Iris – Goo Goo Dolls And I'd give up forever to touch you Cause I know that you feel me somehow You're the closest to heaven that I'll ever be And I don't want to go home right now And all I can taste is this moment And all I can breathe is your life Cause sooner or later it's over I just don't want to miss you tonight…*
Первые несколько недель летних каникул Римус встретил в приятной тишине, по которой он, стоило признаться, ужасно соскучился. Времяпровождение с мародёрами – лучшее, что случалось в его жизни, но иногда хотелось побыть наедине со своими мыслями. Отец часто пропадал на работе, а от того у Люпина младшего было достаточно времени на самого себя. Это подействовало своеобразным исцелением от всех любовных драм. Он гулял по маггловскому городу, коллекционировал виниловые пластинки, валялся с книгами под жаркими лучами летнего солнца и замечал активные изменения во внешности. Он значительно подрос, прибавил в весе и загорел. Это подарило мальчику уверенность и подсказало, что настало время выйти из зоны комфорта. Поэтому в один вечер, уставший после первого летнего полнолуния, он набрался смелости и подошёл к отцу. Тот сидел в потертом кресле и внимательно изучал бумаги. — Пап, — он переступал с ноги на ногу. — Мы можем поговорить? — Чего тебе? — голос был как всегда холодно безразличным. — Письма, — злость начинала разгораться в мальчишке. — Я знаю, что ты их прячешь. Понятия не имею, что ты сделал с нашей совой, но до меня не доходят письма друзей, а до них – мои. Тишина в ответ не могла означать ничего хорошего. — Друзей? — прозвучало это так, словно Лайалл Люпин выплюнул слово. — Друзей? У тебя же их нет. — Я солгал, — видимо, вместе с ростом к нему пришла и уверенность. — И ты прекрасно это знаешь, иначе письма были бы у меня. — Ты совсем страх потерял, щенок? — Лайалл отбросил бумаги в сторону и резко поднялся с кресла. Римус инстинктивно сделал несколько шагов назад. — Я пытаюсь защитить тебя! Ты хоть понимаешь, что произойдёт, если кто-то узнает твой секрет? Какие к Мерлину друзья? Ты себя видел в зеркало? Это уродство, разодранное на твоём лице? — он взмахнул рукой в сторону шрама. — Твои друзья знают, кто ты? Какое ты чу… — Да! — громко перебил его сын и почувствовал жар в щеках. — Они знают, что я оборотень! Не обязательно называть меня чудовищем. Сердце вырывалось из грудной клетки, но он устал бояться. — И они любят меня, — шепотом добавил Римус и гулко выдохнул. Но не отвёл сурового взгляда. — Любят? — теперь Лайалл ядовито смеялся. — Ах, да! Сириус особенно! Ждёт не дождётся, когда ты отстанешь от него… Римус замер на месте. Откуда… — Лучше бы я не читал твоих писем! — не унимался мистер Люпин. Седой мужчина нашёл в стопке бумаг помятый конверт и развернул его дрожащими от гнева руками. — Дорогой Римус! Как твоё лето? Надеюсь, первое полнолуние… бла бла бла! Вот оно! Надеюсь, произошедшее весной тебя больше не тревожит. Уверен, тебе всё привиделось. Давай ты оставишь свои чувства позади, и мы останемся лучшими друзьями… — Хватит! — выкрикнул Римус, и все тело задрожало. Никогда он прежде не чувствовал подобного стыда. Происходящее напоминало жуткий кошмар. — Хватит? — прищурил глаза отец. — Может, это ты прекратишь позорить меня? Римус не чувствовал ног. Но он нашёл в себе последние силы добежать до отца, вырвать письмо из рук и устремиться в свою комнату. Захлопнув за собой дверь, он рухнул на кровать и почувствовал, как беззвучная истерика рвется наружу. Зачем Сириус написал об этом? Как