Абстракция

Гермиона быстро поднялась по ступеням крыльца, распахивая дверь и влетая в дом номер двенадцать. Малфой вздрогнул, когда она преодолела расстоянии между ними и залепила пощечину. — Козёл! — крикнула Грейнджер, больше не способная удержать злые слёзы. — Ублюдок! — толчок в грудь, и он отходит на шаг назад, всё ещё крайне поражённый. — Сволочь! Ненавижу! — Грейнджер… — Драко хотел взять её за руку, но девушка снова ударила его по лицу. — Не трогай меня! Мерзкий… хорёк… — она всхлипнула, прикрывая ладонью трясущиеся губы. — Я проснулась… а-а-а тебя не было и… — Гермиона шмыгнула носом, отворачиваясь. Когда патронус Гарри появился в их спальне, гриффиндорка сначала не поверила, но, вспомнив, что ночью Малфой разбудил её на мгновение, она подскочила с кровати, обещая себе, что в этот раз точно его убьёт. Драко обнял её со спины, кладя подбородок на хрупкое вздрагивающее плечо. Он поцеловал девушку в щёку, очевидно, вымаливая прощение. — Не трогай меня, — буркнула Гермиона, но через минуту сама обернулась и обняла его за шею, проливая слёзы облегчения ему на свитер. — Никогда больше, слышишь? Честно слово, Малфой, я убью тебя, если… — Тихо, детка, я понял, понял, — прошептал Драко, крепче прижимая её к себе. Боже. Наверное, она никогда к этому не привыкнет. К чувству наполненности, но не в каком-то пошлом контексте, а в том смысле, что только рядом с Драко Гермиона ощущала себя цельной. Словно головоломка, которая не может даваться в руки, пока все детали не будут на местах. Грейнджер зарылась носом в одежду Малфоя, чувствуя запах крови. Слишком концентрированный. И подняв на него напуганный взгляд, она севшим голосом спросила: — Ты ранен? — Не я, Поттер, — спокойно ответил Драко, будто всё было в порядке. — И ты молчал?! — ахнула Гермиона. — Где он? Наверху? Получив кивок слизеринца, девушка вбежала верх по лестнице, на последней ступени споткнувшись и едва не разбив себе нос. Она отдышалась и толкнув дверь в спальню Гарри, увидела малоприятную картину. Парень пытался сам перебинтовать себе руку при помощи палочки, при этом не обработав её должным образом и не зная правильного произношения заклинания. — Гарри Джеймс Поттер! Ты остолоп! — Гермиона прошла в комнату и выдернула из трясущихся рук древко, отбрасывая его на подушки. — У тебя есть голова на плечах? Почему ты делаешь всё сам, да ещё и неправильно? — Грейнджер, тот же вопрос я постоянно задаю и себе, — Драко прислонился к косяку двери плечом, видимо, сразу последовав за ней. — Есть ли у Поттера мозги? Вопрос достойный дискуссии великих умов со всего мира. — Пошёл ты… — начал Гарри, но девушка его перебила. Гермиона достала из кармана пальто сигареты и кинула те Малфою. Он поймал их, удивлённо смотря на неё. — Иди, пока я тебя не убила, — прошипела гриффиндорка, замечая его довольную ухмылку. Самодовольный придурок. — Теперь ты, — нетерпящим возражений тоном сказала Грейнджер, строго глядя на друга сверху вниз. — Какого чёрта, Гарри? У тебя что, девять жизней, раз ты ими постоянно рискуешь? — она откинула в сторону испорченный бинт, беря из аптечки новый, начиная обрабатывать повреждённую руку. — Чем это тебя? — Не знаю, — произнёс Поттер, морщась. — Кажется, что-то похожее на отскочившую Бомбарду. Повезло, что меня просто задело. Если бы Люциус целился лучше, от меня бы ничего не осталось. — Вы ходили к Люциусу? — с шоком в глазах выдохнула Гермиона, на миг останавливаясь и немного сильнее сжимая руку парня. — Ауч, больно, — простонал Гарри. — Ой, прости, — она прошептала очищающее заклинание и засохшая и свежая кровь исчезла с кожи Поттера. — Значит, Люциус, — надавила девушка, поглядывая на брюнета суровым взглядом. — Да, — моментально сдался Гарри. — Малфою ночью прилетел патронус незнакомого человека, с просьбой встретиться с Люциусом. Он разбудил меня, и мы отправились туда. — Почему он не взял меня с собой? Я могла бы помочь, — негодующе возмутилась Грейнджер, переходя из стадии «спокойствие» в стадию «бешенство» буквально за секунду. — Гермиона, я мало в чём могу поддержать Малфоя, но это его решение было, наверное, самым правильным. Ты сама подумай: зачем ему подвергать тебя такой опасности? — парень говорил с ней, словно она была маленьким ребёнком. Но девушка лишь фыркнула, молчаливо и нехотя признавая его правоту. Она не стала и дальше лезть в эту тему, продолжая ухаживать за рукой Гарри. Драко снова появился в поле её зрения, что говорило, что он закончил курить и теперь опять будет доводить девушку до белого коленья. — Молчи, — предупредила его Гермиона, видя, что он хочет что-то сказать. — Ладно, — Малфой в сдающемся жесте поднял руки, после, складывая их на груди. — Наш Избранный будет жить? — Я живее всех живых, Малфой, так что не обольщайся. Я ещё долго буду портить тебе жизнь, — хмыкнул Поттер, начиная кривиться, когда гриффиндорка задела бинтом особенно болезненное место. — Прости, Гарри, — раскаивающимся тоном произнесла девушка, убирая одним движением палочки весь бардак, что он тут учинил. — Я бы не советовал тебе так радоваться, Поттер. Меня мало кто сможет переплюнуть в этом тонком искусстве, как издевательство над людьми. Такому, как ты — твердолобому и чересчур везучему герою — не понять, — ухмыльнулся Драко, игнорируя недовольный взгляд Грейнджер, брошенный на него из-под опущенных ресниц. — Вы как маленькие дети, — буркнула Гермиона, качая головой. — Скоро обоим по двадцать, но ведёте себя хуже, чем на первом курсе. — Я тут вообще ни при чём, — начал оправдываться Гарри. — Он меня достаёт. — Поттер, ну ты даешь, — закатил глаза Драко. — Ты только что пожаловался Грейнджер на меня. Видимо, она была права по поводу твоих умственных способностей. — Малфой, ты сам не далеко ушёл… — Ну всё! — повысила голос девушка, не выдерживая этих детских, идиотских подколов со стороны двух придурков. — Хватит. Лучше расскажите мне, что произошло на встрече с Люциусом. Гермиона наградила обиженным и злым взглядом Драко, отворачиваясь и смотря в окно. Он поджал губы, слабо ударяя кулаком по двери. — Если честно, я вообще не понял, что там произошло, — откровенно признался Гарри, не замечая напряжения, витавшего возле диковинной парочки. — Он предложил нам отдать тебя, взамен на спокойствие и так далее, но нужно быть глупцом, чтобы подумать, что мы отдадим тебя. — А что с тем человеком? — Он мёртв, — безразлично ответил Малфой, смотря в пол. — Люциус убил его почти сразу после того, как мы пришли. Он бы и не оставил его в живых. Думаю, мужчина был нужен ему, как дополнительная страховка, чтобы я пришёл. — Но ты сам говорил, что тебя не волновала его жизнь, — нахмурился Гарри, получив свирепый взгляд слизеринца. — Что? — Не всегда слова соответствуют действительности, Поттер, — ядовито отрезал блондин. — Возможно, я не переживал