Нельзя любить и уважать Других, как собственное я, Или чужую мысль признать Гораздо большей, чем своя. Я не могу любить сильней Ни мать, ни братьев, ни отца. Я их люблю, как воробей, Что ловит крошки у крыльца … Был на костре — другим на страх — Преступник маленький сожжён… Уильям Блейк «Заблудившийся мальчик»
Кровь хлестала так яростно, что мешала процессу регенерации. Горячие, во много раз теплее температуры обычного человеческого тела, струи впитывались в одежду и лужей стекали на пол. Глаза неконтролируемо заволокло слезами от боли, выдох застрял посередине пути вместе со стоном. Темнота и звон в ушах. Рука пульсировала вместе с потоками крови, которые трудолюбивое сердце перегоняло изо всех сил. Сознание уходило медленно, толчками. Последнее, что Неро увидел перед тем, как окончательно съехать на пол гаража Нико — это фигуру в тёмном плаще. Тонкий, нечёткий росчерк Ямато, искрящиеся линии портала и схлопнувшееся пространство, поглотившее вора. Неро, лежащего на полу около фургона в пугающе-вязкой и тёмной луже крови, нашла Нико. Вышедшая за их обедом, она вернулась спустя десять минут, неся в руках две коробочки с азиатской лапшой и литровую бутылку газировки. Вместо ожидаемого «что так долго?» она не услышала ничего. На секунду ей показалось, что Неро уже не дышит. Она отставила еду на ближайший захламлённый верстак и плюхнулась коленями в тёплую влагу, рукой пытаясь нащупать пульс, при этом не сводя взгляда с повреждённой руки — разорванная плоть зияла вопиющей пустотой по самый локоть. От страха задрожали губы и мысли в голове будто перемололи блендером. Что делать? Что ей с этим всем делать? Под сложенными вместе указательным и средним пальцем на шее Неро тихонько отзывалась жизнь. Темнота, вцепившаяся Нико в веки, отпустила — в помещении сразу стало немного светлее. Она сняла со своих шорт ремень и обмотала его поверх искалеченной руки, встала, подхватила Неро под мышки и, кряхтя, затащила его в салон фургона. Не с первого раза, и с трудом преодолев высокие ступени так, чтобы не стукнуть друга об что-нибудь, она уложила его на пол, разместив под бледной головой с бескровными сухими губами подушку с кушетки. Вернулась за руль и, трясущимися руками, завела мотор. До конторы езды минут двадцать, она должна поднажать. Неро сказал, что сегодня у них с Данте выходной: заказ взяли Леди и Триш, потому-то Нико и украла друга на целый день, чтобы тот помог ей разгрести гаражный мусор и перенести мастерскую туда, вне жилых помещений (ей надоело ходить по своему крошечному домику, то тут то там натыкаясь на инструменты и железки). Теперь наличие Данте в агентстве просто необходимо: Нико понятия не имела, что делать с Неро и можно ли ему в больницу. Данте должен знать. — Ты там держись, — оборачиваясь назад, попросила Нико, возвращая взгляд на дорогу, где она объезжала особо медленные машины и подрезала тех, кто не уступал ей полосу. — Если не хочешь, чтобы Данте откусил мне голову! Божечки-кошечки, — Нико прикурила сигарету. Она почти рыдала, слёзы от страха и тревоги текли по щекам и мутной плёнкой закрывали обзор, она смаргивала их, делала глубокую затяжку и давила на газ. Машину мотало из стороны в сторону, то и дело приходилось оглядываться назад, чтобы убедиться в том, что Неро не катается по полу фургона, но он лежал на месте слишком неподвижно. И продолжал кровоточить. Пятно расплывалось по полу бесформенной кляксой. Неро приходил в себя на несколько секунд и снова падал в никуда. Будто летел спиной вперёд в пропасть, но даже не успевал прочувствовать полёт — его то вырывало обратно на поверхность, тошнотворно пахнущую железом, то снова засасывало в воронку бесконечности без дна и пределов. Словно сквозь толщу воды как глоток воздуха пробивалась реальность, мимолётной вспышкой пролетала в сознании и снова гасла. Нико изо всех сил давила на газ. Спустя минуту, а, может быть, столетия, тело Неро куда-то несли. Кто-то что-то говорил, вокруг шевеление и суета. Топот. Боль и тошнота, снова разговоры. Подушка мягкая и пахла привычно — затылок утопал в ней. Приятно. Тепло. — Как он? — голос глухой и тихий. — Жить будет, — уверенно и также тихо. Темнота. Тишина. Пропасти под спиной нет — только опора. Падать некуда. Он нужен здесь. Данте рядом — он чувствовал его даже в таком состоянии. Сон спокоен и без сновидений. Блаженная пустота и ласковая темнота, укутывающая собой, смежающая веки, целующая глаза нежнее материнских губ. Неро то шёл вслепую куда-то, то забывался, то снова шёл, не видя, не слыша, не чувствуя ничего — даже страха. …а когда рассмотрел росчерк алого света, направился к нему. Неро открыл глаза. Росчерк света — последние дневные лучи уходящего на покой закатного солнца. Атласная лента протянулась из щели между штор от окна, устелила собой постель и, скользнув вниз, разлилась по стенам и полу. Неро вдохнул в лёгкие воздуха, разминая их. Это их с Данте спальня — никаких сомнений. Повернув голову влево, Неро увидел на соседней подушке спящего Данте. Тот лежал, подложив под щёку обе ладони и приоткрыв рот. Небритый больше обычного, лохматый и усталый даже во все. Плечи его, одетые в домашнюю вылинявшую футболку, медленно поднимались и опускались в такт дыханию. Неро опустил взгляд ниже: там, поверх одеяла, вместо руки торчал перемотанный белыми бинтами обрубок. Не веря глазам, он попытался пошевелить правой конечностью — ничего не вышло. Неро застонал — чёртова, дьявольская рука! Всю жизнь от неё больше вреда, чем пользы. Хотел от неё избавиться — получай и впредь бойся своих желаний. Лучше рука с прожилками и когтями, чем вообще никакая. Что он теперь сможет? Калеченый охотник — уже и не охотник вовсе, а Данте?.. Неро зажмурился изо всех сил. На щёку легла тёплая большая ладонь. — Не успел оклематься, а уже думаешь. Тебе вредно, — пробормотал Данте, поворачивая голову Неро к себе. Неро открыл глаза. Данте смотрел на него с внимательным беспокойством. — Как ты себя чувствуешь? — Мне отхерачили руку. Как ты думаешь? — огрызнулся Неро. — Думаю, херово, но если закрыть глаза на отсутствие руки, то как? Неро прислушался к себе. Ничего не болело. Ощущение как после хорошего сна — бодрость и даже небольшой прилив сил. Адский голод и жажда. Стейк из слона и ванная газировки ему бы не помешала. — Нормально, — ответил Неро. — Что произошло? — Это ты мне расскажи. Нико привезла тебя, рыдающая, толком ничего не объяснила. Сказала, что отошла на несколько минут, а, когда вернулась, ты уже был без руки и в отключке. — Нико рыдала? — удивился Неро. Это курящее матерящееся безумие на двух ногах с кудряшками на голове умело только ехидничать, ужасно неаккуратно водить машину и великолепно делать оружие, но рыдать? — Как сучка, — кивнул Данте. — Сильно распереживалась. — Надеюсь, за меня. — Ставлю сотку баксов, что она испугалась моего гнева, ты явно стоял в этой иерархии ниже, — усмехнулся Данте, привставая на локте и нависая над Неро. Неро пнул Данте ногой в бок. — Козёл. Данте согласно промычал, целуя его. Неро прикрыл глаза. Колючая щетина щекотала губы, но это малая цена за его самое любимое ощущение во всей жизни. Данте мягко отстранился, легко прикоснулся к его губам ещё раз и сел на кровати в позу лотоса. Посмотрел серьёзно. — Ты проспал три дня. Организму требовались силы на регенерацию, и он решил не тратить их на бодрствование. Твоя лапка затянулась уже на второй день, но я всё равно обмотал её, чтобы ты не испугался, когда проснёшься. — Я бы и не… Данте закатил глаза. Неро замолчал. Возможно, он бы ещё как испугался. — Кто это был? Ты