Уроки любви и ярости от Старейшины Илина

Цзинь Лин долго пребывал в дурном сне. Он плыл в лодке по озеру, на котором расцветали лотосы. Небо было закрыто густым, белым туманом, отражавшимся на воде. Казалось, будто плывешь среди облаков. Напротив главы Цзинь у кормы сидела дева в фиолетовом, спрятавшая лицо за вуалью. Она чистила лотос и что-то пела, но как бы Цзинь Лин не прислушивался — ничего не мог разобрать. Он четко понимал, что это сон, но силы его не прибывали, а напротив, убывали. Чем дольше они плыли, тем больше хотелось разлечься на лодке и закрыть глаза, поддавшись спокойному темпу. Дева в фиолетовом с ним не говорила, только ближе к пробуждению повернулась к нему, улыбнулась и сказала: — Ещё не время. Почему-то Цзинь Лину было очень грустно. Он проснулся от того, что кто-то перебирал его волосы. Невольно он головой потянулся за рукой. Ему редко доводилось чувствовать ласку. Головы его касались только слуги, когда мыли голову. Дядя Цзян был щедр только на оплеухи, лишь дядя Гуанъяо мог улыбнуться и потрепать племянника просто так. И пусть Цзинь Лин всегда фыркал возмущенно, но руки не отпихивал, ведь на самом деле, он никогда не был против. В груди защемило. «Разве могу я скучать по злодею?» — подумал Цзинь Лин, медленно открывая глаза. Стало до боли одиноко. Веки с трудом разлепились и в свете утренних лучей, он едва узнал учителя Вэя. Тот что-то втирал ему в голову. — Чт-что?.. — выдавил Цзинь Лин, но голос его не слушался. — Очнулся! Хорошо, —сказал Вэй Ин. Спустя несколько минут слабости, Цзинь Лин нашел в себе силы сесть. Он оглянулся и заметил, что был в его гостиничной комнате. Справа стоял удивленно-довольный Лань Сычжуй с какой-то деревянной миской в руках. — Цзинь Лин! Как я рад, что ты очнулся! — на лице адепта Лань расцвела улыбка, он дернулся, как если бы хотел прикоснуться или сесть рядом, но миска в руках мешала. В глазах у него была такая неподдельная радость, что глава Цзинь невольно смутился и перевел взгляд на Вэй Ина. Горло упорно отказывалось издавать звуки, потому, быстро осушив кувшин, что стоял рядом на полу, Цзинь Лин спросил: — Что происходит?! Почему я так… — Тихо-тихо, не шевелись. Проклятие довольно сильное, — Вэй Ин осторожно уложил поднимающегося было Цзинь Лина. — Проклятие? Какое? Кто посмел его на меня наложить?! — Пока не знаю, — отозвался Вэй Усянь. Цзинь Лин поднял полный возмущения взгляд, чтобы потребовать объяснений, но замер и почему-то почувствовал себя неуютно. Учитель Вэй не улыбался, и что-то было в его задумчивости, от чего его не хотелось беспокоить. — Вчера вечером, когда мы уснули, на молодом господине Цзинь не было никакого проклятия, — сказал Лань Сычжуй. — Да, я тоже заметил, — отозвался Вэй Усянь, положив руку на подбородок. Делиться размышлениями он не спешил, отчего глава Цзинь начал закипать. — Эй! Это ведь моё здоровье! Что произошло? Хмыкнув, Вэй Усянь начал: — Сычжуй, созови всех. Один раз объясню, что делать надо. Адепт Лань кивнул, после этого моргнул как-то странно, а после, поклонившись, вышел из комнаты. — Он выглядит сонным, — заметил Цзинь Лин. — Полночи не спал, тебя сторожил, — отозвался Вэй Усянь. И хотя он насмешничал, веселья в его голосе не было. Он явно был увлечен своими мыслями. — А почему?.. — Жди. Во время ожидания, Цзинь Лин припомнил, что вчера, когда алкоголь почти сморил его, он стал свидетелем странной сцены в общем зале. — Вчера в нашу таверну заходил тот актер, который играл Старейшину? — Да, — удивленно кивнул Сычжуй. — Мы с ним немного поговорили, но он довольно быстро ушёл. Ты не помнишь? — Совсем нет, — нахмурился Цзинь Лин. — А он не вел себя странно? — Нет. Он довольно вежливый и учтивый господин, — ответил Сычжуй. — Думаешь, он… В комнату наконец ввалилась толпа притихших адептов. Лица их радостно прояснились, когда они увидели проснувшегося главу Цзинь. Это опять заставило его невольно смутиться. — Да ладно! Неужели наш умирающий жив? И даже пьет? Странно-странно, — иронично протянул Цзинъи. И плюхнулся рядом на кровать. Цзинь Лин не успел возмутиться, но возмущенно ткнул друга локтем в живот. — Я говорил, к утру очнется. Ты мне должен, — шепнул один адепт другому. — Технически, сейчас почти