В салоне автомобиля царила тишина. Польша полностью сконцентрировалась на дороге, которая накалилась под испепеляющим солнцем, а ГИ с интересом рассматривал офисы, центры, магазины и фабрики, которые удивляли своей формой не только Германскую Империю, но и самих людей. Для него всё было совершенно новым, невиданным и даже невообразимым. Кто бы мог подумать, что человечество спустя многие средневековые века со своими безумными правителями приблизиться к столь совершенному. ГИ всегда мечтал увидеть будущее, и, как государство, он только сейчас мог начать любоваться всем этим. Его поражал не только стиль модерна и постмодерна, что только начал развиваться в конце его правления, но и хай-тек, что присутствовал в большинстве зданий города. Но больше поразил огромный минимализм, что так радовал глаза бывшего императора. Тонко и просто, красиво и стильно, — вот, как он может всё это описать, большими глазами разглядывая архитектуру. Польше он казался маленьким ребёнком или псом, что впервые вышел в новый свет и с руками на стекле всё изучал. Можно быть теперь спокойной: ему здесь нравится, а значит ей не придётся выслушивать возмущения.
— Как красиво… — тихо произнёс ГИ. — И так просторно… Я в полном восторге.
Так уж получилось, что нейтральный город был основан на острове в Средиземном море, и стал местом сборища выдающихся архитекторов, дизайнеров и бизнесменов. И разумеется, каждый из них старается показать на что они способны, и что они могут быть на одном уровне с государствами. Это, конечно, смешно, но постарались они на славу.
Когда количество многоэтажных зданий стало уменьшаться, и начали появляться коттеджи, Империя невольно вспомнил своё старое поместье, которого уже давно нет. Третий Рейх снёс его и построил новый дом. Его дом. … ГИ было обидно, но он отчасти мог понять. За то время, проведённое в серых стенах башни, у него пошатнулась не только психика, но и самооценка. Он всегда себя успокаивает тем, что он нормальный, с ним всё хорошо и он нужен этому миру. Но ему всё равно кажется, что это не так… Не хочется думать об ужасных вещах, когда перед глазами такой красивый вид.
Заехав на территорию одного из коттеджей, что немногим отличался от остальных на фоне, Польша отстегнула ремень безопасности и выключила кондиционер. Немец удивлённо перевёл на девушку взгляд, в котором читался один вопрос: «Это твоё?», на что Польша молча кивнула, когда припарковала машину в тень.
— Можешь выходить, — убрав солнцезащитные очки в бардачок, Польша вернула Империю в сознание.
Тот неспеша вышел, не отрываясь от изучения дома, из-за чего слабо закрыл дверь машины. Польша тяжело вздохнула и, потянувшись к соседнему сиденью, закрыла дверь правильно. А что такого, если ГИ не хочет доставить никому ещё больших бед, в том числе и поломку двери. А ведь раньше ГИ мог лицезреть и пользоваться только лишь бронзовой машиной, что выглядела очень жалкой на фоне современных аналогов. Он еле сдерживался, чтобы не начать трогать сверкающее покрытие.
Налюбовавшись видом автомобиля, он перевёл взгляд на нечто более удивительное, — сам коттедж. Империю удивила прямоугольная форма дома и обилие панорамных окон. Ему хотелось обойти здание и рассмотреть его получше. А если бы Польша предоставила ему чертежи этого «стеклянного прямоугольника», то он был бы счастлив.
— Не стой столбом и заходи быстрей, — обратив на себя внимание Империи, Польша открыла дверь в дом и жестом пригласила его войти.
По недовольному тону и сведённым бровям, Германская Империя понял, что слишком загляделся. Он поспешил зайти внутрь, а следом за ним и Польша. Девушка немного растерялась и, снимая каблуки в прихожей, судорожно решала в голове, что именно сейчас нужно сделать и сказать. Ей было некомфортно находится в своём доме с незнакомцем, тем более с бывшим заключённым, и поэтому она не могла сконцентрироваться на главном. В это время немец внимательно следил за каждым её движением и терпеливо ждал. В отличии от растерянной полячки, ГИ чувствовал себя как никогда бодро и еле стоял от навалившегося любопытства. Ему хотелось немедленно осмотреть весь дом, узнать о новых технологиях, как поменялся интерьер и декор, что сейчас модно, а что уже устарело. Но Польша медлила, пытаясь собрать все свои мысли воедино и вкратце рассказать всё это немцу.
