Обратная сторона медали

      — Можно узнать причину, по которой вы плачете? — ледяным тоном спросила Польша, когда подошла почти вплотную к девушке, грозно взирая сверху вниз. Под пристальным взглядом государства девушка сжалась.       — … На меня накричали без какой-либо на то причины, — в дрожащем тоненьком голосе был слышен французский акцент. Польша перевела взгляд на бейджик, который висел на шее девушки. Под именем и фамилией находилась надпись: «Секретарь Французского Государства». Личные секретари, на минуточку, не просто какие-то сотрудники, на которых можно накричать без повода или грубо ответить. Нет. Этот человек — приближенный страны, который находится под полной защитой своего босса. «Боже, Франция будет в ярости,» — пронеслось в голове у Польши. Но вот только… куда делся старый секретарь? Польша первый раз в жизни видит эту девушку.       — Что именно произошло? Расскажите нам, — удивительно, но Германия спросил это спокойным и невозмутимым тоном, словно спросил время у прохожего.       — Я… Зашла в зал и сразу же направилась к месту Франции, но Евросоюз подошёл ко мне и… Посмотрел на меня красными глазами, — голос девушки снова задрожал. — Я решила поинтересоваться, не нужна ли ему помощь, но внезапно он начал кричать на меня… Он говорил очень ужасные и унизительные вещи…       Девушка вздёрнула голову, но не сильно, чтобы не дай бог оскорбить ещё и государств.       — Я об этом немедленно доложу самой Франции, — девушка кивнула в знак прощания и скрылась за углом, громко цокая каблуками.       Германия взглянул на серьёзное лицо Польши, а после резко открыл большую чёрную дверь и влетел в помещение, напоминая ураган. Девушка почувствовала слабую панику и тоже скрылась за дверью зала.       В огромном помещении, в котором столы были выставлены рядами сверху вниз перед проектором и микрофоном, шторы были задёрнуты наглухо. Только свет от проектора слабо освещал помещение. Германия в мгновение ока оказался возле Евросоюза, который стоял, оперевшись руками о стол. Голова была опущена, словно ему было плохо.       — Европейский союз, вы не имеете права оскорблять сотрудника, который ничего не сделал. Она — личный секретарь Франции и молчать не будет. При первой же возможности ей доложат об этом инциденте, и тогда может появиться риск вступления в конфликт с Францией, — говорил Германия серьезным и повышеным тоном, пристально глядя на ЕС, но тот и не пошевелился. Спустя минуту молчания, Германия обеспокоенно приблизился к ЕС, чтобы помочь ему сесть на стул. Он не мог быть строг к тому, кому плохо. В одно мгновение немец смягчился, но не сильно, в конце концов он на работе.       Стоило Евросоюзу сесть, как немец начал нащупывать его пульс. Видимо того не на шутку встревожило долгое молчание и тяжёлое дыхание организации. Польша заметила, что костюм на Европейском союзе был помят, а волосы не были идеально уложены в прическу.       — Да… Да, Германия, вы абсолютно правы. Я утром забыл принять лекарства и буквально за минуту до прихода той девушки у меня случился… Нервный срыв, — ЕС поднял залитые кровью глаза на немца, — в полумраке они казались черными, — и кивнул.       — Я… Понимаю вас, но всё же, вам больше нельзя допускать подобных ошибок, — Германия сочувствовал союзу и, приблизившись к организации, положил руку ему на плечо. — Вам стоит выпить воды, а я… Точнее мы займёмся документами и планом заседания.       ЕС только сейчас заметил присутствие Польши и стыдливо опустил голову ниже, чтобы девушка не видела его уродливые красные глаза.       — Здравствуйте, Польша, прошу прощения за мой внешний вид, — он неуверенно взглянул на неё снизу вверх и поймал на себе встревоженный взгляд полячки.       — Я всё понимаю, — резко и через чур твёрдо выпалила Польша.       Германия бросил взгляд сначала на девушку, а затем на покосившуюся стопку документов рядом с Европейскими Союзом.       — Польша, не могла бы ты разложить документы? — немец снова пересёкся взглядом с ЕС, а Польша коротко кивнула и незамедлительно прошла к своему месту, чтобы положить блокнот.       