Я - НАТАЛИ САНКЕР. ДНЕВНИК СЕКРЕТАРШИ

27 августа С трудом нашла время, чтобы сделать запись в дневнике! Почти сутки у меня не было ни одной свободной минутки! Вчера ночью мы почти не спали и очень много разговаривали. Габриэль объяснил, почему ему трудно было находиться рядом с Адрианом — ведь сын копия Эмили и напоминал ему о ее скорбном состоянии. Боль, которую испытывал от потери жены Агрест-старший, при одном взгляде в миндалевидные глаза Адриана вспыхивала с новой силой, поэтому он говорил с ним более, чем сухо и постоянно отсылал от себя. Как он теперь будет относиться к мальчику, узнав об измене Эмили, отец сам не представлял. Я заметила, что Адриан, как и я, ни в чем не виноват. А Габриэль добавил, что Эмили, как не крути, хорошая мать — ведь когда Адриан болел или ему предстояло какое-то ответственное дело, она откладывала все свои занятия и была рядом. Даже в последнее время, она, похоже, отменяла свидания с любовником, нарочито громко извиняясь по телефону перед «сестрой» или «коллегами». Следовательно, нельзя ей запрещать видеться с Адрианом, но сына он ей не отдаст! Иначе увезет его в Лондон и Габриэль его вообще никогда не увидит! Я согласилась, потому что тоже привязалась к очаровательному ребенку своего начальника и считала его чем-то средним между младшим братиком и любимым племянником. Впрочем, детали развода и былые неприятные переживания занимали нас сейчас меньше всего. Хотелось говорить о совсем других вещах, о нашем совместном будущем, которое пока было туманным, но сквозь этот туман уже прорвался первый луч солнца. Я все еще не могла поверить до конца, что все происходящее — не мечта, что все на самом деле. А еще казалось — едва мы вернемся в Париж, как все встанет на свои прежние места. Я снова будут всего лишь ассистентом, неплохим союзником, но не более. При мысли об этом я болезненно поморщилась и непроизвольно сжалась в комочек — как можно такое пережить?! А если все-таки придется?! Габриэль почувствовал мое напряжение и недоуменно всмотрелся в мое лицо, словно пытаясь прочитать по нему, что опять не так. — Натали, что с тобой? — его глаза казались двумя омутами беспокойства, — Опять плохо, да? Но ведь уже прошло много времени! — Нет, — я грустно покачала головой, — У меня уже не бывает приступов, все прошло. Дело в другом, мсье Агрест. Просто… Мы скоро вернемся в Париж и… — И — что? — он поднялся на локте, продолжая в упор смотреть на меня. Я немного поежилась и виновато потупилась. Он близоруко сощурился и усмехнулся, вдруг что-то поняв: — Вот оно что! Только я никак не возьму в толк, почему ты связала чувства и географию в один узел?! И да, Натали, можно вопрос? Когда ты, наконец, выучишь, как меня зовут?! — Габриэль, — послушно ответила я. — Умничка! С пятьдесят второго раза запомнила! — иронически обрадовался он. — Но вдруг Вы… ты простишь Эмили, — неуверенно начала я. Габриэль вдруг зарычал и рывком перевернул меня на спину, держа мои руки за запястья над головой, а затем выдохнул сквозь стиснутые зубы: — Натали, замучила своим недоверием, ревнивица ты такая! Я тебя сейчас убью! Я, довольная тем, что мои подозрения его смешат, изогнула бровь и осведомилась: — Неужели? И как же именно ты меня собираешься убить? Габриэль коварно улыбнулся: — Зацелую до смерти! Готовься, мученица! И приступил к выполнению своего замысла. Признаюсь, меня никогда никто так не целовал! Он покрыл поцелуями не только мое лицо, начал затем ласкать мои руки от кончиков пальцев вверх, к плечу — не забыл даже о локтях! Затем заглянул в мое пылающее лицо и буквально впился в мои губы. Он опять меня хочет, и я понимаю, что это обоюдно. Но Габриэль не дает мне опомниться, чтобы выразить свои чувства в полной мере — его поцелуи продолжают сыпаться повсюду, даже ямочки под коленями не остались без внимания! Вот уж до чего точно никто не додумывается! Я умираю от желания, выдыхаю его имя, ласкаю его волосы, хочу его всем своим существом! Ищу еще больше любви. И нахожу. Он нарочно дразнит меня, не доходя сразу до нужной точки, заставляет меня встать на колени и целует мою спину между лопатками. Порывисто обнимает, лаская попутно грудь, прижимается к шее и шепчет мне в ухо: — Ну что, не будешь пощады просить? — И не надейся! — отвечаю я неподкупным тоном полицейского из западного боевика. Но голос дрожит от переполняющих меня эмоций и поэтому звучит не так убедительно, как хотелось бы. — Что ж, сама напросилась! — выносит он вердикт, как приговор и набрасывается на меня с бешеной страстью. Ведь Габриэль — взрослый мужчина и его желание — девятый вал! И он сводит меня с ума! Я выгибаюсь в пояснице, нахожу его губы, стоны мои становятся все громче, все отчаяннее, я бессильно падаю ничком и ощущаю приятный для меня вес его тела. Я кажусь себе совсем маленькой, хрупкой. В этот раз все намного дольше, медленнее и… восхитительнее. Он шепчет мне разные глупости, от которых мурашки бегут по телу, а его интимные признания моего физического совершенства разжигают огонь в моей крови раз за разом. Я в совершенном изнеможении, но не могу оторваться от восторженного созерцания моего любимого. Он тоже смотрит на меня, и взгляд у него виноватый. Таким он бывает, когда понимает, что чрезмерно строго повел себя с Адрианом. — Прости меня, я был груб, — негромко признает он. — Не страшно, вообще-то… — я невольно смущаюсь, — Мне понравилось. Я улыбаюсь, и он отвечает мне такой же мягкой улыбкой. — У тебя уже глаза красные, милая. — Да, я знаю. — Устала? — Немного. Он обнимает меня и шепчет тихо: — Спи, любимая. Спи, девочка. Его слова и тепло от близости его тела убаюкивают меня. Я засыпаю с улыбкой.

