Колесо Фортуны

— Просто дай мне смену! — я сжимаю в пальцах пишущее перо так сильно, что оно ломается напополам. Раздраженно отбрасываю его в мусорное ведро и впиваюсь взглядом в Донну. Она прячет глаза за толстыми очками и снова возвращается к перелистыванию страниц расписания больницы Святого Мунго. — Простите, но Ваша помощь в самом деле не требуется… — бормочет она себе под нос. — Может быть… Нет. В ожоговом отделении тоже всё занято. — Господи, просто выбей мне эту чёртову смену, Донна! Хоть в ожоговом, хоть в морге! — я провожу рукой по лицу в тщетной попытке успокоиться. — Простите… — Донна качает головой и несмело закрывает журнал с характерным хлопком. — Не больница, а сумасшедший дом. Я вылетаю из Мунго, попутно расстегивая халат. Закуриваю и прислоняюсь затылком к цементной стене. Мне не нужна эта идиотская удача. Мне не нужны отгулы. Мне нужна смена. Одна, две, три — как можно больше. Мне нужно забить свой график настолько, чтобы у меня просто не оставалось времени думать о Поттере. Я готов выть от того, как мне не хватает его. За одиннадцать дней я подменил в Мунго всех, кого только смог. Знакомые уже начали подозревать, нет ли у меня проблем с деньгами, но слухи о моей личности давно меня не интересуют. Сейчас меня интересует только одно — как мне устать настолько, чтобы прийти домой и просто отключиться до следующего утра. Я должен пережить ещё три дня. Всего три чертовых дня. И если Министерство отберёт у меня Поттера ещё раз, то я… — Да Боже мой! Мобильник настойчиво вибрирует в кармане. Бросаю сигарету на землю и растираю её носком ботинка. Вздохнув, прикладываю мобильник к уху. Последнее, чего я сейчас хочу, — это говорить по долбанному телефону. — Слушаю, — бросаю, едва сдерживая раздражение в голосе. — Привет, — голос на том конце провода заставляет меня вздрогнуть. — Кто это? — я крепче сжимаю мобильник в пальцах. — Неужто прошло так много времени, что ты уже меня не узнаешь? — усмехается владелец голоса. Желудок сжимает невидимая рука. — Поттер, — выдыхаю я, чувствуя, как сердце заходится в горле. — Знаешь, я буду совершенно серьёзен, если скажу, что меня могут засудить за этот звонок, потому что я обязан соблюдать строжайшую конфиденциальность до конца командировки, — он замолкает. — И, естественно, наш разговор обязательно прослушают ещё не раз, так что я не могу сказать ничего неприличного несмотря на то, что мне очень этого хочется… — Дурак, — моё лицо болит от улыбки, сияющей на нем. Я съезжаю вниз по стене, прикрывая глаза козырьком ладони. Сердце стучит в груди, как сумасшедшее. — Я очень хочу увидеть тебя, Драко, — он понижает голос. — Больше всего на свете. — Поттер, я… — мой голос срывается. — Нет-нет! Не говори ничего такого, что может меня расстроить, понял? Хочу знать, что у тебя всё хорошо. Скажи, что ты в полном порядке и совсем не скучаешь по мне или без меня. — Я в полном порядке, Поттер, — прижимая телефон к щеке, говорю я. — И совсем… Совсем не скучаю по тебе или без тебя. — Вот и умница! Развлекайся и веселись по полной, я устрою тебе допрос по прибытию! — Гарри отвлекается и отмахивается от кого-то на фоне. — Мне пора бежать, Драко. О, и… Надеюсь, ты не будешь против, если я вдруг прибуду чуть раньше? — Нет, — мои губы дрожат. — Я не буду против, — я цепляюсь за его голос, как утопающий за соломинку. — Отлично! — бодро отвечает он, тут же добавляя, — Мне, правда, пора. — Я знаю, Гарри, — сглатываю ком, вставший в горле. — Отключаюсь. Я пялюсь в экран телефона ещё несколько долгих минут, но, осознав, что сердце самостоятельно не успокоит свой ритм, возвращаюсь в кабинет и вцепляюсь в пузырёк лавандовой настойки. Что-то болезненное сжимает сердце с каждым вдохом — странное, пугающе-незнакомое ощущение. Почему я позволил зайти себе настолько далеко? Почему сейчас — в свой законный выходной — я