Взяв часть бланков, она начала ходить между рядами, раскладывая их каждому. Проходя мимо ЕС за оставшейся стопкой бланков, Польша почувствовала вину за этот нервный срыв ЕС. Но если бы она не прогнала его, а увела бы на кухню и объяснила всё, то ничего бы не было. Но… Точную причину этого нервного срыва Польша не знает, и не узнает до конца заседания.       Разложив все бланки по местам, полячка взглянула на немца, который внимательно читал план заседания рядом с ЕС. Последний же всё ещё продолжал сидеть на стуле, не двигаясь. Вдруг в зал зашла группа государств, шумно обсуждающих какую-то новость. Полячка опомниться не успела, как ЕС подскочил со стула, словно никакого срыва не было, взял немца за плечо и повёл в сторону, что-то активно объясняя.       — Польша, день добрый, — от наблюдения за ЕС и Германией её отвлёк звонкий женский голос. Обернувшись, полячка увидела девушку, которая стремительно спускалась к ней. Её длинные тёмные волосы развивались позади. А на вытянутом мускулистом лице, была видна неестественная улыбка. Из-за помады на ее губах в полумраке это было очень хорошо заметно.       Стоило девушке остановиться в шаге от Полячки, как за её спиной показались ещё две знакомые мужские фигуры.       — Добрый день, Словакия, что это с тобой? — спросила Польша, намекая на неестественную улыбку.       — Это? — она дотронулась кончиками пальцев до дрожащих губ. — Это шок, не обращай внимания. Мы бы хотели тебе кое-что рассказать.       — Мы? — Польша посмотрела через плечо Словакии и пересеклась взглядом сначала с Чехией, а потом и с Венгрией.       — Давай выйдем из зала, буквально на пять минут, — попросил Венгрия, с явным беспокойством. Его правая рука, увешенная разнообразными браслетами, дрожала. Чехия активно кивнул рыжей гривой и с беспокойством переглянулся с Венгрией.       — Хорошо, давайте выйдем, — Польша оглянулась на Словакию и не спеша пошла на выход из тёмного помещения, которое постепенно наполнялось другими государствами.       И вот, все четверо стоят возле панорамного окна в коридоре, выходящего на парковку. Венгрия достал из кармана электронную сигарету и, оглядевшись, глубоко затянулся, а после выдохнул густой белый дым с ароматом вишни. Словакия недовольно сморщилась, но ничего не сказала. Видимо прекрасно знала, что повод для такого бесцеремонного курения был.       — Кхем, в общем… — начал Чехия, почесав висок, — мы решили зайти к тебе, чтобы предложить вместе пойти на заседание, ну и поболтать немного… Но тебя там не было.       Тут Словакия взглянула на Польшу испуганными глазами.       — Германская Империя сидел на твоём кресле и читал… Когда он нас увидел, то…кхем! Улыбнулся, — Словакию передёрнуло.       — Я в ту же секунду захлопнул дверь, чтобы не видеть это ехидное ебало, — раздражённо продолжил Венгрия, после чего мягко добавил. — Я оплачу ремонт двери.       В компании повисло молчание, которое разбавляли голоса переговаривающихся стран, проходивших по коридору в зал.       — То есть… — тихим и холодным тоном начала Польша, — вы мне хотели сказать, что разнесли мне дверь? Из-за улыбки Империи?       Венгрия виновато опустил глаза, а Чехия и Словакия переглянулись, пытаясь понять, почему Польшу ничего не смутило.       — Ты видела, как он улыбается? Словно сам дьявол смеётся над тобой, — тихо произнесла Словакия, пытаясь объяснить подруге причину такой реакции компании. Но Польша продолжала испепелять друзей недовольным взглядом.       — Я вас сейчас шокирую, но с его лица улыбка почти не сползает, — полячка на минуту закрыла глаза, желая забыть о сломанной двери кабинета, которая ждала её после собрания.       — Постарайтесь принять тот факт, что Германская Империя теперь среди нас и не представляет никакой угрозы, — Польша внимательно посмотрела на Венгрию, — по крайней мере, не больше, чем любой из нас.       — Даже не знаю, как по мне аргументы Германии не особо убедительны. Ну просидел он каких-то 150 лет за решёткой и что? Он перестал представлять угрозу для нас? Его надо было в психушке закрыть, подлечили бы, — уже с серьёзным выражением лица высказалась Словакия, сложив руки на груди.       — Конечно! И поручили эту мразоту размером с медведя хрупкой девушке, которая живёт одна. Никакие мысли не приходят на ум? — все прекрасно понимали, о чём говорил Чехия, который всё с тем же беспокойством оглядывал Польшу. Венгрия с отвращением фыркнул и отвернулся к окну.       — Ох, ребята, — вдруг Польша усмехнулась, чем просто шокировала друзей, — у него было столько возможностей мне навредить, но, как видите, — она провела по себе рукой сверху вниз, — со мной всё в порядке.       То, с каким немым шоком смотрели на неё друзья, было просто уморительно.       — Вам стоит для начала поговорить с ним, а уже потом делать выводы. Возможно он и хочет вытворить что-нибудь криминальное, но точно не станет подводить Германию. Очень уж он любит своего внука.       — Даже не знаю, — Словакия свела густые тёмные брови и дёрнула плечом. В её памяти точно всплыли моменты связанные с ГИ, — я помню его безрассудные поступки, о которых тяжело забыть. Он был психически не стабильным и мог за одно мгновение превратиться в садиста, готового голыми руками оторвать кому-нибудь руки или свернуть шею.       — … Многие Империи были жестокими тиранами, которые с лёгкостью убивали, — произнесла Польша, уже не таким твердым и уверенным голосм. Она не знала подробностей всей ситуации, и поэтому не пыталась казаться уверенной в своих словах.       — Он это мог сделать в любой момент, — продолжил Чехия, став в тот же миг мрачней тучи. — Будь то обычное собрание, где ему не так подали стакан воды, или обычная прогулка по городу, во время которой любой прохожий мог умереть мучительной смертью от его рук… Боже, да он полез с ножом на единственного друга!       — Да-да! Как раз после этой выходки его и закрыли в башне. Короче говоря, у него руки постоянно чесались, — закончил Венгрия, потеребив один из множества кулонов на шее.       Чехия и Словакия начали спорить с Венгрией о точной дате заточения ГИ в башню, но Польша уже не слушала друзей и отвернулась к окну, наблюдая за тем, как некоторые державы уже идут на парковку и выезжают. В голове она прокручивала услышанное ещё раз. Стоит отметить, что Польша не начала трястись от страха после этих слов. Видимо ей было всё равно на события прошлого. К тому же немного лицемерно винить Империю за то, что Польша и сама совершала. Нет, она не пыталась разорвать прохожих на куски, но убивала предателей и врагов. И чаще всего полячка делала это небрежно, от чего пачкала одежду кровью. А чтобы избавиться от пятен, девушка принимала ванную прямо в одежде, чтобы одновременно отмыться самой и замочить вещи. Теперь понятно откуда у неё такая странная привычка под душ одетой лезть.       — Вы чего там делаете? Заседание начинается, заходите быстрей! — громко окликнула их Италия, открывая дверь в зал пошире. От её строгого голоса Польша быстро пришла в себя и поспешила в зал к своему месту.       Другие государства в помещении перешёптывались о своем, сидели в телефонах и ждали сигнала от ЕС о начале. И никто не заметил, как Чехия споткнулся на ступеньке между рядами, когда спешил к своему месту и тихо ругнулся. Такой неуклюжий момент позабавил только Словакию и Венгрию, но не Польшу. Она решила всё-таки разузнать у Венгрии про тот злосчастный кулон, потому что чёрт знает, когда они ещё смогут пересечься.       — Венгрия, помнишь ты мне кулон подарил на день рождения? — пониженным тоном спросила Польша у рядом стоящего друга.       — А, ты про тот с узорами на красном камне? Да, конечно помню, — пролистывая документ, ответил Венгрия.       — Где ты его купил и почему именно его?       — Я отправился в Брюссель по поручению ЕС на встречу с одним человеком для подписания договоров. Ну и я решил перед тем как уехать прикупить что-нибудь интересное. Зашёл в магазинчик, а там на прилавке целый шаманский набор. Увидел тот амулет и почему-то о тебе сразу подумал, а потом, когда мне продавец рассказал о том, что он приносит любовь, то без раздумий купил тебе в подарок.       — Начинаем. Прошу внимания на экран, — на весь зал прозвучал голос ЕС. После чего он начал показывать слайды на проекторе и рассказывать о ситуации в мире. Выглядел он немного уставшим, но держался твердо. Германия был рядом с ним и внимательно слушал.       