Мой Джон Сноу

Я вернулась в замок, приняла ванну и надела серо-голубое платье цвета стальных волн, навертела прическу, объясняя служанкам, как и что подколоть и заплести. Сегодня прощальный общий прием и пир, сегодня соберутся все лорды, кто успел приехать сюда. А со стороны короля Севера — только я, сир Давос и еще трое наших рыцарей. Что ж, не ударим же в грязь лицом перед южным обществом и покажем преимущества высокого прогресса эпохи постмодерна! Не скоро еще придет депрессивная скука модельеров, гадающих что повторить, чуть изменив, в этом сезоне... Даешь сногсшибательный показ — пройдемся стилем по их самодовольным рожам! Я начала шить праздничные наряды для Джона и сира Давоса три недели назад, как только узнала, что будет грандиозный прием. Надо было днем занять руки, а не только голову, иначе она начинала кипеть... Да и на их одежду после всех боев и путешествий стыдно было смотреть. Конечно, с этим могли справиться слуги и портные Дейенерис, но у меня была одна идея, хотелось чего-то запоминающегося: отходить в сторону, убиваясь и поджав хвост — не по мне. Уеду после войны в Дредфорт, перестрою все на**ен и открою там университет... Кэти и Люси сняли нужные мерки и помогали мне все свободное время. Джону я сделала шелковый дублет в серых цветах Старков. Особенно старалась над рукавами и вставками, которые делали плечи еще чуть шире, стоячий воротник смотрелся строго и гордо, сам дублет был выполнен как будто из лент и скрывал в себе множество вытачек, делающих его сидящим строго по фигуре и подчеркивающим красоту и мощь. Лютоволки на его плечах сверкали грозными клыками. Джон явно сказал, чтобы были они, а не драконы. Серебряные пуговицы и цепь из волчьих голов. Короткий бархатный плащ на тон темнее и бриджи, новые сапоги тоже заказали из мягкой серой кожи с тонкой отделкой. Темно-коричневый бархатный дублет чуть более простого кроя и серебряная цепь из луковиц и серебряная же крупная булавка в виде правой руки, сжатой в кулак — для нашего десницы. Здесь нескоро еще научатся делать белое золото, но и начищенное серебро хорошо смотрится. Над своим платьем я тоже потрудилась: вышила свой вымышленный герб — чистый лист пергамента и перо, облегающий лиф поднимался до такого же стоячего воротника, никаких рюшей, кружев или декольте, только сталь серо-голубого бархата. Зато вытачки и необычная посадка, вшитые, а не привязанные за тесемки рукава, как было повсеместно на Севере и на Юге, где рукава вообще носили не часто, строгая но пышная к низу юбка... Много ночей мы провели над этими нарядами. Когда одевание и прическа были закончены, Кэти всплеснула руками: — Миледи, вы прямо королева! Южные леди умрут от зависти! Я рассмеялась, настроение было… многообещающее. Если удавалось справиться с болью, то ее место занимал сарказм, если не черный юмор и стеб. Интересный сегодня получится вечер, прямо зудит отжечь напоследок... — Скоро заведем новую моду, а вы еще сделаете себе состояние, продавая выкройки и схемы! — Ой, а вы разрешите? — распахнула глаза Кэти. — Разрешу, — прошептала я заговорщицки. — Только украшений не хватает, — прищурилась Люси, но тут в дверь постучали. Вошел слуга Джона. — Миледи, это просил передать вам король, — он поклонился и отступил, передавая шкатулку, а затем вышел. Черт, руки задрожали. Я откинула крышку, и мы ахнули все втроем: на темном бархате лежали искусно сделанные из серебра серьги в виде перьев для письма, довольно большие, и не очень широкая, но хитро перевитая цепь, которая заканчивалась с одной стороны кольцом, а с другой — массивной