Мой Джон Сноу

На рассвете мы вышли из замка. Ночью я не смогла уснуть, несмотря на кувшин вина, который принес сир Давос и его попытки отвлечь меня разговорами. Джон, вероятно, тоже не спал, но одет был в свежее и выглядел сурово и сдержанно. Он не сказал нам ни слова, и мы все направились вслед за королевой к тому же холму. Я шла на деревянных ногах, а вот Дейенерис была воодушевлена и любезна. Они говорили о чем-то, мы слышали только ее смех и его ровный голос. Сегодня было значительно холоднее и ветренее, трава поседела от выпавшего под утро инея. Вот он подошел к Рейегалю. Дракон снова обнюхал Джона и склонил голову. Джон поднялся по крылу и опустился в основании шеи, ухватившись за выступы, как делала Дейенерис. Сердце сжимала тревога, мы переглядывались с сиром Давосом, находя поддержку друг у друга, но первый полет прошел удачно. Все собравшиеся смотрели с земли, как они кружат в небе, пока без особых кульбитов, но всем одинаково удивительно было видеть в небе двух драконов со всадниками. И все, казалось, одинаково прикидывали, что это будет означать, и как повернется теперь вся ситуация. Почему-то мне вдруг стало очень неловко находиться здесь, я не знала, как смотреть на Джона после того, как он сойдет на землю вместе с Дейенерис Бурерожденной. Вот теперь точно все, подумала я. К этому должно было прийти, я это знала с самого начала. Незачем было обманывать себя и позволять себе какие-то глупые надежды... Я сглотнула ком в горле. — Сир Давос, я вас оставлю. — Конечно, миледи. Вам нехорошо? — Все в порядке, просто я хочу кое-что обдумать относительно нашей новой ситуации. Десница кивнул. А я, развернувшись, потихоньку пошла прочь, не в силах сдержать предательские слезы. Я знала, знала с самого начала!… Но видеть своими глазами союз двух последних Таргариенов оказалось много сложнее. Почти невыносимо. Я только надеялась, что со спины это не заметно, а потом слезы успеют просохнуть на ветру, что дует с моря. Мне хотелось утопиться. Я прошла не так много, прежде чем услышала за спиной торопливые шаги: кто-то меня догонял. Я быстро стерла слезы, понимая, что все равно спалилась, кто бы там ни шел. Хоть бы это был Давос... — Джейн, подождите! — Джон оказался передо мной так быстро, что меня затрясло, я подумала, что осталось мне только в обморок сейчас упасть от волнения и стыда за слезы. — Вы плачете? Что случилось?! Он был возбужден, и кажется даже весел. — Нет... все в порядке. Я, кажется, сильно переживала за вас и потеряла самообладание, прошу прощения... — до меня стал доходить смысл сказанной фразы, и я покраснела. Е*#&ые черти, или как тут... семь преисподних! Куда мне девать лицо?! — Переживали за меня? Почему? — о нет, он берет меня за руку и накрывает ее своей... — Ведь вы сами сказали, что у меня получится. И у меня получилось! Все снова, как вы и говорили! — Джон! — позвала сзади Дейенерис, — вы так быстро скрылись... О, я вам помешала? — подняла она изящные брови. — Нет, ваша милость, — ровно ответил Джон. — Прошу простить нас, нам нужно обсудить новую информацию. Сир Давос! — позвал но своего десницу. — Вы не будете против обсудить наши договоренности после полудня, Дейенерис? — Как вам будет угодно, — мелодично проговорила она и отошла к Миссандее. К нам присоединился Давос, и мы зашагали к замку втроем. — Могу я предложить вам свою руку, я вижу вы все еще не в порядке, — голос Джона был бархатным, в нем слышалась... забота? Я кивнула, принимая его помощь. Я не в силах была что-то говорить и была благодарна, что всю дорогу он говорил с Давосом. Добравшись до замка, король позвал нас позавтракать в его гостиной, что отвела ему Дейенерис. Мне он сразу предложил сесть в кресло, что стояло спиной к окну, и я была рада что свет падает мне на спину, а не на лицо. Вспомнилось высказывание, что настоящий джентльмен знает, как поставить стул для леди, если она плачет: чтобы ее лицо оказалось в тени, и не были видны во всей красе следы ее расстройства. До джентльменов было еще лет с тысячу, но это врожденное благородство и такт заставили меня почти задохнуться. Я сидела, уставившись на свои руки на коленях, и пыталась совладать с дыханием и слезами, пока не увидела