Фактор несовместимости

— Пропустите! Пожалуйста, пропустите! Мы доктора! — Ньютон, схватив Германа за кончик рукава, с неожиданной для самого себя прытью протискивался через толпу спешащих, бегущих, пихающихся и голосящих на разные лады людей. Вообще-то ему было искренне неловко за вранье, да и Герману, наверное, тоже. Точнее, технически это было правдой: они оба были докторами, один — доктором биологических, другой — доктором математических наук. Только те люди, которые расступались перед ними и пропускали ближе к входу в убежище, явно понимали их не так, и Ньютон, продолжая кричать, что они доктора, рассчитывал именно на это. За спиной наконец закрылись тяжелые двери, повернулся вентиль, что-то скрипнуло. В помещении оказалось намного тише, чем снаружи. Оказалось, именно здесь люди почему-то сидели как мыши, боясь даже пискнуть, хотя большая опасность ожидала их все же снаружи. Или все было не так? Ньют поежился, припоминая слова, с которыми Ганнибал Чау выпихал их из своей лавки. «Я там был один раз, — говорил об общественном убежище, — не понравилось!» С этими словами он снял очки и показал ученым перерезанный шрамом невидящий левый глаз. Ньют постарался сосредоточиться и прогнать невеселые мысли прочь. Быть может… быть может, мистеру Чау просто не повезло с убежищем. Не все из них сделаны на совесть. А это? То, в которое посчастливилось пробраться им с Германом? Оно как сделано? Гейшлер почувствовал очередной приступ паники и зажмурился, стараясь выровнять дыхание. Герман рядом дышал так же тяжело. — Г-г-гадство, — неожиданно он фыркнул, и Ньют вопросительно посмотрел на него, приоткрыв один глаз. — Все эти видения в дрифте… — Так тебе не понравилось? — голос Ньюта звучал даже обиженно. — Конечно, не понравилось! — отозвался хмуро Герман. — В смысле… — он постарался пояснить: — Это прямо невероятно круто, что мы это сделали, я… — он усмехнулся с легкой нервозностью. — Я даже горжусь собой за то, что сделал это. Но то, что мы там видели… — он замолчал и чуть потряс головой, будто пытаясь выбросить из нее все то, что яркими картинками отпечаталось в памяти. — Да уж… — кивнул Ньют, внезапно став удрученным и серьезным. Осознавать, что то, что уже познал мир из-за кайдзю, было всего лишь цветочками по сравнению с тем, что может быть потом, было… угнетающе. Эти существа были лишь мелкими сошками, их отправили просто истребить человечество, и они с этим, нужно заметить, неплохо справлялись. Хоть им и противодействовали. Но важно было даже не это. Важно было то, что те, кто придут после них, будут в десятки, в сотни раз сильнее. Человечество не готово противостоять такой угрозе и вряд ли будет готово даже через десять лет. А они придут уже скоро. Быть может, именно сейчас. Хотя Ньют, конечно, очень надеялся, что сегодня все обойдется. Пусть кайдзю сегодня два, а не один, как обычно, все равно… Он усмехнулся себе под нос: надежда умирает последней, так что, быть может, есть что-то в том, чтобы до последнего оставаться оптимистом. Если так подумать, начал бы он изучать кайдзю, если бы не заставил себя увлечься ими до восторга, до некой одержимости? Нет, конечно. Сидел бы и трясся под кроватью от страха, а так… Даже вошел в дрифт с кайдзю! И, быть может, если он доставит нужные сведенья вовремя на Шаттердом, маршал придумает, что делать… Только… Одна вещь не давала Ньюту покоя с того самого момента, как он смог более-менее очухаться после дрифта. — Слушай, Герман… — начал он неуверенно после довольно продолжительной паузы. — Ты ведь видел все то же самое, что и я… Скорее всего, — он чуть дернул плечами, задумчиво глядя в сторону. — Ну… наверное, — ответил Готтлиб. — В дрифте вроде так и должно быть, просто некоторые образы для нас родные, потому что они из нашего сознания, а некоторые сторонние, потому что они из сознания дрифт-партнера, — он развел руками и, случайно кого-то задев, извинился. — Значит, ты тоже это видел, — отчасти повторился Ньют. Герман закатил глаза. — Ох, Ньютон, пожалуйста, собери