он мог? Сморгнув слёзы страха и злости он раскрыл смятую в клочок бумагу. «Дорогой, Римус, Как твоё лето? Надеюсь, первое полнолуние пройдёт спокойно, и ты восстановишься быстрее обычного! Береги силы и читай поменьше. Это вредно для мозга. У меня все по-старому. Вальбурга, эта страшная женщина, делает все, чтобы я возненавидел свою фамилию. Регулус волнуется перед первой поездкой в Хогвартс, но я посоветовал не вестись на мамины указания, и попросить шляпу отправить на Гриффиндор. Он вряд ли прислушается, слишком сильно боится ее. Но не будем о плохом… Я очень скучаю по тебе! Надеюсь, в этот раз я получу ответное письмо. Джеймс, Марлин и Питер частенько пишут мне, но… Три месяца без тебя звучат хуже любого наказания. Надеюсь, произошедшее весной тебя больше не тревожит. Уверен, тебе всё привиделось. Давай ты оставишь свои чувства позади, и мы останемся лучшими друзьями? Ты же знаешь, что я не смогу без тебя. Ты слишком мне дорог. На этом хватит соплей! Пиши мне, мистер Люпин! Не могу дождаться нашей встречи. Твой навсегда, Сириус (фамилию писать не буду)» Римус прикусил нижнюю губу до крови, сосредоточенно перечитывая текст от начала до конца. Он так помешался летом на самом себе и своей обиде, что совсем забыл про друга. Тот не был виноват, что Люпин по детской наивности признался в чувствах. И ему не следовало бы сейчас так злиться. Сириус не хотел ничего плохого. Но мысль о том, что отец это просто так не оставит, не отпускала.***
— Да где же Римус? — Джеймс не находил себе место и вертелся из стороны в сторону. — Этот балбес опять не писал всё лето! Сириус оторвался от губ Марлин, расположившейся на его коленях, и устало посмотрел на лучшего друга. — Он придёт, перестань так нервничать, а то из тебя скоро дым пойдёт. В ответ Сириусу Джеймс искривил лицо. — Пойду поищу Лили, — улыбнулась светловолосая девочка и чмокнула своего парня на прощание. Сириус поморщился от того, сколько липкого блеска теперь было размазано на губах. Не то, чтобы ему не нравились поцелуи, но он все ещё пытался понять, что такого особенного было в них. От девчонки всегда пахло едкими цветочными ароматами, которые проникал в глубь ноздрей, а языки мокро переплетались друг с другом. В тех же объятиях было больше приятного. — Надеюсь, вы дождётесь своего друга, — Марлин поправила короткую юбку и помахала троим мальчикам на прощание. В дверном проеме девочка столкнулась с кем-то высоким и вздрогнула от неожиданности. Обойдя его и покинув купе, она открыла перед Сириусом самый неожиданный вид. Римус устало затаскивал чемодан. Волосы немного отросли и выгорели, черты лица стали взрослее. Но самое необычное – его рост. Мальчишка теперь был однозначно выше остальных мародёров. Он выглядел… красивым. Сириус знал, что его друг был необычайно милым. Но чтобы красивым? — Вау, Римус! — подал голос Джеймс, как только Люпин закинул чемодан на верхнюю полку. — Тебя скормили гигантам? — Ха–ха, — закатил глаза светловолосый мальчик. Он даже не посмотрел в сторону Сириуса. — И тебе привет, Поттер. Джеймс поднялся с места и бросился в объятия к другу. Питер быстро подхватил его и приобнял вошедшего за плечи, правда голова теперь его едва доставала до подбородка Люпина. — Перестань расти, я и так ниже всех, — возмутился Петтигрю и отпустил светловолосого, чтобы тот обратил внимание на последнего друга. Зелёные глаза встретились с серыми, и Сириус почувствовал, что губы расплываются в улыбке. — Ну наконец-то, — хихикнул Блэк и поднялся, чтобы упасть прямиком