Абстракция

— И, мистер Поттер, пожалуйста, скажите вашим подчинённым, что не стоит входить в класс во время урока, это очень отвлекает студентов, — проговорила Минерва, не отрывая глаз от пергамента. — Конечно, профессор, — Гарри кивнул, понимая, что точно прибьёт этих идиотов за злоупотребление своими обязанностями. — В таком случае, это всё, — женщина сложила документы в аккуратную стопку, поднимая взгляд на Гарри. — Есть какие-то сдвиги в поисках Люциуса? — Боюсь, что нет, он словно сквозь землю провалился. Даже выбросов магии не наблюдается. — А Малфой-Мэнор уже полностью проверен? — она нахмурилась, снимая очки с кончика носа. — Почти, сейчас этим занимается Скорпиус. Он прекрасно знает свой дом и с лёгкостью сможет найти там то, что, возможно, не смогли мы, — Гарри подумал, что вряд ли его поиски принесут хоть что-то. Люциус точно не хотел быть найденным, а значит, пока всё бесполезно до того момента, как старик сам не захочет объявиться. — Неутешительные новости, — тихим голосом сказала директор, кивая ему. — Что ж, мистер Поттер, думаю, мы обсудили всё, что требовалось. — Я обязательно проконтролирую авроров, не волнуйтесь, они лучшие, просто немного забылись. — Я не сомневаюсь в Вас, Гарри, — улыбнулась Макгонагалл, наблюдая, как юноша покидал её кабинет. Парень вздохнул, попадая в прохладный коридор. За последние несколько дней он смертельно устал. Бесконечные рейды и поиски Люциуса только истощали и не давали даже самой бесполезной зацепки. Только тупик. Он уже начинал подозревать, что Малфой покинул страну. Не навсегда, а до того момента, пока их бдительность не будет усыплена. Гарри мог примерно предположить, куда он отправился, но это были смешные догадки, как пальцем в небо. Тупик. Тупик. Тупик. Ужасное слово, которое раздражало его лишь одним своим существованием. Радовало только незначительно повышение, в ходе которого ему в подчинение дали двоих подчинённых. Мелочь, но приятно. Кингсли весьма подробно описал места в Хогвартсе, через которые в замок способен был забраться посторонний человек. Конечно, за годы учёбы, Поттер прекрасно изучил все потайные ходы, но здесь шла речь именно о слабых местах замка. Гарри никогда бы не подумал, что они есть, но как оказалось, ничто не идеально. Он медленно шагал по коридору, смотря себе под ноги. Настроение было отвратительным, словно его выжали в соковыжималке и теперь парень вынужден таскаться по территории школы, как привидение. Ещё и ссора с Роном. Уизли начал что-то подозревать, и он вспылил, как делал часто. Только Гарри не в праве был рассказывать ему всё, поэтому, ожидаемо, Рон разозлился, послав друга. Поттер не знал, как выкручиваться. С Джинни и остальными было проще, потому что они не очень хорошо разбирались в политике Аврората, но Рон непосредственно работал с ним и не удивительно, что он повёл себя именно так. Гарри тоже был бы в бешенстве, если бы узнал, что его друг не говорит ему правду уже достаточно продолжительное время. Паршивый день. Паршивая неделя. Паршивый месяц. Вот его лозунг, кажется, уже довольно давно. Вина перед Джинни, непонятные чувства к Паркинсон, огромное количества вранья за почти три месяца. Хотя Гарри никогда в жизни так много не врал. Всё это превращало в зомби, ни на что не годного. Может быть, ему просто нужно отдохнуть, но ощущение, что он упал глубоко в яму, не отпускало. За спиной послышался цокот каблуков, и он моментально понял, кто это мог быть. Гарри каким-то шестым чувством понял, кто стоит за его спиной, не зная, что сказать. Обернувшись, он увидел неуверенное лицо Пэнси, которая то открывала рот, желая что-то сказать, то закрывала, почти стуча зубами. Она определённо нервничала: её выдавали слегка трясущиеся губы и пальцы, которые вцепились в кожаные ручки сумочки, как в последнюю надежду. — Поттер… не ожидала тебя увидеть, — высоким голосом произнесла она, пытаясь казаться спокойной. Почему-то сейчас он не хотел её видеть. Не хотел слышать. Картинки своего отвратительно поступка, парень так часто видел перед глазами, что уже мог дословно описать каждое действие. Гарри винил себя за то, что сорвался и почти предал Джинни, нарушая своё слово. Его будто подменили и вот результат. Парень больше всего мечтал иметь под рукой маховик времени, чтобы никогда не услышать рассказа Скорпиуса о его будущей жене. Чтобы никогда не расставаться с Джинни. И чтобы никогда не смотреть на Пэнси Паркинсон с некоторой нежностью, не объяснимую для него. Но маховика не было и приходилось использовать исключительно свои силы. — Ты прекрасно знала, что я в Хогвартсе, все только и твердят, что я тут так долго делаю. Поэтому, Паркинсон, будь добра говорить правду. У меня нет сил разгадывать твои тайные намёки, — Гарри и не думал, что его голос прозвучит так устало, но по расширившимся глазам девушки, догадался, что и выглядит не очень. — Я… — она запнулась, отводя взгляд в пол, пытаясь собраться с силами, чтобы поговорить о произошедшем. — Я хотела… чёрт. — Если ты о том, что произошло, то не утруждайся, я понимаю, что для тебя это ничего не значит, — Гарри даже не смотрел на неё. Он не хотел видеть подтверждение своих слов на её высокомерном и накрашенном лице. — Я… — Пэнси моргнула, не давая слезам скатиться по щекам. Было больно слышать подобнее, тем более от святого Поттера. Она совсем забыла, что такие хорошие мальчики иногда могут принимать решение за тебя. Паркинсон отрывисто кивнула, разворачиваясь, надеясь уйти, чтобы забыть этого придурка. Но сделав пару шагов, она остановилась, чувствуя такую злость, что казалось волосы на голове сейчас загорятся. Пэнси с психом откинула дизайнерскую сумочку на пол, подлетая к Гарри, начиная тыкать пальцем в его грудь со всей силы. — Ты мерзкий урод, Поттер! — прокричала она, замахиваясь и ударяя его по плечу. Удар был таким слабым, что парень даже не ощутил его, но был в шоке, чтобы что-то сказать. — Ты всё решил за меня, да? Придурок! Не нужно решать за меня, понятно? Я сама способна этим заниматься. И я хотела поговорить о нас, прыщ доморощенный. Хотела выяснить, что это была за чертовщина с твоим поведением. Но если ты решил, что мне плевать, то пожалуйста. Она снова развернулась, желая побыстрее удрать отсюда, чтобы пореветь вдоволь. Но теперь ей не дали этого сделать крепкие руки, которые притянули девушку