***
— Она должна быть где-то здесь, — раздражённо думает Гром, зарываясь в недра шкафа, выкидывая вещи. — Да где же она?! Куда эта рубашка могла, блять, деться?! — Дима, ты мою белую рубашку не видел? — гневно вопрошает Игорь через всю комнату. Белая парадно-выходная рубашка обычно сиротливо висела в шкафу в единственном экземпляре и надевалась исключительно на экзамены. Сегодня Юлия Пчёлкина пригласила Игоря на открытие выставки какого-то известного художника. Надо было это, соответствовать. Не костюм с бабочкой, но хоть что-то приличное. — Нет, — Дима виновато улыбается, пожимая плечами. — Можешь мою взять, если надо. Гром скептически поднимает бровь, всё-таки они с Димой были немного разных роста и комплекции, да и в плечах Игорь был немного шире. Не то, чтобы Дубин был таким уж хлюпиком. Несмотря на свой безобидный вид Дима, если надо, мог и в морду двинуть, Гром сам не поверил, когда впервые увидел. Как позже доверительно рассказал сосед по комнате, он провёл свое детство в неблагоприятном районе Москвы. Пришлось записаться на курсы самообороны, иначе ежедневные встречи с местной гопотой мальчик-одуванчик мог бы и не пережить. — Мне тут родственники с Камчатки недавно посылку с вещами прислали. А они меня в последний раз в пять лет видели. Слегка не угадали с размером, — замялся Дима, протягивая Грому белую рубашку. Гром быстро схватил её, напяливая на себя. Рубашка смотрелась нормально. — Сойдёт, — думает Гром, запуская ладонь в волосы. — Спасибо, Дима, — тепло улыбается Игорь. — Ну всё, я побежал.***
Гром жутко спешил. Он ведь не какая-нибудь кисейная барышня, чтобы на свидания опаздывать. К тому же расстраивать любимую девушку совершенно не хотелось. В последнее время они и так стали реже видеться. Пчёлкина все время в сети переписывалась с какой-то Вороной, с которой они недавно познакомились, но уже совместно расследовали грязные делишки Каменного, директора частного вуза с весьма сомнительным прошлым. — Игорь, это будет бомба! Мы такое нарыли на этого гада, ты не поверишь! — с блеском в глазах обещает Юля, не переставая восторгаться новой знакомой. — Ты это, будь осторожна, Юля, — скомкано предупреждает Игорь. — Непременно, — Пчёлкина целует Игоря в щеку, убегая на встречу с загадочной Вороной. В последнее время Игорь и сам чувствует, что они стали отдаляться друг от друга. Именно поэтому он согласился сходить вместе на открытие пафосной выставки, хотя терпеть не может подобные зрелища. Игорь и сам чувствует, что Юле просто скучно с ним. Пчёлкина девушка яркая и эффектная, с широким кругом интересов, которому нужно соответствовать.***
На открытие выставки Пчёлкина надевает шёлковую алую рубашку, модные чёрные джинсы, подчеркивающие её длинные ноги, и алые туфли на умопомрачительном каблуке. Выглядит его девушка просто сногсшибательно. Игорь потерял дар речи и пытался пошутить про офигительные штаны и лабутены. Юля предсказуемо высокоинтеллектуальный юмор и сомнительные комплименты не оценила, скривила красивые губы, словно проглотила кислый лимон. Игорь попытался спасти ситуацию, протянул своей спутнице букетик ромашек, купленных у бабушки у подъезда. — Спасибо, это мило, — Юля вымученно улыбнулась, глядя на ненавистные с детства ромашки, быстро подхватила Игоря под руку и потащила в сторону модной галереи. — Я рада, что ты пришёл, — шепнула на ухо Пчёлкина. Снова возникло это отвратительное чувство вины и неловкости. Юля безумно нравилась Игорю как девушка, она была невероятной, яркой, сексуальной. Но рядом с ней он чувствовал себя не в своей тарелке и совершено не знал, как себя вести. Словно школьник на первом свидании. Игорь