Фактор несовместимости

Чак шел по коридору отрывистым, несдержанным шагом, горячее дыхание огнем вырывалось из раздутых ноздрей, а губы были стиснуты, хотя через них иногда прорывался едва слышный рык. Те немногие, кто встречался ему на пути, старались поскорее уйти с дороги, так как на лице Хэнсена-младшего были отчетливо написаны все те эмоции, которые он испытывал. Гнев — нет, пожалуй, полная ярость, злость, звенящая в ушах, закручивающая мысли в неистовый вихрь… Он бы с удовольствием ударил кулаком по стене, ударил так, чтобы эхо отозвалось в каждой трубе, в каждом металлическом уголке, в каждой кружке на кухне огромного военного объекта. Ударил бы, наслаждаясь болью в костяшках пальцев и громогласным звуком, словно гонг перед боем… Но нельзя было. Чак Хэнсен сейчас должен был держать себя в руках, хотя не привык этого делать. У него был план. Пара поворотов налево через жилой отсек, выход в другом коридоре направо и вниз по лестнице… Где-то в глубине огромной коробки-Шаттердома располагался весьма важный его орган — дата-центр. Здесь хранились все данные — отчеты ученых, технические характеристики и сведенья о состоянии егерей… и еще здесь хранились данные обо всех сотрудниках Шаттердомов по всему миру, когда-либо занятых в любых работах на этих военных объектах. Последнее для Чака представляло сейчас наибольшую ценность. Она была реальна. Чак знал это даже без ответов маршала, здесь и думать долго не надо было. Виртуальным системам, вне зависимости от того, обладают ли они отдельным интеллектом или нет, давно перестали придавать человекообразный вид, эта мода ушла далеко в прошлое. Да и, к тому же, потребовалось какое-то время, чтобы она появилась в их с Бэккетом дрифте, а значит, ей нужно было прийти в определенное место, подключиться к ним… Интеллектуальные информационные системы Шаттердома работали безотказно и быстро, это было неизменным и обязательным условием во все времена, сколько Чак себя помнил рейнджером или курсантом. Эта задержка также могла означать только одно: эта девица, кем бы она ни была, — из плоти и крови. А значит, Чак ее найдет. Кажется, зажглась его счастливая звезда — он может избавиться от ненавистного ему сотрудничества с Бэккетом, вдобавок обретя однозначно дрифт-совместимого с собой партнера. И это прошло проверку уже в самом дрифте, а не в каких-то там боях на палках! Осталось только опередить в этом Бэккета… Этот жалкий неудачник тоже явно захочет сменить партнера, хотя ему лучше всего было бы сменить род деятельности, то есть покинуть Шаттердом и никогда сюда не возвращаться. На это Чак отчаянно надеялся, но и варианта, что это ничтожество также начнет погоню за таинственной девушкой, он не исключал. Значит, нужно его опередить. Во что бы то ни стало. Широкие и высокие двери дата-центра, отороченные по краям черно-желтым орнаментом в полоску, показались в самом конце коридора, и Хэнсен-младший уверенным шагом направился к ним. Чем раньше он раздобудет информацию об этой девушке, тем лучше. Тогда останется только поставить маршала Пентекоста перед фактом. Возражать он не станет. Удивительно только, что эта девушка не участвовала в отборочных турнирах с Бэккетом. Хотя сейчас это явно к лучшему: возможно, она бы оказалась с ним совместима, а Чак остался бы в стороне, ожидая то ли починки «Эврики», то ли того момента, когда маршал созреет на то, чтобы отдать им с отцом «Бродягу», то ли еще непонятно чего. Сейчас у него удивительным образом развязаны руки. Райли, небось, хныкает из-за своей неудачи где-то в углу, так что нужно поторопиться, пока страдания Райли не утихли и он не взял себя в руки. Райли… Тьфу! При воспоминании о том, как вызывающе этот Райли исправлял его касательно своего имени, Чак презрительно скривил губы. Да его даже Бэккетом называть не хочется, «кусок дерьма» — вот самое подходящее для него имя! Теперь двери дата-центра возникли перед Хэнсеном будто внезапно: углубившись в свои мысли, он едва не столкнулся с ними носом. Выругавшись про себя, парень отошел в сторону цифровой панели, чтобы набрать простенький код доступа, когда его кто-то крепко схватил за локоть, а возле уха раздался очень недовольный голос: — Чарльз, мать твою, Хэнсен, что ты здесь забыл?! Чак выдернул руку из хватки и круто развернулся прежде, чем понял, что с ним говорит его отец. Впрочем, с отцом он тоже не собирался церемониться. Старик проникся к Бэккету недюжинной симпатией, плюс к тому, он предпочитал, как почти любой военный, соблюдать правила. Чак тоже соблюдал правила по возможности, но если правила были дурацкими, то уж лучше было их нарушить, чем потом разгребать куда более плачевные последствия. Парень развел руками, напуская на себя вид сущей невинности. — Всего лишь собираюсь найти кое-какую информацию, разве это запрещено? — он деланно приподнял брови. — Дата-центр вроде открыт для всех… Или не для всех, но для рейнджеров, в частности, открыт. Лицо Герка было суровым и непоколебимым. На лбу образовалась глубокая морщина, а довольно ровные брови были сведены к переносице. — Можешь попытаться поездить по ушам кому-нибудь другому, со мной этот трюк не пройдет, — светло-голубые глаза отсвечивали ледяным пламенем. — Я прекрасно знаю, что именно ты собираешься искать. — И что? — ухмыльнулся Чак, сложив руки на груди. — Мне нельзя? — Тебя поставили в пару с Райли Бэккетом, и вы — опора предстоящей миссии! — Хэнсен-старший прикрикнул, сверля сына взглядом исподлобья. — Так что занимайся тренировками, вырабатывай совместимость со своим партнером и не лезь, куда не следует! На этом Хэнсен-старший явно хотел поставить жирную точку, только Чак был не из тех, кто так просто отступает от своих идей. — Бэккет — желторотый неудачник! — теперь и он повысил голос, перепалка набирала обороты, впрочем, ни одного, ни другого это, казалось, не смущало. — Из-за него мы чуть