день. — Эй, глава ордена Цзинь, у меня есть яблоко! От сердца отрываю! — А у меня вода! — А у меня лучше. Вино! — Это почему вино лучше воды? — Спросите у учителя Вэя! — Тихо, — Вэй Усянь сказал не громко, но весомо. Адепты послушно замолчали, виновато и удивленно смотря на их обычно веселого учителя. Он жестом приказал им всем усесться вокруг кровати племянника. Адепты послушались, изредка перекидываясь встревоженными взглядами. Видя, как все резко посмурнели, учитель усмехнулся. — Тревогу прочь, а вот мозги соберите. — А мы не будем ждать господина Ланя? — спросил один из них. Вэй Ин поджал губы и прищурился. — Сейчас объясню, почему без него, — он встал напротив них. — Вчера, когда мы проезжали этот город, я почувствовал здесь тёмную энергию. — Так мы поэтому остались! — тихо прошептал Цзинъи и усмехнулся. — Так и знал, что учитель ничего не делает просто так! — Мы обошли город, но днем особенного ничего не почувствовали. Темная энергия как будто была запечатана. Но на что она тогда отреагировала? Цзинь Лин вспомнил, что тогда на площади ещё удивился, почему господин Вэй пришел смотреть спектакль без своего любимого супруга? А они, оказывается, уже тогда разделились на два патруля. — Тогда мы решили проверить город и лес ночью. — Но почему вы не взяли нас? — возмутился один из адептов. — Не надо было, — коротко отозвался Вэй Ин. — Так вот. Мы также разделились. Я ничего не нашел, но через какое-то время обнаружил раненого Лань Ванцзи на площади. Он до сих пор не очнулся. Новости были ошеломляющие. Кто-то укрыл темную энергию от основателя темного пути и ранил одного из лучших воинов Поднебесной! Вэй Усянь нахмурился. — А потом появилось проклятие, которое поразило нескольких людей в городе. Среди них, например: бывший следователь, работавший в башне Золотого Карпа, один из генералов Цзинь Гуаньшаня, и нынешний глава ордена Цзинь. Улавливаете связь? Цзинь Лин нахмурился и кивнул. Кто-то в этом городе решил проклясть всех, кто как-то относится к ордену Цзинь? Но почему? «Точнее, за что именно», — мысленно фыркнул он. — За счёт того, что в городе быстро начали это обсуждать, мне удалось донести снадобье до всех проклятых вовремя. Адепты восхищенно выдохнули. Вот это реакция! Цзинь Лин же словно только сейчас увидел темные круги под глазами у учителя. Почти такие же были и у Лань Сычжуя. — А почему вы нас не позвали помочь? — обиделся Цзинъи. — Пить вы не умеете — вас не добудишься, — впервые за утро на лице Вэй Усяня появилось подобие улыбки. — Нечестно! — сложил руки Лань Цзинъи. — И теперь вы хотите сказать, что мы ничего не успели сделать? — Успеете помочь, — сказал Вэй Ин. — Берите рецепт — Лань Сычжуй потратил целое утро, чтобы написать его каждому, — упомянутый адепт смутился, улыбнувшись, и кивнул. — И разбегайтесь по всему городу. Возможно, на ком-то проклятие отразилось позже или кто-то очень умный всё-таки решил выпить снадобье, хотя я ему раз семь сказал, что надо втирать в голову! Вздохнув, Вэй Ин выдавил улыбку. — Кто-то пусть следит за Лань Чжанем, пока он не очнется, — закончил он. Адепты хотели было возмутиться, но это было неблагоразумно. Какой бы ни была ситуация — учителя Вэя надо слушать. Особенно, когда ничего не понятно, но всё опасно. Да и к тому же учитель выглядел слишком странно. Он был неулыбчив, тих, и пусть тон его ровный, сдержанный, почему-то ощущение неуютности не покидало их. Адепты переглянулись растерянно. — А… А вы куда? — поинтересовался как самый наглый Цзинъи. Вэй Усянь посмотрел на него, и от его спокойной улыбки почему-то пробежали мурашки по позвоночнику. — А я, — начал он странным тоном. — Пойду искать виновника. И вышел. Какое-то время все молчали. Тишина была такая, что они слышали, как захлопывается гостиничная дверь. — Учитель Вэй ведет себя странно, — озвучил общую мысль адепт Яо. — Естественно. Ханьгуань-цзюня ранили, — сказал Оуян. Все опять замолкли. Они не могли и вообразить, что подобное может случиться! Цзинь Лин свесил ноги с кровати, пытаясь встать. — Ты что! — тут же его окружили. — Лежи давай! Тебе вообще больше всех досталось! «Проклятье действует на тех, кто связан с орденом Цзинь», — мысль настойчивой мухой вертелась в голове. Она же стала