***
«Дорогой Сириус! Прошло уже три недели, как мы вернулись домой. Но ты так и не ответил мне… Никто больше не писал. Надеюсь, это хороший знак, и вы вместе весело проводите время! Но, может, я перепутал адреса? (Простите незнакомцы, если вы читаете это). Если нет, то скорее всего ты очень занят, Сириус! Буду ждать ответа, когда у тебя появится время! Твой скучающий друг, Римус»***
«Дорогой Сириус! Мне очень стыдно, что ты так много писем получаешь от меня. Я не хочу навязываться. Просто надеюсь, что с тобой все в порядке! Лето подходит к концу, но я не могу перестать думать о тебе. Если ты больше не хочешь дружить – напиши мне об этом. Я пойму. Твой навсегда, Римус Люпин»***
За два месяца летних каникул Римус так и не получил ни одной весточки от друзей. Он не стал винить их за то, что они позабыли про школьного соседа. Возможно, каждый из них осмыслил, что дружба с оборотнем действительно опасна, и передумал общаться с Римусом. — Ты же не приближался ни к кому в школе? — спросил однажды за ужином отец, укоризненно взглянув на сына. Римус сжался в сиденье стула и поднял испуганные глаза на отца: — Нет, — лгать ему удавалось с трудом. — Я бы никого не подверг опасности. — Надеюсь, ты помнишь, почему ты не такой, как все, — Лайелл Люпин сжал столовые приборы в огрубевших от работы руках. — Мы должны быть благодарны Дамблдору, что он вообще принял тебя в школу. И не дай Мерлин, кто-то узнает твой секрет. Римус активно закивал головой и тихонько вышел из-за стола, опасаясь, что может расплакаться прямо перед отцом. Меньше всего ему хотелось проявлять слабость. В свой последний вечер перед отправлением в Хогвартс он собрал букет полевых цветов и отправился на самый родной во всей окружности холм. Туда, где был захоронен дорогой ему человек. — Я не знаю, почему они мне так и не ответили, — Римус склонил голову перед могилой матери. — Неужели отец прав? Неужели меня совсем невозможно любить? Горькие слёзы обиды, которые он копил в себе на протяжении всего лета, вырвались наружу, и ребёнок упал на землю перед портретом мамы. — Если бы ты только могла вернуться, — отчаянно разревелся светловолосый мальчик. — Если бы я только мог коснуться тебя хотя бы один раз.***
На платформу девять и три четверти Римус прибыл с опозданием, отец до последнего запрещал ему ехать в день перед полнолунием. Сил ребёнку не хватало даже для того, чтобы дотащить потрёпанный чемодан до вагона поезда. Он вбежал за минуту до закрытия дверей и поспешил найти свободное купе. — Римус? — окликнул его громкий мальчишеский голос, который явно начал проходить через процесс ломки. Люпин резко обернулся и заметил, что лохматая голова Джеймса Поттера возникла между дверьми. Из-под стекол очков можно было разглядеть его восторженные карие глаза. — Какого черта ты исчез на все лето? — Поттер выбежал из купе и схватил Люпина за руку. Светловолосый мальчик не успел опомниться, как на него обрушился друг с объятиями. Как же сильно Римус скучал. Неожиданно для самого себя, он отметил, как сильно вырос за лето. Джеймс, который всегда казался крупнее, вдруг уменьшился в размере и был теперь Римусу по нос. — Это вы исчезли! — наконец ответил Люпин, чувствуя, как губы расплываются в улыбке. — Вы не отвечали мне на письма! — Сириус меня чуть с ума не свел своими переживаниями, — запротестовал Поттер. — Мы тебе писали! Спроси у него сам! Лохматый мальчик потащил друга в купе, и выхватил тяжёлый чемодан из рук. У Римуса чуть сердце не выскочило из грудной клетки, когда он заметил Питера и Сириуса, беседующих друг напротив друга. По необъяснимой для самого Люпина причине, желудок волнительно скрутило и дыхание сбилось, как только Блэк заметил его. Серые глаза уставились на него, и Римус не мог сообразить: Сириус всегда был таким красивым или он стал ещё чудеснее за пару месяцев разлуки? В обычных темных брюках и мягкой красной толстовке он выглядел прекраснее, чем любое его воспоминание. — Я тебя убью, Люпин, — слова Сириуса прозвучали на грани улыбки и угрозы. Римус неуверенно зашёл в купе и присел на дрожащих ногах рядом с длинноволосым мальчиком. На него тут же пахнуло родным ароматом мятного шампуня и лакрицы. — За