что-нибудь разглядел? Неро покачал головой и тоже сел. — Кто-то достаточно сильный, чтобы оторвать мне руку. Он схватил меня и бросил об стену. Я улетел, а рука осталась у него. Вернее, осталась Ямато. Может, демон. Он был слаб и еле открыл портал. На голове капюшон — я ничего не разглядел. Открывать порталы Ямато могли только Вергилий, Данте и Неро. Оставалась ещё малая, но всё-таки вероятность, что это мог быть демон, знакомый с принципом действия катаны. То есть, кто-то из тех, кто бы мог знать всё тех же вышеперечисленных людей. Мог ли это быть Вергилий? Вполне. Желал ли Данте возвращения брата? Да, но не так. Не ценой здоровья его другого близкого и любимого человека. Он почти смирился с тем, что Джи никогда не вернётся, и никогда не думал о том, что будет, если тот придёт снова. У них с Неро своя спокойная жизнь с мочиловом демонов, неплохой работой, оплаченными счетами (спасибо Неро), хорошими заказами и уютными выходными. Это почти идиллия, какой они с Джи никогда бы не смогли достичь. Ссоры с Неро редки и не затрагивали тему захвата мира. Не скучно — стабильно. Секс не раз в несколько лет, и ничуть не хуже, чем секс с Джи. Неро не хватало флегматичности Вергилия, его хладнокровия, взрослости, взвешенности. Неро нисколько не Джи, их даже грешно сравнивать, но оба дороги. Будь Джи и впрямь тем ублюдком, который оторвал Неро руку, Данте бы его отпиздил без малейших колебаний, но затем… Пожалуйста, пусть это будет Джи. Пожалуйста, пусть это будет не Джи. — Рука зажила? — переспросил Неро уже второй раз. Данте медленно кивнул. Неро принялся развязывать бинты. Тугой узел никак не поддавался, Неро склонился над ним, пытаясь зажать в зубах один кончик, чтобы потянуть за второй. Раздался треск, и бинт, постепенно разматываясь, упал на постель. Там, откуда раньше начинался сгиб плеча, переходящий в предплечье, теперь собравшаяся неровными складками кожа. Дико и непривычно. Ничего не болело, ошмётков мяса и торчащей кости как не бывало. Неро закрыл глаза, чтобы не видеть этого уродства. Соберись. К его плечу мягко прикоснулись — так Данте трогал его перед тем, как они собирались заняться медленным и неторопливым сексом. Нежно и деликатно. — Не смотри, — попросил Неро. — Не будь идиотом, — вопреки касанию, голос звучал раздражённо. — Кто, по-твоему, зашивал и обрабатывал рану? Думаешь, меня испугает твоя потерянная лапка? — Это мерзко. — Мерзко перевариваться в кишках демона. А это просто рана. Не ты первый, и не ты последний из людей, кто лишается конечностей. У тебя даже есть преимущество: Нико наверняка придумает что-нибудь охуенное тебе на замену. — Ладно, — Неро открыл глаза. Данте поцеловал его плечо и встал с кровати. — Я хочу жрать. Ты в деле? — Да! — простонал Неро. — Я бы съел жирафа. — Кабы не обляпался, — пробормотал Данте. — На ужин пицца. Я, как ты понимаешь, ничего не готовил и очень надеюсь, что отсутствие у тебя лапки не станет оправданием для того, чтобы не готовить: я не собираюсь питаться одной пиццей. Неро закатил глаза и вздохнул: — Это всё, что тебе от меня нужно? Данте показал ему средний палец и начал спускаться по лестнице. Неро улыбнулся. Данте его не жалел и не давал ему жалеть самого себя. Это лучше, чем если бы они вдвоём сидели и оплакивали его спизженную каким-то ублюдком руку. Постояв ещё немного на пороге комнаты и размышляя, стоит ли ему надеть что-то теплее трусов и футболки с носками, он вернулся в спальню, отыскал шорты и кое-как напялил их на себя (жалко и нелепо, но вполне возможно). Когда спустился, Данте уже сидел на кухне в таком же, как он, прикиде и с маниакальным упорством топил чайный пакетик в кипятке — верх кулинарных изысков, на которые он был способен. Чайная ложка сахара, несколько миллилитров молока и оставленная в напитке ложка. Всё, как Неро любил. Он присел на стул рядом, отхлебнул сладковатый чай и уткнулся лбом в крепкое плечо Данте, тот поцеловал его в висок. За окном почти стемнело. Наверное, пора включить вывеску, а потом хорошо бы завалиться вместе на диван, обнять Данте покрепче и подремать под какой-нибудь фильм, чтобы за эти полтора-два часа вопросы вроде «что делать дальше?» и «как привыкнуть к отсутствию руки?» решились сами собой. В дверь позвонили. Данте пошёл открывать, и Неро вышел вслед за ним, просто потому что не мог сидеть на месте один. Как будто этот неизвестный подонок мог появиться снова и оттяпать ему вторую руку или ногу, хотя ни одна из оставшихся конечностей Неро не имела особой ценности в виде катаны Спарды. К новому телу нужно привыкнуть, и тогда страх уйдёт. Вместо знакомой бейсболки и фирменной рубашки доставщика пиццы Неро увидел на пороге агентства Моррисона в его не менее фирменной чёрной шляпе. — Добрый вечер, — поздоровался Джей Ди, всё-таки держащий в руках пиццу. — Это ваше, я полагаю. Уже оплачена в качестве извинений за столь поздний визит. Данте принял пиццу и отошёл в сторону, пропуская внутрь нежданных гостей. Вслед за Моррисоном внутрь вошёл худой молодой человек в чёрном кожаном жилете. Легко одет для конца апреля. Руки его, точно продолжение жилета, от шеи до кончиков пальцев исполосованы тату, тёмные волосы спадали на глаза, отбрасывая тень на лицо. Незнакомец держал в руках книгу и не обращал внимания на Данте — смотрел прямо на Неро, и пускай он не видел этого взгляда, но чувствовал его прекрасно. — Привет, Неро, — поздоровался Моррисон, махнув ему рукой. Неро кивнул в ответ. Данте и Джей Ди о чём-то разговаривали, но он не слушал — вышел вперёд, забыв про руку, чтобы рассмотреть поближе молодого человека. Иррациональный приказ воли защитить этого незнакомца сбил Неро с толку. Юноша (сколько ему? ровесник? чуть старше?) выглядел беззащитным. Его увитые линиями руки едва ли знали грубую силу и звон оружия, но глаза — грязно-серые, тусклые глаза — как будто прожили сто жизней вперёд. Второй рукой он опирался на трость. — …платит наличными. Дело срочное — эта зараза вылезла несколько часов назад и расползается по городу как лишай, лучше бы вам с Неро поторопиться. Люди умирают, полиция не справляется, военные в пути. С ними вопрос уладим — мешать не станут. Эвакуация уже началась. Похоже, Неро пропустил важный кусок разговора. И почему такой большой заказ оплачивается из частного кармана, а не из государственного бюджета? Впрочем, ему и Данте плевать, на чьи деньги жить — демоны одинаковы. Моррисон быстро попрощался и вышел из агентства. Послышался рёв мотора его автомобиля. Видимо, тоже торопился свалить из города подальше пока всё не закончится. Данте прошёл к своему столу и плюхнулся на стул, открывая коробку с пиццей. Демонам время, а ужином не пренебрегай. Неро присел на стол, пододвинув коробку. — Ну и как тебя звать? — спросил Данте оставшегося незнакомца. Клиента. — Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет. Данте запихал в рот половину куска пиццы. Неро, ещё десять минут назад мечтавшему о еде, кусок в горло не лез. — Зовите меня Ви, — тихо сказал молодой человек. — Значит, Ви, — кивнул Данте. — Расскажи мне всё про эту работу. Моррисон как-то не сильно прояснил ситуацию. Зато пиццу принёс — выходит, не всё так плохо? Ви с лёгким раздражением присел на стул возле стола. Совсем рядом с ногами Неро. Убрав книгу в карман, он опёрся на трость двумя руками и произнёс: — То, что происходит сейчас в городе, — лишь предпосылки настоящего Ада. Корни Клипота питаются человеческой кровью — это видимая и небольшая часть проблемы. — И какая же тогда невидимая? — спросил Неро. — Могущественный демон, который вот-вот восстанет. Его имя Уризен. Данте придвинул половину пиццы к Неро — и когда успел умять остальную часть? — вздохнул: — Можно меньше загадочности и больше фактов? Ви поджал губы. Неро к пицце так и не притронулся: не мог есть при другом человеке, не угостив его. А предложение присоединиться к ужину показалось ему очень неудобным. Поэтому он так и остался неподвижно сидеть на столе, слушая рассказ Ви об Уризене, Клипоте, его корнях и Плоде.∞ ◆ ∞