булавкой тоже в виде пера, примерно как у Сансы в восьмом сезоне. Вот это Джон! Он подумал о том, как я буду выглядеть на этом приеме... А я и не подозревала, что его могут заботить женские цацки. Но для представительности самое то! Короля все же играет свита. Будем воспринимать это как прощальный подарок. Я подошла к зеркалу, надела серьги, обернула цепь вокруг шеи и продела в кольцо перо, чтобы оно свисало. Грудь стала выделяться еще больше. — Вот теперь точно королева! — пискнула Кэти. — Тихо! — оборвала я. — Шутки шутками, но нам надо утереть им нос, потому что у нашего короля очень мало людей. Этот прием торжественный, на нем не будет официальной политики. Но неофициальная — будет литься из каждого кубка и каждой улыбки. Так покажем им превосходство генетической памяти поколений! В галерее меня ждал сир Давос. Он выглядел очень солидно, как настоящий северный лорд. Вернее не настоящий, а сказочный. Настоящие носили грубую темную шерсть и кожу. Увидев меня, он выдохнул, низко поклонился и немного развел руками: — Миледи, вы выглядите потрясающе, настоящая северная звезда! — Да вы поэт, милорд! — это все начинало меня веселить. — Я полуграмотный контрабандист, который нацепил знаки десницы. Но, глядя на вас, невозможно не выразить восхищение! — Благодарю, милорд, надеюсь ваш наряд тоже пришелся вам по вкусу? — О, когда я увидел себя в зеркало — не узнал! Я впервые почувствовал себя по-настоящему важным десницей, — поддержал шутливый тон пожилой рыцарь. — Как вам удалось создать такую красоту? — Пусть это останется моим маленьким секретом. Мы на Юге, не будем же раскрывать всех наших тайн, — рассмеялась я, настраиваясь на многослойные светские разговоры. И в этот момент к нам вышел Джон с тремя рыцарями за спиной. Для них мы тоже сшили наряды, попроще, но в том же ключе. Он выглядел превосходно настолько, что у меня перехватило дыхание. На нем не было короны — никто не удосужился ее заказать, все было не до этого, а я не чувствовала себя вправе заниматься этим вопросом. Но весь его облик был настолько величественным, что и без короны никто бы не усомнился, кто тут король. Черт возьми, мне удалось передать с помощью ткани и кроя то, чем он для нас являлся — воплощением чести, достоинства и силы! Увидев меня, Джон замер на миг с открытым ртом. То самое сериальное выражение из которого лепили столько мемов. У настоящего Джона я такое не видела никогда и надеялась, что на нас не смотрят, людей в галерее было немного... Он сделал шаг навстречу и склонился к моей руке, чтобы поцеловать, хотя по протоколу это должна была быть я. — Леди Джейн! Вы... прекрасны, — сдавленно прошептал Джон и уставился на меня, не отводя глаз и не выпуская мою руку, словно хотел вот так и войти в зал. Джон смотрел на нее, и время будто остановилось, но было не тягучим, а прозрачным, словно хрусталь. Она была прекрасна, как звезда на ясном ночном небе, как белая птица, парящая в вышине, как первые весенние цветы и как сам рассвет, но Джон не смог бы этого связно вымолвить, даже если бы от этого зависела его жизнь. Он стоял как истукан и все смотрел, а ее глаза сияли, затмевая блеск украшений, которые он ей подарил... Надо будет отдельно поблагодарить Давоса, что надоумил. Она так старалась, чтобы они выглядели на этом гребанном приеме не хуже надменных южных лордов, даже продумала украшения со смыслом. Но у нее самой ничего не было. Это заметил его мудрый десница и друг и шепнул, что хорошо было бы заказать леди Джейн украшения для приема с ее гербом. Однако ювелир посоветовал оставить только перья, без