в распахнутые руки. Рядом с повзрослевшим Римусом он вдруг ощутил себя необъяснимо крохотным, и куда слабее, чем прежде. — Опять ни одного письма от тебя! — Простите, — виновато опустил взгляд Люпин и присел рядом с Питером. — Я поговорил с отцом, надеюсь, что следующим летом с этим не возникнет проблем. — Ничего, — понимающе улыбнулся Джеймс и подбросил золотистый снитч. — Сириус, ты тренировался летом? — Есть, сэр! — гордо кивнул в ответ длинноволосый мальчишка и указал взглядом на метлу, видневшуюся на полке между чемоданами. — Вы оба пробуетесь в команду? — поинтересовался Римус. — Я хочу быть охотником, Сириус – загонщиком. Посмотрим, что из этого выйдет, — усмехнулся Поттер. — Загонщиком? — улыбнулся Люпин и принялся стягивать жакет, как только поезд начал движение. — Сириусу лишь бы дать предлог запустить тяжелые и опасные предметы в направление слизеринских голов. Блэк закатил глаза в ответ. — Ты слишком хорошо меня знаешь, Ремми. — А где Регулус? — поинтересовался Джеймс. — Уже сдружился с гадюками? — Нарцисса заманила его в своё логово, — фыркнул Блэк и попытался сделать вид, что произошедшее его не расстраивало. Подумаешь, Регулус выбрал сидеть со слизеринцами, а не с братом. Этого и следовало ожидать. — У меня дурное предчувствие. — Он одумается, — Римус попытался его подбодрить и улыбнулся уголком губ. Сириус ответил ему мягким кивком, а затем обратил внимание на оголенное запястье друга. Из-под серого кардигана виднелось красное пятнышко, напоминавшее ожог. Раньше его там не было, и Сириус сомневался, что оно появилось во время очередного превращения. Ожог сильно отличался от остальных ранений. Заводить об этом разговор он не стал, но почувствовал неприятную тревогу. Что черт возьми происходило с Люпином эти два месяца?***
Римусу казалось, что первая неделя учебы длилась целую вечность. Новый график, дополнительные занятия, стопки учебников и домашней работы упали на его плечи тяжелым грузом. Поэтому первая вылазка в Хогсмид стала долгожданным глотком свежего воздуха. Джеймс и Сириус скупали все, что привлекало их внимание. А этого было достаточно, чтобы уже через полчаса их мешки были наполнены всевозможными взрывающимися предметами. Римус же остановился у магазина со сладостями. Он почувствовал слюни во рту, как только подошёл к шоколадному отделу. Деликатесы различных цветов и форм были за пределами его кошелька, но он не мог перестать глазеть. — Ты хочешь? — подошёл к нему Сириус. Оглянувшись назад, Римус не заметил других мародёров. И он подумал, что давно они не оставались с Блэком наедине. Не то, чтобы его это смущало, былые чувства поутихли и казались полной нелепицей. Но легкие мурашки все ещё бегали по позвоночнику, когда Сириус слишком долго не отводил взгляда. — Нет, все в порядке, — он улыбнулся своему темноволосому другу. — Я привёз с собой обычные конфеты. Такие мне не потянуть. — Шокоголик, — Сириус нежно улыбнулся и коснулся пальцем его кончика носа. — Выбирай, я куплю. — Не разбрасывайся деньгами. — Ерунда, — отмахнулся Блэк. — Это не мои деньги, а родителей. Я люблю их тратить. Несмотря на протесты Римуса, он купил огромную коробку самого роскошного шоколада. На выходе Сириус протянул ее и широко улыбнулся смущенному, но благодарному мальчику. — Спасибо, — подарки были чем-то незнакомым для Римуса. Их всегда было трудно принимать, не ощущая вины. — Я твой должник. — Пустяки, — Сириус подошёл к нему чуть ближе и вдруг серьезно заглянул в зелёные глаза. — Мы в порядке? — В