Для хорошего сна, а также отхода к нему и пробуждению из этого уязвимого состояния люди придумывают свои успокаивающие ритуалы. Бывает, то, что больше всего мешает спать, в последствии становится неотъемлемой частью ночной рутины, без которой рушится вся система. У Неро этим фактором был жар тела Данте, облеплявший его со всех сторон в любое время года. Данте тискал его как девушки плюшевых медвежат с милыми бантами на шее: обнимал, сопел в ухо, пускал слюни на шею, приковывал к себе всеми конечностями разом. Это всё равно продолжало немного бесить — особенно летом, когда жарко и хочется только что ни кожу с себя содрать, но в остальные времена года Неро даже наслаждался этим. Тем, как спокойно и защищённо он чувствовал себя в руках Данте. Спокойнее, чем при полном вооружении с Ямато в одной руке и Синей Розой в другой (в те прекрасные времена, когда у него была вторая рука и Ямато, конечно). Неро всегда просыпался раньше. Спихивал с себя оплётшие его руки-ноги Данте, одевался и шёл готовить завтрак. Или в душ, а потом кухня. Или, бывало, сначала в приёмную к очередному клиенту, а потом всё остальное. Груз тепла на себе при пробуждении стал константой в его жизни. Поэтому, когда на следующее утро после визита Моррисона и Ви при пробуждении Неро встретила непривычная лёгкость, он мгновенно подскочил в кровати, прислушиваясь к звукам дома и пытаясь сориентироваться. Ещё вчера перед сном Данте ясно высказал позицию, что Неро не стоит отправляться вместе с ним на задание, но разговор в итоге ничем не закончился, и каждый остался при своём мнении, будучи уверенным, что второй с ним согласен. А мнение Данте было таково: без руки и всякого протеза от Нико «тебе пока лучше посидеть дома». Каков козлина. Неро вскочил на ноги и потопал вниз по лестнице, надеясь, что Данте ещё не успел уйти: время совсем раннее, и как он только вообще смог проснуться раньше да ещё и так бесшумно свалить? Урод. — Данте! — выкрикнул Неро, спускаясь по деревянной лестнице, доски которой яростно трещали, подпевая гневу Неро. Спустившись, Неро застыл у основания, оглядывая приёмную: Леди и Триш сидели на диване в обнимку, о чём-то переговариваясь. Данте стоял возле стола, натягивая на руки перчатки. На клиентском стуле сидел, сложа руки на трости, Ви. На его плече, вцепившись когтями в чёрный жилет, на всех с высока смотрела большая птица. — Ого, парниша, полегче. Кажется, здесь стало жарковато! — пророкотала птица, слетая с плеча Ви и присаживаясь на перила перед Неро. — Это что за половинка Венеры Милосской? Неро глянул на птицу с раздражением: — Ты ещё кто? — А-а, это что, уменьшенная копия того верзилы? — птица повернула голову к Данте. — Язык такой же грязный, я бы посоветовал вам всем закупиться порошком и щётками! — Прекрати, — спокойно осадил птицу владелец. — Неро, это Грифон. Мой фамильяр. — Сказал бы, что приятно познакомиться, но не стану. — Взаимно, половинка Венеры, — каркнул Грифон, перелетая обратно на плечо к Ви. В наполнившей приёмную тишине Неро, наконец, вспомнил, что он стоит в одном белье перед кучей людей, которые, судя по едва сдерживаемой улыбкие Леди, слушали его перепалку с Грифоном. А ещё он чертовски раздражён и зол. Данте, надевший обе перчатки и опёршийся на стол, сложил руки на груди, заранее зная, о чём будет разговор. Неро сжал перила. Наличие свидетелей Данте не спасёт. — Данте, какого хрена? Ты собирался уйти без меня? — почти вежливо поинтересовался Неро. — Так, погоди, дай-ка подумаю, — Данте оттолкнулся от стола и прошёл к вешалке с плащом. — Я подумал. Да. — У тебя плохо получается, оставь мыслительные операции мне, — Неро обогнал Данте, схватил его плащ и сжал губы. — Я иду с вами. — Нет, не идёшь, — Данте протянул руку, чтобы забрать плащ. Неро сузил глаза и закинул его за спину, крепко держа единственной рукой. — С чего бы? — Неро шагнул назад. — Мы вчера об этом говорили, — Данте сократил между ними расстояние, но отобрать вещь не спешил. — Ты мне не запретишь. — Я не хочу, чтобы ты шёл. — Ебёт ли меня, чего ты хочешь? — задумался на секунду Неро. — Обычно да, но не в этом случае. Я с вами, и если ты решишь свалить, то, надеюсь, в этот момент вспомнишь о моих прекрасных способностях ищейки. Я всё равно вас найду, и откушу тебе голову. Так что дайте мне пять минут и выдвигаемся. — Неро, — предостерегающе зарычал Данте. — Данте, — Ви поднялся со стула. — Я думаю, нам не помешает помощь. Неро швырнул Данте плащ и поднялся на второй этаж, чтобы одеться. Данте со злостью сел на свой стул и сложил руки на груди. — Да-анте, — протянула, улыбаясь, Леди. — Заткнись, — огрызнулся Данте. — Какого чёрта Нико так долго едет! Триггер медленно рассыпался — чешуя, падая, истлевала в воздухе. Тело, крутившее судорогами боли, медленно уменьшалось. Внутренние органы, словно перемолотые в фарш, с трудом возвращались к человеческим размерам. Кости с мерзким хрустом и щелчками становились на место, раздробленные, соединялись, вытягивая из мягких тканей осколки. Регенерация запустила сердце в режим ускоренной работы. Перед глазами всё плыло. Уризен разбросал их всех в разные стороны, не прикладывая к этому и десятой части своей силы. Они недооценили это адское отродье. Проще говоря, грубо и быстро им дали пизды за несанкционированное проникновение и нападение. Данте подполз к Неро. Тот лежал на животе, неестественно подогнув под себя руку. Синий плащ порвался, местами пропитавшись кровью. Данте перевернул Неро на спину, навис сверху. — Неро. Неро медленно открыл глаза и прохрипел: — Всё нормально. Ты как? — Отлично. Регенерация полным ходом. Тебе и Ви лучше уйти. — Ещё чего, — Неро закашлялся. Данте вытер сгусток крови с его губ подушечкой большого пальца. — Я тебя здесь не оставлю. Уходим вместе. Данте покачал головой. Неро закрыл глаза всего на несколько секунд, а когда открыл, Данте, вновь приняв облик триггера, атаковал Уризена. С низкого потолка посыпались огромные куски камней. Данте закричал Ви, чтобы тот уводил Неро, и Ви, насильно вцепившись в чужую руку, успел вывести его в последний момент: перед их носом валуны завалили проход, отделяя Данте, Леди и Триш от Ви и Неро. Неро зарычал от бессилия. Он отшвырнул Ви, ругаясь, попытался разобрать образовавшуюся стену, но ничего не выходило: с одной рукой да ещё и не полностью восстановившийся он мало что мог. Лёгкие продолжало колоть, сердце захлёбывалось кровью, едва справляясь с нагрузкой. — Неро! Прекрати! — Ви пришпилил его к стене, упираясь тростью поперёк груди. — Возьми себя в руки. Боюсь, сейчас мы бессильны. Неро отпихнул от себя Ви, снова посмотрел на завал. — И что нам делать? — Главная цель Уризена — Плод Клипота, который будет зреть примерно лунный цикл. Когда Плод нальётся соками достаточно, Уризену придётся подняться на поверхность, чтобы вкусить его. Тогда он будет наиболее уязвим, и у нас появится шанс атаковать его. — То есть, нам придётся ждать целый месяц? А как же Данте? А Леди и Триш? Ви вздохнул. Металлический кончик трости звонко опустился на каменный пол. — Ви, что станет с Данте за месяц? — потребовал ответа Неро. — Он же не выберется оттуда сам! Он вообще выживет? — Сложно сказать, — Ви отвернулся. — Ви! — Этого мне не дано знать, Неро. Будем надеяться на силу крови Спарды. Вероятность мала, но она есть. Идём. Неро глянул на завал, с трудом подавляя в себе желание начать разгребать эти чёртовы камни рукой и зубами. Ви прав — они вдвоём ничего не смогут сделать, если даже Данте оказался бессилен. Но ждать месяц в неведении, жив ли Данте и Леди с Триш? Херовей некуда. Чёрта с два он позволит Уризену лишить его семьи. Пусть не совсем стандартной, но даже лучше тех, что он представлял себе будучи маленьким мальчиком.∞ ◆ ∞
