Абстракция

Гермиона рассмеялась, когда Терри закончил рассказывать о своём последнем неудачном свидании. Она прикрыла ладонью рот, потому что контролировать свой смех больше не могла. Ей всегда нравилось общаться с Бутом. Он был таким простым и незамысловатым, что не влюбиться в него было невозможно. Но, к сожалению, Грейнджер поняла, что, кажется, ей нравятся плохие мальчики. А Терри… слишком мил и добр для неё. — Самое интересное то, что она даже не подумала о важности этой информации, — с трудом сказал парень, всё ещё посмеиваясь. — Нет бы сразу рассказать о своём муже, но зачем? Можно же посмотреть, как он будет убивать меня. — Терри… хватит, — Гермиона уже держалась за живот, понимая, что, если парень продолжит шутить, её вырвет от огромного количества смеха прямо на него. — Подожди, там самое забавное начинается, — он коснулся её плеча, приготовившись продолжить. — Так вот… — Как жаль портить вам идиллию, но Грейнджер сейчас будет танцевать со мной, — расслабленно-нагло произнёс Драко, врываясь в её личное пространство, которое тосковало по нему и хотело убить одновременно. Терри непонимающе посмотрел на девушку. — Но… — Бут, это не обсуждается, — хмыкнул Малфой, резко притягивая гриффиндорку к себе за талию и впиваясь в её глаза своим пробирающим взглядом. — Будь хорошим мальчиком, найди себе незанятую девушку. Гермиона в шоке открыла рот, но через секунду взяла себя в руки и ударила ладонью Малфоя по груди. Он лишь самодовольно усмехнулся, будто знал, что именно так она и сделает. Они пилили друг друга глазами пару мгновений, пока Грейнджер не попыталась скинуть руку парня со своей талии. — Я могу опустить её ниже, если тебе не нравится, — его тянущиеся гласные уже вызывали у неё нервный тик. — Только попробуй, — прошипела Гермиона, поджимая губы. Она посмотрела на бедного Терри, уже начавшего волноваться за неё и не способного справиться с хамством Малфоя, и решила, что нужно разобраться со всём самой. — Терри, всё в порядке. Мы просто переговорим по поводу бала и… — И о том, что ждёт некоторых, если они и дальше продолжат не понимать намёки, — со слегка пугающей улыбкой проговорил Драко, поворачиваясь лицом к Буту. — Малфой! — Гермиона толкнула его, чтобы… она не знала зачем, на него всё равно ничего не действовало. — Грейнджер! — он округлил глаза, возвращая ей всё своё внимание. Он точно издевался. — Ну ладно, Гермиона, я пойду, но если тебе… — Терри смотрел на девушку в руках слизеринца, понимая, что помощь скорее понадобится ему, нежели ей. — Вали уже, — фыркнул Драко, беря её за руку и выводя на танцпол. — Я сказала, что не буду с тобой танцевать, — зло произнесла гриффиндорка, охая от боли, когда Малфой проигнорировал её слова и прижал к своей груди, немного перестаравшись с силой. — Чёртов хорёк! — Невыносимая зубрила! — он даже не смотрел на неё, а просто продолжал вести в танце, сжимая талию и руку. — Придурок! — она так хотела сделать Малфою больно, что не удержалась от маленькой пакости и наступила ему каблуком на ногу. Драко закрыл глаза и сжал губы, словно из его рта был готов вырваться новый словарь нецензурной лексики. — Получил? Есть ли смысл объяснять за что? — с саркастичной улыбкой спросила девушка, надеясь, что теперь ей удастся вырваться из его хватки. Наивная. — Я всегда знал, Грейнджер, что ты та ещё стерва, — прошипел Драко в её губы, немного наклоняясь к ней, чтобы никто не услышал их разговор. — Но давай ты не будешь меня калечить, я могу тебе ещё пригодиться. — Возможно, в качестве декора в моей комнате. Но уж лучше я разорюсь и куплю себе кабанью голову на подставке, чем буду лицезреть каждый день твоё лицо, это так себе удовольствие, — почему-то сейчас она уже не чувствовала былой злости. Наоборот, Гермионе казалось, что они… флиртовали? Так глупо, честное слово. Она ощущала такую волну игривости, что все плохие эмоции, испытываемые ею на протяжении последних недель, стали медленно испаряться. Девушка понимала, что у влюблённых всё не как у людей. Но почувствовать подобное на себе ей ещё не удавалось. Грейнджер с трудом сдержала улыбку, когда Драко закатил глаза. Она смотрела на его лицо и сдерживала желание снова поцеловать эти губы, прикоснуться к волосам, провести кончиками пальцев по коже. Судорожный вздох, и она отводит взгляд, потому что собственные желания всё больше контролировали её, а не наоборот. Не так, как должно быть. Неправильно. — Грейнджер, я имел в виду в другом смысле пригодиться, а ты как обычно начала угрожать мне расправой, — наигранно печально произнёс Малфой с чересчур несчастным лицом. — И кто из нас дикарь? — Если понадобится помощь интимного характера, я попрошу кого-нибудь другого. Боже, как она обожала его злить. Это точно ненормально, но Гермиона почти тащилась от того, как он реагировал на её издёвки и раздражающие слова. Она испытывала в такие моменты странное возбуждение, особенно потому, что знала: Драко тоже понимал её шутки, но неизменно вёлся на них. Или потому, что хотел угодить ей, или потому, что был таким же психом, как и девушка. Его рука на её талии сжалась сильнее, и гриффиндорка не успела заметить, как оказалась носом к носу с Малфоем. Малфоем, который немного в бешенстве. Он внимательно заглянул в её глаза, наблюдая, как зрачки расширяются против воли хозяйки. Драко склонил голову набок и прикоснулся своей щекой к её. Гермиона замерла, ощущая, как всё тело молит о продолжении и желании почувствовать парня ещё ближе. Глаза закатились, когда его губы поддели мочку уха девушки. — Не попросишь, ты сама это знаешь, — тихий шёпот подбросил её верх и оставил держать в невесомости. — Когда это ты успел стать таким смелым, м? Совсем недавно ты от меня бегал, — обида в голосе была такой явной, что Гермиона успела за те пару секунд, пока Драко молчал, возненавидеть себя по новой. — Скажем так, наш сынок сумел наставить меня на путь истинный, — отшутился он, но гриффиндорка заглянула ему в глаза, и он сдаваясь выдохнул. — Ладно… Наверное, я просто устал прятаться, и Скорпиус действительно помог понять мне некоторые вещи. Для своего возраста он подозрительно умный. — Не забывай, кто его родители, — она в первый раз вот так открыто признала, что не против быть матерью Скорпиуса, а значит, и женой Малфоя. Гермиона не сразу поняла, что сказала, но когда осознание пришло, она со страхом посмотрела в серые омуты, затягивающие её глубоко на дно. — Мне