Колесо Фортуны

В баре накурено и пахнет солодом. В меню только алкоголь и скудный перечень закусок. Место совершенно точно не в стиле Панси Паркинсон. Я думал, она поведёт меня в какой-нибудь очередной китайский ресторан, но сегодня ей удалось меня удивить. — Недавно мне в руки попало дело двухлетней давности. То дело, — начинает она и жестом просит официанта принести пепельницу. Он улыбается и скользит взглядом в её декольте, ставя два бокала пшеничного пива на стол. Панси демонстративно застегивает несколько верхних пуговиц на безупречной рубашке тёмно-сливового цвета в тон её помады. Парень хмурится и исчезает в толпе. — Конечно, из интереса я полистала его, и заметила одну интересную вещь, — Панси скользит пальцем по краю стеклянного бокала. — Запись выкупили, — она многозначительно смотрит на меня. — Анонимно, естественно. — Что? — я едва не роняю своё пиво на пол. — Да, Малфой. Всё это время ты думал, что у твоего бывшего была хоть капля уважения к тебе и вашим отношениям, раз уж в конце концов он решил не поступать, как последний мудак, — подруга постукивает ногтями по лакированному дереву. — Но всё оказалось куда прозаичнее. — Сколько он получил? — мои пальцы сжимаются вокруг холодного бокала. — Намного больше, чем мог бы предложить ему «Пророк», — Панси поджимает губы и кивком благодарит официанта — уже другого — за поднесённую пепельницу. — Столько, что вполне хватило бы начать новую жизнь где-нибудь в европейском городке под новым именем. — Не понимаю, — делаю большой глоток пива, и горечь солода приятно бьет по рецепторам. — Кто готов выложить такие деньги за то, чтобы посмотреть, как два парня неловко пытаются кончить? Подобных видео полно в свободном доступе. — Может быть, этот кто-то преследовал другую цель? — она роется в сумочке, выуживая пачку тонких сигарет, — Не дать видео уплыть в прессу и защитить твою тощую задницу, например. Панси затягивается и выпускает дым мне в лицо. Я смотрю на неё, не моргая. — Это не он, — откидываюсь на стуле. — Это не Поттер, Панси. — О, ну конечно! — восклицает она, прикусывая сигарету зубами. — Это определенно был один из сотен тысяч твоих несметно богатых поклонников. — Ох, заткнись, — я отмахиваюсь от неё и принимаюсь гипнотизировать свой бокал. — Джиневра работает в «Пророке», — небрежно бросает подруга. — И что с того? От упоминания бывшей подружки национального героя неприятно скрипит на зубах. — Предполагаю, что в тот день, когда Габриэль пришёл в издание с сенсацией, Уизли в первую очередь поспешила сообщить об этом Поттеру. Они в хороших отношениях, знаешь ли, — Панси изящно тушит тонкую сигарету о край стеклянной пепельницы. — Не все после расставания сбрасывают вещи своего экс-бойфренда с балкона, включая плазменный телевизор. — Он трахал мою однокурсницу! Что я должен был сделать? — забираю одну сигарету из пачки под строгим взглядом подруги. Панси качает головой. Мы сидим в тишине, нарушаемой лишь разговорами за баром и пьяным смехом. — И всё же, — продолжаю, выдыхая дым в сторону. — В твоей истории есть серьезная брешь. Панси внимательно смотрит на меня, приподняв бровь. — Если бы я отвалил столько денег, то непременно завалился бы на Гриммо и заявил, что права на его задницу вместе с правами на видео перешли ко мне. — Думаю, неуместно будет упомянуть о том, насколько вы разные, — её губы изгибаются в ухмылке. — Поттер — истинное лицо своего факультета. А ты — своего. — Ты о нем удивительно хорошего мнения, — нервно отзываюсь я. — Да, — отрезает подруга. — С тех пор, как он появился на пороге моего кабинета с двумя стаканами холодного латте и вопросом о том, что подарить тебе, чтобы ты не расстроился из-за его командировки в Европу, — да. Я вскидываю на неё взгляд. Панси тепло улыбается мне. — Ты же не думал, что он просто угадал с размером, а? Вам, мужчинам, нужна помощь даже с поиском нужного размера обручального кольца, что уж говорить об одежде. Неловко пожимаю плечами. Я спал в этой пижаме каждую ночь с тех пор, как он уехал. Она всё ещё хранила его запах. — И в конце концов, это ты каждое Рождество клянчишь у меня рубашки от Jil Sander. Несмотря на то, что за последнее время ты похудел, записанные мной мерки всё ещё актуальны. Видимо, в твоей жизни стало больше кардио-нагрузки? — она усмехается и касается губами стеклянного бокала. — Честное слово, когда я увидела его, то была готова захлопнуть дверь, но это не прибавило бы мне очков в глазах Гермионы, сам понимаешь. Панси смотрит куда-то в сторону. Я