что? — наконец проговорил Римус, и это вышло куда более озлоблено, чем он хотел. — Ты не писал мне все лето! — Это я тебе не писал? — Сириус в ужасе раскрыл веки и указал на себя пальцем. — Каждый гребаный день я отправлял тебе письма! Джеймс подтвердит! — Мы тоже тебе писали! — подал голос Питер. — Я начал думать, что с тобой что-то произошло, ты просто исчез! — голос Сириуса был полон недоумения и злости. — Ты не мог хотя бы один раз ответить? Римус искренне не понимал, о чем говорил мальчик рядом с ним. Хотелось только расплакаться от злости на весь этот мир за то, что он заставил его усомниться в своих друзьях. За то, что два месяца он терзал себя мыслями об одиночестве. — Отец, — осознание болезненно нахлынуло на него. — Ох черт, отец прятал ваши письма! Римус закрыл голову руками и поджал колени ближе к себе. — Главное, что с тобой все в порядке, — попытался развеять накалённую обстановку Джеймс. Сириус аккуратно убрал руки Римуса от обрамлённого шрамом лица и нежно взглянул. О Мерлин, все внутри переворачивалось от этого взгляда. — Ты думал, что мы забыли про тебя? — голос темноволосого мальчика был полон грусти. Римус лишь кивнул ему в ответ. — Дурак. Сириус закатил глаза и нервно рассмеялся. Притянув одной рукой сжавшегося в клубок мальчика, он запечатлел его в долгожданные объятия. Римусу хотелось раствориться в родном запахе и укутаться в мягкую толстовку друга, как в тёплый плед. Руки Сириуса крепко держали его за спину, а прохладный кончик носа утыкался в висок. И в мире Римуса вдруг снова стало тепло.***
Сириус ждал окончания каникул сильнее, чем собственного дня рождения. Спустя два месяца холодной обстановки в доме он ощущал себя продрогшим до костей. И выкинуть злобный взгляд матери в перемешку с ядовитыми фразами отца почти не удавалось. Он, сам того не замечая, умудрился разочаровать их сильнее, чем когда-либо прежде. Исчезновение Римуса только ухудшило его состояние, и Сириус не мог отделаться от чувства, что с другом произошло что-то страшное. Когда он встретился с Джеймсом в поместье Поттеров, Блэк тут же схватил лучшего друга за руку и поделился самыми худшими догадками. Поэтому возвращение в Хогвартс подействовало на мальчика, как эликсир жизни. Буквально за несколько дней к нему вернулось желание шутить, прыгать и веселиться в окружении самых близких друзей. Римуса они почти сразу по прибытии потеряли из виду, так как полнолуние выпало на второе сентября. Но им удалось пробраться в больничное крыло под мантией-невидимкой, и они впервые за долгое время навестили его, в чем явно нуждался тихий мальчик. — Мы найдём способ, как ему помочь, — уверенно проговорил Сириус после незаконной вылазки в больничное крыло. — Обязательно найдём. — Ты никогда не слышал об анимагах? — поинтересовался Джеймс, словно он уже задумал что-то. — Оборотень никогда не нападает на животных. И в тот вечер трое мальчишек впервые отправились в запретную секцию библиотеки Хогвартса. Они приволокли в комнату всевозможные книги и свитки, в которых говорилось об анимагии. — Это ужасно сложно! — воскликнул Питер, не веря, что друзья серьезно задумываются осуществить задуманное. — У меня никогда не получится! — Выше нос, Питти, — подбодрил его Джеймс. — Мы тебе поможем! Сириус гордо кивнул, не намереваясь отступать от новой цели. Рассказывать Римусу о затее они не стали, решив, что мальчику со шрамами идея точно не понравится. Поэтому приходилось тайком от Люпина изучать незнакомый прежде вид магии. Не считая нового увлечения, весь сентябрь Сириуса смешался в полюбившуюся ему рутину, если ее вообще можно было так назвать. Четверо мальчишек выбирались по ночам на кухни, изучали самые скрытые части замка, убегали от миссис Норрис и потели над домашними заданиями. Все вернулось на свои места, и Сириус встречал октябрь в хорошем расположении духа. Не было поводов для грусти, пока в один вечер он не заметил, что Римус перестал к нему приходить за объятиями, реже улыбался и все чаще скрывался в своём убежище. — Римус? — когда все начали готовиться ко сну, Сириус пробрался между шторками кровати и уселся рядом с читающим другом. — Все в порядке? Люпин поднял зелёные глаза на