсь это делать. Всё равно понимаю, что ничего не могу. Коса? Не умею с ней обращаться. Боюсь сама себя, боюсь хладнокровия и бесчуственности. Позорно для жнеца хватаюсь за последние ниточки своей человечности. Но знаю, что люди долго не живут. И я - бессмертное существо, просто не имею права называть себя одной из тех, чья жизнь донельзя так коротка. Да и... есть ли какой-то смысл в спасении этих детей? Им всё равно некуда возвращаться...