о нём, как храбрые гриффиндорцы, но уж точно не плясал от радости, когда его убили. — Ладно, — с удивлением согласился Гарри, переводя взгляд на девушку. Она внимательно смотрела на Малфоя, кладя руку на ключицу в задумчивом движении. Гермиона, конечно, знала, что Драко не показатель хорошего человека, но никогда бы не подумала, что ему будет приятно наблюдать за смертью невинного мужчины от рук его отца. Тень, пробежавшая по лицу парня, заставила подтвердить мысли Грейнджер. Она вздохнула, понимая, что им следует поговорить. — Ну, а потом, — брюнет заметил, что в комнате повисло странное молчание и решил его прервать, потому что чувствовал себя как рыба в кипящей воде, — когда мы отказались, он начал просто угрожать и швыряться заклинаниями, особо и не целясь. — Люциус превосходный дуэлянт и он прекрасно владеет большим количеством заклинаний, — произнёс Драко, словно одновременно с этим пытался решить какую-то загадку у себя в голове. — Странно, что он неожиданно стал сдавать позиции. — Может, он просто хотел поговорить с тобой? — предположила Гермиона, делая к нему шаг. — Он ни разу за то время, что находится здесь, не причинил тебе боль. Возможно, Люциус хотел увидеть тебя, но ты привёл с собой Гарри, и это разозлило его. — Хочешь сказать, что он хотел поговорить со мной, как с сыном? — усмехнулся Малфой, смотря на неё, как на самое наивное существо. — Да, но я не понимаю, почему ты отрицаешь подобную возможность? Он много раз мог убить тебя, но не сделал этого, — Грейнджер сделала ещё один шаг, оказываясь к нему на минимальном расстоянии, кладя руку на напряжённое предплечье, скрытое мягкой и пушистой материей. — Потому что он псих и я уж точно не стал бы вести с ним задушевные разговоры, — грубо сказал Драко, сразу понимая, что переборщил. — Прости. — Но он твой отец. — Но он убил меня, только потому что я выбрал тебя, — с плохо скрываемой яростью и болью проговорил слизеринец, осознавая, что выдал себя с потрохами. Гарри опустил глаза, чувствуя себя чертовски лишним. Он встал с кровати и поспешил выйти из комнаты, но его исчезновение никто не заметил. Они даже не разорвали свои переглядки, когда парень случайно задел локтем каждого из них. — Драко, мы никогда не обсуждали это, но что ты почувствовал, когда узнал, что Люциус сделал? — Гермиона сплела их пальцы и поднеся его ладонь к своему лицу, поцеловала костяшки. Малфой выдохнул, зная заранее, что полностью проиграл. Особенно когда Грейнджер смотрит так. Он прислонился к её лбу своим, сглатывая горечь от собственных мыслей. — Словно меня предали, — прошептал парень. — Я не мог понять, почему он отказался от меня из-за моего выбора, который делал меня счастливым. Более того, он отнял тебя у меня, а потом убил и нашу дочь, только потому что… Я даже не могу понять, почему он всё это совершил. — Вряд ли мы поймём, — тихо произнесла девушка, беря его лицо в ладони. — Нет, Грейнджер, не надо, я знаю, что ты скажешь, — Драко отошёл от неё к окну и открыв створку, достал из кармана брюк сигареты, закурил, чтобы успокоить разбушевавшиеся нервы. Он выпустил мятный дым на улицу, закрывая глаза. Нельзя было привыкать к настолько вредной привычке, но пока ему было тяжело справляться самостоятельно со своими демонами, поэтому никотиновая гадость была очень кстати. Всяко лучше виски, после которого ты едва можешь вспомнить собственное имя. Гермиона закусила губу, обнимая себя за плечи. Она переминалась с ноги на ногу, словно решаясь на что-то безумное. Девушка подошла к Малфою, заглядывая ему в глаза. Он выпустил колечко дыма изо рта, заинтересованно поднимая бровь. — Дашь попробовать? — не то чтобы ей очень хотелось травить свой организм, просто интерес и любопытство иногда слишком сильно командовали Гермионой. — Ты не хочешь этого, Грейнджер, — усмехнулся Драко, видя гору сомнения в глазах гриффиндорки, которая просто хотела его поддержать. Пусть и таким необычным способом. — А вдруг? — она сократила между ними расстояние до минимума, шепча ему свой вопрос в губы. — Вдруг? Драко зарылся рукой в её волосы, заставляя посмотреть себе в глаза. Гермиона выдохнула и слегка приподняла подбородок, заставляя губы Малфоя растянуться в довольной улыбке. — Только так, — он наклонился и поцеловал её, позволяя мятному дыму проникать в лёгкие, ещё сильнее разрешая знакомой заразе расти и поглощать больше мягких тканей, чтобы однажды не оставить ничего. Грейнджер облизала его губы, вставая на носочки, чтобы быть ближе. Она зарылась в его волосы с не ушедшей до конца злостью, словно пыталась наказать за отвратительное поведение. Но Драко лишь хмыкнул в поцелуй, опуская руку с шеи, плавно ведя ею по спине, останавливаясь на ягодицах, сжимая их, заставляя девушку простонать в его губы и задохнуться. — Не здесь же, — с некоторым ужасом прошептала гриффиндорка, чувствуя язык Малфоя на своей шее и его коварную ухмылку. — Поттер нас простит, — доверительно сказал он, выкидывая недокуренную сигарету в окно и закрывая его с резким хлопком. — Дверь, — простонала Гермиона, когда парень начал суматошно срывать с неё пальто, которое до сих пор было на ней. Она совсем про него забыла. Драко вытащил палочку из кармана брюк, взмахивая ею, и дверь захлопнулась. — Заглушка, — он толкнул её на кровать, нависая сверху. — Драко, поставь заглушку… — Обязательно, — насмешливо прошептал Малфой, стягивая с девушки джинсы и срывая рубашку. Грейнджер резкими, плохо контролируемыми движениями расстегнула ремень на его брюках, помогая избавиться от белья. Драко толкнул её на простынь, снимая с себя чертовски мешающий всё это время свитер, стягивая тягуче-медленно с девушки последние разделяющие их куски ткани. Она задохнулась, когда его губы поцеловали ключицу, а зубы начали покусывать шею, наверняка оставляя множество меток, долго не сходящих с её кожи. Гермиона притянула его к себе и обвила бёдра Малфоя своими ногами, чтобы он чувствовался ближе. — Только попробуй ещё раз пойти на опасную встречу без меня, — прошептала девушка, никак не в состоянии успокоиться. Кажется, когда она убедилась, что с Драко всё в порядке, стало только хуже. Теперь мозг, будто дремавший всё это время, проснулся и с удвоенным усердием начал подкидывать самые разные и кошмарные картинки того, что могло произойти. — Детка, всё в порядке, — Малфой поцеловал её в щёку, в лоб, словно надеялся успокоить. И это помогало, но ненадолго. Он приподнял её бёдра, медленно входя, не отрывая своего потемневшего взгляда от лица девушки. Гермиона обняла его за шею, не позволяя отстраняться и заставляя быть всегда рядом. Первый толчок она встретила с закрытыми глазами, но второй… Она подняла веки, замечая, как Драко смотрит на неё. Жадно. Одержимо. Знакомо. Соединив их губы, Грейнджер впилась ногтями в его спину, задыхаясь от ощущений.