перед собой кубок. Джон протягивал мне воду и просил ее выпить. Нам принесли фрукты, сыр и горячие лепешки. Он отослал слуг, взял сам кувшин легкого вина и налил три кубка. — Давайте выпьем друзья, за удачу на наших переговорах! — Ну это не совсем удача, ваша милость, — сказал Давос. — Это ваша беспримерная храбрость и талант! Джон хмыкнул, выпил глоток вина и стал аккуратно, но жадно есть. — Вы намерены лететь с королевой на Драконах к Королевской Гавани? — Очевидно, к этому идет, — проговорил Джон, прожевав. — Я буду рад помочь Дейенерис занять ее Железный Трон и еще более рад, когда она даст своих солдат, и мы двинемся на Север. — А что с присягой? Она все еще настаивает? — О присяге мы больше не говорили. Думаю, многое может измениться под стенами или над Королевской Гаванью. Там и посмотрим, как дальше вести нашу линию. Но Север я не отдам. А что вы скажете, леди Джейн? Я прожевала кусок лепешки, пользуясь парой мгновений, чтобы обдумать свои слова. — Ваша милость, я могу предполагать, что Серсея сейчас слаба. Она хочет нанять армию Золотых Плащей, а также Эурон Грейджой взял власть и корону из плавника на Пайке и хочет вести флот к Королевской Гавани. Но, если этого еще не произошло, лучше ударить сейчас и сохранить основные силы для нашей войны на Севере, — я постаралась скрыть горечь и волнение. — Но... ваша милость, я не могу не сказать, как я восхищаюсь вами, вашей выдержкой и смелостью! На драконах... вместе с королевой Дейенерис... вы смотритесь поистине грозно и прекрасно! Он посмотрел мне в глаза долгим взглядом. Давос делал вид, что рассматривает мебель. Я смогла продолжить: — Думаю, хорошо бы связаться с лордом Браном, он может точно узнать, какая сейчас расстановка сил в Королевской Гавани и на море. — Это хорошая мысль, — проговорил Джон, не отрывая от меня взгляда. Потом вздохнул, повернувшись к Давосу, — я свяжусь с ним сегодня. День я провела в своих покоях, и ревела, чего уж там. А на следующий день по замку разнеслась весть, что из Дорна вернулся Варис, и события стали развиваться стремительно. Джон шел по коридору в гостиную Дейенерис, куда она пригласила его. Навстречу ему вышел полный лысый мужчина с мягкими чертами лица, подвижной улыбкой и внимательными глазами. Он низко поклонился Джону. — Лорд Варис, как я полагаю. — Точно так, ваша милость. Просто поразительно! Я и мой соратник Иллирио Мопатис почти двадцать лет берегли Визериса и Дейенерис, а должны были… беречь вас. — Я благодарен, что вы смогли сберечь Дейенерис. — Да-да, да-да… Оказывается Нед Старк прятал вас самым надежным способом — на видном месте! В этом он превзошел меня, кто бы мог подумать! Джон вздохнул. — И вы как я понял добровольно, а не перед мордой дракона отказались от своих прав на престол? — Перед мордой дракона я оказался чуть позже, для проверки. — И… как? — Драконы теплые на ощупь и довольно приятные. — Поразительно! Я постараюсь вспомнить об этом, если королева все же решит меня когда-нибудь сжечь, — захихикал евнух. — И все же. Почему вы отказались? Ведь вы — последний Таргариен мужского пола да еще по прямой линии! Ваши права бесспорны... — Я предпочитаю взять фамилию матери и называться Старком. И я не хочу Железный Трон. — И это не менее поразительно! — Что вам нужно, Варис? — Всего лишь высказать вам свое почтение! — Вы его высказали. Варис остолбенел, а Джон улыбнулся: — Что поют ваши пташки об обстановке в Королевской Гавани? — О, они поют разное, но пока не столь существенное, как их песенки о том, что войско Ланнистеров идет на Хайгарден с целью уничтожить Тиреллов, забрать их золото и запасы… Железный Банк требует от Серсеи возврата долга. А сир Джейме, как известно, сделает все для счастья своей… сестры. И, очевидно, по этому поводу вас пригласила сегодня наша королева. Джон кивнул. Все это не было для него новостью. Еще вчера Бран, используя ворона, все это ему рассказал. Они придумали хитрый способ: на пергаменте были крупно написаны буквы и цифры, а также слова “Да” и “Нет”, Джон задавал вопросы, а ворон-Бран тыкал клювом в буквы. Это было долго и утомительно, зато Джон мог знать важные сведения раньше и подробнее Вариса. Это было бесценно. Дейенерис