свитков... И вот он увидел их на ней. Еще утром она стояла перед ним на ветру, растрепанная и босая, в одной рубашке... так стоп, не туда! А сейчас она была величественна, точно королева, хоть и без короны. Джон на секунду позволил себе подумать, что она — его королева, и сердце его тотчас запело и забилось быстрее. Больше всего он хотел бы войти в зал с ней под руку, чтобы показать всем тем, кто перешептывается о политическом браке Севера и Юга, что и кто на самом деле важны для него. Для него и для Севера. Теперь он знал это точно. Я высвободила руку и весело произнесла: — Ну что же, ваша милость, милорд, сиры, покажем им что такое северная сталь? Прошу, наденьте ваши лица — я улыбнулась самой искренней и веселой улыбкой и подмигнула Давосу. Джон ответил только уголками губ, но глаза его засмеялись и просияли в ответ. Мы с лордом-десницей встали за королем, за нами — его рыцари. Нас было всего шестеро, но мы вошли в огромный зал уверенным шагом с прямыми строгими взглядами и спинами. Все замерли, когда распорядитель объявил звонким голосом: — Джон из дома Старков, второй этого имени, король и владыка Севера, Белый Волк, друг Вольного Народа и Ночного Дозора, Преодолевший смерть, чтобы сражаться за живых! Нас он тоже представил, чуть менее торжественно, но как полагалось. Все взгляды обратились к нам, и я заметила, как вытягивались лица лордов и немногочисленных леди. Все ожидали увидеть хмурых северных увальней, но никак не такого зрелища. Поднявшийся шёпот проводил нас к помосту во главе стола. Там восседала Дейенерис Бурерожденная, по левую руку расположился Тирион, по правую — были свободны два места для Джона и сира Давоса, а за ними сидел сир Барристан. Джон выдержал эффектную паузу и опустился рядом с Дейенерис. Сир Барристан галантно помог мне сесть рядом с ним, чему я была несказанно рада. Следом стали садиться присутствующие лорды и леди, которые встали, приветствуя северного короля. У всех в глазах искрился интерес и некая уязвленность. Особенно оценили наш выход леди. Оленна Тирелл довольно громко обратилась к Джону через стол: — Мы все поражены, ваша милость! Раньше северяне не обнаруживали пристрастия к нарядам! Джон и бровью не повел. — Что вы, миледи, никакого пристрастия. Но вы же не хотели бы, чтобы я появился в своих суровых мехах или доспехе пропитанном кровью врагов? Здесь мирно и довольно тепло, — лучезарно улыбнулся он. Королева шипов одобрительно хмыкнула. Никто бы не хотел, чтобы зима пришла на Юг, заставив сидеть на пиру в мехах. И тем более никто не хотел, чтобы Джон показал, сколько крови врагов он может пролить даже в одиночку. Они знали о битве в тронном зале. — Хорошо сказано! Но кто же этот замечательный портной... или портниха? — поинтересовалась Королева Шипов, скользнув взглядом в мою сторону. Ах ты, старая сука... Но Джон вовсе не смутился: — Я прибыл почти без свиты, миледи, и у меня нет с собой ни портних, ни поваров, только несколько слуг. Но на Севере много чудес, считайте, что это одно из них, — он глотнул вина и снова улыбнулся. В хорошем он сегодня настроении. — О! Не сомневаюсь, ваша милость, мы наслышаны о вашей доблести и подвигах при захвате Королевской Гавани! Говорят, вы один уложили пятьдесят человек, защищая нашу юную королеву? — Эти слухи преувеличены, миледи, только тридцать с небольшим, да и то — не всех насмерть, — хищно оскалился Джон, ему, видимо, это надоело, и он начал закипать. Вмешалась Дейенерис: — Мои лорды и леди, король Джон пришел мне на помощь и спас мою жизнь, и я никогда не забуду этого. Если бы не он, я не