не поджарили весь Шаттердом, ты что, забыл?! — Бэккету нужно время, — отрезал Герк, — и твое понимание. А ты вместо того, чтобы проявить хоть каплю дружелюбия и сострадания, ведешь себя как откровенный козел. Ты не терял партнера в дрифте, потому понятия не имеешь, каково ему снова заставить себя пилотировать егерь! — Да, — кивнул Чак, чуть понизив тон голоса, но лицо оставив таким же хмурым и озлобленным, — не терял. Но это война, отец, тут все кого-то теряли. Какая разница, в дрифте или нет! Герк, сцепив зубы, кивнул в ответ. Он знал, о чем говорит его сын. Война не обошла потерями и его. Пусть не в дрифте, пусть тогда он был далеко, но потеря от этого не становится меньше, боль не утихает, лишь умножившись на расстояние. Чак нес боль, скрепя сердце, он не выставлял ее напоказ, не пытался ею вызвать жалость или сострадание. Впрочем, Бэккет тоже не пытался. Ему наверняка стоило титанических усилий заставить себя вернуться вновь в кабину егеря, он также не оправдывался своими потерями и душевными ранами. Ему было стыдно за свой промах. Только Чак явно не посчитает это достаточным оправданием. — Твой Райли, — Хэнсен-младший подчеркнуто скривил губы при произношении имени своего предполагаемого второго пилота, — неудачник. И неумеха. Благо, я здесь как раз затем, чтобы это исправить, — пользуясь замешательством отца, парень опустил руку на панель для набора кода доступа. — Я уже нашел себе гораздо более совместимого напарника. — Чак, — Геркулес остановил руку сына на цифровой панели, теперь его голос звучал как-то глухо и скорее беспокойно, чем грозно, — лучше не лезь в это все. Парень на это раздраженно фыркнул. — Я не останусь с Бэккетом в паре, отец, — он развернулся к приборной панели, собираясь набрать уже наконец этот пресловутый код и войти в дата-центр. — А с кем тогда ты решил пилотировать «Бродягу»? — скрестив руки на груди, задал вопрос Герк. — С той девушкой, да? Хэнсен-младший бросил на него короткий взгляд. Он пытался сделать свои глаза ничего не выражающими, но Герк знал его с рождения. И сейчас уловил даже самые малые оттенки заинтересованности в глубине серо-голубой радужки. — Какая тебе разница… — отсутствующе ответил Чак, Герк едва заметно усмехнулся — он ожидал такой реакции. — Ты хочешь встать в пару с той девушкой, которая стабилизировала ваш с Райли дрифт? — Герк смотрел на сына прямо, уверенно, где-то в глубине глаз блеснул огонек — он что-то знает. — Хочу, и что? — ответил Чак вопросом на вопрос. Теперь Хэнсен-старший снова стал серьезным и беспокойным. — Не советую в это лезть, Чак, — произнес он тихо, оглядываясь по сторонам, словно боясь, что кто-то посторонний может их услышать. — Во-первых, у тебя нет опыта пилотирования «троек». А во-вторых… Ты не знаешь, с чем связываешься. Парень иронично приподнял одну бровь. — А ты знаешь, с чем я связываюсь? — эта фраза казалась брошенной для того, чтобы задеть, но Герк снова видел скрытую за деланным безразличием заинтересованность. — Я тоже всего не знаю, — вздохнул мужчина. — Но, думаю, знаю достаточно, чтобы понимать, что с этой девушкой все не так и просто, как тебе кажется, — на этом он на какое-то время замолчал, а затем, собравшись с мыслями, сцепил руки в замок и исподлобья взглянул на сына. — Я прекрасно понимаю, что ты все равно сделаешь по-своему, Чак, и поэтому все, что я могу сделать для тебя — это рассказать то, что знаю я. — Ну-ну, — протянул Хэнсен-младший, опираясь локтем о холодный, отсвечивающий золотистым под лучами теплых ламп металл стены. — Ее зовут Асса, — начал Геркулес. — Полагаю, что это имя, но ее фамилию в таком случае маршал Пентекост не назвал. Она также рейнджер, при этом она умеет стабилизировать дрифты, блокируя негативные воспоминания, вырывающиеся при инициализации нейромоста у пилотов. — Ну вот, — развел руками Чак, показывая таким образом, что его проблема и решится тем способом, который он задумал. — Она рейнджер, еще и стабилизировать дрифт умеет, — он развернулся снова к панели с цифровыми кнопками и одной рукой легко набрал на ее темной поверхности четырехзначный номер. Дверь с легким лязгом отползла в сторону, открывая проход. — Чак! — отец схватил Хэнсена-младшего за локоть в тот момент, когда тот уже расслабленным широким шагом собрался заходить в помещение. Сын смотрел на него снова с легкой иронией, не задавая вопросов, но опять чуть приподнимая одну бровь. — «Серебряный штиль», — произнес Герк. — Ты ведь видел его? — А, тот чудо-однопилотник последнего поколения? — Чак даже браво усмехнулся, впрочем, его улыбка все равно была не лишена дерзости и вызова. — Знаю, видел, хотел попробовать. — Это ее егерь, — ответил на реплику парня Герк. — Она им управляет. Он взглянул на сына выразительно и испытующе, словно ожидая от него какого-то вывода или вопросов. Чак же на это просто пожал плечами и беззаботно произнес: — Ну, отлично, как раз поинтересуюсь, каково ей водить такую крошку. — Чак, — Геркулес Хэнсен закатил глаза, деланное легкомыслие его отпрыска часто доводило его до белого каления, хоть он этого почти не показывал. — Тебя не смущает то, что универсальный пилот, которым ты ее уже считаешь, управляет однопилотным егерем? — Чак на это отсутствующе развел руками, и Герк шумно выдохнул сквозь зубы. — Она одиночка, Чак! У нее нет команды! Хэнсен-младший позволил сорваться с уст короткому смешку, а затем парень, не отвечая, направился вглубь жужжащего включенными компьютерами полутемного, отливающего синевой искусственного света дата-центра. Уже отдалившись от двери, в которой, обессиленно опустив руки, все еще стоял отец, Чак задорно ответил: — Нет — так будет! Герк, покачав головой, просто отправился назад в командный пункт, спрятав руки в глубоких карманах брюк. Его сын неисправим, и вряд ли от него следовало ожидать иной реакции и иных действий. Геркулес Хэнсен ничего