ждала его, сидя в одном из своих резных кресел. — Доброе утро, Джон! — Доброе утро, Дейенерис! — Лорд Варис, наверное, рассказал вам о вестях из Хайгардена. Леди Оленна просит помощи. Если мы потеряем Простор, то потеряем и возможность кормить армию, а Ланнистеры, напротив, все это получат. Как вы понимаете, я не могу этого допустить! И я хочу, чтобы вы помогли мне, раз вы обещали мне свою личную помощь и содействие. — Я весь — внимание. Она поиграла золотой шпилькой. — Я знаю, что вы только сели на Рейегаля, ваша связь еще не так крепка... Но я хочу просить вас лететь со мной в Хайгарден и уничтожить войско Ланнистеров, не дав им прикончить Тиреллов и получить все их богатства! Я понимаю, что это рискованно для вас и что я прошу о многом… — Я готов. Но я думаю, следует обсудить еще варианты, кроме уничтожения солдат Ланнистеров огнем драконов. — У вас есть предложения? — Пока нет, у меня недостаточно данных. — Что же, соберем общий совет после полудня. Уже час они спорили над картой. В основном говорили Джон, сир Барристан и Тирион. Иногда слово вставлял Даарио, в основном, возражая Джону. — Ваша милость, мы не успеем прийти к ним на помощь, даже если возьмем только конницу, — проговорил сир Барристан. — Нет. Не успеем, — согласился Джон. — Я могу полететь туда с драконами. Мы можем! Даже двух драконов хватит, чтобы уничтожить войско Ланнистеров! — она смотрела на Джона. — Это… эффективно, но чудовищно, ваша милость! Это не добавит вам любви в глазах народа! Вас и так боятся, считая иноземной захватчицей… — ужаснулся Тирион. — Сколько войск есть в Хайгардене? — Джон прикидывал что-то для себя. — Около пятнадцати тысяч. Вообще Простор может выставить, наверное, и до тридцати, если созовут все знамена... Но, полагаю, на это не хватит времени. — И пяти может быть достаточно, но толковых и мобильных, — задумчиво произнес Джон. — Замок хорошо укреплен? — Достаточно хорошо, насколько нам известно... — Тогда наша задача не сжечь войско Ланнистеров, а сохранить замок, запасы и поля. И сохранить людей даже вражеского войска. Надо заставить их сдаться! Я полечу с вами в Хайгарден, Дейенерис, и, если я не свалюсь с дракона по дороге, то план я предлагаю такой… И Джон рассказал, что они должны успеть прилететь до подхода войска сира Джейме. Затем силами местных солдат нужно подготовить как можно больше промасленных вязанок и замаскировать из стогами сена или соломы. Затем выйти с небольшим войском Тиреллов навстречу, заманить основные силы противника в удобное место и поджечь заранее заготовленные груды вязанок и солому вокруг людей с трех или хотя бы с двух сторон, но так, чтобы они не пострадали, только как следует испугались. — Лошади, даже хорошо обученные боевые, боятся огня, если его много. Можно добавить лучников с горящими стрелами. Их тоже можно спрятать в соломе, сейчас идет сбор урожая, большое количество соломы никого не удивит. Но выглядеть будет не совсем естественно, значит Ланнистеры должны заехать на подготовленные позиции в спешке, в азарте погони... Мы прилетим раньше них, сможем провести разведку с воздуха и выбрать место… Сир Барристан смотрел на него с восхищением и почти любовью. Дейенерис сидела и возбужденно обсуждала с мужчинами их идеи, бросая на Джона все более теплые взгляды. Даарио скептично крутил в быстрых пальцах золотой нож с рукоятью в виде бесстыже расставившей колени женщины. Навершие меж ее ног было вытерто до блеска. Тирион хватался за любую возможность максимального сохранения жизни людям его брата и ему самому. Только Давос еще не высказывался. Я тоже наблюдала, не смея влезать туда, в чем не особо разбираюсь. — Я немного знаком с Джейме Ланнистером, — продолжал Джон, — он самоуверен и заносчив, — Тирион хмыкнул. — Возможно вы, милорд, знаете его с другой стороны, но я полагаюсь на то, что видел, чтобы угадать, как он может себя повести. Вероятно, он будет торопиться. А значит, вряд ли будет брать большой обоз, рассчитывая легко взять Хайгарден. Серсее нужно золото и срочно... Скорее всего они срежут путь и пойдут через Алое Озеро, Холодный Ров и Заветный, где смогут пополнить запасы. Тогда оттуда они, вероятно, пойдут вниз по течению левого