— Для начала… — Польша провела Империю в просторную и светлую гостиную, после чего повернулась к нему и оглядела с ног до головы, — Тебе стоит привести себя в порядок.
Империя осознавал, что его внешний вид может вызвать неприязнь у его новой знакомой, поэтому в знак согласия кивнул и направился вместе с ней в ванную комнату, где девушка дала тому полотенце. И опять же ГИ, словно ребёнок, ей Богу, застыл и разглядывал комнатку. Сделав глубокий вдох, Польша направилась обратно в гостиную, где долго пыталась собраться с мыслями.
Ей было тяжело принять тот факт, что ей придётся жить с кем-то в одном доме. Переночевать это одно, но жить… Это было спонтанное решение, но в тоже время самое лучшее, так как контролировать кого-то на расстоянии и по браслету, который тот может снять, очень тяжело, и девушка это прекрасно понимала. … Неужели они не могли его чуть попозже отпустить? Или тогда, когда нашли бы более подходящего кандидата, который не испытывает частые стрессы и усталость после каждого дня. Ну, в первое время он хотя бы будет занят изучением всего вокруг. Это хорошо до того момента, когда он не перейдёт к практике и не начнёт, к примеру, пытаться приготовить что-то. … Это же ещё и одежду надо ему новую купить. И бритву желательно, и средства личной гигиены, комнату выделить… Эх, сколько хлопот на голову вылилось, что та аж раскалывается.
Расположившись на мягком диване, полячка приступила к поискам мужской одежды в интернет-магазинах. Хотя бы накинуть что-то на ГИ нужно, а потом уже можно устроить полноценный шопинг. Но этим будет заниматься Германия, так как у Польши нет никакого желания бродить по людным местам. На сайте она присмотрела неплохие брюки и футболку, которые заказала без промедления. Хорошо было бы и костюм для центра иметь, но это нужно по размеру выбирать. Империя довольно высокий и широкоплечий, поэтому прогадать с размером просто.
Через час курьер уже был на пороге. Обменявшись парой дежурных фраз, Польша выпроводила его, не желая ощущать присутствие ещё одного незнакомого мужчины в своём доме. С этого момента её будет бесить присутствие каждого незнакомца.
Польша подошла к ванной и, поставив пакет с вещами на пол, постучала. В ответ послышалось слово на немецком, но вот какое именно — не понятно.
— Чистые вещи оставлю перед дверью, а свои обноски брось в угол, — слегка повышенным тоном сказала Польша, и в конце тихо добавила с отвращением, — потом сожгу.
Зайдя на кухню выполненную, в отличие от гостиной, в тёмных тонах, Польша села на стул рядом со стойкой и снова взяла телефон в руки. Она явно ждала звонка, но кто-то не торопился ей звонить. Прикусив нижнюю губу, и закрыв глаза, она решила позвонить самостоятельно. Сперва шли долгие гудки, но в конце концов ей ответили.
— Привет, обычно ты уже в это время мне трезвонишь, — ласково произнесла та, теребя пальцами прядь белых волос, которые безумно любил собеседник.
— Я был занят. Что ты сделала с этим ГИ? — грубо спросил мужской голос. Этот грубый тон вымораживал девушку, заставляя переживать целую бурю негативных эмоций.
— Я привезла его к себе домой. Империя приводит себя в порядок за соседней стенкой, — удивительно спокойным голосом ответила Польша, проведя слегка дрожащий рукой по волосам.
— Что? Ты его в своём доме поселила? Польша, у тебя вообще есть мозги? Выгони его на улицу, пусть спит там.
— Евросоюз, ты даже не спросил меня о последнем сеансе с психологом и даже не поинтересовался как я, но при этом не забыл про ГИ, — с нарастающей злостью говорила она, пока не решила закончить, — обсудим это потом.
— Как хочешь, — бросив эту сухую фразу, он скинул звонок.
