Самый несносный в мире эльф

— Не брал я ваших бумажек! Не брал! Не брал! — Пивз вертелся как ужаленный, пытаясь отделаться от направленного на него наконечника волшебной палочки. Драко, без сомнения, никогда не слышал о хорошем и плохом полицейском, что не мешало ему пользоваться тем известным в магловских кругах методом. Гермиона пыталась начать с пары вопросов, он же сразу ткнул в полтергейста палочкой, пообещав применить самое гадкое заклинание, которое только способен вспомнить. Несмотря на очевидный блеф, Пивз поверил. — Ничего я не видел, ничего я не слышал, дела мне нет до каких-то там каракулей! — не унимался он, прыгая по узкому, сырому коридору подземелья, в котором они изловили его уже через пять минут после того, как обнаружилась пропажа петиции. При каждом прыжке из карманов его вылетали бумажные шарики, которыми он наверняка собирался плеваться за завтраком в учеников, а может и в кого-то из администрации. Однако с петицией шарики имели мало общего: скатаны они были из страниц учебника по Травологии, Гермиона узнала его болотно-зеленые страницы. — Ты хотел сорвать вчерашний вечер. Вполне логично подозревать тебя, не находишь? — Драко принял боевую стойку, палочка описала дугу. — Говори, что знаешь, — приказал он жестко. — Да не знаю я! — перешел на визг Пивз. — Не знаю! Ничего не знаю! Да чтоб я еще хоть раз с вами связался! Казалось, он не врет. Драко и сам начинал это понимать. Палочка опустилась, напряженные плечи расслабились. — Воспользуемся поисковыми чарами, — предложила Гермиона, стараясь разрядить обстановку. — Чем искать виноватого, лучше найдем саму петицию. Этим они и планировали заняться, как только стало ясно, что сумка пуста, но потом Пивз попался на глаза, и планы сами собой скорректировались. Теперь же ничто больше не удерживало их от выполнения поставленной задачи. Кивком спровадив Пивза, Драко согласился, что другого варианта попросту нет. — Ты уверена, что чары сработают? — только и спросил он, толкая дверь кабинета Зельеварения. — Не лучше ли найти Снейпа и попросить сварить зелье для нас? — Пройдя вглубь помещения, Драко тронул ближайший котел и пару стоящих на столике склянок. — Ну или Слизнорта, на худой конец. Подумай. Зелье сложное, наверняка еще и взорваться может, иначе его не приберегли бы на последние месяцы обучения. — Взорваться может любое зелье, даже самое простое, если его варит Симус Финниган, — заметила Гермиона, проходя к присмотренному ранее котлу. — А не дают нам его до самых последних дней только потому, что его использование способно вызвать хаос. Представь что будет, если все разом ринутся искать утраченные вещи. — Я даже смогу найти огрызок яблока, которое еще на первом курсе стащила крыса твоего дружка, класс. В голосе Драко сквозила прохлада. Он или не верил в удачный исход их миссии, или зубоскалил по привычке. Гермиона решила проигнорировать его. Настроения на споры не было вовсе. Ее всю трясло от мысли, что петиция — та, которую добывали с таким трудом — находилась теперь непонятно где. О чем-либо другом думать она себе просто запретила. Драко же, казалось, воспринимал ситуацию проще. Пока она отмеряла, смешивала и варила, он ходил по кабинету, разглядывал склянки. Постоял на трибуне, с которой обычно вещал Снейп, пролистал оставленный на столе учебник. Честно говоря, находиться здесь им было запрещено, но Гермиона готова была выслушать любой выговор, лишь бы скорее вернуть утраченное. Оставалось совсем немного. Буквально пять минут, и полученную смесь можно будет наносить на карту школы. — Ты правда думаешь, что это зловонное нечто поможет нам отыскать петицию? — Драко возник за ее правым плечом и, подавшись чуть вперед — от этого грудь его прижалась к ее спине — втянул носом воздух. — Выглядит-то не ахти, но воняет похлеще, чем у Крэбба изо рта. — А ты думал, поисковое заклинание будет пахнуть розами? — Гермиона ушла чуть в сторону. Настолько близкое присутствие Драко волновало ее, и эти