притока Мандера… К этому времени из запасы снова истощатся, и охотно кинутся в погоню, увидев обоз с провизией. Его тоже, кстати, можно будет поджечь… Мы сможем с воздуха следить за ситуацией и дать команду обозу… Кто командует войсками Тиреллов? — Очевидно Гарлан Галантный, младший брат Уилласа Тирелла. Сам он пострадал на турнире в юности, с тех пор хромает и посвятил себя чтению и наукам. — Хм, интересно было бы познакомиться с ними... Решено было лететь через день. Завтра они хотели еще потренировать полеты, Джону срочно шили седло как у Дейенерис. Утром я проснулась вдвоем с мигренью. Вот тебе и здрасьте... Это бывало со мной редко, но так метко, что не всякие обезболивающие помогали. А больно было до тошноты, настолько, что я почти не могла говорить и даже шевелить глазами. Пришла служанка с умыванием. — Люси… — Да, миледи! — У меня мигрень. Голова болит… так, что говорить… не могу. Передай лорду Сиворту и королю, что мне не здоро… что не смогу сегодня участвовать… — Ясно, миледи. — И позови мейстера. — Миледи, в замке еще нет мейстера... Говорят, драконья королева опасается мейстеров, а ей самой лечение не нужно. Драконы не болеют… А я вот… Что же из того, что я взяла с собой может помочь? Да почти ничего. Сэм предупреждал, что маковое молоко нельзя принимать при мигрени и головной боли. Придется лежать двое суток и ждать, когда пройдет... Сука... — Тогда передай… И просто будьте кто-нибудь рядом… Джон собирался на очередной совет. Сегодня они должны были утрясти детали, а завтра, если будет готово его седло — лететь. В дверь тихонько постучали. — Войдите! Вошла служанка Джейн и низко присела: — Ваша милость, миледи просит передать, что сегодня не сможет быть вам полезна. Ей нездоровится. — Что с ней? — Мигрень, ваша милость. — Ясно. Передай, что я зайду, как только смогу. И если что-то нужно… — Ваша милость, вы готовы? Почти все собрались, — в приоткрытую дверь заглянул Давос. — Да, уже иду! — сказал Джон, пока оруженосец застегивал второй наруч. Они обсуждали, что требовать от Простора в случае их успеха и как вести себя в случае неудачи. Как и где разместить пленных и что делать с Джейме Ланнистером, если удастся захватить его в плен живым. Особенно старался Тирион. Дейенерис ворковала со своими советниками, а на Джона смотрела все более заинтересованно. Джон отвечал, предлагал и спорил, а сам краем сознания все возвращался к Джейн... Он нашел ее очень бледной и лежащей, прикрыв глаза, на ложе. Моментально он оказался рядом. — Джейн… — она приоткрыла глаза, полные страдания, и он чуть не задохнулся, — у вас был мейстер? Она едва-едва покачала головой: — Здесь… нет.. мейстера… Она едва может говорить от боли! Джон взвился от гнева. — Я скоро вернусь! Он вылетел в коридор. От него шарахались слуги. По пути он смог обуздать свою злость и вошел к Дейенерис, уже почти владея собой. — Джон! Чем я обязана вашему приятному появлению? — В замке что, нет мейстера? — Дракону не нужен мейстер. Я не болею. — Но кто лечит ваших людей, если они заболеют или ранены? — Для ближнего круга у меня есть Дари, она знает травы и … — Я прошу ее посетить леди Клиншит, она лежит целый день с чудовищной мигренью. — О! Я не знала, — пропела Дейенерис, — разумеется! Что-то еще? — Благодарю вас, ваша милость, не смею больше отвлекать ваше внимание! — поклонился Джон. Она кивнула слегка разочарованно. Дени смотрела в ему в спину. Он очень беспокоится о своей советнице... Она ловила себя на мысли, что все чаще смотрит на линию его подбородка, задерживается взглядом на развороте плеч, прислушивается к голосу... С Даарио ей было хорошо. Но как-то просто. Он был понятен и изучен ею до глубины его наемничьей души. А Джон Сноу оставался для нее загадкой. Дени не любила загадок. Джон проследил, чтобы травница, или кто она там, пришла как можно скорее и чтобы сделала все необходимое. Она растерла какие-то травы и порошки, приготовила отвар и дала его выпить Джейн. Джон расхаживал по ее покоям взад и вперед. Дари посмотрела на него раздраженно: — Королю севера не надо ходить здесь, король севера может идти. Дари дала акхир, скоро стать легче! А то король ходит, как будто она рожать… Джон остолбенел. Служанки Джейн уставились в пол. — Я зайду позже! В самом деле, он слишком показал свое беспокойство. “Как будто она рожать”... Точнее и не скажешь, пекло!