Tom Rosenthal – Lights Are On God stood me up And I don't know why Lights are on But nobody's home
Римус восстановился после сентябрьского полнолуния намного быстрее обычного. Его почти не беспокоили новые боли в суставах или свежие шрамы. Уже через несколько дней после превращения он вернулся в привычный ритм школьной жизни. Стая новых друзей благоприятно повлияла на одинокого и измученного волка. Мародеры первое время после увиденного пребывали в шоковом состоянии, но уже к началу октября трое друзей весело обсуждали их незабываемое приключение. Даже Сириус повеселел и говорил о превращении Люпина так, словно это ни капли не потревожило его юное сердце. Он стал ещё более внимательным по отношению к другу, и Римус чувствовал легкую вину, что позволяет себе такую заботу. Ему нравилось, как теперь смотрел на него брюнет. В серых игривых глазах появился оттенок восхищения и нежного трепета. — Я думал, ты никогда не придёшь, — из забвения Люпина вытянул знакомый голос. Мальчик отвёл взгляд от пыльной книги и узнал Тобиаса Бэйли. Четверокурсник сел напротив Римуса и разложил на стол бумаги и чернила. Люпин выругался про себя. Он совсем забыл о том, что пообещал пуффендуйцу пересечься в библиотеке. Прошло уже больше двух недель с их знакомства, и только сейчас он впервые заглянул в один из книжных залов. — Прости, — Римус сжал переносицу. — Я… уезжал ненадолго. Навещал маму. — Ничего, — у кареглазого появились милые морщинки вокруг смеющихся глаз. — Но ты проиграл наш спор. Я бываю в библиотеке чаще тебя. Римус тихонько рассмеялся и отодвинул конспекты по астрономии в сторону. — Что читаешь? — поинтересовался он, взглянув на стопку бумаг в руках Бэйли. — Это… — пуффендуец заметно смутился. — Это мои стихи. Я иногда балуюсь различной писаниной. Римус в детстве зачитывался магловской поэзией. Мама познакомила ребёнка с такими великими творцами, как Китс, Скотт и Байрон. Но, оказавшись в Хогвартсе, он совсем забыл о существовании подобного искусства. Волшебники не сильно интересовались рифмовкой и музыкой, рождавшейся из слов. — Ты пишешь сам? — Римус ощутил лёгкое волнение. Он прежде ни с кем не обсуждал поэзию. Бэйли, должно быть, был маглорожденным. — Иногда, — Тобиас закусил губу, сдерживая довольную улыбку. — Поэт есть мир… — Одним объятый человеком, — закончил высказывание Гюго за него Римус. Двое мальчишек мечтательно взглянули друг на друга, и Лунатику стало невероятно тепло на душе. Будто та забытая часть его жизни, где играли виниловые пластинки на старом проигрывателе матери, где ее голос нашёптывал мелодичные рифмы, где не было магии или волшебства, лишь гармония слов, вернулась в его жизни. — Ты… — Бэйли сделал осторожную паузу и понизил голос. — Маглорожденный? — Почти, — кивнул Люпин. И не было вовсе стыда. — Полукровка. Моя мама – магл. Бэйли широко улыбнулся и прилёг на стол, чтобы быть чуть ближе. — Не хочешь прогуляться вдоль озера? Весь этот диалог не был похож ни на один в жизни Римуса. Казалось, что между мальчиками была безмолвная договоренность о чем-то. Будто в каждом жесте и звуке был особый подтекст. И от будоражащего кровь волнения Римус не мог перестать улыбаться. Словно вот-вот и произойдёт какое-то важное событие. Было предчувствие новой главы его жизни. Они гуляли под осенним листопадом до самого заката. Обсуждали английский романтизм, американские рок-группы и особенности магловского мира. Прохладный ветер развевался в волосах, а нос щекотало от холода. Но Римус не хотел расставаться с новым другом. Он ощущал себя так, словно мог быть полностью собой, злиться на правила чистокровных и недостаток денег. Он любил мародёров до потери пульса, но они были из семей волшебников, а это играло значимую