Мой Джон Сноу

"...Снова сказкой позабавим Православных христиан, Что наделал наш Иван, Находясь во службе царской, При конюшне государской; Как в суседки он попал, Как перо свое проспал, Как хитро поймал Жар-птицу, Как похитил Царь-девицу, Как он ездил за кольцом, Как был на небе послом, Как он в солнцевом селенье Киту выпросил прощенье; Как, к числу других затей, Спас он тридцать кораблей; Как в котлах он не сварился, Как красавцем учинился; Словом: наша речь о том, Как он сделался царем." П. Ершов

​ Джон проснулся, прижавшись к Джейн и обнимая ее за ногу, как маленький мальчик, обнимает маму и цепляется за нее, умоляя не уходить. Джейн тихо спала, опершись на спинку ложа и опустив голову на свою руку. Она даже не взяла его подушку, хотя он лежал лишь на краешке. Джону стало жгуче стыдно. И до нежного щема в сердце счастливо. Если бы она до этого самого мгновения ни разу не сказала, что любит его, сейчас он точно знал бы, насколько. Благие боги! За что ему такое счастье? Чем же он его заслужил? “Счастье нельзя заслужить, Джон Старк, — зазвучал внутри новый голос. — Счастье просто приходит, как долгожданный дождь, питает и дает жизнь. Просто живи и радуйся, Джон Старк.” Это был не прежний голос, тот съежился где-то в углу и более не решался раскрыть рот. Этот Джон как будто знал и не знал. Он был похож на голос Джейн, но будто бы она была не молода, а в зрелости и силе лет, умудренная годами, голос ее стал гуще, ниже и сложнее, как очень старое и дорогое вино. Его королева говорила с ним. Теперь это — его внутренний голос. Джон улыбнулся. Что ж будем просто радоваться. Он тихонечко освободил ногу Джейн и поцеловал, едва коснувшись губами. Плавно встал с ложа, аккуратно просунул одну руку под ее колени, другую — под голову и плечи и опустил ее ниже, удобно укладывая на подушку. Почему-то поднимать ее на руки было невыразимо легко, если бы он мог — и не отпускал бы, если бы он мог — не отходил бы от нее. Джон вздохнул и осторожно укрыл ее одеялом. Она что-то пробормотала, повернулась на бок, подтянув колени к животу и легла совсем как ребенок. Она спала, а сердце Джона квакнуло, пропустив удар, и выкатилось из груди, куда-то ей под подушку. Так он и вышел, оставив его там. Последний этап их переговоров должен был начаться после полудня. Еще было много времени, чтобы совершить что-то безрассудное. Душа требовала этого, как никогда. — Сир Давос! — Доброе утро, мой король... Он с таким же успехом мог назвать Джона просто по имени, по-отечески, но похоже старому рыцарю особенно нравилось звать Джона королем. Джон улыбнулся. — Я понимаю, что мы в море, и оно не самое спокойное, что порт далеко и… — Что нужно, мой король? — Цветы. — Цветы-ы-и… — протянул его десница и почесал бороду. — Вот цветов никак не смогу достать, прости Джон, если бы вчера... как раз ходила шлюпка на Клешню. Или завтра можно было бы попробовать... — Сегодня надо, — задумчиво проговорил Джон, прищуриваясь и глядя в небо. — Что вы задумали… Не-ет! Нет, Джон!! Он может опрокинуть корабль! Но Джон уже почувствовал, закрыв глаза, что Рейегаль где-то близко, и мысленно позвал его. — Дайте-ка карту! Карта оказалась в его руке через несколько мгновений и ударов подошв моряцких сапог о ступени. — Прикажите спустить шлюпку вот к этому рифу, а когда будете проходить Ведьмин остров — пошлите другую за мной туда. — Это безрассудство, Джон! — Именно оно, — сказал он хитро улыбаясь — Вы сами все корили меня, что я слишком суров и серьезен... Тирион выражался точнее: что-то насчет каменной рожи... Посмотрим на его рожу, когда я вернусь, — подмигнул деснице Джон и шагнул через борт, ища ногой перекладину веревочной лестницы. Музыка: "Древний