Собрание подошло к концу и государства неспешно покидали зал. Сделав последние заметки в блокнот, Польша немного размяла шею и тоже собиралась уходить, как под ухом раздался мягкий голос:       — Польша, останься ненадолго, — прошептал на ухо Евросоюз, проходя дальше.       Дождавшись, когда из зала выйдут оставшиеся государства, Польша подошла к ЕС, который сидел на углу стола и читал документ. Но, когда прохладная рука Польши скользнула по его впалой щеке, Евросоюз забыл о существовании этой бумажки. Он с особой нежностью накрыл польскую ладонь своей. ЕС смотрел на Польшу виноватыми глазами, а девушка на это ответила снисходительным взглядом. Ей уже не хотелось злиться на него, и уж тем более устраивать допрос.       — Я тогда слишком эмоционально отреагировал, но и ты повела себя глупо, когда встала на сторону немца. Кхем, в общем, приношу свои извинения.       — Всё в порядке, я уже на тебя не сержусь, — Польша приблизилась ближе к нему и, придвинув стул ближе, села рядом. — Неужели ты по этому сорвался на ту бедняжку?       — Нет, конечно нет. На самом деле причина намного серьезнее чем простая ссора, — Евросоюз слез со стола и сел на кресло, устало убирая волосы назад. — Было собрание организаций, на котором затронули кое-что важное, из-за чего завязался долгий спор. Собрание затянулось на всю ночь, а утром нужно было уехать на переговоры с человеком из штаб-квартиры в Бельгии… А по возвращении сюдя я пересекся с Единой Россией и мы с ним «мило» побеседовали… После этого я на грани срыва пришел в зал, чтобы остыть, но, увы, наговорил много лишнего, — Евросоюз согнулся и закрыл рукой глаза. Польша понимающе качнула головой и, встав со стула, начала поглаживать ЕС по волосам, пытаясь поддержать. Польше всегда было легче проявлять сочувствие через прикосновения, нежели через слова. И стоит отметить, что это она делала мастерски. Одной рукой она пропускала слегка взлохмаченные пряди через пальцы, а другой поглаживала плечо. ЕС доставлял невероятное удовольствие подобный способ утешения. Такой тихий, но приятный момент для обоих мог продлиться целую вечность, но Польшу ещё ждал важный разговор, а Евросоюза встречи с другими государствами для переговоров. Они оба это прекрасно понимали и с огромной неохотной отстранились друг от друга.       — Мне нужно идти, Германская Империя остался без присмотра, — только от одного его упоминания у Евросоюза руки сжались в кулаки.       — Я ещё раз поговорю с ООН и Германией и попробую переубедить их. Только нужно подыскать более подходящую и сильную кондидатуру на роль няньки для ГИ.       Что-то внутри Польши горячо запротестовало. Не то что бы ей так уж хотелось возиться с малознакомой и неуравновешенной Империей, скорее в очередной раз блестяще выполнить поручение. Можно даже подумать, что полячка помешана на этом и будет делать что угодно, лишь бы угодить совету организаций, но это не так. У Польши ещё в юном возрасте выработалась привычка — доводить любое дело до конца. И поэтому сейчас Польше было бы непростительно самолично отказаться от порученного ей ГИ. «Это уж точно легче, чем любой перерасчёт данных или организация конгресса,» — пронеслось у Польши в голове. Но, как мы знаем, один из важнейших принципов этой женщины — получение какой-либо выгоды. И даже в таком сомнительном деле, наполненном минусами, Польша всё-таки нашла пару плюсов для самой себя.       — Не нужно беспокоиться, я и сама прекрасно справляюсь с ним. Тем более у тебя и без меня много забот, — Польша в последний раз провела ладонью по волосам ЕС и, легонько поцеловав того в сухие губы, прошла мимо рядов под пристальным взглядом Европейского союза, чтобы забрать документы и блакнот. Оглянувшись на настенные часы, Польша поспешила выйти из зала.       Она решила спуститься по лестнице, а не на лифте. Ну уж очень ей хотелось немного побыть наедине с собой и привести свои мысли в порядок. Сегодня было столько событий и новой информации, помимо обширной программы заседания, что Полячке хотелось прилечь ненадолго и дать передышку мозгу. Но пока расслабляться нельзя, так как её ещё ждал разговор с Германской Империей по поводу его тёмного прошлого. Польша подумала, что нужно перед этим написать список вопросов, чтобы не было так неловко придумывать их на ходу, как тогда на кухне.       