к своей груди. — А сейчас ты меня выслушаешь, истеричка, — прошипел Гарри ей на ухо, посылая сотни мурашек вдоль спины. — Я не истеричка! — возмутилась Пэнси, слабо пытаясь выбраться из его хватки. Больше только притворяясь, разумеется. Почему-то в его руках её мозг вообще переставал работать, и умственные способности, которые были на среднем уровне, окончательно скатывались в пропасть тупизма. — Не спорь, — прохрипел Гарри, прикасаясь своей щекой к её. Он не смог себе отказать в таком простом прикосновении. Начать ненавидеть себя можно чуть позже. — Если ты думаешь, что я тебя использую или что я всегда так себя веду, то ты ошибаешься. — Ты просто ушёл и ничего не сказал, — с обидой в голосе произнесла Паркинсон. — Ты… — Мне нужно было идти, — его слова отдавали горечью. Гарри провёл носом по её щеке, закрывая глаза. — Я же сказал тебе. Это правда, я не врал. — Выглядело совсем иначе. Ты думал, что я — девственница, раз отскочил от меня, как от блохастой? — Пэнси никогда не переживала по поводу своей личной жизни, но такая реакция Поттера заставила её почувствовать себя какой-то не такой. — Господи, нет, — простонал он. — Ты сказала о большом опыте, и я завис. Мне просто стало неприятно, что ты упомянула об этом в такой момент. — Я же не специально и… — Знаю, прости, — прошептал парень, целуя девушку в макушку. Он прислонился лбом к её затылку, вдыхая запах мягких волос. Они пахли какими-то дорогими духами. Гарри думал, что подобный аромат может его оттолкнуть, но всё получилось с точностью да наоборот. Они стояли посреди коридора, неподалёку от кабинета директора, и было плевать, увидит их кто-нибудь или нет. Пэнси закрыла глаза, медленно выдыхая, потому что она до сих пор не могла поверить, что её обнимает Гарри Поттер. Тот самый парень, которого она хотела отдать на растерзание Волдеморту. Которого ненавидела шесть лет учёбы, только потому что его популярность превышала всех её знакомых. Паркинсон не могла представить подобное, но сейчас не хотела что-либо менять. Неожиданно их идиллию нарушил патронус, появившийся прямо перед лицом Гарри. Постепенно он принял обличие лошади и заговорил голосом Джинни. — Гарри, я решила, что мне стоит съехать с Гриммо. Я просто посчитала, что ты должен знать. Голубое свечение исчезло, и парень моргнул, пытаясь всё проанализировать. Девушка в его руках замерла на мгновение, но потом стала убирать руки Поттера со своей талии. — Отпусти меня, — прорычала слизеринка, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться вперемешку со слезами. — В чём дело? — непонимающе спросил он, выполняя желание Пэнси. — Что случилось? — Кажется, ты говорил, что вы с Уизли расстались, — сорвавшись на визг, Паркинсон сложила руки на груди, поджимая губы. — А сейчас оказывается, что она до сих пор живёт… с тобой в одном доме? Хорошо устроился… — Так, стоп! — жёстко остановил её Гарри, резко закрыв говорливый рот ладонью. Он серьёзно посмотрел ей в глаза, замечая бусины слёз. — Я расстался с Джинни, и это правда. Но мы жили вместе в доме, который оставил мне крёстный. Сейчас ты слышала, что она решила съехать. Мы с ней не виделись с момента нашего расставания. Я не живу на Гриммо. Большую часть своего времени я провожу здесь или на рейдах, понятно? Пэнси недовольно отвернулась, и парень отнял руку от лица девушки, ожидая каких-либо слов с её стороны. Гарри зарылся рукой в волосы, оттягивая их на корнях, чтобы хоть как-то ослабить напряжение в голове. Эти девчонки доконают его. — Понятно, — спустя минуту прошептала Паркинсон, не отрывая взгляда от подоконника. — Надеюсь, мы закрыли этот вопрос? — насмешливо спросил Поттер, подходя к девушке, заводя ей за ухо прядь тёмных волос. — Отстань, — фыркнула она, поднимая свою сумку, чтобы наконец-то покинуть чёртов коридор и попытаться понять, что тут произошло. Гарри улыбнулся, нагло притягивая её к себе, прижимаясь к её рту. Слизеринка сразу ответила, будто только и ждала его поцелуя. Она зарылась руками в шевелюру Поттера, сильно сжимая пряди, словно хотела доставить ему боль. Он сжал её талию, практически вжимая в себя. Проведя языком по её нижней губе, парень углубил поцелуй, чувствуя стон девушки. Она вздохнула и оторвалась от него, разрывая поцелуй, смотря расфокусированным взглядом на губы Гарри. Снова потянувшись к его рту, Пэнси удивлённо заглянула ему в глаза, когда он остановил её. — Мне нужно поговорить с Джинни. — Ты хочешь пойти к своей бывшей? — Паркинсон была в абсолютном шоке. Ещё никто и никогда так её не отшивал. Она почувствовала себя мелкой пуффендуйкой. Мерзость. — Она не только моя бывшая, но и сестра моего лучшего друга, подруга моей лучшей подруги и часть семьи Уизли. То есть часть моей семьи. Нравится тебе или нет, но я в любом случае буду с ней общаться и, если понадобится, всегда помогу. Несмотря на твоё мнение. Девушка нахмурилась, понимая, что ей нечем крыть такую откровенно-искреннюю речь. — И потом, никто не знает, что у нас получится в конечном итоге, верно? И будем ли вообще «мы», — Гарри внимательно следил за реакцией Пэнси, чтобы увидеть какие-то доказательства её чувств. Она молчала и упрямо отводила взгляд. Поттер вздохнул, целуя её в щёку, оставляя в коридоре одну. Он спускался по лестнице, ведущей к выходу их школы, когда Паркинсон позвала его, запыхавшись. — Что? — парень озадаченно посмотрел ей прямо в голубые глаза, которые сейчас переливались сотнями оттенками синего. В данный момент Гарри подумал, что она очень красива, хотя спроси его об этом на шестом курсе, он бы ответил, что Пэнси похожа на мопса. — Я… я… я не против, но, наверное, нам нужно поговорить, — протараторила девушка, кивая самой себе. — То есть обсудить. И может быть, уже решить… Она так мило и забавно заикалась, что он не выдержал, и наплевав, что кто-нибудь может увидеть, преодолел между ними расстояние, глубоко и быстро целуя её, забывая про все свои страхи и вину. Паркинсон каким-то образом смогла переключить его и помогла перестать испытывать только негатив. — Я вернусь и мы поговорим, — брюнет еле оторвался от неё, заглядывая в голубые омуты. — Только не бегай от меня, — ухмылка на губах и ощущение полного счастья внутри. — Я подумаю, — хмыкнула Пэнси, проводя ладонью по его щеке. — Иди. Гарри кивнул и, оставив короткий поцелуй на её губах, покинул замок.