… Джон заглянул спустя час. Не смог заставить себя отправиться в свои покои, к тому же хотел попрощаться. Его седло было готово, и завтра с рассветом они должны были лететь к Хайгардену. Она лежала, укрытая толстыми шкурами, служанок и Дари не было. — Джейн, вам лучше? Вы… так укутались, вас лихорадит? — … Нет... Просто, когда мне очень плохо... мне нужно много тепла, тогда… выздоравливаю… на следующий день… Джон смотрел на нее, и внутри у него все разрывалось от нежности и сочувствия. Едва сумев собрать слова, он тихо проговорил: — Всем нам нужно тепло, когда нам плохо... Потом решился, отстегнул пояс с мечом и тихо приставил его к стене. Он был в мягком дублете, без доспеха и кольчуги, поэтому аккуратно лег поверх шкур рядом с Джейн и обнял ее. Она вздрогнула, но ничего не сказала и не обернулась, и он был этому рад. Из-под ее опущенных ресниц текли тихие слезы. То ли снова от боли, то ли от чего-то другого... А Джон прижал ее покрепче и подоткнул одеяло. И стал тихонько гладить ее по волосам, что-то приговаривая очень нежное и бессмысленное, как ребенку... Он сам был поражен тем, что делает, но ему было настолько хорошо, насколько же правильным это казалось в тот момент. Джон согревал ее и убеждал себя, что все это исключительно по-дружески. Хотя… Он не был уверен, сделал бы он все в точности так, если бы болел и мерз, скажем, Сэм или Эдд… Впрочем, дозорные в походе часто спали, тесно прижавшись под шкурами. По этому поводу шутили только до Стены и никогда те, кто долго был за ней. Дальше мысли Джона унесли его к тому дню, когда ему пришлось так же беречь тепло не с братьями, а с пленной одичалой. С девушкой… Как сейчас... Хорошо, что он лежал поверх шкур. Его настрой было уже очень трудно назвать дружеским! Он мысленно застонал и заставил себя снова думать о Сэме и Скорбном Эдде, его шутках... Это не помогло. Потом о завтрашнем дальнем полете на драконах в Хайгарден... Но это было уже не настолько страшно, чтобы помочь. Тогда он вспомнил битву в Суровом Доме, как мертвецы лезли отовсюду, как сыпались лавиной со скалы... Стало полегче. Джон отдышался и тихо усмехнулся. Джейн уснула и не заметила его сложностей. Хорошо. Он позволил себе, едва касаясь, поцеловать ее в затылок. Только для того, чтобы запомнить запах ее волос. Это было уже не столь по-дружески, но она спала, их никто не видел, а он на рассвете улетал воевать с Ланнистерами, да еще на драконе… Оправданий для Джона набралось достаточно. Он чуть-чуть зарылся носом в ее пышные волосы, жадно вдыхая... Он заберет этот запах с собой... Он уже хотел встать, как дверь тихо скрипнула и вошла служанка. Увидев его, она застыла на пороге с расширенными глазами. Джон приложил палец к губам, она закивала. Он бесшумно поднялся, взял меч и вышел вместе с ней в коридор. — Как тебя зовут? — спросил он, застегивая пояс. — Люси… ваша милость... — Откуда ты, Люси? — Я из Белой Гавани, ваша милость, лорд Мандерли объявил, что нужны будут слуги для леди в дальней дороге, а я умею делать прически, шить и вышивать… — У тебя большая семья? — Старый отец, ваша милость, и четверо младших братьев. — Очень хорошо, Люси. Посмотри на меня. Я полностью одет и в сапогах, видишь? Я лежал поверх шкур, потому что леди Джейн было очень плохо и больно, ей нужно было просто согреться. Она — мой друг и однажды спасла мне жизнь, просидев около меня двое суток. Я делаю для нее то же самое. Понимаешь? Она покивала. — Никаких сплетен, ладно? Ни слова. Ты меня поняла, а другие могут не понять. Тебе все ясно? — Да, ваша милость! Никому не слова. Джон протянул ей золотого дракона. — Вот, можешь послать своим родным. Она посмотрела на него удивленно и низко присела, склонив голову. Умная девушка. — И не отходите от нее, пока ей не станет лучше. Он, разумеется, не собирался убивать никого из ее родных, даже если она проболтается. Но ему нужно было, чтобы она хотела этого как можно меньше. Джон пошел собираться почему-то почти счастливый. Он не подозревал тогда, как нескоро он сможет вернуться на Драконий Камень.