поворачиваю голову, чтобы понять, кто или что завладело её вниманием, но она продолжает. — К тому же мне, действительно, стало его жаль, — голос слизеринки надламывается, и она встряхивает волосами, словно выбрасывая непрошеную картинку из головы. — Ты же знаешь, я ненавижу это! Это ведь чертов Поттер! И тем не менее. Он так хотел тебе угодить. — Что он сказал? Я слишком взволнован этим разговором. Это ненормально. — Что его не будет две недели и подарок должен быть эквивалентен его отсутствию. Сначала я подумала, что ему стоит подарить тебе огромный розовый дилдо, но… — она откашливается. — Прости, милый, ты и впрямь становишься жутко раздражительным, когда в твоей жизни нет второго члена. — Паркинсон, — я укалываю её взглядом. — Ох, — она отмахивается. — А потом я вспомнила, что не так давно ты жаловался мне на проблемы со сном и решение пришло само собой. Хотя, говоря откровенно, я сомневалась в том, что он найдёт хозяина лавки. И тем более, сможет уговорить его восстановить работу, — Панси делает паузу. — Это было своего рода испытанием на прочность. Как видишь, Поттер успешно его прошёл. — У Поттера есть деньги и связи. Поверь мне, это сочетание работает гораздо лучше Империуса. — Нет, Драко, в тот день я увидела в нём совсем не это, — она наклоняется вперёд, и её сережки в форме двух серебряных звёздочек блестят в полумраке бара. — Я увидела в нём мужчину, готового бороться — бороться за тебя. — Панси… — Это твоя жизнь, — её пальцы аккуратно касаются моей руки. — Но прошу тебя, хотя бы на секунду позволь себе поверить в то, что не все люди в этом мире похожи на Габриэля. Дай ему шанс, Драко. Дай Поттеру всего один маленький шанс, и обещаю, он не разочарует тебя. Я сглатываю ком, вставший в горле. Мнение Панси всегда было важно для меня. Она удивительно проницательна, когда дело касается людских душ. — Прошу прощения, — официант вежливо откашливается и ставит передо мной искрящийся бокал. — Комплимент от джентельмена за баром. Я хмурюсь и заглядываю ему за спину. Сердце сжимается и пропускает удар. Не может быть. Этого просто не может быть. — Драко, — Панси смотрит на меня. — Иди. — Мы ведь… — открываю и снова закрываю рот, пытаясь вернуть себе дар речи. — Не будь дураком, — она хмурится. — Иди к нему. Иди же! Я поднимаюсь из-за стола и на негнущихся ногах пробираюсь сквозь толпу. Кровь стучит в висках, заглушая громкий смех и пьяные разговоры. Гарри укладывает подбородок на подставленную ладонь и улыбается мне так, что подкашиваются колени. На загорелой шее, едва прикрытой воротником белоснежной рубашки, покачивается кулон из горного хрусталя. — Поттер, — мой мозг не в состоянии составить даже простое предложение, поэтому я благодарен за то, что его тяжелая рука ложится на поясницу, притягивая к себе, а губы находят мои во влажном, глубоком поцелуе. Сердце колотится в горле, как сумасшедшее. Я теряюсь в ощущениях и позволяю ему целовать себя, по-хозяйски проталкивая язык в рот и жадно исследуя его. Прижимаюсь ближе. Сильнее. Крепче. Внутри всё трепещет и болит. Я не верю, что это происходит на самом деле. Я слишком долго ждал этого. Ждал его. — Люди смотрят, — шепчу, задыхаясь. — Пусть смотрят, — его губы перемещаются на мой подбородок, прихватывают челюсть, спускаются к шее. — Гарри, прошу, — я мягко толкаю его в грудь. Он недовольно вздыхает, поднимается со стула и крепко берет меня за руку. Я успеваю коротко махнуть Панси прежде, чем Гарри выведет меня из бара. Подруга рисует в воздухе сердце указательными пальцами и посылает воздушный поцелуй. Я смеюсь, но смех переходит в глухой стон, когда Гарри впечатывает меня в стену тёмного переулка прямо за баром. В переулке пахнет бензином и дождем. А ещё пахнет Поттером. Его парфюмом, его шампунем, его кондиционером для белья. Пахнет им. И я жадно вдыхаю этот запах — шумно тяну носом, когда он впивается губами в мою шею, наверняка оставляя алеющее пятно. — Мерлин Всемогущий, дай мне сил не залезть к этому парню в трусы прямо на улице, — Гарри усмехается в сторону. — Мерлин тебе не поможет, — я вцепляюсь в его плечи. — Но если ты продолжишь в том же духе, я в самом деле позволю тебе сделать это. — Я, блять, так соскучился по тебе, ты и представить себе не можешь, — он смотрит на меня, раздвигая коленями мои бёдра и прижимаясь ближе — так, что его эрекция вплотную соприкасается с моей. — Боюсь, что могу, — я обхватываю его лицо ладонями и прерываю этот бессмысленный разговор. Моё тело сейчас скажет гораздо больше, чем губы. И