Престол" - Саруман Рейегаль ждал его на рифе, едва уместившись. Матросы застыли в ужасе, пока Джон, перебравшись из шлюпки на риф, залезал на своего дракона. Вот рассказывать будут… Может и песни петь начнут, как король для невесты за цветами на драконе летал... Хорошо! Джейн понравится. Хорошо для репутации, скажет она. Уже прячась от встречного ветра на спине Рейегаля, Джон понял, что на миг варганул его как Призрака, чтобы приказать лететь именно на риф и ждать его. Связь с драконами была похожа на варгование, но последнее было намного мощнее, подавляя волю животного. Джон не хотел пользоваться этим часто, предпочитая чувствовать дракона по-таргариенски, к тому же, это не было совсем безопасно для человека — сливаться с разумом и душой дракона, даже для того, в ком есть драконья кровь. Но Джон улыбнулся сам себе с гордостью, осознав, что он первый из Старков, кто сел на дракона, и первый из Таргариенов, кто смог варгануть его. "Расскажу Джейн", — улыбка стала совсем глупой, но здесь его никто не видел. Он летел в поисках мало-мальски ярких пятен уже над Редфортом, но цветов все нигде не было видно. Джон уже подумал, не наведаться ли в Чаячий город. В порту можно было купить не только цветы, но и луну с неба, вот только Джон не взял с собой ни гроша, перстней и колец он не носил, а раскрывать себя было бы ужасно глупо. Хм... А ведь можно захватить кое-что и для Дейенерис... Помнится, Робин Аррен так и не явился принести присягу, как было обещано в официальном письме. Это не было мятежом — просто советники и дядьки так и не смогли его уговорить. Он до ужаса боялся покинуть Орлиное Гнездо. По рассказам мальчик был болезненным и неуравновешенным. А Гнездо было неприступным для любой армии. В прошлый раз его удалось покорить лишь Висении, когда она явилась туда на Вхагаре и предложила "покатать" маленького сына леди Шарры Аррен. Что ж, зачем что-то менять, если способ работает. Джон повернул Рейегаля в строну Орлиного Гнезда, было уже совсем не далеко. Лица столпившихся на площадке лордов и воинов были полны ужаса, но и решимости защищать своего маленького лорда тоже. Джон сошел с Рейегаля и отпустил его, дождался, когда тот скроется в облаках и обратился к ним: — Позовите своего лорда, господа, думаю, вы знаете, кто — я. Я не причиню ему вреда, слово Старка. Вперед шагнул Нестор Ройс, Джон знал его по битве с Болтонами. — Приветствуем вас, ваша милость, в Долине и Орлином Гнезде! Лорд-протектор Бейлиш сейчас в Железной Дубраве с визитом у леди Уэйнвуд... Но мы, признаться, не ожидали такой чести! Не было никакого уведомления… — Признаться, я проездом, милорды, и мне достаточно увидеться с лордом Робином, я полагаю. Наш флот идет к Белой Гавани, а армии — к Стене. А я вот решил заскочить к вам на завтрак. Покормите? Лорд Ройс чуть не лопнул от смущения, махнул кому-то назад. Прибежали и принесли хлеб и соль. Джон отломил ломоть, густо посолил и прожевал. Ройс и все собравшиеся заметно выдохнули. — Ну что же вы, мои лорды, мы же друзья и союзники! Ваш сюзерен — кузен моих любимых сестер и брата! Я всего лишь хочу увидеться с ним и передать его почтение королеве Дейенерис, а также принять его присягу от ее лица как принц Драконьего Камня. По их вытянувшимся лицам Джон понял, что они еще не в курсе. Гребанный ворон погиб или еще не долетел за два дня. Это осложняло дело. Ему предложили пройти в чертог, где срочно накрывали столы. Он подробно и обстоятельно объяснял Ройсу все про его права на трон, договор с Дейенерис и нынешний порядок дел. Плохо было, что из доказательств у него был лишь дракон, на котором он прибыл, но Джон надеялся, что этого должно хватить. В зал в сопровождении пожилого