приятно, что ты не сомневаешься в нём, — достаточно расплывчато сказал Драко, беря её руку и кладя себе на плечи. То же самое он проделал и со второй. Когда она нахмурилась, он заговорщическим тоном проговорил: — Медленный танец, Грейнджер. Расслабься. Но дело было не в танце. Девушка прекрасно поняла, зачем он сделал это: ему просто захотелось, чтобы она стала ближе. Теперь их грудь постоянно соприкасалась, как и все остальные части тела. Гермиона прикрыла на мгновение глаза, упираясь лбом в подбородок Малфоя, чувствуя такой гипнотический покой, что неимоверно захотелось уснуть у него на руках, лишь бы продолжать испытывать такие жаркие, тёплые, нежные эмоции. Краем уха она услышала какой-то шёпот, который, словно надоедливая трескотня птиц, мешал ей не думать. Бросив взгляд в ту сторону, откуда доносились голоса, Гермиона поняла, что все глазеют на них с Драко, будто они были зверями в зоопарке. Они не стесняясь обсуждали его и всю семью Малфоев. Гриффиндорка дёрнулась туда, чтобы вырвать им языки и поджарить их на обед, но твёрдые руки не позволили сделать даже шаг. — Успокойся, Грейнджер, не лишай будущих старых дев единственного удовольствия, которое им доступно в жизни, — спокойно сказал Драко, возвращая свою голову ей на макушку. — Ты давно их заметил? — она моментально превратилась в патоку, когда парень расслабляющими движениями провёл по её спине. Гермиона закусила губу, чтобы не застонать. — С самого начала, — хмыкнул он, прижимая её к себе крепче. — Вообще-то я удивлён, что ты ни капли не обратила внимания на них. Хотя, наверное, ты была слишком занята составлением плана моего убийства, верно? — Абсолютно, — шёпот — это всё, на что она была сейчас способна, потому что Малфой поцеловал её в висок. Куча вопросов крутились в голове без передышки. Если честно, Гермиона смертельно устала о них думать. Думать в принципе, поэтому набралась смелости и взглянула на довольно наглое лицо слизеринца. — Драко, я устала, — Грейнджер сильно удивилась, когда парень вздохнул и не уточнил о чём речь. Он сразу всё понял. — Я тоже устал, поэтому и здесь, — снова проникновенный взгляд, из-за которого она готова свалиться ему под ноги. — Наверное, нам стоит многое обсудить, да? Можешь начать первым или… я могу, если хочешь… — девушка занервничала и начала тараторить, но руки на талии и тихий голос вернули её в адекватное состояние. — Грейнджер, я не вижу смысла что-то обсуждать. Мне кажется, это уже полный бред. Всё предельно ясно: я здесь, рядом с тобой, потому что хочу находиться рядом с тобой. То же самое и у тебя. Мы постоянно бегаем друг от друга, и мне уже надоело оправдывать свою трусость. Хотя причина нашей тупости очень проста — мы упрямы и боимся, что ничего не получится. Но… — он хмыкнул, словно не верил, что собирался сказать что-то подобное, — но я хочу похвалить нашего сына, ведь его заслуга во многом. Он хорошо умеет промывать мозги. И… я спрашивал его о нашей жизни там, и всегда был один и тот же ответ: мы были счастливы, — они произнесли это в один голос и обменялись робкими улыбками. — Я думаю, что нам нужно определиться только в одном. — И в чём же? — Гермиона никак не могла перестать улыбаться. Было чувство, что её сейчас подбросит от такого количества счастья, прорастающего в её груди. — В чьей спальне мы будем спать, — серьёзно сказал Малфой, округляя глаза, будто она была ребёнком, не понимающим очевидные вещи. Гриффиндорка захохотала, кладя голову на грудь парня, который ухмылялся, наблюдая за её весельем. — Можешь сам выбирать, Малфой, мне непринципиально, — Гермиона провела рукой по его челюсти, мимолётно касаясь губ. Драко скривился, чем-то недовольный: — И ещё один момент. — Какой? — она свела брови на переносице, боясь представить, что могла придумать эта извращенная голова. — Больше никакого «Малфоя». Мне больше нравится, когда ты по-другому ко мне обращаешься. — Хорошо, — игриво протянула девушка. — Но если ты будешь меня злить, то не жди ласковых прозвищ. — Договорились, — Драко с плутоватой улыбкой наклонился к ней, но Гермиона увернулась. — Что? — Я тоже не хочу быть постоянно «Грейнджер». — Ты всегда будешь Грейнджер, это ничто не изменит, — прошептал парень, всё-таки поцеловав её в губы, наплевав на окружающих. Кажется, в зале всё замерло. Гермиона взяла его лицо в ладони, касаясь гладковыбритых щёк, неспешно ведя пальцами по его коже, векам и бровям. Её ноги больше не были способны выполнять свою функцию, поэтому она опустила руки на плечи Малфоя, касаясь выглаженного материала его пиджака. Он провёл языком по нёбу девушки, немного прикусив её нижнюю губу, медленно выпуская из плена своих зубов. Прислонившись лбом ко лбу Гермионы, парень облизал губы, убирая прядь её волос, упавшую между ними. Когда Грейнджер более-менее пришла в себя, то, оглядев присутствующих, поняла, что никто не обратил на них внимания, кроме тех сплетниц, но они уже давно перемыли им все кости. Она никак не ожидала подобного, но была счастлива, что их прятки и игры остались в прошлом. Гермиона могла догадаться, зачем Малфой поцеловал её при всех. Своеобразное заявление. Разумеется, она могла возмутиться, начать ссору, отстоять своё мнение, отличающееся от его, но… было так здорово и приятно чувствовать, что такие действия парня обусловлены не просто вредностью, а чем-то большим, из-за чего девушка окончательно перестала мыслить логически. Всё, на что она была способна — это улыбаться и ощущать себя самой счастливой на свете. А может, пошли они все? Какая разница, кто и что подумает? Именно. — Грейнджер, у тебя слишком подозрительный вид, — с небольшой опаской проговорил Драко, замечая изменения на её лице. Гермиона пожала плечами и, плюнув на всё, прикоснулась к его губам своими, зарываясь в волосы Малфоя, оттягивая их на корнях, портя причёску. Драко положил руку на её шею, меняя наклон головы девушки, чтобы было удобнее её целовать. Гриффиндорка опустила ладони на его грудь, заводя их под пиджак и обнимая Малфоя, прижимаясь своей грудью к его, от чего парень немного зашипел и резко отстранился. Он закрыл глаза и тряхнул головой. — Грейнджер, боюсь, тебе больше не следует так делать, — голос слизеринца был чересчур хриплым от возбуждения, и Гермиона вообще не поняла, зачем он начал о чём-то говорить. — Почему? — кажется, она плохо соображала, потому что разум заволокло туманом, а губы начали целовать шею