Самый несносный в мире эльф

Подготовка к рождественскому ужину в поместье Малфоев прошла при непосредственном участии всего женского состава обитателей Норы. Кто именно пригласил ее в гости, Гермиона конечно же не сказала, но миссис Уизли и не особо пыталась это узнать. Усадив мужчин смотреть повтор прошлогоднего матча по квиддичу, она, ухватив за один локоть Джинни, а за другой Гермиону, поволокла их по магазинам. Флер, которую свекровь не пригласила присоединиться, словно не поняв намека, увязалась следом. День выдался долгим и насыщенным, и Гермиона сотню раз порадовалась, что с ними не было еще и Тонкс: они с Люпином договорились встретить Рождество в обществе ее матери, Андромеды, и в Норе должны были появится не раньше послезавтрашнего утра. И без Тонкс Гермионе советчиков хватило: Джинни настаивала на практичном хлопке, Флер предлагала выбрать наряд из шелка или — на худой конец — органзы, миссис Уизли не находила ничего милее многослойной юбки и блузки с рюшами. Гермиона отвергла все варианты — ни один, как ей казалось, не подходил для вечера в столь знатном и почитаемом обществе. Женщины семьи Уизли больше понимали, чего они хотят, и вскоре каждая приобрела наряд и переключилась на подарки. Конечно, по большей части все уже было готово, упаковано и убрано на чердак, дабы никто раньше времени не обнаружил, и все равно миссис Уизли еще докупала всякие штучки, вроде фонариков, свечей и живых гирлянд, а Джинни и Флер, улучив момент, побежали тратить деньги на какие-то приятные мелочи для своих вторых половинок. Подарок для Драко у Гермионы был давно готов: новые перья и набор для ухода за метлой — ничего лучше она придумать не смогла. Но вот с нарядом все никак не клеилось. Гермиона боялась ошибиться. Она не должна была выглядеть ни слишком просто и дешево, ни слишком вычурно, и вот эта вот золотая середина никак не находилась. Драко сказал, чтобы она не волновалась и не наряжалась специально. Сам он, по его словам, собирался быть в брюках и свитере, но легче от этого не становилось. Гермиона прекрасно знала, что брюки брюкам рознь, и скорее всего мистер и миссис Малфой умели на глаз отличить дорогую ткань от дешевой. Казалось бы — чего проще? Сходи, выбери что-то в отделе дорогой одежды, но ведь и здесь все не было столь однозначно: как понять, что какая-то конкретная модель, допустим, не из прошлого сезона? Гермиона думала так долго, выбирала столь кропотливо, что у нее разболелась голова. В итоге выбрала классическое платье-футляр кремового цвета, отделанное черной тесьмой, и взмолилась Мерлину, чтобы оно пришлось Нарциссе по душе. Впрочем, так ли важно какое платье, если надето оно на грязнокровку? Гермиона вновь испытала волнение и остаток вечера и все последующее утро провела, заламывая руки и снова и снова проверяя, не испортился ли нанесенный ей Флер маникюр. Встретиться с Драко они условились в шесть вечера, рядом с Биг-Беном. Это было одно из немногочисленных мест Лондона, которое он хорошо знал и к которому они оба могли трансгрессировать, не вызывая ни у кого из домашних подозрений. Правда, из-за волнений Гермиона залетела чуть дальше, к Большому Глазу, и оттуда предпочла дойти уже пешком. Сжимая в руках коробку с тортом — не с пустыми же руками идти в гости — она, стараясь не поскользнуться, маневрировала по припорошенным снегом заледеневшим тропинкам. Биг-Бен, мрачный и черный на фоне такого же мрачного и черного ночного неба, стал ее ориентиром. Драко уже ждал. Стоял под фонарем, сунув руки в карманы. Черное пальто припорошил снег, но Драко не пытался его стряхнуть. Просто стоял и смотрел на собственную тень, очень отчетливую на белоснежном фоне. Мимо суетливо пробегали маглы — эта волшебная для них ночь вынуждала вечно куда-то торопящихся лондонцев к еще большей спешке. Гермиона же шла медленно. На негнущихся ногах, с опустившимся сердцем она