порядке? — повторил Люпин, не совсем понимая, о чем шла речи. Ох, прошлогодний инцидент. — Д-да, да, конечно. Я уже и забыл. Нашёл у отца пару журналов с интересными колдографиями… Девчонки, ха? Сириус издал смешок, и Римус залился краской. Тем не менее, это было почти что правдой. Отец, узнав о странных отношениях сына с другом, принёс стопку откровенных журналов. «Прочищай мозги» — было его указанием. На колдографиях Римус увидел оголенных волшебниц чудесной красоты. — Мы найдём тебе девушку, обещаю, — Блэк умилился, заметив раскрасневшиеся щеки друга. — Мне не горит, — пока ему даже думать об отношениях не хотелось. Все связанное с девчонками казалось ужасно неловким. — Но я дам тебе знать, как понадобится совет эксперта. Сириус тихонько ухмыльнулся и взял его свободную руку в свою. Кожа у Блэка была всегда ангельски мягкой, а прикосновения согревали что-то внутри. Римус чувствовал себя изголодавшимся щенком без них. Раньше мальчик завидовал людям, которых любили. С самого детства он молил отца лишь об одном: перестать ненавидеть. Перестать видеть в Римусе монстра. Но весь мир словно желал ребёнку одиночества. До появления Сириуса. — Мне не хватало тебя, — голос Сириуса звучал так мягко, что хотелось растаять на месте. — Мы как магниты, не правда ли? Они снова очутились в своём коконе нежности, и сердце Римуса трепетало. Что-то было в их прикосновениях, чего никогда не удалось бы понять другим. — Магниты, — подал голос Люпин и провёл большим пальцем по костяшкам друга. — Сириус, вот ты где! — вырвал их из забвения девчачий голос. Резко отдёрнув руку, словно их застукали на месте преступления, Римус уставился на бегущую навстречу Марлин. Светлые волосы волнами спадали на расправленные плечики, голубые глаза ярко светились, и на щеках играл легкий румянец. Она была чертовски милой, в этом стоило признаться. — Марлин, — улыбнулся Сириус. — Ну как тебе Хогсмид? — Слишком шумно, — она обвила ручками плечи своего парня и привстала на носочках. — Зато мне удалось выкрасть несколько мармеладок. Кто оставляет прилавки без присмотра? Сириус громко рассмеялся и чмокнул ее в губы. От чего-то Римусу стало ужасно неловко, и он сжал коробку, как можно крепче. — Моя школа, — хитро прищурился Блэк и заботливо заправил волосы девушки за ухо. — Мой маленький вор в законе. Она хихикнула и прижалась сильнее к парню. Взгляд девочки остановился на смущенном Римусе. — Привет, — улыбнулась она и легонько взмахнула рукой. — Привет, Марлин, — со времён второго курса МакКиннон едва обращала на тихого мальчика внимание. Люпин не помнил, чтобы они вообще разговаривали прежде. — Откуда у тебя такой шрам? — она изучающе уставилась на его лицо. Римус метнул испуганный взгляд в сторону Сириуса, и Блэк вдруг вырвался из объятий девушки. — Кто спрашивает подобное? — голос темноволосого звучал раздраженно. — Не твоё дело. — Мне просто стало интересно, — надула губы Марлин. — Его как будто поранило животное. «О, в этом ты полностью права,» — подумал Римус. — «Животное». — Не беспокойся, оно не достанет тебя, — выдавил улыбку Люпин и отвёл взгляд в сторону приближавшегося Джеймса. — Я пойду. — Римус… — жалостливо произнёс Блэк. Римус не стал даже прощаться с ним и ретировался как можно скорее. Поттер тут же подбежал к нему с вопросами, «где черт побери пропадали эти двое». И взял Люпина под руку, чтобы показать чудесное местечко под названием «Три метлы».***