соседа, и на лице его проскользнуло лёгкое раздражение. — Я читаю, — Римус откинулся на подушки и уткнулся носом в книгу. — Ты обиделся на меня? — Сириус очень дорожил своим другом, но иногда его сложный характер действовал на нервы. — С чего ты взял? — безразличным тоном поинтересовался светловолосый. — Ты снова замыкаешься в себе. Римус раздраженно откинул книгу в сторону и уставился на Блэка. — Если вы не хотите со мной дружить, то так и скажите! — Что ты опять себе напридумывал? — Сириус непонимающе раскрыл глаза. — Ты думаешь, я не замечаю? — Римус покраснел то ли от обиды, то ли от злости. — Вы постоянно куда-то уходите втроём! Перешептываетесь, обмениваетесь записками! Сириус вдруг осознал, о чем именно говорил светловолосый мальчик, и ему стало стыдно. Он был уверен, что их ночные вылазки остались незамеченными Люпином. — Прости, — Сириус опустил глаза и нащупал худенькую ладошку своими пальцами. — У нас есть один секрет, но я обещаю, он сделает тебя счастливее! Мы не хотим переставать дружить с тобой! — Меня не делает счастливым то, что вы скрываетесь, — Римус тяжело вздохнул и выдернул руку из хватки Сириуса. — Джеймс? — Блэк отодвинул шторы и нашёл глазами фигуру друга. — Пришло время рассказать Рему. Трое мальчиков неуверенно переглянулись между собой, словно мысленно договариваясь о правильном решении. В глазах друзей Сириус нашёл положительный ответ. — Римус, — начал Блэк и вновь посмотрел на погрустневшего мальчишку. — Последние несколько недель мы работаем над одним планом… — Результат которого поможет тебе во время полнолуний, — подхватил Джеймс и присел на кровать рядом с соседями. — Ты больше не будешь один. Мы хотим стать анимагами! В комнате повисла мертвая тишина, и трое друзей уставились на шокированного мальчика в ожидании. — Вы спятили? — взорвался Римус. — Вы что, хотите присутствовать во время моих превращений? — Оборотень не нападает на животных, только на людей! — Питер подбежал к друзьям в попытке остановить ярость Люпина. — Нет! — Римус сжал пальцы в кулаки. — Это даже не обсуждается. Я не позволю вам находиться рядом с собой. — Римус, только подумай, — Сириус мягко улыбнулся ему. — Ты больше не будешь один! У тебя будет своя стая. Мы проследим за тем, чтобы оборотень никому не навредил… — Что если я причиню вред вам!? — не унимался Люпин. — Я не хочу подвергать друзей опасности! — Мы не допустим этого, — Джеймс схватил светловолосого мальчика за плечо. — И мы не допустим, чтобы ты себя продолжал калечить. В глазах Римуса промелькнуло сомнение, но потом он потерянно взглянул на каждого из друзей. Не найдя в их глазах желание сдаться, он гулко выдохнул и крепко сжал веки. — Л-ладно, — его голос чуть дрогнул. — Обещайте, что будете аккуратны? — Обещаем! — Сириус расплылся в победоносной улыбке и воодушевлено заерзал на месте. — Спасибо. — Римус разжал веки и выпустил из грудной клетки тихий всхлип. — Спасибо! Он бросился в руки Сириуса и повалил длинноволосого мальчика на матрас. К ним присоединились двое друзей, и все весело скатились в групповых объятиях на пол.***
— Лили, — тоскливо выдохнул Джеймс в сонливое утро ноября. — Эти листья напоминают ее цвет волос, не правда ли? Четверо мальчишек устроились под широким дубом и грелись в лучах исчезающего солнца. Питер любовался золотистыми листьями, падающими на гладкое течение реки, Джеймс украдкой подглядывал за бегающими Лили и Элис, а Сириус улёгся в ногах читающего друга, тихонько посапывая. — Девчонки, — фыркнул пробудившийся Блэк и приподнял голову в направлении лохматого друга. — Можно в мой день рождения не обсуждать их? — Что ты имеешь против девчонок? — ухмыльнулся Джеймс и легонько пихнул Сириуса в плечо. — Ах да, ты замужем за Римусом! Светловолосый мальчик оцепенел на месте, но не оторвал взгляда от книги. Боковым зрением он уловил, как красный румянец вспыхнул на щеках Блэка. Тот резко поднялся с коленей друга. — Нет! — яростно возразил Сириус и кинул в Джеймса горсть оранжевых листьев. Мальчик в очках с хохотом повалился на землю. — Ты просто одержим своей Эванс! — Не кричи, она услышит! — Поттер быстро поднялся и приставил палец к губам Сириуса. Затем поерзал на месте и убрал