Я - НАТАЛИ САНКЕР. ДНЕВНИК СЕКРЕТАРШИ

5 октября Первое, что меня удивило, когда я открыла глаза — свет. Почему уже так поздно?! Почти день! Кто выключил будильник?! О, Боже, я проспала!!! В первый раз за все время своей работы! Я резко повернула голову и села прямо. Габриэля рядом не было — интересно, как он умудрился уйти так, что я этого даже не услышала? Но другой факт разбудил меня окончательно, и я вспомнила, какое сегодня число. На соседней подушке лежала голубая роза, которую пока чрезвычайно редко достать. Я взяла цветок и поднесла к самым глазам — нет, не крашеная. Роза, которой не существует в природе, недавно выведенная умницами-японцами и продающаяся только на своей родине и в Голландии! Только такой человек, как Габриэль мог раздобыть для меня такой поистине царский подарок! К розе была прикреплена маленькая открытка в форме сердечка. Я дрожащими пальцами раскрыла послание. «Обладательнице самых прекрасных глаз. Ты рождена Королевой!» Я невольно вспыхнула и рассмеялась. Вот так Габриэль! Мнение, конечно, субъективное, но какая сладкая лесть! В приподнятом настроении я направилась в ванную, дабы привести себя в порядок, а заодно и поставить в воду цветок дивной красоты. И, войдя, чуть не выронила из рук свою любимую скромную вазу из синего стекла! На зеркале губной помадой были нарисованы сердца, а на раковине лежала пышная розовая гвоздика и тоже с запиской: «Желаю тебя всем сердцем!»! Нет, у меня сейчас инфаркт случится! Я сплю и вижу какой-то мелодраматический сон — со мной такого никогда не происходило, и произойти не могло! Поставив оба подарка в вазу, я машинально включила воду и сбежала от своего шока в душ. Уже вытираясь полотенцем, я изумленно покачала головой — никогда не думала, что он меня именно так поздравит! Мне и в самых ярких девичьих снах такое не снилось! Я же не героиня любовных романов, ко мне все всегда относились иначе — считали меня слишком серьезной, уравновешенной, сильной женщиной, которая не приемлет излишней сентиментальности. Возможно, я сама была в этом виновата, не показывала своих слабостей, отчаянно маскировала свою женственность. Откуда взялась эта привычка? Видимо, это была своего рода броня, защита для моего сердца. Но один меч все же пробил этот щит, и я сдалась без боя, сдалась с радостью на милость своего победителя! Господи, какой же он милый! Никогда бы не подумала, что мой возлюбленный — железный, непробиваемый, вечно прямой и застегнутый на все пуговицы может быть так романтичен! Это становится уже весьма интересно! Я заглянула в спальню, но Габриэль не вернулся. Одеться я сегодня решила в бежевый костюмчик из синтетического шелка — очень удобный и ничуть не хуже моей униформы или платьев. Оглядываясь и находясь в напряженном радостном ожидании, я вышла из спальни и тут же столкнулась нос к носу с Адрианом. Я немного смутилась от того, что явилась из комнаты его отца, но он уже воспринимал это как должное и жизнерадостно воскликнул: — Доброе утро, Натали! С днем рождения! И протянул мне свой подарок –браслетик собственного изготовления из разноцветных кристалликов в форме осенних листьев. Это было так трогательно, что я чуть не прослезилась. Такие подарки обычно делают матерям! — Какое чудо! Спасибо, Адриан! Я буду его носить всегда! — сердечно поблагодарила я юношу и мягко поцеловала в щеку. Он застенчиво улыбнулся, а я добавила: — Знаешь, у тебя настоящий талант. Может быть, ты со временем начнешь создавать украшения не менее стильные, чем одежда твоего папы? Адриан пожал плечами и серьезно ответил: — Не знаю, но моделью я точно всю жизнь быть не хочу. Да и не смогу — такая профессия имеет свой срок годности. А папы, кстати, дома нет. Он уже давно ушел. — А не сказал, куда? — спросила я, с трудом отрывая взгляд