***
— Тише, сейчас пройдёт, — ласковым шёпотом сказала Гермиона, обрабатывая глубокий порез на лице Драко. Скорпиус спал в её спальне. Ему чудом удалось спасти жизнь. Когда девушка вспоминала об увиденной картине, на глазах моментально наворачивались слёзы. Она пообещала самой себе, что как только эти идиоты поправятся, она их всех поубивает. Сегодняшняя ночь, наверное, навсегда отпечатается у неё в сознание. Она уснула в объятиях Драко, когда они спустились с башни уставшие, но ещё более близкие друг другу, чем прежде. Но проснувшись в два часа ночи, девушка поняла, что Малфой исчез. Она подождала полчаса, думая, что он ненадолго куда-то отлучился по делам, но время шло, а парень так и не вернулся. Зато через час появился в комнате патронус Гарри, напугавший её до смерти. Гермиона в пижаме бросилась в Хогсмид, лишь применив согревающие чары, чтобы не повторить свой подвиг с гулянием зимой без верхней одежды. Увидев всех ребят в крови, Грейнджер едва не потеряла сознание, но, взяв себя в руки, смогла наколдовать носилки и с помощью Гарри, который был целее всех, уложить Малфоев на них. Миновав дорогу до Хогвартса и школьный холл, Гермиона немного выдохнула, понимая, что всё обойдётся. Со Скорпиусом она действительно смогла справиться, хоть и сомневалась до последнего. Гермиона использовала все свои запасы зелий, которые остались ещё с их с мальчиками путешествия за крестражами. Использовала все свои знания в колдомедицине. Все свои нервы. Но это стоило того, потому что Скорпиус дышал, отделавшись лишь небольшим шрамом вдоль рёбер. У Драко было подозрение на сотрясение, но, сделав диагностику, Грейнджер поняла, что он просто очень сильно ударился головой. Да и множество ушибов с царапинами не добавляли картине спокойствия. У Гарри был огромный синяк на всю спину, который он отказался сводить. А также вывих ноги — здесь он справился самостоятельно. Видимо, подготовка в Аврорате делала уклон не только в сторону боевых заклинаний, но охватывала и медицину. — Чёрт, Грейнджер, правда больно, — простонал Драко, когда она задела самую глубокую часть пореза. — Прости, я почти всё, — пробормотала девушка, шепча заживляющее заклинание, параллельно обрабатывая рану смоченной в растворе ваткой, чтобы всё проходило быстрее и менее болезненно. — Я до сих пор не понимаю, почему он нас отпустил, — сказал Гарри, наблюдая за действиями подруги. — Зачем всё это было, если он не хотел нас убивать? Более того, он помог Скорпиусу. Если бы Забини не применил заклинание, то парень не пережил бы трансгрессию. — Гарри, ты прав, всё так, но, может, мы обсудим это чуть позже, когда Скорпиус проснётся? — устало произнесла девушка, в последний раз проводя палочкой возле лица Драко. — Готово. — Спасибо, детка, — Малфой ухмыльнулся, но новая кожа не дала ему сделать этого и его лицо перекосило. — Не торопись, потерпи хотя бы полчаса, прежде чем начнёшь кривляться, — Гермиона коснулась его щеки, начиная убирать беспорядок, учинённый ею же. — Честно говоря, я не хочу обсуждать это со Скорпиусом, — зло проговорил Гарри, заработав непонимающий взгляд присутствующих. — Что? Уже в который раз он решает отправиться на поиски Люциуса, в ходе которых мы едва уносим оттуда ноги. Извините, но сейчас вопрос не в доверии, а в понимании, что происходит. — Поттер, может, ты просто недоволен, что Скорпиус не восхищается Кингсли, как ты? — предположил Драко, не имея в виду что-то плохое. — Я хочу сказать, что у вас просто конфликт интересов. — Какой к чёрту конфликт интересов? — возмущённо переспросил Гарри, всплёскивая руками. — Дело вообще не в Кингсли и не в том, что Скорпиус ему не доверяет. Я говорю о том, что ваш сын не понимает, что делает. Он как гончая собака бросается за добычей, даже не думая, к чему это может привести. Гермиона задумчиво складывала пустые склянки из-под использованных зелий, понимая, что в словах друга есть смысл. Скорпиус действительно не заморачивался о последствиях, когда у него появлялся шанс убить Люциуса. А старик этим, по всей видимости, умело манипулировал. — Мне кажется, Гарри прав, — неожиданно произнесла гриффиндорка, повергнув в шок Драко. — Скорпиус очень импульсивен, и я боюсь, что следующая подобная вылазка закончится для вас печально. Поэтому пообещайте мне, что больше никуда в одиночку вы не отправитесь! — Обещаю, — сразу сказал Поттер, успокаивающе ей улыбаясь. Гермиона посмотрела на Малфоя, ожидая хоть какие-то слова, но он молчал, упрямо глядя перед собой. — Драко, я вряд ли смогу спасти ему или тебе жизнь, если у вас будут более серьёзные ранения. Я не профессиональный целитель. Того, что я знаю, едва хватило сегодня. В следующий раз моей удачи может не хватить. — Ладно, Грейнджер, обещаю, — тихо сказал Драко, сажая её к себе на колени и обнимая. Гермиона сдержала слёзы облегчения, зарываясь носом в его шею, так сильно чувствуя запах крови. Двери башни распахнулись, и влетела Паркинсон, вся бледная, как смерть. Она посмотрела на Гарри и, подойдя к нему, со всей силы залепила пощёчину. — Какого... — Поттер не успел возмутиться, потому что девушка обхватила его руками и спрятала лицо у него на груди, начиная заливать слезами грязную рубашку. — Это я ей сообщила, — прошептала Гермиона на ухо Малфою. — Мне показалось, что она должна знать. — Так-то правильно, но когда ты успела? — Драко уже мог шевелить губами более активно, и девушка улыбнулась, потому что выглядело это слишком забавно. — Когда была в ванне, с помощью патронуса, — пожав плечами, ответила гриффиндорка, ловя хитрый прищур Малфоя. — Ты у меня такая находчивая, — хмыкнул Драко и скривился от неприятных ощущений в области левой стороны лица. — Молчи, — усмехнулась Гермиона, аккуратно целуя его в уголок губ. Пэнси отстранилась от Гарри, вытирая лицо от