руку. — Она милая девочка, вот и все! Не то, чтобы мне вообще есть какое-то дело до нее. — Эти листья похожи на ее волосы! — Сириус драматично ахнул, спародировав голос лучшего друга. — Я умираю от любви! Блэк упал на землю в фальшивый обморок, и Питер весело рассмеялся. Джеймс же залился бордовой краской. — Будешь смеяться – женишься на МакГонагалл, — Поттер укоризненно ткнул пальцем в коленку длинноволосого. Это заявление рассмешило всех, даже Римус отложил книгу и подхватил друзей. — О Минни, моя Минни! — Сириус привстал и схватился за сердце. — Наша любовь будет длинною в жизнь! — А по правде говоря, — улыбался Питер. — Кто вам нравится из девчонок? — Возможно, Лили и вправду ничего, — пробубнил под нос Поттер и начал вырисовывать пальцем узоры на земле. — А тебе, Пит? — Элис довольно милая, — едва выговорил слова Петтигрю и покраснел до ушей. — Питер-Питер, — цокнул языком Блэк и скрестил руки на груди. — Казанова Гриффиндора! — А вам? — попытался перевести тему пухлый мальчик и взглянул на Римуса с Сириусом. — Девчонки меня не волнуют, — Блэк задумчиво поднял голову к небу. — От них слишком много проблем, и они много плачут. Но… Марлин МакКиннон ничего? От такого признания все ахнули и уставились на смущенного Блэка. Темноволосый мальчик гордо взмахнул шевелюрой, словно это заявление ни капли не взволновало его детскую душу. — Она сама прибежит ко мне, — ухмыльнулся Блэк. — Ещё чего, гоняться я буду за ней! Римус почувствовал тяжелые взгляды друзей на себе и сжался на месте. Он никогда прежде не думал о девчонках, ему даже не приходило в голову, что кто-то посмотрит на него. Отец слишком часто повторял, что такие, как он, обречены на одиночество. — Мне нельзя влюбляться, — опустил грустный взгляд Люпин. — Оборотни не могут заводить семью. Между развеселившимися мальчиками повисла тишина. Джеймс испуганно обменялся взглядами с Сириусом, не имея представления, что можно ответить на подобное заявление. — Ну, не рассказывай им свой секрет, — губы Поттера искривились в улыбке. — Отличная основа для начала отношений. Не говорить правду о себе. — Ты найдёшь свою девчонку, — Сириус встрепал светлые кудри и погладил друга по голове. — Вот увидишь, такое милое создание быстро захотят разобрать. Подожди годик или около того, и вокруг будут толпы! Римус недоверчиво фыркнул, глядя на своего друга. Сириус — хотя он и не обращал на это внимания — в свои тринадцать лет привлекал внимание значительной части женского населения Хогвартса. Его гладкие тёмные волосы мягкими волнами обрамляли аристократичное лицо, а серые глаза с густыми черными ресницами придавали фарфоровую элегантность – то, на что ни Джеймс, ни Римус, ни Питер даже и не могли надеяться. Все в Сириусе кричало о его принадлежности благородному роду. Римус прекрасно понимал, что он чересчур высокий, худощавый и покрытый шрамами. Он знал, что его одежда была слишком потрепанной, его глаза слишком большими, а движения слишком зажатыми. — Ты мне не веришь, не так ли? — спросил Сириус, все еще с интересом изучая лицо друга. — Только подожди. Говорю тебе, они будут собираться толпами. Толпами! Римус попытался улыбнуться и заглянул в родные серые глаза. — Сочувствую этой счастливице. — А я нет! — Сириус захлопал ресницами и приблизился к другу. — Ты соткан из мягких свитеров и книжек! Девчонкам такое нравится. — С каких пор ты эксперт по девчонкам? — рассмеялся Джеймс. — Посмотри на меня! — Сириус вздёрнул голову и подхватил смех друзей. — К тому же, Римус, счастье не в отношениях. Оно в друзьях! Двое других мальчишек поддержали кивками, и Римусу стало легче на душе. С ним всегда рядом будут эти трое. И этого более, чем достаточно.***
