dance jam

у чонвона были весы, его любимые белые весы с черными бабочками по бокам. забавно, что он купил их спустя несколько месяцев после смерти своей бабушки, и это была первая вещь, которую он позволил себе взять даже не потому, что оплакивал смерть родного человека или горел сильным желанием купить именно эти весы, а из-за обычного любопытства, потому что он неожиданно заметил, как начал утопать в своей одежде, которая некогда идеально облегала его тело. чонвон весил сорок два килограмма. он сбросил тринадцать килограммов за месяц, разве это не должно его волновать или хоть немного тревожить? он и до этого, по словам его покойной бабушки, которая никогда не упускала шанса накормить его до отвала, был довольно стройным для своего роста, но сейчас благодаря внеплановой диеты под названием «голодовка» ян так вообще походил на какого-то скелета, и почему-то этот факт не вызвал у него абсолютно никаких эмоций, а ежедневная проверка своего веса утром, днем и вечером стала его маниакальной привычкой, хотя чего именно он добивался, смотря на эти цифры, не знал даже он сам. он не хотел больше худеть, правда не хотел, но его вес все равно стремительно падал от полного отсутствия аппетита и мотивации принимать какую-либо пищу, поэтому он с трудом мог запихать в себя что-то, кроме воды и молока. каждый раз, когда он вставал на весы, его сердце замирало в глухой надежде на то, что вот именно сейчас, именно сегодня его вес останется таким же, как и вчера, но этого никогда не происходило. казалось бы, лучше бы он набирал вес, чем смотрел на то, как с каждым днем состояние его кожи ухудшается, ногти начинают ломаться, а волосы из пушистых превращаются в солому, но мысль о наборе веса вгоняла его в тоску, и если раньше он и хотел вернуться в прежнее состояние, то сейчас наотрез отказывался, потому что теперь у него появился человек, из-за которого он хотел оставаться таким, какой он есть сейчас. чонвон безумно не хотел, чтобы джей, который теперь представлял для него целый мир, увидел его таким толстым. да, теперь обычный, нормальный вес пугал его, и он, а точнее его больной мозг, был уверен, что если он вернет всю свою массу обратно и превратится в старого пятидесяти пяти килограммового чонвона, то пак наверняка будет смотреть на него с отвращением, как он смотрит на себя каждый день, надевая одну и ту же одежду уже далеко не своего размера. в глубине души ян знал, что чонсон не такой, что он никогда так не поступит, но ян все равно хотел сделать лучше… лучше для самого себя. если игнорировать себя в зеркале, постоянно сталкиваясь со своим отвратительным телом в ванной, или найти альтернативу, чем и являлись мысли о джее, то сама проблема вскоре может стать лишь выдумкой окружающих, и чонвон думал, что так будет правильно. сегодня ян поел впервые за две недели. его прошлый раз, произошедший примерно неделю назад — парень точно не помнил, так как принятие пищи для него было не более, чем обычным поддержанием жизнедеятельности его организма, — не увенчался особым успехом, когда он запихал в себя целый банан, который потом мучительно долго переваривался в его желудке. нынешняя попытка, но уже не его, а чонсона, который, честно говоря, безумно напугал яна своим яростно-отчаянным поведением, прошла на «ура», и чонвону даже понравился вкус каши, хотя это было из-за того, что джей начал взаимодействовать с ним более активно, чем обычно, и его чудеснейшая улыбка добавляла сладости во вкус, но как только он поглотил всю тарелку, еда, которая, почему-то, не могла перевариться, вынудила его выбежать из квартиры, так как он боялся, что чонсону станет грустно, если он увидит, как его великолепное блюдо лезет из желудка яна обратно в глотку. чонвон думал, что то, что его вырвало в кусты у дома, было не более, чем обычным совпадением. он просто переволновался, он всегда волнуется рядом с паком, потому что тот ему очень, очень нравится, вот и сейчас действие джея в виде дружелюбного — или нет? — поглаживания по голове вызвало у организма чонвона такую бурную реакцию. тем более, все прошло, как только он выпил обезболивающее, а овощные чипсы, которые джей любезно предложил ему, прекрасно прижились в его желудке, хоть и в глубине души ян побаивался похожего исхода событий. и все бы хорошо, только вот цифры на весах, которые он прятал под своей кроватью, в конце дня показали привес в полкилограмма, и это заставило чонвона сломаться. он смотрел на свой живот и подмечал, что он уже не такой впалый и более округленный, а это значит, что он начинает стремительно толстеть, и, скорее всего, уже завтра он проснется с