противопоставить пылу Чака не мог. Оставалось только надеяться, что сын не наломает дров и что загадка девушки, зовущейся Ассой, не окажется слишком глубокой. Или слишком опасной. Поисковая система ничего не находила. Абсолютно ничего. Чак пробовал разные варианты написания, разные параметры поиска, результатов как было, так и оставалось ноль. Чак уже успел несколько раз выругаться и еще парочку раз хорошенько стукнуть по столу кулаком, отчего остальные посетители дата-центра на мгновение замолкали, и даже компьютеры, казалось, начинали жужжать более тихо и опасливо. За полчаса поисков он не приблизился к своей цели ни на йоту. Эта девица будто была сверхсекретным проектом: база данных, содержащая хотя бы основную информацию обо всех рейнджерах не только Шаттердома Гонконга, но и остальных оставшихся еще функционирующими Шаттердомов, не выдавала ни одной карты с именем «Асса». Чак злился, негодовал и был почти вне себя от ярости, ему стоило огромных сил взять себя в руки и переглядеть все карточки рейнджеров-женщин в возрасте от двадцати до тридцати лет — судя по тому ее внешнему виду, что он узрел в дрифте, ей было около двадцати пяти. Ну, никак не больше тридцати, во всяком случае. К счастью для парня, женщин-рейнджеров было значительно меньше, чем мужчин, к несчастью — он снова не нашел ни одной совпадающей по фотографии с увиденной в дрифте девушкой карточки. Теперь ярость Чака уже вовсю выплескивалась за допустимые пределы, он был готов рвать и метать. Стиснув кулаки на гладкой черной поверхности стола, шатен негромко рыкнул и, отвлекшись от экрана монитора, злющими глазами прошелся по обширному, заставленному компьютерами помещению. Несколько пользователей, что также пришли за информацией в дата-центр, встретившись со взглядом Хэнсена-младшего, разом отвели глаза в сторону, не желая выдерживать такой гневный взор. Но клерку, проходящему между столами и проверяющему корректность состояния оставленных уже ушедшими пользователями компьютеров, только поспешно посмотреть в сторону оказалось недостаточно. — Ты, — Чак резко указал рукой на молодого темноволосого парня, застывшего за компьютером рядом. — Сюда. Клерк, пару секунд похлопав веками, затравленно оглянулся, надеясь, что-либо это обращались не к нему, либо обратившийся к нему крепкий парень, заметив, какой он нерасторопный, оставит его в покое. Его надеждам сбыться было не суждено — Чак снова глянул на него разгневанным взглядом и уже слегка прикрикнул: — Ты что, заснул там, что ли?! — Нет-нет, сэр, я просто… просто… — паренек не знал, что сказать в свое оправдание, но, заметив, что Чаку его оправдание и не нужно было, поспешил сменить тему и как можно более доброжелательно улыбнуться. — Чем-то помочь, сэр? — Ага, — буркнул Хэнсен-младший, переходя снова в общий каталог карточек рейнджеров. — Девушка-рейнджер, блондинка, серые глаза, возраст — около двадцати пяти — тридцати лет. Зовут Асса. Егерь — «Серебряный штиль». Что-нибудь о ней знаешь? Клерк испуганно приподнял локти к груди и оборвал глубокий вдох еще за пару мгновений до того, как Чак перевел на него ждущий взгляд. Лицо Хэнсена приобрело выражение недоумения — сначала отец с этими тайнами и загадками, теперь это перепуганное нечто… Что за идиотизм вообще происходит? Что ж, прежде чем делать выводы, стоит послушать, что скажет этот хлюпик с растрепанной шевелюрой. — Э-м-м… Я… понял, о ком Вы, сэр… Но… — работник дата-центра огляделся по сторонам и нервно закусил губу, а затем ссутулил плечи и продолжил: — Информация об этом рейнджере секретна, сэр, это… ее собственное пожелание. Чак в негодовании подскочил со стула и теперь смотрел на испуганного клерка сверху вниз. — Да кто она, нахрен, такая, любовница маршала, что ли?! — прикрикнул он, его собеседник от неожиданности широко распахнул глаза и отпрянул назад. — Н-н-нет, сэр… — попытался объяснить он, постоянно бегая глазами по окружающему пространству — смотреть в полные ярости глаза Чака было тяжело. — Я… н-н-не знаю всех п-п-подробностей… Знаю только, ч-ч-что… Маршал согласился с тем, на чем она… наст-т-таивала… Б-б-больше мне… н-ничего не известно… — светло-голубые глаза парня едва ли не наполнялись слезами, Чак фыркнул и резко развернулся. — Дерьмо… — бросил он тихо и, на ходу протирая уставшие от монитора глаза, широким шагом вышел из помещения. Дальше его путь не имел определенного направления, Хэнсен-младший просто шел вперед по коридору размашистыми шагами, сворачивал вместе с коридором, а на развилке или перекрестке выбирал первую попавшуюся ветвь. Сложившаяся ситуация раздражала несказанно, еще и эти тайны мадридского двора! Чаку это не нравилось, но, в отличие от тех, с кем он говорил об этой Ассе, его это не пугало, только злило. В другом случае ему было бы абсолютно плевать на то, как и почему засекречена информация об этом рейнджере. Но сейчас ему нужно было хоть что-то на нее накопать, и отсутствие хоть каких-то зацепок, кроме тех, что дал ему отец, гневило до невозможности. Это был его идеальный дрифт-партнер, и ему было абсолютно без разницы, о чем там говорил его старик. Она водит однопилотный егерь просто потому, что умеет с ним управляться. Маршал, в конце концов, тоже в какой-то момент пересел в однопилотник, это Чак знал прекрасно. Так что выдумки отца о вселенском заговоре здесь весили не больше, чем пустое безмолвное сотрясание воздуха. А вот проблема с секретностью выходила громадной глыбой на передний план. Если он ничего не отроет в ближайшее время, то останется в паре с безмозглым Райли. А еще хуже будет, если безмозглый Райли доберется до девчонки раньше него. Тогда они возьмут себе «Бродягу», споются, а Чаку придется протирать штаны в кресле на Шаттердоме, как он делал уже неизвестно сколько времени. Да чтоб их, когда уже починят «Эврику»?! Хэнсен-младший в ярости очень хотел стукнуть металлическую