подходила к человеку, с которым была так счастлива всю последнюю перед каникулами неделю, и не испытывала ни капли былого счастья. Она знала, что не понравится его семье. Даже если воспитание не позволит им выставить ее за дверь в первую же минуту, наверняка позже Драко получит наставление больше никогда не приводить ее в мэнор. И он, конечно же, вынужден будет оборвать с ней общение. Гермиона понимала, что даже не сможет его в этом винить. Да и, в общем, какая разница сейчас или потом? То, что она в жизни Драко не навсегда — лишь один из эпизодов школьных будней — Гермиона не забывала ни на миг. — Я буду радоваться здесь и сейчас, — твердо решила она, подходя ближе. Драко еще не замечал ее, но скоро должен был: ее тень стремительно приближалась к его. — Давно ждешь? — спросила как можно бодрее, и тотчас ответом ей стала усталая улыбка. — Только пришел, — солгал Драко, разворачиваясь к ней и делая шаг навстречу. — Обманщик. — Гермиона стряхнула снег с его плеч и волос и в следующий миг ощутила прикосновение ледяных пальцев к своим. — Только пришел, как же. — Не бузи. — Драко приобнял ее, поцеловал в висок и, поведя носом, прошептал: — Волшебно пахнешь. Гермиона зарделась. Вообще она не собиралась использовать ничего, кроме дезодоранта, но Флер и слушать ничего не захотела: вылила на нее чуть не флакончик своих духов и остановилась только потому, что находящейся в комнате в тот момент миссис Уизли стало дурно. — Это духи Флер, — пролепетала Гермиона смущенно. — И… — Узнай название, — мурлыкнул Драко, проведя носом по ее шее. В районе уха он оставил на ее коже едва ощутимый поцелуй и, как ни в чем не бывало выпрямившись, спросил: — Готова? Гермиона готова не была. И в принципе, и сейчас, когда такой непривычный для нее поцелуй лишил опоры под ногами. Руки, все еще крепко сжимающие ленты коробки с тортом, дрожали. — Дай мне всего секунду, — попросила она, делая глубокий вдох. — Мы ведь не опаздываем? — Волнуешься так, словно вот-вот должна предстать перед королевским двором, — поддел ее Драко, все еще тепло обнимая. — Что-то вроде того, — призналась Гермиона. — Я просто… Драко не дал договорить. Крепче сжал в объятиях и трансгрессировал. Гермиона не успела еще справиться с подступившей тошнотой, как он уже нажимал на дверной звонок. Он не дал ей желанной секунды. Не дал… Сердце всполошенной пташкой билось в груди. Теплый свет украшенного фонариками крыльца, казалось, выставил на обозрение все ее несовершенство. Подходящее ли на ней платье? Хорошо ли уложены волосы? Не слишком ли дешево выглядят пальто и сапоги? Торт… Понравится ли им торт? Едят ли в этой семье вообще сладкое?! За короткую секунду, пока дверь открывалась, Гермиона испытала сотню сомнений. Ладони вспотели, и она едва успела вытереть правую о плотную ткань пальто. Хотя захотят ли ей вообще пожать руку? Со страхом и обидой Гермиона бросила взгляд на невозмутимого Драко. Предатель. Он выглядел так, словно ничего не случилось. Словно не заметил ее смятения. Сказал, станет для нее стеной, а сам-то!.. — Добрый вечер. Гермиона вздрогнула. Засмотревшись на Драко, она и не заметила, как дверь открылась и за ней возник не просто кто-то, а сам хозяин дома. О, Мерлин, ну почему это оказалась не домовой эльф?! — Добрый вечер, сэр, — пробормотала Гермиона, желая провалиться сквозь землю. Драко вообще предупредил, что придет не один? Сказал, что приведет ее? Люциус смотрел на нее невозмутимо. Не тепло, но и не холодно. Не сказав более ни слова, он просто шагнул в сторону, позволяя Гермионе войти, и она неуверенно шагнула на явно дорогой ворсистый ковер. Сапоги! Она не успела очистить сапоги от снега, и теперь!.. Гермиона мысленно застонала, ругая себя за глупость. Верх неприличия вламываться в дом вот так!.. Она уже потянулась было за волшебной палочкой, но в эту секунду раздался щелчок — это эльф-домовик щелкнул пальцами, очищая