***

— Я тебе этого никогда не прощу, — Гермиона ударила его под рёбра, после такого маленького и неаккуратного признания со стороны слизеринца. — Грейнджер, ну я не удержался, — усмехнулся Малфой. — Ты только вспомни бледное лицо Поттера, когда мы спустились. Мерлин, это было незабываемо. — Ты сволочь, Малфой, — вспыхнула девушка, краснея. — А я думала, ты поставил заглушку и… А ты захотел довести Гарри до сердечного приступа. — Зато ты не сдерживалась, — прошептал Драко, целуя её голое плечо, ведя рукой по девичьему бедру. — Столько времени прошло, он уже и забыл. — Такое вряд ли забудешь, — буркнула Гермиона, отстраняясь от него. — Ты же знаешь, что я тебе больше не буду доверять после того, что ты выкинул. Драко упал спиной на мягкий матрас, закатывая глаза. Он выразительно посмотрел на девушку, поднимая брови. — Детка, ты преувеличиваешь значение нашего секса в жизни Поттера, — он сделал вид, что задумался. — Хотя, если он до сих пор девственник, то должен признать, что ты права. Грейнджер хлопнула ладонью по его торсу, поджимая свои потрясающие губы. Она покачала головой, словно не знала, что делать с настолько обнаглевшим Малфоем. Подтянув колени к груди, девушка положила на них подбородок, смотря на него. Драко всегда поражался, как один её взгляд способен перевернуть в нём всё. Он в принципе не верил во что-то подобное. В такие сильные чувства, которые всё ещё не были озвучены вслух, но девчонке удалось залезть в его разум, оставив после себя шлейф клубничного шампуня, чтобы он сходил с ума, не понимая, что происходит с собственным организмом. Сейчас всё встало на свои места, потому что Грейнджер была голой в его постели и удовлетворённым видом, хоть и делала вид, что злилась. Парень мог только усмехаться на её выражение недовольства им, ведь она всё равно ластилась к нему как кошка, стоило Драко лишь прикоснуться к ней. Он сел на постели, кладя руку ей на шею, притягивая к себе. — Я всё ещё злюсь, Малфой, — сердито прошептала девушка, впрочем, садясь к нему на колени. Железная логика. — Я могу помочь тебе передумать, — поцелуй в ключицу, и она откидывает голову назад, — чтобы ты перестала на меня злиться, — следующий в родинку возле груди и дыхание начинает сбиваться. — Знаешь, мне кажется, у меня хорошо получается тебя уговаривать. — Ты просто… невыносимый, — простонала гриффиндорка, зарываясь в его волосы пальцами так, как он любил. — От кого я это слышу, — Драко мягко поцеловал её в губы, усмехаясь, когда она попыталась углубить поцелуй, чтобы сделать его жёстче. — Что? Кажется, его невинный вид разозлил Гермиону, и она надула губы, начиная заводиться с пол оборота. — Ты козёл. — Грейнджер, я скоро могу начать обижаться, — произнёс Малфой, проводя ладонями по бёдрам шатенки, не в состоянии не трогать её, пока она в таком положении. — Никаких добрых или ласковых слов. — А ты их сначала заслужи, — фыркнула девушка, резко поворачивая голову в сторону ванны, откуда со стороны улицы послышались какие-то крики. — Видимо, пара уже закончилась, — догадавшись, сказал Драко. — Расслабься. Парень успокаивающе провёл рукой по её спине, возвращая себе внимание. Она вздрогнула и моргнула несколько раз, словно никак не могла избавиться от страха, преследовавшего её последние полтора месяца. Когда Драко уходил навстречу с Люциусом, он и подумать не мог, что для Грейнджер это будет таким ударом. Она не могла больше нормально спать. Постоянно вздрагивала по ночам, а иногда и кричала во сне. Малфой проклинал себя, но ничего не удавалось сделать. Просто чёртов стресс. Мадам Помфри сказала, что со временем всё пройдёт, но прошло больше месяца, но ничего так и не изменилось. Гермиона потеряла немного в весе. Опять. И всё из-за него. — Грейнджер, посмотри на меня, пожалуйста, — парень прикоснулся к её подбородку, заставляя перевести напуганный взгляд на него. — Всё в порядке. — Да, я знаю, просто… — она облизала губы, грустно усмехаясь. — Просто шум напомнил мне… Сегодня был жуткий сон. — Может, ты всё же расскажешь мне? — Драко уже задавал ей этот вопрос сегодня, но ответ был одним и тем же. Он хотел хоть как-то помочь. Сделать для неё хоть что-то, но его силы в данном случае равнялись нулю. Малфой был беспомощен. Он был не в состоянии прогнать кошмары, где Люциус убивает его, а Грейнджер просыпается одна. Зелье Сна без сновидений не помогало избавиться от ужасных картин перед глазами, и всё, что ему оставалось — это быть рядом. Гермиона опустила глаза на его грудь, задумавшись. Она всё чаще стала пропадать в своих мыслях, а когда он неожиданно звал её или прикасался, нередко округляла глаза от страха. Это было больно. Знать, что он собственноручно разрушил тот кокон спокойствия, который им удалось выстроить после похищения Грейнджер. Тогда она также вздрагивала по ночам, но со временем действительно всё прошло, жаль только — ненадолго. — Сон всегда один и тот же, — тихо произнесла Гермиона, опуская руки ему на плечи, будто хотела чувствовать его. Что он здесь и жив. — Ты в лесу. С Люциусом. Гарри никогда с вами нет. Вы разговариваете, но я не слышу о чём, — она сглотнула, пытаясь продолжить. — А потом он просто поднимает палочку и убивает тебя. Я пытаюсь кричать или приблизиться к тебе, но ничего не получается. Я просто стою на месте. Драко нахмурился, убирая локон с её лица. — Но Люциус замечает меня и начинает смеяться, — гриффиндорка закрыла глаза, качая головой, словно хотела выкинуть образ его отца из воспоминаний и снов. — И я просыпаюсь… — Почему ты не рассказала сразу? — Малфой взял её лицо в ладони, заглядывая в глаза. Грейнджер пожала плечами. Она уткнулась лбом ему в плечо, обнимая всеми конечностями. Драко вздохнул, зарываясь носом в её распущенные волосы. Люциус определённо своего добился — он довёл Гермиону. Тихо, медленно, но довёл до состояния, когда она была готова начать заикаться от страха потерять его. Если именно в этом и был безумный план отца, то он был выполнен с блеском. Малфой не хотел думать о нём. Последние недели напоминали затишье перед бурей. Вроде ничего страшного или необычного не происходило, но от осознания, что Люциус жив, становилось только хуже. Словно петля на шее уже имелась, и ты не знаешь, в какой момент он вытолкнет у тебя из-под ног несчастный стул. Слишком всё хорошо. Слишком спокойно. Слишком безопасно. Это и нервировало. До дрожи. До ужасных представлений, которыми щедро сыпала богатая фантазия, будто была зла на хозяина. А Грейнджер чересчур устала за этот долбанный год, и поэтому ей доставалось больше всех. Они никогда не говорили о том, как она себя чувствует, зная, что Люциус хочет убить её. Драко пытался подводить разговор к столь сложной и запутанной теме, но девушка всегда уходила от ответа. Возможно, потому что не хотела вслух произносить все свои страхи. Наверное, Малфой тоже бы не захотел. Скорее всего. — Я не хотела, чтобы ты волновался и винил себя, — спустя несколько минут ответила Гермиона, заглядывая ему в глаза. Драко цокнул, моментально раздражаясь: — Грейнджер, ты идиотка. Я наоборот переживаю от того, что не знаю. Это естественный процесс — волноваться за дорогих тебе людей. Малфой опустил взгляд, почувствовав себя голым. И не в прямом смысле этого слова. Ему захотелось провалиться под землю, потому что девушка молчала, а он сидел, как истукан, злясь на свой длинный язык. Конечно, было глупо переживать, что Грейнджер сделает ему больно, зная, как много она значит для него. Но старая привычка быть гнидой и всегда отрицать любое проявление человеческих чувств, настолько укоренилась в нём, что вести себя по-другому не удавалось. Тёплая ладонь провела линию по его челюсти, вынуждая посмотреть в шоколадные глаза. Гермиона медленно поцеловала Драко, словно молча понимала и принимала все его шипы, почти скрывшиеся под кожей. — Ты тоже очень дорог мне, — прошептала она со слезами на глазах. — Ты чего? — он свёл брови на переносице, не понимая причину её слёз. Она в последнее время стала чересчур эмоциональной. Больше, чем обычно. — Просто… я очень люблю тебя, — Грейнджер закусила губы, наблюдая за его реакцией. Малфой задохнулся. Он смотрел на неё и не верил, что она настоящая. Парень резко прижал её к себе, целуя, стараясь вложить в поцелуй всё, что не получается сказать. Всё, что он уже знал, но никак не мог набраться смелости, чтобы произнести вслух. Гермиона лихорадочно отвечала, забывая о всех проблемах, окружавших их столько времени. Но стук в дверь в гостиной заставил оторваться от Драко и удивлённо взглянуть на него. — Ты кого-то ждёшь? — Нет, — слизеринец нахмурился, и когда она слезла с него, встал с кровати, натягивая одежду. — У тебя есть варианты? — Нет, — Грейнджер прижала одеяло к груди, качая головой. — Ладно, — парень натянул толстовку и взял палочку с тумбы, направляясь к выходу из комнаты.