должен был признать, он совершенно ничего не смыслил в романтике и не представлял, как правильно ухаживать за девушкой. Нет, у него конечно уже был определённый опыт. Он уже встречался с девушкой, правда в девятом классе. Звали её Александра Филипенко. Маленькая бойкая девчонка с изумрудно-розовыми волосами, немного угловатой мальчишеской фигурой и маленькой, но очень чувствительной грудью. Игорь мысленно усмехнулся, понимая, что Юлия была полной противоположностью его бывшей, внешне уж точно. С Александрой всё было по-другому, ей нафиг не сдалась вся это романтика. Девушка терпеть не могла «эти веники», вместо кафе и выставок тащила Игоря на каток или в парк на роликах покататься. Девушка просто обожала природу и дикий отдых, вместо пафосных свиданий предпочитала тащить Игоря с друзьями в поход, плавать на лодке по горной реке. Она была такой в доску своей, девочка-пацанка. Её не стрёмно было пригласить на крышу шавермы поесть и на дачу к Прокопенко на шашлыки. Целоваться с Филипенко было прикольно. Они даже сексом пару раз занимались. Всё получилось легко и спонтанно. Когда Александра брала инициативу в свои руки. Секс никогда не был для Игоря самой целью, скорее, приятным взаимодействием в их отношениях. Гром тогда искренне не понимал, почему все его сверстники на нём так зациклены. А потом Александра влюбилась. И ушла от него к девушке, Валерии Макаровой, студентке первого курса меда. — Знаешь, Игорь, ты конечно классный, но я люблю Леру, давай останемся просто друзьями, — предложила тогда Филипенко и упорхала в закат. — Земля вызывает Игоря! — Юля щёлкнула перед лицом Грома пальцами, отвлекая от грустных воспоминаний. — Мы пришли. Не будь таким букой, давно хотела познакомить тебя со своими друзьями, — заговорчески подмигивает Пчёлкина, — они классные!***
В зале царит таинственный полумрак и звучит приглушённая классическая музыка. Тревожные переливы скрипки и виолончели создают особую мистическую атмосферу. Полотна привлекают всеобщее внимание, выделяясь на фоне абсолютно чёрных стен, подсвеченные специальными лампами. Открытие и правда организованно с размахом. Игорь замечает столы с бокалами итальянского шампанского, канапе из сырокопченой колбасы, сыра и помидорчиков черри, свежими фруктами и даже двумя фонтанами с белым и молочным шоколадами, куда можно макать свежую клубнику. Слишком пафосно для бедного студента. Желудок издал звук, слишком напоминающий песни китов. Хорошо хоть классическая музыка его заглушила. По крайней мере, он очень на это надеялся. Игорь никогда ещё не видел столько странных и эксцентричных людей, собранных в одном месте. — Пчёлка! Лети к нам, — какая-то девушка лучезарно улыбаясь, махала Юле рукой. — Я мигом. Только поздороваюсь со своими одногруппниками и к тебе. Не скучай тут без меня, — Юля быстро чмокнула Игоря в губы и упорхала куда-то в зал. Похоже, его девушка знала, как минимум, половину приглашённых, а вторая половина желала активно познакомиться с талантливой журналисткой. В отличии от несколько замкнутого и скованного Грома, Юля явно чувствовала себя как рыба в воде, поразительно легко общаясь с абсолютно незнакомыми людьми. Наверное, это и есть прирождённый журналистский талант. Пока Пчёлкина наслаждались общением, Гром решил немного осмотреться. Игорь застыл подобно мрачной скале, хмуро уставившись на картину, висящую на стене. Сон Разума Гром абсолютно ничего не смыслил в современном искусстве и уж точно не был поклонником абстракции. — Вы здесь впервые, да? — слышится голос откуда-то сбоку. — Что, так заметно? — хмуро отзывается Гром, резко разворачиваясь к собеседнику. — Нет, просто, — парень