ужасно пухлыми щеками и не менее пухлыми руками и ногами, и все вернется на свои места. а джей, заметив это, сразу же сбежит от него… это был конец. несмотря на то, что в тот момент чонвон не хотел никого видеть, так как ему казалось, что пижама уже начала обтягивать его живот, он все равно был рад, когда во время его истерики пришел джей и даже не заметил (скорее же — скромно умолчал) его ужасный вид! и хоть ян практически никак не показывал этого, но тепло чужого тела, которое обнимало его и всячески старалось поддерживать, вселяло в него некоторую уверенность. тогда чонвон и поцеловал его. зачем он это сделал? чонсон ему нравился, очевидно. но почему же так внезапно? если бы чонвон знал ответ на этот вопрос, то обязательно бы ответил, но в его голове находилось лишь огромное перекати поле, которое можно было швырять в разные стороны, как футбольный мяч, но так и не выбить какой-либо внятной информации. возможно, ян таким странным образом хотел заткнуть джея, который говорил какую-то чушь про то, какой он прекрасный, хороший и бла-бла-бла… а может, он просто устал видеть губы пака и не иметь возможности прикоснуться к ним из-за невидимого барьера скрытых чувств между ними. наверное, после этого чонвону стоило извиниться, но ему было совершенно не жаль. да, момент был просто отвратительный, он только закончил плакать и тут же накинулся на бедного парня, но чонсон ему ответил, а это значит, что он был не против и, возможно, тоже этого хотел. да и вообще, зачем копаться во всем этом и искать какие-то причины, когда ему просто хорошо с чонсоном? разве он не может отблагодарить его за поддержку поцелуем, соединив их губы воедино? ян лежал на кровати и не мог заснуть, по большей части потому, что в нескольких сантиметрах от него лежал джей. предложить ему поспать на своей кровати было слишком странно, даже дико, и этому опять способствовал пустой мозг чонвона, который вообще не контролировал себя после ошеломляющего первого поцелуя, но, к его счастью, джей согласился, даже не задумываясь. в итоге они лежали бок о бок, иногда поворачивались друг к другу, несколько минут пристально смотря глаза в глаза, а потом отворачивались, думая каждый о своем. это нельзя было назвать ночью, переполненной различными эмоциями и чувствами, жаром и страстью, нет, это просто был еще один день, когда чонвону было комфортно, и в этих моментах всегда фигурировал чонсон, он будто был его ангелом-хранителем, который обращал все плохое в хорошее и не давал ему раскиснуть. — чонвон, ты спишь? — прошептал голос справа, заставляя парня вздрогнуть. ян знал, что джей уже несколько минут смотрел в потолок, сложа руки на груди, поэтому ему пришлось приподняться на локтях, чтобы тот мог увидеть его. — нет... мне что-то не спится, — младший прошептал в ответ, как будто в доме находился кто-то, кроме их двоих. чонсон вдруг поднялся и сел у изголовья кровати, направляя свой спокойный взгляд на парня, который тут же сел рядом с ним, повторяя каждое его движение. — спасибо, что поцеловал меня. — джей начал говорить чуть громче, не отрывая глаз от чонвона, который был рад, что темнота скрывала его вопросительное выражение лица вместе с розоватыми щеками, ведь фраза, сказанная паком, сбивала с толку, но при этом была невероятно романтичной, и чонвон на секунду даже задумался о том, что эти слова прекрасно вписались бы в какой-нибудь романтический сериал. — думаю, любой другой был бы шокирован этим или удивлен, но не я. несмотря на то, что в тот момент я волновался за тебя, мне понравилась эта неожиданность, а еще она помогла мне окончательно убедиться. — убедиться? в чем? — яну казалось, что его сердце вот-вот остановится от напряжения, неожиданно настигшего его голову и тело. — чонвон, кажется- нет, я думаю... в общем, ты мне нравишься. искренне нравишься. — чонсон запинался, но при этом говорил слишком серьезно для такого нежного момента, хотя таким образом он наверняка хотел убедить его в честности своих слов, а чонвон и без этого всего знал, что пак, в отличии от него, никогда не разбрасывает слов на ветер. — ты мне тоже нравишься... уже довольно давно, если честно. — ян приподнял уголки губ, успев лишь моргнуть до того, как оказался в объятьях джея, который вместе с этим еще и оставил поцелуй на его лбу. чонвон лишь обнял его в ответ, больше не говоря ни слова из-за полного нежелания портить такой важный момент уже не только для него одного, а для них двоих. — все будет хорошо, чонвон-а. обещаю. — старший уложил свою голову на его волосах, устраиваясь на кровати поудобнее, чтобы оба смогли заснуть в мягких объятиях друг друга.