Марлин начинала действовать ему на нервы. То, что Сириус испытывал по отношению к девушке прошлогодней весной, было несравнимо с его чувствами сейчас. К концу сентября он ощутил, словно кто-то раздавил розовые очки, вылил ведро холодной воды и выкрикнул громкое: «Очнись!» Блэк начал замечать, как много внимания и времени требовала девчонка. Она была замечательной, правда. Но совсем не вписывалась в его загруженный график тренировок, полнолуний и проделок. Попав в команду по квиддичу вместе с Джеймсом, его голова сосредоточилась на более важных вещах, чем поцелуи. И Марлин злилась. Устраивала скандалы и постоянно обижалась. Сириусу начало казаться, что голова вот-вот взорвется. К тому же, поцелуи не оправдывали потери нервных клеток. Что-то было в них механическое, неестественное и ужасно липкое. Сириус даже начал задумываться, нет ли проблемы в нем самом. Вдруг ему будут противны подобные ласки до конца жизни? Расставаться с девушкой он не спешил, но чувствовал, что это было неизбежно. После очередной ссоры он, пылающий обидой, влетел в комнату, но расслабился, как только увидел Римуса. Тот мило съёжился на кровати под одеялом. Полнолуние было несколько дней назад, и светловолосому мальчишке необходимо было восстановиться. — Ты выглядишь ужасно, — приподнял Римус голову с подушки. — Снова столкнулся с Регги или ссора с Марлин? — Второе, — устало выдохнул Блэк и плюхнулся в ноги друга на мягкие покрывала. — И ты не лучше выглядишь, боец. Римус закатил глаза к потолку и легонько пихнул Блэка ногой. — Я знаю лучшее лекарство от всех проблем, — хитро улыбнулся Сириус и встал на четвереньки. — Обнимашки! Он пополз к другу и улёгся на подушку. Римус тут же захныкал, как только его сжали в крепких объятиях. — Рёбра, Сириус! Ау! Мои рёбра! — он начал панически ерзать. — Прости! — виновато поморщился Блэк и освободил светловолосого друга. Но остался лежать рядом. — Как ты себя чувствуешь? — Как будто меня переехал поезд, а затем кинули на растерзания гремучей Иве. Блэк улыбнулся, но почувствовал зарождавшееся беспокойство. Свежие ссадины покрывали бледное лицо, а на шее наливался фиолетовый синяк. Несмотря на жутко уставший вид, Римус выглядел… умиротворенно. От мальчика пахло свежестью леса и мятными зельями. Золотистые кудри спадали на лоб мягкими струйками, а бордовая пижама обтянула мышцы на подросшем теле. Сириус взял ручку Римуса в свою и погладил запястье. В очередной раз его взгляд упал на подозрительный ожог. И молчать об этом он больше не мог. — Откуда у тебя это? — Сириус нежно провёл большим пальцем по красному пятну. Римус вырвал руку. — Учишься такту у своей девушки? — Я серьезно, — Блэк пристально смотрел в глаза друга. — Это не похоже на остальные шрамы. — Обжегся недавно кипятком, — попытался соврать Люпин, но не вышло. — Кипяток не оставляет такого, — ожог выглядел слишком пугающе, будто кожа была разодрана до мяса. — Я заметил его ещё в первый день учебы. Римус ничего не ответил и убрал руку под одеяло. Ему явно не хотелось обсуждать настоящую причину. — Скажи мне, — почти шепотом попросил Сириус. Он приблизился к другу и почувствовал родное манящее тепло. Ему страшно хотелось уткнуться носом в горячую шею Римуса. — Я же переживаю. — Серебро, — тихо ответил друг и опустил взгляд. — Так оборотни реагируют на серебро. — Ты рассказывал, — осознал вдруг Сириус. — Но как это произошло? Снова молчание. — Отец, — пробубнил наконец Люпин. — Он иногда так наказывает. Сириус перестал в ужасе дышать. Хотелось закричать от недоумения. — Как он… Почему? — Блэк прижался к укутанному в одеяло Римусу и провёл рукой по