***

Скорпиус откинул голову назад, опуская её на подлокотник дивана, чувствуя себя как выжитый лимон. Хорошо, что на Гриммо не было шума, людей, взглядов. Ничего из того, что он так успел возненавидеть за время, пока обитал в Хогвартсе. Гарри, сидя в кресле, раздражённо свернул газету, словно она была ядовитой. Он взлохматил волосы, выдыхая. — Что там? — спросил блондин, подкидывая теннисный мячик и тут же ловя его. Делать было больше нечего. Тухло. Вот, как можно было описать прошедший месяц. Просто тухло. Ничего. Ни одной наводки на Люциуса. Ни где он может быть, ни что задумал. Скорпиус ощущал себя с каждым днём всё хуже. Сначала это была просто головная боль, иногда напоминающая о себе чуть сильнее, нежели обычно. Потом началась тошнота. Затем потеря веса и аппетита. Когда ситуация стремительно начала ухудшаться, он решил скрыть свою назревающую проблему. Гарри предложил переехать на Гриммо, а заодно отправился вместе с ним. Он объяснил свой поступок, будто не хотел оставлять дом, завещанный крёстным, в такие некомпетентные руки. Но на самом деле, Поттер просто переживал, хоть и прятал тревогу и злость за стёклами очков. Они больше не поднимали тот разговор о необходимости рассказать всё родителям, но с каждым днём, с каждым недомоганием, Скорпиус ощущал, что Гарри сдерживается всё меньше и меньше. У него осталось мало времени, прежде чем Поттер решит всё за него и самолично вывалит правду на мать и отца. Парень не хотел с ними прощаться, когда всюду будут слышны их крики. Ему хотелось сделать это незаметно, чтобы потом уйти в закат, как это и происходит в банальных маггловских фильмах. Но, к сожалению, жизнь — не кино, и уж точно не станет подстраиваться под его желания. Он не хотел бороться. Не видел смысла. Люциус, со своими копиями из прошлого и ещё откуда-то, долго тоже не протянет. Возможно, сейчас он и не чувствует, что его буквально выталкивает время, но скоро, когда реплики умрут, ему придётся нелегко и всё наконец-то закончится. Скорпиус утешался только этим фактом. Кингсли разберётся со всеми аномалиями, которые пришли вслед за ними, Люциус — окочурится, а он выполнит своё обещание. Хоть лишь и косвенно. Наверное, парень всё же надеялся дотянуть до того момента, когда дед поймёт, что умирает. Скорпиус мечтал посмотреть ему в глаза в это мгновение, чтобы сохранить на подкорке, как напоминание, что иногда месть просто необходима. И она торжествует. — Как обычно, всякий бред, — фыркнул Гарри, возмущаясь прочитанным. — «В нашей стране всё под контролем». «Все исчезновения лишь попытки непойманных Пожирателей заявить о себе, но они не представляют угрозы». Идиотизм! — воскликнул он, расширяя глаза. Скорпиус усмехнулся, молча соглашаясь с Поттером. Действительно, кто в здравом уме поверит в подобную ахинею, но самое главное — люди верили. И это повергло в ужас. — Я не понимаю… — Гарри осёкся, когда знакомая сова постучала в окно острым клювом. Поттер подошёл к ней, отвязывая письмо и давая птице печенье. Она благодарно ухнула и улетела. — Что там? — Малфой сел на диване и посмотрел на задумчивое выражение лица крёстного. — Люциус в Мэноре. Там куча различных заклинаний, которые сообщают в Аврорат, что на охраняемую территорию кто-то проник. Один парень, мы работали с ним вместе, прислал эту записку, — немного заторможено объяснил Поттер. — Люциус там. — Думаешь, это ловушка? — Скорпиус нахмурился, пытался заставить себя думать и анализировать. За последние недели он, кажется, немного отупел от ничего неделанья. — Если честно, я уже ничего не думаю и ни в чём не уверен, — хмыкнул Гарри, складывая руки на груди. — Но игнорировать эту информацию тоже нельзя. — Значит, выдвигаемся? — спросил Малфой, вставая и предвкушающе потирая руки. Возможно, хоть сегодня его мечта сможет осуществиться. А там уже и помирать не страшно. — Наверное, мне стоит сказать, что нужно всё обдумать, но, кажется, в этом нет смысла, — Гарри хлопнул его по плечу, улыбаясь. — Ты готов? — Всегда готов, — усмехнулся Скорпиус, поднимая палочку с журнального столика. И словно в подтверждение его слов в дверь раздался стук, повергая их в удивление. — Кто это может быть? — Может, Гермиона, — предположил Поттер, сжимая палочку, идя открывать дверь. Скорпиус прошёл за ним, надеясь, что это отец, потому что с ним проще будет договориться. Ведь мама ни за что не отпустит его одного. Даже если он приведёт ей тысячу аргументов, кричащих о его безопасности. Гарри мельком взглянул на него и толкнул дверь, направляя палочку в грудь Драко. Грейнджер за его спиной слегка вскрикнула, удивлённо смотря на друга. — Гарри, ты чего? — Просто мера безопасности, — Поттер пропустил их, давая пройти в коридор, и Скорпиус увидел совершенно неожиданного человека. Ева остановилась, смотря на него расширенными глазами, сжимая руки в кулаки. Скорпиус не мог пошевелиться. Он просто пялился на неё, подозревая, что сошёл с ума. — Милый, Ева захотела с тобой увидеться, поэтому мы здесь. Ты рад? — Гермиона постаралась разбавить эту неловкую атмосферу, но Малфой лишь усмехнулся, демонстрируя её неудачу. — Очень, — выдохнул парень, надеясь, что сейчас просто провалится под землю. Зачем она пришла? Почему именно сегодня? И ещё огромное множество вопросов проникло в его голову, терроризируя разум. — Думаю, мы пока пойдём и обсудим последние новости с Гарри, — Гермиона схватила Драко за рукав, кивая Поттеру, чтобы он пошёл за ней. — Грейнджер… — возмутился Малфой, видимо, желая остаться, чтобы насладиться представлением. — Молчи, — шикнула на него гриффиндорка, закрывая за ними дверь и оставляя их одних. Скорпиус поджал губы, не зная, что говорить. Кажется, у него отсох язык. Но так было даже лучше, потому что подходящих слов всё равно не было. Вряд ли Ева хотела слушать его оправдания. Парень совершил ужасный поступок и даже в порядке бреда не заслуживал прощения адекватного человека, но… Но надежда жила в нём до сих пор. Отказываясь сдаваться. — Привет, — сказал он и едва сдержался, чтобы хорошенько не приложиться лбом о стену, выбивая из головы всю дурь. «Привет» — серьёзно?! — Привет, — с робкой улыбкой произнесла Ева, открывая рот, чтобы сказать что-нибудь ещё, но не найдя сил, сжала губы. Комичная сцена. Они стоят. Молчат. И пялятся друг на друга. — Я много думала, — начала девушка, резко выдыхая, — о том, что произошло. Скорпиус сглотнул, боясь представить продолжение её речи. Наверное, ему тоже стоило как-то поддержать разговор, но сил хватило только на кивок, чтобы показать, что он весь