Драко, несмотря на его слова. — Погоди, — он взял её за плечи и немного отодвинул от себя. Это здорово ей помогло снова начать думать, а не походить на мартовскую кошку, у которой мозги резко отказали. — Я всё чувствую, — парень посмотрел на её декольте, и Гермиона, поняв, что он имел в виду, стала покрываться красными пятнами от смущения. — И то, что ты без… — Малфой зажмурился, видимо, даже боясь произнести всю фразу вслух. — Прости, я как-то не подумала, — Грейнджер опустила голову и поморщилась, когда какой-то мужчина, слишком энергично танцуя, задел её плечом, от чего она едва не упала. Драко подхватил её и прижал к себе, яростно провожая взглядом неуклюжего придурка. Он посмотрел на девушку, обводя заботливым взглядом место, куда пришёлся удар. — Больно? — Нет, всё в порядке. Я просто потеряла равновесие, — Гермиона поспешила его успокоить, потому что драки на празднике ещё не хватало. — Ладно, — он взял её за руку и отвел к одному из столиков с закусками. Она схватила фужер шампанского, выпивая напиток одним глотком. Гриффиндорка очень нервничала. Причём после своей речи она едва не дрожала, не привыкнув быть в центре внимания. А сейчас, смотря на Малфоя, девушка чувствовала озноб во всём теле, словно оно готовилось отказать. — Ты бы не налегала так на шампунь, — с лёгкой улыбкой сказал Драко, когда она опустошила ещё один бокал. — Не забывай, я спец в этом вопросе и могу хорошо определить, когда стоит прекратить. — Мне просто очень… — Гермиона запнулась, не зная, какое слово подобрать, чтобы выразить всё, что творились у неё в голове на данный момент. Она хмыкнула, понимая, что весь словарный запас, которым девушка так гордилась, за миллисекунду испарился из её сознания. — Грейнджер, — тихо произнёс Малфой, наклоняясь к ней и коротко целуя в щёку, — тебе не о чем волноваться. — Знаю, но мне всё равно необходимо выпить, — она ощущала, как алкоголь медленно обволакивал желудок и её разум становился всё более расплывчатым, но Гермиона решила, что ещё от пары бокалов вреда точно не будет. — Как хочешь, — фыркнул парень, хватая воду с подноса, с небывалым интересом наблюдая, как она напивается. Грейнджер подумала, что они с Драко не обсудили очень важный для него момент. Когда Скорпиус ей всё только рассказал, она в первую очередь вспомнила о Малфое и том, каково ему проходить через подобное. — Драко? — Да? — слизеринец поставил свой стакан на плоскую поверхность и внимательно посмотрел девушке в глаза. — Я понимаю, что прошло уже какое-то время и ты наверняка справился со всем, но… мне важно знать, как ты? — О чём ты, Грейнджер? — он нахмурился, беря её за руку и начиная выводить только ему понятные узоры. — О твоём отце. Вернее, о его смерти, которая оказалась просто уловкой, — Гермиона прикрыла веки, стараясь не сказать ничего лишнего. — Я помню, что тебе было больно слышать такое от того Люциуса, который рассказал тебе об этом и… — Грейнджер, я в норме, честно. Конечно, когда Скорпиус мне всё рассказал, я был не в лучшем состоянии, но мне удалось справиться и не скатиться на самое дно. Я понимаю причину, по который Люциус пытался вывести меня на эмоции, и я рад, что у него в конечном итоге ничего не получилось. Так что тебе тоже не о чем волноваться, — он подмигнул ей, и гриффиндорка посмотрела на их сплетённые руки, желая, чтобы так было всегда. — Это хорошо, — протянула она. — А как там поживает огневиски? Ещё хоть что-то осталось для продажи в нашей стране? Драко прыснул: — Туше. Но если опустить твой сарказм, то у меня есть сдвиги. Я не пил уже целый месяц. Хотя, должен признаться, из-за этого мне хочется убивать в ещё большем объёме. — А шампанское? Я видела, когда ты разговаривал со Скорпиусом, — Гермиона поздно осознала, что сама же себя и подставила, потому что ухмылка Малфоя была чересчур самодовольная. — Молчи. — Только если ты меня просишь, — Драко поцеловал её руку, не отрывая своего плотоядного взгляда. — Может, нам пойти и потанцевать ещё? — Я специально оттопчу тебе ноги, — хитро проговорила Грейнджер, ведя его на танцпол. — Это мы ещё посмотрим, — Малфой обнял её за талию, прижимая к себе.

***

Скорпиус улыбнулся, видя, как родители снова начинают танцевать, постоянно о чём-то споря и подкалывая друг друга. Ему стало гораздо легче на душе от того, что, кажется, они смогли найти какой-то компромисс и наконец-то быть вместе. Он никогда не задумывался, как бы все их схождения выглядели в его времени. Подобными мечтами обычно занималась Кэсси, но парень иногда представлял, как родители могли быть счастливы, даже ненавидя друг друга. По крайней мере, не по-настоящему испытывая отрицательные эмоции. — А что у тебя с нашими старостами? — спросила Ева, обнимая его плечи, наблюдая, как он смотрит на них. — Просто ты так часто с ними общаешься. — Я же говорил, что они мне помогают иногда, — Скорпиус взглянул на неё, поправляя лямку платья, которая всё время норовила соскользнуть с девичьего плеча. — Можно сказать, что у нас сложились дружеские отношения. — Это здорово, но я не знала, что они вместе, — девушка пожала плечами, смотря на пару, о которой шла речь. — Они не были, — парень хмыкнул, — но с сегодняшнего дня, думаю, можно утверждать обратное. Селвин положила голову ему на грудь, закрывая глаза. Скорпиус провёл рукой по её спине, кладя подбородок на девичью макушку. Он снова посмотрел на родителей, чувствуя, как счастье распространяется по всему его организму, подобно наркотическому средству. Парень радовался, но одновременно испытывал тоску, понимая, что эти люди только на пути к тем, кто воспитал его. В такие моменты его всегда одолевали воспоминания, которые больше причиняли боль, чем помогали держаться. Скорпиус не хотел становиться заложником своих эмоций, но иногда другого пути не существовало. — Всё нормально? — Ева подняла голову и прикоснулась к его щеке, замечая, что он слишком задумчив. — Да, — парень ухмыльнулся, стараясь её успокоить. — Просто столько мыслей в голове. Всё никак не могу приучить себя не думать. — Ты ведь знаешь, что можешь рассказать мне всё, что захочешь, — тихо сказала девушка, проникновенно заглядывая ему в глаза. Эти хвойные омуты сводили его с ума. И Скорпиус бы точно рассказал, потому что правда с каждым днём всё больше жгла язык. Он больше не мог врать ей, особенно когда Селвин смотрела так, будто выворачивала наизнанку. Но правда равна потери. Он потеряет