от снега не только ее обувь, но и пальто, и волосы. Судя по расслабленному виду Драко и все такому же равнодушному — Люциуса, все шло как и должно. Просторный светлый холл превзошел все ожидания. Ничего мрачного и зловещего. Никаких змей, летучих мышей и прочих не слишком приятных тварей: цветы в вазах, настольные фонтанчики с лебедями, омела над каждой дверью. Широкую двойную лестницу украшали еловые веточки с большими распустившимися шишками, посеребренными волшебной краской. В темноте они сверкают — предположила Гермиона — она почти не сомневалась в этом. Тишина затянулась. Драко успел уже забрать пальто у Гермионы и раздеться сам, а Люциус все молчал, глядя на них не то неодобрительно, не то просто задумчиво. Но вот со стороны левой двустворчатой двери раздался стук каблучков, и в холл вышла — а скорее выплыла — самая красивая и утонченная волшебница из всех, которых Гермиона только видела за всю жизнь. Девицы Шармбатона и рядом не стояли с этой женщиной, чьи красота и грация делали ее словно бы моложе лет на двадцать. Хотелось бы Гермионе выглядеть так в сорок с хвостиком. Нарциссу Малфой она знала в основном лишь по газетным статьям. Миловидная женщина с колдографий, в жизни она оказалась еще приятнее, хоть красота ее, без сомнения, была холодной, как и у сына с мужем. Ничего общего с Сириусом и Тонкс, хотя они и были родней. Впрочем, платиновые волосы и светло-голубое платье просто могли способствовать этому впечатлению. — Драко, дорогой, ты не предупредил, что придешь не один. Кто твоя милая спутница? У Гермионы упало сердце. Не предупредил. Зная, как нетерпимы его близкие к маглам, Драко не предупредил о ней — словно поиздеваться хотел. Гермиона слишком доверяла ему в последнее время — а вдруг она ошибалась? А вдруг он мстит ей за что-то? Или просто… Не любит. О Мерлин, ну конечно не любит. Он ведь даже ни разу не сказал, что она нравится ему. Хотя ведь и она не говорила… Пока Нарцисса подходила ближе, Гермиона успела искусать губы в кровь и довести себя до такого отчаяния, что, казалось, еще чуть-чуть, и она заплачет. Сейчас мама Драко узнает, кто она, и перестанет гостеприимно улыбаться. Гермиона едва нашла в себе силы поздороваться, но голос при этом вышел таким робким и жалким, что отчаяние стало еще сильнее. Она смешна в их глазах. Просто смешна… — Цисси, — обратился к жене Люциус, когда та встала рядом с ним, — это та храбрая девочка, о которой я тебе рассказывал. Рассказывал? Храбрая? Гермиона затаила дыхание. — Гермиона, — припомнила Нарцисса. — Гермиона Грейнджер, я верно запомнила? — Да, миссис Малфой, — смущенно кивнула Гермиона и без особой надежды протянула Нарциссе руку. Та ладонь проигнорировала, но в следующий миг расцеловала в обе щеки и, опустив ладони на плечи, мягко улыбнулась. — Прошу, — проворковала она, — просто Нарцисса. Очень рада знакомству, милая. Гермиона, обескураженная теплым приветствием, собиралась было ответить, что и она рада встрече, но возникшая в дверях брюнетка в черном платье, сжимающая в тонких пальцах бокал вина, не дала ей и рта раскрыть. — Грейнджер? — заинтересовалась она. — Из рода Грейнджеров, которые?.. — Совершенно точно нет, Белла, — оборвала ее Нарцисса и улыбнулась Гермионе одними глазами. — Из рода Грейнджеров, которые дантисты, — прояснила она. Гермиона не успела поразиться тому, что мама Драко так много о ней знает, как Белла… Беллатриса яростно завопила: — Дантисты?! Дантисты, Цисси?! Маглы?! — Маглы, — все так же безэмоционально подтвердил Люциус. Драко, стоявший к тетке ближе, шагнул вперед, закрывая Гермиону собой. Вот она — стена, которую он ей обещал. Как могла Гермиона вообще сомневаться в нем? Он не предупредил семью, да, но теперь было ясно почему: его родные и так уже знали о ней. Знали и даже не противились их общению. А тетя… — Возьми себя в руки, Беллатриса. — В дверях появился Снейп. Такой