В городе почти не осталось людей, и скучающие демоны шатались без дела. Первую неделю после встречи с Уризеном, Неро не мог спать. Он, не преследуя никакой цели, плёлся по улочкам, и, если ему попадалась падаль, без шика и куража убивал её на автомате. Потерянный, стоял у людских коконов, смотрел на них без страха, но с сожалением: этого человека можно было спасти. Этого человека кто-то любил и ждал дома, а даже если и нет — этот человек наверняка любил жизнь. В Рэд Грэйве никто не заслуживал смерти — это городок с малым процентом преступности во многом благодаря их с Данте агентству. Если в городе жили люди, с лёгкостью справляющиеся с тем, чтобы отвинтить башку демону, то надрать задницу человеку им тем более не составит труда. Данте с людьми не связывался, но — преступники об этом не знали. Теперь Неро один. Его последние пять лет жизни сожраны и растоптаны, висели в неизвестности как в невесомости. То ли жив Данте, то ли нет. И Леди с Триш. В худшем случае Уризен с лёгкостью вновь сделал Неро сиротой. Первую неделю Неро маялся, злился, бесился и ни с кем не мог поддержать более-менее адекватный диалог. На вторую Нико, едущая по уцелевшим дорогам и высматривающая Неро, нашла его, сидящего на земле возле полицейского участка. За шкирку втащила в фургон — ей не в первой — и со всей любовью, дыша сигаретным дымом и обсценной лексикой, проехалась по мозгам на тему того, что сейчас они бессильны, и, если он хочет попытаться прижать гада, то ему нужно набираться сил, а не терять последние. Следующие два дня Неро проспал. Во сне он снова проживал жизнь: куда-то торопился, беспокоился за Данте, препирался и ругался с ним, убивал демонов и катался с Нико по городу, на бешенной скорости подрезая автомобили. Проснулся уже поздним вечером — выспавшимся, но усталым. Перевернулся на спину, вглядываясь в посеревший от времени когда-то белый потолок. За окном, под тёплым маревом звёзд, стрекотали насекомые, с первого этажа, то ли с кухни, то ли с приёмной, доносился звук железок. Наверное, это Нико — она не стала возвращаться домой и жила это время в агентстве. Приладив стол Данте для своих оружейных дел, изготавливала для Неро протез. Ночевала там же, в приёмной на диване. Ви тоже попросил остаться, и Неро позволил. Это было логичным — держаться вместе в полностью эвакуированном городе. Ви предложил Нико занять старую спальню Неро, но та отказалась, не желая покидать временное место работы. Неро неохотно встал с кровати. Хотелось есть — так же сильно, когда он проспал несколько суток подряд, пока его тело заживляло оторванную руку. Он спустился вниз: Нико сидела на диване, пододвинув к себе табуретку, на которой лежало что-то, отдалённо похожее на протез человеческой руки. В зубах она держала отвёртку, и, склонившись над изделием, что-то паяла. Услышав шаги Неро, выплюнула отвёртку себе на колени и улыбнулась: — Выглядишь так, как будто тебя пережевал и выплюнул демон. Неро фыркнул: — И ощущаю себя также. — Хочешь есть? Ви готовил на ужин обалденные горячие сандвичи. Думаю, если хорошо его попросишь, он сделает и тебе. — Убедившись, что Неро не собирается снова мчаться в город, она успокоилась и снова склонилась над табуреткой. — А где он? И откуда у нас еда? — Неро облокотился о стену плечом и потёр глаза. — Мы с Нико вчера съездили в город за продуктами, — раздался голос Ви за спиной. Неро обернулся: Ви стоял, как всегда опираясь на трость. Рассматривал его так же внимательно, как Нико минуту назад. — Купили то, что не портится и то, что не успеет испортится. — Купили? — переспросил Неро. — Рано или поздно люди вернутся в город… Надеюсь. Мы оставили деньги за всё, что забрали с собой. Неро только кивнул. Ви продолжил: — На несколько сандвичей продуктов действительно хватит. Я мог бы, в качестве благодарности за гостеприимство, приготовить их для тебя. — О. Ну… — Неро замялся. — Всё нормально, я в состоянии сделать сам. Спасибо. — Боже, у тебя что, выпали все зубы? — простонала Нико, вставая с дивана и разминая плечи. — И закончился яд? Ты такой паинька. — Завались, — буркнул Неро и прошёл на кухню вслед за Ви. — Я выключаю свет и ложусь спать! — крикнула им вслед Нико, добавив: — Так что не шуметь. — Да будет так, моя брюзжащая королева! — крикнул в ответ Неро. Ви без суеты передвигался по кухне. Он доставал из холодильника ветчину, помидоры, сыр и банку с каким-то соусом. Вытащил пару кусочков белого хлеба, положил их в тостер. Неро присел за стол, подперев рукой щёку. — Ты не против, что я?.. — недоговорил Ви, смазывая поджаренные кусочки хлеба соусом и кладя сверху круглые тонкие куски ветчины. — Всё нормально. И странно. Он как будто смотрел на себя со стороны: обычно это Данте сидел на его месте, ожидая завтрака и подгоняя Неро словами «быстрее, малыш, ещё минута, и я начну свой завтрак с тебя». Теперь готовил не он, а кто-то — для него. Такого раньше никогда не было. Неро расслабился. Прислонился спиной к стене, наблюдая за тонкими руками Ви. На фоне его бледной кожи чёрные татуировки смотрелись особенно контрастно. Между кусочками ветчины на будущие сандвичи легли слайсы помидора, а поверх них — ломтики сыра. Ви ловко и быстро соединил части сандвича, прижал их друг к другу и поставил разогреваться небольшую сковороду, добавив в неё кусочек сливочного масла. — Ви, как думаешь, Данте и Леди с Триш живы? Ви поднял на него взгляд. Посмотрел хмуро и вернулся к своему занятию. Неро ни разу не видел его улыбки или любого другого выражения лица. Масло зашипело на сковороде. Ви разбил в чашку одно яйцо, посолил добавил немного перца. Взбил вилкой, смешивая желток и белок. Вылил на сковороду, утапливая сбоку две половинки хлеба с начинкой. Яйцо схватилось, и Ви, поддев хлеб, перевернул его, заворачивая в яичный блинчик вторую половину хлеба. Оставшиеся полоски сверху и снизу завернул конвертиком и прижал лопаткой. Кто он? Чем занимался до того, как появился в Рэд Грэйв? Откуда у него деньги и почему именно он стал заказчиком, хотя демонские проблемы городского масштаба (а, судя по Уризену, не только городского) должны оплачиваться из городской же казны. Готовил ли он нечто похожее для своей пары или жил в одиночестве?.. Они же ничего о нём не знают, но доверились слепо, просто по наитию приняв все слова за правду. — Двое перед разлукой, прощаясь, подают один другому руку, вздыхают и слёзы льют, — тихо проговорил Ви, накрывая сковороду крышкой. Он зажёг плиту под чайником и медленно повернулся к Неро. — Вы очень близки с Данте. — Да. — Как легко в этом признаться кому-то, кроме себя. — Он мне ближе всех людей. Ну, полудемонов… — Я понял… Пускай мы недооценили силы Уризена, не стоит забывать о том, что в Данте течёт кровь Спарды. Если кому и под силу справиться с таким могущественным демоном, то это ему. — У тебя есть семья, Ви? — Нет, — Ви выключил газ под сковородой. Перенёс на тарелку сандвич в яичной оболочке и поставил перед Неро. — Меня никто не понимал, и потому я всегда был