роль, хоть он прежде и не замечал этого. — Почему ты общаешься с Поттером и Блэком? — вдруг поинтересовался Тобиас, когда они присели на влажную траву перед озером. — Ты совсем не похож на них. — Мы похожи больше, чем ты думаешь, — улыбнулся Люпин, вспоминая лучших друзей. — Они моя семья. — Блэк хотя бы красивый, а вот Поттер… — Тобиас нахмурился. — Немного действует на нервы. — Эй! — Римус легонько пнул пуффендуйца в плечо, и они рассмеялись. — Джеймс замечательный, стоит его узнать поближе. А Сириус… он намного больше, чем просто красивый. В щеках запылало от смущения, и светловолосый сосредоточено уставился на гладкое озеро. — И вообще, — он потрепал шарф в ослабевших руках. — Странное замечание со стороны другого мальчика. — Разве я не могу оценить человеческую красоту? — боковым зрением Рем заметил хитрую улыбку Бэйли. — Например, ты ужасно милый в своей бордовой шапочке. Да и в целом, куда симпатичнее всех твоих друзей. Римус сглотнул тяжелый ком. В воздухе повисло напряжение, настолько ощутимое, что мурашки забегали по позвоночнику. — Спасибо, — Римус осторожно взглянул на кареглазого. В выражении лица Тобиаса он нашёл смесь облегчения и… понимания? — У тебя есть девушка? — вдруг кашлянул Бэйли и опустил взгляд на веточки под ногами. — Нет. — А была? — Нет. — А хочешь? Римус сделал глубокий вдох, но нашёл в глазах раскрасневшегося Тобиаса то, что не позволило бы солгать. — Не думаю. Брови мальчишки напротив сжались домиком, и он облегченно выдохнул, словно вот-вот расплачется. Звонкий смех сорвался с дрожащих губ шатена. — Не могу поверить, — парень схватился за волосы. — Как давно ты знаешь? Римус готов был провалиться сквозь землю. Никогда ни с кем, кроме Лили, он не поднимал вопрос своей ориентации. — Я не знаю… — Люпин сжался от прохладного ветра и уложил подбородок на коленки. — Вернее, я чувствую это… Уже давно. Но не могу сказать наверняка. — Это нормально, — Бэйли так широко улыбался, что щеки, должно быть, начинали болеть. — Я впервые задумался об этом совсем ребёнком, но пришёл к выводу только в прошлом году. Это так странно. — Я знаю! — Римусу хотелось пищать от счастья, что кто-то понимал его переживания. — Я думал, ты чувствуешь это моментально, рождаешься с определенными предпочтениями, но… Это какая-то бесконечная битва сердца и мозга. Мысленно можно контролировать, кто тебя привлекает, но физически все работает иначе. — Понимаю, — Тобиас прикрыл глаза, словно тяжёлый груз упал с плеч. — Спасибо, Римус. Я давно мечтал с кем-то обсудить это. Он придвинулся чуть ближе и заглянул в ореховые глаза. Осторожными, едва заметными, движениями Тобиас коснулся руки Римуса холодными пальцами. — Можно я задам вопрос? — прозвучало почти шёпотом. Римус нервно закивал головой. — Я могу… — Бэйли опустил взгляд. — Расчесть эту прогулку за… свидание? Люпин испуганно распахнул глаза и глотнул морозного воздуха с жадностью. Он так долго бежал, отрицал свои предпочтения, боролся с самим собой и терзал душу мучительными сомнениями. Но сейчас был шанс перестать бояться. Он так долго искал свою родственную душу. Казалось, что вот она. Прямо перед ним, с карими тёплыми глазами и рыжевато-каштановыми кудрями. — Д-да, — выдохнул он, и тут же к горлу поступило желание хихикнуть. — Это свидание, Тобиас Бэйли. Мальчишка напротив застенчиво рассмеялся и погладил Римуса за запястье. Было непривычно от чужого прикосновения, к нему не часто кто-то прикасался, помимо Сириуса и Лили, но новое не всегда означает плохое. И, когда Люпин аккуратно пристроил голову на чужом плече, наблюдая за уходящим солнцем, он подумал, что пришло время. Время стать счастливым.***