***

чонсон почувствовал облегчение, когда наконец смог признаться в своих чувствах, получив в ответ взаимность. только он, в отличии от чонвона, уже давно сопящего на его груди, совершенно не мог заснуть. он все думал и думал о словах яна, и совершенно не о тех, которые должны были пробудить в нем радость, а о его комментариях в сторону себя и своего тела. неужели он действительно настолько неуверен в себе? ведь когда он наблюдал за парнем в академии, тот всегда выглядел так, будто готов был свернуть мир своей решительностью, а когда он танцевал, его можно было сравнить только со словом вау, он действительно казался таким недосягаемым с твердой уверенностью в собственных глазах, но все это оказалось лишь маской, которую чонвон надевал каждый день перед выходом из дома, и джей был рад, что парень, пусть и неосознанно, но показал себя с другой, совершенно травмирующей, но абсолютно настоящей стороны. значит, он ему доверял. значит, он ему действительно нравился, потому что люди не открываются кому-то без доверия и чувств. когда младший просыпается, пак делает вид, будто он тоже вот-вот проснулся и, обняв чонвона, ластившегося к нему, как маленький котенок, идет готовить завтрак. всю его жизнь готовка была для него обычной рутиной, и он думал, что так будет всегда, но теперь приготовление еды стало чрезвычайно важной миссией по спасению своего... парня? поставив на стол обезжиренный йогурт с добавленными свежими фруктами, чонсон успешно скормил все яну, и это только сильнее подняло его настрой, ведь парень ест уже второй день подряд и даже наслаждается этим, судя по его довольному лицу после каждой съеденной порции, а сегодня их было целых две! — умничка, — джей забирает у младшего тарелку и усаживает поднявшегося чонвона обратно, пригрозив ему пальцем, — не смей трогать весы! ты выглядишь замечательно, и пусть ты этого пока не признаешь, я сделаю так, чтобы мои слова обязательно добрались до твоей очаровательной головы, — пак гладит его по мягким волосам, вызывая у парня улыбку, которую он показывает только ему. они выходят из квартиры по отдельности, так как чонвон забыл что-то у себя в комнате и сказал джею уходить первым, но вскоре ян появляется на остановке прямо перед тем, как приезжает нужный автобус, и берет его за руку, переплетая их пальцы. этот день оказывается настолько хорошим, что даже погода решает подыграть их настроению, принося в город теплое солнце с приятным ветерком, развевающим их легкую одежду. — чонвон, джей! ну наконец-то вы пришли! — сону поджидает их у входа, так как академия была заселена кучей людей из разных студий, что ужасно мешало найти друг друга. парень сразу же обращает внимание на их довольные лица а, прежде всего, на их руки, все еще держащие друг друга и, оглядываясь пару раз по сторонам, как будто ему есть, что скрывать, отводит их в укромное место, чтобы улыбнуться во все тридцать два, — вы же- вы вместе, да? пожалуйста, скажите, что это правда! — увидев смущенные кивки в его сторону, ким начинает тихо визжать себе в руку, а потом хлопать в ладоши, — чонвон-а, я же говорил, что все будет хорошо! хен, ты хоть представляешь, как долго ты ему нравишься? сколько уже прошло недель? две? три? месяц? — сону-я, умоляю, перестань... ты не представляешь, в какое неловкое положение ты меня ставишь... — чонвон смущенно отводит взгляд, чувствуя всем своим телом, как джей смотрит прямо на него и даже усмехается над его поведением, а ким, его названный лучший друг, сдавший его с потрохами, бесстыдно пропускает чужие слова мимо ушей. — а почему ты не в одежде, которую я тебе подобрал? не понравилась? — сону только сейчас замечает, что чонвон одет в голубую кофту и невероятно широкие черные штаны, как всегда представая перед ним в своем любимом балахоне — так ким любил называть все вещи яна, постоянно критикуя его за такое ужасное чувство стиля с его хорошей, как он