же мрачный, как и обычно, только вместо черной зловещей мантии — брючный костюм и зеленый джемпер с растянутой горловиной. — Мисс Грейнджер… Снейп не казался хоть сколь-нибудь удивленным ее присутствием. Отметил его скорее так, будто она была мухой на стене. Беллатриса же, пристыженная его словами, вопли прекратила, но глядела теперь с такой ненавистью, словно будь ее воля, не раздумывая пульнула бы парочкой непростительных заклинаний. И все же былой страх пропал. Неприязнь бывшей Пожирательницы Смерти была более чем ожидаема — подобное Гермиона могла пережить. — Хорошо выглядите, тетя, — отвесил комплимент Драко, словно не замечая состояния Беллатрисы. — И ты, конечно же, — обернулся он к матери. — Прекрасна, как всегда. Коротко поцеловав мать в щеку, Драко протянул Гермионе руку и как ни в чем не бывало сообщил родным, что перед ужином покажет ей дом. Снейп, пожав плечами, молча вернулся в комнату, Нарцисса, напомнив, что ужин в семь, утащила сестру следом. Люциус не уходил. Гермиона попыталась скрыть неловкость и хотела передать ему торт, но отец Драко, хоть и взглянул на коробку, так и остался стоять, опустив руки по швам. — Эй, — позвал Драко эльфа, — отнести на кухню и подай к столу с прочими десертами. Он распоряжался домовиком так естественно и свободно, что Гермиона испытала неловкость. Они вместе боролись за независимость эльфов, но только ее, по всей видимости, на самом деле беспокоила проблема. Хотя Драко никогда и не пытался доказать обратного. — Идем, — предложил он, игнорируя тяжелый взгляд отца. — Познакомлю тебя с бабушкой Урсулой. Она будет рада встретить единомышленника. — Пушкин? — уточнила Гермиона, не сводя глаз с Люциуса. Ей показалось или взгляд его немного смягчился? — Пушкин, — подтвердил Драко, задавая направление. — Мы подойдем к семи. Люциус едва заметно кивнул и простоял на прежнем месте до тех пор, пока Драко не затащил Гермиону в массивные двери комнаты справа от входной двери. Это помещение, по всей видимости, служило кабинетом его отца: большое кожаное кресло, мощный дубовый стол и масса шкафов, набитых книгами и папками, говорили о том, что здесь регулярно решаются какие-то бумажные дела. По всей видимости, великие и министерские. — Дяди Рудольфуса наверняка еще нет, — сообщил Драко, взмахом волшебной палочки включая в помещении свет. — Он обычно опаздывает на полчаса-час. Всегда пунктуальная мама терпит это только из-за родства. Но не дядя Рудольфус беспокоил Гермиону сейчас. Затылком она продолжала чувствовать взгляд Люциуса, и его неодобрение волновало ее больше всего прочего. — Я не понравилась твоему папе, — поделилась опасениями она, в последний раз оглянувшись на холл, однако дверь уже прикрылась, разглядеть вышло только кусочек ковра и мраморные шахматные плиты там, где мягкий ворс не скрывал пол. — С чего ты взяла? — тон Драко более не был беззаботным. Серьезный, внимательный взгляд остановился на ее лице. — Он молчал… — Гермиона запнулась. — И вообще… Мои родители маглы, и платье наверняка неподходящее, и… — И ты себя накручиваешь, — закончил за нее Драко. — Красивое платье. — Его ладони легли ей на талию, чуть потянули вперед; губы коснулись скулы. — Отец не слишком щедр на эмоции, — объяснил Драко. — Но ты слышала, они говорили о тебе с мамой. «Храбрая девочка». Думаю, ты поразила отца тогда. Его многие боятся, но ты словно дикая кошка бросилась защищать меня. Кажется, в тот день мы оба с ним взглянули на тебя другими глазами. Наверное именно тогда я… Он не договорил. С громким возгласом: «Я помню чудное мгновенье» о своем присутствии заявила бабушка Урсула. Драко и Гермиона разом отпрянули друг от друга. Сухонькая, ухоженная старушка в старинном платье, украшенном серебряной брошью в виде змейки, возникла в раме над камином и, томно прикрыв глаза, не замечая никого и ничего, продолжила: — Передо мной явилась ты. Как