мысли были просто кощунственными, учитывая то напряжение, в котором им полагалось находиться. — Я убежден, что есть запахи куда более приятные, чем розы, — вновь принюхавшись к зелью, сказал Драко. На его лице было написано отвращение — ну да, для поисковых чар потребовались две щепотки болотной тины, крыло летучей мыши и множество других ингредиентов не столь значимых, но не менее зловонных. — Моя амортенция, к примеру, пахла не ими, — Драко поднял на Гермиону глаза и, хитро прищурившись, спросил: — А твоя? Какой запах был у амортенции Гермионы Грейнджер? Помнится, ты говорила что-то про свежескошенную траву, но могу и ошибаться. Он помнил. Вроде бы незначительная деталь, какая-то лекция год назад, одна из многих других, и все же он помнил о ней. Воспоминания о тех днях всколыхнули в Гермионе былые чувства. Она ясно увидела тот день, когда склонилась над приготовленным зельем, вдохнула его аромат и испытала разочарование. Не было сомнений в том, что она не допустила ошибок. Это было правильное зелье, и все же показывало оно неправильные вещи. — В моей амортенции было только две ноты, — призналась она. Прежде только Джинни знала об этом. — Вот какая я скучная, представляешь? Стоило рассказать об этом подруге, та забеспокоилась, но на лице Драко волнения не возникло. — Занятно, — только и сказал он и задумчиво прикусил губу. — Как думаешь, если бы ты сварила ее сейчас, нот все еще было бы две? Он шагнул ближе, встал так, что Гермиона просто не могла увернуться. Буквально прижал ее к столу, уперся ладонями в столешницу с двух сторон от нее. Так близко, так непривычно интимно. Его лицо оказалось напротив ее, так, что в глазах можно было разглядеть собственное отражение. — Может, третья нота уже нашлась? — спросил он, обдав Гермиону морозным дыханием: пахло мятой и совсем немного — зелеными яблоками. — Что это будет за нота, Гермиона? Это будет мята, поняла Гермиона. Яблочная мята. За все время не встречала она запаха приятнее. Но признаваться в этом Драко она не собиралась. — Не пойму, чего ты добиваешься, — вспыхнула она и, легонько толкнув Драко в плечо, вырвалась из тисков его рук. — Думаешь потешить самолюбие? Нашел время. — Не самолюбие, Гермиона. Исключительно любопытство. Пожалуй, насчет плохого актера она ошибалась. Из Драко актер вышел просто превосходный. То, как невинно он хлопал ресницами, могло запутать кого угодно. Но не ее. Драко хотел услышать, что его запах нравится ей — в этом Гермиона не сомневалась. Но давать желаемое она не собиралась. — А твоя? — перешла она в наступление. — Твоя амортенция чем пахла? Дай угадаю, — бросив взгляд на варево и прикинув, что в запасе у нее еще пара минут, Гермиона перечислила: — Зелеными яблоками, какими-нибудь гадами ползучими и чем там еще… Драко не дал додумать. — Древком метлы, — подсказал он. — Она пахла древком метлы, морским бризом и… Мамиными духами. — Последнее он назвал неохотно, словно видел в этом что-то постыдное. Судя по сказанному далее, видел: — Можешь начинать поднимать меня на смех. У Гермионы перехватило дыхание. Тот Драко, холодный, колючий и подчас жестокий, каким он казался ей еще совсем недавно, теперь слой за слоем снимал свои маски, обнажал слабости, и она — в этом Гермиона была твердо уверена — стала первой, кому он открывался. Хотелось поддержать его, дать понять, что рядом с ней он может быть собой. У Драко была масса причин не доверять ей, как и у нее — ему, поэтому каждый новый шаг казался крайне ценным. И сейчас он поделился частичкой себя, предположив, что она может посмеяться — подобное предположение не обижало, но хотелось как можно скорее развеять его опасения. — Вот еще, — как можно небрежнее фыркнула она. — Как по мне, чудесные запахи. — Сделать шаг в его сторону не решилась — признать симпатию, несмотря на все произошедшее между ними, было еще слишком трудно. Но вот говорить — нейтрально, как с товарищем — она могла. — Кстати, может ты не знал, Гарри тоже чувствовал