контуру плеч. — Он нашёл твоё письмо. Ох, Мерлин. Вот же черт. Сириус напрочь забыл о том, что именно писал Римусу этим летом. Он забыл о запретах отца и уж точно не хотел, чтобы его личные письма читал кто-то вместо друга. — Он решил, что я г-г-ге… — Люпин не договорил пугающее слово и сжал веки. — Что я не просто оборотень, а настоящий позор семьи. Сириус тяжело сглотнул и отодвинулся от лучшего друга, чтобы не расстраивать ещё сильнее. — Это моя вина, — темноволосый мальчик был на грани расплакаться. — Я не должен был тебе писать о произошедшем. — Здесь вина только его, — чувствовалась злость, которую молча копил в себе Римус. — Как он посмел поднести к тебе серебро? — в ужасе шепнул Сириус. — Тебе необходимо рассказать об этом МакГонагалл… или кому-то, кто поможет. — Забудь, Сириус, — устало выдохнул Рем и перевернулся на спину. — Он пытается помочь мне. Оставить хоть что-то… нормальное. — Ты нормальный, — сквозь зубы отчеканил Блэк. — Самый нормальный из всех, кого я знаю. Джеймс и я куда более неадекватные. Так что, становись в очередь. Римус тихонько рассмеялся и перевернулся набок, чтобы заглянуть в глаза друга. — Ты так заботишься обо мне, но сам ничего не рассказываешь о доме. Блэк виновато опустил взгляд и поджал колени чуть ближе к себе. — Меня не мучают серебром… — Сириус, — строго произнёс Римус. — Ты ненавидишь свою маму. — И что с того? — фыркнул Блэк. — Все дети так или иначе злятся на родителей. Я не исключение. — Ты – нет, а она – да, — Римус обеспокоено заерзал в кровати. — Думаешь, я не слышу ее громовещателей? Не замечаю, как ты напрягаешься при упоминании семьи? Устраиваешь драки с кузенами… — Это не твоё дело! — разозлился Сириус. Между ними вдруг стало слишком мало пространства. — У тебя своих проблем хватает, Римус. — Это нечестно! — светловолосой приподнялся на локтях и уставился на друга сверху вниз. — Хватит лезть в мою жизнь, если не можешь разобраться со своей! Сириус резко вскочил и уселся в кровати. — Я пытаюсь помочь! — Я тоже! — Римус покраснел от обиды. — Тебя постоянно снятся кошмары, думаешь, я не замечаю? Сириусу стало тяжело дышать. Он ненавидел, когда кто-то упоминал о его слабостях. — Забудь, — выпутавшись из одеяла, он быстрым шагом направился к выходу. — Это очень по-взрослому, Блэк! — донёсся до него возмущённый голос друга. — Вот и беги плакаться к девушке! Сириус резко обернулся и сверкнул злобным взглядом по направлению звука. — Ревнуешь? Отвращение проскользнуло на лице Римуса. — Пошёл ты. И Блэк захлопнул за собой дверь.***
— Пока вы двое не поговорите, мы не уйдём отсюда, — Джеймс стукнул кулаком по столу, но тут же скрючился от боли. — Ау! Четверо мальчишек сидели в пустой аудитории, Сириус и Римус друг напротив друга. — Я не буду с ним разговаривать, — Люпин уставился на прожигающего его взглядом брюнета. — Это он должен извиниться. — Когда Дамблдор сбреет бороду, я извинюсь перед ним! — запротестовал Сириус и ткнул пальцем в мальчика напротив. Джеймс закрыл лицо руками и отчаянно зарычал. Римус знал, как сильно ссора друзей расстраивала лохматого, но он не собирался идти на уступки первый. Две недели Сириус только и делал, что огрызался в его сторону и вел себя, как избалованный ребёнок. Римус, конечно, первый устроил другу бойкот, но злость отчаянно билась в нем с незнакомой прежде силой. Возможно, грусть и обида, которые он так смиренно копил на протяжении всего детства, начинали превращаться в агрессию. — Что вы не поделили? — Джеймс схватился за волосы и упал