— Римус, ну почему сегодня? — хныкал Сириус, лёжа на полу, пока Люпин разбрасывал вещи в поиске наряда. — Ты обещал позаниматься со мной нумерологией. — Прости, — Римус взволновано бегал по комнате, собираясь в очередной раз слинять на прогулку с чертовым пуффендуйцем. Сириус давно пришёл к выводу, что он был ужасным собственником. Его раздражало, когда Джеймс исчезал на свидания или бегал по пятам за Эванс, когда Питер пропадал с дружками по шахматам. Но этот новый друг Луни пробуждал ещё более жуткую ревность. Римуса теперь приходилось бронировать, слишком часто он проводил время с пуффендуйцем. — Я могу пойти с вами? — поинтересовался Сириус, ему ужасно не хотелось торчать в комнате одному. — Нет! — резко остановился по среди спальни светловолосый и уставился на лежащего мальчишку. — Н-нет… Он скучный, тебе не понравится. Сириус надул губы и приподнялся на локтях. Только сейчас он заметил, насколько красиво нарядился Римус. Из-под зелёного свитера торчала белоснежная рубашка, бежевые брюки казались новыми, может, он их и носил, но только по праздникам. Волосы блестели от лака, и по всей комнате веяло ванильным парфюмом. — С чего ты так вырядился? — вырвалось у Сириуса в недоумении. — Я-я… — когда Римус заикался, это было признаком лишь одного. Волнения. — Ничего я не вырядился. Мы просто идем в библиотеку. — Там случайно не обитает девчонка, которая тебе приглянулась? — ухмыльнулся Сириус, поднявшись на ноги с ковра. — Ха–ха, — саркастичности протянул Люпин. — Ты бы узнал о ней первый, не переживай. Мы просто позанимаемся с Тоби. — Тоби? — раздраженно фыркнул Сириус. — Теперь он Тобиии? Римус, ты обещал мне разобраться с нумерологией ещё две недели назад! Это нечестно! — Прости-прости, — умоляюще заскулил Лунатик и подошёл чуть ближе. — Мы займёмся ей завтра. Тобиас будет занят и… — Ох, ну раз он будет занят, — Сириус схватился за сердце. — Ты не мог бы мне заранее выслать совой его график, чтобы я подстроился! Блэк даже покраснел от злости. — Сириус, — попытался, как можно более спокойно, выговорить Люпин. — Никто и никогда не заменит мародёров, ты же знаешь. Просто с Тобиасом мы иногда обсуждаем то, чего мне так сильно не хватало все детство. Он разбирается в поэзии! — Что такое поэзия? — Вот видишь! — Римус схватился за голову и глухо выдохнул. — Это нормально, что у меня есть и другие знакомые. Ты обсуждаешь с Джеймсом квиддич, но не можешь со мной. А я обсуждаю с Тобиасом Байрона и Шекспира, но не могу с тобой. И это нормально. Сириус раздраженно потоптался на месте, засунув руки в карманы брюк. Римус был, разумеется прав, но он ненавидел обиду и ревность, что бушевали внутри. Пусть к черту идёт этот умник, разбирающийся в какой-то поэзии. Сириус готов поспорить, она такая же скучная, как и прическа на голове пуффендуйца. — Завтра мы позанимаемся нумерологией? — тоскливо пробубнил Сириус и посмотрел щенячьими глазками на лучшего друга. — Конечно, — выдохнул Римус и улыбнулся. — Завтра я весь твой. Сириус довольно вздернул подбородок и мысленно уже начал придумывать разнообразные планы, которыми они займутся. Никто не веселится лучше Сириуса Блэка. К черту Пуффендуй и все, что с ним связано.***
Римус чувствовал ужасную вину перед лучшим другом, но он не мог больше оглядываться назад. Ему нужно было бороться за принятие себя, двигаться дальше и уделять внимание новой главе своей жизни. В которой его чувства были взаимны. Они не были похожи на то, что он испытывал к Сириусу. В них не было тоски, бабочек, порхавших в каждой извилине тела, не было страсти и адреналина. Но Римус надеялся, что это изменится. Время и люди лечат, а Тобиас был по-настоящему добр и искренен к нему. Уже как две недели они были неразлучны, хоть и двигались навстречу романтики постепенно. На днях