костылем, позволившим ему встать. — Нет, мне нельзя лежать! — несколько пар рук упорно пытались повалить его на кровать, завернуть в одеяло и всучить лекарственный чай. — Да пустите! Прикрикнув, он встал и выпрямился. Мир ещё шатался перед ним. Но, чёрт возьми, он не имеет право лежать. Здесь наследие его ордена. Он должен быть полезен. — Где этот рецепт? — он требовательно посмотрел на Лань Сычжуя. Тот мягко начал: — Молодой господин Цзинь… — Рецепт, — процедил он. — Я не могу здесь лежать. Все переглянулись с пониманием и тревогой. Наконец, Цзинъи фыркнул, сложив руки. — А ладно, я с тобой пойду. — Мне не нужна нянька, — тут же нахмурился Цзинь Лин. — Не тебе, так твоим больным. Вдруг проклятие поразит ещё раз? Помните, что говорил господин Вэй? Я подстрахую. Лань Цзинъи говорил подозрительно разумные вещи. Наверное, Лань Сычжуй подсказал. Но как бы Цзинь Лин к этому не относился, правда была не на его стороне. Цзинь Лину плевать, если пострадает он, но если он не донесет варево нуждающимся… Тогда он ничем не будет отличаться от своих предшественников по правлению. — Хорошо, — начал Лань Сычжуй. — Предлагаю поделиться по районам — тогда управимся за час. Так и порешили. Лань Сычжуя, как уставшего и самого опытного в походной медицине (Цзинь Лин задумался, а в чем воспитанник Лань Ванцзи не талантлив?), оставили с Ханьгуан-цзюнем. *** За час и правда управились. Свежий воздух пошел Цзинь Лину на пользу, а вот шуточки Цзинъи явно пошли во вред. — Между прочим, ты его тогда так обнял, как муж жену не обнимает! — усмехнулся представитель самого аскетичного и строгого ордена. — И ничего он не жена! — Конечно. Из вас двоих Лань Сычжуй скорее терпеливый муж, сносящий некроткий нрав своей жены. — А я и не женщина, чтоб у меня был кроткий нрав! — рявкнул глава Цзинь. — У-у-у! - усмехнулся Лань Цзинъи. — Ты сейчас весь кротконравный Гусу Лань оскорбил. У нас не только женщины кроткие. И вообще, ты так сказал, как будто женщиной быть стыдно. Особенно если у тебя не кроткий характер. — А! — Цзинь Лин раздраженно потянулся к мечу. — Я вообще не хотел это говорить! Ещё раз скажешь слово «кроткий», и я тебя изобью! — Ну бесись, бесись, пока в Ланьлин не вернешься. Со снадобьями и людьми всё было в порядке. Человек, который был уверен, что любое снадобье надо пить, всё-таки сделал как положено и втер варево в голову проклятого. Но потом, на всякий случай, все-таки влил варево. И сам на всякий случай выпил. «К счастью, расстройство желудков этих идиотов не нам лечить», — фыркнул Цзинь Лин, выходя из их дома и сжимая нос. Так они и вернулись в гостиницу. Уже на пороге, они заметили, что где-то за чертой города устремилась в небо черная полоска дыма. Повеяло темной энергией. Очень сильной темной энергией. «Неужели как тогда в городе И?» Цзинь Лин невольно поежился, вспоминая мрачную историю Сюэ Яна. От мыслей его отвлек шум за дверью. Они зашли в гостиницу. — Ханьгуан-цзюнь, поешьте каши! — Ханьгуан-цзюнь, вот яблоко! Очень спелое! — Ханьгуан-цзюнь, вот готовый чай! Проснувшийся Лань Ванцзи прежде всего взглянул на входящих. В его глазах что-то вспыхнуло и тут же погасло. «Ждал учителя Вэя», — понял Цзинь Лин. Нефрит не взглянул на еду, которую предлагали ему адепты. Он перевел взгляд на Сычжуя, который держался на непонятно каких силах и коротко спросил: — Ситуация? Ему доложили. И о внезапном проклятии, и создании снадобья, и беготне по городу. Ханьгуан-цзюнь похвалил их слаженность, а потом сказал то, чего все жаждали и не ожидали больше всего. — Поешьте, соберите талисманы, выдвигаемся. — Мы идем к учителю Вэю? — спросил Цзинъи с предвкушением. Ответом ему стал кивок. Адепты оживились — впервые так было, чтобы учитель Вэй и Ханьгуан-цзюнь противостояли друг другу, но ещё удивительно как они словно поменялись ролями! Обычно господин Вэй настаивал на присутствии адептов, поощрял их размышлять и давал набраться опыта на поле боя. Ханьгуан-цзюнь же, если решал, что нечисть слишком опасна, то без лишних слов справлялся сам. А сейчас наоборот! Учитель Лань сам поведет их на поле боя, когда так слаб! «Почему у меня дурное предчувствие?» — поежился Цзинь Лин. Он взглянул на Лань Сычжуя и наткнулся на такой же тревожный взгляд.