Обратная сторона медали

      После теплого душа Польша начала вспоминать времена, когда ей доставляло невероятное удовольствие возиться со своими длинными волосами и украшать косы маргаритками. Ну конечно, ведь тогда ей было каких-то двенадцать лет от роду, и прислуга занималась мытьём и сушкой волос. А Польше всего-то нужно было выбрать самые красивые цветы. Сейчас всё нужно было делать самой, не рассчитывая на чью-то помощь. Но было время, когда у неё была и ненавистно короткая стрижка… В период немецкой оккупации. Переезд в лагерь Третьего Рейха и масса физических нагрузок сильно подпортило её здоровье настолько, что большинство локонов начали комками выпадать. Как она плакала, когда в качестве издевательств с неё насильно вырывали волосы… Те, что хоть как-то сохранились, пришлось состричь. И это было одно из самых лучших решений Польши.       Когда девушка закончила возиться с волосами, она не спеша села за свой полупустой туалетный столик и принялась наносить на свои ледяные руки увлажняющий крем, подаренный Китаем. Из-за постоянной работы с бумагой у Польши пальцы постоянно сухие и в небольших порезах. К сожалению, её регенерация плохо работает и зачастую не может справиться с такими мелочами за сутки. Вон, ещё шрамы от прошлой кухонной «помощи» остались. Стоит отметить, что у таких государств, как Чехия или Франция, порезы полностью заживают за двенадцать часов. Всё дело в нормальном распорядке дня и питание. Как минимум у них на кухне есть все виды витамин, в отличие от полок Польши, на которых почти ничего нет. Но с появлением с одной немецкой персоны в доме, еда стала частым гостем на кухне польки. Кстати о Франции, Польша вспомнила о телефонном разговоре, который не удался.       Достав смартфон из сумки, Польша быстро нашла номер Франции.       «Опять забыла перезвонить? Наверняка ей начали трезвонить всё кому не лень, » — пронеслось у нее в голове. Конечно же, эта женщина тесно общается почти со всей Европой.       Послышались гудки, и через секунду француженка ответила:       — Здравствуй, Польша, — резко поприветствовала собеседница, — собрание прошло хорошо?       — Дай угадаю, тебе рассказали о сегодняшнем казусе? — устало предположила Польша, присев на кровать.       — Угадала. Нет! Да что он себе позволяет? Да ему лечиться давно пора. Я вот понять не могу, что ты в нем нашла? Но это уже меня не касается… Сомневаюсь, что ЕС бы и на меня накричал, просто потому что забыл таблетку выпить… Ладно, прости за резкость. И прости что так и не перезвонила.       — Я всё понимаю, после самолёта хочется отдохнуть, — на выдохе пролепетала Польша.       Она прекрасно понимала, что если начнёт защищать Евросоюза, то Франция выскажет всё, что о нем думает. И даже больше. А этого девушка бы не перенесла.       — Ой! Если бы… после того как я вышла с аэропорта, меня сразу повезли на встречу, а после этого мне выделили четыре часа на сон и душ. Чёртовы идиоты не смогли составить нормальный график! А сегодня я прямо нарасхват. Сначала меня разбудила своим звонком Италия, потом Швеция, ну а потом и Бельгия. Вот только я собиралась перекусить, как тут мне позвонила наша ходячая сенсация.       — Прости, кто? — переспросила Полячка, надеясь, что ослышалась       — Soleil, твоё серьезное лицо украшает газеты и новостные паблики. Милая, начинай вводить в привычку читать газету за завтраком. Так ты будешь совмещать приятное с полезным, — похихикала француженка.       — Надеюсь, что очередная пьянка Ямайки и новый роман Российской империи быстро заменят меня на обложке, — полька накрыла рукой глаза, не желая думать о том, что ей придется прочитать эти журналы и узнать о себе много нового.       