от браслета. Адриан, сдерживая улыбку, нарочито небрежно отозвался: — Он держался очень таинственно. Понятия не имею. Только велел мне не говорить тебе, что готовит для тебя подарок. — Угум, — кивнула я задумчиво и пошла на кухню, пить кофе вместе с Адрианом. Думаю, вы понимаете, что и на кухне, и вообще весь день на каждом шагу я натыкалась на «презенты» от Габриэля в том же духе. Приятные ароматы, яркие краски, признания в любви в самых разных формах — это не может надоесть! Ведь известно, что ребенку нельзя подарить слишком много игрушек, а женщине — слишком много цветов! Днем позвонили мама и папа, чтобы поздравить. Я получила от них сегодня по почте посылку сдомашним яблочным пирогом, купленным папой серебристым гребнем в испанском стиле (явно, по подсказке супруги) и связанной руками моей мамы алой шалью. О свежести шарлотки можно было не беспокоиться — один город, курьер через пару часов после отправления уже доставил посылку. Я обещала их навестить в ближайшую неделю и была очень рада их незамысловатым, но особенно дорогим сердцу подаркам. Они напоминали мне об их безусловной любви и рождали внутри удивительную, грустную нежность, которая ранит ничуть не меньше, чем боль, только изумительно сладко, заставляя душу тихо плакать. Постепенно приближался вечер. В октябре темнеет рано. Непривычно, еще седьмой час, а кажется, что уже очень поздно. Хотя любимый напоминал мне о себе постоянно на каждом шагу, я нервничаю — сама не знаю, почему. Оптимизма не добавило и вновь оживившееся головокружение, более того, пришлось прислониться спиной к стене, чтобы не упасть, лоб покрыла испарина. Так, по-моему, мне хуже! Я пару раз вдохнула, осторожно пробуя воздух, как будто он мог быть отравлен. Нет, в легких не вспыхнул пожар, даже в горле не першит. Может, действительно мое паталогически низкое давление (утром верхнее до 86 доходит) шалит? И талисман тут ни при чем? Видимо, старею. Не девочка уже — четвертый десяток, как-никак! Я усмехнулась и бросила короткий взгляд в зеркало в глубине комнаты. Лицо все еще было бледновато, но уже возвращалось к нормальному цвету. Дрожь в коленях понемногу унималась. Пожалуй, надо заглянуть в аптечку — приму что-нибудь от головы… Я нырнула в ванную, вспомнила, что моя личная аптечка осталась в спальне, вернулась и ошеломленно уставилась на кровать — на ней аккуратно лежало дивной красоты вечернее платье из золотистого атласа, идеально дополняющего своим мягким блеском мои черные волосы! Я подошла ближе и нерешительно коснулась мягкой ткани. Габриэль опять секретничает, намекая, что его следует надеть! Что ж, не буду ему перечить, тем более что мне самой этого хочется. Какое дивное ощущение на коже! Такой нежный материал — точно сливочное масло! — Оно сидит на тебе как влитое. Я трудился над ним почти неделю. Я обернулась: за моей спиной стоял Габриэль и довольно меня разглядывал. Мое тело среагировало само собой: я бросилась к нему, обвила его шею руками и выдохнула нежно и сердито одновременно: — Мне очень понравились твои подарки, любимый! Но где ты сам пропадал целый день?! Он тихо рассмеялся и мягко поцеловал меня в губы: — Но ведь у нас впереди целый вечер! Я хочу тебя кое-куда отвести, пойдем! Я надела стоящие тут же туфли в тон платью и поспешила за Габриэлем, бережно сжимающим мою руку. Он сел за руль сам. Это меня удивило — обычно ведет автомобиль Горилла (интересно, как его на самом деле зовут — до сих пор не знаю, кого не спрашиваю, все пожимают плечами!). Но сегодня мы были только вдвоем. Почти сразу мы из центра города свернули на дорогу, ведущую в пригород. Ехали мы около часа, но скучно мне не было. Пунцовый закат уже загорел, но ряды фонарей озаряли разукрашенные по-октябрьски деревья. Самые стойкие еще сохранили свою