За несколько дней до зимних каникул погода в Шотландии значительно ухудшилась. Гром, молнии и дожди совершенно не соответствовали праздничному настрою учеников. Поэтому четвёрка лучших друзей пряталась в убежище в виде комнаты, время от времени высовывая носы, чтобы похитить еду с кухонь. За день до того, как им предстояло разъехаться по домам, Сириус ворочался в кровати, пытаясь заснуть. Он никогда не любил грозу, а мысли о скорой встрече с матерью только сильнее нагнетали обстановку. — Не спишь? — из-за шторок рядом с кроватью Блэка появилась макушка с золотистыми кудрями. — Заползай, — Сириус похлопал ладонью рядом с собой, надеясь, что его вздох облегчения не был замечен в оглушительном звуке ливня. Римус босыми ножками пересёк пространство между ними и, приподняв тяжёлый плед, залез на мягкий матрас к другу. В темноте можно было едва разглядеть худенького мальчишку, но Сириус уловил легкий румянец на его щёчках. — Я не люблю гром, — признался Блэк и уложил голову напротив лица Римуса. — Он не доберётся до нас, — в лунном свете можно было заметить улыбку светловолосого мальчика. — Можешь спать спокойно. Лёгкий аромат мятной пасты и влажных листьев исходил от Римуса и согревал что-то внутри Блэка. Одно присутствие тихого мальчика дарило какой-то необъяснимый уют, который теплом разливался по всему телу. Это было что-то сокровенное, и этим Сириус не хотел делиться больше ни с кем на свете. — Моя мама любила грозу, — вдруг нарушил спокойствие Римус. — Любила? — переспросил Сириус, приподняв брови. — Она умерла. Между ними повисла неловкая тишина, и Люпин сжался в позу эмбриона, уткнувшись лицом в колени. Капли дождя стучались в стеклянные окна и разбивались о сердце Сириуса болезненной тоской. — Ох, Ремми, — Блэк сглотнул ком в горле и провёл тонкими пальцами по копне мягких волос. — Почему ты не рассказывал нам об этом? Как давно? По телу Люпина прошлась дрожь, и он поднял взгляд на взволнованного мальчика. — Я не навещал ее в прошлом году, ты теперь знаешь об этом, — начал Римус едва различимым в тишине голосом, и Сириус кивнул. — Она умерла, когда мне было три года. После моего рождения ее охватила жуткая болезнь, с которой она боролась до последнего… Мальчик со шрамами запнулся и сделал глубокий вдох. — Она таяла у меня на глазах, — на детских щечках блеснула соленая слеза. — М-м-меня кто-то проклял, Сириус. Это наказание за то, что я уродлив. За то, что я тёмное с-с-существо! Сириус почувствовал горячие слезы в глазах. Перед ним был чистый, светлый комочек любви, которому внушили, что он не был достоин счастья. Бедное дитя, ничем не хуже его самого, искренне верило, что внутри него скрывалась тьма. От этой жестокости судьбы Сириусу хотелось кричать, взвывать и требовать, чтобы она прекратила, перестала мучать невинную душу. — Что насчёт меня? — голос темноволосого мальчишки задрожал от слез. — Что насчёт Питера? Что насчёт Джеймса? Разве мы твоё проклятье? — Это не то, что я имел вви… — Разве у тёмных существ бывают друзья? — шёпот Сириуса срывался на хрип. — Что насчёт Хогвартса? Мадам Помфри? Пранков и рождественских подарков? Монстры не заслуживают подобного. Но ты – да. Потому что ты человечнее любого из нас. Ты наша семья, Римус. Светловолосый мальчик заглянул в хрустальные от слез глаза друга и почувствовал, как внутри него что-то надламывается. Это было похоже на плотину, что трескается и затопляет все в округе. Римус не мог остановить поток слез. Он прижался к Сириусу, уткнулся носом в горячую шею и почувствовал, как начинает рушиться изнутри. Это даже нельзя было назвать плачем. Что-то похожее на смесь спазмов боли и горя. Он не мог дышать, он не мог думать, он ничего не мог делать, кроме как пережить волну эмоций. В своих всхлипах Римус задыхался и глотал немые крики. Сириус все это время держал его и ничего не говорил. Он просто обнимал дрожащее тело в тёплых руках и тихонько напевал на ухо друга, вырисовывая узоры на спине. А потом все закончилось, и Римус обмяк измученным в объятиях, икая и задыхаясь. Сириус по-прежнему молчал, игнорируя слюни по всей шее и воротнику рубашки. Он поцеловал друга в макушку и укутал ангельское создание в тёплый плед, не выпуская из смертельной хватки. — Все плохое закончилось, — прошептал Блэк, сморгнув собственные слёзы. — Дальше мы будем вместе. Всегда. Римус нашёл опухшими губами щеку Сириуса и прижался в коротком поцелуе. — Спасибо, — он обмяк на чужой груди и вцепился ручками в атласную рубашку друга. — Спокойной ночи, — темноволосый мальчишка улыбнулся сквозь окутывавший тело сон и сплёл худенькие пальцы со своими. Гроза смолкала, и стук сердец обоих детей находил общий убаюкивающий ритм.