стену кулаком, от этого по коридору разнеслось бы гулкое, следующее волнами вглубь прохода эхо. Но сдержался. В конце концов, это ему сейчас никак не поможет. А вот раздавшиеся неподалеку удары шестов друг о друга натолкнули парня на весьма дельную мысль. Сгонять злость в коридоре было плохой идеей, а вот сгонять злость в тренировке — вполне хорошей. Чак невесело усмехнулся и поспешил в спортзал, к которому неожиданно вышел. По поводу поиска загадочной дрифт-совместимой партнерши к нему все равно никаких хороших идей больше пока что не приходило… В тренировочном зале слышится глухой стук шестов и мелькают тени, отражаясь гротескными фигурами на стенах. Этот спарринг идет уже час… или полтора. Никто не следит за временем. Звуки удара скрещивающихся шестов похожи на неровное сердцебиение, только они более звонкие и резкие. Эти удары разбавляет свист шеста в воздухе, рассекающий пространство дерзким звуком. Тендо нападает, Асса защищается. Почти всегда происходит именно так: он наносит удары с азартом, резко и быстро, но почти не просчитывая их. Асса же парирует спокойно. Она всегда спокойна. Она почти никогда не нападает первой, а если и держит инициативу, то не делает резких выпадов или рваных движений — каждое действие кажется отточенным до миллиметра. Она грациознее… Тендо это знает и иногда любуется четкими и ровными движениями, на которые, как кажется, она не тратит ни малейших усилий. Он знает, что не соперник ей. Но он единственный, кто приходит с ней тренироваться. Кроме маршала Пентекоста, но ведь у маршала времени совсем немного на такие дела, да и бой он ведет скорее с горечью и осознанием необходимости. Одна из его лучших рейнджеров все-таки должна быть в форме, как бы сам маршал к ней ни относился. Это отношение слишком заметно: тренировки с маршалом короткие, обычно они насыщены лишь внезапными приемами и расчетливой хитростью — в этом Тендо с маршалом не сравнится. Стакер Пентекост был рейнджером уже слишком давно, для него такие тренировки — плевое дело. Ему приходилось сражаться с реальными кайдзю, и это заставляло вырабатывать собственный стиль боя — с собственными козырями в рукаве и собственными приемами. Эти тренировки учат Ассу противостоять… Тренировки с Тендо же скорее просто дают ей возможность отработать выученное еще раз. Асса блокирует удар сбоку, держа шест наподобие катаны, и, извернувшись, резко выпрямляет его, оставляя до шеи Тендо около пяти сантиметров. Первое касание… Девушка возвращается в стойку, Чои одобрительно смотрит на нее, в глубине души понимая, что не имеет права оценивать ее работу, так же, как понимая то, что его одобрение ее не касается. Ее взгляд так же холоден и равнодушен. «На войне без эмоций», — замечает про себя Тендо; эта мысль больно колет где-то на задворках сознания, но он снова улыбается — хитро и одобрительно. Даже если он не имеет права судить, она хороша в бою. Он делает очередной выпад — теперь размахнувшись шестом сверху, стараясь задеть шею или голову девушки, но попадает снова на блок серединой шеста соперницы. Она убирает блок быстро, и Тендо, теряя равновесие, опускает шест ниже, чем нужно было бы, и почти ловит ее шест где-то в районе подбородка. Уворачивается, прогнувшись назад, и сам удивляется, что у него получилось — обычно от Ассы так просто не увернешься, а значит, стоит воспользоваться моментом. Блоком поднимает ее шест вверх и сам пытается нанести похожий на ее предыдущий удар, но она снова блокирует — теперь уже направляя его шест вниз. Девушка легко отскакивает и выпрямляет оружие перед собой, заняв оборонительную позицию. И Тендо пытается нападать снова… Ее дыхание остается размеренно-спокойным. Как будто она не сражается с кем-то, а совершает неторопливую прогулку по скверу. Это странно, это одна из тех особенностей, которые Тендо отметил еще давно — какими бы быстрыми, порывистыми и сильными ни были ее движения, каких бы усилий они ни требовали, она всегда дышит спокойно и ровно. Хотя, с ее боевыми навыками и опытом такого рода сражение наверняка уже представляется не сложнее пресловутой прогулки. Новый удар сверху она пропускает, присев вниз, а затем, спружинив на полусогнутых ногах, наносит свой удар — сверху и вперед, будто кием собирается забить в лузу бильярдный шар. Тендо снова приходится прогнуться назад и отклонить ее шест блоком, отведя его в сторону. Поднырнув под ее шестом, он уже готовится ударить сбоку, но она снова блокирует удар почти вертикально, а затем делает выпад вперед, почти коснувшись шестом спины противника. Второе… Ее взгляд никогда ничего не выражает. Наверное, в серых глазах оттенка пасмурного неба должна загораться искра жестокости, а может, ярости или рвения победы. Но ее нет, как нет ничего другого. Тендо заметил и это, и этот факт заставляет улыбку на мгновение сделаться грустной. В ее глазах пустота. Ко всем, ко всему, наверное, даже к самой себе, и это удручает. Пожалуй, что-то все-таки отражается в них — холод и безразличие. Хотя, Тендо ловит себя на мысли, что он сам мог придумать и эти чувства, кажущиеся ему живущими в глазах Ассы. Безразличие и отсутствие чего бы то ни было — разные понятия, потому в этом он теряется. И пропускает очередной удар снизу. Третье касание… Она всегда смотрит прямо, глаза в глаза. Немногие выдерживают ее взгляд: зачастую отводят глаза в сторону и стараются пройти мимо. Она же не боится. Она не испытывает неловкости — он так думает, ибо если бы испытывала, то смотрела бы в сторону или вниз. Проигравший она или победитель, она всегда смотрит в глаза с одним и тем же выражением — безразличия и пустоты. Хотя, проигравшей Тендо ее никогда не видел. Она не торопится, не напрягается сильнее, чем стоило бы. Она сражается размеренно, со знанием дела. От этого становится, наверное, немного обидно, потому что в боях с маршалом она более резка и изобретательна. Но