Ох! Как же люди любят сочинять про государств истории, которые могут в будущем где-нибудь всплыть и всё испортить. Уже многие жизни потрепали эти СМИ, что никак отстать от их личной жизни не могут.       — Ммм… Сильно сомневаюсь в этом, — ответила Франция. — Всё-таки не каждый день выпускают единственную заключённую Империю. К тому же в дорогом костюме из новой коллекции. Скажи честно, тебя Германия заставил с ним таскаться по бутикам? Я правда сомневаюсь, что ты сама предложила свою кандидатуру.       — Верно, Германия инициатор всего этого… плана. А по поводу одежды… Постой, а наш с ним ужин тоже запечатлели? — с опаской поинтересовалась Польша.       —И его счастливое до тошноты лицо? Да, на развороте. Вам посвятили половину журнала и газет! — вновь посмеялась та. — Но знаешь… как бы мне не хотелось этого признавать, но Германская Империя стал теперь чертовски красив. Тюрьма его, кажись, вовсе не изуродовала. Ему идёт современная причёска, а эти кожаные перчатки… Мало кто из мужчин сейчас носит их. Не говоря уже о часах. Неужели вместе с ним освободили всю его императорскую гардеробную?       В памяти Польши тут же всплыли воспоминания о первой встрече с ГИ. Ох, если бы Франция его тогда увидела, то её бы стошнило от одного вида этого красавца. От этой мысли Польша дёрнула уголком губ и посмотрела в сторону, где стоял ее рабочий стол с одним ноутбуком.       — Когда собираешься возвращаться на нейтральный остров? — спросила полячка.       — Надеюсь, что уже на следующей неделе вернусь. Но в этом расписание всё через одно место! Не удивлюсь, если останусь тут ещё на неделю. Ты бы знала, как меня раздражает непрактичность людей. Из-за того, что мой, уже бывший секретарь, стал терять зрение, мне пришлось в спешке нанять нового! И эта клуша намудрила с расписанием, — пожаловалась Франция, шурша чем-то на фоне. Кажется, какой-то упаковкой. Польша понимающе кивнула, разделяя мнение подруги.       — Девушка слишком мягкая, она не подходит на эту роль. Чуть что, сразу в слёзы. Думаю, что она и месяца не вынесет.       — Сама знаю, но пока я могу полностью доверять только ей, — Франция что-то откусила, — Дурочка, но язык за зубами держать умеет. За свои тайны я пока спокойна. Ну ничего, вытянется. Как твоё лечение? Есть успехи?       — Успехи будут, — выпалила Полячка, не желая рассказывать о своих проблемах.       Правильно, пусть думает что ей становится лучше. Франция была для Польши не только хорошей подругой, но и в какой степени мамой, что через чур заботлива к своим детям, а дети в её случаи — весь состав Евросоюза. А маму расстраивать никто не хочет.       — Рада слышать, Soleil! Прошу тебя, будь аккуратной с Германской Империей. До встречи!       — Постараюсь, до встречи.       — Целую, — Француженка чмокнула в трубку и отключилась.       Разговор получился коротким, но информативным. По крайней мере, Польша узнала причину смены умного и опытного секретаря, на хрупкую девицу. Польшу успокоила мысль о том, что Франция не допустила глупую ошибку в своём решении. Хотя это скорее была безвыходная ситуация, в которой приходится довольствоваться только хрупкой и не совсем надёжной секретаршей.       Встав с кровати, Польша прошла к комоду и достала свои лекарства и быстро направилась с ней в ванную комнату. Там она проглотила две таблетки, запивая их прохладной водой из-под крана. Из-за этих пилюль Польша себя чувствовала каким-то овощем после продолжительного употребления препарата. Мало того, что у неё и так эмоций в жизни мало, так ещё и этот препарат высасывал из неё оставшиеся соки.       