сидела бы сейчас с вами! За короля Джона! — За короля Джона! За короля Джона! За короля Джона и королеву Дейенерис! Я опустила глаза и заставила себя сделать глоток. Я была благодарна Джону за находчивость и заботу и рада, что Дейенерис прервала провокацию. Но слова здравицы, прокатившейся по залу, где их имена прозвучали рядом, причинили жгучую боль, точно от кинжала. Леди Оленна отпила из кубка и чуть склонила голову. Продолжать пикировку означало уже почти ссору, а так это был милый разговор. Далее пир пошел своим чередом, но Дейенерис все же прожигала меня взглядом. Ее наряд был несравненно богаче и торжественнее. Но женщину в таких вопросах нельзя обмануть, она видела превосходство... если можно так выразиться, технологии, и прекрасно поняла этот знак. — Леди Клиншит, это ведь ваша чудесная работа? — пропела она, подойдя ко мне. — Я бы хотела научить моих мастериц. — Да, ваша милость, я люблю рукоделие на досуге, — изобразила я скромную и простую улыбку. — На досуге. Ваши предложения по обороне выше всяких похвал... А так же по хозяйственным вопросам. Ведь это вы предложили три линии обороны? — я смотрела ей в глаза, все так же скромно улыбаясь. — И где же это Джон раздобыл такую советницу? Я думала, что вопрос риторический, но она ждала ответа, вопросительно приподняв брови. — О, ваша милость, там больше нет! — стоявший сзади и внимательно наблюдавший Тирион чуть не подавился вином, а королева, не сразу понявшая смысл ответа, побледнела. — Миледи, и раз уж зашел разговор о советниках, позвольте мне, как деснице нашей несравненной королевы, предложить вам присоединиться ко мне на балконе с этим прекрасным вином? — Тирион, видя гнев своей королевы, спасал положение. — Простите, ваша милость, вы позволите мне украсть у вас леди Клиншит? — Милорд, вы мой десница, я доверяю леди Джейн вашей заботе, — процедила она сквозь зубы. К Дени подошел сир Барристан. — Она смеет мне дерзить! — прошипела Дейенерис. — Северная Звезда оказалась колючей... — задумчиво ответил ее гвардии лорд-командующий. — Что? — Так ее уже называют: Северная Звезда. Дени разозлилась еще больше. Она часто дышала, глядя в спину самоуверенной советнице Джона, удаляющейся с ее десницей на балкон. Только ли она советница... — Мой племянник — выдающийся человек и весьма интересный мужчина, — промурлыкала Дени. — О, несомненно! — охотно подтвердил Барристан Смелый. — Я полагаю, вы приняли некое решение, моя королева? — Да. Посмотрим, какое примет он. Дени сделала еще глоток сладкого арборского вина. Тирион налил два кубка: — Это опасная игра, Джейн. Зачем было ее так сердить? — Сама не знаю, — я вздохнула и приняла кубок из его коротких, но сильных пальцев, — сегодня в воздухе прямо искрит, не смогла удержаться. — И где же вы воспитывались, что приобрели столь острый ум и не менее острый язык? — прищурился карлик, сделав бодрый глоток. — О! Вы знаете мой ответ... — он рассмеялся. — Наверное, сказывается общее напряжение, но вы мне явно льстите насчет ума! Он рассмеялся еще громче. — Вы мне очень нравитесь, Джейн! Но будьте осторожны. Эта игра сметала и не таких игроков с доски... — О, да! Игра престолов. Или ты побеждаешь или погибаешь... Но я не играю в эту игру. — Вот как? — К тому же считаю, что это игра не престолов, а желаний, — он поднял густые брови. — Престол — лишь средство для сильных людей добиться того, чего им хочется. — И чего же? — Это известно: безопасности, любви, признания родителей, — я сделала акцент на последнем, — славы, или возможности думать о себе самом определенным образом. В разных