Тендо понимает, что уровень Пентекоста и его уровень — это небо и земля, а во взгляде серых глаз девушки также нет никакой искры или эмоции. И становится слегка больно по другой причине — было бы куда лучше, если бы хотя бы бои с маршалом заставляли ее открыть что-то, лежащее в душе. Она не пытается уложить Тендо с двух ударов, хотя вполне способна на это. И Тендо об этом говорит, опершись на шест и тяжело дыша. — Ты можешь лучше, детка, — он улыбается одним уголком губ — лукаво и игриво, хотя знает, что все, с чем ему предстоит встретиться — это снова волна пустоты. Асса не отвечает. Не кивает и даже взглядом не дает понять, что согласна с ним. Она лишь пару секунд смотрит на него, а затем уходит к стойке шестов, чтобы поставить свой на место. Но Тендо прекрасно знает, что он прав. Асса может лучше. Если посчитает нужным. При входе в широкий, просторный тренировочный зал, укрытый матами по всей площади, в глаза ударил яркий свет — здесь лампы светили всяко сильнее, чем в мрачном и унылом коридоре. Чак на мгновение зажмурился от рези в глазах, привыкших уже к полутьме, а затем поднял веки и проморгался. Увиденное в зале едва ли не заставило его присвистнуть и растянуть губы в широченной ухмылке. Вот это джек-пот! Правду говорят, что иногда нужно искать совсем не там, где предполагаешь найти! Искомая девица стояла прямо перед ним, облаченная в тренировочные темно-серые брюки и черный гольф с длинными рукавами, скрывающий руки едва ли не до половины кисти. Любопытно, ей не жарко? В помещении температура была более чем комфортная для того, чтобы ходить в футболке с коротким рукавом. А если учесть еще и тренировки… Вот ее партнер для тренировок одет… или раздет, как положено — в свободных сизых штанах и черной майке. Бросив на соперника девушки сначала короткий взгляд, а затем решив и его рассмотреть повнимательнее, Чак даже с некоторым удивлением приподнял бровь. Тендо Чои? Оператор? Он-то что здесь забыл? Хэнсен-младший почти хохотнул. Нет, конечно, в техподдержке и координировании операций Чои не было равных, но одно дело — вещать в микрофон с относительно уютненького Шаттердома, а совсем другое — бросаться в пыл битвы с монстрами на стальных машинах. И, судя по весьма растрепанному внешнему виду запыхавшегося Чои, встал он сейчас явно не на свою стезю. А вот девушка была совершенно спокойна, словно не было никакой драки только что, будто не она минуту назад рьяно махала шестом. Чак в это почти что поверил, если бы ее не выдавали такие же взлохмаченные волосы, капелька пота, медленно стекающая по невысокому лбу, и отсутствие в зале кого-либо еще, кроме них троих. По мере того, как Чак приближался к залу, никто из него не выходил. Конечно, парень был слегка рассеян, но точно бы это заметил. А значит, дрались эти двое. Конечно, было любопытно, почему рейнджер не нашла партнера для спарринга лучше, чем оператор, но любопытствовать об этом у Хэнсена времени не было. Он пришел за девчонкой. И только за ней. — Асса, — на губах Чака играла легкая небрежная усмешка, девушка не дернулась, но спокойно обернулась к нему, выжидающе глядя пронизывающими серо-стальными глазами. — Тебя ведь Асса зовут? На его вопрос ответа не последовало. Девушка продолжала смотреть на него, казалось, она даже не моргала, просто ее взгляд застыл на его лице, ничего не отвечая и не рассказывая. Просто ожидая. Чак никогда бы себе в этом не признался, но в тот момент ему стало слегка не по себе. Он был не из пугливых, смело шел в бой с кайдзю, это просто… смущало. Ни ответа, ни одного жеста, только взгляд — пронизывающий насквозь, словно копье. Она не говорила не потому, что не умела. Она не говорила потому, что не хотела. — Вот видишь, я знаю, как тебя зовут, — Чак сделал несколько шагов в сторону, обходя девушку сбоку. — Хоть ты и под грифом «совершенно секретно», — он рассмеялся слегка, довольно добродушно, так как злоба на весь мир ушла на задний план: он таки нашел то, что искал. Но затем прекратил смеяться, даже слегка закашлявшись: ему никто не ответил. Почему не ответил Чои, было понятно, — все, что славный малый из отдела координации миссий хотел бы ответить, Чак вряд ли захотел бы слушать, а лишней драки — уже серьезной, — Шаттердому не нужно было. Хоть Тендо и был не робкого десятка, все-таки субординация для него была не последним словом. Лишний раз доставать не станет, зная, что может напороться на кулак. Вот будь дело за пределами Шаттердома… А вот молчание Ассы становилось все более и более странным. И дело было даже не в том, что с ее уст не сорвалось за это время ни единого слова, даже смеха не прозвучало, или же пренебрежительного фырканья, или вздоха удивления. Само ее лицо было словно маска, оно не выражало ничего, абсолютно ничего. Спокойно сомкнутые губы с четкими контурами, ни одной напряженной мышцы на лице, и этот взгляд… Он не выражал ничего, кроме ожидания. В нем даже заинтересованности не было. Никакой реакции — по правде говоря, Чак даже задумался, продолжать ли ему говорить с ней. Слушает ли она его вообще? Но взгляд позволял продолжать. Точнее, не мешал. — В общем, у меня есть предложение, — он приблизился к девушке на пару шагов, она не отступила и не сделала шага к нему. Продолжала стоять каменным изваянием, держась рукой за уже вставленный в крепления шест. — Как насчет спарринга с настоящим пилотом, а? Слова про настоящего пилота он явно подчеркнул. Не то чтобы он хотел чем-то обидеть Чои, они были с давних времен вроде как приятелями… Но все-таки круто, когда каждый знает свое место. Рейнджерам надлежит тренироваться с рейнджерами, иначе какой толк? Разве есть смысл в сражении с противником, которого побеждаешь на раз-два? Он был уверен: девчонка оценит. Что же касается явно разозлившегося Чои, то… впрочем, он и сам должен прекрасно понимать, что это их же делу во благо. При всем