Появляется весьма очевидный вопрос: «зачем пить эти таблетки, если от них тебе не становится лучше?» Польша задала этот вопрос Лауре, когда та прописала ей курс из двух видов лекарств. Она ответила, что они дополняют друг друга и помогают восстановиться. Польша не стала вникать в это и просто начала курс. А стоило бы узнать, что именно лечат эти таблетки. Но Кто бы мог подумать, что эти пилюли никак не помогут, а только доставят дискомфорт. Полячка твёрдо решила закончить их принимать за несколько дней до последнего визита к Лауре, не соизволив предупредить её. Да, очень умно. Может быть, как раз из-за резкого завершения курса и случился припадок?.. Точно! Вот в чем была причина припадка. Ну теперь Польша уяснила для себя, что заканчивать курс без предупреждения специалиста — опасно. Сделав нужные выводы, Польша вернулась в комнату.       Почувствовав слабый запах масла, Польша решила проверить Германскую Империю и его кулинарные шедевры. Что она там ему говорила? Что будет лично следить за тем, как он питается? Да он и сам неплохо справляется с этим. Даже лучше: сам следит за питанием Польши. А деньги за это ему нужно платить, а то с такой мотивацией и денег не хватит.       Когда славянка спустилась на кухню, запах масла ударил в нос. Она скривила лицо и сразу же вышла оттуда. Даже блюда не увидела, Собственно, как и Германскую Империю. Куда он делся? Поел и спать пошёл наверное, а вот проветрить кухню так и не надоумился.       — Как хорошо, что ты сама спустилась, — раздался оживленный голос Империи из коридора.       От неожиданности Польша вздрогнула и недовольно посмотрела на немца, который приближался к ней с тарелками. Это как-то насторожило её.       — Ты чего в коридоре делал? Ещё и с посудой.       — Я решил рискнуть и выйти на задний двор, чтобы подышать воздухом. Ну, а потом наткнулся на одинокую беседку и в мою голову пришла мысль об ужине на свежем воздухе. Прекрасная идея, ты так не думаешь?       — Идея хорошая, только вот запах масла… тебе чем-нибудь помочь? — неуверенно спросила Польша, мысленно отвесив себе пощечину.       Как она умудрилась закрыть дверь не на все ключи. А если бы он сбежал? На телефоне бы высветилось его место расположения, но всё же… Риск слишком велик. Хотя куда и как этот немец сбежит от кучи еды в холодильнике? Разве что в магазин всех «испугать» своей красотой.       — Я уже всё сделал, осталось только тарелки принести, идём, не дадим блинам остыть, — Империя стремительно приблизился к входной двери, насвистывая какую-то мелодию себе под нос. «— Так это были блины?.. Теперь ясно, куда столько масла ушло. Да и не только. Деньги только на еду и растратимся!» — пронеслось в голове Польши.        Так вот почему на кухне стоял такой стойкий запах масла. Девушка даже смягчилась от такой новости, так как уже давно не ела домашних блинов. Последний раз ее угощал Чехия, когда учился готовить. Стоит ли упоминать, что тогда у них заболел живот?       — А стоит ли заранее достать активированный уголь? — буркнула Польша себе под нос, чтобы немец, не дай Бог, не услышал. Такой мужчина обидеться ведь может, а потом мировую войну устроить.       Дождавшись, когда ГИ выйдет из дома, Полячка лично убедилась в том, что дверь плотно закрыта. После она поспешила к беседке за домом, которая представляла собой небольшую деревянную конструкцию. В ней находился круглый стол и кресла с резными спинками. На самом деле Польша думала о том, чтобы снести эту беседку, так как не проводила в ней время. Почему бы и нет? Всё равно она стояла без дела с самой покупки дома, вплоть до этого вечера. Но если ГИ всё понравится… то всё равно снесёт.       К удивлению Польши, Германская Империя красиво расставил тарелки с тоненькими блинами, а возле них мисочки с разными начинками. Такими как творог, мёд, ветчина и джем.       — Приступим? — Империя сел за стол и принялся разливать по чашкам чай из фарфорового чайника.       