Дым и Сигареты

Беззаботное солнце, только краешком показавшееся из-за горизонта, щекотало своими лучами ресницы Кейт, но она не хотела поддаваться, сопротивлялась ему, желая провалиться вновь в ту укутавшую умиротворением дремоту. Но хрипловатый голос вокалиста, что раздался совсем близко с ее ухом, все же не позволил снова уснуть. — Кейт, — шепнул он, вынуждая девушку приоткрыть глаза, — ты должна мне одно желание. Она не услышала, только пискнула невнятное куда-то в загорелое плечо музыканта. Разнеженное негой сознание не желало откликаться: оно тонуло в терпком запахе сигаретного дыма, терялось в объятиях крепких рук итальянца, без возможности вынырнуть на поверхность. Словно мельчайшие кусочки льда в кленовой коле, топились и растекались мысли под наблюдением карих глаз с огоньком. Они поблескивают. Словно призрачный морок огней на горизонте, покоятся в их глубине ласкающие языки пламени. Как рассыпчатые крупинки в песочных часах, одна мысль пробивается в захлопнутые ставни разума — он задумал что-то. Вот только что? Хотелось бы ей знать. Любопытство тлеет, подогревая кровь в артериях, и наконец берет верх, отгоняя на задний план все размышления о сне. Кейт насторожилась, приподнимаясь на локтях. Темно-коричневый, напоминающий какао, локон волос спадал на глаза, затуманивая зрение шоколадной паутинкой. Пришлось смахнуть его ладошкой. — Желание…? — она скромно улыбнулась, не до конца разомкнув потяжелевшие веки, потянулась пальчиками, мечтая зарыться в кудри вокалиста, — и какое же? — Мм… Когда твои ручки вытворяют такое, я начинаю сомневаться, что придумал верное желание. Он рассмеялся, так искренне, почти наивно-невинно, что следом смех вырвался и из груди лежащей рядом девушки. — Можешь подумать еще, я никуда не тороплюсь, — лукаво произнесла она, наматывая на указательный палец длинную прядку волос, — только не помню, когда успела тебе задолжать? — Могу напомнить, — шепнул Дамиано. Его губы резко оказались в опасной близости с ее мочкой уха. Настолько опасной, что еще одна искорка, и воздух наполнится жаром, волнами исходящим от разгоряченного дыхания, которое опаляло кожу девушки. Передние зубы легонько царапнули мочку уха, и Кейт охнула, неосознанно потянув на себя Дамиано за волосы. — То желание… — растянуто продолжил итальянец, нависнув над девушкой с задумчивым выражением на лице, но Кейт слишком хорошо его знала, чтобы разглядеть за этой озадаченностью скрытую ухмылку, — ты обещала его выполнить еще в то амстердамское утро… Ты же помнишь это утро? Приятная дрожь прокатилась до самых кончиков пальцев от вибрации его низкого голоса. — Безупречно помню, — приглушенный шепот, потонувший в пьянящем поцелуе. Его мягкие губы привычно горчили, оставляя на языке оттенок тех самых camel, что так часто выкуривал Дамиано. А Кейт давно забыла про свою вишневую помаду, заменив ее на привкус сигарет. Он так напоминал о нем, его коже и скулах, прикосновениях. Сперва нежных и чувственных, затем требовательных, желанных. А вот Дамиано желал бы всегда помнить на губах ту сладость спелой вишни. Это был ее вкус. — И что же я пообещала в то утро? — спросила Кейт, отстранившись от губ итальянца. Ее указательный пальчик скользнул по верхней, очерчивая контур его рта, и Дамиано проследил за этим движением языком. — В то утро ты даже не услышала моего вопроса, — выдохнул он, устремив свой взгляд на