уважении, оператору с пилотом егеря не тягаться. — Я тоже собираюсь стать пилотом, Чак, — по тону Тендо было видно, что слова Хэнсена его задели. Он ответил твердо — без ответного сарказма и желчи, но твердо. Непоколебимо и уверенно. Чак на это слегка усмехнулся. — Да, да, конечно, — ответил он, даже не глядя на собеседника, и вновь обратился к девушке: — Так что? Асса с секунду помедлила. Ее взгляд оставался на Чаке, только теперь он словно изучал, подойдет ли такой противник для спарринга. По крайней мере, Хэнсен-младший на это выражение ее взгляда откровенно надеялся. Он устал разгадывать, что кроется за ее абсолютно безэмоциональным выражением лица, он устал чувствовать от этого какую-то непривычную и непонятную неловкость. Ему не впервой было сталкиваться с людьми, которые скрывали свои эмоции. Маршал, к примеру, тоже не блистал открытостью. Но одно дело, когда за холодностью все же скрывалось что-то, что при должном внимании можно было рассмотреть. А совсем другое, что здесь будто и правда внутри нее не было ничего. Абсолютно. Это… не то чтобы пугало. Просто откровенно задолбало чувствовать неловкость. Когда прошла секунда молчания, длившаяся, как показалось Хэнсену, вечность, девушка молча развернулась к стойке с шестами и, вынув свободной рукой один из шестов оттуда, протянула парню. Спокойно, без лишних движений, даже не оборачиваясь. «Что ж… — губы Чака тронула косая усмешка. — Так намного лучше». Он принял шест из рук соперницы и вышел на середину зала, выставляя оружие впереди себя на вытянутых руках. Асса встала напротив него, проделав то же самое со своим шестом. — …Удачи! — где-то со стороны раздался голос Тендо, а затем негромкие шаги, скрываемые покрытым матами полом, возвестили о том, что оператор удалился из помещения. Шест напротив шеста, молчаливый дуэль голубых глаз против серых. Словно секундное приветствие, дань уважения сопернику, а может, немое высказывание всего того, что собирается сделать тот или иной оппонент. Чак снова не понимал, снова замечал в серых глазах напротив только пустоту. С первым движением шеста бой считался начатым. Чак атаковал резво, дерзко, с широким радиусом и стремясь с первого удара сбить противника с ног. Сказывалась недавняя злость, еще полностью не выветрившаяся, желание сразу продемонстрировать, на что он способен. Но при этом всем парень понимал, что он не рвется к победе. Он скорее желает понаблюдать, оценить, его победа будет в том, что они окажутся совместимы. Чак и так был в этом уверен, но проверка боем лишней не будет. С первого ответного удара оппонентки его уверенность в совместимости укрепилась: подскочив, чтобы уйти от шеста внизу, девушка ударила также наотмашь сверху, отзеркаливая траекторию шеста Чака по направлению к его голове. Палка просвистела сверху: Хэнсен увернулся, чуть присев, и поменялся с ней местами — теперь спиной к двери стоял он. Пара коротких выдохов, азартная усмешка на губах — и он снова рванул в атаку, теперь напирая всем телом и держа шест перед собой горизонтально. Целился в шею, но при желании мог перенести предполагаемую точку удара как ко лбу, так и к груди девушки. Бить ниже было уже проблематично: Асса была заметно ниже ростом, а ударить шестом в живот даже девушке одного с ним роста уже неудобно и малоэффективно. Парировала она довольно ожидаемо — так же перехваченным двумя руками, но при этом поставленным вертикально шестом. Они обменялись несколькими ничего не значащими ударами, в основном меняя только наклон шеста. А вот то, что сделала Асса следом, было для Чака неожиданно: девушка резко перехватила шест ниже и замахнулась под оружием противника, которое он продолжал держать более-менее горизонтально примерно на уровне ее шеи. Пока Чак был в замешательстве, Асса схватила свой шест над его, а после рванула на себя. Пытается оставить его безоружным, догадался Чак. Но хваткой он отличался едва ли не стальной — все же у «Эврики» на руках было оружие, представляющее собой заостренные клешни, потому в бою приходилось часто стискивать руки, стараясь что-то удержать или же сломать. Парень снова приподнял один уголок губ — это его шанс! Можно так же рвануть девчонку на себя, это ослабит силу сцепления шестов, а также она окажется ближе, и он вполне сможет приставить к ее шее свое оружие. Но, кажется, она этого ожидала, потому действовала молниеносно, не давая противнику опомниться: мгновенно нырнула вниз, скользя ногами вперед, пригнула низко голову и корпус, и прежде чем Чак сообразил, что сделать дальше, мощной подсечкой ударила по его ногам. Теперь у Хэнсена не было времени думать над тем, как атаковать, ему пришлось лихорадочно соображать, как бы поудачнее упасть. Отличная спортивная сноровка выручила — сразу же сгруппировавшись, он сделал кувырок вперед, а девушка, не расцепляя своего шеста с его, — кувырок назад. Оказавшись сидящей сверху и стискивая коленями его бока, ей хватило только того, чтобы опустить левую руку, лежащую на шесте ниже. Кончик палки держался в миллиметре от шеи Чака. — Хах… — Чак тяжело дышал, такой стремительный поворот событий заставил его удивиться и серьезно напрячься. — До четырех касаний, да? Асса не кивнула. Просто на секунду бросила на него пустой взгляд и поднялась на ноги, убрав шест от его горла. Конечно, совсем не время было, но, пока она сидела на нем верхом, Чак рассмотрел слегка золотистый загар на коже девушки, крапинки едва заметных веснушек, покрывающие переносицу и небольшую область щек около нее, цвет глаз… Стальной серый. И взгляд у нее стальной — колет не хуже иглы, хоть и не выражает ни неприязни, ни отвращения, ни брезгливости… Она не отвечает на вопросы, не отражает на лице ни единой эмоции, она словно робот, созданный для тренировок рейнджеров — в то, что это человек, верилось с огромным трудом. Она не ответила, до какого количества касаний они сражаются, но