И не лень ему было доставать чайный сервиз ради ужина? Видимо нет, раз уж он специально протёр стол, принес скатерть и даже плед с дивана. Это, наверное, на тот случай, если наш разговор затянется. Умно. Но всё же, это же всё придётся убирать и посуду мыть.       Польша поспешила сесть напротив и лично попробовать очередное кулинарное творение ГИ. Сам же Империя с интересом наблюдал за ней, желая увидеть восхищение от его блинов. Но девушка с виду выглядела невозмутимо. Не дождется он бурной реакции от неё, даже если приготовить самое вкусное блюдо на свете. Хоть убей, не увидит.       — Не дурно, — прожёвывая кусочек, Польша посмотрела в сторону, где солнце уже начинало прятаться за домами, заливая небо нежно-розовым и персиковым оттенком.       Теплый вечер и блины на ужин расслабили Польшу и позволили ей настроиться на разговор. Умеет же этот немец восхищать дам.       — ГИ, я готова слушать. Для начала расскажи о своей жене и о том, как началась твоя… история, так скажем.       Мужчина не убрал улыбки, но глаза стали серьезными и даже немного печальными. Выпрямившись, он посмотрел прямо на девушку, которая отпивала горячий чай из чашки, ожидая услышать рассказ.       — Да что уж там… Её звали Виктория, она была дочерью одного немецкого аристократа. Мы познакомились на улице старого нейтрального городка. Я был юным и только закончил обучение военно-политическим основам. Её слуга был нетрезвым и уронил все коробки с одеждой и обувью. Она начала злиться и одновременно собирать своё добро. А у меня тогда было хорошее настроение и Я решил помочь даме… Это было одно из моих лучших решений. Признаться, такой милой девушки я никогда не встречал. После того инцидента мы начали переписываться и встречаться на прогулке, ну и в итоге поженились. Да, с одной стороны это глупо — жениться на человеке, но увы, я ничего не мог поделать. Любовь и жажда обычной семейной жизни сыграли свою роль. Пруссия естественно был недоволен, но не стал мешать нам. Возможно, сам хотел внуков. Через какое-то время родился Рейх, и вот тогда она начала увлекаться разными магическими вещицами. Пришивали амулеты ручной работы куда только можно и нельзя. Даже мне приходилось носить на шее мешочек с какими-то травами для защиты от горя и бед. Запах меня слегка раздражал, но это мелочи… Как досадно, что он не сработал и Я… Начал забывать дни и недели. Словно я пропадал куда-то или проваливался в густую тьму. Тогда-то я и начал совершать все те преступления, за которые меня изолировали от мира… Я видел, что я делал, но не мог сотворить иначе. Я пытался проснуться, выкинуть из своей головы того, кто управлял мною… Да, было правильным решением запереть меня в башне. Никто в здравом уме бы не стал держать на свободе сумасшедшего.       Германская Империя замолчал и откинулся на спинку кресла, усмехнувшись своим мыслям. Польша немного удивилась такой правде. Даже не знала, что и сказать по началу, ибо больше всего это был рассказ психопата или слишком возбуждённого поэта.       — Так ты ничего не помнишь… Может это какое-то психическое отклонение? Думаю, можно обратиться к специалисту и провести несколько сеансов, чтобы убедиться в том, что сейчас у тебя всё в порядке и такого больше не повторится.       — … Германия мне рассказывал о психиатрах и психологах. Они этим занимаются, верно? — Польша одобрительно кивнула, — Знаешь, сейчас мне стало как-то спокойней. А я то боялся об этом рассказывать кому-то, тем более тебе. Думал, что ты фыркнешь и начнёшь обо мне ещё хуже думать.       — Я вправду могла бы так думать, что ты пытаешься выгородить себя, будто ты не хотел и всё само собой случилось. Да, это действительно так выглядит, но как государство, знающее о психических расстройствах, мне так не кажется.       