внимание. — Ты поступил ужасно, — прекрасное начало. — Я очень сильно злилась на тебя. По сути ты меня использовал, — она впилась в него глазами, сокращая расстояние между ними. Скорпиус внезапно понял, что, возможно, именно от её руки он и погибнет, но такой факт лишь радовал. — Ты знал, что не сможешь быть со мной долго. Ты знал, что тебе придётся бросить меня. Но ладно бы только это. Ты какую причину собирался придумать? — Я… — Неважно! — Ева резко оборвала его и ткнула парня пальцем в грудь. — Мне не интересно. Ты вообще думал, каково мне будет, когда я просто захочу узнать, как у тебя дела после расставания и узнаю, что ты просто пропал? А вдруг я начала бы спасательную операцию и не найдя тебя, или твоего тела, сошла с ума? Ты об этом думал? — Нет, я ни о чём не думал, ясно? — жёстко сказал Скорпиус, не жалея о своей вспышке гнева. — Я знал, чем всё закончится. Понимал, насколько мерзко я с тобой поступаю. Веришь или нет, но мне было плевать. Потому что я хотел узнать тебя, быть с тобой. Можешь и дальше ненавидеть меня, мне всё равно. Я не стану извиняться за то, что влюбился в тебя… Его прервали губы Евы, которые впились поцелуем, заставляя прислониться к стене от неожиданности. Скорпиус сжал её талию, переворачивая их, теперь нависая над девушкой. Он положил ладонь ей на щёку, понимая, что в состоянии лишь причинять боль. Но, может быть, у него есть шанс? Возможно, если он пойдёт к Кингсли, то они смогут придумать что-то вместе? Он не знал, откуда в нём взялся этот оптимизм, но подозревал, что дело в хвойных глазах, глядевших на него с аналогичными чувствами. Скорпиус прислонился к её лбу своим, чувствуя себя до одури счастливым. — Прости, что я так долго не появлялась, — прошептала Ева, гладя его плечи. — Просто…было тяжело всё переварить. — Я вообще думал, что больше никогда тебя не увижу, — усмехнулся парень, сильнее сжимая её талию. — Дурак, — беззлобно сказала Селвин. — Знаешь, только когда ты мне рассказал правду, я заметила, что ты очень похож на… ну, на своих родителей. Малфой прыснул: — Мне все об этом говорили и продолжают говорить, — он нахмурился, задавая волнующий его вопрос: — Ты пришла, чтобы? — Чтобы остаться с тобой, — с улыбкой ответила девушка, снова целуя его, зарываясь руками в волосы. Скорпиус выдохнул в её губы и взял лицо Евы в ладони, поводя языком по нёбу, углубляя поцелуй. Послышалось покашливание, и они отскочили друг от друга по инерции. Парень посмотрел в сторону, откуда доносился звук и закатил глаза. Драко прислонялся к стене и нагло ухмылялся. Его взгляд прямо кричал о бесконечных подколах, ожидающих сына, как только они останутся наедине. — Простите, что прерываю, но у нас небольшие проблемы, — он кивнул Скорпиусу, молча говоря следовать за ним. Он взял Еву за руку и повёл за собой. В гостиной была небольшая суматоха. Гарри постоянно оттягивал волосы, разговаривая на достаточно повышенных тонах с Гермионой. Она резко встала с дивана, складывая руки на груди в явном несогласии. Малфой подошёл к девушке и начал что-то успокаивающе шептать ей на ухо. — Что происходит? — Скорпиус предложил Еве сесть и взглянул на родителей. Драко отвёл глаза, зато Грейнджер, вспыхнув, начала объяснять ему повышенным тоном: — Твой отец и крёстный — полные кретины, — он прыснул, за что получил гневный взгляд матери. Гермиона поджала губы, злясь ещё и на него. — Они хотят отправиться в Мэнор, чтобы проверить действительно ли Люциус там. — Я с вами, — быстро произнёс Скорпиус, посмотрев сначала на отца, а потом и на Гарри. — Мы же с тобой собирались пойти вместе. — Планы немного поменялись, — слегка раздражённо ответил Поттер, игнорируя попытку подруги что-то сказать. — Лучше мы с Малфоем пойдём и всё проверим. Тебе не стоит выходить на улицу. — Почему? — он непонимающе свёл брови на переносице. — Оказывается, — с яростью смотря на друга, хмыкнула Гермиона, — тебя запросто могут взять под стражу авроры, а потом и убить, как и остальных путешественников во времени. Об этом замечательном факте, Гарри как-то совсем забыл нам сообщить, да? — Я уже извинился! — воскликнул Поттер, всплёскивая руками. — Что тебе ещё надо? — Ничего! Мне просто была нужна правда от тебя! Он мой ребёнок, я… — Но он уже давно не маленький! — прорычал Гарри, и было видно, что от злости у него вздулись вены на шее. — Хватит орать! — строго произнёс Драко, смотря на Грейнджер предупреждающим взглядом. — Мы с Поттером одни отправимся в Мэнор, пока вы будете ждать нас здесь, — он сделал акцент на последнем слове, и Гермиона фыркнула, отстраняясь от него. Он попытался взять её за руку, но она вырвалась. — Не трогай меня! — гриффиндорка ушла на кухню, начиная греметь посудой, видимо, желая налить себе чай. Ева встала с кресла и последовала за ней. Скорпиус лишь удивился, но не стал ничего говорить. Почему-то ему было важно, чтобы мама и Селвин подружились или хотя были способны терпеть друг друга в одном помещении. — Может, мне лучше отправиться с вами? — сделал отчаянную попытку парень, глядя на отца. — У тебя другая забота, — пробормотал Малфой, пряча руки в карман брюк, не сводя взгляда с двери, за которой скрылась Гермиона. — Будешь присматривать за Грейнджер пока нас не будет. А то мало ли… она личность непредсказуемая. — Это мягко сказано, — буркнул Гарри, призывая к себе мантию. — Надеюсь, мы не задержимся там надолго. — Что будете делать с Люциусом, если он там? — Скорпиус подал палочку Драко, лежащую на журнальном столике. — Попробуем схватить его, но в драку точно лезть не будем, — Поттер накинул мантию на плечи, соединяя крючки, застёгивая её. — Если он там, я вызову подкрепление авроров, чтобы наконец схватить его и положить этому конец. Сколько это может продолжаться, верно? — Верно, — тихо согласился Скорпиус, задумчиво проводя рукой по челюсти. — Будьте осторожны. — Обязательно, — хмыкнул Малфой, пропуская вперёд Гарри, натягивая перчатки. Он подошёл к сыну и положил руку ему на плечо. — Извинись перед матерью за меня. Я, конечно, потом сам это сделаю ещё раз, но… нужно же подготовить почву, да? — Сомневаюсь, что подобная подготовка спасёт тебя от страшной и злопамятной смерти, — усмехнулся Скорпиус. — Кажется, ты прав, — с некоторой унылостью произнёс Драко. — Ну ладно, когда вернусь, буду использовать тяжёлую артиллерию. — Удачи, — парень обнял Малфоя, хлопая ладонью по спине. — Правда, будьте осторожны. — Расслабься, — Драко улыбнулся ему и поспешил за ожидавшим его Гарри. Почему-то ему показалось, что это был последний раз, когда он видел отца.