солёной влаги. Она всхлипнула, переводя взгляд на девушку. — Спасибо, Грейнджер, — Гермиона кивнула, крепче обнимая Малфоя за шею. — Что вообще произошло? Она снова посмотрела на Поттера в поисках ответов. Он опустил голову, не зная, что сказать. В помещении повисла тишина. Слизеринка горько усмехнулась, качая головой. — Снова секреты? — Гарри промолчал, отвернувшись. — Понятно. Пэнси развернулась к выходу и замерла, увидев, как Скорпиус медленно спускается по лестнице в гостиную. Грейнджер подскочила, поспешив к нему. — Скорпиус, тебе нельзя вставать, — она закинула его руку к себе на плечо, помогая дойти до дивана. — Мам, я в норме, — пробормотал парень с закрытыми глазами. Гермиона усадила его и переглянулась с Драко, не зная, что делать. Когда она поняла, что Скорпиус назвал её матерью, то посмотрела на Пэнси, что глядела на них во все глаза. — Погодите, — отстранённо произнесла она, истерично засмеявшись. — Погодите… — Пэнс, — Гарри осторожно приблизился к ней, кладя руки на плечи. — Успокойся, я тебе сейчас всё объясню. — Нет, ты опять соврёшь мне! — крикнула Паркинсон, толкая его в грудь. Она зарылась руками в волосы, и Гермиона только сейчас обратила внимание, что девушка тоже была в пижаме. Разве что более открытой. Её длинные хлопковые штаны и футболка и рядом не стояли с возбуждающей ночнушкой зелёного цвета в купе с небольшим игривым халатиком. — То есть, — заторможено начала слизеринка, переводя взгляд с одного Малфоя на другого, — это ваш сын?! Как такое вообще возможно? — Он из будущего, — хмыкнул Драко. — Сюрприз! — Мерлин… — Пэнси в шоке села на диван, сплетая руки в замок. — А я всё никак не могла понять, кого он мне напоминает. А теперь… Салазар… — Паркинсон, — Гермиона сглотнула, понимая, что никогда спокойно не разговаривала с девушкой, а сейчас собиралась попросить её об одолжении. Ком в горле не был чем-то непредсказуемым, — кроме нас об этом никто не знает, понимаешь? Только мы, Макгонагалл и Министр. Так всё и должно остаться. — Но он же был на балу и в школе, в коридорах, я иногда его видела, — непонимающе произнесла Пэнси с круглыми от удивления глазами. — Ты права, — Грейнджер взглянула на Драко в поисках поддержки, и он кивнул, показывая, что рядом. — Это специально, чтобы попытаться привлечь одного человека, который тоже перенёсся из будущего. — Так, дайте мне минуту всё переварить, — немного паникующе попросила Пэнси, обхватывая лицо руками. У неё было ощущение, что мозг просто взорвётся сейчас от такого потока шокирующей информации. Гермиона посмотрела на Скорпиуса, который сидел с закрытыми глазами, едва дыша. Она села на подлокотник дивана, кладя ладонь на его лоб, проверяя температуру. Лихорадки больше не было, но теперь его знобило и холодный пот тёк по всему телу. — Эй, ты как? — Нормально, просто очень большая слабость, а я не могу прийти в себя из-за того, что спустился по лестнице, — усмехнулся Скорпиус, открывая глаза. — Прости, что напугал. — Я уже привыкла к опасностям и страху в своей жизни, но давай договоримся, что я в последний раз спасала тебе жизнь, ладно? — Гермиона сжала его руку в своей, надеясь услышать положительный ответ. — Хорошо, — прошептал Скорпиус, и она поцеловала его в лоб. Драко молча наблюдал за их разговором, прекрасно понимая, что сын соврал. В плане авантюризма и феноменальной способности попадать в неприятности парень был истинным гриффиндорцем, и обещание, данное Грейнджер, — просто блеф, чтобы она не волновалась. Малфой подумал, что нужно обязательно поговорить со Скорпиусом по поводу его вылазок непонятно куда. — Получается, ты, — Паркинсон резко впилась глазами в Скорпиуса, — их сын, да? Казалось, что она едва смогла переварить этот факт. Её лицо было смесью странных и необъяснимых чувств. Пэнси словно боролась с собой, чтобы не сбежать куда глаза глядят. — Да, так и есть, — Скорпиус ухмыльнулся. — А ещё вы с Гарри женаты в будущем. — Что? — она перевела взгляд на Поттера, который зажмурился, явно демонстрируя своё нежелание рассказывать об этом. — Мы женаты? И ты… подожди! Паркинсон резко встала, начиная наворачивать круги в гостиной. Гермиона обеспокоенно хмурилась, не представляя, какой скандал сейчас может начаться. Она понимала, к чему всё идёт, и меньше всего хотела присутствовать при чужом выяснении отношений. — Ты из-за этого стал за мной наблюдать? — громко спросила девушка, останавливаясь впритык к Гарри. — Ты поэтому мной заинтересовался? Потому что какой-то парень из будущего рассказал тебе о нашей семейной идиллии?! — Пэнс, давай мы потом всё это обсудим, ладно? — Поттер попытался обнять слизеринку, но она не дала ему приблизиться к себе. — Ладно я, но ты бросил Уизли из-за этого, — поражённо прошептала она. — Ты просто поверил незнакомому человеку и… решил начать новую жизнь, так? — Не так, ты ничего не знаешь, поэтому не пытайся выдумывать причины моих поступков, узнав лишь несколько фактов, хорошо? — сурово сказал Гарри, беря Пэнси за руку. — Мы поговорим. Я тебе всё расскажу. Только правду. Солнце, я тебе врал по этой причине, понимаешь? Я скрывал информацию о Скорпиусе. — Я всё равно… нет, отпусти меня, — Паркинсон вырвала руки из ладоней брюнета, зарываясь ими в волосы. — Грейнджер, где у вас тут ванная? — Я провожу тебя, — Гермиона встала с дивана и поспешила отвести девушку привести себя в порядок. Она могла представить себе шок слизеринки, учитывая, что сама была в похожем положении. Но разница была в том, что напрямую Паркинсон это не касалось. Гриффиндорка толкнула дверь в ванную, и Пэнси подбежала к раковине, поворачивая вентили и начиная ополаскивать лицо водой. Надо же, Гермиона впервые видела её без макияжа. Такой день нужно обвести красным маркером в календаре. Девушка не знала, как относиться к Паркинсон в