девушку. Туда, где загибался краешек наспех надетой ночной сорочки. — И какой вопрос? — от Кейт не укрылось его пристальное внимание, и она слегка двинула бедрами, позволяя ткани задраться чуточку выше, с упоением замечая запинку итальянца. — Еще раз двинешься, и я забуду, о чем говорил, — предупредил парень, на что девушка лишь закусила губу. — Не двигаться вот так? — она перебросила одну ногу через талию вокалиста, усаживаясь сверху на его оголенный торс. Дамиано выдохнул сквозь стиснутые зубы, тут же скользя ладонями по позвоночнику девушки. — Кейт… — очередная нескрытая угроза в его голосе, — разве ты не хочешь услышать мое желание? — Разве тебе не нравится то, что я сейчас делаю? Она самодовольно хмыкнула, и вокалист пожалел о том, что вчерашней ночью она натянула назад свою сорочку. Ему бы хотелось увидеть ее в своей футболке на голое тело. В этом было что-то невероятно теплое, домашнее… Такой вид укутывал нежностью, отчего сердце сладостно поднывало в груди, словно само не смело верить тому, что видели глаза. — Очень нравится, — шепнул Дамиано, почти касаясь ее уголка губ своими, — но сейчас ты будешь слушать. Его руки опустились на бедра девушки, припечатывая их в своим и лишая движения. Кейт насупилась, понимая, что ее провокацию только что нагло обломали. — Ну и чего же ты от меня хочешь? Двусмысленность этой фразы лишь через мгновение достигло сознания, и девушка хихикнула. Хотя учитывая, где она сейчас находилась, вряд ли в ее словах могла быть какая-то бóльшая двусмысленность. — Я много чего хочу, — уклончиво ответил музыкант, приподняв уголочек губ в ухмылке. Его взгляд с прежней жадностью пробежался по телу Кейт, вызвав прилив тепла в низу живота, и девушка снова слегка поерзала на его бедрах. — Непонятливая, — усмехнулся вокалист, забравшись пальцами под подол ее надоедливой ночнушки. — Просто люблю провоцировать. Она легонько дернула плечами, тут же почувствовав, как его пальцы впились в кожу ее бедер. — Ты… не меньше провоцируешь, — выдохнула Кейт, поглядывая на то, как напрягаются и расслабляются мышцы на его руках. Вспомнилось, как мельчайшие капельки воды скатываются по бронзовой коже, очерчивают темные татуировки, лаская прохладными касаниями. Так и хотелось провести вслед за ними подушечками пальцев, нежными поцелуями, языком… До самого низа. Так, как ему нравилось. Чтобы снова срывать с его правильных губ эти протяжные стоны. — Так что там… — пришлось приложить не мало усилий, чтобы на миг отвлечься от предложенного сознанием образа вокалиста, — что с желанием? Пальцы Дамиано прекратили выводить круги на ее коже, он словно в одно мгновение оцепенел. Какая-то легкая неуверенность тенью коснулась его лица, спрятав за собой и улыбку, и озорство в глазах. Кейт ощутила себя присутствующей на допросе, и явно не подозреваемой. Это она вела расследование, а преступник никак не хотел сознаваться в содеянном. Сомнения плескались в океане его карих радужек. В такой обстановке, вместе с ней, сидящей на его бедрах, то желание показалось ему вдруг приторной мальчишеской мечтой, но он не привык изменять планам. — Я покажу тебе Капри, — произнес он, глядя на расцветающую улыбку девушки, — но это будет завтра, а сейчас… Сердце замерло, когда Дамиано коснулся оголенных плечиков руками, одним лишь взглядом давая понять, что не остановится на этом. — Думаю, эта сорочка на тебе лишняя.