с кислотно-синими волосами явно тушуется от такого напора. — Просто не видел здесь Вас раньше, вот и спросил. Гром продолжает рассматривать незнакомца, которого мысленно окрестил Мальвиной, невольно залипая на черную татуировку в виде латинского креста, сделанную прямо на шее. Парень выглядит экзальтированно и явно чем-то взволнованным. Ну же Гром, поговори с ним, просто будь дружелюбным, тренируй социальное взаимодействие. — И как Вам картина? Мне всегда интересен свежий взгляд, — парень поднимает на Грома свои ярко-голубые глаза, явно ожидая ответа. — Выглядит как холст, о который художник вытирает кисти, — выдаёт Гром со всей свойственной ему прямолинейностью, не замечая как парень внезапно замолкает, стремительно бледнея. Материализовавшаяся за спиной неформала Юля показывает Игрою какие-то знаки, но Гром в ответ лишь улыбается, типа всё отлично, видишь, я тоже могу вступать в социальное взаимодействие с незнакомыми людьми. Вот стоим здесь, обсуждаем современное искусство, нормально общаемся. И продолжает. — Знаешь, мы на уроках криминалистики недавно проходили психически нездоровых преступников. И в учебниках у нас картины шизофреников из психушки были. А я-то думал, что мне этот шедевр напоминает? Там такие же раздражающие и несочетаемые цвета были, — воодушевлённо продолжает Игорь, стремясь поддержать разговор. Синеволосый парень смотрит на Игоря абсолютно нечитаемым взглядом, глотая воздух так, словно Гром только что врезал под дых. — Знаете, это немного слишком даже для Вас, — глухо произносит парень, синие пряди падают на лицо, скрывая влажно блеснувшие глаза. Мальвина стремительно проносится мимо в зал. Да что опять не так?! Нормально же общались. — Что? — Гром встречается с ледяным взглядом Пчёлкиной. Юлия выглядит так, словно готова его собственноручно прибить на месте. — Поздравляю, Игорь, ты не пробыл здесь ещё и двух минут, но уже успел оскорбить художника и организатора выставки. Это определённо успех, — ядовито произносит Юлия, в эту минуту Пчёлкина может составить конкуренцию Птице с его язвительностью. — Юля, я… — Просто молчи! — Пчёлкина делает предупредительный жест. — А лучше выпей. Я тоже выпью, — девушка подлетает к столу с закусками, подхватывая бокал с шампанским, залпом осушая его под слегка шокированным взглядом Грома. Пчёлкина прекрасно понимает, что если сейчас сорвется, то выскажет Грому всё, что скопилось за последнее время. И тогда их первая крупная ссора легко может стать последней. Гневно зыркнув глазами, Юля удаляется в зал, оставляя своего парня в гордом одиночестве. Знакомить Игоря со своими друзьями как-то резко расхотелось. Взгляд упал на листовки с фотографией художника на фоне злосчастной картины, которые стопкой лежали у входа на маленьком столике. Если бы он удосужился прочесть хоть одну или предварительно загуглить, он бы так не облажался. Зараза! Браво, Игорь, оставил о себе просто незабываемое впечатление. Грому резко захотелось выпить. Благо коньяк на столе также имелся. Весьма приличный коньяк. В целом, посыл от Юлии был верный: молчи и не отсвечивай. Иногда и вправду лучше бухать, чем говорить. Всё, что оставалось Игорю, активно сокращать запасы спиртного, бросая тоскливые взгляды на свою девушку из тёмного угла. Казалось, этот вечер просто не может стать хуже. А нет, может. В этот самый момент в зал ярким вихрем влетел Сергей Разумовский, сразу привлекая всеобщее внимание. Изумрудный приталенный костюм с жемчужно-белой рубашкой идеально подчёркивали стройную фигуру компьютерного гения. Огненно-рыжие волосы спадали на плечи и вились красивыми локонами. На этот раз в качестве аксессуара