одинок. — Но ты любил? — Ничто человеческое мне не чуждо, — вздохнул Ви. — Если твой избранник или избранница не разделяют твоих взглядов на жизнь, любовь делает нас слабее дождевого червя. Но если вы делите идеи и мировоззрение пополам, то становитесь сильнее себя прежних. — Ви подошёл вплотную к Неро и заглянул ему в глаза: — В моём случае это был первый вариант. Неро опустил глаза. Он прежде не задумывался о подобном. Не мог сказать за Данте, но сам, после встречи с ним, стал сильнее себя из прошлого — того Неро, который лишний раз старался не появляться на людях и с радостью брал все опасные задания, чтобы как можно меньше находиться в Фортуне и показываться другим на глаза. У них с Данте общая цель: защитить людей. И Неро хотелось верить, что сильнее стал не только он один. Неро разрезал сандвич пополам — из него потёк сок, и расплавленный сыр, связавший воедино все слои, медленно потянулся за вилкой. Ви убирал оставшиеся продукты обратно в холодильник. Он, совсем незнакомый, располагал к себе своей тихой речью, похожей на шёпот ветра, искренностью и открытостью. Он говорил о тех серьёзных и простых вещах, которые обычно смущают многих людей; о тех, которые они с Данте тщательно утрамбовывали ногами и руками глубже в себя на протяжении всех этих лет, ни разу не сказав что-то о чувствах друг к другу. Потому что в этом не было необходимости: Неро готовил для Данте его любимую еду, собирал по агентству его вещи, следил за тем, чтобы они оставались чистыми и в более-менее пригодном виде. Он терпел порой несносное поведение Данте; целовал его всюду — не осталось ни одного места на теле, что не знало бы его губ и рук; уважал как старшего по опыту и годам, учился на чужих ошибках; испытывал острую благодарность и нежность. Он глотал мерзкое на вкус семя, потому что Данте нравилось целовать его после, и даже смирился с тем, что в летние месяцы тот продолжал свои удушающе-горячие объятия даже когда снаружи на асфальте можно было пожарить яичницу. Неро не терпел все недостатки Данте — какие-то он полюбил, с какими-то научился жить, зная, что и он никак не тянет на идеального человека. И конечно он любил Данте, хотя сейчас очень жалел, что ни разу не сказал этого вслух. Все эти маленькие слова, кажущиеся безобидными и ничего не значащими, вместе слагали крепкий фундамент. Ви говорил — и его фразы, как кирпичики, ложились в основание доверия гораздо быстрее, чем это было бы без них. Неро ел молча. Ви поглядывал на него поверх страниц книги, но больше ничего не говорил. Потому что когда сказаны все слова, начинает говорить тишина.∞ ◆ ∞
Чем ближе подходил день созревания Плода, тем больше Ви вспоминал. Отрывки прошлой жизни вгрызались в него во сне, крепко сцепляли зубы на загривке, пульсировали болью внутри. Они неслись по венам вместо крови, принося с собой разрушение и немощность. Тело, и без того хрупкое, увядало с досадной скоростью. Тень, всегда спящая рядом, лизала горячим и шершавым, как наждачка, языком бледные впалые щёки, мурчала, убаюкивая, отгоняя прочие кошмары. Она приоткрывала один глаз, в темноте комнаты светя янтарём до тех пор, пока не находила Грифона, сидящего на изголовье кровати — птица смотрела в ответ с немым «я тоже его защищаю». Воспоминания не уходили совсем, но становились менее ранящими. До конца лунного цикла оставалась примерно неделя, когда Нико закончила протез для Неро. Она назвала его певуче: «Увертюра». Ей просто нравилось это красивое слово, а Неро, судя по его глазам и крепким объятиям, в которые он заключил подругу теперь уже обеими руками, нравилось не чувствовать себя беспомощным инвалидом. Первым делом он опробовал новые боевые навыки, частично сохранившиеся от Дьявольских Бичей, и, невероятно довольный, посмел себе робкую улыбку. Грифон, наблюдающий за эти действом, прокаркал: — Превращение половинки Венеры в Галатею. Неро фыркнул на него: — А мужские скульптуры ты знаешь? — Прости, мини-верзила, — Грифон щёлкнул клювом, как бы оценивая внешний вид Неро с новоприобретённой рукой. — На Давида ты не смахиваешь. — Зато ты смахиваешь на куриный фарш! Грифон крайне возмущённо каркнул и перелетел на руку к Ви: — Ты слышал, мой Шекспир? Скандал и произвол! Ви не стал это комментировать. Он проводил Нико и Неро в объезд по городу. Официальная причина: у них закончилась еда, неофициальная: Неро надеялся прибить парочку демонов новым орудием. По вечерам Неро сидел на крыльце дома, выходящим на задний двор. Иногда с Нико, иногда с Ви. Закатное солнце делало сухие пустоши похожими на огромное красное озеро, и любое движение ветра пускало по макушкам растений самые настоящие шелестящие волны. Тем вечером Нико лежала в приёмной на диване и дремала под помехи телевизора — коробка ничего не показывала, видимо, где-то оборвалась связь, но белый шум успокаивал и хорошо усыплял. Минуту назад Неро ушёл на крыльцо, прихватив с собой кружку горячего чая: погода в Рэд Грэйве усиленно имитировала летнюю днём, но вечером её покидали силы, и она вновь становилась осенней — с холодным воздухом и запахом влажности, доносящимся с реки неподалёку. Ви вышел из дома следом, присел справа от Неро, вглядываясь в открывающийся ландшафт. Отсюда не виднелся город и все его беды, можно было, не закрывая глаз, представить, что они вдвоём сидели вне времени и пространства, вне забот и проблем, вне смерти и жизни. Вне всего, что могло бы причинить дискомфорт и душевные муки. Неро повернулся к Ви и коротко улыбнулся. Они часто, помногу и обо всём разговаривали. О важном и не очень, о силе, о людях и демонах, о религиях и войнах, о животных и цветах, о чувствах и ощущениях. Ви говорил о любимых книгах, и Неро, прочитавший от силы несколько рассказов в школе, слушал его заинтересованно. Ви читал стихи наизусть, читал Гейне, По, Блейка, Шекспира и Бодлера. Он наизусть знал многие сонеты и стихотворения, но все они горчили, покидая его губы. И всё же — их хотелось слушать. За это короткое время Ви и Неро прониклись друг к другу симпатией. В моментах Ви настолько отличался от Данте, что Неро, на несколько летящих секунд, думал будто Ви — гротескная антитетичная пародия на него. Данте тоже порой говорил о важном, но так редко и в настолько лёгкой манере, что воспринимать его слова серьёзно получалось через раз, в то время как Ви любая шутка давалась с трудом и выходила более похожей на иронию с одному ему понятным смыслом. Так не скажешь со стороны, но на самом деле Неро и Ви внутренне оказались очень похожи: выросшие сиротами, во многом похоже смотрели на мир. Только если Неро всё же повезло обрести семью, то Ви от такого шанса отказался сам. Вернее, не сам Ви, но… Здесь он помнил смутно. Помнил, что, по сути, его личность — лишь меньшая половина, несчастный осколок, от которого захотели избавиться как от занозы. Помнил, что Данте, когда-то в прошлом, для него целого тоже являлся семьёй. И что он сам сделал себя сиротой. — Ви? — Неро сел к нему вполоборота. — Если у нас получится убить Уризена, и всё придёт в норму, что ты будешь делать? Ви всмотрелся в глаза напротив. Точно такие же, как у него. Он не знал точно, чем всё закончится, но не лелеял надежды на лучшее. С ним лучшего не случалось никогда. Будь в его силах — он растянул бы лунный цикл на годы и десятилетия, чтобы вот так сидеть с Неро по вечерам на деревянном крыльце и вслушиваться в звуки природы; чтобы готовить по утрам завтраки, вести разговоры или молчать. Неро смотрел внимательно. Может, переживал, что после того, как «всё придёт в норму» они больше не смогут достичь этой душевной