Уже приближаясь к своему кабинету, Польша увидела, что дверь была слегка приоткрыта. Осмотрев косяк и петли, Польша поняла, что Венгрия повредил ручку и она теперь плохо закрывается.       Когда же Польша зашла в кабинет, то сразу же увидела грызущего гранит науки ГИ. Он сидел за рабочим столом и что-то активно писал с задумчивым лицом. Когда Польша закрыла дверь, то Империя резко поднял голову и с подозрением взглянул на пришедшего. Увидев Польшу, ГИ широко улыбнулся, и его глаза заблестели.       — Ну как ты тут? — поинтересовалась Польша, приблизившись к рабочему столу и положив свои вещи на край.       — Рад, что спросила, — встав с кресла, отозвался Германская Империя, — Я занимался по книгам. Как же всё-таки много новой информации.       Когда мужчина убрал исписанную бумагу со стола и полностью освободил рабочее место полячки, он застыл на месте. Поводив пальцем в воздухе, мужчина задумчиво скользнул взглядом по креслу, а после чего остановил его на Польше. Девушка недоуменно подняла брови.       — Точно, к тебе не так давно заходили, — предупредил Польшу немец, покидая рабочий стол и уступая место девушке.       — Да, я знаю, — молниеносно ответила она, проходя мимо немца к своей сумке. — Надеюсь, такая бурная реакция тебя не задела?       — Я ожидал чего-то подобного. Позвлю себе отметить, что Венгрия возмужал, а кто ещё был с ним? Они так быстро скрылись за дверью, что мне не удалось рассмотреть их лица.       — Это были Чехия и Словакия.       — Вот оно как, я их и не узнал. Могли бы и зайти на чашечку кофе со мной, — пошутил он, приподняв голову.       — Кхем, можешь забрать интересующие тебя книги, завтра мы сюда не приедем.       — Неужели? тогда я мигом, — Мужчина оживлённо приблизился к стеллажу.       — Не голоден? Мы можем поесть в центре, потом поехать домой.       — Не нужно, на кухне достаточно продуктов, из которых можно приготовить ужин, — взяв с полки книг пять, он повернулся к Польше, которая уже взяла свою сумку и обходила стол, осматривая компьютер и рабочее место, чтобы убедиться в том, что она ничего не забыла выключить или забрать.       — Идём, — оказавшись уже рядом с Империей, Польша забрала амулет с полки и кинула в сумку. После этого ГИ как-то странно усмехнулся и вышел из кабинета, а за ним Польша.       Дверь угрожающе скрипнула, но Польша попыталась закрыть её на ключ. К счастью кабинет закрылся, но откроется ли потом? Хороший вопрос. Но Польша об этом не думала, а просто шла к машине, чтобы поскорей добраться до дома. К огромному счастью Германская Империя не мучал девушку вопросами о заседании или о чём-то ином. Он просто шёл и улыбался. «Обычная улыбка,» — думала про себя Польша, пока не огляделась по сторонам и не заметила встревоженные и испуганные лица окружающих на выходе. Боже, они никогда улыбающихся Империй не видели?       Во время поездки Германская Империя решил рискнуть и тыкнуть на панель в машине, после чего заиграло радио. Польша от неожиданности дернулась и чуть не выкрутила руль.       — Не надо так делать, Боже, — сделав тише, Польша мельком взглянула на мужчину, который рассмеялся от такой забавной реакции полячки на весь салон. Ну уж слишком в нём много радости для члена немецкой семьи. По возвращении домой Польша сразу же направилась в сторону лестницы на второй этаж, не заметив через чур сильный запах моющего средства с ароматом лимона. А вот ГИ это заметил и не только это, но ещё и абсолютную чистоту вокруг. На ковре больше не было пятен от вина и еды, а пол чуть ли не блестел.       — Неужели у тебя есть домработники? — удивился он расстёгивая пиджак.       — Если переводить на твой язык, то да. Эти люди приезжают несколько раз в месяц, убираются, а после этого уезжают.       — Потрясающе. Если что, я на кухне, — предупредил немец, выходя из гостиной. Польша на мгновение замерла на ступеньке, но потом быстро пришла в себя и поспешила наверх, дабы привести себя в порядок и немного отдохнуть. А после спуститься вниз на серьезный разговор.