запах метлы. Вы не такие и разные, как тебе могло казаться. Она не была уверена, стоит ли говорить о таком, поэтому замолчала, ожидая реакции. Драко может и оказался на поверку не таким ужасным, как хотел казаться, но вот не разозлит ли его сравнение с давним недругом? По счастью, злиться Драко не стал, но по лицу было видно, что тема для него не слишком приятная. — У твоей амортенции должна быть третья нота, — увел он разговор в другое русло. Гермиона не стала настаивать. Дозреть до всего или не дозреть вовсе Драко должен был самостоятельно. — Как думаешь, может, она появилась? Приготовишь зелье? — Что? — Гермиона не могла поверить, что они говорят о чем-то подобном в такой напряженный час. Расслабленность Драко выводила из себя. Конечно, в свой вопрос она вложила возмущение, но он будто не заметил этого. — Приготовь зелье, — повторил, словно она не расслышала в первый раз. — С ума сошел?! — Гермиона старалась сохранять самообладание, но выходило плохо. — Это как-то невовремя, не находишь? Драко беседа явно веселила. И ведь обещал, что они смогут совмещать что бы между ними ни происходило с делами ассоциации, но вот она, нервничает из-за пропавшей петиции, и вот он, забивающий ей голову амортенцией. Словно специально. Проверяет границы дозволенного? Ну нет, что бы он себе ни надумал, ясный ум Гермиона сбережет. — Да я же не говорю делать это именно сейчас, — рассмеялся Драко. — Но в принципе. Когда-то потом. Пообещай приготовить. Выхаживая вокруг нее, он забавлялся с ней, словно змей с мышью. Шаг вперед — два назад. Вынуждал следовать за ним взглядом, приковывал внимание жертвы. И все же он просчитался. Жертвой себя ощущать Гермиона отказывалась. — Зачем? — не сдавалась она. Его игры, какими бы они ни были, она хотела понимать. — А тебе самой не интересно? — сверившись с учебником, Драко внимательно изучил варево и, не дожидаясь ее одобрения, погасил под ним пламя. Гермиона оценила готовность — в самый раз! — и надобрала немного зелья, остывать. — Мне интересно то, что поможет вернуть петицию, — отчеканила она, перебирая карты школы, которые по пути наспех прихватила из библиотеки. Какая-то из них должна была подойти. — Вчерашний день был просто бесконечным, и если все в итоге оказалось зря!.. — Жалеешь? — перебил Драко, склоняясь над ней. — Эта, — ткнул он в карту общего плана. — Предлагаю начать с нее, а как определим местонахождение, сузим поиски на соответствующей карте. В его словах был резон, и Гермиона в очередной раз отметила про себя, что Драко далеко не глуп. Легкомысленный? Возможно. И все же каким-то удивительным образом он умудрялся совмещать легкость и сконцентрированность. — Да, так и поступим, — согласилась она, с облегчением понимая, что Драко не ждет ответа на свой вопрос. Жалела ли она? Даже если все оказалось зря, даже если петиция вдруг сгинула безвозвратно, Гермиона не жалела. Странная, сложная ночь переломила что-то между ними, и пусть этому не было названия, Гермионе происходящее нравилось. И все же признаваться в этом Драко она не собиралась. *** Волшебная палочка, направленная на флакон с зельем, заметно подрагивала. Обычно твердая рука сегодня подводила. Гермиона и жаждала, и опасалась узнать ответ на их вопрос. Куда бы ни подевалась петиция, кто бы ни взял ее — это сделал кто-то из школы. Гермиона боялась узнать конкретное имя. Это ведь означало, что у их дела появился противник. Рассерженная вчерашним Лаванда? Оставшаяся в дураках Пэнси? Ни у одной, ни у другой просто не могло быть ни времени, ни возможности. — Чего застыла? — Драко возник рядом с ней слишком неожиданно. Гермиона вздрогнула. Или он умел перемещаться совершенно неслышно, или, погрузившись в мысли, она просто не заметила его. — Я… — Гермиона подняла палочку выше. — Просто думаю: как такое вообще возможно? Утром я сунула петицию в сумку и с тех пор не расставалась с ней ни на миг. Никто просто не мог ее взять… — Тяжело вздохнув, она качнула головой. Для