мейстера вбежал долговязый мальчик и покричал ломающимся голосом: — Король Джон! Вы здесь! Я столько слышал о вас! Что вы убили Белого Ходока, что голыми руками забили насмерть этого подлого Рамси, что один убили всех Ланнистеров и захватили Железный Трон, а потом подарили его драконьей королеве… Джейн понравится, подумал Джон, по слухам я прямо герой. — Врут половину, мой лорд! Рамси съели его собственные собаки, а бывшие солдаты ланнистеров сейчас маршируют… Но мальчик не унимался: — А еще, что вас нельзя убить, потому что вы восстаете из мертвых, но не как вихты, а как вот, человек, а еще что вы трахнули каждого одичалого, прежде чем пропустить за Стену в уплату за спасение! Лорд Ройс подавился и выплюнул на скатерть утку с грибами. Кто-то разлил вино. Раздалось сразу несколько голосов: — Робин!!! Ройс прогудел все еще кашляя: — Ваша ми-хгх-гх-лость, мальчик не в се… Джон пытался подавить рвущийся наружу хохот, но не удержался и стукнул ладонью по столу, представив физиономию Тормунда, если бы он услышал это. За ним стали смеяться все остальные, и тонким голоском смеялся больше всех довольный Робин. Отдышавшись и утерев слезы, Джон наклонился к Ройсу: — Если кто-то расскажет об этом севернее Перешейка — я узнаю, лично порежу на кусочки и скормлю Теннам. — Понял, ваша милость. Никто! Робин совсем разошелся: — А можно я буду звать вас кузеном, как Сансу? Его мейстер хотел что-то возразить, но юный лорд остановил того жестом и продолжал: — Я знаю, что это не совсем так, но через мужа тети Кейтилин и вашу мать Лианну? Да, я в курсе, лорд Нестор, вот, — и мальчик протянул своему верховному стюарду довольно объемный свиток со сломанной красной драконьей печатью, как только ворон донес, теперь ясно, почему долго. — Но я хочу, чтобы у меня был кузен-дракон! Старый Нестор Ройс читал с выпученными глазами, протирая испарину на лысине. По всей видимости, он не верил Джону до этого момента, полагая, что тот ведет какую-то игру, хоть и намерен был поддерживать ее. Но теперь он поднял на Джона глаза полные ужаса и уважения. А Джон повернулся к юному Робину, но глаза его зацепились за высокого и статного светловолосого мужчину, вошедшего в зал, обменявшегося быстрым взглядом с Ройсом и вставшего у стены, выслушивая чей-то быстрый доклад. Гарри-наследник — догадался Джон. Он заговорил, обращаясь к Робину, но глядя на Гаррольда Хардинга: — Милорд, вы — весьма радушный хозяин, но я спешу и к полудню должен привезти вашу присягу королеве Дейенерис Бурерожденной! Я с радостью назову вас кузеном, хоть это и не совсем так, — Робин захлопал в ладоши. — Но давайте же приступим, доставайте ваш меч! А потом… — он чуть наклонился к Робину и произнес заговорщицки: — хотите, я прокачу вас на своем драконе, м? Глаза Робина расширились, от восторга он чуть не задохнулся. — Правда? Правда можно?! Кузен-Джон! Принесите мой меч, живо! — завопил Хранитель Долины. Гаррольд Хардинг смотрел на них с легкой тенью иронии. — Я Робин из дома Арренов, верховный лорд Долины, приношу свою присягу и клянусь в верности королеве Дейенерис Бурерожденной и дому Таргариен, клянусь служить ей верно, привести свои знамена по ее зову, защищать ее спину, и отдать за нее жизнь, если потребуется, клянусь в этом Старыми и новыми богами! — выпалил мальчик. — Я Джон из дома Старков и Трагариенов, принц Драконьего Камня и наследник Железного Трона от лица Дейенерис Бурерожденной, Неопалимой Матери Драконов и Разрушительницы оков, кхалиси Великого Травяного моря, королевы андалов и ройнаров и защитницы государства, принимаю вашу присягу и клянусь, что у вас всегда будет мясо и мед за ее столом и место в ее чертоге, что она будет защищать вас и