Германская империя решил промолчать. Ему было стыдно за то, что он рассказал всё это Польше, даже не зная, действительно ли с ним такое случилось. Тот период жизни всегда казался ему тёмным и запутанным, потому он не знал, как на это отреагируют другие. Полячке тоже казалось, что с его уст это звучало не совсем нормально, но не решилась прямо сказать тому об этом. Но она не считала правильным то, что психически больного злодея надо просто держать в заточении многие годы. А вдруг ГИ не изменился? Он мог бы продолжить свои злодеяния, а Польша никак не смогла этому помешать. Таких надо в первую очередь лечить, а не выбирать ему темницу или башню, чтобы он в лучшем случае покончил с собой.       — Я даже частично согласна со Словакией, тебя нужно было лечить, а не закрывать в тюрьму, — добавила Польша.       — Вот как… Возможно, ты права. Но сейчас я полностью стабилен и не представляю угрозы. По крайней мере, для тебя, — глаза Империи нехорошо блеснули, а Польша свела брови, показывая своё неодобрение. — Хотя иногда я даже сам не уверен в этом.       — По-аккуратнее со словами, — Притянув к себе мисочку с джемом, она повернула голову в сторону забора, вдоль которого были посажены высокие пихты. И недовольно посмотрела на чёрную кошку, которая гуляла между деревьями.       — Терпеть не могу когда она тут бродит, — раздражённо проговорила Польша, вернувшись к еде. Уж лучше как можно быстрей забыть о ней и переключиться на блины. А вот Империя усмехнулся.       — Красивое создание. Рейх любил игрушечных кошек, — когда немец упомянул своего сына, то атмосфера стала более… приятной? Маленький Рейх всё ещё у кого-то вызывает умиление?       — Кстати о нём, как планируешь поладить со своим сыном? — этот вопрос заставил Империю ещё раз усмехнуться.       — Понятия не имею, — спокойно ответил он, с досадой глядя на Польшу. — Я не знаю о нем ничего, кроме того, что мне рассказал Германия. Но этой информации ничтожно мало. Я не видел, как он рос, как учился быть государством и не запечатлел его первую военную победу. Во время проигрыша и исчезновения его как государство, я должен был быть с ним рядом, — Империи продолжал держать на лице улыбку, когда говорил, и это напрягло Польшу.        Ей стало жалко Германскую Империю и даже Третьего Рейха, с которым у неё было много неприятных воспоминаний. Даже не смотря сейчас на то, что те совершили. Эта история чем-то была близка самой Польше…       — А знаешь, у нас с тобой общая проблема.       — Какая? — Империя удивлённо перевел на неё темно-карий взгляд.       — Наши дети обижены на нас.       — Варшава обижен на тебя? Я думал у вас семейная гармония, — от слова немца про гармонию, у Польши вырвался нервный смешок.       — Ты ошибаешься, у нас с ним есть неразрешимый спор… Скажем так, я настаивала только на своём и не принимала позицию сына.       — Изволь поподробнее рассказать об этом, — с нескрываемым интересом попросил тот. Какой любопытный.       — Эх… Варшава очень хочет создать семью с человеческой девушкой. А я против, так как это очень глупый и безответственный шаг, — нервно намазывая блин джемом, прояснила полька. Почему-то при разговоре о Варшаве Польша становилась очень уязвимой.       — Почему же? Если мальчик влюблён и может содержать свою возлюбленную, то в чем проблема?       — Проблем в том, дорогой Германская Империя, что люди стареют и умирают. Представь, ты, вечно красивый мужчина, связываешь свою жизнь с обычной молоденькой девушкой. Она рожает тебе ребенка, всё прекрасно. Но только до того момента, пока она не начинает терять свою красоту. Мало какому Государству захочется продолжать любить такую женщину, и он находит новую. Есть риск сделать больно не только девушке, но и своему же ребенку. Как ты ему потом объяснишь отсутствие матери? Придумаешь сказку?       