думал, фигурой. — нет-нет, все просто замечательно! просто мне показалось, что она слишком официальная для таких мероприятий, поэтому я оделся, как обычно. — ян похлопал кима по плечу, вызывая у джея немое удивление, так как он нагло соврал, да настолько умело, что его друг, который тут же притворно надул губы, даже ничего не заподозрил. — ну, тогда я надеюсь, что ты наденешь этот наряд на свидание с джеем! — сону подмигивает и тут же убегает, чтобы не выслушивать ворчание чонвона, который уже успел сгореть заживо от бесстыжих выходок его друга, — буду ждать фотоотчет! — кидает ким напоследок, посылая паре воздушный поцелуй через весь зал и тут же скрываясь за дверьми главного зала. — не обращай на него внимания, ладно? он всегда говорит всякий бред, лишь бы меня смутить... — чонвон поднимает взгляд на джея, который не мог перестать улыбаться от такой милой реакции яна. парень молча кивает, решая не продолжать то, что начал сону, хоть ему и очень сильно хотелось этого, и они тут же направляются в зал, где уже находилось пару десятков людей. конечно же, джея никто не обделяет вниманием, смотря на него либо пару раз и, вдобавок, как-то осуждающе поглядывая на чонвона, гордо поднявшего голову и все еще бережно держащего его руку, либо безостановочно пялясь на него уже несколько минут, как это делал кей, стоя в стороне вместе с хисыном, который что-то пылко говорил ему, но, заметив чужой взгляд на вошедшей паре, лишь закатил глаза и бросил какую-то колкую фразу, от которой японец наконец обратил на него свое драгоценное внимание, удивленно поднимая брови. джей не понимает, что с ним происходит, но он не чувствует такого же возбуждения от будущего выступления, какое чувствовал каждый раз, когда танцевал на соревнованиях и даже за их пределами. он безумно гордится чонвоном, когда тот блестяще исполняет свою программу, которую он готовил несколько недель, и то, как сильно он улучшил свои навыки, легко добавив сдержанные движения в свой крайне резкий танец, заставляло его улыбаться до боли в щеках, но чем ближе подходила очередь чонсона, тем сильнее он не мог сосредоточиться. последние два дня стали для него огромной американской горкой, швыряющей в разные стороны от невероятной грусти и шока до абсолютного счастья. да, пак все так же был уверен в себе на все сто процентов, но именно сегодня у него не получалось зацепиться за одну мысль и полностью сосредоточиться, а когда он выходит выступать, его мозг вообще отключается, заглушая даже музыку, которую раньше тот мог почувствовать кончиками своих пальцев, а сейчас он начинает танцевать, опоздав на несколько секунд. толпа смотрит на него с радостью, восхищением, удивлением и отвращением, у каждого из присутствующих проявляются абсолютно разные эмоции по поводу его выступления, но никто никогда не сможет изобразить его собственные чувства, в которых наблюдалась сосредоточенность не на движениях, а на мыслях в его голове. это было плохо, ужасно плохо, что джей не совладал собой и своими движениями, а был погружен в себя, когда в реальности от него ожидали идеального выступления, но этого не произошло, так как спустя ничтожные секунды он ошибается. — чонсон! — чонвон буквально вылетает из толпы, всполошившейся из-за его неожиданной ошибки, где его ноги просто-напросто запутались в своих движениях, и он буквально споткнулся о воздух, падая на колени. эта чудовищная ситуация не то, чтобы шокировала его, но несомненно подкосила его собственное достоинство, и это объясняет то, что он не поднялся и не продолжил танцевать, опустив голову и нехотя вслушиваясь в разговоры людей, громко обсуждающих его неожиданный провал. — почему он не встает? — да потому, что он трус, наверняка испугался осуждения, и правильно. — мда... я хотел посмотреть на то, как его уделает кей, а он опустил себя сам… — ты поранился? — ян садится рядом с ним, закрывая его от толпы зевак, и