качестве дамы сердца Гарри. Ей казалось, что с Джинни он счастлив. Но, как в последствии выяснилось, чужие отношения, чужая семья, чужая душа — потёмки. Гермиона никогда бы не догадалась, что Гарри и Джинни могут расстаться, потому что разлюбили друг друга. Но жизнь славится своей непредсказуемостью, а она всё никак не может к этому привыкнуть. Послышались тихие всхлипы, и гриффиндорка удивлённо повернула голову, отталкиваясь от косяка двери, к которому прислонялась спиной. Она подошла к слизеринке, замечая, что её лицо покраснело от рыданий, а губы постоянно двигались, словно девушка что-то повторяла. — Пэнси? — Гермиона положила руку ей на плечо, начиная переживать всерьёз. — Ты… чего? — Всё было не по-настоящему, — она зарычала и спрятала лицо в ладонях. — Поттер…ненавижу! — Послушай, Пэнси, посмотри на меня, — строго сказала Грейнджер, отнимая её руки от щёк. — Гарри не тот человек, который способен обманывать девушку, чтобы поиграться с ней, слышишь? — Ты его подруга — естественно, что ты будешь его защищать! — воскликнула Паркинсон, и Гермиона наложила заглушку на ванну и закрыла дверь, чтобы никто из парней не услышал их разговор. И не увидел слабости девушки. Грейнджер хоть и не симпатизировала ей, но прекрасно понимала, что, когда рисуют себе лицо каждый день в независимости от ситуации, это маска. Пэнси прятала своё лицо за макияжем, чтобы закрыться от других и не показывать, какая она на самом деле. Гермиона решила оставить эту частичку защиты нетронутой. — Ты права, — согласилась гриффиндорка, усмехаясь. — Я подруга Гарри. Я знаю его больше восьми лет и могу сказать тебе, что он любит, чем занимается, что предпочитает в еде, книгах и девушках. Потому что я его лучший друг, почти сестра. Но знаешь, что самое интересное, — она замолчала, дожидаясь, пока Пэнси посмотрит на неё опухшими от слёз глазами, — мне не нравишься ты. Серьёзно. Джинни — моя лучшая подруга, которая не раз выручала меня и Гарри. Которая не пыталась отдать Гарри Волдеморту, потому что ей было страшно. Но почему-то он выбрал тебя. — Он узнал, что в каком-то будущем женился на мне, вот и… — Нет, он уже не любил Джинни в тот момент. Возможно, Гарри поступил неправильно, бросив Джинни и начав встречаться с тобой, но он человек. Такой же человек, как и мы все, почему он не может ошибиться? Паркинсон задумчиво уставилась на тумбочку под раковиной, проводя рукой по щеке, вытирая слёзы. Гермиона смотрела на неё и не могла понять, что Гарри мог найти в девушке. Однако любовь — вещь очень коварная, и она часто сталкивает людей, которые, как кажется, совершенно не походят друг другу. Но вспоминая себя и Драко, гриффиндорка начинала по-другому реагировать на отношения лучшего друга. Возможно, Пэнси делала его счастливым. За закрытыми дверями никогда не узнаешь, что происходит, и иногда это к лучшему. — Гарри бы не стал использовать тебя только для того, чтобы убедиться в правоте Скорпиуса, — шёпотом сказала Гермиона, почему-то испытывая жалость к слизеринке. А ещё понимание. — Я не могу говорить о его чувствах, но… ты ему дорога. Это очевидно. — Почему он врал мне? Не говорил правды, из-за которой обратил на меня внимание? — Скорпиус — мой сын, — шатенка улыбнулась, переводя взгляд на своё уставшее отражение в зеркале. — А Гарри — его крёстный. Получается, мы все одна семья, и он берёг информацию о нём, чтобы защитить. Но если тебе недостаточно такого аргумента, то Кингсли дал ему прямой приказ находиться в Хогвартсе, чтобы приглядывать за Скорпиусом и не дать кому-то… лишнему узнать, откуда он прибыл. Думаю, ты сама понимаешь, что опасно знать кому попало такие сведения. Пэнси кивнула, кажется, немного успокаиваясь. Она шмыгнула носом, поднимая взгляд на Гермиону. — У вас есть салфетки? — Да, где-то были, — гриффиндорка присела возле тумбочки под раковиной, начиная искать маггловские бумажные салфетки. Как на них отреагирует Паркинсон, ей было всё равно. — Держи. — Спасибо, — слизеринка удивлённо рассматривала упаковку в своих руках, медленно вскрывая её и доставая салфетку. Она действовала всё так же осторожно, словно боялась, что несчастный клочок бумаги откусит ей палец. — Пэнси, почему ты с Гарри? Может, тебе что-нибудь от него нужно? Я слышала, у твоей семьи были проблемы, которые герой войны мог бы запросто решить, — с небольшой ядовитостью спросила Гермиона, зная, что должна задать эти вопросы. Она по-настоящему переживала за друга, боясь, что его просто используют или наставят ему рога. Большего всего Грейнджер хотела, чтобы её близкие были счастливы, а всё остальное — неважно. Паркинсон возмущённо и зло посмотрела на неё, практически выплёвывая: — Ты совсем больная? — Нет, — Гермиона хмыкнула, не меняя своего подозрительного взгляда. — Я лишь опираюсь на факты. Чистокровные всегда славились своими выгодными отношениями, браками. Так почему ты решила нарушить подобную традицию? — Ты не сильно переживаешь, что Драко тебя использует, — фыркнула Пэнси, сжимая салфетку в кулаке. — С меня особо нечего взять, — честно призналась шатенка. — Да, мои родители в мире магглов хорошо зарабатывают, но в волшебном мире эти деньги мало чего стоят. Я — героиня войны, да. Но моё влияние не идёт ни в какое сравнение с влиянием Гарри. Поэтому я и спрашиваю: почему ты с ним? Паркинсон склонила голову, перебирая в руках смятую салфетку, будто это занятие могло спасти её ото всех проблем. Она как-то резко превратилась в обычную, уязвимую девчонку, которая ничего не умела и не знала в реальном мире. Гермиона искренне хотела, чтобы девушка ответила честно, но понимала, что шансов очень мало. Она могла самостоятельно придумать ответ, начать осуждать слизеринку за корыстные цели, но это было бы ложью. Ведь никогда не узнаешь, что внутри у человека, пока не