***

Он трансгрессировал в небольшой парк, который располагался возле дома и, перейдя дорогу, попал на крыльцо. Внутри было достаточно тихо, но где-то наверху слышались шаги и шум, словно кто-то постоянно что-то ронял. Гарри сразу понял, что это Джинни. Она, видимо, собирала вещи. Он сглотнул и стал подниматься наверх по невыносимо скрипучей лестнице. Что только они не делали с несколькими ступенями, которые и издавали невыносимые звуки, всё бестолку. Единственным плюсом было то, что портрет ужасной матушки Сириуса удалось отцепить со стены и теперь никто не кричал о предателях крови, грязнокровках и осквернителях рода. Поттер толкнул дверь в спальню, которую ещё пару месяцев назад они занимали вместе с Джинни и стал наблюдать за девушкой, не замечавшей его. Слегка кашлянув, он усмехнулся, когда Уизли вздрогнула, уронив свитер на пол. Она приложила ладонь к сердцу, смотря на него удивлённым взглядом. — Гарри, я не ожидала тебя увидеть, — в её голосе было столько всего, что он перестал веселиться, принимая серьёзный вид. — Очень зря, неужели ты думала, что я не захочу попрощаться с тобой? — меньше всего ему хотелось, чтобы Джинни ненавидела его, потому что она была ему по-настоящему дорога, но не так, как раньше. — Не совсем, мне казалось, что ты не любишь прощаться, — тихо ответила девушка, аккуратно складывая свитер в чемодан. Она собирала его без палочки, наверное, чтобы было чем занять руки, которое ходили ходуном от таких экстренных изменений в жизни. — Джинни, я… — Прежде чем мы начнём разговор, — она остановила его взмахом ладони, присаживаясь на край кровати, — я хочу признаться кое в чём. — Хорошо, — он сел рядом с ней, приготовившись слушать, почему-то догадываясь о чём пойдёт речь. — Я целовалась с Митчелом, — резко и без подготовки выпалила Уизли, поднимая на него виноватые глаза. — Это тот загонщик… — Я понял, — хмыкнул Гарри, не чувствуя ревности. Он просто был рад за девушку, потому что она смогла двигаться дальше. — Я не злюсь, и я тоже… должен признаться, что целовался с той особой, о которой мы говорили. — Значит, мы едва не нарушили обещание, которое дали друг другу? — она улыбнулась, облегчённо выдыхая. — Видимо, да, — Поттер взял её за руку, крепко сжимая. — Джинни, я очень тебя люблю, ты удивительная и мне очень жаль, что я причинил тебе боль своим решением. И сейчас я счастлив от того, что ты не стала зацикливаться на нашем расставании и способна двигаться дальше. Она опустила веки, кладя голову на его плечо. Несколько мгновений в тишине наедине с ней больше не были пропитаны виной и сожалениями. Теперь был только покой и радость от избавления негативных чувств, круживших в его разуме на постоянной основе уже два месяца. Возможно, отношения с Джинни должны были закончиться так. Возможно, они просто оказались не самыми подходящими друг другу людьми. Возможно, некоторые вещи обречены закончиться раньше положенного срока. Гарри не знал, как сложилась бы его жизнь, если бы Скорпиус Малфой не посмотрел на него глазами Гермионы, проникновенно говоря свою правду. Гарри не знал, как бы всё обернулось, если бы он не поверил ему и проигнорировал жгучее любопытство, которое и привело его сюда. Наверное, никто не знал, но менять что-либо он больше не хотел. Теперь наверняка. — Я тоже очень люблю тебя, Гарри, — Джинни сплела их пальцы, проводя большим по костяшкам парня. — Даже жаль, что всё так получилось. Может быть, мы смогли бы стать настоящей семьёй. — Ты навсегда останешься частью моей семьи, Джинни. Можешь в этом не сомневаться. — А твоя избранница не будет против бывшей, которая прицепом приклеена к тебе? — усмехнулась девушка, поднимая голову и смотря на него искрящимся от веселья взглядом. — Она… — Поттер не представлял, какое слово подобрать, чтобы описать реакцию Паркинсон, поэтому решил использовать максимально нейтральное. — Она будет против, но я не собираюсь отказываться от общения с тобой. Возможно, это не совсем правильно, но ты не просто моя бывшая, ты часть семьи. Это совершенно разные вещи. — Хм, — протянула Уизли, прищуривая глаза. — Ты удивил меня. — Не понимаю, как именно. — Ты принял собственное решение, не опираясь на её мнение, которое, судя по всему, является важным для тебя. Это о многом говорит, — с какой-то гордостью проговорила Джинни, заставляя Гарри немного смутиться. — Я всё равно не понимаю, — отчаянно признался он. — Ой, да ну тебя, — она махнула на него рукой, закатывая глаза. — Этот Митчел не обижает тебя? — Гарри по-настоящему волновался за неё, и ему хотелось знать, что она в порядке и в безопасности. Поэтому вопрос прозвучал как от старшего брата. — Он хороший, — тихо сказала Джинни, улыбаясь. Она выглядела, как третьекурсница, которая признаётся маме в симпатии к одному мальчику. — Правда, он милый и такой простой… Я… он мне очень нравится. — Это же прекрасно, почему у тебя вид, будто кто-то умер? — Может, я слишком спешу? Конечно, я не собираюсь заводить с ним отношения сразу после нашего окончательного расставания, но речь о том, что я могу и ошибаться на его счёт, разве нет? Или я слишком идеализирую и поэтому он кажется таким?.. — Джинни, успокойся, — Гарри провёл ладонью по её щеке, пытаясь помочь ей прийти в себя. — Ты очень хорошо разбираешься в людях, и я уверен, что и с этим человеком ты не ошиблась. В противном случае, у тебя есть я и Рон, которые запросто отправят его в Азкабан. Девушка засмеялась, прикрывая рот ладонью. Она покачивалась из стороны в сторону, никак не переставая смеяться. Через пару минут ей удалось взять себя в руки, и Уизли с благодарностью взглянула на парня. — Спасибо, кажется, я была слишком напряжена, потому что сейчас даже легче стало дышать. — Рад быть полезным, — ухмыльнулся Гарри, притягивая её голову к себе, соприкасаясь лбами. — Ты точно в порядке? Вернёшься к родителям? Ты знаешь, что я тебя не гоню и ты можешь оставаться здесь столько, сколько пожелаешь. — Знаю, на этот счёт не волнуйся. И я не вернусь в «Нору». Я нашла небольшую квартиру недалеко от Министерства, так что, как будет время, заглядывай на новоселье. — Джинни, — выдохнул Поттер, не зная, что говорить в такие моменты. — Не нужно, — девушка ласково улыбнулась, целуя его в лоб. — Я всё знаю, правда. И я в порядке, и хочу сказать тебе спасибо за то, что ты не стал ничего от меня скрывать и мы смогли расстаться друзьями, а не врагами. Я очень ценю твою честность, Гарри. — Может, останешься? Я всё равно пока не вернусь сюда, а Кикимеру нужна компания, — слабая попытка убедить её провалилась. — Нет, и дело не в тебе. Наверное, я поняла, что мне нужно двигаться дальше, а для этого необходимо окончательно отпустить тебя. И живя в этом доме… провернуть такое просто не получится. Гарри закрыл глаза, кивая. Он понимал, что для неё это важно, а значит, не в его праве держать Джинни. Парень тоже должен отпустить её, чтобы начать новую, другую жизнь, где они просто друзья. — Мы же не расстаёмся навсегда, просто больше не будем спать в одной кровати, и я не буду ругаться на тебя за не опущенный стульчак, — насмешливо проговорила Уизли, и он прыснул от нелепости её слов. Было уютно сидеть с ней и вести обычные разговоры, в которых они спокойно касались своих отношений. Почему пары после расставаний не могут оставаться друзьями? Почему нужно всегда портить друг другу жизнь напоследок? Почему нельзя расстаться на хорошей ноте? Гарри не знал, но видя, что Джинни не злится на него, что ему свободно и легко, понимал сложность данного решения. Не каждому дано, наверное, попытаться простить и отпустить человека, чтобы он стал счастливым без тебя. Эгоистичная человеческая натура способна и на большие пакости, но это самая известная — держать рядом с собой кого-то, кто тебе давно не нужен, только чтобы не остаться одному. Грустно. Печально. Несправедливо. Как и всё в нашем сером мире.