Раздражённо сжав телефон в руке, Польша покинула кухню. Как же она ненавидела такое поведение ЕС. Он может неделю её игнорировать или грубить, но стоит ему подарить ей букет цветов, как Польша прощает все его выходки. Ей кажется, что он каждый раз искренне сожалеет, но потом всё идёт по кругу. В этот раз девушке была не понятна такая реакция. И по-хорошему, это она должна была возмущаться. Он же присутствовал там, когда принимали решение о его освобождении и выбирали кандидата на роль смотрящего за ГИ. ЕС мог возразить, но нет. Его характер никогда не поймёшь, да и действия его не предугадаешь. Интересная личность, но иногда может выводить из себя.
Обратив внимание на фигуру возле дивана, Польша сначала глазам не поверила. Всё то, что скрывалось за грязной копной волос на голове и лице, теперь можно было рассмотреть, чего Польша не постеснялась. Она приблизилась к Германии и внимательно оглядела его: карие глаза, заметные скулы и бледные губы, растянувшиеся в загадочной улыбке. Для Польши было большим удовольствием знать, что у ГИ были мышцы, хоть и не такие большие. А вот небольшие шрамы на руках, которые он сложил на груди, пока ждал конца осмотра, не удивляли девушку. Чтобы у государства была отменная регенерация, нужно хорошо питаться и вести здоровый образ жизни, а вот в башне разнообразная еда в большом количестве в дефиците. Хотя, судя по этим мышцам, питался он неплохо. Скорее всего это Германия постарался, носил тому «гостинцы».
— Я должен поблагодарить тебя за одежду и возможность помыться в горячей воде, — решив отвлечь Полячку от «любования» им, Империя щёлкнул пальцами.
Польша встрепенулась и услышала тихий смех, до жути похожий на смех Третьего Рейха. Ничего удивительного, ведь он его отец.
— Чем ты убрал лишние волосы на лице? — задав этот вопрос, девушка прошла мимо него.
— В ящиках над раковиной нашёл ножницы и лезвие.
— Что?.. Неважно. Вон там в пакетах еда, — присев на кресло рядом с телевизором, Польша мысленно отчитала себя за то, что оставила в ванной лезвие.
ГИ мог использовать его по другому, например попытаться снять браслет, из-за чего бы получил мощный удар током. Ужасно больно, хоть и не смертельно. Но оказалось, что он довольно умный, раз уж не смеет сопротивляться и сбегать, да и куда ему… Или же это часть его тайного плана, который он готовит, но пока только знакомится с местностью. Возможно, это просто предубеждение к немцу, но с такими, как он, стоит быть на чеку.
Германская Империя удивлённо взглянул на три огромных пакета и неспеша нагнулся. Порывшись, он вытащил пакет из-под фаст-фуда. Скорей всего вкусный запах бургеров привлёк его. Перед тем как открыть его, он взглянул на Польшу.
— Я могу съесть это? — на что Польша усмехнулась, посчитав это шуткой. Но уловив всё тот же немой вопрос, она стала более серьезной. — Кхем, конечно! Это всё тебе.
— Я думал, ты будешь держать меня в каморке на цепи и кормить хлебом с водой, — иронично сообщил ГИ, распаковывая еду. Девушка качнула головой.
— У меня есть подвал. Если хочешь, можешь жить там, а цепь и мешок хлеба я куплю, — на это ГИ громко рассмеялся. Смех был слегка хриплым, но в то же время приятным.
— Да вы шутница, надзиратильница, — ехидно ответил он, акцентируя внимание на прозвище. Польша лишь фыркнула и направилась к лестнице.
— Как уберёшь еду в холодильник, поднимайся на второй этаж. Первая дверь слева — твоя комната.
— А ты где будешь? — подбирая пакеты с пола, поинтересовался ГИ.
— В кабинете на третьем этаже, — поднявшись до середины лестницы, Польша вдруг остановилась и повернувшись сказала:
— До завтра, заключённый, — придумав на скорую руку прозвище, Польша с тенью улыбки скрылась из поля зрения ГИ.