не потребует от вас службы, которая может запятнать вашу честь. Клянусь в этом Старыми и новыми богами! Встаньте, Лорд-Хранитель Долины! В зале раздались овации и рев. Джон обратился к лорду Ройсу: — Милорд, подготовьте письменный вариант для королевы, пока мы прокатимся. И... лично от меня просьба. — Все, что угодно ваша милость! — Нужно два букета цветов: один для королевы, а другой — для моей невесты. — Вы женитесь! — Женюсь сразу по приезду, лорд Ройс, на новой леди Дредфорта — Джейн Клиншит и приглашаю лорда Робина, вас и всех, кто пожелает в Винтерфелл! Если войска Долины выдвинутся в течение пары дней, то как раз успеете к моей свадьбе, — лучезарно улыбнулся Джон. Ройс смиренно поклонился. — Почту за честь, ваша милость! Я прочел приказ выступать в королевском письме, мы будем стараться идти ускоренным маршем. Но в каких цветах нужен букет для вашей невесты? Джон опешил, он не подумал, что могут быть такие сложности. — Ее цвета серо-голубой и жемчужный. — Будет трудно, но не труднее, чем найти сейчас ярко-красный... Если остановиться на жемчужном… Розы и лилии, жемчужные для одного букета и алые — для другого, а ленты, м-м-м, серо-гулубые и черные, что скажете, ваша милость? Джон посмотрел на него заинтересованно. — Не знал, что вы так разбираетесь в цветах и символике, мой лорд! — Ай, ваша милость, вот выдадите замуж троих дочерей, еще не в таком начнете разбираться! — прокряхтел пожилой кастелян Лунных Врат. Джон покивал, усмехнувшись и подняв брови. — Очевидно так, благодарю, милорд! Обратный путь до Ведьмина острова прошел быстрее. Шлюпка уже ждала его. Он припозднился, но оно того стоило. Давос встретил его и начал распекать: — Ваша милость, мы все стали переживать уже! Королева обеспокоена вашим внезапным полетом и прислала Тириона узнать, в чем дело, леди Джейн места себе не находит! — Где она? — У себя в покоях, где ей… — Давос замолчал, уставившись на букет ослепительных почти белых роз и лилий, перевязанный серо-голубой лентой. — Но ка-а-ак?! Где вы их… — Слетал до Орлиного Гнезда, там ближайшие оранжереи, — деланно пожал плечами Джон, празднуя маленькую мужскую победу над бывшим контрабандистом, который мог при желании и достаточном времени достать песок со дна морского и звезды с неба. — А вот это пока поставьте в воду, это для Дейенерис, — Джон вручил ошалевшему Давосу кроваво-красный второй букет. — А это можете предать Тириону, и сами ознакомьтесь, он не запечатан. Давос молча развернул свиток, прочел, шевеля губами, и низко поклонился, не найдя слов. — Дождитесь меня, я недолго! Спускаясь в каюты, он слышал как расхохотался в изумлении Тирион, и подумал, что подарок придется по вкусу и Дени. Но тут же забыл про нее, открыв дверь. Джейн стояла лицом к окну, обняв себя за локти. Джон почувствовал укол вины, что заставил ее волноваться. Она обернулась на звук открывшейся двери... О! Как же она переживала... Болван ты со своими цветами! Тревога, складка меж мягких бровей, сжатые челюсти, побелевшие пальцы… — Джейн… — он достал букет из-за спины, — я хотел вернуться, пока ты спишь… Прекрасны были ее распахнутые глаза, удивление, смущение… — Джон… Это мне? Но откуда?! — Так… Слетал до Орлиного Гнезда… — подошел поближе Джон и обнял ее насколько позволял букет. — Заодно принял, наконец, присягу у Робина Аррена и поторопил их сборы… — он наклонился поцеловать ее. — Заодно?! Ты шутишь, Джон? — Совсем нет! Я хотел найти тебе цветы на каком-нибудь острове или берегу, но их все не было, я уже был в Долине и решил завернуть в Гнездо… Так получилось… Дай же мне тебя поцеловать, наконец! Джон чуть не смял с таким трудом добытый букет, забыв про него и желая прижать ее к себе. Джейн