***

Звуки гитары отражались от воды, падали звонкими нотами в малиновый компот, разлитый по высоким стаканам из-под алкогольных коктейлей. Лишь заливистый смех Виктории иногда привлекал на себя всеобщее внимание. Она много шутила сегодня, один раз расплескала сок со вкусом персика на белую майку барабанщика. Теперь Торкио с усердием промакивал салфеткой расползающееся по ткани пятно. — Не повезло нашему Итану, — хихикнул Томас. Его светлые кудряшки были влажными и немного поблескивали от воды, — знаю я этот сок… И на метр не подойду. Он насупился, бросая неприязненные взгляды на картонную упаковку. Где-то рядом легонько хихикнула Кейт, прижимая к груди пластиковый стаканчик. — Что у тебя с ним за история? — встрял вокалист, небрежно-дружески толкнув его в плечо. — Будто не знаешь, — фыркнул Раджи и отложил гитару, показательно отворачиваясь к бассейну. Дамиано сперва сдвинул брови, а затем разразился смехом, словно человек еще не успевший рассказать остальным свою шутку. Кейт невольно заулыбалась, бросая на него взгляды. Казалось настоящим счастьем вновь видеть его одним целым с группой. Никаких болезненных разговоров, отъездов по ночам. Он не пропускал репетиции и не отдалялся от друзей. Итальянец выглядел так, словно сбросил отягощающее прошлое и смог вернуться к себе, наконец расправив крылья. — Идиот, — едко выплюнул Томас, скривившись, — ты смеешься или у тебя припадок? — Просто вспомнил… — начал Дамиано, наконец немного успокоившись. Теперь он вновь вальяжно раскинулся на шезлонге и выглядел почти невозмутимо, — тот сок тебе немало обломал. Раджи обидчиво сверкнул глазами в сторону сидящего как ни в чем не бывало итальянца. Привычное желание слегка врезать своему другу виднелось на его лице как никогда прежде. — Замолчи, — прошипел он, чуть ли не сотрясаясь от раздражения, — эта не та история, которую хочется вспоминать. — Давай я налью тебе капельку шнапса, и завтра ты не вспомнишь, что я тебе об этом напомнил, — наглая ухмылка вызвала очередной прилив агрессии со стороны несчастного Томаса. Еще бы одно словечко, и, кажется, внутренний дворик взлетел бы на воздух, но Кейт уже не могла скрывать смех за ладошкой. Отвлекшиеся на ее приглушенное хихиканье парни слегка выдохнули, на мгновение завершив свои подростковые препирания. — Кэти… — взмолился Раджи, неловко поджав губы, — он надо мной издевается, убери своего парня подальше, пока я делов не натворил. — Может мне лучше за попкорном сбегать? — она расхохоталась, а униженный Томас вдруг понял, что поддержка, похоже, его оставила за бортом. — Спелись как все вдруг… — только и выдохнул он обреченно, — еще и против меня ополчились. — Эй, Раджи, — присвистнул Дамиано, переключая все свое внимание на друга, лишь бы сильно не заглядываться на Кейт в этом слишком уж откровенном купальнике, — мы тебя любим. Все-таки упрямый взгляд сам по себе метнулся к черненькому бандо на завязочках. Дамиано практически кожей ощущал, как покалывает пальцы от желания его развязать. Но он успеет сделать это и позже. — Еще мы очень любим твои провалы, один из них ну просто легендарен, — лицо Томаса багровело на глазах с той же скоростью, с какой росла улыбка вокалиста, — персиковый сок там сыграл далеко не последнюю роль, стоит сказать. — Боже, за что… — Раджи прикрылся ладонью, скрывая румянец, — я сейчас от вас уйду. Дамиано цокнул языком, закидывая ногу на ногу. Выражая абсолютное безразличие, он махнул рукой в сторону дома. — Валяй, я пока Кейт расскажу, — произнес он, сам не замечая того, как смягчился голос при одном лишь ее упоминании, — уверен, ей будет интересно. — Не сомневался, — улыбнулась девушка, подходя