спросишь. — Мне кажется, что я люблю его, — прошептала Пэнси, снова чувствуя, как слёзы наворачиваются на глазах. — Я никогда не влюблялась так сильно, как в него. Мои отношения всегда были завязаны исключительно на сексе, но Гарри… Он… слушает меня. Я много говорю, но чаще всего это какие-то сплетни или то, что никому не интересно. Но он слушает. Постоянно. — А ты уверена? Нет сомнений по поводу своих чувств? Может, ты ошибаешься или настолько хочешь любви, что просто выдумала её, как с Драко? — Что это, Грейнджер? Неужели ревность? — саркастично спросила Паркинсон, посылая девушке усмешку. — Ты его бывшая, нет ничего удивительного в том, что я могу ревновать его к тебе, — Гермиона контролировала свой желчный тон, в котором так отчётливо слышалась ревность. Чёрт. — Но он мне всё рассказал, и я знаю, что у вас ничего серьёзного не было. И по этой причине я ему полностью доверяю: он со мной честен. — Повезло тебе, а Поттер слишком любит врать, — огрызнулась брюнетка. — Кажется, мы уже выяснили причину, по которой ему приходилось так поступать. И ты не ответила на вопрос, — Гермиона сложила руки на груди, садясь на бортик ванной. Пэнси, видимо, тоже устала стоять и присела на крышку унитаза. Какое прекрасное место для открытого женского разговора. Блеск. — Я выдумывала себе чувства, когда была с Драко, да, — Паркинсон закусила губу, не зная, как продолжить. — И с некоторыми другими моими парнями. У меня не было чего-то особенного. Просто физиология и симпатия. Но с Гарри всё по-другому. Я не могу объяснить, — она отчаянно посмотрела на гриффиндорку, словно искала поддержки, но потом вспомнила, с кем имеет дело, и опустила глаза. — У меня так же, — Грейнджер ещё плохо понимала, что делает, но губы сами начали шевелиться, складывая слова в предложения. — Драко — сложный человек, и я в первое время не могла представить его таким, какой он со мной сейчас. Он… Мои чувства к нему очень сильны, и меня пугает то, как я привязалась к нему. Сегодня, когда я увидела его всего в крови, то… Сама мысль, что я потеряю его, ужасна. Лучше я, чем он. Наверное, это нормально — не знать, почему ты любишь человека. Ты просто его любишь. Возможно, когда вы уже пробудете долгое время в отношениях, каждый сможет сказать, за что любит, но в начале это тяжело сделать. — Может быть, — пробормотала Пэнси. — Я не использую его, Грейнджер. Он уж точно не заслужил подобного. — Хорошо, потому что мне следует тебя предупредить, что если ты обидишь его, изменишь или ещё что-нибудь такое — я тебя убью. Если мне будет грозить тюрьма, Гарри меня отмажет, так что думай, Паркинсон, прежде чем делать. — А я и забыла, какая ты милая, — язвительно хмыкнула Пэнси, снова становясь привычной взгляду Гермионы стервой. Она поправила волосы, смотря в зеркало, и провела свёрнутой треугольником салфеткой под глазами. — Ты знаешь заклинания гламура? — Хочешь скрыть следы преступления? — усмехнулась гриффиндорка, отдавая ей палочку. Слизеринка поражённо уставилась на древко, медленно обхватывая его пальцами. Она встала напротив зеркала и прошептала заклинание свежести для лица. Взглянув на Гермиону, девушка протянула ей палочку, всё ещё находясь в шоке от подобного доверия или глупости — как посмотреть. — Пойдём, пока они от паники не разбежались по разным углам, — шатенка открыла дверь и сняла заглушку, выходя в спальню. — Спасибо, Грейнджер, — благодарность брюнетки прозвучала настолько тихо, что Гермиона подумала, будто ей послышалось. Но, обернувшись, она увидела красные пятна на щеках слизеринки, словно девушка пожалела о своих словах. — Сочтёмся, Паркинсон, — ответила гриффиндорка, спускаясь в гостиную. Драко сразу встал и подошел к ней, видимо, желая первым узнать, о чём они говорили. Хитрый прохвост. — Ну, ты жива, значит, всё нормально, — он взял её лицо в ладони, вертя в разные стороны. — Следов никаких нет. — Я не поняла, ты сомневался в моих способностях постоять за себя? — возмутилась Гермиона, легонько ударяя его в грудь. — Давай не будем забывать, кто тебя уделал на третьем курсе. — Грейнджер, как ты могла подумать, что я не за тебя? — словно по секрету сказал Малфой, кивая на Гарри, обеспокоенно сидящего на диване. Он постоянно тряс ногой, смотря на лестницу. — Мы просто спорили, кто может победить с тобой в кулачном бою. — Хочешь сказать, что кто-то ставил на Паркинсон? Покажи мне этого предателя. — Ну вообще-то победила ты. Причём единогласно, — ухмыльнулся Драко, своим взглядом вымаливая прощение за свою вылазку. — Прости меня ещё раз. Я больше не буду сбегать из постели с тобой. — Очень на это надеюсь, — Гермиона закинула руки ему на плечи, оставляя короткий поцелуй на губах. — Но если я узнаю, что ты ставил на свою бывшую, я тебя кастрирую. — Грейнджер, я готов поклясться единорогами и радугой, что был только за тебя. К тому же, Поттер поведал нам одну историю, где ты чуть не убила Уизли, и у меня все сомнения, какие могли быть, бесследно пропали. — Сомнения значит, ну-ну, — протянула Гермиона и, не выдержав серьёзности, засмеялась, немного повисая на Малфое. Он прижал её к себе и перевёл взгляд на Пэнси, замершую в проходе. Поттер подскочил с дивана, замерев на месте. Они смотрели друг на друга так, будто никогда не видели прежде. Грейнджер встала на носочки и прошептала Драко на ухо: — Пойдём наверх, им нужно поговорить. Малфой недовольно кивнул, подходя к Скорпиусу, чтобы дотащить его до комнаты Гермионы. Он уснул почти сразу же, как они поднялись в ванну. Уложив сына, девушка укрыла его одеялом до подбородка и вздрогнула, когда Драко обнял её со спины. — Грейнджер, такого момента больше никогда не будет. — О чём ты? — она нахмурилась, проводя ладонями по его предплечьям. — У нас внизу выясняет отношения очень странная парочка, и я предлагаю узнать некоторые подробности, которыми потом можно их шантажировать. Ты со мной? — Драко, это отвратительно. Ты хочешь подслушивать? — шёпотом возмутилась Гермиона, разрывая его объятия. — Нет, даже не думай. — Ну, ладно, я думал, тебе любопытно. Но раз нет, — театрально вздохнул Малфой, изображая расстроенные чувства. — Но ведь так любопытно, не правда ли? Грейнджер поджала губы, зная, что пожалеет и возненавидит себя за подобную вольность. Гореть ей в аду. — Ладно, — буркнула девушка, топая ногой. — Моя девочка, — прошептал Драко, целуя её в лоб.***