зелень, но она уже поблекла и потускнела, усталая и холодная. Вскоре стали попадаться неподстриженные клены и тополя — ярко-желтые ветви иногда скрещивались в вышине, образуя словно бы золотые арки. Мы свернули с трассы и выехали на заасфальтированную дорогу, ведущую на высокий зеленый холм. На его вершине я разглядела белый двухэтажный дом с черепичной крышей — меньше и скромнее, чем особняк Габриэля, но очень симпатичный на вид. Машина остановилась и Габриэль, выйдя торопливо, открыл дверь с моей стороны. — Где мы? — с любопытством спросила я. Он кивнул в сторону дома с ярко освещенными окнами: — Я снял его на пару дней для нас. Ты голодна? Я прислушалась к своему организму и вынуждена была признать: — Да, очень! Габриэль с улыбкой открыл дверь, и я вошла в озаренный хрустальной люстрой холл, а затем в комнату, которую я окрестила залой. Габриэль расстарался на славу! В центре стоял накрытый для романтического ужина стол, а у стены тут же тронул смычком струны скрипач, и в воздухе поплыла прекрасная нежная мелодия. На столе помимо вина и ужина стоял огромный букет алых роз. Габриэль усадил меня и опустился сам напротив. — Спасибо, мне очень приятно! — я смотрела на Габриэля, который улыбался мне, но не самодовольно, а тепло. Казалось, он делает все это для меня с удовольствием, не для того, чтобы «пустить пыль в глаза». — Не стоит, Натали. И главный подарок еще впереди. Это просто декорации! — он задорно подмигнул мне. После ужина и танцев Габриэль пригласил меня на свежий воздух и протянул мне совершенно новый осенний плащ цвета моих глаз. — Ну, это уже совсем ни к чему! — укорила я его за излишнее расточительство, но оделась. Мы вышли из дома — я заметила, что музыкант незаметно ушел, чтобы больше нам не мешать, — и я поразилась виду, открывшемуся с холма. Внизу сверкали огни домов и фонарей, утопая в роскошной, еще не облетевшей листве всех цветов, а прямо перед нами расстилалось небо с огромной яркой луной, имеющей чуть розоватый прохладный оттенок. И вдруг эта королева ночи померкла, потому что в небо взмыли яркие огни роскошного салюта! Рассеяли последние сомнения люминесцентные буквы на соседнем холме, в окружении наземного фейерверка «Натали». Я ошеломленно смотрела на великолепие все новых и новых залпов, на цветные грозди и звезды и поражалась тому, какую кутерьму устроил из-за моего дня рождения мой мужчина. У меня на глазах сверкали слезы, потом я обернулась к Габриэлю и окаменела. Залпы смолкли и он, эффектным рыцарским жестом опустившись на одно колено, протянул мне алую розу. Через минуту я поняла, что стебель из пластика, а бутон на самом деле красная бархатная коробочка для украшений. Крышка была откинута, и на бледно-розовом атласе сверкало золотое кольцо для помолвки с прозрачным камнем в форме сердца. Я ощутила, как сердце пропустило удар, а затем заколотилось так, что перехватило дыхание. Глаза Габриэля за стеклами очков сверкали, а лицо оставалось невероятно серьезным. — Мадмуазель Натали Санкер, — его низкий голос прозвучал в тишине вечера отчетливо и громко, — Я прошу тебя стать моей женой. Ты выйдешь за меня? Я стояла и потрясенно молчала, не в силах проронить ни слова. Сбылось мое самое смелое и невероятное желание, но… Не судьба мне надеть это кольцо! Он должен узнать сейчас о моем договоре с Леди Баг. И после этого… Я судорожно вздохнула, а Габриэль расценил мое молчание и дрожащие в глазах слезы как избыток радостных эмоций, встал, взял кольцо в одну руку, а мою левую кисть в другую, но я сжала пальцы в кулак. Габриэль вздрогнул, как от удара и печально тихо спросил: — Нет? Я покачала головой и горячо добавила: — Не подумай, я мечтаю об этом больше всего на свете! Мужчина просиял и осведомился ласково: — Так в чем же дело? — Габриэль, ты не