ближе. Ее рука незаметно для остальных скользнула под ворот его расстегнутой хлопковой рубашки, — мне всегда интересно. Итальянец перехватил ее ладошку, потянув к себе Губы успели на мгновение коснуться мочки уха девушки, рассыпая в сознании ощущения сегодняшнего утра. Так ясно было видно по ее затуманенным зрачкам, что на секунду она перенеслась обратно в его постель и его объятия. — Будешь так делать, и мы пойдем обратно в дом, — шепнул он, обжигая внутренности хрипотцой в голосе. — Я была бы и не против, — ответ в тон ему, а вслед — легкий поцелуй, в одно касание, пока остальные старательно смотрели по сторонам. — Тогда ты не услышишь интересную историю из жизни нашего друга, — все так же тихо сказал он, отстраняясь, завидев маячащую рядом Вик. Она улыбалась, словно воплощения заходящего за лесную полосу июльского солнца. Короткий белый топик едва ли доходил до пупка, демонстрируя низ от купальника. Ее одежда словно оповещала всех о том, каким жарким выдалось это лето. — Чего шушукаетесь? — спросила она, стряхнув парочку прилипших песчинок. Лучезарная улыбка и светлые волосы: от нее веяло морем и приключениями, поздним возвращением домой с пляжа, набитыми ракушками карманами и целой кучей прибрежных сладостей. Внутренний дворик рядом с ней казался роскошным курортом, а скромный бассейн — целым морем. Присутствие Вик разбавляло реальность, словно по щепотке вмешивая туда самые сладкие сны. Она присела рядом, на раскладной стульчик, и вытянула вперед скрещенные в лодыжках ноги, тут же опуская пятки в теплый песочек у кромки бассейна. — Ничего мы не шушукаемся, — подернула Кейт плечиками, повернувшись спиной к вокалисту, — ты тоже пришла послушать увлекательную историю? Подруга покосилась на излюбленную ухмылку Дамиано, которая все еще держалась на месте, и решила подыграть девушке, сменив тему. — Даже не знаю, — начала она, оценивающе разглядывая собственные ногти, — я отлично помню, как все содержимое его желудка оказалась на платье той девчонки, да, Томас? При виде лица парня Виктория, захихикав, сложилась пополам, хлопая себя по коленям. От смеха Дамиано ей стало еще веселее, и она едва ли удержалась на стуле, ведь ее тело так и норовило с него свалиться. — Кучка кретинов, — шикнул Томас, однако его вряд ли кто-то расслышал. Разве что покачивающий головой от недовольства Итан, но даже в его глазах так и кружились смешинки. Друзья были снова вместе, как в те времена, когда только образовалась их группа. И пусть где-то глубоко в душе Торкио часто удивлялся тому, что девушка смогла простить Дамиано, он искренне радовался за обоих. Вечер покрывал золотой пыльцой верхушки соседских акаций, а в зарослях у забора заливалась пением светло-коричневая славка, заглушая неспешные разговоры ни о чем. Милан. Вечер. И дом, который теперь она могла бы называть своим. Вокруг ребята, что однажды ворвались в жизнь, разрушив до основания, выкорчевав душу из тела и измучив ночными кошмарами и бессонными дремотами. …а затем они же стали ее мечтой. Беспечной, невесомой. Той, в которую сейчас превратилась ее жизнь. Каково это — понимать, что ты живешь в мечте? Живешь моментом. Живешь сделанным в этот миг вздохом, не переживаешь о завтрашнем дне, ведь уверена в том, что здесь и сейчас ты абсолютно счастлива. И если на следующий день ты разомкнешь глаза посреди разверзшегося хаоса, ты будешь знать, что переживешь, ведь будешь до конца бороться со всеми невзгодами, лишь бы вернуться в тот уголок мечты, который бережным воспоминанием хранишь под ребрами, в самом сердце. И сейчас она создает воспоминания, с каждой секундой проникаясь все большей любовью — до