Пэнси замерла на последней ступеньке, не зная, что делать дальше. Гарри смотрел на неё с небольшой опаской, потому что ожидал криков и ругани, а не молчаливых переглядок. Девушка сделала первый шаг, затем второй, медленно приближаясь к дивану. Она села, подогнув под себя ноги, выглядя чересчур хрупкой. Гарри едва сдержался, чтобы не приблизиться к ней. Он сел напротив, опираясь локтями о колени. Снова тишина. Было слышно лишь дыхание. Часы на камине равномерно, монотонно тикали и тихо пробили пять утра. Надо же, а он думал, что ещё не так рано. Но, обернувшись, Поттер заметил, как первые солнечные лучи проникли в помещение. Зимой всегда светлело позже, но последние пару дней на улице стоял туман, даже ночь окрашивая более светлыми оттенками. — Я не знаю, что сказать, — прошептала Пэнси, сжимая пальцы в замок на коленях. Гарри повернулся к ней лицом, испытывая решимость наконец всё выяснить. Он так устал врать и был готов рассказать всё, что только слизеринка захочет узнать. — Спрашивай всё, что хочешь, — он посмотрел в голубые омуты, замечая небольшую красноту возле зрачков. Она плакала. Вот почему они с Гермионой были так долго в ванной. Чёртов Малфой был прав, говоря, что девчонкам тяжело разговаривать о проблемах с мальчиками без слёз. Мерзкий хорёк. Гарри теперь ему должен желание. — Почему ты тогда подсел ко мне в библиотеке? — почти осуждающе спросила Пэнси, впиваясь в него глазами. — Потому что ты показалась мне одинокой и я уже какое-то время наблюдал за тобой. Поэтому видел, что тебе приходится непросто. И решил помочь тебе. — То есть ты меня пожалел? — её брови зло подскочили вверх, а губы сжались в полоску. — Да нет же, — простонал Гарри, закрывая ладонью глаза. — Жалость тут ни при чём. Мне было интересно. Ты стала мне интересна. Я ни разу не видел тебя печальной или расстроенной не из-за Малфоя. Не видел, как ты ходишь в библиотеку и читаешь книги. Как ты поправляешь волосы. Всё это показалось мне… необычным, и я решил подойти к тебе, чтобы утолить своё любопытство. — А предложение помощи? Что это было? Жест доброй воли? — язвительно поинтересовалась Паркинсон, кажется, заводясь от его складных ответов. — Пэнс, ты хочешь всё выяснить или поругаться? Потому что если для тебя ничего не значит то, что происходило и происходит между нами, то я лучше пойду. Думаешь, мне нравится вся эта ситуация? Думаешь, в тот момент я был готов расстаться с Джинни и идти к тебе? Нет! — Ты достал меня уже со своей Уизли! — яростно воскликнула девушка, взмахивая рукой. — Если ты так скучаешь по ней, то и иди к ней. Зачем тебе я? — Господи, как же ты мне надоела своими истериками! С тобой же разговаривать невозможно! — Гарри встал с дивана и начал ходить по гостиной, чтобы не убить её. Он зарылся рукой в волосы, пытаясь размять мозги, чтобы они начали хоть что-то понимать в этом хаосе женской логики. — Конечно, я же не твоя драгоценная Джинни, — крикнула Пэнси, тоже вставая. — Я не такая понимающая, не лезу спасать тебя. Я просто пытаюсь продать тебя Волдеморту, потому что мне страшно за свою жизнь. Я же эгоистка и думаю только о себе… — Я не говорил этого! — взревел Гарри, понимая, что с трудом сдерживается от желания придушить истеричку. — Ты постоянно говоришь о ней! Постоянно говоришь, что не хотел бросать Джинни, но ты здесь, — она перекривила его. — Спасибо! Это я должна тебе сказать? Спасибо, что ты выбрал меня? Ты придурок, Поттер, и ни черта не понимаешь в девушках. Мне, между прочим, очень неприятно слышать, как ты восславляешь свою бывшую. — А сказать нельзя? — рявкнул Гарри, признавая свою ошибку. — Нельзя сказать о том, что неприятно? Я мысли читать не умею, ясно?! Легилименция — не мой конёк. — Я… я… — Пэнси хотела произнести что-нибудь ядовитое, но все слова вылетели из головы, как и претензии. — Ты… — Слушай, я признаю, что мог перегнуть в упоминаниях о Джинни, — Гарри прикрыл глаза, внутренне выдыхая от облегчения, что их невыносимые крики закончились. — Но она будет присутствовать в моей жизни. С этим ничего не сделаешь. Уизли — моя семья. Я — часть их семьи, поэтому если мы будем продолжать наши отношения, тебе придётся смириться с данным фактом. Я смирился с твоими бывшими, а тебе нужно смириться с ней. Это честно. Это компромисс. — Давай, теперь ты можешь тыкать меня в моих бывших, — Пэнси сложила руки на груди в защитном жесте, ощущая, как предательские слёзы снова пекут глаза. — Может, ты не заметила, но был всего один раз, когда я отреагировал на твоих бывших… немного эмоционально, — сказал Поттер, вспоминая тот момент в коридоре. — Больше подобного не было. Паркинсон фыркнула, чувствуя себя последней идиоткой. Она вспылила на ровном месте. Но её так сильно выводила из себя эта идеальная Джинни, что проконтролировать свои эмоции не получилось. Возможно, она ревновала. Не возможно, а точно. Потому что иначе не выходило. Девушка робко посмотрела на Гарри, который спокойно принимал её закидоны и несмотря на кучу недостатков всё равно боролся, чтобы остаться с ней, и разревелась. Она прижала ладонь ко рту, бросаясь на Поттера, душа его в объятиях. Пэнси вздрагивала всем телом, словно её лихорадило. Гарри улыбнулся в её волосы, целуя в шею. — Всё хорошо, солнце, всё