благодарно кивает подоспевшим сону и хисыну, которые помогают утихомирить толпу и даже встают на защиту парня, вступая в спор, а пак все молчит. нет, ему было не больно и даже не особо стыдно, просто вся эта ситуация самым простым и понятным языком показала ему, что пока у него все было хорошо и стабильно, пока он был обеспечен и имел в голове лишь единую цель, он всегда был на вершине, но чем больше ответственности и потрясений он на себя брал, тем сложнее было удержаться на этой высокой планке. — кажется, танцы только для счастливых и беззаботных... — чонсон говорит настолько тихо, что чонвону приходится взять его лицо, прикованное к полу, в свои руки и поднять наверх, и по его взгляду джей чувствует, что тот очень волнуется. — давай пойдем отсюда, ладно? — ян за секунду приводит себя в более-менее стабильное состояние и молча берет его за руку, игнорируя возмущенных зрителей. они без проблем выходят из зала благодаря расступившийся толпе и практически забегают в ближайшую раздевалку, закрывая за собой дверь. в этот раз тишина, как будто специально набитая в эту комнату, ведь буквально в двух кабинетах от нее люди уже смотрели на очередного выступающего, казалась слишком тяжелой и неловкой. чонвон терпеливо ожидал от джея слов, а тот опять будто онемел, сидя на лавочке и смотря в одну стену. это вряд ли конец его карьеры, ведь ошибки совершает даже самый лучший танцор, но это легко можно было назвать началом новой главы в его жизни. это же или взросление, или внезапное озарение, в момент которого джей понял, что он должен быть гораздо более внимателен не только к своему близкому человеку, но и к самому себе. но как же ему разорваться между собой и человеком, которому помощь была намного нужнее? — ты в любом случае хорошо постарался и выложился на все сто процентов, хен… — чонвон, который все эти несколько минут стоял у двери, наконец подходит к нему и садится рядом, сомневаясь, что делать дальше. стоит ли ему обнять джея или просто похлопать по спине? или лучше вообще оставить его наедине? как же его утешить? — знаю, чонвон-а, знаю… это лишь временный стресс, я уверен в этом. — джей смотрит на него с пустым взглядом, не ожидая чего-то особенного от яна, ведь он и так согревал его сердце одним только присутствием, но чонвон, как всегда, не перестает его удивлять. — я могу предположить, что ты волновался обо мне, но, пожалуйста, думай и о себе тоже. ты всегда должен ставить себя и свои чувства на первое место, несмотря ни на что. ты важен, чонсон, и ты всегда должен быть на самом первом месте у самого себя. — ян наконец обнимает пака и похлопывает его по спине, успокаивая чужое беспокоящееся сердце. и он, как всегда, был абсолютно прав. ян чонвон, заблудшая душа со своими жизненными травмами и обидами, не безболезненно пережившая смерть самого близкого человека, всегда мог сказать действительно важные и нужные слова поддержки, и поэтому джей любил его. да, наверное... он все же любил его. — но говоришь ли ты эти слова себе самому? ведь ты тоже важен, и не только в моем сердце, но и в этом мире. — джей задает вопрос, который сбивает чонвона наповал. конечно, он не был готов к ответной поддержке, ведь он даже не просил ее, но каждый раз, когда пак превращал слова в его адрес в их общую проблему, ян прекрасно понимал, к чему он клонит. чонсон опять подловил его, дернув за самые больные ниточки, из-за чего у парня встает ком в горле, мешающий говорить, поэтому тот мог только смотреть на пака с распахнутыми глазами. — ребята… ребята! — знакомый голос стремительно приближается к раздевалке и тут же открывает дверь, давая чонвону возможность выдохнуть и проигнорировать слова джея, прикрываясь любопытством. на пороге раздевалки оказывается сону, который запечатлел умилительно-искреннюю картину в виде обнимающейся пары, но его удивленные глаза явно были округлены не из-за них, — кей занял первое место!