выступающих слезинок на ресницах — ко всем родным людям вокруг. К мило сплетничающей рядышком Вик, ко внимательному Итану, который вникает в каждое произнесенное ею слово, к жизнерадостному Дамиано и его обезоруживающей улыбке, к Томасу… Он подошел, когда другие увлеченно спорили, сравнивая степень опасности, исходящей от шмеля и от пчелы. Оказалось, что Томас не слишком жаловал насекомых — Почему ты не с ними? — озадачился Раджи, оглядывая остальных ребят, и присел рядом на шезлонг, — тоже не любишь этих летающих тварей? Уголок губ девушки чуть изогнулся, и она представила себе бегающего по комнате Томаса, улепетывающего от мохнатого толстого шмеля. — Я скорее равнодушна к ним, — ответила Кейт, покачивая ногой в такт музыке, что играла из дома напротив. — А я их терпеть не могу, — застенчиво признался Раджи, непривычно заламывая пальцы, — если увижу, могу подскочить и убежать на пару метров. Картинка в голове теперь сложилась в еще более четкий пазл. И надо сказать, довольно забавный. — Никогда не боялась насекомых… если хочешь могу отгонять их от тебя, — предложила девушка, мило хлопнув ресницами. — Звучит как отличная идея, — они оба рассмеялись, поглядывая на перистые облака, окрашенные в теплые цвета заката. Томас неловко ковырял песок большим пальцем ноги, кидая слегка растерянные и нелепые взгляды на девушку. Словно какой-то вопрос так и крутился на языке, но он не осмеливался разрушить им их комфортное молчание. — Тебя что-то беспокоит? — инициатива порой бывает не лишней. Как и в случае с этим парнем, из которого не просто вытянуть хоть словечко. — Я вчера слышал, как вы… ну… — казалось, что стесняться еще больше уже не возможно, — в общем, как я понял, вы вместе, да? Томас нервно пожевывал нижнюю губу, будто искал виноватого в своем глуповатом вопросе. — Вроде того, — заговорчески шепнула Кейт, — еще никто не знает, но завтра мы полетим на Капри, — добавила она, придвинувшись ближе к парню. — Это Дамиано придумал? — удивился Раджи, с сомнением ища взглядом вокалиста возле террасы, — а зачем? — Кто бы знал, что он задумал, — вздохнула девушка, опалив дыханием вечерний воздух, — мне и самой интересно. Они замолчали. Каждый пребывал в собственных мыслях, не догадываясь, что у обоих они совпадали. Все невероятные события, произошедшие с их знакомства мелькали перед глазами, пестрили разнообразием эмоций, слёз, поцелуев… Так бывает, когда приходит спокойствие, постоянность. Ты оглядываешься назад и спрашиваешь себя, как это получилось? Вот только ни один человек никогда не поймет, на что судьба свела его с другим. Или это была лишь череда бессмысленных совпадений…? — Одного не пойму, — вдруг выпалил Томас, запустив руку в свои кудри, — как ты его простила? Как я его простила…? Как перестала бояться? Научилась доверять, позволила увидеть себя настоящую, обнажила перед ним свои самые потаенные чувства? Вряд ли она могла найти ответ на это… Кейт уже давно искала. Каждый его мимолетный взгляд, пронизанный собственной болью и заботой о ней, каждое касание и слово… В нем было столько противоречий, но девушка смогла расколоть все маски — одну за другой — пока не добралась до его души. Ей удалось увидеть вокалиста так же, как он видел ее: с обнаженными страхами и желаниями, с пылающим сердцем наперекор здравому смыслу. История, связавшая их, не смогла разъединить две родственные души, принадлежащие друг другу. Теперь Кейт уже знала правду. Она могла продолжать ненавидеть тот вечер, но никогда больше не стала бы винить Дамиано в произошедшем. Как ты его простила? — Не думаю, что человек обязан всю жизнь расплачиваться за поступок, который не совершал.