***

Гермиона шла, низко опустив голову, кажется, стараясь слиться с шарфом с эмблемой Гриффиндора. Рядом шагал Малфой, спрятав руки в карманы чёрного пальто. Его горло было открытым, и она подумала, что, если бы могла, устроила ему лекцию о том, как важно закрывать голосовые связки от лютого мороза. Температура упала, а количество снега увечилось в несколько раз. Макгонагалл попросила встретиться с представителем Министерства, часть которого будет присутствовать на Рождественом балу. Какой-то чиновник специально выделил для них время, чтобы обсудить нюансы. Она вообще не понимала, что здесь можно обсуждать. Они не организовывают мероприятие государственной важности, так зачем столько проблем? Но её мнение осталось при ней, и поэтому девушка недовольно смотрела на приближающиеся огни Хогсмида, мечтая оказаться в тепле. Директор вызвала их одновременно и они вместе шли из башни старост к ней в кабинет. Те десять минут показались ей пыткой. Тихие и медленные шаги Малфоя, который периодически поглядывал на неё. Собственная нервозность, которая снова стала слишком часто мелькать у неё в гостях. Бесконечное количество поворотов, ступеней, дверей — всё это действовало на неё, как мощный раздражитель, потому что Гермиона совсем запуталась в своих чувствах. Кажется, всё понятно и лежит на ладони. Два варианта, до смешного очевидных. Но она жутко нервничала. За последние три дня сон попрощался с ней. Не было даже маленькой попытки сомкнуть глаза на пару минут. Мысли всё крутились и вертелись в голове, от чего она едва не бросилась сегодня на второкурсника с дурацкими вопросами. Отсутствие новостей от Гарри и Скорпиуса. Сухая информация о родителях. И никакой надежды, что всё это закончится. Грейнджер просто не выдерживала подобного напряжения. Видимо, её нервные клетки окончательно источились, и теперь у неё больше не было сил справляться с погаными волнениями самостоятельно. На секунду она по-настоящему поняла, почему Драко пил, чтобы заглушить боль и эмоции. Наверное, это помогало, ведь ты, по большому счёту, ничего не чувствуешь. Гермиона тоже хотела хоть на минуту избавиться от жуткого комка в груди. Они подошли к бару, в котором мистер Нивен назначил встречу. Гриффиндорка тут же захотела вернуться в замок, потому что здесь было слишком много людей не самой приятной категории. Драко любезно отодвинул её стул за свободным столиком и снял своё пальто, вешая его на спинку. Девушка стянула шапку и размотала шарф, почёсывая шею, на которой образовалось небольшое раздражение от шерсти. Она расстегнула своё пальто и опёрлась кулаком о щёку. Судя по описанию, мистер Нивен был худощавого телосложения с каштановыми волосами. Но Минерва говорила, что он прекрасно осведомлён, кто будет вести с ним беседу, и сам их найдёт. Просидев несколько минут в тишине, Гермиона поняла, что больше не в состоянии молчать. — Спасибо, — тихо сказала она, наблюдая, как брови Драко удивлённо подскочили вверх. — За что? — его хриплый голос ещё больше заставил беспокоиться о нём, потому что она хорошо знала о трудности лечения больного горла даже в мире волшебников. Если затягивать, одним зельем ситуацию не спасёшь. — За стул и за дверь, — Грейнджер почувствовала себя идиоткой, и судя по взгляду Малфоя, такой и была. За такие вещи редко благодарят так, как сделала она. Но ей никогда не отодвигали стул, приглашая сесть, и не открывали дверь, пропуская вперёд. Наверное, только Виктор проявлял подобное воспитание, но это было так давно. Мальчики в данном плане были полными профанами и как бы девушка не пыталась намекнуть им о манерах, хотя бы в присутствии других представительниц женского пола, всё было бестолку. — Грейнджер, ты серьёзно? — поражённо спросил Драко, слегка наклоняясь вперёд, становясь ближе к её лицу. — Забудь, — Гермиона отвернулась от его пробирающего взгляда так сильно, что ударила саму себя по лицу волосами. Но девушка не стала обращать внимание на такую мелочь, с напускным интересом разглядывая барную стойку. — Ты что-нибудь будешь? Я принесу. Малфой не успел ответить, как она вскочила с места и приблизилась к месту своего назначения. Грейнджер быстро пробежалась глазами по меню, с облегчением замечая, что у них есть сливочное пиво. — Простите? — Гермиона позвала бармена, который постоянно протирал стаканы. Кажется, бармены только этим и занимаются, по крайней мере, в маггловских фильмах именно так. — Можно два сливочных пива и… — она закусила губу, понимая, что ей просто необходимо заесть стресс. — И клубничный чизкейк, два. — Сделаем, можете сесть, официант принесёт Ваш заказ, — пробасил бармен, немного пугая девушку своим грозным голосом. Она вернулась за их столик, чувствуя, как взгляд Малфоя прожигает в ней дыру. Гермиона поправила волосы, больше от нервозности, чем от необходимости, и злилась на себя, что именно сегодня оставила их распущенными, не собрав в привычный хвост или косу. Словно специально. Рядом с ними сидела достаточно шумная компания и только гриффиндорка захотела обернуться и высказать всё своё недовольство, как Драко взмахнул палочкой, погружая пространство возле них в тишину. Она и не подумала об этом. Вот вечно так всё происходит. Он блистает знаниями, пока она несусветно тупит. — Ваш заказ, — молодая девушка с блондинистыми волосами поставила на твёрдую поверхность пиво и десерт, не забыв пробежаться похотливыми глазами по слизеринцу. Гермиона закатила глаза от подобной банальности. Почему всегда официантки в таких заведениях именно с такими замашками? Почему они всегда пытаются склеить симпатичного клиента, даже если он с девушкой? Что за дурацкое клише. — Чизкейк? — Драко поднял на гриффиндорку удивлённые глаза, в которых плескалось веселье и неверие. — Девять вечера, Грейнджер. — Может, ты и сильно заботишься о своей фигуре, но мне всё равно, потому что лучше я буду есть, всё, что мне захочется, чем стану страдать психологическими расстройствами, связанными с ограничением в еде, — раздражённо проговорила Гермиона, с наслаждение отправляя первый кусочек лакомства в рот. — И потом, у всех есть свои недостатки: ты пьешь, я ем на ночь. Думаю, мир от этого не рухнет. — Просто я ни разу не