***

Гермиона раздражённо взяла горячий чайник с плиты, наливая себе полную кружку чая с бергамотом. Она упёрлась руками в столешницу, опуская голову. Горло сковало спазмом от непонятного страха. Она с трудом позволяла воздуху циркулировать в лёгких. Грейнджер не хотела ругаться с мальчиками, но их наплевательское отношение к собственной жизни уже настолько травмировало, что она боялась отпускать их куда-то одних. Казалось, что когда-то должно закончиться их везение, но оно шло рядом с ними, позволяя выбираться живыми из разных мест с разными обстоятельствами. Но сейчас… чёртово предчувствие заставляло её трястись от ужаса, потому что ещё одну новость о чьём-нибудь ранении, она вряд ли переживёт. Гермиона помнила, как в прошлый раз с четвёртой попытки смогла трансгрессировать, и с каким облегчением увидела целого и невредимого Малфоя. А вдруг именно сегодня он не вернётся? Вдруг именно сегодня счёт изменится не в их пользу? Девушка тряхнула головой, пытаясь вытащить себя из того кошмарного состояния, в котором она пребывала уже больше месяца. Гермиона сглотнула и выпрямилась, начиная ощущать спиной чьей-то взгляд. Обернувшись, она увидела Еву с неуверенным выражением лица. — Прости, что помешала, — Селвин слегка улыбнулась. — Можно присоединиться? — Конечно, — Грейнджер наполнила вторую кружку горячим чаем, ставя её на стол перед девушкой. — И ты не помешала, просто тот разговор… он слишком сильно выбил меня из колеи. — Всё будет хорошо, — с небывалым оптимизмом сказала Ева, делая осторожные глотки напитка. — Они справятся и вернутся. — Спасибо за поддержку, но ты многого не знаешь, — Гермиона опустила глаза на свои руки, держащие чашку, говоря унылым голосом. — Я уже несколько раз каждого из них лечила. Они постоянно оказываются на волосок от смерти, но в последний момент им удаётся ускользнуть. Однажды этого не получится сделать, если они так и будут дальше пытаться спасти всех. — А Драко Малфой, — Ева запнулась, словно ей было неловко о таком спрашивать, — он кому помогает? Извини за подобный вопрос, просто о нём ходят разные слухи, и я подумала… — Драко на нашей стороне. Хотя, конечно, мы больше не на войне и никаких сторон нет. Он, наверное, за меня и Скорпиуса. Люциус — его отец — сошёл с ума и, кажется, больше не понимает свои действия в полной мере. Ева кивнула, и они замолчали, каждая погружаясь в своим мысли. Гермиона почувствовала новый импульс тревоги стоило ей снова начать думать. Пока они разговаривали с Селвин, было проще контролировать свой разум, но теперь ужасные картинки из кошмаров ожесточились, начиная медленно доводить её до безумия. — А где Скорпиус? — Грейнджер встала из-за стола, надеясь, что сын сможет успокоить её. — Был там, когда я уходила, — девушка показала рукой в сторону гостиной, и гриффиндорка поспешила туда. Скорпиус стоял у окна и вертел палочку в руках. Его сосредоточенное выражение лица наоборот сильнее взволновало Гермиону. Она подошла к нему, кладя руку на плечо. — Что такое? — Что-то не так, — он указал пальцем на барьер, скрывающий дом номер двенадцать, где происходило нечто странное. — Видишь? Словно кто-то пытается проникнуть через него. — Но это невозможно, — прошептала Грейнджер, точно зная этот факт. В голове моментально появился параграф нужного учебника, в котором как раз рассказывались подобные чары, защищающие дом. — Невозможно, — согласился Малфой, — но тот, кто пытается сломать защиту, не хочет останавливаться. Новая рябь прошлась прямо у них под носом, и Гермиона крепче сжала его предплечье. Белая вспышка волос мелькнула перед их глазами, демонстрируя Люциуса во всей красе. Он посмотрел точно в то окно, куда в ответ на него глядели Грейнджер и Скорпиус. Кивнув им головой, он с сумасшедшей ухмылкой на губах снова исчез. Он прорывался через защиту, чтобы только они увидели его. И вышли. — Если Люциус здесь, то зачем Драко и Гарри отправились в Мэнор? — в ужасе прошептала Гермиона, чувствуя, что все её опасения были не напрасны.

***

— Чёрт, — выругался Малфой, неудачно приземляясь в слякоть. — Нет, Малфой, всё же ты такая неженка, — усмехнулся Гарри, опуская взгляд на свои ботинки. Он тоже немного промазал с приземлением. — Пошёл ты, Поттер, — огрызнулся Драко, поднимаясь из низины, в которую они угодили. — Я переносил нас в неизвестное место, скажи спасибо, что вообще остался жив. — О, спасибо тебе, великий, — фыркнул Гарри, оглядываясь по сторонам. — Где мы? — Возле Мэнора, — ответил слизеринец, ища глазами определённый камень. — Только мой дом ненаносимый, как я, надеюсь, ты помнишь. Поэтому, чтобы не привлекать ненужного внимания, я перенёс нас сюда. Только найду кое-что. — И как мы войдём? — задал очередной вопрос брюнет, смотря за какой-то непонятной бегатнёй Малфоя. Блондин закатил глаза, понимая, что ещё немного и не выдержит, став просто героем, убив Поттера. Сделав то, чего не смог даже Тёмный Лорд. И всё потому что поганый Избранный мог довести кого угодно своей тупостью. И как только Грейнджер терпит его все эти годы? Нет, не смей думать о ней сейчас. Драко на мгновение зажмуривался, чтобы прогнать мысли в голове, касающиеся гриффиндорки. Он не хотел уходить таким образом, каким сделал, но иначе было нельзя. Иначе Грейнджер бы скорее его живьём съела, нежели позволила идти навстречу опасности. Малфой помнил наполненные страхом глаза девушки, когда Поттер озвучил их план. Там был такой ужас, что даже слизеринец за себя испугался. Шоколадные омуты сменялись чувствами слишком быстро, как и эмоции Гермионы. Жаль, что ему не удалось успокоить её должным образом, и теперь вина чересчур ясно ощущалась в груди. — Малфой, ну долго ещё? — слегка прикрикнул Гарри, выглядывая его в россыпи странно лежащих камней. — Всё, — Драко выпрямился в полный рост, ожидая, когда Поттер подойдёт к нему. Остановившись возле него, брюнет недоумевающе уставился на камень, который, по всей видимости, искал слизеринец. Он саркастично вскинул бровь, поднимая глаза на Малфоя. — Отсюда начинается граница территории Мэнора, — закатил глаза Драко, сдерживая стон несчастья, потому что ему приходилось объяснять такие элементарные вещи. — Здесь мы и войдём незамеченными. — А Люциус никак не сможет узнать, что мы вошли? — Гарри скривился, когда Малфой рассёк себе ладонь, шепча заклинание. — Нет, ведь я часть семьи, а значит, всегда могу войди в свой дом, неважно, как и где, — ответил спустя минуту Драко, замечая, как барьер, скрывающий Мэнор, постепенно расширяется, образовывая небольшой проход. — Давай быстрей. Он шагнул вперёд, оборачивая, чтобы проследить, где Поттер. Гарри последовал сразу же за ним, и буквально через мгновение барьер снова затянулся, переставая быть видимым. — Что ж, идём, — удручённо произнёс Драко, крепче сжимая палочку. Они обошли особняк с обратной стороны. Миновали сад, в котором раньше обитали павлины и росли обожаемые Нарциссой цветы. Нигде не было видно приспешников Люциуса, если, конечно, они не поджидали их в доме. Гравий под ногами противно скрипел, сильнее нагнетая обстановку. Малфой подумал, что Люциус отлично научился играть на нервах людей. Когда ты не знаешь, что тебя ждёт, сойти с ума гораздо проще. Тебя выворачивает наизнанку от страха, что это может быть твой последний миг. Последнее мгновение, после которого жизнь не будет прежней. Поднявшись на крыльцо, парень переглянулся с Поттером, получая одобрительный кивок. Он толкнул дверь и замер на пороге, внимательно оглядывая помещение. — Гоменум ревелио, — прошептал Драко, понимая, что в подвале кто-то есть. Он посмотрел на Гарри, не зная, как быть дальше. — Что? — Поттер нахмурился, замечая, как Малфой побледнел. — Подвал, — тихо выдавил из себя слизеринец, делая первый шаг в направлении, куда указывала палочка. Гарри выдохнул, следуя за ним. Внутри всё сжималось. Драко боялся двигаться дальше, потому что подвал был самым малоприятным местом в Мэноре. Он был ночным кошмаром маленького Малфоя. Однажды он решил спуститься туда и посмотреть, что там вообще есть интересного. Но споткнувшись на первой же ступени извилистой лестницы, мальчик упал и прокатился несколько пролётов. Приземлившись в неизвестном туннеле, Драко испугался и начал звать родителей, но его никто не услышал, и он просидел там несколько часов, пока Нарцисса не поставила на уши всех эльфов, заставляя найти своего сына. Он не мог спать два месяца. Потому что всё то время, проведённое в забытом туннеле, смотрел на человеческий череп. Видимо, туда давно не заглядывали и не использовали то место никаким образом. И теперь, во взрослом возрасте, спускаясь по чёртовой лестнице, Драко словно чувствовал, что увиденное тоже заставит его как минимум заикаться. — Люмос, — прошептал за его спиной Поттер, освещая помещение, куда привело слизеринца заклинание. Блондин оглянулся, но так никого и не увидел. — Малфой… — с ужасом в голосе произнёс Гарри, толкая его в плечо. Посмотрев туда, куда он указывал, Драко понял, что этого просто не может быть. — Люциус…