вариациях. В конечном счете все сводится к любви и безопасности. Тирион посмотрел на меня долгим пристальным взглядом. — И этому тоже учат там, откуда вы родом? — О! Каждого школяра на свой манер! Мне кажется, пора было остановиться. И с вином тоже. Как я могла позволить себе сегодня опьянеть?! Это не на посиделки с тем же Тирионом или Тормундом, здесь другие задачи... — Кстати, о любви и безопасности. Что вы думаете о союзе Севера и Юга? — спросил Тирион, переводя тему. — Брачном союзе, — добавил он негромко. У меня выбило почву из под ног. Хотя сама же знала, что именно это должно произойти. — Я думаю... что союз Севера и Юга совершенно необходим для безопасности, — вино одновременно помогало и мешало: за глотком можно было лучше подобрать слова, и в то же время оно горячило кровь и подталкивало к ненужной откровенности, которая была опасна, как никогда, — хотя бы надежды на нее перед лицом общего врага, силы которого мы не знаем до конца... А что касается любви... и будет ли он брачным... думаю, это — прерогатива короля и королевы, определить, что будет в основе союза, — я поставила кубок с недопитым вином на столик. — Спасибо, что спасли меня от гнева Бурерожденной! Я правда не хотела ее открыто злить. Я не враг ни ей, ни вам. — О, не сомневаюсь, миледи, — Тирион склонил голову набок. — Прошу простите меня, я должна сейчас вас оставить. — Благодарю за прекрасные минуты, проведенные в вашей компании, — поклонился уже по-настоящему Тирион. — Мне всегда доставляет удовольствие общение с вами. И... Джейн, я прошу вас быть очень осторожной! Здесь не все любят Север, меха, волков и вот это вот все... Ваши наряды сегодня сногсшибательны, но чтобы войти в здешний междусобойчик и стать своими, нужно сбросить не только меха. Вы меня понимаете, миледи? Я кивнула, но не смогла удержаться от сарказма: — Милорд, Тирион! Что за пошлые шутки? — Ах, миледи, с вами — никаких пошлостей! — он поддержал мой тон. — А что насчет шуток, то в каждой шутке, как мы с вами знаем, всегда только доля шутки... и может быть львиная доля совета, — он выразительно приподнял бровь, снова отпивая из кубка. — Львиная. Благодарю, милорд! В следующий раз, когда мне будет нужен ваш личный совет, я дам знать, что соскучилась по вашим шуткам! Мы оба рассмеялись и разошлись довольные друг другом. Тирион был классный с теми, к кому он относился серьезно и по-дружески. Таких было немного. Но неприятный осадок от беседы все же оставлял тревожное послевкусие. Покинув южного десницу и выйдя в шумный зал, я увидела, что Джон что-то рассказывает Дейенерис. Она смеется слегка запрокинув голову, а потом берет его под руку и увлекает на противоположный балкон. Так. Спокойно. Эмоции и бухать исключительно у себя в покоях. — Леди Джейн, — ко мне подошел сир Давос, — вина? Мне уже хватит. — Лучше воды, милорд. — Как вам угодно, — Давос протянул мне кубок с водой. — Наши наряды, определенно, произвели впечатление. Я и не думал, что это столь грозное оружие! Раньше меня почти никто не замечал, а сегодня — я нарасхват! Почти каждый считал своим долгом что-то у меня спросить, рассказать или засвидетельствовать почтение деснице короля Севера. Уф-ф, я даже утомился! А как вы? Я слышал вас прозвали Северной Звездой! — Ух ты. Какая честь, — мне было не весело. — Миледи, вы расстроены? — участливо спросил Давос, заглядывая в глаза. Я собралась с мыслями и с лицом. — Прошу прощения, я все же тоже устала. Можем ли мы по протоколу покидать сие мероприятие раньше короля? — Хм... Иногда вы выражаетесь весьма... Вы имели ввиду, можем ли мы уйти