вскрикнула и отстранилась. — Джон! Цветы же помнешь! Он рассмеялся: — Воистину мне многое предстоит узнать о цветах! Но я должен идти... Дейенерис ждет. Я, кстати, привез цветы и для нее… — сказал он будто извиняясь, — подумал, она совсем обидится, когда узнает… Но его Джейн улыбнулась ему счастливой улыбкой. — Иди, мой король, а я, наконец, поработаю. — Жди меня. — Обязательно! Обернувшись, Джон заметил, как она осторожно понюхала розы и тихо взвизгнула от восторга. Пожалуй, надо и правда побольше уделить внимания цветам. В шлюпке Тирион наклонился к нему: — Остановись, Джон! Ты совсем раздавишь ее морально. Ты как влюбленный мальчишка полетел за цветами! На драконе, мать твою!! И ЗАОДНО привез ей присягу из неприступного замка от дурачка-Аррена! Остановись… — Но я же с цветами! — Тем более! Да. Не все еще Джон знал про цветы. Эта наука была сложнее, чем дипломатия. Он почесал затылок. — И что делать? Не дарить? — Тебе совсем голову от любви отшибло, Джон?! Дарить, конечно! Ты что, бессмертный?! Джон совсем смешался. — Но про присягу говорить буду я, а ты только расскажешь, как и что там было. Но аккуратно! По официальной версии ты полетел за присягой, это я-дурак замешкался передать твое намерение лететь в Гнездо ее милости, а цветы ты прихватил заодно, чтобы оказать ей внимание и уважение. Понял, твоя милость?! — Да понял, не перепутаю. — Так как тебя встретили в Гнезде? О*#ели, наверное все? — Не то слово! Ворон задержался и прилетел только утром, Робин еще не успел сообщить своим лордам. Они думали, я веду какую-то игру, но дракон их слегка смущал… — Надо думать! И как малыш-Робин? — О-ох, Робин… Он был восхищен рассказами обо мне и даже просил разрешения звать меня кузеном. Представляешь, сижу я, объясняю Нестору Ройсу наш расклад, а он вбегает и давай рассказывать, что обо мне слышал… — И что же такого? Хотя… Джон наклонился к уху Тириона, чтобы не слышал никто из гребцов, и рассказал о своих самых невероятных и героических якобы подвигах. Тирион поперхнулся, заржал, упав с лавки на дно шлюпки, и замахал на него одной рукой, второй держась за живот. Джон и сам расхохотался, он не мог сдержаться всякий раз, вспоминая про эту байку о его похождениях и способностях. Давос косился на них с носа лодки. — Сколько там было тысяч одичалых-то? А-а-а-а! — Я сказал, что лично скормлю Теннам того, кто заикнется об этой версии к северу от Перешейка, да и… везде. — И для этого ты рассказал мне? — простонал Тирион, забираясь снова на лавку. — Тебе не мог не рассказать. — Да уж! — Не знаю, вот что делать с беднягой-Робином… Я видел Гаррольда Хардинга, но не говорил с ним. Но с Ройсом они хорошо друг друга понимают, даже слишком. Тирион посерьезнел. — Пока Робин лоялен и не доставляет проблем — ничего не делать, я думаю. Они сами разберутся. А если начнет… — Я как раз не хочу, чтобы они разбирались сами, я догадываюсь, как они хотят это сделать. Мне жаль его, Тирион. — Говорят, он — не сын Джона Аррена, а бастард Мизинца. А у тебя слишком доброе сердце для короля, Джон. — Я тоже когда-то был бастардом… — Ну ты сравнил! И ты им никогда не был… — Ваша милость, несравненная наша королева, — Тирион был что-то слишком уж красноречив, Дени прищурилась, — я вчера совсем упился и забыл сказать вам о намерении короля Джона сегодня полететь в Орлиное Гнездо и добиться присяги от Аррена! Карлик был возбужден, Джон прятал глаза, его десница делал вид, что думает о чем-то серьезном. Они напоминали троих провинившихся мальчишек. Что-то они скрывают. — Замолчите, милорд! Говори, Джон. Ее десница хватал воздух, как рыба, силясь возразить, Джон посмотрел на него, прокашлялся и заговорил: — Дени... прости, что полетел