***

Проснулась я довольно поздно. Но никак не хотела открывать глаза. Какой сладкий сон мне приснился! И длиннее, чем все предыдущие! Я грустно вздыхаю, понимая, что сейчас окажусь одна в своей комнате. И слышу рядом тихое ровное дыхание! Нет, мне это не приснилось! Я поднимаю ресницы и сморю в спящее лицо Габриэля. Я чувствую, что мои счастье и любовь огромны, они переполняют меня, я буквально сияю этим внутренним светом. Эти лучи распространяются во все стороны — я подобна солнцу! Другое солнце заглядывает в окно — уже почти день. Я осторожно встаю, накидываю на себя первую попавшуюся одежду (рубашку Габриэля, которая велика мне так, что длинной до колен, а рукава приходится закатать) и подхожу к окну. Какой прекрасный итальянский день! От вчерашней грозы не осталось даже луж, небо сияет синевой, крыши сверкают так, что больно глазам. По дорогам снуют машины, похожие на больших блестящих жуков. Эх, и этот мир не знает, что двумя счастливыми людьми в нем стало больше! Обожаю Милан! Этот город подарил мне любовь, больше которой в моей жизни не было и не будет!!! Обожаю Париж — он свел нас вместе!!! Вселенная, я тебя обожаю!!! Внезапно сильные руки обвивают меня. Я разворачиваюсь, и сразу же меня целует Габриэль, завернувшийся в простыню. Мы крепко обнимаемся, широко улыбаясь. Он вздыхает так, словно чаша его счастья переполнилась и с эйфорической интонацией в голосе говорит: — Натали, я так тебя люблю! Никогда не думал, что так будет! И кстати, тебе очень идет, когда ты ходишь по комнате с утра в моей одежде. Хочу, чтобы так всегда было! — Я тоже тебя люблю, Габриэль. Если бы ты знал, как. — Я знаю. Сам так люблю, больше уже нельзя, я уверен. Но ты дольше, — он внимательно смотрит в мои глаза и немного хмурится, — Теперь я — твой мужчина, а ты — моя женщина. Натали, я могу простить очень многое. Практически все, кроме предательства. Ты об этом знаешь. Более того, я ревнив. Сейчас особенно. И мне уже не все равно, как и кто посмотрит в твою сторону. Я никогда не ударю женщину, которую ревную к кому-либо. Но сам себя изведу до бессонницы. Поэтому очень прошу тебя — Натали, никогда ни с кем не флиртуй даже в шутку, не причиняй мне боль! Я обвила руками его шею и коснулась губами его губ, встав на цыпочки: — Не бойся, мне никто не нужен кроме тебя! Я уже давно не вижу других мужчин, они ничего не значат. Они для меня лишь тени, призраки, ты — единственный настоящий! Но и ты Габриэль не заставляй меня мучиться от ревности! Я ведь тогда отомщу! Угроза прозвучала серьезно, но он все равно рассмеялся и заявил: — Мы друг друга стоим! А сейчас давай завтракать. Или обедать — как тебе больше нравится. День был чудесным! Агрест, правда, ненадолго отлучился по делам, а я привела себя в порядок и отдыхала, ожидая его. Я бы могла целый день проваляться на кровати, мечтая о Габриэле, но привычка постоянно что-то делать взяла свое — я немного поработала над документами для новых деловых соглашений, потом перестелила постель — горничных вызывать я не хотела. Ближе к вечеру Габриэль вернулся с шикарным букетом алых роз — мне очень редко дарили цветы, и я была в восторге! Думаете, мы тут же отправились в постель? Нет, мы пошли гулять по ночному Милану! Мы бродили по Навильи, прокатились на экскурсионном трамвайчике по каналу. Потом отправились в квартал Сан-Лоренцо и там так же чудно провели время — ели прекрасное мягкое мороженое в открытых кафе, потанцевали даже в ночном клубе. Габриэль был удивительно романтичен, ни на секунду не выпускал моей руки. Мы целовались каждый раз, когда оказывались в тени, и рядом не было прохожих — как подростки, честное слово! Но как же это было приятно и восхитительно! Не удивительно, что наше путешествие закончилось ванной с пеной и лепестками роз!