близости, когда друг в друге можно найти поддержку и получить ненавязчивую заботу. Во всяком случае, Ви хотелось думать, что влечение томило не его одного. Он положил раскрытую ладонь на щёку Неро и тихо сказал: — Не думай о завтра: оно не случится без сегодня. Неро прикрыл глаза, подаваясь чуть ближе. Ви нежным взглядом огладил лицо напротив: с хмурящимися бровями и расслабленными губами. Он потянулся вперёд, будто к его шее привязали узкую ленту, и невидимая рука намотала слишком длинный конец на ладонь, сближая их с Неро тела. Он осторожно дотронулся до сухих губ, и губы ему ответили — также неуверенно и неспешно. Неро обнял руками лицо Ви и отстранился, прижавшись лбом к его лбу. — Тебе не кажется это… неправильным? — прошептал Неро, не открывая глаз. — Из-за твоих отношений с Данте? — спросил в ответ Ви. Неро кивнул. Он открыл глаза, но не отстранился. — Поцелуи с другими не лишают тебя любви к близким. Если только ты сам того не желаешь. — Ну… обычно люди называют это изменой, — Неро погладил подушечкой большого пальца истлевающую на глазах кожу. От его касания с Ви осыпалось несколько невесомых пылинок, которые тут же подхватил и унёс тихий ветер. — Моногамия скорее отклонение, чем норма, — начал Ви. — В животном мире… — Сравниваешь животных и людей? — перебил его Неро. — Люди тоже в каком-то роде животные, только лишённые социальных конструктов. Люди живут по морали, животные по инстинктам. Инстинкты позволяют выжить, мораль — держаться в обществе. Она второстепенна. В тот момент Неро не мог бы сказать точно, согласен ли он со словами Ви. Но в чём он был уверен, так это в том, что чувства к Данте по-прежнему были с ним. Мысль о том, что Данте жив, ободряла его. Днями он жил только ожиданием того, когда всё станет как было, с одной только разницей: он не желал, чтобы Ви исчезал так же внезапно, как появился. Если за эти несколько недель они успели так сблизиться, то что будет, если благостное время предоставит им несколько лет?.. — Не думай о завтра, — вновь повторил Ви, перебивая мысли Неро. И Неро не думал. Подался вперёд, целуя Ви ещё раз — смелее и глубже, открывая губы навстречу другим так же. Распахивал душу. И Ви принял его, ласково обнимая за плечи. Завтра — это категория времени. А сегодня, на этом крыльце в пыльце начинающихся сумерек, они вне всяких категорий.∞ ◆ ∞
Сколь бы ни был желанен день конца лунного цикла, он всё равно наступил неожиданно. Ви хромал всё больше, его кожа бледнела и шелушилась от любого касания, и если поначалу Неро этого не замечал, то дальше скрывать это уже не получалось. «Что с тобой происходит?» — спрашивал Неро между поцелуями, смотря на потрескавшуюся, будто грунт от засухи, кожу Ви. Выглядело это страшно. Ви отвечал: «Не торопись узнать» и «Скоро я всё расскажу». Действительно расскажет всё, потому что к нему, до мельчайших крупинок, вернулись все воспоминания. Тяжёлые, ужасные воспоминания Вергилия, жадного до силы и одинокого в своём стремлении к абсолютной власти над людьми. Как он, Ви, мог быть частью этого существа? Вся жадность ушла к Уризену, однако и праведником Ви себя не считал: он вспомнил, узнал, чей Неро сын, и потому близость с ним казалась слаще в тысячу раз. Неизбежной прогорклостью отдавал только момент грядущего разговора с Неро. Он расскажет ему всё, потому что это необходимо и правильно. Это — то немногое, что он может сделать для Неро в благодарность за эти недели, когда Ви чувствовал себя счастливым, несмотря на тяжёлые ночи и спазмы прошлого. То, что произошло между ними, — важно. И не менее важно запечатлеть этот момент в памяти Неро как что-то хорошее. Город остался таким же пустым и одиноким, каким Ви его запомнил. Разве что пыли стало больше, а некоторые коконы с людскими телами истлели на солнце, и теперь на их месте зияли могильные дыры. Чудом спасённую Леди Неро и Ви оставили в фургончике Нико на въезде в город. В прошлый раз они не справились все вместе, и в этот раз им либо повезёт словить Уризена вовремя, либо им не поможет хоть пятитысячное войско самых лучших охотников на демонов. Выпавшая из утробы демона Леди разогрела в Неро надежду на то, что Данте жив, до раскалённого прута, пронзающего внутренности от пяток до макушки. И хотя Леди не могла точно сказать, что с Данте и Триш, она выжила, являясь человеком. Данте и Триш точно должны были спастись. Идти было несложно: демоны им не попадались, под ногами разве что хрустели бумажки — разлетевшийся мусор, который некому собрать. Ориентиром служила вершина Клипота, которая выросла до таких размеров, что в последние несколько дней она виднелась даже из агентства. Грифон летел впереди, время от времени возвращаясь к хозяину и докладывая обстановку: «Чисто». Тень кралась сбоку. Молчаливая, изящная и опасная, она вслушивалась в каждый шорох. Её блестящие чёрные уши шевелились на голове, глаза всматривались вдаль. Клипот медленно приближался, на его верхних ветках уже виднелся прозрачно-алый, пульсирующий плод. Крупный, размером в огромную неподъёмную тыкву. Увитый стеблями, он походил на сердце какого-нибудь великана. — Ви, — не сводя глаз с Плода, Неро тронул Ви за руку, сжал тонкое запястье. — Пора. — Пора, — согласился Ви. — Прошу, не перебивай, когда я начну. — Обещаю. Ви начал рассказ. Ви говорил, и Неро кусал себя за губы, чтобы не перебить его после каждого сказанного слова. Одно предложение хуже другого, и когда думалось, что херовей некуда, Ви просто продолжал говорить, и правда его вонзалась в Неро острыми иглами под кожу. Ви рассказал всё: и о том, что руку Неро с Ямато украл брат-близнец Данте, Вергилий; и о том, что Вергилий использовал катану для того, чтобы отсечь от себя слабую человеческую суть; и о болезненной фиксации Вергилия на контроле… и даже об инцестуальной связи Вергилия и Данте. Рассказал всё, что знал и вспомнил, кроме одного. О том, что Неро, вероятно, сын Вергилия, он рассказать не смог. После всего услышанного Неро чувствовал себя разорванным и утрамбованным в грязь под ногами. Он не хотел идти дальше и, в общем-то, сильно злился. В первую очередь на Данте, во вторую — на Ви. — Ты всё это знал и просто молчал? — выдавил из себя Неро. Они с Ви подошли к подножию Клипота. Оставалось только подняться наверх. — Не сразу, — сознался Ви. — Воспоминания втекали в меня понемногу. Всё я вспомнил всего день, может, два назад. — Значит, у Данте есть брат-близнец? И он ни разу за все пять лет, что мы вместе, не сказал мне о нём? — Будь у меня такой брат, я бы тоже предпочёл держать его в тайне. К тому же, их нездоровая связь — это, наверное, не то, чем хочется тяготить близкого человека. Тем более, что эти отношения приносили им только боль. На месте Данте я бы тоже попытался их забыть. — Он не пытался их забыть! — прикрикнул Неро. — Зачем Вергилий это сделал? Он ведь не просто так пустил корни Клипота в Рэд Грэйве, он же наверняка знал, что Данте здесь. И вместо того, чтобы поговорить, он… — Неро. Они говорили много раз. Все их разговоры заканчивались драками и сексом, но не решением проблемы. Ничего бы не изменилось. Это должно было произойти. Вергилию… нам… Мне хотелось, чтобы меня оберегали и любили, но я был совсем один. Мне оставалось только выживать. — А то, что было между нами?.. — Было лучшей частью моей короткой жизни, — ответил Ви. Он мягко поцеловал Неро в губы и неохотно отстранился. — Нам нужно идти, Неро. Ви и Неро опоздали. Возможно, не случись между ними откровенного разговора, всё случилось бы иначе, но, поднявшись на вершину Клипота, они имели дело с полуживым Уризеном и