без тебя. Тебе нездоровилось, и я решил дать тебе отдохнуть и проявить инициативу. Вот! Он протянул ей свиток со свисающими сургучными печатями и лентами. В нем говорилось о присяге Робина Аррена и стояла его неумелая детская подпись, стремительный росчерк Джона и подписи не менее десяти знаменосцев и лордов Долины. Дени подняла на него глаза. Она еще не решила гневаться ей или восхищаться его безрассудством. — Ты один полетел в Гнездо и принял от моего имени присягу? — Да. А еще привез тебе вот это… — В руках Джона был восхитительный букет кроваво-красных роз и лилий, перевязанных черной лентой. Таких цветов Дени никто никогда не дарил, она ахнула невольно и подняла на него восхищенный взгляд. — Я подумал, что это поднимет тебе настроение в нашем долгом плавании, сестренка. Ты позволишь мне тебя так называть иногда? Язык не поворачивается называть тебя тетей. Нравится? — Ты издеваешься, Джон?! — зашипела Дени и уже замахнулась на него букетом, но он остановил ее руку, аккуратно взял букет другой и положил его на стол. Тирион и Давос, переглянувшись, ретировались за дверь. — Дени, прости, я плохо выразился. Перенервничал все же сегодня. Ворон опоздал, и в Долине не знали о нашем объявлении, когда я туда заявился. Присядь! И он, не отпуская ее руки, усадил ее в кресло, налил вина и протянул ей. Дени взяла кубок, все еще кипя от возмущения. Как он посмел! Язык у него не поворачивается! А она уже было подумала… Джон сел на корточки рядом с ней и заглянул в глаза. — Глупо было вот так, не посоветовавшись, лететь туда. Прости меня, Дейенерис. Это твое государство, и больше я никогда так не поступлю, клянусь. Но я искренне хотел порадовать тебя. У нас в последнее время очень все натянуто, и это терзает меня. Ты дорога мне, правда, и прося у тебя разрешения звать тебя сестрой и говорил от чистого сердца, Дени. Я хочу быть рядом, насколько это позволят наши государственные дела, и заботиться о тебе как любящий брат, если ты позволишь. Дени стала бить дрожь, а Джон вдруг опустился на колени и обнял ее нежно, но без тени страсти или желания, совершенно по-братски. Ей стало теплее от его заботы, что-то оборвалось у нее в душе и она разрыдалась у него на груди, а он гладил ее по голове и утешал. — Мы уже хотели начать скидываться на ваши похороны, — пробормотал Тирион. — Поаккуратнее надо с цветами-то! Как она? — Я успокоил ее, мы, наконец, все уладили между нами. Фух. Есть вино? Давос и Тирион одновременно протянули ему фляжки. Решив, что у Тириона все же вино получше, потому что Давос для себя не особо старался, к тому же карлик начал пить с утра, и надо бы ему притормозить, он взял его фляжку и отпил большой глоток. К ним подошел сир Барристан. — Милорды, вы позволите мне украсть у вас молодого короля ненадолго? — Разумеется, сир Барристан, как мы можем вам отказать! Он — в вашем полном распоряжении, — Тирион пихнул в бедро потирающего глаза и слегка придавленного от крепленого вина Джона. — Он у нас сегодня прямо в ударе! Вы уж присмотрите, сир Барристан, чтобы еще чего не учудил. Мы и так второй раз за сегодня поседели, дайте же нам продохнуть. Выражение лица Давоса, у которого Джон попытался найти поддержку, говорило что он поддерживает он как раз Тириона. Барристан рассмеялся и предложил ему пройти на корму. Джон вздохнул и решил, что на сегодня, и правда, хватит с него сложностей. Разговор с сиром Барристаном их не обещал. — Вы выглядите очень воодушевленным, ваша милость! — Да уж, но, кажется, я все таки слегка перестарался, — улыбнулся Джон. — Вы так еще молоды, Джон… И можете иногда позволить себе безрассудство. Все ведь закончилось хорошо, как я понял? — Да. Честно говоря, я позвал