видел девушку, которая способна без угрызений совести съесть два куска торта в девять вечера, — почти с шоком в голосе сказал Малфой, наблюдая, как она ест. — Вообще-то, я заказала и тебе, — Гермиона взглянула на него, замечая что-то непонятное на дне серых омутов. — Но, если ты не хочешь, тогда съем оба. И меня не будет мучить совесть. — Не боишься, что тебя разнесёт? — Драко ухмыльнулся, расслабленно откидываясь назад, начиная медленно потягивать сливочное пиво. Она фыркнула, словно услышала полный бред. — У меня быстрый метаболизм, спасибо матушке природе. — Ты только сильно не распространяйся о таком великолепном даре, а то некоторые представительницы прекрасного и убить могут за подобную способность, — серьёзно посоветовал слизеринец, расширяя глаза, смотря, как девушка переходит ко второму кусочку десерта. — А ты не сдавай меня, и всё будет хорошо, — Гермиона рассмеялась, а потом покрылась красными пятнами, увидев, как парень ей подмигнул. Господи Боже, держи себя в руках. Ты в порядке. Всё замечательно. Держи себя в руках! — Договорились, Грейнджер, это будет наш маленький секрет, — прошептал Драко, щелкая её по носу. Гриффиндорка была в ступоре. Она заторможенно кивнула, не до конца осознавая, что только с ней сделал Малфой. Опять загнал гвоздь в крышку твоего гроба, вот что. Гермиона сглотнула, понимая, что вкусный, аппетитный, калорийный и поганый чизкейк встал поперёк горла. Она попыталась подцепить вилкой ещё кусочек, но лишь от одного его вида её затошнило. — Извини, я отойду на минутку, — девушка быстро удалилась в уборную, не замечая озадаченного взгляда Драко и его нахмуренных бровей. Она толкнула дверь туалета, опираясь ладонями о раковину, начиная глубоко дышать. Что с ней такое? Видимо, некоторые последствия, которые остались после войны ещё не до конца измучили её. Гермионе казалось, что ей стало лучше, но, похоже, она сильно заблуждалась. Почему она паникует, вот в чём вопрос. Малфой не в первый раз прикасается к ней. Не в первый раз смотрит на неё странным взглядом. Не в первый раз флиртует. Так почему ей так страшно? Дыши, просто дыши. Возможно, девушка элементарно переволновалась, учитывая всё происходящее, и теперь её нервная система стремительно сдавала позиции. Грейнджер судорожно вздохнула, набирая в лёгкие побольше воздуха и медленно выдохнула, понимая, что такими темпами точно загремит в психушку. Ей только этого не хватало для полного комплекта. Гермиона посмотрела на своё отражение, видя, какой у неё лихорадочный взгляд. Лицо покраснело, словно она несколько часов подряд рыдала не переставая. Глаза были вялыми и безжизненными. Она тряхнула головой, избавляясь от отвратительной картины. Открыв кран и набрав в ладони воду, девушка ополоснула лицо, хлопая себя по щекам, пытаясь прийти в нормальное и спокойное состояние. Сколько можно бояться всего на свете? Она не была такой. Никогда. Грейнджер была из тех людей, кто бросается в пекло несмотря ни на что. Той, кто всегда спасала друзей, не заботясь о своей безопасности. Той, кто выбирал чаще всего опасный вариант, но действенный. А теперь… казалось, что она боится собственной тени. Возможно, Гермиона слишком долго пряталась в башне и дома, стараясь прийти в себя, но сделав только хуже. Она отгородилась, вот и результат. Нужно было бороться со страхами, а не позволять им поглотить тебя. Вот только осознав всё это, легче не стало, а как раз-таки наоборот. Гриффиндорка вспомнила слова матери и Джинни, которые говорили одно и то же: нужно спросить Малфоя прямо. Без увёрток и намёков, потому что они очень часто и приводят к недопониманию между людьми. Ей просто нужно набраться смелости. Это не так сложно (на словах, разумеется). Гермиона снова посмотрела в свои глаза в отражении, наблюдая, как расширяются зрачки. Может быть, у неё случилась паническая атака? А может, она излишне много думает о своих проблемах и придумывает болячки, которых нет? Снова вопрос. И снова нет ответа. Как предсказуемо. Девушка нахмурилась, злясь на себя, на свою трусость, на своё непонятное поведение, на всё на свете. Только потому, что могла. Она почувствовала жжение в глазах, и несколько слезинок скатились по щеке. Ну сколько можно? Возьми же себя в руки! Гермиона согласно кивнула головой, надеясь, что смогла успокоиться. Покинув уборную, она села напротив Малфоя, замечая, как он тревожно осматривает её. — Что? — лёгкая улыбка на губах, будто нервный срыв не висел над ней, как коршун. — Всё в порядке? — Драко увидел слёзы у неё на подбородке и ещё больше нахмурился, от чего между его бровей образовалась довольно смешная складка. — Конечно, просто здесь жарко и шумно, вот и разболелась голова, — Грейнджер взяла вилку в руку, чувствуя, как столовый прибор дрожит. Отложив его, чтобы не вызвать каких-либо подозрений, она сжала в ладонях кружку со сливочным пивом, делая первый глоток. — Ты точно не в порядке, Грейнджер, — произнёс слизеринец, наклоняясь ближе к ней, пытаясь аккуратно коснуться её руки. Гермиона сделал вид, что ничего не заметила и убрала ладонь, убедительно качая головой: — Всё нормально, правда. На самом деле, я очень устала и хочу спать, поэтому, наверное, веду себя немного странно. Когда должен прийти мистер Нивен? — Уже здесь, — грубо сказал Драко, возвращая на своё лицо маску отчуждённости и злобы на весь мир. Худощавый мужчина махнул девушке рукой, когда она обернулась, чтобы проследить за направлением взгляда Малфоя. — Простите, что опоздал, — извиняющимся тоном проговорил мужчина, пожимая по очереди им руки. — На улице кошмар, что творится, с трудом смог найти место, чтобы трансгрессировать. — Ничего страшного, мистер Нивен, — Гермиона улыбнулась, моментально начиная испытывать к этому человеку только положительные эмоции, несмотря на опоздание. У него было какое-то светлое, доброе лицо, со множеством морщинок возле глаз и губ, говорившие о том, что он любит смеяться. И что он довольно жизнерадостный человек. — Итак, — мужчина достал пергамент из кожаного портфеля, оставляя его возле ног на полу, — я составил примерную программу Рождественского вечера. И… — Простите, что перебиваю, — сказала девушка, — но не могли бы Вы более