нее, отличницы, прежде все казалось таким простым и понятным… — Я мог, — равнодушно пожал плечами Драко и криво улыбнулся, встретив ее недоуменный взгляд. — Что? — невинно переспросил он и повторил: — Я мог. Некоторое время сумка была у меня в руках, в тот момент я запросто мог забрать петицию. Сорвать твои планы: это могла оказаться хорошо продуманная схема, ты так не думаешь? Усыпить бдительность, — он сделал шаг вперед, опустил пальцы ей на предплечье, — подобраться ближе, — еще шаг: Гермиона ощутила его дыхание на своих губах, — и нанести удар. — Пальцы Драко на ее руке дрогнули, потянули кисть вверх, тем самым вскидывая в воздух и кончик волшебной палочки. — Акцио, петиция, — выдохнул он буквально ей в рот и резко отступил в сторону. Гермиона хотела возмутиться. Может быть даже назвать его дураком. Даже простое предположение, что он действует согласно плану Забини, обижало и оскорбляло. Треснуть бы за такое чем-то, да посильнее. Только сейчас, когда, повинуясь взмаху палочки, зелье взметнулось из флакона и, завернувшись спиралью, устремилось к разложенной на столе карте, все прочее стало неважно. Ни дурацкие шутки Драко, ни его необъяснимо волнующая близость. Вот так просто, ее рукой Драко сотворил заклинание, и ее палочка послушала его. Прежде она и не слышала, чтобы такие случаи происходили. Палочка противилась чужой воле, взбрыкивала подобно норовистой лошади, впервые оказавшейся под седлом. Но заклинание, слетевшее с губ Драко, нашло незамедлительный и точный отклик. — Тебе нужно быть решительнее, Гермиона, — как бы вскользь заметил Драко, подходя ближе к карте. Зелье все еще скользило по матовой поверхности, так что он встал, сложив руки на груди, и принялся следить за этим скольжением. — Ты боишься узнать, что тебе вредит кто-то из близкого окружения, я знаю. Но у меня нет близкого окружения, так что и бояться мне нечего. Кто бы ни забрал петицию, с какими дракловыми побуждениями это ни было сделано, они поплатятся. Голос звучал буднично, спокойно, от этого по спине пробежал холодок. Месть, предательство — для Драко это явно было в порядке вещей. Он словно ничего другого от жизни и не ждал — только подставы. Его мир был страшным, холодным и таким непохожим на ее собственный. И все же, несмотря на разницу в их мирах, кто-то выкрал петицию. У них обоих. Только теперь, когда легкая беседа об амортенции сменилась разговорами о мести, Гермиона ощутила в полной мере беспокойство Драко. Все его безразличие в очередной раз оказалось лишь маской, одной из многих, способных скрыть его волнение. Как и разговоры об амортенции — скорее всего всего лишь попытка отвлечься от тревог. Драко и сам наверняка не понял насколько настоящим ему дозволено быть перед ней. Он то раскрывался, обнажая настоящего себя, то снова прятался под плотным колючим панцирем, словно испугавшись, что станет слабее и беззащитнее. Гермионе хотелось, чтобы он знал, что это не так, но заговорить об этом она не решалась. Шесть с лишним лет они были врагами — он был вправе не доверять ей. — Верно, — согласилась она. — Я боюсь узнать, что это кто-то из моих знакомых. Не хочется думать, что кто-то способен навредить. Ведь даже не мне или тебе. На кону не просто наши труды, но и судьбы бедных эльфи… — она прочистила горло и закончила увереннее: — Домовых эльфов. — Эльфы не пропадут, — повел плечом Драко и снова взглянул на карту. — С тобой у них просто нет шансов остаться в рабстве. О, — он вскинул бровь, — нам даже не нужна вторая карта. Зелье совершенно точно указывает на… — Школьную кухню, — закончила Гермиона, изучив образованную поисковым зельем отметку. — Всякого я ожидала, но только не… Она не договорила. Вдалеке раздался рассерженный голос Снейпа, судя по всему, столкнувшегося с Пивзом — они закончили как раз вовремя. Бросив «эванеско», Гермиона поспешно вышла из кабинета, и Драко, хоть встреча с крестным ему едва ли грозила неприятностями, сгреб все карты со стола и поспешил следом.