Польша даже не заметила в своих словах частичку истории ГИ. Тот резко притих, но не мог молчать после таких слов.       — … В твоих словах есть смысл… Я ведь мог также поступить с Викторией, но проверить мою верность не удалось, — он отпил чай, снова переведя взгляд на чёрную кошку возле пихт, — но сильно сомневаюсь, что смог бы так поступить.       — На словах всё куда проще, — вдруг у Польши в голове появился вопрос, касающийся через чур позитивного отношения ко всем. Его стоило задать ещё в кабинете. — Почему ты всегда улыбаешься? Ты и раньше был таким жизнерадостным?       — Это по большей части заслуга Пруссии, — при упоминании отца ГИ резко помрачнел. — Когда я был ещё мальчишкой, он старался сделать из меня настоящего мужчину путём регулярной порки. Когда я был чему-то рад, то одним ударом Пруссия давал понять, что нужно быть более сдержанным. Я злился на него и не желал подчиняться. Бунтовать охота. Поэтому когда он бил меня, то я улыбался ещё шире, чем вызывал новую порцию ударов… Забавно вспоминать это сейчас, правда? Мужчина продолжал смотреть на кошку, а Польше стало некомфортно от такого рассказа из детства. Даже жевать перестала и попыталась проглотить сладкий кусок целиком, чувствуя, что если она это не сделает сию же секунду, то ее стошнит. Запивая ели теплым чаем, она вспомнила о своем детстве.       Когда она была маленькой девочкой, то отец к ней относился с особой нежностью. Речь Посполитой даже боялся злиться в её присутствие. Конечно глупо сравнивать, но в голову сразу полезли разные мысли. Польша предположила, что он прячет свои истинные чувства и эмоции за попытками казаться весёлым. Но тогда это должно иметь накопительный эффект? Ох, хоть бы это было просто предложение.       У самой Полячки был неприятный опыт связанный с Пруссией, поэтому ни одного ГИ он злил. После окончательного раздела земель отца, ей пришлось работать со старшим немцем. Командиром он был суровым и требовательным. Попробуй только ошибку допустить, сразу последует долгое причитание над тем, что все вокруг него неженки и лентяи. Это многих задевало, и Польшу тоже.       Однажды она неправильно составила документ, после этого последовало одно очень грубое высказывание в адрес Речи Посполитой, после которого Польша ни разу не позволяла себе допустить ошибку. Не хотелось ей снова выслушивать о своей семье гадости, да и таблетки, которые она подсыпала Пруссии в отместку, кончались, а тот всё ещё живой.       — Тяжко тебе пришлось, — глядя в сторону забора, ели слышно пробормотала славянка.       — Не тяжелей, чем любому другому ребенку государства, — он перевел пронзительный взгляд на Польшу.       — Тут я с тобой полностью согласна, — моментально выпалила она, откинув волосы назад. Подул слабый теплый ветерок, заставляя белые пряди лезть в лицо.       — Ну, раз уж мы затронули прошлое, то давай затронем и настоящее. Что касается сложившейся ситуации, — оставляя от себя пустую тарелку, девушка вытерла губы салфеткой, — Мне важно, чтобы ты выполнял мои просьбы и не портил репутацию.       Мужчина внимательно осмотрел Польшу, после чего придвинулся и положил руки на стол. Польша сделала то же самое, подумав о том, что ГИ хочет что-нибудь прошептать. Но она ошиблась, мужчина лишь на полтона понизил голос.       — Ты понравилась мне сразу, как только протянула руку. А когда ты потратила на меня половину своего состояния, то я поклялся не огорчать тебя. Как можно намеренно портить репутацию такому государству? Если тебе нужно, чтобы я сидел тихо и не говорил лишнего, то будет по-твоему.       — ГИ, ты можешь быть собой и вести себя как обычно. Я имею в виду, что если попрошу выполнить что-то, то ты это выполнишь. Без лишних слов и препинаний.       