подробно объяснить нам со старостой, — она мельком взглянула на недовольного Малфоя, — зачем всё это нужно. — К нам приедет иностранная делегация, они хотят посмотреть, как мы заново отстроили школу. И в будущем, мы хотим рассмотреть обмен студентами, чтобы избегать по возможности расовых конфликтов. Я слышал, что в прошлом месяце были некоторые проблемы с учениками, которые использовали грубую силу против… — он замялся, кидая немного раздражённый взгляд на слизеринца. — Против детей Пожирателей, не стесняйтесь, мистер Нивен, называть вещи своими именами, — жёстким тоном отрезал Драко, мерзко ухмыляясь. — Малфой, — предупреждающе произнесла Гермиона, кидая на него свирепый взгляд. Парень лишь фыркнул, делая очередной глоток сливочного пива, расслабленно сидя на деревянном стуле, словно это был королевский трон. — Да, у нас были проблемы с учениками, но теперь они решены, — Грейнджер попыталась спасти ситуацию, и, кажется, ей удалось уладить назревающий конфликт. — Что ж, — мужчина прочистил горло, уже более деловым и высокомерным тоном разговаривая конкретно с ней, — Министерство хочет, чтобы бал прошёл успешно. Мы доверяем Вам, мисс Грейнджер и… мистер Малфой, но боюсь, мне всё равно придётся контролировать Вашу подготовку к столь важному мероприятию. Вы брали с собой какие-нибудь заметки? — Конечно, — Гермиона кивнула и достала из кармана пальто свиток пергамента, который был защищен от попаданий на него снега. Она передала бумагу мистеру Нивену, подпирая подбородок ладонью. Он стал вчитываться в её план, совершенно не замечая шума в баре и двух людей, сидящих рядом с ним. Девушка скосила глаза на Малфоя, замечая, как зло он буравит её взглядом. Она приподнимала бровь, как бы спрашивая в чём дело, но парень не шевельнулся, всё также не сводя с неё своих серых омутов, которые затягивали гриффиндорку глубоко на дно. Вздох вырвался из груди совершенно внезапно, и она испугалась, что может лишь спровоцировать Драко, но он только ещё больше нахмурился, и теперь в его глазах промелькнула нотка беспокойства. Малфой волновался за неё. Эта новость обязана быть услышанной. — Это достаточно неплохо, мисс Грейнджер, — из собственных фантазий, которые всё больше стали завладевать разумом девушки, её вырвал голос мистера Нивена. Она будто была под водой — так нечётко прозвучали слова мужчины, сидевшего в двух метрах. — Но, к сожалению, делегации может быть скучно. Всё слишком предсказуемо… — А Вы пустите в Большой зал шимпанзе, вот тогда всем станет весело, — с неприкрытой издёвкой сказал Драко, складывая руки на столе и в первый раз взглянул на мужчину. — Вы думаете, что если все будут прыгать и скакать вокруг Вашей паршивой делегации, то они позволят подлизать им задницы? — Малфой! — Мистер Малфой, будьте добры, выбирайте выражения, — процедил мужчина, кажется, с трудом сдерживаясь и говоря официальным тоном. — Я буду сдерживаться, когда Вы это заслужите, — с насмешкой сказал Драко. — Малфой, прекрати! — прошипела Гермиона, поглядывая на министерского чиновника, который начал покрываться красными пятнами. — А что не так, Грейнджер? — он перевёл взгляд на неё, одним взмахом ресниц заставляя заткнуться. — Я уверен, что всё так и будет. Или Вы хотите повторить Турнир Трёх Волшебников? Что ж, вряд ли у Вас это получится, ведь для повторения истории понадобится труп бедного Диггори. — Малфой, замолчи сейчас же! — крикнула девушка, замечая, как на них стали поглядывать люди за соседними столиками. Кажется, даже стало тише. — Ты ведёшь себя, как идиот, — более тише добавила она. — Грейнджер, вообще-то, он оскорбил твою подготовку к балу, можно сказать, я защищаю твою честь. — С меня хватит, — сказал мистер Нивен, резко поднимаясь и закидывая пергамент в портфель, начиная двигаться к выходу. — Мистер Нивен, пожалуйста, подождите, — Гермиона бросилась за ним, сама не понимая зачем, но ей показалось, что нужно его остановить. Она подумала, что Макгонагалл могло прилететь из-за них, и ускорила шаг. — Мистер Нивен! — Мисс Грейнджер, Вы меня извините, — торопливо проговорил мужчина, надевая мантию, сильнее закутываясь в неё, чтобы не замёрзнуть, — но Ваш… коллега вообще не должен был получить эту должность. Если бы Минерва не впряглась за него… — Я понимаю, но он просто… такой… он, да, я знаю, что с ним тяжело, но, может, мы сможем сами обсудить план бала? — отрывистая речь гриффиндорки ни капли не подействовала на мужчину и он просто покачал головой. — Я не собираюсь терпеть подобное отношение, — только и сказал он, открывая дверь и впуская стужу в помещение. Гермиона заметила в окно, что мужчина пошёл к менее продуваемому месту, чтобы трансгрессировать. Через минуту он растворился в воздухе. Гриффиндорка зарылась руками в волосы, чувствуя неимоверное раздражение на поганого Малфоя. Она обернулась и поняла, что он всё это время наблюдал за её потугами извиниться за его ужасное поведение. На лице парня даже не было и капли раскаянья. Гермиона яростно поджала губы и импульсивно выбежала на улицу без верхней одежды. Сначала она даже не поняла, что ветер завывает, а снег комьями летит в лицо. Она просто обхватила себя за плечи, в бешенстве шагая в сторону огней замка. Было паршиво и без бесконечных выходок Малфоя, а он только подливал масло в огонь, словно проверяя, насколько её хватит. Грейнджер непроизвольно рыкнула, когда подумала, что парень мог специально вести себя, как мудак, чтобы отомстить ей за что бы то ни было. Он запросто был способен осуществить подобную месть. Только ей показалось, что они наконец-то пришли к какому-то компромиссу, к какому-то понимаю, но, видимо, это была исключительно её разыгравшаяся фантазия. Внутри всё буквально клокотало от злобы и обиды. Она так надеялась, что больше не будет подобных эмоций в отношении слизеринца, но как же девушка ошибалась. Малфой никогда не оставит её в покое, не даст наслаждаться жизнью. Гермиона остановилась и заплакала навзрыд. Вместе со слезами выходило всё напряжение, которое копилось в ней последние недели. С ними покидало её тело злость и раздражение, но забирая силы. Гриффиндорка всхлипнула, продолжая идти, скорее, из-за упрямства, нежели желания как-то