Разумовский выбрал лиловый платок и солнечные очки в золотой оправе с похожими на крылья бабочки фиолетово-розовыми линзами. В руках будущего айтишника Гром заметил изящный букет тигровых лилий, которые тот поспешил вручить виновнику торжества, очевидно, художника он знал лично. В глазах Юлии засверкал непередаваемый восторг. Конечно, как же он мог забыть, что его девушка считала Сергея иконной стиля. Гром мысленно закатил глаза. И без того хреновое настроение упало ниже плинтуса. Это ещё Игорь их разговор не слышал. — О, это ты всё сам организовал? Потрясающе! — искренне восторгался Серёжа, оглядываясь вокруг. — Так атмосферно. Твои картины поражают воображение, такой полёт фантазии, какая экспрессия. Жаль, что Алексей не видит этого. Тут уж прости, ему немного нездоровится. Так что, сегодня я буду вместо него. Разумовский задорно подмигнул. — Если бы все думали так же, — смущённо бормочет Шурик. — Понимаю, Лёша неуютно чувствует себя в толпе. Художник грустно вздохнул. — Марго ему включит трансляцию, так что он всё увидит в режиме онлайн. Лёша обещал на днях заскочить к тебе в студию, поздравить с открытием первой выставки. — Правда? — Шурик просиял, с надеждой глядя на старшего из близнецов. — Конечно. Ты ведь его лучший друг. Сергею даже было немного жаль талантливого художника. То, что он сох по младшенькому видели абсолютно все. Кроме Алексея, разумеется. Младший из близнецов вообще мало что смыслил в человеческих чувствах и отношениях. К счастью, Шурик был асексуалом, правда не аромантиком. Поэтому для Алексея никакой угрозы не представлял. Даже Птица смотрел на их общение сквозь пальцы, втихаря посмеиваясь над нежными чувствами художника. — А теперь расскажи мне, какой гад успел тебе настроение испортить? — с нотками зарождающегося гнева произнёс Разумовский. Шурик с облегчением выдохнул, в красках пересказывая недавний диалог. — Не позволяй какому-то тупому менту испортить твой триумф. Этот неотёсанный варвар совершенно не разбирается в современном искусстве. Его скудный ум просто не способен постичь гармонию и величие твоих замыслов. Хочешь, я лично выставлю его отсюда? — решительно заявляет компьютерный гений. — Нет, нет. Не нужно, — поспешно заверяет Шурик, возвращая себе утраченную уверенность в собственном таланте. Ведь художника обидеть может каждый. — Ты знаешь его? — Грома? К сожалению, да. Этот неотёсанный мент гоняется за моим братом, периодически пытаясь его убить. — Но зачем?! — Да не знаю я, — с лёгким раздражением произносит Сергей. — Я в их брачные игры не лезу. Ты же знаешь, вкусы Александра немного специфичны.***
Весь вечер Разумовский намеренно игнорирует Грома. А если они сталкиваются в зале, предпочитает токсично молчать. Да, именно так. Токсично. И, вообще, смотрит на Игоря как на говно. Да что я ему сделал-то?! Ну подумаешь, пару раз пытался придушить его наглого братца. Так Птица сам нарывался. Гром ловит себя на мысли, что невольно наблюдает за Сергеем. Смотря на старшего из близнецов, он вспоминает Птицу. А ведь он намеренно старался не пересекаться с ним ни при каких обстоятельствах. Гром успешно избегал Александра почти целую неделю, наивно думал, что это поможет ему выкинуть рыжую падлу из головы. Но стало только хуже. Блядская Птица прочно гнездится в его голове, не покидая его даже во сне. Об участившихся эротических кошмарах с участием Александра Гром никому бы не признался даже под пытками. К сожалению, именно эти сны Игорь помнит особенно ярко. Прошлой ночью Грому снилось, как он жёстко трахает Птицу, прямо в пустой душевой института, зажимая рот ладонью. Грубо тянет за волосы, заставляя сильнее