Мужчина же лишь усмехнулся напоследок, посчитав это ироничным. Он не думал её беспокоить, лишь планируя наконец плотно поесть, тем более запах и вид его сильно привлекал. За еду, одежду и крышу над головой он был Польше безгранично благодарен. Империя сам был удивлён, что она так благосклонна к нему. Другие бы либо попросту не разговаривали с ним и оставили спать во дворе, либо боялись. А тут всему полная противоположность, так ещё и не из робких. В кои-то веки, ГИ всегда были по душе сильные женщины, и полячка тому яркий пример.
***
Утро следующего дня началось эффектно. Польшу разбудили звуки пожарной сигнализации, идущие с кухни. Даже не удосужившись надеть халат, она в одном нижнем белье поспешила вниз. Оказалось, что причиной шума стал ГИ, решивший изучить кухонную утварь и немного переборщил, подпалив духовку. А ведь он действовал аккуратно. Благо, в доме был огнетушитель.
Сжимая в руках баллон, девушка пристально смотрела на духовку в пене. Сигнализация отключилась и Польша вышла из этого транса.
— Прежде, чем контактировать с техникой, нужно ознакомиться с инструкцией к ней, — пониженным тоном произнесла девушка, передавая огнетушитель ошарашенному ГИ.
— …Приношу свои извинения, Польша, — оглядев девушку с ног до головы, он тактично отвернулся.
Заметив это, та лишь дёрнула уголком губ и прошла мимо к лестнице. «Вот идиот», — промелькнуло в голове славянки. ГИ, словно зачарованный её видом, поспешно направился за ней, положив баллон куда-то на пол.
— Неужели девушки сейчас так по дому ходят? — усмехнувшись, поинтересовался ГИ, проведя рукой в воздухе, очерчивая силуэт.
— Да, сейчас можно ходить в чём угодно, лишь бы нравилось.
— И тебе это нравиться?
На удивление, этот вопрос заставил Польшу глубоко задуматься. Этот комплект ей подарил ЕС, поэтому она носит его. Нельзя сказать, что она горит желанием так расхаживать по дому и спать, так как изобилие кружева и раздражающей кожу ткани приносят дискомфорт. Однако, Польша это носит.
—… Нам через десять минут нужно выходить из дома, — уже поднимаясь по лестнице, предупредила девушка, небрежно убирая волосы назад.
А ведь мужчина и дальше продолжал её разглядывать, но вскоре понял, что это очень неприлично и поспешил скрыться. Ему было стыдно за то, что он с утра натворил, так ещё и впервые видит полуголую женщину, которую знает меньше двух дней. Конечно, для него, как для человека прошедших веков, немыслимо было увидеть девушку в довольно экстравагантном белье, да и вообще в белье, а тут он, идиот, открыто глядел! Придётся долго пытаться забыть весь этот стыд.
***
Настало время выезжать, благо ГИ за это утро более не доставил ей проблем и был полностью готов. Сев в раскалённую машину, оба недовольно поёжились.
— Пристегнись, — скомандовала девушка, заводя машину и включая кондиционер. Мужчина наигранно отдал честь и пристегнул ремень.
— Куда мы? — поинтересовался Империя, опустив козырёк, чтобы солнце не светило в глаза.
— В центр. Посидишь тихонько до конца дня в кабинете, а потом домой. Надеюсь для тебя это не сложно.
— И всё? Я думал, у тебя на меня особые планы, — с наигранной обидой ответил он.
— Увы, — дёрнув плечами, Польша начала выезжать, паралельно доставая сигареты.
Приметив это, ГИ оживился. По одному лишь голодному взгляду было понятно, что он хочет курить. Да и после всего случившегося за последние пару дней, ему хочется наконец-то почувствовать никотин, что вызывал у него восхитительное отвращение. Она открыла окно со стороны ГИ, чтобы не так сильно и пахло. Славянка всунула ему в руку упаковку с зажигалкой, добавив, что они с ментолом. На это мужчина лишь фыркнул и прикурил сигарету.
— Как же я давно об этом мечтал, — выдыхая голубой дым, ГИ закрыл глаза и притих, наслаждаясь привкусом никотина.