все обо мне знаешь, я… — Я знаю достаточно, чтобы понять, что я хочу быть с тобой! — Нет, подожди… Твоей жене… — Я не думаю о Эмили! Мне нужна только ты — сейчас и всегда! — Габриэль, сделай мне одолжение! — Все что хочешь, милая! — он все еще безуспешно пытался разжать мои пальцы и надеть на меня кольцо. — Дай мне сказать! — я твердо посмотрела на него, и он послушно замолчал, но мое запястье не выпустил. Пока я говорила, сердце у меня то бешено колотилось, то замирало насовсем, я краснела, бледнела, задыхалась, но продолжала произносить тяжелые, как камни слова. Когда я закончила и наконец осмелилась поднять взгляд на возлюбленного, глаза у того были огромными и полными какого-то потустороннего ужаса, а лицо сравнялось по цвету с пиджаком. — Натали… Натали, как ты могла… — хрипло выговорил он. Ну, вот и все. Я сжалась в комочек, готовая к шквалу ненависти. Он ведь меня уже ненавидит… А я его люблю! И умираю от этой боли! — …. Так рисковать собой!!! — совладал с немотой Габриэль и неожиданно так крепко сжал меня в объятиях, что из груди разом вылетел весь воздух, оставив только тоненький писк, — Никогда не смей так делать!!! Глупенькая, ты пошла туда одна, ты могла погибнуть!!! Ты хоть понимаешь это?! Я ошеломленно еле-еле пролепетала: — Ты меня задушишь! Габриэль чуть ослабил хватку и снова на меня неверующе уставился: — Прости. А стоило бы! Натали, ну почему ты так рискуешь?! С тех пор, как я понял, что ты меня действительно любишь… Скажи, Бога ради, зачем мне постоянно доказывать, что я этой любви недостоин?! — Ты не сердишься? — изумилась я. — Конечно, сержусь! — возмутился Габриэль, — Никогда так больше не делай! Я только что почувствовал себя счастливым, а ты… Подставила это счастье под удар! Но самое поразительное, что у тебя получилось! — Прости, — прошептала я и… от волнения потеряла сознание. — Натали! — Габриэль держал меня в объятиях, сидя на диване и укачивал слегка, как ребенка, — Ну нельзя же так! Малыш, успокойся, я на тебя совсем не злюсь, девочка! Ты, конечно, повела себя опрометчиво, но ты молодчина. Правда-правда! — и начал пылко целовать мое лицо, гладить по голове, — Воды хочешь? Я сажусь и послушно пью. Потом ставлю стакан на подлокотник и впиваюсь губами в губы Габриэля, умирая теперь уже от счастья и огромного облегчения: — Я тебя очень-очень люблю! — Я больше… — выдыхает он мне в рот, — Я за тебя умру. Потом он осторожно надел на мою распрямленную руку кольцо и улыбнулся с долей иронии: — Вот и все, моя радость! А ты боялась! Не больно же? Я рассмеялась и снова его поцеловала уже в статусе невесты.

***

Мы сидели за столом и мирно завершали свой ужин. После всех переживаний я опять ужасно проголодалась. Габриэль некоторое время зачарованно смотрел на меня и, наконец, осторожно осведомился: — Натали, а ты ничего не перепутала? Я недоуменно подняла на него глаза: — В смысле? — Просто обычно я люблю гранатовый сок. Ты же его терпеть не можешь, а между тем допиваешь уже второй стакан! — озадаченно заметил он. Я впервые посмотрела на то, чем запиваю еду и удивленно отметила: — Да. Он мне теперь нравится. Вкусы меняются. Такое бывает. Габриэль некоторое время смотрел на меня с непостижимым выражением в глазах и заявил: — Твой сегодняшний обморок, я заметил, что у тебя все чаще кружится голова… Думаю, тебе надо к врачу. — Зачем? — я пожала плечами. — Потому, что я хочу точно убедиться… — Габриэль открыл рот, но осекся и более мягко заметил, словно хотел сказать что-то другое, но передумал, — … что тебе ничего не угрожает. — Хорошо, — согласилась я, сама чувствуя легкий приступ беспокойства. Но зачем им омрачать такой красивый вечер! — Разберемся с талисманами и амулетом, а потом сразу к доктору, обещаю! — Я пойду с тобой, — приободрил меня Габриэль.