Чак решил, что она согласна. Чуть потянувшись, парень рывком вскочил на ноги и тотчас же принял боевую стойку. Девушка не заставляла себя ждать. Она уже была готова к новому поединку. Стук, звук скольжения ног по брезентовой обертке матов, свист шестов в воздухе и снова стук. Подсечки, удары сверху, снизу, сбоку, прямо… Наотмашь, как катаной, или же серединой шеста, ровно… Чак отметил про себя: а девчонка не промах! За ней уже числилось два касания, она легко сочетала силовые приемы с ловкими уворотами, в ней угадывался опытный и непредсказуемый боец. Гроза для врага. Также перестало быть удивительным то, что «Серебряный штиль» был построен максимально гибким — то, что девушка проделывала со своим телом, было бы сложно повторить обычному егерю. Она сгибалась пополам вперед, назад, в одно мгновение растягивалась в шпагате, сворачивалась в клубок, в какой-то момент Чаку и вовсе казалось, что она запутается в собственных конечностях, но этого не происходило — Асса владела своим телом мастерски, именно это позволяло ей брать верх над весьма крепким, но по большей части деревянным парнем. Чаку не было обидно. Чак прекрасно знал об этой своей слабости; впрочем, когда они с отцом были в кабине «Эврики», ему это абсолютно не мешало. Их егерь не строился гибким и увертливым, для их стиля боя это было совершенно не нужно. А в рукопашном бою… нет, все-таки даже проиграть этому рейнджеру не обидно. Она пилотирует егерь в одиночку, она, кроме этого, занимается еще и стабилизацией чужого дрифта, и она мастер своего дела. Вот если бы Райли в парном сражении начал выписывать шпагаты и кульбиты, это заставило бы Чака звереть. Ибо это явно наводило бы на мысль, что придурок Бэккет не только провел пять лет не в строю, а на гребаной стене, так еще и параллельно подался в художественную гимнастику. Хэнсен с силой оттолкнул опущенный сверху шест и резко развернул свой шест вперед, надеясь достать противницу с плеча. Хоть проиграть ей было бы и не обидно… но проигрывать Чак Хэнсен не собирался. От подсечки — более резкой, чем раньше, — Асса снова ушла, но теперь не в прыжок вверх, а отскочив назад и стараясь атаковать ногу парня. Тому пришлось спешно отступить на прежнее место, в процессе блокировав шест девушки своим. Деревянные палки на мгновение скрестились, как мечи, снизу, затем сверху, потом последовал резкий взмах по полудуге, от которого девушка уклонилась, встав на мостик. Где-то на периферии внимания Чак уже усек то, что она чаще кувыркается назад из такого положения, чем возвращается вперед, а значит, быстрые атаки сейчас дадут ему преимущество. Он сделал пару быстрых шагов в сторону оппонентки, а затем произвел ложный выпад вверх, который она уже была готова отразить. И неожиданно ударил вниз. Кончик оружия замер в паре сантиметров от ее бока. Парень улыбнулся, а затем едва не рассмеялся, бросив на нее довольный собой взгляд. Что она сейчас сделает? Похвалит? Разозлится? Хотя бы немного улыбнется или же едва заметно зашипит? Да разве не может она хотя бы кивнуть?! Неопределенно, не выражая этим кивком ничего абсолютно, но хоть как-то отреагировать! Он снова встретился с пресным и пустым взглядом серой стали, губы Ассы были так же плотно, но не напряженно сжаты, светлые пшенично-русые волосы, растрепанные и местами спутавшиеся, она убрала спокойным движением руки за уши и отошла на шаг назад, становясь в приветственную позицию. Чак подавил едва заметное раздражение и также ровно встал напротив девушки. Он снова нападал резко, не стесняясь широких, размашистых движений. В конце концов, ей наверняка хотелось бы сотрудничать с умелым и сильным партнером, не боящимся идти вперед и атаковать первым. Хотя… Да чтоб его, Чак понятия на самом деле не имел, чего ей хотелось! И хотелось ли чего-нибудь вообще… Пустые серые глаза зорко наблюдали за боем, но он не видел в них даже сосредоточенности. Абсолютно ничего не выражающий взгляд, вообще, разве такое в принципе бывает? Хэнсен уже начинал ощущать, что будто сходит с ума и совершенно серьезно склоняется к тому, что Асса — не человек. Умом он прекрасно осознавал, что это не так, при захватах он ощущал ее тепло, иногда ее дыхание касалось его кожи, но это совершенно безэмоциональное лицо… За все время их сражения на нем не проскочило ни единого выражения. Даже равнодушия в нем не было, Чак тоже раньше думал, что такое невозможно, но вот же она — живая и теплая, проскальзывает под его ногами, прижимая к себе шест, выныривает сзади, вскакивая на ноги с впечатляющей ловкостью, и, со свистом разворачивая шест, приставляет его аккурат к затылку парня. Чак хмыкает и шумно выдыхает, соглашаясь со своим поражением на этот раз. Он абсолютно уверен, что она даже не улыбается. Второе касание он, не собираясь оставаться в долгу, оставил ей снова с помощью ложного выпада: собрался бить по ногам, но перехватил шест в воздухе и рывком вертикально поднес к ее шее. Чак сам себе удивился. Нет, он знал, что достаточно быстр, но чтобы второй раз оказаться быстрее нее… Это стоило ему немалых стараний, немалого времени, чтобы выждать самый подходящий момент. Продержаться в бою со столь быстрым и изворотливым противником было сложно, но он уже успел даже изучить некоторые ее удары, а некоторые предсказывал инстинктивно, потому что (и это он считал главной победой на сегодня) они совместимы! Теперь он знал это точно, по-другому и быть не могло. Они абсолютно совместимы, он может быть ее тенью, а она — его. Да, пусть он не такой гибкий и ловкий, как Асса, но ведь «Бродяга» и не рассчитан на те «финты ушами», которые определенно умеет делать ее «Штиль». Ей придется немного приспособиться, как, впрочем, и ему, но для совместимых пилотов это абсолютно не проблема! Исключение составляет Бэккет, с которым он работать не собирался определенно, хоть они и оказались совместимыми. Сейчас Чак