***

— Скорпиус, пожалуйста, не нужно никуда идти! — взмолилась Гермиона, едва не плача. — Мам, я должен всё это закончить. Тогда все вы будете в безопасности, — упрямо ответил парень, хватая пальто и накидывая его на плечи. Ева вышла из кухни сжимая плечи, смотря на Малфоя напуганными глазами. Он медленно подошёл к ней, поцеловав в лоб. Она всхлипнула ему в грудь, мотая головой в стороны. — Не ходи… — Прости, — сказал Скорпиус, целуя её в макушку. Он обернулся и увидел, что Гермиона загородила проход, уперев руки в бока. — Ты никуда не пойдёшь! Это ловушка! Он убьёт тебя! — она не сдержалась и слёзы снова покатились по щекам. Грейнджер так сильно на себя разозлилась. Она уже ненавидела свою эмоциональность, которая начала проявляться за этот месяц и кошмарами, и постоянными рыданиями. Ей нужно держаться, а не разводить сопли. Но, кажется, её организм был с ней крайне не согласен. — Мам, — спокойно сказал Скорпиус, останавливаясь напротив девушки, — со мной всё будет хорошо. Обещаю. — Вы все издеваетесь надо мной?! — с непонятной интонацией произнесла Гермиона, моргая, чтобы хоть что-то видеть за подступавшей влагой на глазах. — Вы все ушли, а я? Что прикажешь делать мне? Просто смотреть? — Прости, — снова извинился парень, направляя на мать палочку. — Ты не посмеешь… — она не успела договорить свою угрозу, начав заваливаться на бок от его заклинания. Малфой поймал девушку и подхватив её на руки, отнёс на диван. Ева сжала его ладонь, когда он собирался уйти. — Береги себя, ладно? — она тоже плакала, и Скорпиус подумал, что сегодня просто день женских слёз. Он не мог спокойно на это смотреть, но выбора не было, и просто кивнув Селвин, парень поспешил на выход из дома номер двенадцать.

***

— Это… — выдохнул Гарри, испытывая странные эмоции от увиденного. — Да, это настоящий Люциус. Вернее, из нашего времени, — ответил Драко, садясь на корточки перед отцом, чтобы прощупать пульс. Малфой не знал, что он чувствовал. В душе был словно вакуум из противоречивых эмоций. У него словно отняли способность понимать самого себя. И пока он всматривался в измождённое лицо отца, у него с огромной скоростью перед глазами пронеслись тысячи воспоминаний о Люциусе. Ему три года, и Драко впервые видит, как отец рассекает воздух на метле, мечтая однажды точно также выглядеть со стороны — храбро и величественно. Ему пять, и Люциус впервые повышает на него голос, потому что Драко вошёл без стука к нему в кабинет, а отец был в крайне плохом расположении духа. Ему семь, и черенок новой, детской — собственной — метлы, блестит в его руках, пока Нарцисса спорит с мужем, держа руку на груди, словно готовясь ловить его и возвращать обратно. — Малфой, кажется, он не дышит, — неуверенно сказал Гарри, не представляя, что чувствует слизеринец, видя своего отца в таком жалком состоянии. Драко прикоснулся двумя пальцами к сонной артерии на шее Люциуса и удивлённо посмотрел на его лицо, ощущая подушечками слабый пульс. Едва заметный, будто он всё ещё боролся за жизнь, но у него не хватало сил продержаться подольше. — Он жив, — прошептал Драко, направляя на мужчину палочку. — Реновейт. Люциус резко открыл глаза, не понимая, где он находится. Его ноги засучили по полу, а руки закрыли грудь, будто он готовился к нападению. — Отец, успокойся, — Драко медленно положил руку на его плечо, стараясь помочь ему успокоиться. — Сынок? — поражённо спросил Люциус хриплым, безжизненным голосом. — Ты же мёртв? — Что? — Малфой посмотрел на Поттера, который был в таком же шоке, как и он.

***

Скорпиус вышел из дома, не находясь больше под его защитой. Люциус уже ждал его с таинственной ухмылкой на губах. Он вертел палочку в руках, словно подзывая к себе. — И чего же ты хочешь в этот раз? — язвительно спросил парень, подходя к нему ближе, чтобы не кричать через улицу. — Дай угадаю — убить меня? — Правильный ответ, — хмыкнул мужчина, отстраняясь от кованного забора, к которому прислонялся плечом, идя в неизвестном направлении. — И куда ты? — Скорпиус нахмурился, чувствуя себя кошкой, с которой играют в кошки-мышки. — За мной, — крикнул Люциус, постепенно скрываясь в утреннем тумане.

***

Гермиона резко подскочила на диване, открывая глаза, сразу впиваясь в Еву безумным взглядом. Она облизала губы, понимая, что собственный сын вырубил её. Проклятые гены Малфоев и всех слизеринцев в их роду. — Скорпиус. Где он? — отрывисто спросила Грейнджер, вставая, ища взглядом свою палочку. Ева протянула ей древко с виноватым лицом. — Прости, но… — Ты не виновата, — гриффиндорка судорожно вздохнула, начиная по-настоящему паниковать. Она сделала глубокий вдох, заставляя взять себя в руки. — Куда он пошёл? — Не знаю, просто вышел из дома, и они с Люциусом пошли в сторону парка, — явно волнуясь, сказала девушка, смотря на Гермиону круглыми от переживаний глазами. — Парк… — прошептала Грейнджер, и вспомнив о каком месте идёт речь, она побежала к двери, ведущей на улицу, игнорируя крики Евы.