передвигаться. Она рефлекторно переставляла ноги, которые уже были насквозь мокрые от снега, попавшего в ботинки. Тело уже окоченело, но в душе всё горело. Гермиона шла и не видела дороги, которую замело. Слёзы сильно застилали глаза, но толку от них сейчас не было, поэтому она даже не протирала их, чтобы убрать влагу. Всё лицо и так было в воде, только какая из неё солёная, уже не понять. — Грейнджер! Знакомый голос, который звал её, подстегнул двигаться быстрее. — Грейнджер! Она не хотела видеть его. Лицо, которое вечно холодное. Губы, ледяные, словно лёд. Глаза, как холодное море, в котором она уже безвозвратно утонула. — Грейнджер, твою мать, стой! — сильнее закричал Драко, и в его голосе зазвучала настоящая паника. Ей было всё равно. Она хотела, чтобы он оставил её в покое. Чтобы все оставили её в покое. — А ну стой, идиотка! — Малфой рычал, матеря её глупость и проклиная гриффиндорское упрямство. Гермиона никогда не слышала, чтобы он так ругался. Она даже узнала парочку новых слов. — Ты чем думала? — орал парень, закутывая её в собственные вещи. — Мозгов у тебя нет, значит, задницей? Потому что только это может объяснить, почему ты такая дура! Драко схватил её за плечи, немного тряся, надеясь, что до её куриных мозгов хоть что-то дойдёт. — Ты меня слышишь вообще? — немного спокойней спросил он, убирая налипшие пряди волос с лица девушки. — Грейнджер? Гермиона не замечала холода, внезапно ей стало очень тепло. Она глуповато улыбнулась, совсем не отдавая отчёт своим действиям. — Грейнджер, пожалуйста, скажи что-нибудь, — прошептал Драко, начиная ни на шутку паниковать. — Ты тёплый, — пробормотала девушка, резко прижимаясь к его губам. Малфой в непонимании замер, но моментально ответил на поцелуй, сильнее прижимая к себе её тело. Гермиона обняла его за шею, чувствуя миллион мурашек. Она наконец-то ощущала тепло во всём организме. Драко зарылся рукой в её влажные от снега волосы, выдыхая. Он и подумать не мог, что Грейнджер так поведёт себя. Парень углубил поцелуй, проводя языком по нёбу девушки и спуская руку с талии немного ниже. Девчонка плавилась в его руках и от подобного хотелось гораздо большего. Малфой практически вжал в себе её хрупкое тело, одновременно пытаясь стать к ней ближе и согреть. Возле ушей раздавался вой ветра, снег по-прежнему летел в лицо, адский холод пробирал до костей, но пока гриффиндорка была в его руках, закидоны природы парня совершенно не волновали. Гермиона неожиданно оторвалась от его губ, смотря каким-то больным взглядом. Её глаза почти закрывались и ноги всё быстрее переставали держать. — Грейнджер, что такое? — испуганно крикнул Драко, стараясь перекричать метель. — Очень холодно, — пробормотала девушка и потеряла сознание у него на руках. — Грейнджер! Грейнджер! — он похлопал её по щекам, но ничего не произошло. Приложив ладонь ко лбу, слизеринец понял, что у неё страшный жар, и подхватил девчонку на руки, бегом направился в школу.

***

Гермиона почувствовала, как её лба коснулись прохладные пальцы, и она потянулась за ними, поворачивая голову, которая резко потеряла ориентацию в пространстве. Девушка с трудом разлепила веки, сразу зажмуриваясь, когда яркий свет ударил по роговице. — Грейнджер, как ты себя чувствуешь? — голос Малфоя был настолько приглушённый и расплывчатым, что ей показалось, что он просто галлюцинация. — Грейнджер? Гермиона, чёрт возьми, очнись! Парень сильно тряхнул её, и девушка резко подскочила, расплёскивая воду в разные стороны. Она тяжело дышала и, пока приходила в сознание, огляделась, поняв, что они в башне и вместе лежат в горячей ванне. Гермиона посмотрела на Драко из-за плеча, нахмурившись. — Что произошло? — она хрипела, а не говорила, и притронувшись к своему горлу, едва не взвыла от боли. — Не трогай, — нежно произнёс Драко, прикасаясь к её руке. Он вздохнул, опустив голову. — Ты отключилась. Кажется, у тебя серьёзное переохлаждение. Я несколько раз накладывал на тебя согревающие чары, но они не помогали. Поэтому я засунул тебя в ванну, чтобы хоть как-то привести в чувство. Ты почти не дышала, — шёпотом добавил он, и теперь она заметила, как сильно он был бледен, несмотря на кипяток, в котором они сидели. — Ты не просыпалась и я… — Почему ты не отнёс меня в больничное крыло? — тихо поинтересовалась Гермиона. — Потому что запаниковал, да и до башни было гораздо ближе, — он замялся, явно не желая вдаваться в подробности. — Как ты? — Более-менее, — девушка повела плечами и поняла, что двигаться очень сложно, даже больно. — Ломота во всём теле и очень хочется спать. — Ты согрелась? — Драко взял её лицо в ладони, начав осматривать зрачки. — Кажется, — пробормотала она, чувствуя, что сознание снова покидает её. — Грейнджер, не теряй сознание, ты поняла меня! — парень тряхнул её за плечи, вырывая из надвигающегося забвения. — Держись, ты меня поняла? — Да. — Тогда слушай: сейчас ты переоденешься и я помогу тебе лечь в постель. Хорошо? — Малфой так трогательно переживал и пытался быть заботливо-серьёзным, что Гермиона, не сдержавшись, слабо хихикнула. — Приму это за да. Драко вылез из ванны, и вода с него потекла ручьём. Он направил на себя палочку и одежда быстро приняла сухой, первозданный вид. Парень всё ещё был в тёплом пальто и ботинках. Ей стало интересно, как сильно ему было жарко, но он терпел ради неё. Почему-то в таком состоянии она стала походить на слишком романтичного человека. Хотя Гермиона никогда не считала себя наивной и мечтательной особой. — Давай, — он подал ей руку, помогая встать. Прошептав заклинание, Малфой высушил и её одежду, начиная снимать пальто, в которое сам же и закутывал. Она не сопротивлялась, на подобное просто не было сил, но Гермиона не сомневалась, что Драко не станет пользоваться её состоянием. Ей всегда казалось, что слизеринец гораздо лучше, даже чем думает он сам. Скинув обувь, девушка выжидающе посмотрела на Малфоя, когда на ней осталась только рубашка и джинсы. Он заторможено кивнул и покинул ванну, уходя в свою комнату. Грейнджер заметила пижаму и улыбнулась тому, что он всё подготовил. Переодевшись, она открыла дверь в его комнату, желая сказать спасибо. Но Драко быстро схватил её за