Польша же спокойно вела машину, не обращая внимания на мужчину, который уже прикончил половину пачки. Вот это он скорострел, а ведь она не малые деньги тратит на одну лишь пачку, которой хватает на неделю. Похоже, что придётся тратиться ещё и на «успокоительное».
Когда Польша зашла в главное здание вместе с ГИ, то сразу же почувствовала тяжёлые взгляды. И не на себе, как могло показаться, а на Империи, которому охрана выдавала пропуск. Мужчина же на людях заметно оживился. В глазах зажёгся озорной огонёк, а улыбка выглядела надменно. Не трудно было догадаться, что ему нравилось быть в центре внимания, ведь прошлые привычки лидера его не покинули. Польша не понимала, как можно терпеть на себе кучу взглядов и внимания и даже спустя столько лет наслаждаться этим. Ладно, тот момент она ему простила, но если в интернете он наткнётся на новостные заголовки типа: «Монстр выбрался из башни», то пусть пеняет на себя за то, что гордо улыбается.
К счастью для всех, прозвучал сигнал о начале рабочего дня и все мгновенно продолжили свой путь. Да, рабочий день начинается в шесть, а заканчивается в девять и об этом предупреждает сигнал. До и после него никакие документы не принимаются и не отдаются, это было одно из важнейших и строжайших правил. И пока об этом Польша рассказывала ГИ, они дошли до её рабочего кабинета. Он находился в самом оживлённом крыле и по совместительству самом удобном месте, так как актовые залы для собраний находились довольно близко.
Зайдя в прохладное и просторное помещение, Польша сразу же направилась к рабочему столу, а ГИ по-хозяйски разлёгся на кожаном диване возле стола. Польше это напомнило собственные визиты к Китаю, во время которых она сразу же садилась на диван так, как ей удобно. Неужели она так же неуместно выглядела со стороны? Надо будет следить за собой.
—… Сними хотя бы обувь. Диван жалко, — буркнула Польша, раскладывая на столе документы и включая компьютер.
ГИ наигранно приложил руку к груди и качнул головой в знак извинения и покорно снял ботинки. Польша продолжала не замечать такое поведение Германской Империи. Вы можете подумать, что она специально делает вид будто не замечает этого, но увы, Польша просто напросто не видит в этом чего-то особенного. Просто дополнительные кривляния и мимика. Всё. Она живёт по холодному расчёту и логике, и пока она может происходящее вокруг логически объяснить, то всё нормально. Но всё же, полячка случайно в голове отметила, что он похож на бомжа из смешных видео, на что улыбнулась, сдержав смех.
Спустя два часа, Германская Империя успел обойти весь кабинет вдоль и поперёк. Он изучил в каком порядке расставлены все словари на полках и как работает кофемашина. И он не нашёл другого способа развлечь свою Имперскую персону, кроме как побеседовать со своей надзиратильницей.
— Позволь узнать, почему ты сегодня была так спокойна, когда тушила духовку? Ведь ты могла справедливо разозлиться на меня, — оперевшись руками на подоконник позади кресла, в котором сидела Польша, он посмотрел в окно.
— Это была случайность, ты же не знал, что духовка закоротит. Я дала тебе совет и потушила огонь. Всё, — монотонно ответила полячка, печатая что-то на клавиатуре.
ГИ удивил такой ответ. Не то, что она сказала, а то, как она это произнесла. Чисто по делу, без лишних деталей и учению жизни. Сразу видно деловую и сильную женщину. Не стоит напоминать о том, что немцу приятно с такими проводить время.
— Мне нравится, в каком ключе ты рассуждаешь, — кивнул он, с интересом разглядывая проходящих по улице женщин в открытой одежде.
— Позволь тебе задать вопрос личного характера.
— Попробуй.
— У тебя есть дети? — на этот вопрос Польша ответила не сразу.
Сначала прекратила нажимать на кнопки, а потом повернулась к окну и, опустив взгляд вниз, ответила:
— У меня есть сын, Варшава.
— Сколько раз в месяц вы с ним видитесь?
— Когда он приезжает из польского сектора, или когда я прилетаю туда. А так мы с ним часто созваниваемся по телефону, — от этого ответа мужчина дёрнул плечами и повернулся к Польше лицом.