***

The Way I Love You

​yaeow & Neptune

Nighttime and coffee A table for two Track fifteen sunsets Got nothing on you You stare at your phone, girl I'll stare at it too

'Cause I've never loved somebody The way I love you

Невесомое, словно сотканное из облаков, бежевое платье девушки изящно развевалось по ветру, пока закатное солнце золотило завитые локоны ее каштановых волос, что непослушно выглядывали из-под светленькой косынки. Плавно переступая с ноги на ногу, Кейт неспешно шла навстречу легкому бризу, ее нежные ступни утопали то в бархатистом жемчужном песке, то в крошечной волне, только что набежавшей на берег. Длинные ресницы вырисовывали теплые тени на лице. Нежные алые губы расплылись в улыбке от ощущения его рук, что ласково притянули ее за талию к его груди. От горячего дыхания, пробежавшего по коже, мгновенно кинуло в жар. Ей не нужно было оборачиваться или вглядываться в его глаза, она и без того знала, что его лицо в эту минуту озаряет блаженная улыбка. Стайка певчих птиц резвилась над тихими волнами моря. Покрытая дымкой граница размылась, словно растушеванная кистью неизвестного художника: больше не было ни неба, ни воды, была только вселенная, принадлежащая лишь им двоим. Успокоив и укротив бескрайние бури и шторма, пришла долгожданная и желанная эйфория. Что это, если не рай…? Лишь только его безмятежное дыхание нарушало неторопливый шелест волн. Повинуясь невыносимому желанию заглянуть в его горящие глаза, девушка неловко обернулась, смущенно опустив нежные веки. …а когда подняла взгляд, его тут же встретил переливающийся темный шоколад его радужек. — Нравится? — бархатный голос отразился от ночной прохлады, пробегаясь мурашками по коже. Покалывая тысячами крохотных иголочек удовольствия. Его теплые глаза искрились огонькам, а за спиной блистал Неаполитанский залив, переливаясь на воде всеми оттенками янтаря. — Очень… — морские волны унесли ее шепот туда, где уже через пару часов забрезжит рассвет. Жемчужный песок сменился потрескавшимся от постоянной жары асфальтом, вдоль дороги с каждым шагом вырастали беленные краской домики. Деревянные половицы пирса заскрипели под ногами, тревожа мерный шум пенящихся волн. На ограждении — мелкие фонарики, оставляющие дрожащие дорожки света на покачивающейся воде. Дамиано не выпускал ее пальцы из своей ладони. Ни на секунду. Кейт умиротворенно улыбалась, стараясь шагать в ногу с вокалистом, но постоянно сбивалась. Итальянца забавляла эта детская игра, и он намеренно то ускорялся, то шел медленнее, с удовольствием наблюдая за сосредоточенным лицом девушки. Мимо них, за деревянным заборчиком, проплыл маленький катерок, рассекая корпусом темную воду и разбрызгивая по сторонам тысячи мельчайших капелек. Кейт обернулась на летящую вслед за катерком мелодию, и Дамиано поспользовался моментом, чтобы ловко притянуть ее к себе за талию. Она говорила невпопад, неловко шутила и много-много улыбалась, заставляя вокалиста потеряться в этих мгновениях, забывая слова, которые хотелось сказать. Белые пятнышки на небе рассеялись, и взору открылся безоблачный небосвод, полный звезд. — На что смотришь? — его голос отдается трепетом в груди, растекается блаженно по венам. И не верится, что это всё с тобой… Что он стоит рядом, шепчет тебе на ухо, пока ладонь покоится на твоей талии, слегка скамкивая под собой бежевую ткань платьица. Оживший сон. Воплотившаяся мечта. Невероятная действительность, упоительно вскружившая голову. — На Северную Корону, — Кейт мимолетно облизнула губы, по старой привычке, — помнишь это созвездие? Она лишь на миг обернулась, чтобы заглянуть в его карие. Приятное ощущение объятий со спины лишало возможности безотрывно наблюдать за эмоциями в любимых глазах. — Северная Корона… — Дамиано смаковал, будто пробуя слова на вкус, — покажи