в отличие от них оно не станет врать. Горячие ладони Гарри забираются мне под рубашку, и он обнимает меня — обнимает так сильно, что мне почти больно. Я обвиваю руками его шею. Господи, я так счастлив. Так бесконечно счастлив снова касаться его. Глаза предательски жжёт. — Можешь аппарировать? — он разрывает поцелуй и покусывает мой подбородок. — Нет, — честно отзываюсь я. — Голова не работает. — Чёрт, — Гарри смеётся, и его очки царапают мою кожу. — И моя тоже. Мы смотрим друг на друга, пытаясь отдышаться. Я в ужасе от того, какие идеи сейчас генерирует мой мозг. — Неловко подрочим друг другу в переулке, как озабоченные школьники, или я поймаю нам такси и заставлю водителя пожалеть о том, что он вышел в ночную смену? — его пальцы скользят по краю моих брюк, оттягивая их вниз. — Это все доступные варианты? — Боюсь, что да, — он пожимает плечами. Я провожу ладонью по его щеке — Гарри побрился сегодня. Побрился прямо перед нашей встречей. И неважно, что он мог воспользоваться заклинанием, если он сделал это для меня, я и в самом деле готов отдаться ему прямо в этом проклятом переулке, в баре, в такси, — о, боги — где он, блять, только захочет. — Гарри, — я смотрю на него. — До такси я не дойду. Он кивает и разворачивает меня спиной к себе, ловко скользя ладонью в брюки и сжимая меня сквозь тонкую ткань белья. Тихий стон тонет в темноте переулка. — Знаешь, в Европе у меня было достаточно времени для того, чтобы попрактиковаться в стимуляции руками, — его губы касаются моего уха. — Министерство выделило мне люкс. Огромный. С двуспальной кроватью. — Гарри, — я задыхаюсь, когда он вжимается своими бёдрами в мои ягодицы. — И всё, о чём я мог думать, когда возвращался в номер, — это то, как потрясающе бы ты смотрелся на тех шелковых простынях, — голос гриффиндорца обволакивает меня, проникает в плывущее подсознание. — Знаешь, я так часто не дрочил со старшей школы. Мне почти стыдно было смотреть в глаза горничной. — Что? — вопрос звучит глупо, но едва ли я в состоянии простонать что-то более связное, когда его тёплые пальцы сжимают головку моего члена. — К концу недели она молча положила коробку сухих салфеток на мою прикроватную тумбу, — он резко двигает кулаком вниз, выбивая остаток кислорода из моих лёгких. — Потрясающая женщина. Я оставил ей пять сотен наличными на чай. Он смеётся мне в шею, а я замираю. Я думал, что он перетрахал по меньшей мере половину квартала Красных Фонарей, но Гарри Поттер, толкающийся в кулак и кончающий от мыслей о Драко Малфое… — Блять, — я ругаюсь, когда мой член предательски дёргается, пачкая вязкой жидкостью поттеровскую ладонь и моё бельё. — Ого, это было… — Гарри смотрит на свою руку через моё плечо, — быстро. Я злюсь. На себя, на него, на своё тело, превращающее меня в подростка в пубертате, когда он прикасается к нему. — Я не скорострел, — мои щёки теплеют от стыда. — Просто ты долбаный дрочила! — О, хорошо-хорошо, успокойся, — Гарри приподнимает руки в защищающемся жесте, когда я разворачиваюсь и толкаю его. — Не у всех есть время на то, чтобы каждый день наяривать себе. Я работал! И чертовски устал. Боже! — провожу рукой по волосам, отчаянно пытаясь успокоиться. — Ты… — он замолкает. — Не говори мне, что этот лопух ни разу не прикоснулся к тебе за время моего отъезда. Я смотрю на Гарри. Из-за оргазма мне настолько отшибло мозги, что я совсем забыл о своём маленьком спектакле с Самуэлем в главной роли. Он взмахивает ладонью, накладывая беспалочковое очищающее, и притягивает меня за талию к себе. — Он и в самом деле лопух, — зелёные глаза блестят за стёклами очков — я вижу это даже в темноте. — Когда ты станешь моим, я не выпущу тебя из спальни минимум месяц. Моё сердце пропускает удар — не «если». «Когда». — У тебя такое лицо, — он смеётся. — Кажется, я немного забегаю вперёд, а? Гарри не даёт мне ответить — подаётся вперёд и целует. Целует нежно, почти вежливо. Но я чувствую, как мой член снова приветственно дёргается в штанах. Господи, вот же неугомонный. — Поехали ко мне, хорошо? — он поправляет мою рубашку. — Я привёз тебе столько подарков. Хочу, чтобы ты поскорее посмотрел. Я кошусь на часы на его запястье. Полночь. Если я поеду к нему сейчас, то домой уже не вернусь. Может быть, он ляжет на диване. Или я впервые за долгие месяцы разделю с кем-то постель. — Драко? — он смотрит на меня. — Постараюсь не приставать к тебе в такси, — я поправляю брюки и вывожу его из переулка. — Но обещать не буду. Гарри улыбается мне. Я должен дать ему шанс.