должно было быть полнолуние, и Римус надеялся, что его секрет не испортит взаимоотношений. Он хотел поделиться с Бэйли правдой, ведь тот был самым понимающим из всех, кого он встречал. Но он никак не мог найти подходящего момента. Было слишком стыдно и неловко признаваться в своей ужасающей сущности. Встретившись у входа в библиотеку, мальчишки направились на улицу, к любимому месту недалеко от озера. Бэйли захватил с собой корзинку со свежеиспеченными круассанами и фруктами, а Римус подготовил плед и новые сборники стихов. — Прости, что перенёс завтрашнюю встречу на сегодня, — извинился Тобиас, когда они расположились на траве. — Слишком много заданий по трансфигурации. — Все в порядке, — улыбнулся Римус и откусил выпечку с шоколадной начинкой. —Ммм… — блаженно промычал он и заговорил с набитым ртом. — Это невероятно. Я хочу есть только круассаны до конца своей жизни. Бэйли взглянул на него с обожанием и аккуратно убрал большим пальцем шоколад на мягкой щёчке. — Ты обляпался, — хихикнул он и плавно опустил руку на чужую коленку. — Мы могли бы жить в старости во Франции, раз ты так сильно их любишь. Римус замер от подобного предложения. — В старости? — чуть не подавился мальчишка едой. — Прости, — опустил голову Бэйли и погладил Римуса вдоль бедра. — Не хотел пугать. — Мне нравится идея, — смутился Люпин и проглотил чересчур большой кусок теста. — Мне очень… Он не успел договорить, потому что лицо Тобиаса вдруг приблизилось слишком близко. Их носы соприкоснулись, а дыхание замерло в горле. — Ты не против? — прошептал Бэйли и провёл рукой так близко к паху. Все тело бросило в дрожь. — Н-нет, — Римус прикрыл веки и сделал глубокий вдох. Губы Тобиаса были настойчивыми, нежными, но требующими забраться глубже, ближе, более влажно. Римус тут же ощутил долгожданные мурашки от поцелуя, схватился ладонями за чужие щёки и притянул к себе. Шоколад и яблочный сироп захлестнули его вкусовые рецепторы, сделали каждое нежное прикосновение сладким. Не было того жара, что он испытывал во время последнего поцелуя с Сириусом, но он ощущал приятное наслаждение, разливающееся в паховой области. Языки переплелись неловко и неумело, но так тесно и горячо. Если до этого он сомневался в ориентации, то больше – нет. Римусу очень нравились поцелуи. Это, пожалуй, он успел усвоить, не имея фактически никакого опыта. Но все же… он мог бы целоваться до конца жизни. — Полегче, — рассмеялся в его губы Бэйли, легонько отодвинувшись. — Некуда спешить. У нас ещё полно времени до старости.***
Римус возвращался назад в комнату с глупой улыбкой на лице. Было уже за полночь, и он надеялся попасть в гостиную без неожиданных приключений. Добравшись до комнатной двери, он тихо зашёл в темное помещение и стянул громоздкие ботинки. Будить друзей ему вовсе не хотелось. Но свет, видневшийся между шторками кровати Блэка, заставил его замереть на месте. — Ты где пропадал? — грозно прошептал брюнет, и его голова выглянула из убежища. — Мы все перепугались. — Простите, — скорчил виноватую рожицу Римус и на носочках пробрался к своей кровати. — Я забыл о существовании времени. — Библиотека не работает так поздно! — не унимался Сириус. — Мы были на улице. — Нам срочно нужна карта, где было бы видно расположение мародёров, — простонал брюнет и рухнул обратно в постель. — А лучше всех, кто находится в Хогвартсе. Переодевшись ко сну и умывшись, Римус забрался под белоснежные простыни и блаженно прикрыл глаза. У него был теперь самый настоящий парень. Человек, который хотел его целовать и желал со всеми жуткими шрамами на лице. И плевать, что там думает общество. Проклятье оборотня уже делало его изгоем. Дороги назад не было. Он засыпал в приятном возбуждении, изредка посматривая в сторону кровати друга. Свет от палочки Сириуса так и не погас.***