***

— Серьёзно? Ты хочешь убить меня здесь? — усмехнулся Скорпиус разглядывая деревья маггловского парка, скрытого заклинанием невидимости и защиты от самих магглов. — Здесь в двух шагах Министерство, поэтому, если в нашем поединке выиграешь ты — в чём я очень сомневаюсь — доблестные авроры, во главе с Кингсли, моментально тебя арестуют, — равнодушно проговорил Люциус, не смотря на него. — И что, всё? — Скорпиус улыбнулся, не веря, что действительно оказался напротив деда, чьё убийство последние несколько лет представлял перед сном. — Так просто? Обычный поединок? И никакого коварного плана? — Ох, коварный план, разумеется, есть, — с улыбкой ответил Люциус, поднимая на него глаза. — Но его реализация подходит к своему завершению. — Можно спросить? — парень вздохнул, чувствуя режущую боль от своего вопроса. — За что ты меня ненавидишь? Почему так одержимо хочешь убить? Люциус отвёл взгляд, задумчиво уставившись на глупый маггловский банер. Скорпиус хмыкнул себе под нос, осознавая, что даже перед возможной смертью, вряд ли услышит ответ. — Они все выбирали тебя, — тихо произнёс Малфой-старший, становясь похожим на самого себя в прошлом. — Все. Я предлагал Драко перейти на мою сторону, но он отказался и… — Так ты убил его из-за этого? — неверяще уточнил парень, сужая глаза. — Думаешь, я хотел убивать собственного сына? — оскорблённо крикнул Люциус, снова превращаясь в безумца. — Я знал, что Драко просто запутался… — Так запутался, что прожил двадцать лет в браке с грязнокровкой? — он усмехнулся, поражаясь самому себе, потому что Малфой позволил себе на что-то надеяться. — Эта грязнокровка испортила нам всю жизнь! Она разрушила нашу семью! Только она виновата в том, что нашей семьи не стало! — истерично прокричал Люциус, направляя на него палочку. — Я тебя разочарую, но Гермиона ни в чём не виновата, — прошипел сквозь зубы Скорпиус, не отрывая жёсткого взгляда от глаз деда. — Моя мать ни в чём не виновата! Открою тебе секрет — именно ты разрушил нашу семью. Именно ты оттолкнул всех от себя. Именно ты превратил нашу семью в разруху. — Неправда! — воскликнул Малфой-старший, трясясь от злобы. И, возможно, боли. — Я хотел, чтобы Драко был счастлив. — Он был счастлив, пока не появился ты! — прорычал Скорпиус, и едва смог пригнуться, когда Авада чуть не угодила ему в сердце. — Ненадолго же хватило твоего терпения! — усмехнулся парень, не скупясь на ответные зелёные лучи.

***

— Что с тобой произошло? — Драко повернул лицо Люциуса к себе, не давая снова отключиться. Он с трудом снова поднял веки и облизав треснувшие губы, хрипло ответил: — Меня пытали… несколько человек. А потом я увидел самого себя и… я плохо помню, но мне сказал тот я, что осталось немного. — Что осталось немного? — нетерпеливо спросил Малфой, начиная злиться. — Мне осталось немного, — прошептал Люциус, прикрывая глаза. — Я очень устал, Драко. Слизеринец непонимающе взглянул на Поттера, пребывавшего в своих мыслях.

***

— Может, ты поэтому и сошёл с ума, ведь тебе не хватало внимания, да? — крикнул Скорпиус, увернувшись от Сектумсперы родственника. — Ты был никому ненужным, вот и решил, что все против тебя, я угадал? Люциус зарычал, посылая в него подряд три Авады. Парень поставил щит, и одна из них отскочила, врезавшись в проклятый банер, который того заслуживал. Скорпиус сглотнул вязкую слюну и провёл по лицу рукой, вытирая уличную пыль, которая не давала ему нормально видеть. Остановившись, он пытался отдышаться, пока Люциус оглядывался в его поисках. Туман от взрывов смешался с пылью, превращая их своеобразное поле боя в полосу с препятствиями. Мужчина наконец заметил его и сделав несколько шагов, замер, смотря ему в глаза с настоящей ненавистью и искреннем желанием убить. — Прости меня, — выдохнул Скорпиус. — Прости, что все тебя бросили. Прости, что никто не заметил, что с тобой происходит. Прости, что Нарцисса начала проявлять к тебе равнодушие после войны. Прости, что Драко возненавидел тебя за все твои ошибки. Прости, что я тоже не смог тебе помочь. С каждым словом лицо Люциуса менялось. Он замер и его губы задрожали, словно ему трудно было сдерживать свою боль. Слеза разрезала грязную кожу, взращивая в Скорпиусе надежду. Но взгляд Малфоя-старшего изменился, когда он посмотрел ему за спину. Парень обернулся, с паникой наблюдая, как Гермиона направляет палочку на Люциуса. — Нет! Это всё, что он успел прокричать.

***

— Малфой, ты же понимаешь, да? — Гарри положил руку ему на плечо, утешительно сжимая. — Другого выхода нет. Лучше это будешь ты. — Ты хоть… представляешь, о чём… просишь? — отрывисто прошептал Драко, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глазах, а взгляд приковывается к едва живому отцу. — Да, но иначе весь этот ужас никогда не закончится, — Поттер сделал шаг назад, давая ему выбор. Но никакого выбора не было. Никогда. Всё и всегда сводилось к этому моменту. К моменту, когда Драко должен убить своего отца. Он зажмурился, прислоняясь лбом ко лбу Люциуса. Ему три, и отец позволяет Драко поставить закорючку у него на какой-то бесполезной бумаге. Но это и неважно. Главное, что маленький Малфой счастлив и чувствует себя королём, сидя на коленях у Люциуса в его кабинете. Ему семь, и первый полёт на метле предсказуемо заканчивается падением. Нарцисса начинает отчитывать мужа, не сдерживая слёз, капающих ему на разбитую коленку. Но это и неважно. Главное, что Люциус улыбается сыну за спиной жены, одобрительно подмигивая. Ему шестнадцать, и смотря на отца, всё, что он чувствует — это презрение. Люциус после Азкабана жалок и немощен. Он постоянно прячет глаза в пол, словно дементоры прямо за его спиной. Ему восемнадцать, и Драко прикасается кончиком палочки к виску отца. — Я прощаю тебя, отец, — шепчет Драко, и впервые в своей жизни произносит убивающее проклятие.

***

— Мам, что ты здесь делаешь? — Скорпиус трясёт её за плечи, толкая в сторону и наколдовывает вокруг неё щит. — Скорпиус, не делай этого! — Гермиона пытается избавиться от барьера, разделяющего их, но ничего не получается. Её кошмар сбывался. — Скорпиус, прошу тебя, не надо! Мы придумаем другой выход! Люциус звереет на глазах, словно голодный пёс увидевший кость. Он резко швыряет проклятие в Гермиону, но парню вовремя удаётся заклинанием переместить купол дальше вместе с девушкой. — Прекрати! Ты хотел убить меня?! Так давай! — Ты прав, — оскалился Люциус, — сначала ты, а потом — она. Он взмахнул палочкой, яростно крича: — Авада Кедавра! — Авада Кедавра! Два зелёных луча столкнулись и воздух буквально заискрился от тёмной магии, витавшей в нём. Скорпиус чувствовал, что проигрывает. Он сжал зубы и сделал шаг вперёд, чтобы сильнее надавить на Люциуса. Малфой-старший не собирался сдаваться, если можно было судить по его лицу. Но одно мгновение, и его ноги подгибаются, а взгляд становится растерянным, как у ребёнка. Скорпиус непонимающе опускает палочку, ощущая, как грудь сковывает холодом.

***

Гермиона чувствует, что барьера больше нет. Она с ужасом смотрит на сына, чьи ноги его больше не держат, и он начинает падать. Грейнджер успевает поймать его в последний момент. — Скорпиус, милый? Взгляд сына стеклянный. Он не шевелится. Не дышит. Не пытается её успокоить. — Скорпиус, пожалуйста, — Гермиона не видит его лица из-за нескончаемого потока слёз. Руки словно ватные. Они не чувствуют его тепла. Не ощущают, что сердце бьётся. Они говорят, что Скорпиус мёртв. — Нет, нет, нет, пожалуйста, — Гермиона рыдает. Она ничего не соображает от боли в груди. От вины. Она не чувствует себя. Ей кажется, что и она умерла. Из горла вырывается нечеловеческий ор. Но когда тело сына начинает медленно исчезать под её ладонями, Грейнджер понимает, что больше не видит глаза Скорпиуса. Таких же, как и у неё. Она понимает, что больше не видит кудрявых платиновых волос. Она понимает, что под руками только холодная земля, не сохранившая его тепла.