мимолетное виденье… — Как гений чистой красоты, — закончила Гермиона, и старушка распахнула глаза. Она словно только увидела Гермиону и взгляд ее сделался внимательным и чуточку скептическим. — Могу поклясться, что не видела тебя прежде, милочка, — поправив аккуратные очки, она шагнула ближе к раме; брошь на ее платье скрылась из поля зрения, а увеличенные диоптриями глаза стали еще больше. — Подойди ближе, позволь разглядеть тебя получше. Бабушка Урсула протянула руку, и Гермиона, встретив одобрительный кивок со стороны Драко, подошла к камину. Старушка тотчас пристально в нее вгляделась, после удовлетворенно кивнула и мечтательно протянула: — Какой был мужчина… Хоть и принадлежала к чистокровному роду Малфоев, бабушка оказалась на диво мила и благожелательна. Увидев в Гермионе свою союзницу, она пустилась в увлекательное путешествие по своей молодости, дольше всего останавливаясь на историях о парижских балах и встрече с тем самым, роковым и подлым, посмевшим погибнуть и разбить ей сердце… Кое-что из рассказанного Гермиона уже успела прочесть, кое-что открывалось ей впервые. Она то и дело восторгалась и сыпала вопросами, чем явно расположила к себе старушку. Драко не встревал. Просто стоял рядом и время от времени кивал, хотя наверняка каждую историю слышал уже не один десяток раз. В какой-то момент Гермиона уловила его довольную улыбку, но та оказалась настолько мимолетной, что трудно было сказать наверняка не почудилось ли ей. К тому времени, когда часы на каминной полке показали без трех минут семь, бабушка Урсула успела рассказать всю историю своей мимолетной в жизни, но увековеченной в ее портрете любви и вновь обратилась к поэзии. Она глубоко опечалилась, когда узнала, что собеседники вынуждены ее покинуть, но пригласила Гермиону приходить в любое время и скрашивать ее вечность разговорами о прекрасном. — А если она узнает, что я маглорожденная? — беспокойно спросила Гермиона, когда они покинули кабинет. — Ты хотела сказать когда узнает? — исправил ее Драко. — Пока ты ценишь искусство, другое для нее не важно. Чистота крови занимала ее при жизни, к тому же этот портрет написан буквально года за три до ее смерти. На закате лет ее перестали волновать почти все насущные вопросы. Она обратилась к пище духовной. — Она показалась мне милой. — Гермиона улыбнулась. — Признаться, я вообще не ждала ничего милого от мэнора, но твоя мать и теперь бабушка… — На этом все «милое» в поместье и заканчивается, — хмыкнул Драко. — Так что не расслабляйся. Переживешь этот ужин, пожалую тебе медаль. Или уговорю Снейпа начислить Гриффиндору сотню очков. За храбрость, что не знает границ. Хоть он и пытался стращать, Гермиона не восприняла его всерьез. Ни Нарцисса, ни Люциус не попытались выставить ее за порог — остальное было не столь важно. — Захочешь уйти… — Драко замер, взявшись за резную ручку ведущей в гостиную двери. Лицо его выражало обеспокоенность. — Не думай о том, как это будет выглядеть со стороны. Тетя Беллатриса бывает резка, а дядя Рудольфус… — Он запнулся. — Ну, ты знаешь. Так что захочешь уйти, смело говори. Мы уберемся в ту же секунду. В конце концов, тетя и ее муж родня не настолько близкая, можно избегать встречи с ними хоть всю жизнь. Всю жизнь… Прозвучало так, словно их отношения не были чем-то мимолетным. Но воспринимай их Драко всерьез, стал бы скрываться от всей школы? Да никто до сих пор даже не знал, что они продолжают общаться! Ну, разве что кроме Луны. Гермионе порой казалось, что та знает куда больше, чем все в Хогвартсе вместе взятые. Но одна умная Луна, видящая больше остальных, не была залогом чего-то, что могло продлиться всю жизнь. И все же словосочетание Гермионе понравилось. Ступая на порог гостиной, она превратила эти два слова в свой ориентир. «Всю жизнь». Ради этого можно было, пожалуй, стерпеть даже ужин в компании Волдеморта и всех его Пожирателей.