— Блэк, ты вообще спал? — разъяренные возгласы Джеймса разбудили Люпина, когда на улице уже посветлело. — Подъем! Сегодня день Хогсмида! Римус потянулся и слез с кровати в полудрёме. Взгляд его тут же упал в сторону ворочающегося во все стороны Сириуса. Он валялся среди десятков книг, половина из которых упала на пол. Римус подошёл чуть ближе и заметил название одной из них. «Джордж Байрон: Полное собрание стихотворений и поэм» Сердце жалостливо екнуло от осознания, почему Сириус не спал всю ночь. Кровать была усыпана конспектами, бумагами, закладками и огромными томами с работами английских поэтов. Он присел на корточки рядом с другом и заглянул в спящее лицо. Слюнка стекала по подушке, длинные волосы были разбросаны во все стороны. И все равно Сириус выглядел ангельски. — Бродяга, — прошептал Римус и легонько пихнул темноволосого в плечо. — Бродяга, доброе утро. Сириус подскочил и тут же запутался в собственном одеяле. — Римус? — он схватился за голову и потёр слипшиеся веки. — Сколько времени? — Девять, — ответил Люпин, взглянув на часы. — Но сегодня выходной. — Тогда дайте мне поспа-а-ать, — заскулил брюнет и вернулся обратно на подушку, прикрыв глаза. — Ты обещал сегодня провести со мной день, — напомнил Римус, уложив подбородок на матрас. Эти слова подействовали на Блэка, как ведро холодной воды. Он тут же принял сидячее положение и бодро заморгал. — Так точно! — попытался он выговорить, как можно более звонко, но голос явно охрип от недосыпа. — Чем ты занимался всю ночь? — поинтересовался Римус, будто не знал ответа. Он аккуратно поднял книги с пола и уложил в основную кучу. Сириус тяжело сглотнул и опустил сонные веки. — Читал… — Что читал? — И если мертвецы приют покинут свой, — начал Блэк так скромно, что голос был едва слышен. — И к вечной жизни прах из тленья возродится… — Опять чело мое на грудь твою склонится, — продолжил Римус. — Нет рая для меня… — Где нет тебя со мной. Римус почувствовал прилив смертельной грусти, глядя на потухшего Сириуса, теребившего в руках край рубашки. — Байрон, — улыбнулся Римус. — Где ты достал это все? — Что-то Лили с Мэри одолжили, что-то в библиотеке, часть у тебя украл, — ямочки озарили сонную улыбку Сириуса. — Мне понравилось, Луни. Если хочешь, мы будем обсуждать с тобой поэзию весь день! Римусу хотелось громко разреветься. За что Сириус был таким удивительным? За что он появился в его жизни и лишил возможности полюбить кого-то сильнее? — Тебе нужно поспать… — Но у меня столько идей! — Мы все успеем, — убедил его Римус и поднялся на ноги. Взбив подушку Сириуса, он указал брюнету лечь обратно. — Ты мне нужен выспавшимся. Сириус неохотно кивнул и зарылся обратно в одеяло. — Почитай мне что-нибудь из Шекспира, — попросил он, не открывая глаз. — Мама мне никогда не читала сказки на ночь… Сириус не успел договорить, так быстро мальчишка начал погружаться в сон. Но это не остановило Люпина. Он все равно забрался на кровать к другу и взял в руки приглянувшегося на глаза «Гамлета». Поправив одеяло брюнета, он аккуратно облокотился на стенку кровати и начал читать пьесу. ——— Вечером того же дня, когда Питер и Джеймс возвратились из Хогсмида, картина в комнате ни капли не изменилась. Поттер ухмыльнулся при виде уютно обнимавшихся в постели друзей. Римус читал какую-то незнакомую историю, а Сириус смотрел на него совершенно завороженно. Его глаза блестели. И было в них что-то, чего Джеймс не замечал прежде. Время от времени Римус заглядывал поверх книги, на его лице появлялась легкая ухмылка при виде восхищенного друга. И вокруг них царила необъяснимая магия, теплое семейное чувство. Не смея вторгнуться в кокон уединения, Джеймс на цыпочках вывел Питера обратно за дверь.***