еще раз, где она? Нотки лукавства проглядывали сквозь маску собранности, но Кейт решила не обращать внимание на это в такой чудесный момент. Сегодня ей было хорошо, и она не хотела задумываться о сложном, о чем-то непостижимом для нее. Зато могла наслаждаться этим вечером, этим небом. Им… — Вон там, вон… посмотри, — тоненький пальчик без маникюра указал в небо, где полукругом собрались звезды, словно кружась в незаурядном хороводе, — видишь? — Вижу, — прошептал Дамиано, даже не поднимая головы к небу, оставляя за собой эту крошечную ложь. На нее он мог пойти. Тоненькая цепочка приятной прохладой коснулась ключиц девушки и опустилась чуть ниже, когда вокалист защелкнул изящное крепление. — Что… — пальчики Кейт потянулись к украшению, и она замерла, в неверии оглядывая подвеску, — что это? — То, что так влекло тебя в небе. Едва заметная цепочка из белого золота, почти ниточка, а на ней — сияющие безупречным блеском топазы. Они крепились между собой, составляя неровный полукруг из семи драгоценных камней. — Это же…? — Северная корона. Когда Кейт обернулась, Дамиано успел лишь на мгновение заметить, как блестели серебристые глаза, прежде чем ее губы нашли его. Их поцелуй состоял из всех невысказанных чувств, неозвученных клятв и обещаний, из всех слов, которые еще никто не успел сказать. Нежные касания, наполненные чистым, и самым бескорыстным чувством — любовью. Ее и его. Это была их любовь. Одна на двоих, как и путь, что ждал их впереди. Теперь Дамиано знал: они пройдут его вместе, держась за руки, как в этот вечер, блистающий огнями Неаполитанского залива. И лишь одни слова вертелись на языке, как бы не прятал он их в глубине сердца. — Я люблю тебя, Кейт, — произнес он в ее приоткрытые губы, — с того самого момента, как увидел в том несчастном клубе. С того момента, как ты впервые обернулась на меня. Дыхание сбилось, и Кейт улыбнулась, чувствуя как капельки слез смачивают ресницы. — Когда впервые увидел твои глаза… Подумал, ты станешь моей погибелью, а в итоге сам чуть не стал твоей. Одна слезинка оставила влажную дорожку на щеке, и Дамиано тут же вытер ее, коснувшись кожи девушки тыльной стороной ладони. — Но затем мы спасли друг друга, — прошептала Кейт, позволяя себе утонуть в захлестнувшем ее чувстве, — ведь я тоже люблю тебя, Дамиано. И полюбила вероятно тогда, когда твой взгляд впервые нашел меня. — Какими бы ни были обстоятельства, они не смогли помешать нам, — Дамиано улыбнулся, опуская руки на талию девушки, — и никогда не смогут. Легкий поцелуй. Нежный и осторожный. Такой же хрупкий, как царящая вокруг ночная тишина. Такой же чувственный, как две распахнутые души, что стали одним целым. Ее губы отдавали зимними ягодами, лесной свежестью и поменявшимся ветром, его — привычно горчили. Они отстранились друг от друга, лишь когда напуганная их присутствием ночная птичка недовольно чирикнула в тишине, направляясь в сторону залива. В серебристых радужках плескалась безграничная любовь, щепотка восхищения и безмерная благодарность за все те мгновения, которым нет цены. Просто за то, что он есть, за то, что он рядом… — Я люблю в тебе каждую родинку, — произнесла она, легонько запнувшись. Легкий румянец в миг окрасил ее нежные щеки, вызвав улыбку у Дамиано. Он так любил ее румянец, — люблю цвет твоих глаз, каждое касание, каждый взгляд. Люблю, как ты хмуришь брови… Просто люблю тебя. Такого, какой ты есть… — Может идеал и субъективен, но сейчас я точно смотрю на свой, — тихо перебил ее Дамиано, — ведь ты мой идеал. Она улыбнулась без возможности подыскать необходимые слова. — У каждого бывают недостатки, и твои меня сперва порядком напрягали… Легкий ветерок коснулся ее щек, затем оголенных плечиков, вынуждая придвинуться чуть ближе к Дамиано. — Но знаешь… я полюбила даже твой дым и сигареты.