локтями на деревянный стол. Глаза его грустно бегали от первого молчаливого друга ко второму. — Вы двое всегда решали проблемы мирным путем. Давайте вы просто обниметесь, как в детстве. — Нет, — Римус раздраженно крутил волшебную палочку в руках. — Пусть он ко мне даже не приближается. — Много друзей, Люпин? — ядовито произнёс Блэк и наконец взглянул в его сторону. — Нравится разбрасываться ими? — Спасибо, что сделал мне одолжение, — обида воспламенялась в сердце светловолосого. — Это героический поступок подружиться с таким чудовищем, как я. Принесите Блэку медаль. — Перестаньте! — пискнул в ужасе Питер. — Римус, зачем ты говоришь подобное! Это неправда. — Думаешь, Питер? — болезненно ухмыльнулся Люпин. — Сириус, например, советует мне не разбрасываться вашим милосердием. Он вызывающе взглянул на темноволосого друга, и сердце упало в пятки, когда заметил его серые, налившиеся слезами глаза. — Я даже не знаю, за что ты так злишься на меня, — выдохнул Блэк, и губы его задрожали. — Подумаешь, не хотел говорить о матери! — Ты начал тыкать мне в нос прошлогодними… прошлогодним недоразумением, — Римусу было трудно дышать от волнения. — Мне нет дела до тебя и Марлин! — Зачем ты ему напоминаешь? — Поттер укоризненно взглянул на длинноволосого. Римус почувствовал холод по спине. — Джеймс знает? Ну, конечно, Сириус рассказал лучшему другу. Он делился с Поттером всем на свете. Наверняка, они оба ещё долго смеялись над глупым и чудаковатым Люпином. — Джеймс сам… — начал Сириус, но светловолосый резко поднялся с места и рванул в сторону дверей. — Стой! — закричал Джеймс. Люпин резко обернулся. Сириус подбежал к нему и схватил за рукав, но мальчишка со шрамами тут же вырвался из крепкой хватки. Злость окутала его, словно удар молнии. Отец, ненавидевший его существование, боль превращений, страх за себя и близких, одиночество, смерть, отвергнутые чувства – всё навалилось на него оглушающим комом. И он больше не мог терпеть. Пальцы непроизвольно сжались в кулак и встретились с лицом Сириуса в звонком хрусте. В глазах помутнело от ужаса. И словно в замедленном режиме он наблюдал, как Блэк падает на ледяной пол. — Сириус! — закричал Поттер и упал на колени перед другом. Темноволосый мальчик секунду не двигался, а затем потянулся рукой к окровавленному носу и зажал губы, чтобы не наглотаться алых струек. Римус не мог пошевелиться. Он поднес руку к помутневшим от слез глазам и увидел кровь Сириуса на своих костяшках. — Мы отведём тебя к мадам Помфри, — Джеймс аккуратно приподнял голову друга, а затем в ужасе раскрыл глаза в сторону Римуса. — Ты с ума сошёл? — Я-я-я… — слёзы заструились по щекам Люпина. Сириус был главным источником спокойствия его сердца. Он научил светловолосого мальчишку заботе и нежности прикосновений. Дарил объятия крепче, чем кто-либо другой, брал за руку и согревал невидимым светом. И сейчас он мучился от боли, которую Римус же и причинил. Люпин не мог смотреть на то, как Сириус пытается подняться, свернувшись в комок. Он выбежал из кабинета.***