Конец осени стал самым насыщенным периодом в жизни Римуса. Он разрывался между учебой, домашними заданиями, превращениями, лучшими друзьями, грандиозной идеей создать «Карту Мародёров» и отношениями с Бэйли. Двое не торопили события и не виделись каждый день, но Люпин все равно ощущал, как много времени отнимала личная жизнь. Теперь именно Тобиас хотел провести с ним выходные в Хогсмиде, именно он отвлекал его в библиотеке и похищал во время ланча. Мародеры, а особенно Сириус, начинали злиться на Римуса. Бродяга даже не здоровался с Тобиасом в коридорах, а если и был вынужден находиться в одном пространстве с пуффендуйцем, то язвительно отшучивался и сосредоточивал все внимание на своей персоне. Бэйли начинал думать, что Сириус его ненавидит. И это было почти что правдой, но Люпин, разумеется, отрицал. Он даже несколько раз устраивал скандалы на эту тему. Мародеры сами частенько убегали с девчонками на свидания. У Блэка после Марлин так и не появилось серьезных отношений, но флиртовал он со всеми с такой активностью, и так талантливо, что Люпин не понимал, почему в исчезновениях обвиняют только его. Римус всегда умел хранить секреты, но от мародёров это удавалось с трудом. К зиме его охватило предчувствие, что совсем скоро придётся рассказать правду. Прятаться с тайным парнем в темных коридорах, целоваться у озера до самого восхода солнца – все это было совершенно новым для него. И, хотя он не ощущал себя с Тобиасом таким же счастливым, как с друзьями, он не хотел потерять эту часть своей жизни. — Если ты хочешь кому-то рассказать, — Тобиас целовал его в шею, облокотив на стеклянное окно теплицы. — Я не буду против. Только будь аккуратнее с тем, кому доверяешь. На зимних каникулах, когда мародеры решили погостить у Поттера, отдохнуть все вместе, впервые за пределами Хогвартса, Римус почувствовал, что скрывать тайну больше смысла нет. Это были его лучшие друзья. И они всегда принимали его, несмотря ни на что. — Римус, тебе посылка от совы, — в комнату, где мародеры уютно расположились на полу с бутылками сливочного пива, зашёл Джеймс. Он протянул светловолосому маленькую коробку в золотистой обертке. — Подарок от тайной поклонницы? — подмигнул Сириус, и Римус лишь закатил глаза в ответ. Ему редко кто дарил подарки на Рождество, кроме лучших друзей. Должно быть, посылка была от Лили или Тобиаса. Он развернул обертку, открыл коробочку и увидел серебристый медальон. Осторожно покрутив его в руке, Римус заметил гравировку: «Я люблю тебя. Т.Б.» Сердце панически забилось в грудной клетке. Никогда ему никто не говорил этих слов. Даже мародеры ими не разбрасывались, разве что Джеймс и Сириус могли по-дружески обменяться сердечными признаниями. Но Римус их не слышал уже очень давно. Лишь в младенчестве, когда мама была ещё рядом. Они не произносили с Тобиасом этих слов прежде, наверное, Римус боялся, что пока не знал этого наверняка. Но сейчас, когда он увидел их выгравированными на медальоне, ему не было страшно. Он ждал этих слов всю жизнь. На дне коробочки была записка: «Опасней и вредней укрыть любовь, чем объявить о ней» — Уильям Шекспир. — Медальон? — вдруг усмехнулся Джеймс. — Я вам говорил, у Римуса появилась тайная девушка. Слишком часто он пропадал последние месяцы. Римус не успел поднять головы, как из рук внезапно вырвали подарок. — Тут даже надпись! — Джеймс, отдай! — Римус в ужасе поднялся с пола и побежал следом за смеющимся Поттером. Щеки горели красным, дышать стало невозможно в тесной комнате. — Я тебя люблю, — лицо Джеймса озарило умиление, и он мечтательно взглянул на сгорающего от стыда друга. — Т.Б.? Кто такая Т.