думал, что утренний прокол был в какой-то мере удачей, ведь не появись в их оборвавшемся дрифте тогда Асса — он бы, сцепив зубы, вышел бы на миссию с Бэккетом. Хэнсен был готов рвать и метать, ненавидеть холеного строителя Райли до глубины души, но при этом он бы все равно работал с ним в тандеме. Потому что… Потому что если этот разлом не закроют рейнджеры, его не закроет никто. Личными симпатиями и антипатиями в данный момент приходится жертвовать. Как бы Чак ни отнекивался от этого на поверхности, живо представляя, как, скрестив руки на груди, непрошибаемым тоном сообщит маршалу, что-либо будет пилотировать егерь с отцом, либо вообще не будет пилотировать егерь, в глубине души он знал, что, если понадобится, он засунет все свои неприязни куда подальше и встанет на место пилота рядом с Бэккетом. Он когда-то подписался спасать мир, а когда дело доходит до спасения мира, тут не место личному. Он слишком любит свою жизнь, и, если не поможет закрыть этот долбаный портал, когда-нибудь кайдзю придут и за ним. Сейчас же перед ним маячило удивительно удачное альтернативное решение. Он не собирается отказываться от миссии вообще, он просто приведет маршалу убедительные доводы своей совместимости с этой неразговорчивой девицей, и вопрос будет исчерпан — они с ней займут «Бродягу», а Райли останется на Шаттердоме, где ему самое место. Может… стены здесь где-нибудь починит. Чак усмехнулся своей весьма удачной, на его взгляд, шутке и сделал выпад в сторону Ассы, перед этим отразив ее удар по дуге наискось, снизу вверх. Она скрестила свой шест с его, ловким переворотом своего оружия заставив обе палки опуститься к полу, некоторое время — доли секунд, не больше, — они напряженно пытались пересилить друг друга, затем девушка резко отняла свой шест. Чак потерял равновесие, но лишь на мгновение — это был простой прием, он был готов к этому. Не давая поймать себя, он прокрутился на одной ноге и парировал выпад светловолосой с плеча, она, не став мешкать, атаковала вновь по низу и с другой стороны. Чак подпрыгнул — настолько высоко, насколько мог. Они еще несколько раз обменялись ударами, увернулись, и все же четвертое касание от оппонентки не заставило себя долго ждать. Она поймала его после очередного прыжка, в котором он намеревался ударить сверху, отвела его шест в сторону своим и выпрямила свой, почти упираясь парню в солнечное сплетение. Секунда тишины после этого была нарушена убираемым назад шестом и легким шорохом, который издавали женские ноги, идущие по коричневым и синим матам. Чак сначала выдохнул, потом забросил ладони за голову и расхохотался. — Это было здорово! — голубые глаза смеялись вслед спокойно направляющейся к стойке с шестами девушке. — Нет, я не собирался тебе проигрывать, но… Да, признаюсь: ты меня сделала! — парень отправился вслед за ней, также вставляя свой шест в паз на стойке. Она не ответила, но Чак был слишком уж доволен, чтобы снова обращать на это внимание. Они совместимы, это главное, что он собирался доказать и теперь доказал окончательно. Вопрос с Бэккетом теперь отпадает, у него будет очень умелый партнер, он будет участвовать в миссии, и они наконец-то закроют этот гребаный разлом, чтобы мерзость из иного мира не шастала больше по их побережьям. Для начала все складывается как нельзя лучше! — Сегодня отрапортую маршалу о нашей совместимости, — Чак усмехнулся и посмотрел на молчаливую собеседницу, которая вовсе не смотрела на него. — Я ищу себе второго пилота на «Бродягу» и, кажется, я его нашел! На миссию по закрытию разлома со мной выйдешь именно ты! — Нет, — после этого короткого ответа в зале воцарилась абсолютная тишина. Чак не хотел себе в этом признаваться, но он даже вздрогнул от послышавшегося в ответ бархатного и одновременно звенящего голоса. Глубокого. Низкого, но не грубого. Гулкого. Парень удивленно проморгался и уставился на стоящую рядом с ним Ассу. Теперь она смотрела на него, глаза в глаза, в глубине зрачков, окруженных металлически-серой радужкой, читалось одно — полный и абсолютный отказ. Или он это уже вообразил, устав от совершенного отсутствия эмоций в ее взгляде? Нет же, это читалось явно, да и ее ответ — не мог же он примерещиться? Она отказывалась. Чак все еще был в ступоре от того, что она наконец-то с ним заговорила, но не собирался дать этому ступору помешать узнать причину отказа. — Но… почему? — он развел руками, идя на полкорпуса позади девушки, покидающей спортзал. — Райли — косорукая обуза с материка, «Серебряный штиль» не участвует в миссии по закрытию портала, мы с тобой идеально совместимы, ты же и сама это видела… — Мы несовместимы, — отрезала в ответ Асса. Чак снова на секунду замер на месте после того, как услышал еще раз ее голос — надо же, теперь у него все еще не укладывается в голове то, что она может говорить. Она уходила вперед — не спеша, но и не мешкая; она оставляла Чака один на один с миллионом вопросов, на которые явно не собиралась давать ответ. Брошенное Чаком «Ты ошибаешься!» осталось гулять по стенкам коридора, казалось бы, не достигнув ее ушей. Она уже свернула в какой-то из ответвляющихся коридоров, Чак не знал, бежать ли следом, расспрашивать ли, да и даст ли это хоть что-нибудь. Он снова вернулся к вопросу, который так и остался нерешенным. Но внезапно он осознал, что ему не нужно больше задавать ей вопросов. Губы парня изогнулись в самодовольной и хитрой улыбке. Раз она так неразговорчива, он не будет донимать ее своими репликами. Но он предоставит маршалу Пентекосту самые убедительные доказательства своей дрифт-совместимости с этой девчонкой. А от приказа маршала не сбежать даже ей. Насвистывая под нос веселую мелодию, Хэнсен-младший направился в свою комнату. Осталось дождаться нужного момента, а необходимое оборудование есть у здешних гениев — Гейшлер как раз собирает «на коленке» что-то вполне подходящее.