Ученикам Хогвартса было строго запрещено подниматься на астрономическую башню, но Римуса этот запрет никогда не останавливал. Это было его укромным уголком, местом, где он мог побыть наедине с тишиной и понаблюдать за мерцанием звёзд. Самый яркий огненный шар всегда привлекал его внимание и вызывал тёплый трепет в груди. Но сейчас, когда Римус свесил ноги и сжался от собственных слез, боль в груди разрасталась при виде созвездия Большого Пса. Он все испортил. Разрушил гармонию их тишины. Окровавил нежность прикосновений своей неконтролируемой злостью. Ему не было прощения. И в этот раз винить, кроме себя самого, было некого. — Вот ты где! — голос Блэка разрезал пространство так внезапно, что Римус чуть не рухнул прямиком с самой высокой башни Хогвартса. Люпин испуганно обернулся и нашёл взглядом приближавшегося мальчишку. Мантия болталась на Сириусе во все стороны, а в руках он сжимал клетчатый плед. — Уже час ночи, Ремми, — Ремми? Почему он так ласково разговаривал с ним? Сириус осторожно присел рядом с другом и заглянул в опухшие от слез глаза. Из носа его торчал клочок ваты, но других ссадин или признаков побоев не было. — Почему ты пришёл? — шепотом проговорил Римус, и губы искривились от разъедавшей душу боли. Сириус мягко улыбнулся и закутал дрожащие плечики пледом. Люпин даже и не осознавал, насколько ему было холодно. — Прости меня, — вдруг произнёс брюнет, от чего Римус непонимающе нахмурил брови. — Я никогда не расценивал нашу дружбу благотворительностью. Я-я… не знаю, зачем сказал ту глупость про недостаток друзей. Если бы глаза Римуса не пересохли, он бы точно расплакался. — Это ты меня прости, — губы задрожали от холода и переизбытка эмоций. — Я не знаю, что на меня нашло. Он протянул холодную руку к щеке Сириуса и нежно погладил его за кончик носа. Румянец светился на белоснежных щеках, словно соткан был Блэк из фарфора. Тёмные локоны развевались на ветру, и Римус подумал, что перед ним, должно быть, сидел самый красивый мальчик во всей чертовой вселенной. — Я заслужил, — Сириус поднёс ладонь друга к губам и коснулся в поцелуе. Прилив солнечного тепла окутал Римуса с головой. — Эта з-злость, — тихо выдохнул он. — Она разъедает меня. Я не знаю, что делать с ней. Вдруг это волк внутри меня? — Чушь, — улыбнулся Блэк и опустил их руки на свои колени. — Ты просто устал. — Я не должен был срываться на тебе. — Лучше на мне, чем на себе, — Сириус прошёлся взглядом вдоль шрама на лице мальчишки. — Но давай в следующий раз лучше послушаемся Джеймса и обнимемся, как в детстве? Римус издал смешок и отвёл взгляд к небу. — Он знает? — Сам догадался, — Сириус напрягся рядом с ним и выпрямил спину. — Я ему не говорил. Римус ничего не ответил. Ему только было стыдно, что он усомнился в лучшем друге. — Твоя звезда самая яркая, — Римус указал пальцем на «Сириуса». — Она всегда была рядом со мной… даже до нашей встречи. Боковым зрением Люпин заметил, что друг улыбнулся. Блэк придвинулся чуть ближе и закутался в краешек пледа, уложив голову на худенькое плечо. Мятный шампунь и шелковистые локоны, щекотавшие шею, заставили Римуса блаженно прикрыть веки. — Она не бьет меня, — признался Сириус после длительного молчания. — Просто наказывает. Лишает книг или запирает в комнате. Но не бьет. Римус догадался, что брюнет наконец заговорил о матери. — Она не любит меня, — Блэк сосредоточено выводил невидимые узоры на пальцах друга. — Но я в безопасности, тебе не о чем переживать. — Как она может не любить тебя? — Римусу не хотелось верить в услышанное. — А как твой отец может причинять тебе зло? — Сириус нежно провел по ожогу. — Хорошо, что мы есть друг у друга, не правда ли? Я не хочу больше ссориться. — И я, — выдохнул Римус. Они долго ещё сидели в тишине, наслаждаясь теплом друг друга. Когда Люпин услышал тихое сопение рядом с ухом, он не стал будить Сириуса. Погладил по спине и поднял взмахом волшебной палочки. Открыв глаза, Сириус встретил утро укутанным в тёплые одеяла на своей кровати.