держу в руках успокоительное вместо того, чтобы лениво помешивать виски в одном из Богом забытых баров где-нибудь на окраине Лондона в обществе одного или даже парочки смазливых брюнетов, имеющих в брюках кое-что потолще, чем кожаный кошелёк? Я падаю в кресло и прячу лицо в ладонях. Я знал, что мне будет сложно, но не думал, что настолько. Я близок к истерике. Его ласковый голос на том конце провода окончательно меня добил. Я, блять, так сильно — так чертовски сильно — скучаю по нему, что, как последний хаффлпаффец, всё цепляюсь за тающие обрывки брошенных им фраз в моей голове. Я какое-то время смотрю на чернильницу на своём столе, потом запускаю её в стену. Она разбивается вдребезги. — Драко? — Панси аккуратно отворяет дверь и переводит взгляд с осколков на полу на меня, — Донна послала мне сову с сообщением. Ты в самом деле чуть не разнёс стойку информации в щепки? Я поднимаю на неё взгляд. Подруга опускается на стул напротив и перехватывает мою руку. — Ты в порядке? Я смотрю на неё. Нет. Нет, блять, я точно не в порядке. Совершенно не в порядке. Я сошёл с ума. Я не могу спать с ним. Не могу. Это не просто секс. Это не желание. Дело совсем не в том, что я хочу его. Я скучаю по нему. Я жду его. Я… Я не могу любить Гарри. Это худшее, что я могу сделать прямо сейчас. — Панси, — мой голос дрожит. — Ты помнишь Габриэля? Подруга вопросительно вскидывает бровь. За всю мою жизнь серьезные отношения у меня были три раза. Самые последние и самые болезненные из них закончились спустя шесть месяцев — когда я узнал, что мой партнер регулярно начал мне изменять. Но сначала произошло кое-что ещё. Я снялся в домашнем порно. Кажется, это был канун Рождества, потому что я отчетливо помню проклятые маггловские гирлянды, мигающие на фоне моей белобрысой головы, насаживающейся на его член. Запись длилась около сорока минут, и количества поз на ней было вполне достаточно для того, чтобы не сомневаться — человек на видео и есть Драко Малфой собственной персоной. Я даже своё родимое пятно засветил, Бога ради. Но это было весело и чертовски возбуждающе — до тех пор, пока при расставании мой бойфренд не щелкнул кассетой перед моим носом, пригрозив посетить «Пророк», если я решусь от него уйти. Я выдержал ровно месяц. К тому моменту, когда он начал ежедневно возвращаться в нашу постель с пятнами спермы на футболке, пропитанной дешевым одеколоном, мои нервы окончательно сдали. Мне было абсолютно плевать на то, что всё магическое общество узнает, что Драко Малфой подставляет зад мужчинам, лишь бы больше его липкий член не прижимался ко мне во сне. Единственное, что меня беспокоило, — это состояние моей матери, но я искренне надеялся, что её местоположение сможет облегчить этот удар. В конце концов, слухи бы рассеялись на пути к Франции. Частично. А потом он вдруг исчез. В то утро, когда я, вцепившись в бутылку Макаллана, ожидал своего смертного приговора, он внезапно пропал. Ни имени, ни адреса — будто растворился в воздухе. Я ещё долго изучал каждую строчку «Пророка» на предмет намёков принадлежности моей фамилии к сфере хоум-видео. Но моя репутация осталась чиста — настолько, насколько это, конечно, было возможно для бывшего Пожирателя Смерти. И тем не менее, я усвоил урок. Я больше не могу никому доверять. Я не выдержу ещё одного предательства. Я не могу пройти через это снова. Только не с Гарри. Это сломает меня. — Поттер не поступит так с тобой, — говорит Панси. — О, в самом деле? Теперь ты защищаешь его? — я прикладываю пальцы к вискам, — Ради Бога, Паркинсон! Несколько дней назад ты сокрушалась по поводу того, что я предпочёл его Самуэлю, так что изменилось сейчас? — Драко, — она смотрит на меня. — В Мунго даже у стен есть уши. Поднимайся. Это будет долгий разговор. Я снимаю халат и на негнущихся ногах следую за ней. В конце концов, у меня чёртов выходной.