её. Она никогда его не простит, и правильно сделает. — Знаю, но не переживай, я ничего от тебя не скрываю, не считая моей стажировки, — Скорпиус наклонился и поцеловал её медленно, тягуче, с необъяснимой тоской. Ева улыбнулась сквозь поцелуй, ближе притягивая его голову. Она встала на цыпочки и едва не упала прямо на него, когда кто-то врезался в неё. — Чёрт, — девушка подвернула ногу и поморщилась, поднимая подол платья, чтобы посмотреть, что с её обувью. — Я каблук сломала. Скорпиус не услышал её слов. Он смотрел прямо на того человека, что специально толкнул девушку. Его лицо не давало парню покоя. Кажется знакомым, но он не уверен. Люциус не мог сюда проникнуть, Макгонагалл и Кингсли позаботились об этом, но никто не помешал бы ему подослать кого угодно под Империо. Малфой замер, когда мужчина обернулся и подмигнул ему, словно дразня. Он дёрнулся за ним, но Ева, держась за его локоть, всхлипнула, и Скорпиус взглянул на неё. — Прости, я… — блондин не стал вдаваться в подробности и просто подхватил девушку на руки, неся её в нишу, чтобы помочь осмотреть ногу. — Всё нормально, — парень опустил её на небольшой диванчик, обитый мягкой тканью бежевого цвета. — Просто подвернула ногу, не переживай. — Я сейчас позову кое-кого, — быстро сказал Скорпиус, вылетая из ниши, не замечая, что Ева начала возражать, и начал искать родителей взглядом. Гермиона заливисто смеялась, в то время как Драко что-то шептал ей на ухо. Парень не хотел портить их идиллию, но выбора не было. Продираясь сквозь толпу танцующих, он оказался возле родителей довольно быстро, и первым его заметила мама, останавливаясь посередине танца, что заставило Малфоя посмотреть через плечо. Он нахмурился, обращая внимания на озабоченное лицо сына. — Что такое, Скорпиус? — тихо спросила девушка, беря его за предплечье и уводя с танцпола. — Здесь кто-то есть. — В смысле? — Малфой оглянулся, проверяя, чтобы их никто не подслушивал. — Не знаю, но Еву толкнул какой-то мужчина… — Ева? Что за Ева? — Гермиона непонимающе подняла брови вверх, переглядываясь с Драко. — Видимо, его подружка, — с ухмылкой ответил отец, складывая руки на груди. — Это сейчас вообще неважно, — рыкнул Скорпиус, поворачиваясь в сторону ниши, слыша, что родители идут за ним. Он поднял полупрозрачную тюль, облегчённо выдыхая, видя, что девушка в порядке. Её брови взлетели, когда рядом с ним оказалась Грейнджер. — Что у вас случилось? — учтиво поинтересовалась она, видя покрасневшую лодыжку девушки. — Подвернула ногу и сломала каблук, — со смущенной улыбкой ответила Селвин, поглядывая на Скорпиуса. Парень быстро поцеловал её в макушку, подходя к отцу, который прислонился к стене спиной, выглядя слишком спокойным. — Расскажи более внятно, что произошло, — попросил он, поворачиваясь к нему лицом. — Мы танцевали, а потом Еву кто-то толкнул. Она подвернула ногу, и я… Тот человек показался мне знакомым, и я стал искать его в толпе, пока не наткнулся на него, и он мне подмигнул, — Скорпиус провёл рукой по волосам. — И только из-за этого ты поднял такой переполох? — с небольшой издёвкой спросил Драко, поздно понимая, что ему не стоило говорить подобное. — Успокойся, я не это имел в виду. — Плевать, но я тебе скажу, что в случае с Люциусом никогда не знаешь, чего ждать. Он мог подослать какого-нибудь шпиона, чтобы потом ему было легче проникнуть сюда. Я боюсь представить его фантазию. Он псих. Поэтому я и паникую. — Ладно, — Драко сжал пальцами переносицу. — Стоит ли звать Поттера? Это его обязанность охранять всех нас. — Нет, — Скорпиус покачал головой, ища взглядом в толпе Гарри. — Он привлечёт слишком много внимания. К тому же последнее, что нужно — это паника. Я подозреваю, что тот мужчина рассчитывал на нечто подобное. — Ты сказал, что он показался тебе знакомым, — Драко сделал ещё один шаг к нему, говоря шёпотом. — Он тоже из будущего или ты видел его в лесу? — Я сам не могу понять, — простонал он, злясь на себя. Парень прижал кулаки к глазам, зажмуриваясь. — Возможно, и там, и там. — Нам нужно знать наверняка, потому что если этот человек пришёл по твою душу, пострадают все, — прошипел Малфой, выводя его из себя. — Я и без тебя это прекрасно знаю! — огрызнулся он. Гермиона вышла из ниши, озадаченно поглядывая на них. На Драко её взгляд задержался чуть дольше, но потом она сконцентрировалась на сыне. — С твоей девушкой всё в порядке. Мы сделали компресс на ногу и починили каблук, но, наверное, стоит сходить завтра к мадам Помфри, потому что я не уверена, что всё сделала правильно, — гриффиндорка обхватила себя за плечи, понижая голос до шёпота. — Она что, не в курсе? Скорпиус молча опустил голову, буквально ощущая кожей переглядки родителей. Они всегда так делали, когда пытались решить, что делать с ним дальше. Чёрт. — Ты серьёзно? — удивлённо спросил Малфой, снимая пиджак и накидывая его на плечи матери. — Спасибо, — она закуталась в него и положила руку на предплечье сына. — Скорпиус, так нельзя. Ты ведь понимаешь, как ваши отношения могут… — Мам, не лезь, ладно? — получилось слишком грубо, но крупинки злости требовали хоть какого-то выхода. Даже если не приносили удовлетворения попыткой сорваться на других. Драко толкнул его и прошипел: — Держи себя в руках. И извинись. — Прости, мам. — Всё нормально, мальчики, — спокойно произнесла Гермиона, улыбаясь Еве, которая аккуратно вышла из ниши. — Ты в порядке? — Да, спасибо, — Селвин внимательно посмотрела на Скорпиуса, не понимая, что происходит. Парень вздохнул, придумав глупый, но, возможно, действенный план. — Слушай, — он взял Еву за руку, заглядывая ей в глаза, — побудь пока здесь, я кое-что сделаю, ладно? — Хорошо, — заторможенно ответила девушка. — Куда ты собрался? — Малфой схватил его за локоть, уводя немного в сторону. Грейнджер извинилась перед Евой и поспешила за ними. — Что опять придумал твой воспалённый мозг? — Драко, прекрати, — она дёрнула его за руку, чтобы он отпустил сына. Недовольно посмотрев на девушку, слизеринец выполнил её просьбу. — Скорпиус, что ты хочешь сделать? — Я хочу встать на сцену и сказать пару слов, в этом же нет ничего такого, правильно? — Что именно ты хочешь сказать? — недовольно процедил Малфой, кажется, злясь на него до умопомрачения. Его сдерживала от глупых поступков только Гермиона. Скорпиус мог бы удивиться тому, как быстро они начали понимать друг друга или как моментально превратились в закостенелую