Рейегаля и, сломя голову, рванул за цветами для Джейн, на островах и побережье их не нашел и решил полететь в Гнездо, раз уж они еще присягу не принеси Дейенерис, принять и ее заодно от ее имени, — Джон покачал головой, уперев локти в перила, понимая, как это дико звучит. — И вы приняли присягу и достали цветы для леди Джейн? — И для Дени тоже. Его друг снова рассмеялся. — Ох… За цветами… — Барристан Смелый улыбался по-отечески и немного грустно. — Но вы сказали, что… позвали Рейегаля, я не ослышался? — Верно. Я мысленно позвал его и приказал ждать меня на рифе. Подплыл туда на шлюпке, он же не мог прямо на корабль приземлиться… — Поразительно! Вы знаете, что такое еще никому не удавалось: звать и приказывать? — Я догадываюсь. — Ах Джон-Джон... Как же мне жаль, что я не могу быть ближе к вам… — Вы рядом со мной, сир Барристан! И ваша дружба для меня самое ценное после… — Ну разумеется! Она — удивительная девушка и очень любит вас. Позвольте мне вас искренне поздравить! — Благодарю, мой друг! Но откуда вы знаете? — Мы как-то беседовали еще на Драконьем Камне, когда вы и королева отсутствовали. Тогда я и догадался о ее чувствах к вам, но поклялся ей хранить ее тайну. — Выходит и вы тоже знали. Один я тянул так долго… — Иногда для чего-то по-настоящему важного нужно больше времени, чем мы можем думать, мой юный король. — Наверное, вы правы, — вздохнул Джон и подумал о Джейн. Она, наверное, уже его заждалась. Уж он-то точно задержался сверх всякой меры. Солнце клонилось к закату, приближался вечер. Когда в штабную каюту, где я сидела со своими бумагами, постучали и вошел наш десница. — Сир Давос! Хорошо, что мои губы выглядят почти нормально, ну, может, обветренными. А синяки на шее я спрятала легким платком. — Леди Джейн, вы позволите? Как продвигаются ваши подсчеты? — Вот, милорд, сегодня я прикинула, что нам нужно еще хотя бы пятьсот рук и триста стоунов шерсти... — Сегодня наш король привез присягу от Робина Аррена, вы, я полагаю, в курсе, — я улыбнулась. — И еще, он просил меня проводить вас в Богорощу и поучаствовать в обряде, если вы не против, конечно. Насколько я знаю, у вас нет родственников или ... тех, кто мог бы их заменить на церемонии в этой части света? — Сир Давос... Значит, Джон уже все объявил... Это будет честью для меня! Я думала об этом, но Джон позаботился самым лучшим образом! — Я искренне желаю вам большого счастья! Я никогда не видел короля таким счастливым и что не менее важно — уверенным. — Благодарю вас, сир Давос, мне отрадно это слышать. Я ничего не желаю сильнее, чем видеть триумф нашего короля... и его счастье. — Миледи, вы будете прекрасной королевой! — Давос наклонился к моей руке, я совсем смутилась. — Я надеюсь. Дверь распахнулась и в нее вошел сияющий Джон. — Сир Давос... вы уже тут! Прошу вас, принесите наши записи, которые мы делали с Дейнерис сегодня… Давос посмотрел на него как-то странно, но вслух произнес: — Ваша милость, я пойду поищу их у себя в каюте. Приказать принести еды и вина? — Да, прошу вас. Джон закрыл дверь за десницей, шепнув ему что-то на ухо, и тихо, насколько мог, задвинул засов. — Джейн, — выдохнул он, — я так соскучился! Вмиг он пересек каюту, оказался рядом и уже целовал, прижимая меня к себе. — Что ты ему шепнул? — Чтобы он не торопился... Любимая моя, я не знаю, что со мной! Я не могу терпеть, я так хочу тебя прямо сейчас! Вот как он это делает? Почему как только он прикасается ко мне так, когда его голос такой хриплый и низкий, а в глазах безмерное желание, мои ноги подкашиваются, мысли отключаются, а внизу живота разливается тепло за считанные секунды... Черт возьми, я тоже хочу его прямо сейчас! — Прямо... на этом столе? — тихо