хорошо, — пробормотал успокаивающе парень, беря девушку на руки и садясь с ней на диван. Паркинсон уткнулась в его плечо, боясь, что он увидит её зарёванной. Она и без косметики редко показывалась ему, только если после душа или секса, а тут… ситуация гораздо хуже. — Пэнси, посмотри на меня, — он аккуратно отодвинул её лицо от своего плеча, обхватывая шею ладонями. Она шмыгнула носом, пряча взгляд. — Я надеюсь, твои слёзы не значат, что ты меня бросаешь? — Гарри ухмыльнулся, понимая, что действительно боится такого решения слизеринки. — Дурак, — тихо хмыкнула Пэнси, набираясь смелости, чтобы взглянуть ему в глаза. — Я просто подумала, что тебе и вправду не повезло со мной. — Боже, солнце, ты такая дурочка, честное слово, — с улыбкой произнёс Гарри, вытирая большим пальцем солёные капли с её щёк. — Я не планировал этого в ближайшем будущем. У меня большие планы на тебя. Ты так просто от меня не избавишься. — Обещаешь? — Обещаю, — торжественно сказал парень и поцеловал её. Такую глупую. Такую истеричную. Такую трусишку. Такую нежную и мягкую, пока никто не видит. Такую ласковую и свою. Гарри в это мгновение понял, почему там женился на Пэнси. Она просто такая же неуклюжая в отношениях, как и он сам. Они оба не умеют строить хрупкие мосты навстречу друг другу. В их стиле скорее — быстро, точно и без всякого изящества. А ещё добавив перцу, из-за которого они всё время будут ссориться и мириться. Пэнси поцеловала его в щёку, кладя голову на плечо. — Почему ты называешь меня солнцем? — Потому что когда улыбаешься, становишься похожа на солнце. И даже своей противоположностью с ним ты не отталкиваешь, а наоборот притягиваешь. И ты светишься. И такой тебя вижу только я.***
— Драко, тише, ничего не слышно, — прошептала Гермиона, толкая его под рёбра, чтобы он перестал возмущаться из-за неудобной позы. — Грейнджер, вообще-то ты не хотела подслушивать. Ведь это неэтично,— спародировал её Малфой, коротко щипая за задницу. — Поэтому молчи сама. — Ты просто невыносим, — буркнула Гермиона, удобнее устраиваясь у него на коленях. Они притаились на лестнице, ведущей в её комнату. Повезло, что крики Гарри и Пэнси заглушили их пререкания, когда девушке стало холодно сидеть на полу и она устроилась на коленях у Малфоя. Сначала он был не против, но, когда затекли ноги, быстро передумал. — Я считал, что Поттер не такая истеричка, — с каким-то тайным подтекстом и шёпотом сказал Драко, ухмыляясь. Гермиона возмущенно посмотрела на него, приоткрыв рот. — Это твоя дорогая Пэнси превратила его в истеричку. И сейчас они друг друга стоят, — высокомерно подняв нос, она продолжила прислушиваться к ссоре голубков. Пока одна наглая рука не начала задирать её футболку, проводя кончиками пальцев по впалому животу, подбираясь к груди. — Драко, прекрати, — шикнула девушка, останавливая его руку, почти впиваясь в неё ногтями. — Ауч, Грейнджер, мои руки и пальцы тебе ещё пригодятся. — Боже, какой же ты пошляк. — Я имел в виду другое, а ты, моя маленькая пошлячка, сразу подумала об этом, — он самодовольно улыбнулся, целуя её шею. — Я знаю, Грейнджер, что ты не такая уж и скромница. — Конечно знаешь, ты ведь уже лично в этом убедился, — фыркнула Гермиона, уже вспоминая ту ночь без красноты на лице. — Вот именно, и мне так нравится, что об этом знаю только я, что иногда чувствую себя самым счастливым ублюдком на свете, — тихо признался Драко, не прекращая своих манипуляций у неё под футболкой. — Сколько критики и романтизма в твоих словах, — она едва сдержала стон, когда Малфой сдавил её грудь. Гермиона зажмурилась, утыкаясь лбом в его плечо. — Прекрати. Вдруг кто-нибудь увидит? — Грейнджер, во-первых, это исключительно твоя вина, что я стал романтиком. Твоё влияние подаёт дурной пример людям. То есть мне. А насчёт критики… Что ж, критика — наше всё. — Драко, пожалуйста, хватит, — девушка закусила губу, когда его пальцы сжали левый сосок, а губы поцеловали в чувствительное место на шее. — Детка, ты сама виновата, — пробормотал парень, возбуждаясь от ёрзанья её бёдер по его паху. — Не нужно было занимать такую провокационную позу. — Мне просто стало холодно, а палочка осталась наверху, — Гермиона сдержала стон, продолжая: — Я думала, ты джентльмен, а в итоге решил воспользоваться нашей физиологией. — Грейнджер, физиология для того и нужна, чтобы использовать её в своих целях, — прошептал Драко, сжимая в руке вторую грудь. Обе ноги уже страшно затекли от сидения на корточках, но он держался, желая воспользоваться своим положением по полной. — Малфой, клянусь, как только Гарри и Пэнси уйдут — я тебя убью. Честно, — она задрожала от ощущений, резко закрывая ладонью рот, чтобы не застонать. — Ты постоянно угрожаешь меня убить, я уже смирился со своей судьбой, — хмыкнул парень, мечтая стянуть неудобные брюки, которые были слишком узкими. А ещё лучше, чтобы Грейнджер их сняла и продолжила начатое. — В этот раз… я обещаю, что выполню… свою угрозу, — его руки оставили грудь в покое, опускаясь ниже, под резинку пижамных штанов. Гермиона дёрнулась, чтобы остановить его, но не успела и закатила глаза от мягкого проникновения. Она вцепила рукой в его предплечье, не зная, чего хочет: чтобы он продолжал или остановился. — Кажется, они уже проорались, — пробормотал Малфой, чувствуя, что ещё минута — он кончит прямо в штаны от едва слышных звуков, которые издавала Грейнджер. От её покачивания бёдрами навстречу его руке. От атмосферы небольшой опасности быть застуканными. — И что там? — Гермиона попыталась открыть глаза, но увидела лишь белые точки и расфокусированный интерьер. Она снова закусила нижнюю губу, понимая, что от неё в скором времени останется только мясо. — Не знаю, мне уже без разницы, — Драко уткнулся в её шею, ритмично двигая рукой, не давая упасть