мысли как нужно, а потом уже говори! — шепотом возмутился он. — Я много чего там видел. Не уверен, что с первого раза догадаюсь, о чем ты. Ньют посмотрел на коллегу долгим взглядом, а затем кивнул и, приложив ладонь к подбородку, задумался. Герман был прав: чтобы получить четкий ответ, нужно сформулировать четкий вопрос. Так прошло две-три минуты, а затем Ньют глубоко вздохнул и произнес: — Врата. Те, что постепенно открываются по пути в другой мир, мир, из которого пришли кайдзю и из властелины. Герман нахмурился, что-то припоминая, а затем уверенно кивнул. — Да, я понял, о чем ты, — произнес он и в ожидании посмотрел на коллегу. — Тебя они беспокоят? — Да, — признался Ньют. — Я не могу понять, почему их открытие при выходе кайдзю в наш мир происходит быстрее, чем при входе кайдзю из нашего мира в этот. Герман хмыкнул и покачал головой: — Здесь можно дойти до пары десятков теорий… — Ага, — согласился Гейшлер. — Мне кажется, это важно — понять, почему происходит именно так. — Возможно, — пожал плечами математик. — Только как нам это узнать точно? Разве что еще раз войти в дрифт с кайдзю и постараться сконцентрироваться на этих деталях? Ньют тихо рассмеялся, прикрывая рот ладонью. — Можно, — произнес он. — Если выживем сегодня. Герман усмехнулся в ответ. Юмор получился невеселым, но он как-то разрядил обстановку. Лампы в убежище мигнули, по помещению прокатился возглас тихого ужаса. Через несколько секунд убежище снова наполнил очень приглушенный гомон голосов. — Да, — кивнул математик. — Если выживем. Мако, ровно и спокойно вдохнув, вызвала меню систем егеря и запустила быстрое тестирование. Через несколько секунд на голографическом экране появился результат: все системы исправны, на корпусе есть мелкие царапины, но это не имело значения. — Нам нужно идти за ними, — произнесла она, взглянув на Райли. Парень кивнул. Она права: некогда отлеживаться, нужно как можно быстрее догнать этих кайдзю, пока они не вытоптали весь город. Их двое, это минус, но они разделились, Райли видел это после того, как егерь приземлился. И это, пожалуй, плюс. Если бы сейчас он был на базе и ожидал приказа, он бы, без сомнения думал, что «Бродяга» с легкостью справится с обоими кайдзю. Но сейчас он прочувствовал всю опасность на себе. Третья категория — это не игрушки. Тем более когда тут две особи. Нужно будет разбираться с ними по очереди. Да, увы, так точно пострадают гражданские. Но если навязать бой обоим кайдзю сразу, может выйти так, что не останется егерей, способных защитить город. И тогда пострадает еще больше людей. — Тендо, где сейчас Громила? — спросил Райли, оглядываясь по сторонам. Визуально засечь кайдзю не выходило — значит, он уже отправился за небоскребы, которые выстроились красивой картинкой на береговой линии. Зато взгляд зацепился за пришвартованный к пирсу корабль, который от волны, созданной падением «Бродяги», слегка накренился на левый борт и влез на другой корабль — уже полузатопленный. — Он похож на бейсбольную биту, — произнесла вслух Мако, повторив то, что Райли уже понял из ее мыслей через дрифт. На его губах возникла хитроватая ухмылка. — Ты права, — ответил он, а затем они вместе заставили «Бродягу» подняться. — Громила двигается по магистрали на северо-восток от госпиталя имени Королевы Елизаветы, — сообщил в эфир Тендо. — Выдвигайтесь туда, я буду держать вас в курсе относительно его дальнейших передвижений. «Бродяга» развернулся и чуть согнул руки в локтях, перебирая пальцами так, будто пилоты проверяли, работают ли в них подвижные механизмы. Райли еще раз заговорщически взглянул на Мако, а затем егерь подхватил одной рукой примеченный пилотами ранее накренившийся корабль, сжимая его нос. Корма легла в другую руку, а потом «Бродяга» несколько раз стукнул ею по раскрытой ладони, будто проверяя вес. — И правда как бейсбольная бита, — слегка неловко отозвалась Мако, чуть улыбаясь. Райли выдохнул и усмехнулся в ответ. — Пора кому-то навалять, — произнес он, и