прогнуться в пояснице, резко насаживая на свой член. Наваливается сзади, вдавливая грудью в холодную плитку, прикусывая бледную кожу на шее, опаляя ухо горячим дыханием. Александр только сильнее прогибается в пояснице, откидывая голову ему на плечо, в бесстыжих янтарных глазах ни грама страха, только вызов и дикая, неконтролируемая похоть. Птица расставляет ноги шире, насаживается сам, активно вскидывая бедра. Стонет болезненно-сладко, втягивает пальцы Игоря в горячий влажный рот, плотно обхватывает губами, вылизывая подушечки юрким языком. Дразнит, откровенно провоцирует, выпуская изо рта пальцы с громким влажным звуков, вновь втягивает в рот. Откровенно, по-блядски стонет. Игорь уверен, Птица потрясающе сосет. Давно нужно было прижать его к стенке и поставить на колени где-нибудь за институтом. Запустить ладонь в блядские рыжие волосы, заставляя взять глубже, до самого горла. Смотреть, как Александр втягивает щеки, вылизывает головку круговыми движениями, горячий язык и металлические шарики пирсинга превращают и без того пошлое действие в настоящую феерию, ощущаются просто крышесносно. Глаза Александра тёмные от похоти и азарта, чёрные зрачки почти полностью затапливают янтарную радужку. Блядская Птица ловит кайф даже в такой ситуации. Слишком порочный и испорченный. Чёрт, пора завязывать с алкоголем. И всё же мысли настойчиво возвращаются к Александру. Слежка за Птицей, похоже, стала его дурной привычкой. Александр делает вид, что не замечает, продолжая флиртовать со всеми вокруг. Бесит. Наверняка переспал с половиной института, пробовал с парнями и девушками. Такие как Птица долго не остаются невинными. Не склонны отказывать себе в удовольствии, стремясь попробовать всё. Почему его вообще должно волновать с кем трахается блядская Птица?! И тем не менее, мысль о том, как Александр стонет под случайным любовником, вызывает глухую ярость. Игорь склонен верить грязным слухам, даже не догадываясь, насколько Александр разборчив в сексе. Не думай, Игорь, не думай. Гром отчаянно жмурится, мотая головой. Может всё-таки стоит подойти к Пчёлкиной и попросить прощения? Игорь уже пробивается сквозь толпу к своей девушке, когда к ней подходит миниатюрная блондинка в чёрном платье с корсетом и пышной юбкой до колен. Вьющиеся белые локоны, бледная кожа и выразительные зелёные глаза делают её похожей на фарфоровую готическую куклу. Образ дополняет маленькая шляпа с вуалью, кружевные перчатки и маленькие алые туфельки в тон помаде. Девушка осторожно касается руки Пчёлкиной, незаметно проводя тонкими мальчиками по внутренней стороне запястья. Гром хмурится, эта девушка кажется ему подозрительно знакомой. — Марго? Не ожидала тебя здесь встретить! — радостно сияет Юлия. — Я тоже, — беззастенчиво врет Воронцова. Уж она-то точно знала, что Пчёлкина будет здесь. Серёжа потратил не один час колдуя над её образом и макияжем. Но результат того стоил. — Пойдём, я тебя познакомлю со своим близким другом, — воркует Марго. — Ты ведь слышала о Сергее Разумовском? — заговорчески подмигивает блондинка. Пчёлкина едва не пищит от восторга. Гром, услышавший разговор от начала до конца, тихо скрипит зубами от ярости.***