им обоим, опираясь о стену. — Я больше не могу, — предупреждающе прошептала гриффиндорка, вздрагивая всем телом. Она выдохнула, восстанавливая дыхание. Грудная клетка ходила ходуном, а тело превратилось в вату. Гермиона подняла голову с плеча Малфоя, сцеловывая капельку пота, бежавшую со лба. — Бегом в спальню, Грейнджер, — с зажмуренными глазами отрывисто проговорил парень. Девушка улыбнулась, думая о небольшом наказании, но, заметив его перевозбуждённый вид, сжалилась и схватила его за руку, тихими шагами ступая выше по лестнице, поднимаясь сначала в её комнату, а потом через смежную дверь попадая в его. Драко закрыл дверь, поставив заглушку на помещение с совершенно неадекватным взглядом. Гермиона сделала шаг назад и упёрлась в спинку кровати. — Не забывай, что это была твоя идея следить и потом… ты сам распустил руки, — она облизала губы, начиная трястись от предвкушения. — Грейнджер, я помню, но тебя это не спасёт, — ухмыльнулся Драко, быстро подходя к ней, повалив на кровать. Она захохотала, когда его пальцы стали щекотать живот. Гермиона с детства боялась щекотки, и этот гадёныш уже узнал об этом позорном факте, применяя его, как пытки. — Драко, пожалуйста… — И не надейся на помилование, ведьма, — игриво прорычал Малфой, оставляя цепочку поцелуев на её шее, которая уже была в засосах.***
Скорпиус сделал шаг из камина в Атриуме и направился к стойке охраны, не боясь, что его не пропустят. Сейчас ему было всё равно на запреты и на нежелание Кингсли с ним разговаривать. Теперь парень будет говорить. Ему надоело молчать и исполнять приказы других. Возможно, не будь он таким доверчивым, Люциус был бы уже пойман, и никакая угроза больше не нависала бы над его семьёй. — Мистер Малфой! — со скрипучего стула подорвался хилый охранник, начиная следовать за Скорпиусом. — Мистер Малфой, Министр не давал разрешения пускать Вас! — Мне плевать, можешь так и передать ему, — отрезал парень, нажимая на кнопку лифта. — Я вынужден Вас арестовать, — он достал палочку из кобуры и направил на спину Малфоя. — Как нарушителя порядка. — Ради Мерлина, — пробормотала Скорпиус, закатывая глаза. Механический голос в лифте оповестил холл о своём прибытии, и железная решётка распахнулась, приглашая посетителей. Охранник за его спиной мялся, явно не зная, какие действия предпринять. Его напарник возник из-за поворота и бросился на Скорпиуса, видя, как он заходит в лифт. Парень прошептал заклинание, делающее ботинки скользкими, и палочкой сменил вектор направления верзилы в стену. Мужчина врезался в твёрдую поверхность лицом и с громким грохотом упал на пол. Другой наблюдал за всем с распахнутыми от шока глазами и не успел остановить Скорпиуса, прежде чем тот нажал на кнопку нужного этажа. Он что-то крикнул, но парень ничего не услышал из-за скрежета металла и шумного перемещения между этажами. Страха, что его могут арестовать, не было. Просто безразличие, завладевшее им утром, когда он открыл глаза из-за слепящего зимнего солнца, что заглядывало в просветы окна, не прикрытого занавеской гриффиндорского цвета. Скорпиус поднял туловище с кровати, спуская ноги на пол. Он потянулся и размял шею. Проведя рукой по новому шраму на своём теле, парень хмыкнул, вспоминая вчерашнюю ночь и распахнутые в ужасе глаза матери. Сейчас она, разумеется, не знала, но все ранения отца после рейдов или опасных командировок лечила именно Гермиона. Возможно, ей стоит набраться больше опыта, но девушка сможет это сделать и без него. Парень был рад, что они не отправились к мадам Помфри. Он смутно помнил, как просил об этом Гарри. Ведь если бы узнала медсестра, то дело дошло бы и до Макгонагалл, а доставлять новые проблемы директору он не хотел. Лучше пускай некоторая информация останется в использовании узкого круга лиц. Скорпиус встал и прошёл в ванную, непонятным взглядом утыкаясь в своё отражения. Он провёл руками по лицу, умываясь. Ему стало интересно, где родители, и, зайдя в комнату, он увидел интересную картину. Драко собственнически обнимал Гермиону со спины, прижав к себе, как плюшевого медвежонка из детства. Его дыхание, видимо, щекотало её шею, потому что девушка время от времени недовольно морщила нос. Он усмехнулся и покачал головой, не веря, что моменты из его воспоминаний начали повторяться. Когда Скорпиус был ребёнком, он часто приходил поутру к родителям в спальню, чтобы поспать хотя бы полчаса с ними. Это были самые счастливые мгновения, потому что, лёжа на одной кровати с самыми дорогими людьми, единение становилось огромным. Они болтали обо всём на свете. А когда появилась Кэсси, стало ещё уютнее. Жаль, что теперь он никогда не сможет испытать те чувства, которые были ему так дороги и необходимы. Решётка отъехала в сторону, и Скорпиус стремительным шагом покинул лифт, идя в сторону кабинета Кингсли. Он резко толкнул дверь, отчего она ударилась о стену с неприятным звуком. Человек, находившейся, во всей видимости, на приёме, вздрогнул и непонимающе-напугано уставился на парня. — Мистер… Малфой? — удивлённо спросил мужчина, морща лоб. — Мистер Хокинс, давайте мы обсудим Вашу идею чуть позже, хорошо? — Кингсли устало закрыл глаза ладонью. — А… да, конечно, — мистер Хокинс встал и, собрав свои разработки, покинул кабинет, закрывая за собой дверь с обратной стороны. — Скорпиус, может, объяснишь мне, почему ты пришёл в Министерство, зная, что тебе сюда нельзя? — мужчина откинулся на кресло, впиваясь в него злым взглядом, но эта эмоция была надёжно скрыта от посторонних. Правда жаль, что парень здорово умел читать мысли по глазам людей. — Я просто хочу знать, ищите ли Вы Люциуса? — процедил Скорпиус, с большим трудом сдерживая бурю внутри. Он так хотел прокричаться. Выпустить пар. Что угодно, лишь бы стало легче. И глотку отпустило. — Мне кажется, ты