парочку, но ничего такого не произошло. Всё потому, что они уже давно были готовы начать вести себя подобным образом, просто скрывали это всеми силами. Но сейчас гармония, которая витала в их отношениях столько, сколько он себя помнил, медленно завладевала ими, превращая в тех, кем они были и могли стать в его мире. — Ничего противозаконного, но какая разница, если у меня крёстный готовится стать главой Аврората, да? — он ухмыльнулся, надеясь шуткой решить все свои проблемы. — Не нужно притворяться и увиливать от ответа, Скорпиус, пожалуйста, — Гермиона коснулась его щеки. — Ты можешь нам всё рассказать. — Мам, — он убрал её ладонь от своего лица, коротко целуя тыльную сторону, — я большой мальчик и как-то выживал без вас долгое время. Я не пропаду. Я не пытаюсь что-то скрыть от вас сейчас, просто мне необходимо ваше доверие в данную минуту. Это всё, о чём я прошу. И присмотрите за Евой, ладно? Она… очень… Она дорога мне. — Почему-то у меня такое ощущение, что ты прощаешься, — с паникой в голосе сказала Грейнджер, оборачиваясь и смотря на Малфоя. — Драко… Отец кивнул ему спустя бесконечное мгновение, и Скорпиус обогнул мать, начиная двигаться в сторону сцены. В голове была пустота. Он не знал, что будет говорить, единственная мысль заключалась в том, что слова должны быть нейтральными, но для тех, кто в курсе всей ситуации, понятными. Парень остановился рядом с профессором Макгонагалл, которая беседовала с иностранной делегацией из Германии. Женщина, заметив его, извинилась перед гостями и поспешила к нему навстречу. — Скорпиус, что-то случилось? У Вас вид слишком… — Ничего, профессор, всё в порядке. Но я хотел бы сказать пару слов. Вы не против? Не волнуйтесь, там не будет пропаганды. Она улыбнулась и кивнула: — Ладно, не разочаруйте меня, молодой человек. — Я бы не посмел, — нараспев сказал Скорпиус, набирая в грудь побольше воздуха, потому что он моментально пропал из лёгких, заставляя его начать задыхаться. Когда его ноги остановились посреди сцены, все взгляды обратились на парня. Ему было немного жутко от осознания, что если тот человек пришёл убить его, то какая страшная картина может развернуться на глазах самых близких ему людей. Снова вздохнув, он на секунду прикрыл веки, возвращая спокойствие, наличием которого могли похвастаться все члены его семьи, но использовалось оно редко. — Добрый вечер, дорогие гости! — его голос звучал совершенно иначе, словно принадлежал другому человеку. — Я рад приветствовать здесь всех Вас и, разумеется, наших иностранных гостей. Я не староста и не ученик этой замечательной школы, но я такой же гость, как и Вы. Поэтому могу лишь сказать, что Вам повезло находиться в таком старинном замке и наслаждаться этим местом. Оно удивительное. Никогда не знаешь, что Хогвартс приготовил тебе сегодня. Однажды я был очень зол и шёл по этим холодным коридорам, чувствуя одиночество, но потом врезался в девушку, и сейчас могу признаться, что я самый счастливый человек на свете. В зале послышались короткие смешки и были видны улыбки. Он мельком взглянул на Еву, надеясь, что она не сбежала. Девушка смущённо кусала губу, но внимательно слушала его, стоя рядом с Гермионой и Малфоем. — Но моя речь не о любви, которая пришла внезапно и тогда, когда совсем была не нужна. Она о другом. Знаете, наш мир можно разделить на три Абстракции. Самые мощные, фундаментальные, на которых и держится наша земля, — Скорпиус приготовил правую руку, чтобы начать загибать пальцы. — Это любовь, время и смерть. Именно эти три абстракции объединят всех людей на планете. В мире магглов и в мире волшебников. Они могущественны и опасны. Но проблемы в том, что люди никогда не думают о них, как о чём-то приятном, кроме разве что любви. Но здесь тоже свои заморочки. Все мы жаждем любви. Все мы боимся не успеть что-то сделать. Все мы боимся смерти. Эти три абстракции всегда будут нами управлять, и людям нужно наконец понять это. Потому что невозможно сбежать от любви. Невозможно обмануть время. Невозможно спрятаться от смерти. Эти три абстракции объединяет только одна. Одна абстракция, которая Вам всем хорошо знакома, — жизнь. Каждый из нас сейчас жив, но его часы тикают, его любовь рядом с ним или в его поиске. И однажды его смерть придёт за ним. В зале висела заинтересованная тишина. Никто не сводил с него взгляда. — Все эти абстракции были созданы с одной единственной целью — показать жизнь. Поэтому живите здесь и сейчас. Оставьте время и смерть немного позади. Они догонят Вас, можете не сомневаться, но это будет завтра. С праздником! — крикнул Скорпиус и помещение взорвалось буйными аплодисментами. Парень поклонился и спустился со сцены, принимая похлопывания по плечу и хвалебные комментарии. Он остановился напротив Евы, которая, кажется, была под впечатлением. — Ну как, выйдет из меня оратор? — насмешливо спросил он, обнимая её за талию. — Ещё какой, у меня аж мурашки, — Селвин положила руки ему на плечи, потянувшись к его губам. Он улыбнулся сквозь поцелуй, сильнее вжимая её тело в своё. — Нам следует показать твою ногу мадам Помфри, чтобы не было никаких осложнений, — пробормотал Скорпиус с закрытыми глазами. — Мерлин, я просто подвернула её, не стоит так переживать и отвлекать мадам Помфри по пустякам. — Это не обсуждается, — упрямо произнёс парень, отстраняясь от девушки, высматривая родителей. Гермиона одна стояла рядом со столиками с закусками, и, взяв Еву за руку, Скорпиус поспешил к ней. Вокруг снова танцевали парочки, и свет стал более приглушённым. Образовалась атмосфера воздушности и ночного звёздного неба. — Ма… мадам, — выкрутился парень, едва не проколовшись. — Скорпиус, — Грейнджер хмыкнула, замечая его оплошность. — Ева, мы так с тобой нормально и не познакомились. — Наверное, обстоятельства были не самыми подходящими, — она взяла бокал шампанского, начиная небольшими глотками отпивать из него напиток. — А где Малфой? — блондин нахмурился, обеспокоенно смотря на мать, потому что ему не нравилось, что она осталась одна, пока всё внимание было нацелено на него. Скорпиус чувствовал, что всё не так просто. Тот человек приходил не только для того, чтобы напугать его или заявить о своём нахождении здесь. Нет, ему что-то было нужно. Конечно, парня радовало, что ему в спину не прилетело заклятие, но то, что такая явная демонстрация смелости осталась незамеченной или проигнорированной, напрягало. — Грейнджер, тебя