Игорь незаметно наблюдает за Разумовским и Марго. Мало ли что они могут вытворить? Бесящая парочка удобно устроилась на фиолетовом диванчике, с обеих сторон от его девушки. Они прекрасно общались и явно наслаждались вечером. Проклятие! — Шампанское на редкость восхитительно! — Серёжа, лучезарно улыбаясь, протягивает журналистке бокал игристого напитка. — Поверь мне, ma cherie, под градусом искусство воспринимается намного легче. Ты начинаешь понимать даже самый безумный замысел художника, даже если он не имел в виду ничего подобного. Я искренне восхищаюсь Вашей смелостью и внимательно слежу за каждым расследованием. Ой, а можно на ты? — Тебе — всё что угодно, — задорно смеётся Пчёлкина. Серёжа оказывается очень приятным и интересным собеседником. Они обсуждают коррупцию, новые законы и как можно сделать жизнь в этом городе лучше. При общении Разумовский не кажется холодным и отстранённым, скорее пылким и искренним. Пчёлкина находит его очаровательно-милым и харизматичным. А ещё замечает, что Разумовский относится к тому счастливому типу людей, которых уносит с пары бокалов. В журналистке просыпается профессиональный интерес. — Вы так прекрасно смотритесь вместе, — лукаво начинает Юлия. — Как давно вы знаете друг друга? — С самого детства, — отвечают одновременно два голоса. — Оу. Это так необычно. Но, глядя на вас, я начала вновь верить в любовь. — Нет, нет, — Разумовский чуть не давится шампанским, начинает задорно смеяться. — Юлия, милая, ты всё не так поняла. Я и Маргоша — мы не пара. — Мы друзья детства, — искренне веселится Марго. — В одном приюте выросли. Я, конечно, люблю Серёжу, но скорее как старшего брата. — Вот значит как. — Попробуй, это вкусно, — Марго притягивает Юле клубнику в белом шоколаде. — С шампанским ощущается просто потрясающе. — И правда, — Юля жмурится от удовольствия, съедая кусочек спелой ягоды прямо с рук подруги. Яркий шейный платок вскоре оказывается на плечах Юлии, стоит ей высказать восхищение выбором аксессуаров. — На самом деле я их терпеть не могу, — легкомысленно признаётся Разумовский. Юля с интересом разглядывает ещё полностью не сошедшие яркие следы на красивой шее. Во время разговора Серёжа экспрессивно жестикулирует руками. Манжеты рубашки сползают, открывая тонкие запястья со следами от шёлковой веревки. Шибари, серьёзно? — Твой партнер довольно несдержан. Не думала, что ты одобряешь подобные вещи. — Почему? — искренне удивляется Разумовский. — Просто ты такой эстет. Любишь высокое искусство. Я думала, ты предпочитаешь более нежные прелюдии, — откровенно рассуждает Пчёлкина. — О, ты многое о нём не знаешь. Как говорится, в тихом омуте, — ехидно вставляет Марго. — Страсть и желание обладать партнером прекрасны и естественны, — пылко продолжает Серёжа. — Мне нравится чувствовать себя объектом всепоглощающего, дикого и искреннего желания. Терять контроль и полностью отдаваться в наслаждение. Не вижу повод лишать себя удовольствия из-за глупых предрассудков. Страсть и творчество — вот что дарит нам чувство абсолютной свободы и полета. Вот почему на протяжении веков сексуальность всячески стигмировалась. Пчёлкина смотрит на Разумовского с искренним восхищением, она явно рассчитывала услышать подобные откровения и теперь ловит каждое слово. — Тело после секса должно петь. Я хочу чувствовать его фантомные поцелуи на своей шее, прикосновения рук на бёдрах, ощущать его внутри. Понимаешь, Юля? О, Пчёлкина его прекрасно понимает. Сама девушка обладает довольно бурным темпераментом и богатой фантазией. Вот только с партнерами как-то не слишком везёт. — И всё-таки я не совсем понимаю, что люди находят в связывании? — О, это очень просто. Слишком много стресса и ответственности давит на нас в повседневной жизни. Разве тебе никогда не хотелось сбросить напряжение, полностью расслабиться, передавая контроль? — томным голосом продолжает Разумовский. — К тому же шибари — это настоящее искусство, шёлковые веревки прекрасно фиксируют тело, маленькие узелки стимулируют эрогенные зоны при каждом движении, а если ещё горячий воск добавить, — мечтательно мурчит компьютерный