не вправе требовать от меня чего-то. Но, отвечая на твой вопрос, да, мы ищем Люциуса. Это всё? — Нет, не всё, — хмыкнул язвительно парень, внаглую садясь на стул для посетителей напротив мужчины. — Вы в курсе, что у нас появилась ещё одна проблема в виде Блейза Забини? Тоже из будущего. — В курсе, — спокойно сказал Кингсли, странно заглядывая ему в глаза. — А откуда знаешь ты — вот в чём вопрос. Опять устроил вылазку, чтобы найти своего деда? — Нет, — резко ответил Скорпиус, не опуская глаза, чтобы не выдать себя или Гарри с отцом. — Я случайно узнал. И это не относится к делу. Я здесь уже три месяца, пошёл четвёртый, а Люциус так и не пойман. Нет даже никаких зацепок или… не знаю, чего угодно. — Я не собираюсь объявлять по громкой связи, что у меня по стране бегает сумасшедший из будущего, — жёстко произнёс мужчина, наконец-то срывая с лица эту поганую маску любезности. — У меня много забот, о которых ты даже не задумываешься. — Тогда почему нельзя отдать моё дело в Аврорат? Пускай Гарри занимается расследованием в полном объёме, раз Вам так некогда. Кингсли ударил кулаком по столу, выходя из себя. Он закрыл глаза, успокаивая вспышку неожиданного гнева. Скорпиус молча смотрел на него, чувствуя, как верхнюю губу подёргивает от отвращения. Политики. Они не люди. Скорее каннибалы. Такие жуткие и творящие, что душе угодно. Парень терпеть их не мог уже тогда, когда мама стала Министром магии. Боже, как же он их ненавидел. Всех до единого, потому что в государственных играх людей не остаётся, они все превращаются в зверей, готовых растерзать любого за крохотный кусок власти или денег. Жадные. Беспринципные. Ублюдки, бесящиеся с жиру. — Скорпиус, тебе нужно прекратить вести себя подобным образом, — назидательно проговорил Кингсли, надеясь, что на него подействуют эти слова. — Всё больше людей интересуются тобой, и если информация о твоём происхождении, путешествии во времени всплывёт, не получится отделаться малыми жертвами. — Вы просто переживаете за свой пост, — он фыркнул, отворачиваясь. На тёмно-зелёных стенах кабинете висели грамоты и разные награды. Какая скромность. — Ты как мальчишка, — Министр не выдержал, вставая с кожаного кресла. — Ты никак не можешь понять, что поймать Люциуса не так просто без шума и последствий. Это не только о смертях невинных людей, но и о временном потоке, который, кстати, разрушил именно ты. Нельзя бросаться в пекло с головой. Чтобы поймать твоего деда, необходимо время. Сейчас он не предпринимает каких-либо действий, поэтому нам нужно собрать информацию обо всём, что только может пригодиться, набраться сил и ударить, когда он не будет этого ожидать. Это стратегия, а не тайный план, как оставить себе пост и что ты ещё себе там придумал. — Дело в том, Кингсли, что я ничего не выдумывал. Может быть, Вы честный человек и так далее, но из-за подобного промедления погибла вся моя семья! — Скорпиус подскочил, начиная кричать, потому что больше не было сил молчать. — Все люди, которые были мне дороги, умерли! Ведь нужно переждать, придумать план. Какая разница, что Люциус уничтожил семью Малфоев, потому что считал, что сын его предал, верно? Главное — потом напечатать красивый некролог бывшему Министру и аврору. Он тяжело дышал, понимая, что переборщил. Но было всё равно, ведь его никто и никогда не слышит. Такое уже происходило. В этом же самом кабинете. Год назад, когда парень умолял спрятать сестру и отца, пока они ещё были живы. Пока Люциус не добрался до них. Отец всё больше замыкался и провоцировал ссоры, конфликты, жутко скучая по маме. А Кэсси вообще не должна была участвовать в семейной войне. Она была слишком молода. Только окончила Хогвартс. И вот теперь история повторяется. Снова и снова. Будто наказывая его. — Скорпиус, я могу представить твою боль и страх, связанные с потерей семьи, но… — Вот именно, Вы только можете представить, — сказал он, сквозь стиснутые зубы. — Но через восемнадцать лет поймёте. Поверьте, Люциус постарается создать Вам приятные воспоминания. А если Вы ещё сомневаетесь, взгляните на свою временную шкалу, там точно увидите, что происходило с Вашей женой и дочерью. А потом и внуком. — Я понимаю, что ты зол и на меня, и на того, кто занимал это кресло в твоё время, но, Скорпиус, я не виноват в том, что произошло. Я не убивал твоих родителей и сестру. — Вы убиваете их сейчас, — ухмыльнулся он, — своим бездействием и выжиданием удачного или подходящего момента. Но времени всё меньше. Вот, чего Вы никак не можете понять. Чем больше Вы тянете, тем меньше у Вас шансов на будущее без войны и бесконечных убийств. Очень странно, что Ваши аналитики не предсказали подобный исход. — Предсказали, но работа ещё ведётся, и разработка, как я говорил ранее, совсем новая, — Кингсли смотрел на парня с нарастающей яростью в груди. Он старался спокойно реагировать на обвинения молодого человека, который вёл себя чересчур нагло, но всему есть предел. — А это только один из сценариев, — протянул Скорпиус насмешливо. — Стоит Вам заглянуть в его несколько временных веток, то Вы увидите, что Люциус стремится к повторению истории. Забавная вещь — история. Мы все её изучаем, чтобы в будущем не повторять ошибок наших прадедов, но в итоге… делаем вещи ещё хуже. Мы просто ходим по кругу, пока однажды не истребим друг друга окончательно. — Откуда такие сведения о катастрофе, ждущей нас? — Думаете, Вы первый нашли возможность узнать, что нас ждёт? Нет. Именно Люциус создал макет, который сейчас находится у Вас. Я долго не мог понять, почему мне так сильно знакома Ваша разработка, а всё оказалось так просто. У Вас под носом шпион, Кингсли. И теперь неизвестно, что из Ваших сведений правда, а что — ложь. Скорпиус усмехнулся, покидая кабинет под аккомпанемент поражённого взгляда Министра.