— Я хочу встретиться с Третьим Рейхом, — с решительным выражением лица заявил он. Польша вздёрнула бровь и повернулась обратно.
— Я то могу тебя отпустить с Германией к Рейху. Но вопрос в другом: захочет ли он встретиться с тобой? Ведь, насколько мне известно, он тебя и знать не желает.
— Я испортил ему репутацию задолго до его правления. И я не горжусь этим. Он может ненавидеть меня, но я должен увидеть его, — уверенным голосом сказал ГИ, медленно огибая кресло.
А ведь действительно, Германскую Империю закрыли в башне, когда Рейх был слишком юным. Сам же ГИ правил три года, а потом его обязанности перешли к Пруссии, но на жизнь людей в немецком секторе это не повлияло. Они ходили под флагом Германской Империи, пока их правительство не сменилось и империя не пала формально. Но вот о том, что именно совершил ГИ, никто не говорит, даже если знает. А вот Польша в то время была занята семейными интригами, и мысль о мировой арене её не интересовала.
— Попробовать стоит, но не сейчас, — тихо ответила Польша после раздумий.
Германска Империя облегчённо выдохнул и слегка улыбнулся, заискивающе наблюдая за Польшей. Он уже открыл было рот, чтобы поблагодарить её, но тут в кабинет кто-то влетает и стремительно направляется к Польше. Это был мужчина, одетый в яркие вещи и в солнцезащитных очках.
— Салют! Я сегодня хочу набить татуировку, но не могу определиться между драконом и змеем. Поль, я должен услышать твоё мнение, — подсовывая ей каталог поверх бумаг, он улыбнулся.
Польша коротким движением сбросила журнал со стола, демонстрируя своё недовольство. Мужчина хихикая полез поднимать журнал с пола. В этот момент он заметил ГИ, который не понимал, что тут вообще происходит и просто наблюдал.
— О-хо-хо! Кого я вижу, это же сам Германская Империя, — протягивая ему руку над головой девушки, мужчина улыбнулся ещё шире, на что ГИ неуверенно протянул руку и присмотрелся к смутно знакомым чертам лица.
— Америка? — неуверенно предположил Империя, на что тот активно пожал ему руку.
— Собственной персоной. Как там в башне?
— Ужасное обслуживание. Не советую туда попадать, — пошутил ГИ, а Америка оценил юмор старого знакомого. После чего он нагнулся, чтобы быть на одном уровне с Польшей.
— Ну? Что скажешь? — с такой же беззаботной улыбкой спросил американец, на что Польша медленно подняла взгляд на мужчину.
— У тебя предупреждение от каждого члена совета. Ты находишься под домашним арестом, но врываешся ко мне в кабинет и говоришь о тату? — полячка говорила сухо, с неким презрением к знакомому.
Польша смотрела на Америку пронизывающим взглядом, от чего тот стал более серьёзным и немного… напуганным? Тут даже ГИ удивился, хоть и не понимал не только их отношения, но и саму ситуацию.
— Иди домой, — командным тоном приказал Польша, сурово глядя США прямо в глаза.
— Я тебя понял, — разочарованно ответил он и стремительно вышел из кабинета.
Девушка устало прикрыла глаза. Сколько бед за сегодня: то пожар, то работа со скучными однотипными документами, что пойдут потом максимум на переработку. И ГИ хотел снова завалить её вопросами, сильнее ей докучая.
— Вы с ним вместе? — поинтересовался ГИ, наблюдая за девушкой. Та лишь махнула рукой.
— Мы с ним давние друзья но не более.
Повисла тишина. Польша посмотрела на время и взволновано встала с места.
— Обеденный перерыв, — тихо сообщила Польша, приближаясь к выходу, — идём, нельзя пропускать приём пищи. Тебе особенно нельзя. С этого момента я буду следить за твоим рационом, чтобы лишних проблем тебе и себе не создавать. Врачи тут нынче дорогие.
Придерживая дверь, она пропустила ГИ, а затем закрыла кабинет на ключ. На самом деле Польша могла целый день питаться одним чаем без сахара, но сейчас она надеялась встретиться на обеде с тем, с кем вчера она неудачно поговорила по телефону.