гений. Разумовский внезапно замолкает, слыша знакомую мелодию звонка. Серёжа улыбается, когда экран смартфона внезапно оживает и начинает вибрировать. Подрываясь с насиженного места, он едва не запнулся о маленький столик. — Да? — сладко мурчит юный компьютерный гений, с улыбкой чеширского кота. — Что значит где я?! На открытии выставки, — в голосе Разумовского слышатся игривые нотки. — Нет, конечно, он же друг Лёши, как я мог такое пропустить? А я предлагал, мог бы с нами пойти. Нужно было от монитора отлипнуть. Что значит полпервого ночи?! Я не пьян! Нет, никто ко мне не клеится, я здесь с Марго и Пчёлкиной. Нет, не надо сюда приезжать. Ты уже такси за мной вызвал. Спасибо, уже выхожу. — Это он так с Птицей воркует?! — раздраженно думает Гром. В груди шевелятся иррациональная ревность и странное раздражение. — Прости, Пчёлка, мне пора лететь, — Серёжа склоняется в шутливом реверансе, нежно целуя ладонь Юлии. Пчёлкина слегка краснеет, встрепенувшись, пытается отдать Сергею шейный платок. — Оставь себе, милая. У меня таких полный шкаф, — отмахивается Сергей. — Марго, ты со мной? — Я, пожалуй, останусь ещё ненадолго, — улыбается подруга, хитро поглядывая на Пчёлкину из-под длинных ресниц. — Юль, я думаю нам тоже пора. Народ уже расходится, — Гром появляется неожиданно, нависая над диваном подобно скале. — А? Правда? — девушка растерянно оглядывается по сторонам. — Ну ладно. Ещё увидимся, Марго, — Юля тепло понимает подругу, целуя в щеку. — Подожди, Серый! Я с тобой, — Марго упорхнула вслед за другом напоследок одаривая Грома презрительным взглядом, угрожающе зыркнув своими зелёными глазами. Или Игорю это показалось?***
— Представляешь, этот варвар уволок в свою берлогу мою Юлечку! — Марго недовольно дует губы. — Скорее, она его в свою. Общага уже давно закрыта. Кстати об этом. Останешься сегодня у нас, возражения не принимаются, — довольно мурлычет Разумовский. — Ну уж нет, опять на диване спать, — капризно тянет Марго. — Ну почему сразу на диване? С нами ляжешь, как в детстве. Кровать у нас большая, всем места хватит. — Огромный траходром, ага. В стиле извращённой аристократии. Где ты вообще её откопал? — Марго хитро прищуривается. — В магазине антикварной мебели, — смущённо признаётся Сергей. — С огромной скидкой. — Ты им винду переустанавливал что ли? — Ну, типа того, — переводит тему и взгляд Серёжа. — А тебе что, она не нравится? — Ничего так. Мягенько. — Заглядывай к нам почаще, — тепло улыбается Разумовский. — Ага. Давно я не оставалась у вас с ночевкой, аж целых две недели. — Твой кигуруми с покемонами и пижама с птицами всегда ждут тебя. А доставка пиццы работает круглосуточно, — весело продолжает Разумовский. — С воронами, — поправляет Марго. — Белыми. И где только Птиц её достал? — Знаешь, вот поэтому все в группе и думают, что мы втроём спим, вместе, — усмехается девушка. — Ну, мы ведь и правда спим вместе, — задорно смеётся Разумовский.***
— И что это вы так оживленно обсуждали весь вечер? — осторожно интересуется Гром. Юля пьяно виснет на его руке, кутаясь в теплую кожанку. Похоже, он все-таки прощён. — Шибари, — заговорчески улыбается Пчёлкина. — Японское искусство эротического связывания. А у тебя есть фетиши, Игорь? — Что? — Гром чуть не споткнулся от неожиданности. — Фетиши, эротические фантазии. Что бы ты хотел попробовать со мной в постели? — томно продолжает девушка. — Юля, я больше по классике, — окончательно тушуется Гром, забавно краснея. — Ясно, — разочаровано выдыхает девушка. Её мысли плывут лениво и расслаблено. Юля почему-то думает о своей странной, но очаровательной подруге, шёлковых веревках и горячем воске.