и на минуту нельзя оставить, — неожиданно произнёс Драко, обнимая девушку со спины. — Ты уже наклюкалась. — Я выпила все пару бокалов, это немного, — Гермиона посмотрела на него и мягко поцеловала в подбородок. — Не нужно меня задабривать, — уже не так строго сказал Малфой, моментально меняя взгляд с сурового на нежный. — И кто из нас алкоголик? — Ой, отстань, — фыркнула она и начала разговор с Евой. — Иди сюда, — Скорпиус кивнул головой отцу в сторону, показывая, что хочет поговорить наедине. Драко последовал за ним, постоянно поглядывая из-за плеча на немного пьяненькую Грейнджер. Он и подумать не мог, что в таком состоянии она будет настолько забавной. Скорпиус сел на диванчик, стоящий недалеко от столика, за которым общались девушки, и Малфой медленно опустился рядом с ним, оценивая расстояние до гриффиндорки. — Не волнуйся, я тоже не хочу оставлять их одних, просто маме не нужно влезать во всё это. — Ты ведь понимаешь, что она будет в корне не согласна и ещё обвинит тебя в каком-нибудь шовинизме, — хмыкнул слизеринец, откидываясь на спинку дивана. — Сексизме, но не суть. Я волнуюсь за неё, думаю, как и ты, поэтому и хочу защитить, а то, что это ущемляет её права или какую-нибудь чушь, — ничего страшного, потерпит. Лучше остаться живой, — сурово произнёс Скорпиус, понимая, что если потребуется, то он запрёт её в подвале, и ничто его не остановит спасти ей жизнь. — А ты мне всё больше нравишься, — без сарказма сказал Драко, и они понимающе ухмыльнулись друг другу. — Приятно слышать такое от отца, — поддел его парень, впрочем, быстро прогоняя веселье, которое немного отвлекло его от основной проблемы. — Ничего не произошло. Вообще. — Ты же не думал, что тебя убьют или… попытаются похитить? — насмешливо спросил Малфой, но, не услышав ответа, опровергающего его слова, нахмурился, поддаваясь вперёд. — Я не понял. — Я рассчитывал на подобное. Потому что тогда Люциуса было бы проще схватить, если бы вам удалось взять того человека. — А ничего, что нам было бы не до этого? — прорычал отец. — Или то, что твоя мать бы с места не сдвинулась, падая в истерике? Или элементарно, что из-за паники мы могли запросто упустить его, а ты был бы мёртв. Ты совсем псих? — Не забывай, что я переместился во времени и давно знаю всё о риске. И сейчас я пошёл на него сознательно, как и всегда. Со мной не нужно проводить профилактическую беседу на тему самоубийства, ладно? — Какого чёрта, Скорп? — Драко опёрся локтями о колени, заглядывая сыну в глаза. — Я не могу понять, зачем ты лезешь в каждую петлю, чтобы найти Люциуса. Могу, конечно, представить, что ты чувствуешь, когда вспоминаешь, каково потерять мать, но… — Вот именно: ты только можешь представить, — процедил Скорпиус, поворачиваясь к нему лицом. — Потому что однажды ты чуть её не потерял задолго до моего путешествия. — В смысле? — потерянным голосом спросил слизеринец, ощущая, как всё внутри замерло. — Когда мама была беременна мной, то, насколько мне известно с твоих слов, её прокляли. Подробностей я не знаю, потому что ты никогда не мог спокойно рассказывать о случившемся. Но… в общем, во время родов, она едва не умерла. Малфой резко перевёл взгляд на веселящуюся Грейнджер, заставляя себя дышать. — Всё обошлось, но страх потерять её так сильно укоренился в твоём сознании, что ты боялся отпускать её куда-то в одиночку первое время после моего рождения. Конечно, потом всё нормализовалось, но когда мама болела, ты всегда был более нервным, чем обычно. Вот почему после того, как её избили и она потеряла третьего ребёнка… — Что?! — его глаза, казалось, сейчас выкатится из глазниц. Шок был слишком сильным, чтобы контролировать его и держать себя в узде, одновременно это не удавалось. — Я тебе об этом не рассказывал, но сейчас не стоит зацикливаться. Спросишь у мамы, — Скорпиус не хотел продолжать данный разговор, принявший иной оборот. Парень встал и оставил Драко в одиночестве переваривать информацию, которую он услышал. А Грейнджер всё смеялась и выглядела так потрясающе, что, представив на мгновение, словно её не стало, он почти потерял сознание, и страх проник в его разум так глубоко, что вытащить его было уже невозможно. Малфой поклялся себе, что никогда не допустит подобного. Никогда.

***

Скорпиус едва сдержал улыбку, наблюдая за матерью и своей девушкой. Забавно, ведь Ева и не знала, что по сути у неё происходило знакомство, которого боятся все представительницы женского пола. Он тронул её за кисть, привлекая к себе внимание. — Вы, я смотрю, хорошо проводите время. — Неплохо, — Селвин мягко посмотрела на него, ища какие-то только ей понятные знаки. — Всё в порядке? — Конечно, — Скорпиус поцеловал её в щёку, видя, как Гермиона смотрит на них и молча улыбается, будто одобряя его выбор. По крайней мере, ему хотелось так думать. Потому что внутри не уходила надежда на нормальную жизнь с ненормальным прошлым. — Помнишь, я говорил об абстракциях? — тихо спросил парень, наклоняясь ещё ниже к девушке и касаясь губами её уха. — Да, — Ева закусила губу, с загадочным блеском поглядывая на него из-под опущенных ресниц. — Твоё имя означает жизнь — четвёртую абстракцию. То есть ты моя жизнь, Ева. Забавно, не правда ли? — Я не думала, что твои слова носили настолько серьёзный характер, — прошептала девушка. — Но ты прав, звучит невероятно. — Естественно, это же мои слова. — Ой, пошёл ты, — она захохотала, легонько толкая его в плечо. — Интересно, в кого ты такой пижон? — Действительно, Скорпиус, в кого? — саркастично спросила Гермиона, подпирая подбородок кулаком. — Мне никто не приходит в голову. Он закатил глаза, понимая, что женщины объединились против него. — Всё с вами понятно. Решили пойти против меня? Женская солидарность, да? — Женский коллективизм, — протянула торжественно Грейнджер. — Непредсказуемая вещь: вроде есть, а вроде — нет. Появляется время от времени, когда это наиболее выгодно. — Очень жаль, что это правда, — согласилась Ева, обмениваясь улыбками с гриффиндоркой. — Бедный я, — несчастно сказал Скорпиус. — Один в жестоком мире. Никто не понимает меня. Горе, — заключил парень, и за их столиком раздался дружный смех. Отсмеявшись, Гермиона оглянулась в поисках Малфоя: — А где Драко? Он же был с тобой. Парень только сейчас обратил внимание, что отца рядом с ними нет. Он посмотрел в сторону ниши, где они сидели, и увидел пустоту. — Не знаю, — растерянно ответил Скорпиус.