Данте, стоящим над ним. Тот с демонической яростью крошил неизвестным Неро мечом остатки Плода. Ярко-алые соки расплывались вокруг лужами крови, а спелая упругая мякоть летела во все стороны, похожая на ошмётки сырого мяса. Неро ничего не успел сделать или хотя бы понять — он смотрел на Данте и радовался тому, что он жив. Данте ухмыльнулся ему — всё лицо и волосы прокрывали красные всполохи. Неро хотел было подбежать к нему, но Ви, опирающийся на него, едва стоящий на ногах, сковывал движения. — Ты жив? — выдохнул довольный Неро. Петлю на его шее обрезали — в лёгкие хлынул кислород. — Зришь в корень, — подмигнул Данте. — Ты как? — Всё в порядке. — Неро осмотрел почти неподвижное тело Уризена с выколотым, изувеченным глазом, слепо распахнутым между жёстких грудных пластинок. — Нужно его прикончить, — Данте перекинул в руках массивный меч и сделал шаг вперёд к Уризену. Ви его остановил: — Полагаю, он еле дышит. Я хочу сделать это сам. — Он мягко освободился от крепкой хватки Неро, напоследок сжав его ладонь и, сильно хромая, поволок ноги к Уризену. — Мы две стороны одной медали, — тихо сказал Ви, взобравшись на грудь демона. — Ты лишился меня, а я лишился тебя, но всё же мы связаны одним чувством… — Ви занёс острый конец трости над кровоточащим глазом. — «Если ветви мы совьём, если корни мы сольём, мы согласье обретём». Данте опомнился быстрее, рванул вперёд, но было поздно: в небо ударил мощный искрящийся столб льдисто-синего потока. Переливаясь и треща, как электричество, лишённое провода, сила выплеснулась наружу за считанные секунды, покрывая мглой пепла всё в радиусе десяти метров от себя. Когда пепел осел, на месте тела Уризена стоял высокий мужчина в тёмно-синем плаще с Ямато в левой руке — знакомую катану Неро узнал бы и за сто километров. Его влекло к мечу, кровь звала и плясала, а тело подчинялось ей, даже лишённое демонской руки. — Джи… — выдохнул Данте. Зрение сузилось до высокого силуэта. Мужчина медленно повернулся, и Данте замер, рассматривая брата. Того, кого больше не надеялся увидеть, и того, кому лучше бы совсем не возвращаться, чем вот так — по больному и снова в полымя драки без слов и объяснений. — Здравствуй, брат, — спокойно произнёс Вергилий. Голос его звучал точь-в-точь как голос Данте. Данте вскинулся, подобрался и, выставив перед собой меч, быстро скользнул вперёд. Вергилий отразил его атаку. И вторую. И третью. Металл оружия звенел искрами, из-под ног вылетали влажные комья грязи, в воздухе пахло пожаром и сладковатой смертью. Их бой, короткий, как сон в летнюю ночь, походил на соперничество льва и пантеры. Вергилий не атаковал в полную мощь, и Данте злился. Их плащи смешались в единую вспышку, шорох ткани и песнь ненависти. Наконец, Вергилию наскучило. Он, не прикладывая особых усилий, оттолкнул Данте от себя, и тот, перегруппировавшись в полёте, оскорбляя все законы природы, пробороздил ногами про́клятую Клипотом землю. — Победа над тобой в таком состоянии лишена всякого смысла, — выпрямившись, выдохнул Вергилий. — Наберись сил для нашего следующего разговора. Ямато рассекла воздух вдоль и поперёк. Вергилий вошёл в портал, тут же закрывшийся у него за спиной. Данте зло прорычал. Неро подошёл к нему, тронул за руку, всмотрелся в усталое лицо. Он не знал, что случилось с Данте и где тот пробыл весь последний месяц, но выглядел тот паршиво, и дрался вполсилы из-за истощения и усталости. Вся его бравада, кольчуга из франтовства и фиглярства, слетела пылью вместе с пеплом от Уризена и Ви. — Данте… Это и есть Вергилий? — Снова в яблочко. Пойдём домой, Неро. Мне действительно нужно набраться сил перед следующим боем. — Нам, — поправил Неро. — Это не твой бой, — Данте покачал головой. — Чёрта с два! Я из-за него руки лишился! — Неро! — Данте остановился, со всей силы воткнув свой новый меч в землю рядом с ногами. — Вергилий — твой отец. Неро опешил. Вергилий? Это и есть его отец?.. Ви бы сказал что-то вроде: «Отец — это социальный конструкт. Тот, кто вырастил и любил. Вергилий тебе не отец в полном понимании слова, но ты всё равно плоть от его плоти». Только Ви исчез. Растворился вместе с фамильярами в потоке силы, в Вергилии или, может быть, пропал без следа. Ви был частью Вергилия, но поверить в это, осознать по-настоящему, что та теплота и близость, которая между ними возникла, могла исходить хотя бы от сотой доли того холодного, равнодушного и одержимого силой мужчины, отнявшего у него руку и готового убить возлюбленного брата… — Что?.. — прошептал Неро. — Я заподозрил это как только увидел тебя впервые. Ты же наша копия, но я точно знал, что не допустил бы рождения ребёнка — не тот образ жизни веду, чтобы совершать такие ошибки. А затем Ямато отозвалась на твой зов, вы воссоединились с ней, и я сразу всё понял. Отец перед смертью оставил Вергилию Ямато, а мне Мятежника. Который теперь… вот, — Данте указал взглядом на новое оружие. — Долгая история. Ямато слушалась только Вергилия… И потом — вы так похожи, что удивительно, ведь вы даже не знали друг друга, но ты двигаешься, как он, а порой и говоришь с той же интонацией… — Так ты, значит, мой дядя? — спросил очевидное Неро. Просто чтобы удостовериться в этом окончательно. Он так сильно мечтал обрести семью, что теперь — кушай, не подавись, Неро. Вот твой отец, а вот твой дядя — ваш общий с отцом любовник и его заклятый враг. Семью не выбирают, малыш, ешь, что дают и не выёбывайся. Кровь Спарды не оставляет тебе выбора. — Потрясающая способность делать логические выводы, — Данте выдернул меч из земли и, закинув его себе на плечи, двинулся вперёд. — И ты всё это время знал, что я твой племянник? — Неро поспешил за Данте, нагнал его, схватил за руку, заставляя смотреть себе в глаза. — Возможно, я облажался, — признался Данте. — Ты облажался? — с тихой злостью прорычал Неро. — Облажался. Хах. Когда мы в первый раз потрахались, ты уже думал о том, что я твой племянник? Тебя это заводило? — Предлагаю тебе самому ответить на этот вопрос, Неро! Я твой дядя! Теперь, когда ты это знаешь, спроси себя: всё ещё хочешь со мной спать? Что-то изменилось? Можешь заставить себя не думать о нас? Неро заткнулся. Данте вырвал свою руку и прибавил шагу. Он был прав: это ничего бы не изменило между ними, разве что Неро изначально не приехал бы в Рэд Грэйв, но ведь приехал, потому что его тянуло к Данте. Их отношения были неизбежны — так сильно они нужны друг другу. Правда, которой Неро так желал все осознанные годы одиночества, ранила. До агентства шли молча. Город, уже готовый к пробуждению новой жизни, тоже сохранял набат тишины. Вечером Данте всё рассказал. И о том, что минувший месяц провёл под защитой Мятежника, и о том, что пробудился, когда Уризен, сотрясая всё вокруг, начал прорываться на свободу. И о том, как получил новую силу, а вместе с ней и оружие; и, конечно, о том, как успел атаковать его до вкушения Плода — очень удачно выбрав тот самый наибольший момент уязвимости, на который так надеялись Неро и Ви. А после душа и ужина они, не обращая внимания на Нико, Леди и Триш, засевших на диване в приёмной, ушли спать. И Данте прижимал Неро к себе с прежней силой, целуя в загривок, изо всех сил стискивая горячие ладони на голом животе любовника. Он не умел, как Ви, проговаривать важные слова, но Неро научился слышать его жесты и отвечать Данте на понятном ему языке. Он повернулся к нему лицом и зацеловал его губы, в полной мере осознавая, что едва не потерял своего самого близкого (не совсем) человека.∞ ◆ ∞