Мужчина с недопониманием изогнул бровь. Разве он перечит её словам и приказам? Или у неё есть просьба?.. Польша коснулась пальцами волос и опустила задумчивый взгляд в стол.       — Евросоюз, да и не только он, считает, что я не справлюсь с тобой. Он хочет рассмотреть другое государство на эту роль. А мне… не хочется отдавать свою работу кому-то другому. Я в силах с этим справиться сама. Не зря же именно меня выбрал Совет Организаций. Я обязана справиться, понимаешь? — переведя вопросительный взгляд на немца, тот слегка покачал головой в знак одобрения.       — Понимаю… Ну что же, я готов сделать всё что угодно, лишь бы моя надзирательница была довольна, — Империя расплылся в улыбке. А Польша мысленно выдохнула и даже улыбнулась.       Ей нравилось то, как Империя покладисто себя ведёт. Это немного настораживает, но девушка старалась не сомневаться.       В какой-то момент Польша начала рассматривать его черные браслеты. Не удобно мыться с такими или натягивать рубашки с пиджаками. Она только сейчас задумалась об этих наручниках. Может, это побочный результат откровенного разговора с немцем? Кто бы мог подумать, что Польше понравиться с Германской Империей так легко общаться. Сразу и не скажешь, что у него огромная жизненная прореха. Тут стоит отметить явный успех Германии, который тратил свободные секунды, чтобы рассказать что-то новое. Польша бы не каталась к своему отцу в тюрьму, чтобы рассказать о новых открытиях или политике.       — Я найму тебе преподавателей и куплю хорошую научную литературу. Мои книги особого прогресса не дадут, а тебе нужно наверстать упущенное в короткие сроки.       От такого неожиданного заявления ГИ как-то вытянулся.       — Я справлюсь сам, тем более моё обучение обойдется в разы дороже, чем костюмы. Я это хорошо понимаю, хоть и в нынешней валюте плохо разбираюсь.       — А через пару занятий будешь хорошо разбираться. Я бы сама тебя учила, но на это нужно много времени и сил. Мне легче оплатить репетиторов.       — Не нужно, — твердо настаивал немец.       — Нужно. Вот это действительно нужно. Я лишь упрекаю себя за то, что только сейчас подумала об этом.       — Польша, мне… — но мужчина не договорил, хоть голос повысил.       Полячка перебила его, положив руку поверх его запястья. От этого жеста ГИ слегка вздрогнул. Скорей всего из-за прохладной ладони девушки.       — Послушай, я делаю это ради того, чтобы ты не упал в грязь лицом перед людьми и государствами. Это нужно в первую очередь для меня и моей репутации, понимаешь? — не скрывая личных мотивов, объяснила девушка.       — Да… Это нужно для твоей репутации, — смирившись с очередным решением Польши, мужчина качнул головой и накрыл второй такой же горячей ладонью женскую ручку, которая была похожа на льдинку между двух раскалённых углей. Из-за резкого жара Польша убрала руку. Империя как-то даже расстроился и вернулся в свою предыдущую позу. — Слишком крепко сжал? Прости, силу не рассчитал, — искренне извинился он, прожигая девушку своим фирменным взглядом. Точно обиделся.       — Дело не в этом. Тебе могло быть неприятно сжимать мою холодную руку слишком долго, — Польше в глубине души было стыдно. Стыдно за свою холодность во всех смыслах.       — Какая глупость. Как по мне, это очень приятное ощущение прохлады, — тут же ответил Империя, после чего начал греметь пустыми тарелками, чашками и чайником. В этот момент он еле заметно улыбнулся и прошептал под нос: —Ich würde gerne deine Hand länger halten.       Польша от удивления выпрямилась и тихо, но внятно спросила:       — Was hast du gesagt?       Мужчина от неожиданности чуть не опрокинул чайник и резко посмотрел на Польшу с явным испугом и удивлением одновременно. Он явно не рассчитывал на то, что Польша поймет его слова. А вот девушка хитро улыбнулась в ответ.