***

Драко вылетел на улицу, будто за ним гналась стая оборотней, готовых растерзать его на части. Вся грудная клетка ходила ходуном. Он едва дышал. Чёртов Скорпиус со своими чёртовыми рассказами. Малфой понимал каким-то задним числом, что ему необходимо знать некоторые моменты их с Грейнджер прошлой-будущей жизни. Но почему-то каждый раз, когда он узнавал какой-то новый факт, становилось только хуже. Словно его били дефибриллятором до посинения, пока парень не открывал глаза в последнюю секунду, когда ещё можно прыгнуть в вагон под названием «жизнь». Видимо, иногда всё же лучше блаженное неведенье. Драко глубоко вдыхал прохладный воздух, насыщая свой организм кислородом, надеясь, что это поможет справиться с тупой болью под рёбрами. Рядом послышался чирк зажигалки, и он обернулся, видя знакомого однокурсника с сигаретой в зубах. То, что нужно. Малфой подошёл к нему, прислоняясь плечом к холодной стене замка. — Есть ещё сигарета? — он не знал, какие знаки или кодовые слова в ходу у курильщиков, поэтому использовал первое, что пришло в голову. — Паршивый день? — ухмыльнувшись, спросил… кажется, Рэймонд с Когтеврана, доставая из внутреннего кармана сигареты и протягивая их Драко. — Паршивая жизнь, — хмыкнул он, принимая пачку и зажигалку. Вытащив одну сигарету, Малфой зажал её между зубами и прикурил огня от зажигалки, любезно подставленной Рэймондом. Когда в лёгкие попали первые клубы дыма, он закашлялся, впрочем, не удивляясь подобному. Это было общепризнанной нормой: не умеешь курить, будешь кашлять после первой затяжки. Драко сделал вторую, и часть напряжения отпустила. Он выдохнул дым и расслабленно откинул голову назад, соприкасаясь макушкой со стеной. — Легче? — Рэймонд выкинул потухшую сигарету, с понимающим видом глядя на него. — Намного, — Малфой хотел отдать ему пачку с никотиновой гадостью и зажигалку, но парень покачал головой. — Оставь себе, я бросаю, — он хлопнул его по плечу и скрылся в холе Хогвартса, где шумела музыка. Драко никогда не верил в бескорыстные поступки, но, кажется, не все наши убеждения могут являться действительностью. Он курил и думал о своих бесконечных косяках. Вот сейчас ему стоит быть рядом с Грейнджер и оттаскивать её от шампанского, на которое она активно налегала. Ему нужно отнести её в башню и уложить спать, а не стоять в одиночестве во дворе школы и курить, словно всё остальное может подождать. Малфой сам не до конца понимал, что вообще делает. Он только начал слезать с одной гадости, как моментально начал подсаживаться на другую. Такой бред. Видимо, ему нравится причинять себе боль, пускай и таким методом. Как там говорится… любые зависимости — это медленное самоубийство. По крайней мере, звучит очень похоже на правду, потому что он именно это и чувствовал. У него давно присутствовало ощущение, что разрушение себя приносит удовольствие, с которым ничто не может сравниться. Драко не хотел разбираться в своих проблемах глобально, но Грейнджер подложила ему свинью, и теперь самокопание стало неотъемлемой частью его жизни. Малфой не жаловался, но раньше было проще. Он мог нажраться, и его ничто не заботило. Сейчас же всё наоборот. Парень стал слишком много париться о вещах, которые ещё не так давно вообще не волновали его. Но повернуть время вспять значило потерять девчонку, а это последнее, чего желал Драко. Он понимал, что его мысли часто не поддаются логике, и они достаточно хаотичны, что ему в корне не нравилось, ведь привычка всё контролировать никуда не ушла. Возможно, из-за того, что он в своё время потерял большую часть контроля, теперь это вылезало в таких образах, как сомнения и желание, чтобы все от него отстали. Такое могло случиться, особенно если вспомнить, как он стал удачлив по жизни. Малфой выпустил облако дыма изо рта, чувствуя, как мышцы превращаются в желе, а мозг — в кашу. Прекрасное состояние. И почему он раньше не пробовал курить? Лучше это, чем виски. Сигареты не так притупляют мозговую активность, но они и не превращают тебя в овощ. — Малфой, мать твою, какого хера? — голос Поттера вывел его из состояния неги, и Драко простонал, ненавидя Золотого мальчика за обломанный кайф. — Поттер, вот ты как всегда вовремя, — парень сделал ещё одну затяжку, крепче сжимая пальцами фильтр. — Какого чёрта тебе от меня надо? — Такого, что Гермиона вообще-то переживает и не знает, где ты, — прошипел Гарри, выхватывая сигарету из его руки, притаптывая её ногой. — А ты стоишь тут как ни в чём не бывало и куришь. Совсем охренел? — И что только в тебе нашла Пэнси? — фыркнул Драко, начиная по-настоящему сочувствовать подруге. — Знаешь, Малфой, у меня к тебе похожий вопрос, — Гарри буравил его яростным взглядом, видя, что задел слизеринца за живое место. — Что, неприятно слышать правду, не так ли? — Пошёл нахер, — прорычал Драко, злясь больше на себя, потому что чёртов Избранный прав. Грейнджер реально не повезло с ним. Наверное, тот Малфой был мечтой, в отличие от него самого. Гарри не стал ещё сильнее провоцировать конфликт, зная, что Гермиона потом не будет с ним разговаривать неделю, если он надерёт задницу хорьку. Ему и так хватало друга, который отказывался с ним разговаривать. Драко опустил глаза, ковыряя носом ботинка из драконьей кожи снег. Он не хотел молчать, но и не хотел вести беседу с Поттером, потому что, несмотря на выбор Пэнси и на то, что он должен его уважать, Малфой его ни капли не понимал. Просто Поттер — серьёзно?! Столько вариантов, а Паркинсон клюнула на очкарика. И смех, и грех. Но потом парень вспомнил себя и Гермиону, и веселье пропало. Кажется, он впервые в жизни понимал Поттера. Салазар, за что? — Зачем Скорпиус подставился, показательно выступая с речью? — Гарри смотрел на слизеринца нахмурившись, не представляя, что творится в голове у его сына. — Какой-то мужчина показался ему знакомым, и он решил проверить, станут ли люди Люциуса в открытую нападать на него, — Малфой поднял голову, едва чувствуя кончик носа. Он совсем забыл про согревающие чары. Но сейчас применять их было просто лень. — Но люди Люциуса никак не могли пробраться сюда. У нас охрана на каждом шагу, причём некоторые идут как подставные лица в гражданском, — озадаченно произнёс Гарри, снимая очки и сжимая пальцами переносицу. — Ты не можешь быть уверен наверняка. Мы вообще не имеем на руках каких-то фактов. У нас только его слова. Возможно, он