в покои? Я сам не знаю, как положено. Но, думаю, нам не стоит оставлять Джона одного. — Вы правы, — вздохнула я. Придется продолжать улыбаться и сиять. Хотя мне это было уже почти невыносимо. И не было ни одной души, с кем я могла бы поговорить об этом. — Дени, раз уж мы отошли с тобой в сторонку, — прошептал Джон ей на ухо, и от столь близкого его дыхания Дени стало жарко, — расскажи, что за слухи о нашей скорой свадьбе набирают силу, это шутка? — Дени рассмеялась немного нервно и облизнула губы. Она хотела, чтобы этот разговор прошел не так. — Милая, Дейенерис, — ее сердце запело, — пожалуйста, я хочу чтобы ты знала, что для меня очень важно наше родство и дружба. Но… — Эй ты, северный ублюдок! Посреди зала ближе к балкону стоял Даарио Нахарис. Он был совершенно пьян. Я только сейчас сообразила, что его не было на приеме. Она его не позвала? Все глаза устремились к балкону и наемнику с синей бородой. — Ты уложил три десятка человек у ее Железного Трона, а теперь хочешь уложить ее в свою постель?! Иди сюда, покажи на что способен! Да я таких, как ты, брал по десятку за медный грош! Даарио сплюнул под ноги Джону. А Джон смотрел на него не отрываясь, рукой передвигая Дейенерис себе за спину. — Даарио, прекрати немедленно! — зашипела она. — Моя королева, Даарио Нахарис не потерпит, чтобы у него вот так уводили женщину! Я срежу с этого красавчика его шелка, и вы увидите, что он ничуть не лучше меня! — Даарио, остановись! — голос Дейенерис звенел от гнева. Все глаза были обращены к ним троим. Мы с Давосом подошли ближе, не скрывая волнения. — Иди сюда, бастард! — Я слышу твой гнев, Даарио, — произнес Джон. — Ты пьян, и мы не будем драться на пиру. Я к твоим услугам на рассвете, но здесь не прольется ни капли крови. — Да что ты говоришь, твоя милость! Ты такой благородный! А может ты просто трусишь драться с Даарио?! — Мы не будем драться сегодня, Даарио, — Джон выставил перед собой раскрытые ладони в успокаивающем жесте. — Я принимаю твой вызов, но мы обнажим мечи не здесь и не сейчас. Даарио понимал сквозь пелену гнева и вина, что ему нет обратной дороги из этого зала, куда она его не позвала. Да он напился! Но он хотел просто увидеть ее и спросить, почему она так с ним жестока! Сначала Хиздар, теперь этот Белый Волк... Но когда он увидел, что тот что-то шепчет на ухо Дейенерис — его Дейенерис — нежно улыбаясь, а она стоит и пылает, в него вселился демон. Теперь уже слишком поздно... — Нет, мы будем биться сейчас! — зарычал он. — А если ты откажешься... Даарио сверкнул глазами, казалось, им все больше овладело безумие или отчаяние. Мы все затаили дыхание. Безупречные из охраны стояли в трех метрах, но бездействовали, ожидая приказа взять его от Дейенерис, ведь он угрожал не ей, а северному королю. — Если ты откажешься... Тогда я заберу у тебя то, что дорого тебе, как ты забрал то, что дорого мне! С этими словами Даарио неожиданно быстро оказался рядом, выдернул меня за руку из толпы придворных, развернул к себе спиной, хватая за волосы, и приставил к горлу один из своих длинных ножей. По залу прокатился вздох. Дейенерис стояла, как завороженная. Я видела, как сверкнули ее глаза. А еще я видела, как сверкнула золотая ручка ножа в виде женщины бесстыже раскинувшей колени у самого моего лица. Королева побледнела, но не издала ни звука. Джон мгновенно выхватил кинжал, меча на пиру при нем не было. Его глаза тоже сверкали ледяным гневом, но он себя полностью контролировал. — Отпусти леди, и мы выйдем с тобой во двор прямо сейчас, — проговорил он раздельно и обманчиво спокойно. Этот