На следующее утро Неро снова проснулся один. Он сразу же всё понял. Вновь, как тогда, рванул вниз, но на первом этаже его встретила только спящая на диване Нико. От топота Неро по скрипучей лестнице она проснулась и приподнялась на подушке, сонно щурясь не него. — Неро? Что случилось? — Где Данте? — Бля-я-я-я, — Нико со стоном упала на подушку. — Вставай, — Неро вернулся наверх, чтобы быстро одеться. Когда он спустился, Нико, сонная и недовольная, уже ждала его в фургончике. — Ты уверен, что тебе стоит во всё это лезть? — Нико завела мотор. Автомобиль тронулся с места, как всегда поднимая пыль. — Ты знала, что у Данте есть брат? — Да, — Нико зевнула. — А что? — А я не знал, — выдохнул он, прицепляя к руке Увертюру, которую захватил с собой по дороге. — Чего? — Нико удивлённо посмотрела на него. — За столько лет Данте тебе не сказал этого? Неро повёл плечами. Нико вздохнула: — Может, это его своеобразная забота… — Я сын Вергилия. Заботливее некуда. — Дерьмо, — выплюнула Нико, доставая сигарету и указывая взглядом на зажигалку. Неро поднёс её к губам подруги и зажёг. В салон тут же повалил противный дым. — Но, друг, — Нико затянулась и выдохнула, — теперь уже поздно сокрушаться по этому поводу. Между тобой и Данте этот факт ничего не изменил. Нико хлопнула его по плечу. В её вселенной жестов это означало «не ссы, я с тобой». Ви назвал людей словесными инвалидами. Но и эти инвалиды пользовались протезами. Насколько проще было жить в Фортуне, не зная ни Данте, ни Ви, ни Вергилия. В Ордене инцест существовал только в качестве слова, написанного на старых шершавых страницах книг, содержащих в себе историю королевских семей, что раньше заселяли эти земли. В Ордене Неро держался только за Кирие и Кредо, полагая, что они — его единственная, пусть и не кровная, семья. В Ордене, даже с семьёй, Неро чувствовал себя одиноко и не в своей тарелке, и только появление Данте оживило его, показало настоящий вкус пищи, запах воздуха и цвета природы. Данте разбудил Неро. Данте стал ему семьёй. Поэтому теперь Неро не позволит Вергилию убить Данте. И не позволит Данте убить Вергилия. Теперь, зная об их связи, Неро понимал: если Данте убьёт его «отца», то никогда себе этого не простит, погрязнет в себе насовсем, а ведь Неро казалось, что он смог выколупать Данте по маленьким кусочкам из прочного панциря на свет человеческий. Ведь это всё произошло не зря. Они появились друг у друга в момент, когда больше всего в этом нуждались. День и ночь неслись навстречу друг к другу с одним и тем же желанием: положить всему конец. Неро бежал им навстречу изо всех сил, не замечая модификаций в собственном теле, слыша своё дыхание, ощущая биение сердца. Его рука — выросшая правая рука, обращённая в триггер — вклинилась Данте в грудь, цепляясь за одежду острыми изогнутыми когтями. Левая упиралась в кожаный жилет Вергилия. Братья медленно теряли дьявольскую оболочку. Солнце светило ярко, больно сжимая глаза колючими светлыми лучами. Данте лежал на спине и надрывно смеялся: Вергилий терпел поражение от Неро. От сына, о котором забыл и которого вряд ли когда-нибудь хотел увидеть. От сына, которому оторвал руку, чтобы набраться сил, и который в итоге отрастил, словно дьявольская ящерица, новую. От Неро, который надрал ему задницу, и Данте на самом деле очень гордился своим мальчиком. Он лежал и смеялся, глядя на солнце, слушая, как тяжело дышит Вергилий и как земля трясётся под телом, громыхая обещаниями уничтожения. — Подземный мир вот-вот поглотит этот, — Неро подал Данте руку. — Нужно что-то сделать. Данте ухватился за протянутую ладонь и резко встал. Что ж, теперь он знал, чем всё закончится. — Я ещё могу сражаться, — вставая, прохрипел Вергилий. — Но если корни расползутся по всему городу, это сильно нам помешает. — В жизни ничего умнее от тебя не слышал, — ухмыльнулся Данте. — Нужно закрыть портал. — Сделаем это вместе, — сказал Вергилий, смотря на Данте. Это не звучало как вопрос — сухая констатация факта. — Спустимся в Ад и сделаем это с помощью Ямато. — Но как вы вернётесь? — Неро с беспокойством взглянул на Данте. — Никак, — Данте посмотрел на Вергилия. Данте улыбался. У Неро захрустели кости и застонали кишки. — Уйдёшь с ним, потому что тебе больше не нужна замена? — спросил он, смотря на Данте. Данте покачал головой. Он подошёл ближе, положил руки ему на плечи и, склонившись, произнёс так тихо, чтобы Вергилий их не услышал: — Ты был его заменой лишь поначалу. Но потом я сумел разглядеть тебя. Неро, я должен уйти с ним, понимаешь? Не потому что ты мне не важен, но для того, чтобы он снова не наделал глупостей. Мне придётся следить за Джи, а тебе придётся следить за наземным миром. — Пусть уходит один. — Чтобы снова вернуться с ебанутой идеей в башке. В этот раз мы чуть не погибли. Неро бросил взгляд на неподвижно стоящего у обрыва Вергилия. Тот смотрел на них — внимательно и безмолвно. Неро не успел ничего ответить — Данте поцеловал его. Глубоко и чувственно, огладил руками его плечи и шею, медленно отстранился. — Мы ещё увидимся? — уже зная ответ, без особой надежды спросил Неро. Он ненавидел Вергилия за то, что тот отнял у него Ви, а теперь отнимает Данте. Вергилий не заслужил его. Данте промолчал. Он быстро поцеловал Неро ещё раз и, разбежавшись, прыгнул вниз спиной вперёд, в воздухе принимая образ триггера и распуская крылья. У Неро сердце ухнуло вниз и задрожало в пятках. Он перевёл взгляд на Вергилия. Тот стоял, одной рукой опираясь на Ямато, а второй держа в руках книгу, которую Ви всегда носил с собой. Сейчас они были очень схожи. — В следующий раз я тебе не уступлю, — сказал Вергилий, кинув ему под ноги книгу. — А до тех пор храни это у себя. Вергилий, как и Данте, шагнул в пропасть. Неро надеялся, что он разобьётся вдребезги, не успев вызвать крылья. Он поднял книгу и сунул к себе во внутренний карман плаща. Нико встретила его молчанием. Неро сел в фургон и уставился на потрёпанную книгу в руках. Он повертел её, заметив, что один из верхних уголков загнут. Неро открыл книгу на закладке. На странице карандашный след заключал в неровный круг последнее четверостишие:«А мы с тобой не рыдали, Когда нам расстаться пришлось. Тяжелые слёзы печали Мы пролили позже — и врозь».
Неро перечитал стихотворение целиком и сжался на сидении: начало этого стихотворения цитировал Ви. Значит, Вергилий всё помнил о них. От того ещё гаже. — Где Данте? — тихо спросила Нико. — Не вернётся, — отрезал Неро. Сказать что-то более вразумительное он не мог. Не сейчас. — Говорят, Данте однажды убил Вергилия. — Слишком многое произошло с тех пор. Мой… отец… Они оба друг друга стоят. — Но если Вергилий смог вернуться, наверное, сможет и Данте. Я знаю, вы с ним… — Заткнись, — Неро захлопнул книгу и бросил её на панель. Его укололо чувство вины, которое он тут же успешно проигнорировал. — Я не осуждаю. — Я не буду это обсуждать! — Ты можешь поплакать, — предложила Нико. — Черти и бляди, Нико! — взвыл Неро. — Замолчи! Он и так изо всех сил сдерживался, чтобы не зарыдать. Фургон выехал на главную площадь, откуда брал своё начало Клипот. Корни его задрожали и, покрывшись вспышкой огня, истлели в воздухе: Данте и Вергилий справились с задачей быстрее, чем Неро думал. Но какой ценой. — Он просто… оставил меня. Как будто всех этих лет не было, — всё-таки выдавил из себя Неро. — Как будто ему вообще всё равно, был я или нет. — Не говори так, — Нико остановила фургон и повернулась к Неро. Подлезла к нему под бок. Крепко обнимая, прошептала: — Он тебя любит, и все это знают. Неро крепко зажмурился. Если бы ему оторвали все руки и ноги, он бы чувствовал себя более живым, чем сейчас.