был прав, и тот человек действительно был своеобразной разведкой, а может, нет. Вряд ли мы узнаем правду, — Драко спрятал руки в карманы брюк, уже с трудом терпя адский холод, несущий дрожь по всему телу. — Блять, — прошептал Гарри, и слизеринец удивлённо взглянул на него, никогда не слыша, чтобы он ругался подобным образом. Кажется, Поттер скоро вырастет в моих глазах. Фу, ни за что. — Я уже так устал ни чёрта не понимать, — продолжил брюнет, надевая очки. — Аналогично, — пробормотал Драко, решая, что пора идти укладывать спать Грейнджер, а то он не мог представить, что она может выкинуть на пьяную голову. — Пойдём, — кивнул Гарри в сторону входа в школу, пропуская его вперёд. Драко сразу увидел девчонку. Только она выделялась шёлковым пятном во всей толпе. Потом он заметил Скорпиуса и его подружку, которые замерли с одинаково обеспокоенными лицами. — Потеряли меня? — с ухмылкой спросил Малфой, получая в ответ испепеляющий взгляд карих глаз. Гермиона толкнула его в грудь, поджимая свои красивые губы, будто сдерживала поток ругательств. Она ударила его ладошкой по животу и отвернулась, но ему удалось заметить блеснувшие слёзы в её глазах. — Мы волновались, — осуждающе произнёс Скорпиус и, взяв за руку Еву, оставил родителей наедине. Драко вздохнул, чувствуя себя полным дерьмом. Он прислонился лбом к её макушке, обнимая со спины. Гриффиндорка дёрнулась, чтобы вырваться, но его руки не сдвинулись ни на миллиметр. — Отпусти меня, иди туда, откуда пришёл, — огрызнулась девушка, сдерживая слёзы обиды. — Где ты был? — На улице, Поттер может подтвердить, — тихо сказал Малфой, распуская её пучок, который уже совсем растрепался. — Зачем ты пошёл туда? Почему не предупредил? — всхлипнула Гермиона, зло вытирая слёзы с щёк. — Ты просто испарился. Мы тут ждём нападения, а ты пропал! Что я должна подумать?! Почему ты такой эгоист? — Грейнджер, прости, — Драко развернул её к себе лицом, заглядывая в карее море. — Прости, просто… мне нужно было побыть одному. — Почему? — она снова всхлипнула и спрятала лицо за волосами, опуская голову. — Наш разговор со Скорпиусом был немного не таким, каким я представлял. И я обязательно тебе всё расскажу, если ты захочешь. Но сейчас пойдём в башню, ладно? Ты едва на ногах стоишь. — Я не пьяная, — упрямо сказала девушка, впрочем, позволяя взять себя за руку, и последовала за ним на выход из Большого зала. — Разумеется, это же я выпил несколько литров шампанского, — пошутил Малфой, и когда они миновали прокуренный — в том числе и им — холл. Он подхватил Гермиону на руки, чтобы быстрее добраться до башни. Ну и она действительно с трудом стояла на ногах. — Эй, поставь меня, — запротестовала Грейнджер, пытаясь спуститься на землю. — И я выпила всего бокалов шесть, не больше. — Это тебе так кажется, на самом деле, все домовые эльфы Хогвартса пожаловались мне на тебя. Ты разорила все их запасы, как настоящая алкоголичка. — Иди к чёрту, — сонно пробормотала девушка, кладя голову ему на плечо. — Я прекрасно знаю всех наших эльфов, и они и близко бы к тебе не подошли. — Грейнджер, но в этот раз ты перешла все границы, — продолжал Драко бессмысленный, но забавный разговор, чтобы она не уснула по пути. — Ты говнюк, Малфой, и я это всегда знала. — При чём здесь я? — хмыкнул парень, не понимая, как они перескочили на него. — Потому что ты не даёшь мне поспать, — ответила Гермиона, проводя носом по его щеке. — Ты просто гадёныш, который часто портит мне жизнь. — Это оскорбление или комплимент? — Второе, — она пьяно хихикнула. — Я не смогу выговорить это слово. — И ты ещё со мной спорила, что не пьяная, — с напускной горечью проговорил Драко, грустно вздыхая. — Всё, Грейнджер, твой путь предопределён. Девушка не ответила и, скосив взгляд, Малфой понял, что она уснула. Он улыбнулся, позволяя себе умиляться данной картине. Поднявшись к себе в комнату, парень аккуратно уложил Гермиону на постель, снимая с неё туфли на высоком каблуке и вытаскивая бесчисленное количество шпилек из её волос. Закончив с безопасным, он решил не приступать к снятью с девушки платья и поспешил всё же разбудить её, потому что какая-то неловкость или что-то похожее на джентельменство проснулось в нём, не давая совершить гнусный поступок. — Грейнджер, эй, тебе нужно переодеться, — Малфой потряс её за плечо и быстро отстранился, когда она резко подскочила на кровати и кивнула словно на автомате. Помогая ей встать, Драко почувствовал что-то знакомое, но настолько непривычное, вызывающее зуд под кожей, что он даже взглянул в зеркало на дверце шкафа, чтобы убедиться в подлинности своего отражения. Пока Гермиона находилась в ванной, парень вглядывался в свои глаза, пытаясь понять, что с ним начало происходить. И лишь когда девушка вышла в своей нелепой пижаме с медвежатами, он понял. Забота. Вот, что он ощущал. Испытывал. Проявлял. Драко никогда ничего подобного не делал. Ни в отношении матери, ни в отношении кого-то другого. Наверное, поэтому ему стало не по себе, когда эта эмоция внезапно накрыла его и осталась тёплым одеялом под сердцем. Грейнджер животом упала на кровать поверх одеяла и похлопала ладошкой рядом с собой. — Что? — он сел на край, догадываясь, чего она хочет, но желая немного поиздеваться. — Ложись, — приглушённо пробормотала она, поднимая голову, и посмотрела на Малфоя сонным, чуть-чуть пьяным и расфокусированным взглядом. Драко усмехнулся, поражаясь, как сильно он к ней привязался. Потому что его всегда раздражали девушки под градусом. Чаще всего они вели себя неадекватно и постоянно липли к нему, словно на нём была клейкая лента для мух. Но сейчас, смотря на смешное выражение лица Грейнджер, которая изо всех сил пыталась быть серьёзной, Малфой не ощущал презрения или отвращения, только веселье и нежность. Кажется, он окончательно и бесповоротно в жоп… — Давай, Драко, у меня не получается держать голову прямо, — простонала Гермиона, снова падая на подушки. Парень лёг рядом и его тут же оплели конечностями: голова на груди и её нога на его. Малфой хмыкнул, удобнее распределяя тело Грейнджер на себе, чтобы они не придавили друг друга. — Так хорошо, — прошептала гриффиндорка, выдыхая. — Но я всё ещё злюсь. — Я заслужу твоё прощение, обещаю. — Посмотрим, но я уверена, что у тебя ничего не получится. — Грейнджер, не стоит бросать мне вызов. — Позёр, — фыркнула девушка и провалилась в сон.