Agnosthesia

Рихард — Я… Я беременна. Что?! Ледяная волна прокатилась от затылка вниз по позвоночнику, а потом обдало жаром. Ребёнок? Сейчас?! К такому я точно не готов! Это же изменит всё… Стараясь сдержать панические нотки в голосе, я осторожно спросил:  — Ты уверена? У врача была?  — Нет, я заметила задержку и сделала тест, — Ребекка растерянно смотрела на свои руки, сжимающие промокшую салфетку.  — Значит завтра утром едем к врачу. Можешь остаться на ночь у меня, если хочешь. Я поднялся с пола и сел рядом с девушкой, обняв её. Мысли в голове неслись наперегонки, наскакивая одна на другую, сталкиваясь и разбегаясь. Если завтра всё подтвердится, её отец оторвёт мне голову, в лучшем случае! А в худшем — кастрирует и закопает в ближайшем лесочке. Кажется, он какая-то шишка в полиции, постоянно мелькает в телеке. Пока Бекки развлекается с подружками в клубах и не создаёт ему проблем, он не особо вникает в её дела. Но если какой-нибудь идиот вроде меня заделает его девятнадцатилетней дочурке ребёнка, это будет последняя совершённая глупость в жизни этого самого идиота. Мне остаётся только оперативно организовать ей колечко с предложением руки и сердца, и молиться, чтобы папочка не догадался, что причиной этому стало зачатие его внука, а не наоборот. И испортить жизнь себе и ей… Или свалить в другую страну, попутно сменив имя и фамилию. И внешность… От таких перспектив мне захотелось выйти в окно. Отдохнул на выходных называется! Я мысленно схватился за голову, в панике соображая, как выпутаться из этой ситуации.  — Что мы будем с этим делать? — Ребекка перестала плакать и смотрела на меня широко распахнутыми глазами.  — Для начала убедимся, что ты не ошиблась. И если так, то тогда уже подумаем. Я надеюсь, ты ещё ничего не сказала папе?  — Нет, ты что! Он убьёт меня… — она снова, кажется, собралась расплакаться и я поспешил это предотвратить.  — Ну что ты, ты же его любимая дочь. Это меня он убьёт. Я прижал девушку к себе, мечтая, чтобы всё это оказалось страшным сном. *** Следующее утро встретило меня запахом кофе и какой-то подгоревшей выпечки. Медленно выныривая из сна, больше похожего на тяжёлую дремоту, я моментально вспомнил вчерашний вечер и пожалел, что проснулся. Неужели моя относительно спокойная жизнь закончилась? Выйдя на кухню, я обнаружил там Ребекку, сгорбившуюся над чашкой и грызущую свой безупречный маникюр.  — Доброе утро. Как ты?  — Я записалась к врачу. Через два часа надо быть у него, — ответила девушка, не отрываясь от созерцания какой-то точки на столе.  — Хорошо, мне нужно сделать пару звонков и поедем. Я вернулся в спальню, и усевшись в большое мягкое кресло, стал бездумно листать меню на экране смартфона. Мне было очень некомфортно, когда у меня дома находился человек, потенциально угрожающий моей личной жизни. Думается мне, ей было так же некомфортно. Через пару часов мы оба узнаем, стоило ли так волноваться, или мы сможем посмеяться и забыть о досадном недоразумении. Конечно же мне не нужно было никуда звонить, но сидеть с ней на кухне вообще не было желания. На секунду я представил, что теперь таким будет каждое моё утро. Ужас какой-то… Сначала я подумал позвонить Оливеру, но потом решил отказаться от этой идеи. Пока нет никакой ясности в ситуации, не стоит вообще никому об этом говорить. Я попытался отогнать невеселые мысли и представить себя отцом. У меня будет сын или дочь. Я даже никогда не думал об этом. Кого я хочу больше, мальчика или девочку? Наверное, это не так важно. Важно, что я должен буду вырастить из этого ребёнка достойного человека. А сам я являюсь таким? Я не знаю. Вряд ли, учитывая сложившуюся ситуацию. Буду ли я любить его? Вероятно. Наблюдать его первые шаги, первые произнесённые слова. В фильмах и книгах эти моменты описаны такими волнительными. Но реальная жизнь — не книга и не фильм, так что непонятно, что меня вообще ждёт. Ну кроме бессонных ночей, мокрых пелёнок, памперсов и вот этой всей детской рутины. Тут всё примерно ясно. Опять начала подступать паника. Дверь тихо открылась, вошла Ребекка.  — Ты забыл свой кофе. Она осторожно поставила чашку на столик у окна и так же тихо вышла. Я почувствовал себя последним идиотом. Только сейчас я подумал, что ей хуже, чем мне в тысячу раз. Я хоть и в шоке от происходящего, но я взрослый самостоятельный человек. Мне нет нужды перед кем-то отчитываться и беспокоиться о чьём-то мнении. А вот она совсем ещё девчонка. Её прежде всего беспокоит, что скажет папа, узнав о беременности, что он сделает. Поругается, но примет ситуацию, или выгонит за порог, оставив без средств к существованию. Я тоже не сияю от радости. Она боится остаться одна с ребёнком, без денег и работы. Но идти и утешать её мне не хочется. Не стоит сейчас её к себе располагать и ещё больше привязывать, потому что моё к ней отношение неизбежно изменится. Это рано или поздно всегда происходит, без исключений. Я поймал себя на мысли, что уже думаю о ней, как о своей жене и прогнозирую отношения на годы вперёд. Ну уж нет, сначала разберёмся что именно происходит. Может это вообще какой-то хитрый ход, может, если ребёнок и есть, то он вообще не мой. Откуда мне знать, чем Бекки занимается в свободное время, с кем встречается. *** Мне надоело сидеть и ждать. Я вышел из машины, облокотившись на водительскую дверь, закурил. Последний час я был весь как на иголках, как будто жду приговора на всю жизнь. Хотя так оно и есть. Зато погода сегодня радует: унылые серые облака расползлись по краям неба, открывая дорогу солнечным лучам, которые, кажется, даже немного греют. Буду считать это хорошим знаком. Я поднял голову к солнцу и закрыл глаза. Солнце — всегда хороший знак. Через пару минут послышался приближающийся стук каблуков. Я открыл глаза и повернулся к Ребекке, которая от дверей клиники чуть ли не бежала ко мне с радостным выражением на лице.  — Это ошибка! Ошибка! Тест, наверное, был бракованный, я не беременна! — такая счастливая, она бросилась ко мне обниматься. Я мгновение осознавал, что она говорит мне и обнял её в ответ. Было ощущение, что я проснулся от кошмара: всё это было сном и теперь снова всё нормально. Охватило чувство эйфории и внезапной свободы. Я подумал, что обычно люди так радуются совершенно противоположным результатам, и возможно, со мной всё же что-то не так. Но при взгляде на ликующее лицо Ребекки, эти мысли меня покинули. Не так было бы как раз заводить ребенка с чужим тебе человеком. Несколько весёленьких перепихонов не делают людей ближе друг другу, если, кроме этого, у них нет ничего общего. Да и чего общего у меня могло быть с этой малолеткой…  — Отвезти тебя домой? — всё ещё улыбаясь от прекрасной новости, я решил напоследок не оставлять о себе плохого впечатления и не уезжать, бросив Бекки на этой парковке. Хоть мне и нет до неё больше никакого дела, банальную вежливость никто не отменял.  — Да, спасибо, — я обошёл машину и открыл ей дверь, она села на пассажирское сиденье и уставилась в смартфон, быстро набирая текст. Видимо, спешила вернуться к своей беззаботной жизни, которую чуть не упустила по нашей общей глупости. Стоя на выезде с парковки, пропуская проезжающие машины, через дорогу я заметил, как на меня, не мигая, смотрит бледный, как мел, невысокий парень. А рядом с ним второй, повыше и со смешными кудряшками, что-то обеспокоенно ему говорил. На таком расстоянии я не мог чётко видеть их лица, и понять, знакомы ли они мне — тоже. Ну и ладно. Может вообще показалось и он смотрел вовсе не на меня. Дорога освободилась, и я поехал в сторону дома Ребекки.