спросила я. Он распахнул глаза и сглотнул. — Тогда у нас всего минут пять- семь... Джон шумно выдохнул, смахнул одним жестом карты — кого они сейчас волновали — легко поднял меня за талию и усадил на стол. Его руки скользнули вверх по моим бедрам, задирая подол... Хорошо, что я не стала сегодня надевать штаны, а только длинное домашнее платье... Он уже развязывал свою шнуровку, неистово меня целуя и что-то мыча мне в ухо, а я обняла его ногами. В следующее мгновение он подхватил мои бедра и притянул к себе. — Джо-о-а-а... — не застонать у меня не получилось, я надеялась, что никого не было рядом с дверью. Он поймал мой стон губами, спускаясь поцелуями к шее. — Джейн! Моя Джейн!.. Когда в дверь тихо постучали мы выравнивали дыхание, прижавшись лбами и утопая в глазах друг друга. Джон оторвал взгляд, шепнул: "Я обожаю тебя!", быстро натянул бриджи, кое-как закрепил шнуровку со словами: "Все таки порвал...", опуская поверх полу дублета. Прошел, не торопясь, к двери. Оглянулся и, убедившись, что я уже спустилась со стола, делая строгое лицо, открыл дверь. Это был слуга с подносом фруктов, лепешками, медом и кувшином вина. Джон забрал у него поднос, не пуская на порог, чем сильно удивил парня. Движением бровей отослал его и принес поднос на стол. Аккуратно поставил его, затем нагнулся за картой и тут его как будто что-то кольнуло. Он быстро посмотрел на меня и тихо спросил, не скрывая тревоги: — Я сделал тебе больно? — Не-ет... Не считая впившейся в ягодицу фигурки Белого Ходока... Наверное будет синяк. Он попытался сдержать улыбку, потом рассмеялся и покачал головой. — У меня добавилось счетов к Белым Ходокам... Такого вмешательства я не потерплю! Тут вошел сир Давос с какими-то свитками и большим свертком. — Леди Джейн, позвольте мне преподнести вам этот подарок. Он не достоин вас даже близко, но зная ваши золотые руки... — он протянул мне сверток. В нем была изумительная ткань жемчужно-белого цвета с набивным рисунком в виде перьев. — Когда еще на Драконьем Камне я увидел эту ткань у торговца, я почему-то подумал, что она обязательно пригодится... — Сир Давос... ткань прекрасная!... Я благодарю вас! Это сколько же всего... Я могу не успеть... — Я уже попросил Сансу все подготовить. У нас больше нет воронов, только на крайний случай. Но в Белой Гавани мы докупим все что нужно. Про свадебное платье для тебя я почему-то забыл... Сир Давос, я благодарю вас за вашу проницательность! Как всегда. Я отвернулась не в силах справиться с нахлынувшими чувствами. Я выхожу замуж за Джона Сноу... Вернее Старка... О, боги!! Я шумно вздохнула. — Ваша милость, милорд, мы хотели обсудить детали по снабжению одеждой... — К чему такие формальности, Джейн? От того, как он это произнес мне хотелось смеяться, плакать, провалиться под землю и броситься к нему в объятия. Я закусила губу, отвернувшись, кажется до крови. — Я займусь платьем вечером. Сир Давос... По моим подсчетам, нам нужно... Я повернулась и увидела, что за десницей закрывается тяжелая дверь в каюту. — Я попросил его отложить военные вопросы на завтра. Нам плыть еще долго. Мы успеем все обсудить. О, Джейн! — я уже была целиком в его руках. — Почему, почему мы начали так поздно?! Я не могу думать ни о чем, кроме тебя! Больше этим вечером мы не возвращались к вопросам стратегии, тактики и снабжения войск, даже ткань для платья была забыта. Мы лишь смогли перебраться в мою каюту. Что о нас будут говорить?... Но это был его корабль и его люди. Впереди нас ждала чудовищная война, и оставались считанные дни или в лучшем случае недели до того, как мужские руки будут чувствовать лишь сталь, а глаза видеть лишь смерть. Не стоило ли сейчас уступить место жизни?