Б.? В комнате повисла тишина, и Римус вырвал свой подарок из рук недоумевающего друга. — Не ваше дело, — мальчик плюхнулся обратно на пол и злобно поместил медальон обратно в коробочку. Главное — не поднимать взгляда. Не смотреть ни на кого, иначе весь его ужас будет написан на лице. — Да ладно, Римус, — послышался голос Питера. — Расскажи нам о ней. Люпин тяжело вздохнул и приподнял голову. Питер восхищенно улыбался, Поттер присел рядом, с такой же довольной ухмылкой. Но когда его взгляд упал на последнего друга… Сириус догадался. Все лицо брюнета похолодело, улыбка спала с губ, а глаза выглядели пустыми, почти что ледяными. Он смотрел на Римуса так, словно перед ним был вовсе чужой человек. Словно его предали. — Я… я… — Римус начал задыхаться от ужаса, вцепившегося в горло. — Я должен вам кое-что рассказать. Я… — Римус сжал веки и обнял живот трясущимися руками. — Я гей. Он не хотел смотреть ни на кого, не хотел видеть ужас на их лицах. Открыть веки означало столкнуться с пугающей действительностью. Римус выдохнул через нос и ощутил вибрацию пересохших губ. Слёзы хлынули из его закрытых глаз, но он был не в силах остановить панику. — Эй-эй! — услышал он грозный голос Джеймса и приоткрыл влажные веки. Поттер присел на корточки прямо перед ним и осторожно протянул руку, погладил светловолосого по плечу. — Все в порядке, — улыбнулся Джеймс, и Римус облегченно выдохнул. — У тебя есть парень? — Д-да, — прошептал Люпин, не отрывая взгляда от добрых глаз Джеймса. Он боялся смотреть куда-либо ещё. — Тобиас. — Тобиас, — повторил Поттер и нервно усмехнулся. — Ну конечно. Имеет смысл, не так ли? Джеймс обернулся на друзей, и перед Римусом открылся вид на молчаливых Питера и Сириуса. — Да, — натянул улыбку Питер, но его испуганные глаза выдавали неловкое смущение. — Это здорово, Лунатик! Римус выдавил смешок и вытер слёзы тыльной стороной ладони. — Вы не злитесь? — За что? — Поттер похлопал его по плечу, но было очевидно, что он так же взволнован новостью. — Вот если бы ты был оборотнем, например, то это другой разговор… Римус звонко рассмеялся на саркастичную рожицу лохматого мальчишки. — Спасибо, — Римус улыбнулся и потянулся к другу, чтобы приобнять. Джеймс запечатлел его в крепкую хватку и сочувственно потрепал за волосы. Когда Римус выглянул из-за спины друга, то заметил Сириуса. Ему захотелось провалиться на месте от стыда. Тот сидел, поджав колени к груди и нахмурив брови. Брюнет избегал встречи глазами и сосредоточенно отклеивал этикетку от стеклянной бутылки. Ему явно было некомфортно даже находиться с Римусом в одной комнате. Через какое-то время Джеймс предложил начать собираться ко сну и подготовил друзьям простыни и полотенца. В доме была всего одна заготовленная гостевая комната, и, по договоренности, Джеймс должен был ночевать с Сириусом, а Питер с Римусом. — Я не хочу… — услышал Люпин шёпот Петтигрю, когда выходил из душевой. — Джеймс, пожалуйста, я не хочу в одной кровати… Римус сглотнул соленый ком, подступивший к горлу, и прислонился мокрыми волосами к стене. — Питер, — доносился грозный тон Джеймса из комнаты. — Ты хочешь, чтобы я тебя ударил? Я могу… — Хватит, — прошипел голос, похожий на Сириуса. — Засунь свои предубеждения в задницу, Хвост. Он наш друг, перестань себя так вести! Я останусь с ним, а ты спи с Джеймсом. Римус быстрыми шагами направился в гостевую комнату и в ужасе стянул одно из покрывал на пол. Он поспит на полу, ничего страшного. Тобиасу бы вряд ли понравилось, если бы Рем переночевал с Сириусом в одной кровати. — Римус, что ты делаешь? — раздался голос Сириуса, когда светловолосый уже ложился на пол. — Я-я здесь переночую, — прошептал Рем, не поднимая глаз. Сириус присел на корточки напротив него, так