северянин держит его за дурака! Даарио расхохотался: — Чтобы меня прямо здесь закололи, как свинью?! Ну уж не-е-ет! Дай мне свое северное слово, что мы выйдем во двор и ты будешь честно биться со мной один на один! Он видел Дейенерис, не сводил с нее глаз, пил ее взглядом до дна. Он еще не решил, как поступить: красиво погибнуть, потому что он не обманывал себя, он знал, что этот волк его убьет, или перерезать горло сопернице своей королевы, о которой шептались слуги и не только, а потом пойти на казнь — и пусть она будет счастлива... — Я даю тебе слово. Все назад! — скомандовал Джон, но безупречные не шелохнулись. — Делайте, что приказывает король Джон! — выпалила Дени. Ей казалось, что она прочла колебания Даарио в его взгляде. Ее страстный наемник... Она думала оставить его в Миерине, но привезла с собой. Ей казалось, что она его любила... И сейчас он выбирал, как ему погибнуть на ее глазах, и варианты принести себя в жертву и отомстить — для него отчасти совпадали. Она сузила глаза. Она не могла понять, почему сейчас ей совсем не жалко эту леди Джейн. Потому что она надерзила ей всего какой-то час назад или потому, что Джон произнес "Но..." после столь приятных слов?... Безупречные отступили по сторонам, образуя проход. Джон неотрывно смотрел на обезумевшего наемника и прикидывал варианты. Он похолодел от ужаса, при мысли, что тот действительно может не просто напугать или ранить Джейн, а целенаправленно убить. Он лихорадочно соображал, что делать. Даарио последний раз посмотрел куда-то ему за спину, наверное, в глаза своей королеве, и ринулся к выходу, волоча за собой Джейн. Джон выругался и бросился следом, забыв про больное колено. Он не чувствовал боли, только страх, что не успеет. — За мной! — рыкнул он, и безупречные с грохотом побежали следом, а также Дейенерис и весь двор. Я, спотыкаясь, мельком увидела побледневшего Давоса, Тириона с открытым ртом, разгневанного сира Барристана, нахмурившуюся леди Оленну, и завороженного Вариса. Я висела на руке наемника, острое лезвие холодило горло. Он был очень силен. Я не знала, как выбраться, чтобы он не нажал на свой нож. Все было слишком быстро... Даарио выбежал во двор и снова развернул ее лицом ко всем, его глаза горели безумием и болью. Джейн не издавала ни звука, стиснув побледневшие губы. Дейенерис замерла. Никто не увидел, как Джон оказался рядом с ними и быстро полоснул наемника кинжалом подмышкой, прямо под рукой, прижимавшей смертоносное лезвие к ее шее. Глаза безумца расширились в безмерном удивлении, алая кровь хлестнула струей, заливая подол ее прекрасного платья, рука Даарио стала провисать. Джону хватило мгновения, чтобы выбить из нее нож, рвануть Джейн на себя и бросить за спину, там должен стоять Давос... Кажется, он перестарался, поскольку услышал сдавленный вскрик, но не отвел глаз от все еще опасного наемника. Тот прижимал к себе правую руку, а левой уже заносил для удара второй изогнутый нож. Сверкнула и взвизгнула сталь, или это Дени за его спиной? Джон отразил удар ножа, перехватил руку и сломал ее в локте через свое плечо. Послышался отвратительный хруст, и Даарио опустился на колени, а затем упал лицом вниз. Под ним быстро растекалась огромная лужа крови. Он был еще жив, но всем было ясно, что это ненадолго. Давос подхватил меня, но сам оступился и упал на кого-то сзади — так сильно Джон швырнул меня назад. Пока он поднимался и помогал встать мне, все было кончено. Я схватилась за шею, потому что ее жгло, и с ужасом увидела кровь на своих пальцах. Джон шумно выдохнул и развернулся, сердце все еще