руку, укладывая в свою постель. — Лежи, я схожу к Помфри и приведу её, — строго проговорил Малфой, видя немой протест на лице гриффиндорки. — И не спорь. Ты даже не представляешь, как сильно я хочу наорать на тебя, но держусь. Вот и ты сделай милость, болей, как все нормальные люди. — Пошёл ты, — беззлобно огрызнулась девушка, ощущая, будто ей на веки вылили свинец, и моментально отключилась, когда организм почувствовал тёплую постель. Драко хмыкнул, понимая, что даже на грани жизни и смерти, девчонка останется собой. Он плотнее укрыл её пуховым одеялом почти до носа. Наложив дополнительные согревающие чары на него, парень взглянул на лицо Грейнджер, заставляя себя снова начать дышать. Малфой мотнул головой и поспешил за Помфри, потому что он не знал, что и как делать. Чёртова дура. Это же нужно было додуматься психануть и вылететь в жуткую метель на улицу. Хорошо, что Драко быстро поспешил за ней, потому что он боялся представить, что было бы, опоздай он. Грейнджер неслась, словно за ней гналась стая дементоров. Она бежала, совершенно не слыша его крики, и когда наконец ему удалось остановить её, Малфой даже сначала не заметил синих губ и почти мёртвого цвета лица. Уже тогда Грейнджер была не в себе, а он воспользовался ею как последняя сволочь. Нужно было скорее нести её в больничное крыло, а не целовать. Драко ненавидел себя за то, что чуть не угробил девушку, к которой так глубоко неравнодушен. Он, своим быстрым и длинным шагом, очень скоро оказался у дверей больничного крыла, и с размаху толкнул дверь. — Мадам Помфри! Через пару мгновений женщина вышла из своей комнаты, на ходу запахивая халат. — Мистер Малфой? — она прищурилась, чтобы лучше разглядеть неожиданного гостя. — Что случилось? — Пойдёмте скорее, в башне старост Гермиона Грейнджер, и, кажется, у неё обморожение, — не успел Драко договорить, как мадам Помфри схватила саквояж с необходимыми зельями на все случаи жизни и поспешила за ним. — У неё жар. Она долго не приходила в себя. — Как она себя чувствует? — профессиональным тоном спросила женщина. — Когда я уходил, она отключилась. Паника и страх за Грейнджер застряли где-то в горле. Малфой с огромным усилием сочинял предложения, потому что хотелось только завыть от того, как сильно он облажался. Она не умрёт, успокойся. А вдруг? — С ней всё будет в порядке? — парень уже был на грани истерики, голос его дрожал. — Пока не могу сказать, — женщина пождала губы в непонятной эмоции. — Для начала я должна осмотреть её. Но даже в мире волшебников можно умереть от обморожения, не получив помощь вовремя. Твою мать… — Не волнуйтесь, мистер Малфой, всё будет хорошо. Замечательно, то есть сначала ты закопала меня заживо, а сейчас говоришь, что всё будет хорошо, серьёзно?! Какого чёрта?! Драко сдержал желание наорать на целительницу, потому что понимал — нервы шалят и беспокойство могло самостоятельно коверкать всё услышанное. Они поднялись по лестнице в комнату слизеринца и мадам Помфри сразу приступила к осмотру. Она создала диагностику, и постоянно хмурилась, когда проверяла те или иные показатели. Ему казалось, что он поседел от страха. Сердце вообще не билось — оно замерло в ожидании новостей. Исключительно положительных, потому что в противном случае…можно сразу в землю. — Ну что там? — Всё не настолько серьёзно, как могло показаться. Вы вовремя меня привели, — успокаивающе сказала женщина, кидая на него короткий взгляд. — У девушки сильный жар, но скоро он сменится на озноб — это нормально. Ей нужен горячий чай и полный покой, остальное сделают зелья и время. Мадам Помфри открыла саквояж, начиная вытаскивать из него множество склянок, от вида которых у Драко потемнело в глазах. Он внимательно смотрел на мирно спящую Грейнджер, осознавая, что готов принести ей все сорта чая в мире, если только с ней всё будет в порядке. Остальное абсолютно не важно. — Итак, мистер Малфой, я оставлю Вам подробную инструкцию, и Вы должны ей безоговорочно следовать, ясно? — женщина выставила в ряд все зелья, которые могли помочь, и стала перечислять, что пить и когда. — Зелье снимающее жар мы постараемся дать мисс Грейнджер сейчас; укрепляющие Вы дадите, как только температура немного спадёт, иначе толку от него не будет… Дальше он не слушал, потому что Грейнджер начала кашлять так сильно, словно хотела выплюнуть свои лёгкие. — Мисс Грейнджер, проснитесь, — Помфри стала будить гриффиндорку и через несколько мгновений, она нехотя открыла глаза. — Выпейте это. Вам станет легче. Девушка молча проглотила зелье, вертя головой в поисках Драко. Когда её взгляд остановился на нём, она улыбнулась и стала нести какую-то чушь: — Ты такой красивый… я хотела тебе рассказать о собаке. Скорпиус… он сын. Малфой…нужно поговорить. — Она в бреду, — утвердительно произнесла женщина, вздыхая. — Это пройдёт, поверьте мне. Через десять минут зелье полностью подействует и жар начнёт спадать. — Вы уверены? — с сомнением спросил Драко, беря девушку за руку, притягивая к себе и целуя пылающую жаром ладонь. — Абсолютно, — с лёгкой улыбкой ответила она, когда проследила за его жестом. — Я уже давно занимаюсь целительством, мистер Малфой, и видела много разного происходящего с больными. Жар и бред на последнем месте в списке самых страшных вещей в моей работе. Драко просто кивнул, потому что сил что-то говорить больше не было. Он не отводил тревожного взгляда от лица гриффиндорки, будто боялся, что она может очнуться, а его не будет рядом. — Что ж, жар начал спадать, — она положила руку на лоб Гермионы, снова проверяя температуру, — поэтому я пойду. Это зелье, — она показала парню склянку с голубоватой жидкостью внутри, — дайте ей, когда она очнётся. Утром я приду ещё раз, чтобы проверить нет ли осложнений. Сейчас всё в порядке, но у всех организм индивидуален и может в одной и той же ситуации, вести себя по-разному. Малфой тихо попрощался с мадам Помфри, когда она покинула его комнату. Драко разделся и лёг в постель к Грейнджер, прижимая её к своей груди, передавая своё тепло. Он хотел хоть как-то ей помочь, сделать хоть что-то. Гриффиндорка повозилась в его руках и затихла, когда нашла удобное положение. Медленно он погрузился в сон.