близко, что Римус чуть не задрожал от страха. — Перестань, — проговорил ласково Блэк. — Тут огромная кровать. Мы поместимся. Лунатик отрицательно закачал головой и поджал губы. Его глаза встретились с серыми. И нашёл он в них лишь теплую грусть. — Ты наша семья, все хорошо, — голос Сириуса дрожал. Он потянулся рукой к вспотевшей ладони Люпина и сплёл их пальцы в замок. — Но… почему ты мне не рассказывал? Ты боялся меня? — Н-нет, — светловолосый сжался в собственные плечи. — Просто не хотел пугать. М-мы же довольно близки с тобой… — Я тебе нравился на втором курсе, — прошептал Блэк, словно осознание нахлынуло на него. Римус распахнул глаза в испуге. — Мерлин, я правда тебе нравился, это было не по-дружески? Я нёс такую чепуху про братьев! — лицо Сириуса исказилось болезненным приступом вины. — Ты тогда все понял? Это из-за моего внимания? Люпин боялся этого диалога несколько лет. И последнее чего он хотел – испортить дружбу. — Нет! — вырвалось криком в протесте. — Я был тогда маленьким и глупым… Не все вертится вокруг тебя, Сириус. С Тобиасом все по-другому. Ты мне не нравишься… в этом смысле. Сириус не выглядел так, словно ему полегчало, холод вернулся в его кристально-серые глаза — Прости, я не хотел напоминать, — Блэк отвёл взгляд, будто сдерживал какой-то порыв. То ли злости, то ли смущения. Римус не хотел вчитываться в его эмоции. — Ты любишь его? По-настоящему? — Я не знаю, — честно ответил Люпин. — Но это приятно знать, что любят тебя. Римус сжал коробочку с медальоном в руках, будто это было его защитой. — Поэтому ты так часто с ним пропадал? — Сириус отпустил чужую руку и присел в позу лотоса. — Вы целуетесь… И все такое? Брюнет прочистил горло и смущённо почесал макушку. — Да, — кивнул Люпин. — Мы ц-целуемся и все такое… Мы в отношениях с ним. Я не хотел скрывать это от вас. — Правильно. А он знает, что ты… ну оборотень? — прошептал последнее слово Блэк. — Нет, но я ему расскажу. Тоби – маглорожденный и принимает меня любым. Не думаю, что он плохо отреагирует. — Отлично, — улыбка Блэка была слишком фальшивой. — Ты из-за него попросил меня… не касаться тебя? — В том году? — нахмурился Римус. — Нет, тогда я просто осознал свои предпочтения. Не хотел, чтобы ты был слишком тактильным с г-геем, сам того не зная. Сириус понимающе кивнул, но лицо его передавало смесь недоумения и обиды. — Я не хочу, чтобы ты думал, что меня это смущает, — проговорил он так тихо и жалостливо, что Римус ощутил вину. — Это не так. Ты мой друг, и мне все равно. — Я знаю, — выдохнул светловолосый, и на душе стало чуть легче. — Спасибо. — А теперь пойдём в кровать, ты застудишь себе что-нибудь на полу, — Сириус поднялся с ковра и протянул другу немного дрожавшую руку. «За что он был таким чудесным?» — в очередной раз подумал Люпин. — Нет, прости, — сердце щемило от досады на самого себя. — Тобиасу не понравилось бы это. «Тобиасу было бы все равно, что я ночую с друзьями. Он не знает про мои чувства к тебе» – подумал Римус. — «Но мне не все равно». Сириус недоверчиво кивнул и присел на матрас кровати. — Теперь мы, — вдруг проговорил брюнет, заползая под одеяло. — Никогда не сможем спать вместе? Даже в гостях? Не сможем быть близки? Римус устроился на подушке и раздраженно прикрыл глаза. Худший вечер в его жизни. А завтра было Рождество. — У меня есть парень, Сириус. И я буду уважать границы. Блэк ничего не ответил, только выключил свет и буркнул что-то похожее на «Спокойной ночи», перевернувшись к другу спиной. Римус не мог заснуть ещё очень долго, слышал, как Сириус ворочался в ответ. Но никто из них не смел нарушить тишину. В какой-то момент Блэк поднялся на ноги и тихонько вышел за дверь. Римус готов был поклясться, что слышал всхлипы.