ухало. Он увидел кровь на ее пальцах и почувствовал, как волосы встали дыбом. Он оказался рядом в один прыжок, упав на колени, быстро взглянул на рану — слава богам! Клинок неглубоко надрезал кожу, даже шить не придется, но кровь текла сильно, нужно было ее остановить. Джон не смог бы объяснить, как он сообразил, что нужно делать. Он быстро уложил Джейн на землю, задрал подол платья, залитого кровью под удивленный возглас присутствующих, и оторвал от нижней юбки широкий лоскут. Сложил его и сильно прижал к ране. Давос держал ее голову на коленях. — Мейстера, живо! — прокричал он куда-то себе за спину, а Джон только смотрел в прекрасные испуганные глаза. Дени не слышала криков, она не понимала, что происходит вокруг. Она опустилась на колени перед некогда любимым мужчиной, он был еще жив. — Прости меня, моя... — прохрипел он, и глаза его застыли. Дени закрыла лицо руками. Она была в оцепенении и ужасе от того, что только что произошло и от того, что несколько мгновений назад часть ее явно желала другого страшного исхода. Дени лишилась чувств. Монетка все крутилась в воздухе. Прибежал запыхавшийся мейстер, осмотрел рану и успокоил всех, сказав, что она не опасна, но надо дождаться, пока утихнет кровь, прежде чем перенести леди в покои. Нужно лежать тихо и не разговаривать, так кровь быстрее перестанет. И еще надо поднять голову леди повыше. Давос приподнял ее за плечи, положил ее голову себе на грудь, Джон прижимал повязку. Мейстер сказал, что он может идти, что он сам подержит, а потом леди доставят в покои. Но Джон только сверкнул на него глазами, и снова припал взглядом к ее бледному лицу. Он увидел боковым зрением, что сир Барристан несет Дейенерис в замок, она была без сознания, но ему было все равно. Гнев, ярость и страх все еще бушевали в крови, медленно уступая место щемящей нежности: Джейн ни разу не закричала. Он прижимал лоскут одной рукой, а другой, молча, гладил ее по волосам. Она прикрыла глаза и лежала тихо, понимая, что надо не шевелиться и не говорить. Потом мейстер перевязал ей шею свежим бинтом, промыв рану и нанеся какую-то мазь. А Джон очень бережно понес ее в покои. В этот миг он был парадоксально счастлив и старался идти, не торопясь. Джейн положила голову ему на грудь, прикрыв глаза, а Джон чувствовал, что она прислушивается к стуку его бешеного сердца и видел ее легкую улыбку. Он оставил ее в покоях на попечение мейстера и служанок, а сам вышел в гудящий зал. Дейенерис нигде не было, с людьми говорил Тирион. Джон слышал обрывки фраз: "Обезумевший наемник...", " ... Бедная королева упала в обморок!", "Король спас Северную звезду..." Тут все увидели его, залитого кровью. Кто-то ему кланялся, леди Оленна и Тирион обернулись. — Вот видите, миледи, недолго северные шелка выдержали без крови врагов, — усмехнулся он Королеве Шипов одновременно горько и угрожающе. И, не дожидаясь ответа, прошел к выходу. Ему встретился Давос, они переглянулись и молча направились в покои Джона. — Вы думаете, она знала? — нарушил тишину его десница, прикрывая плотнее дверь. Джон взял кувшин воды и выпил его залпом. — Не думаю. Я думаю, наемник спятил от ревности... Все эти е*#ные слухи! — Джон, если позволите, я тоже много слышал на пиру. Все говорили о скором политическом браке и даже не сильно скрывались... — Этого никогда не будет. Я думал об этом, сир Давос, я не дурак. Тот молча поклонился. — Мы родственники, друзья и союзники. Хотя последнее сейчас стало под вопросом... Мы отплываем завтра, как задумано. И если Дейенерис не сдержит свое слово, то пусть боги простят ее, но не я!