Профдеформация

Спустя месяц после происшествия на складе Лера возвращается домой. Для её родных сказка о “командировке в Екатеринбурге” оканчивается падением с лестницы и вывихнутым плечевым суставом — девушке всё ещё необходимо ходить в ортезе. Тренер по кендо разочарованно поджимает губы, когда Лера сообщает ему о травме. Соревнования в пролете, команда серьезно ослаблена. Но у Макаровой голова забита совсем другим. Три пересдачи, один недопуск, сессия. С такими проблемами в вузе она сталкивается впервые за пять лет, но искренне верит, что справится. Разумовский предлагает дать преподавателю взятку, на что Лера возмущается: “Мне людей лечить потом! Какие взятки?” Поэтому она пишет конспекты, зубрит, пишет лекции, зубрит, учит билеты, спит четыре часа, пьет кофе и снова зубрит. Быстрой реабилитации после пережитого такой режим, конечно же не способствует. Травмированное плечо затекает во время зубрежки, начиная ныть, — Лера мучительно медленно его разминает, не отрываясь от конспектов. Ей бы поспать и наплевать на то, что она может слететь со стипендии (Разумовский переводит ей неприлично большую сумму за “командировку”), но у Лерочки “синдром отличницы”. Она не может просто расслабиться. И так месяц дурака валяла, просвещая двух террористов в классических мультфильмах её детства. Почему они не смотрели мультики, Макарова не знает, но с удивлением отмечает, что Олегу ложится на душу “Балто”, а Сережа остается в восторге от “Анастасии”. — Олеж, угадаешь, о чем я? — Серый… Ну? — Два преступных элемента ищут в зимнем Петербурге молодую девушку для своих целей. Обучают её, частично используют, конечно… Но затем в игру вступает невидимый враг!.. — “Анастасия”? — ...почти. Лера на этот диалог только закатывает глаза. Ей больше всего нравится “Мулан”, хотя от дракона неприятно триггерит. Даже если Мушу и не выглядит, как двухметровый блондин на стероидах, все равно некомфортно. Макарова определенно растеряла всю любовь к ящероподобным. Сессия бьет Леру под дых почти буквально — первый же зачет она едва не заваливает, выкручиваясь на четверку только благодаря тому, что преподаватель по госпитальной хирургии знает её, как хорошую студентку и в твердой уверенности, что месяц Макарова провела на практике в пафосной офтальмологической клинике Москвы. Но Лера берет себя в руки и, пользуясь тем, что Разумовский слегка загасил свою деятельность на время её сессии, грызет гранит науки, закрывая один долг за другим с упорством ледокола. Нормальный сон прерывается кошмарами — Макарова довольно успешно поправляется физически, но проваливается психологически. Ее во сне раз за разом хватают за шею, швыряют в лестничный пролет, сдергивают с нее маску — последний оплот безопасности для семьи. В этих снах даже иногда отрубают голову Сергею, Олегу, самой Лере — поток картинок её богатая фантазия генерирует нон-стоп. К концу сессии Лера вообще забывает, что у нее был месяц отдыха “до” — она уставшая, замученная, но зато со стипендией. Разумовский на это только фыркает, но претензиями не сыпет, видимо, помнит свои голодные студенческие годы. Лера же, только закончившая легкую тренировку с Олегом, где они просто разминают ранее покалеченные конечности, как два старпера, устало восседает на диване, кутаясь в клетчатый икеевский плед. Волков двигает к ней кружку ароматного чая и спрашивает: — Сессия сожрала? — В ноль, — кивает Макарова. — Еще и сплю плохо… Она резко осекается, понимая, что сболтнула лишнего. Опять расслабилась... — Кошмары, ма шери? Знакомая фигня, — хмыкает Сережа. А затем чуть тише добавляет: — Надеюсь, что хоть не птицы… — Лучше бы птицы, — шумно выдыхает Лера. — Не думаю, — возражает Разумовский. — Могу предложить отличные таблетки, если хочешь. — Серый, твоими колесами можно лошадь вырубить, — качает головой Олег. — Лучше бы ты ей психолога предложил. — С психологами надо быть откровенной, — усмехается девушка. — А у меня тут слегка договор о неразглашении. На этом разговор оказывается закончен. Лере все еще тяжело доверять что-то более глубокое, они все словно заново приглядываются друг к другу. Пережитое на складе меняет русло их взаимоотношений, но в какую сторону понять пока что сложно. Лера на сто процентов “своей” себя не чувствует, но что-то неуловимо меняется. Олег смягчается там, где раньше казался безэмоциональным булыжником, Сергей снижает количество самомнения процентов на тридцать. Лера и сама перестает относиться к ним, как к гильотине над своей головой — они все же прошли медные трубы. Во многом благодаря ее решению хоть раз проявить инициативу. Ну а то, что инициатива предпочитает ставить инициатора в коленно-локтевую… Это совсем другая история. — Как считаешь, ма шери, нам ещё рано вылезать на улицы? — интересуется Сергей, что-то увлеченно печатая в компе. — Дагбаевская клоунада слегка подпортила Чумному Доктору репутацию. — Ты… спрашиваешь моего мнения? — замирает Лера, вскидывая брови. — Будешь задавать глупые вопросы — перестану, — колко отвечает Разумовский. — Так что? — Мне кажется, рано, — неловко произносит девушка, потирая больное плечо. — Не то, чтобы я не хотела… Но я не в лучшей форме. — Понял, — легко кивает Сергей. — Олег? Мысли, мнения, подводные камни? — Не раньше, чем через пару недель, — прикидывает тот. — А насчет репутации сам думай. Чумной Доктор сейчас в рейтинге занимает место сразу после Муссолини. — Не преувеличивай, — морщится Разумовский, защищая свое детище. — Надо что-то придумать. Благотворительная акция? — Да, буду раздавать щенков и переводить бабушек через дорогу, — улыбается Лера. — Ваш дружелюбный сосед — Чумной Доктор. По непонимающим взглядам мужчин Макарова понимает, что супергероика прошла мимо вместе с мультфильмами. — Вы не смотрели “Человека-Паука”? — трагично интересуется она. — Не мой жанр, — отмахивается Волков. — Попса, — снобистски фыркает Сергей. — Чем вы вообще занимались тридцать лет, — качает головой Лера. — Это же классика. — Классика, ма шери, это фильмы братьев Люмьер. — Ага, и наскальная живопись. Заводить традиции с двумя шантажистами Лера, конечно, не планирует, но почему-то после каждой тренировки они все равно смотрят хоть один фильм Марвел. Макарова всё меньше времени проводит с одногруппниками и друзьями, все больше спорит с Разумовским про мораль Кэпа, все больше пасхалок объясняет Олегу, и ей… Ей почти перестают сниться кошмары. Все приходит в норму.