девушка, поколебавшись, кивнула. Кажется, ее, привыкшую к жизни среди рейнджеров, военных, технических работников, все равно все еще в какой-то степени смущал такой слэнг. И Бэккет находил это милым. Было странно думать об этом сейчас, но, в конце концов, это совершенно невинная мысль, и если Мако уловит ее в дрифте, он надеялся, это вряд ли покажется ей слишком уж фривольным. Уж точно вряд ли фривольнее того, что она могла бы слышать от рабочих в ангарах с егерями. Райли и Мако синхронно выставили вперед правые ноги, и егерь сделал широкий шаг. Нужно поймать этих долбаных монстров, пока они не разрушили город. Разрушения в любом случае, конечно, будут, ибо в одиночку «Бродяга» не справится с двумя сразу, но лучше так, чем позволить им взять верх, атакуя с двойной силой. Сразу же после того, как выдвинулись Райли с Мако, в эфире раздался запрос от «Серебряного штиля». — Командный центр, запрашиваю местоположение Отачи. Этот ровный, невозмутимый, как и всегда, голос. Без единой эмоции, без отчаянья, без страха, без беспокойства. Но, наверное, лучше так… Тендо почему-то думал, что если бы ситуация стала совсем критической, голос Ассы звучал бы по-другому. На грани полного хаоса вряд ли кому-либо удалось бы держаться спокойно и собранно. А значит, для нее это еще не грань, но тогда… что же? Что может в этом мире заставить ее проявить хоть какие-либо эмоции? Тендо внезапно подумал, что если сейчас думает о ее отчаяньи и страхе, то он бы предпочел, чтобы такого никогда не произошло. Ведь думать о чем-то ужасном только как о способе заставить ее проявить эмоции… Нет, это было дико, совершенно неприемлемо и… Тендо чуть зажмурился, усилием воли прогоняя эти мысли. Он никогда бы не… Глубокий вдох позволил очистить сознание. Нужно сконцентрироваться. Он совершенно точно знал, что ответит. — Асса, это плохая идея, — произнес он в микрофон, мельком взглянув на Пентекоста и убедившись, что он считает так же. У Стакера, впрочем, были свои причины так считать. Операцию по бомбардировке разлома никто не отменял, а ему нужны были живые, рабочие егери. Потом нужно будет поговорить с пилотами об их своеволии (хотя многолетний опыт работы с Ассой подсказывал ему, что этот разговор будет впустую потраченным временем). Да, сейчас тоже было немаловажно поймать добравшихся до города кайдзю, но рисковать егерем настолько бессмысленно… Асса ведь бывалый пилот, она не может сейчас считать, что справится с таким монстром, как Отачи. Значит, она понимает, что может погибнуть, не оставив этому кайдзю и царапины. Тогда почему она столь безрассудна? Пентекост вздохнул. Просто это Асса. Она никогда не слушает приказы, и ей уже долгое время плевать на собственную жизнь… Быть может, она и понимает все далеко идущие планы с закрытием разлома, да вот только она действует, основываясь на том, что происходит здесь и сейчас. Бомбардировка разлома, если она будет, будет завтра. А Асса хочет спасти как можно больше людей сегодня. — Командный центр, запрашиваю местоположение Отачи, — повторила она в эфир, и Тендо с твердым упорством повторил свой предыдущий ответ: — Плохая идея, Асса. — Тендо прав, — послышался в пространстве радиосвязи голос Райли, на фоне слышался металлический грохот: кажется, «Бродяга» бежал. — Отачи «Штилю» не по силам. Асса его проигнорировала. — Командный центр… — снова та же самая фраза, без изменений, словно автоответчик на повторе. Тендо стиснул зубы и прикрыл глаза на секунду. Асса не злилась, не раздражалась, у нее был все такой же ровный и спокойный голос, как в первый раз. Она непрошибаема в своем решении, и это заставляло сердце сбиться с ритма, ведь все, что ему останется, — это бессильно наблюдать. Так не должно было быть, он давно уже должен был уйти в пилоты, у него был отличный результат на симуляторе… Чуть хуже, чем у Мако, конечно, но отличный. Так он смог бы сделать хоть что-нибудь сейчас — втихую стащить, к примеру, «Танго койота»… Чои резко выдохнул и перевел взгляд с мониторов на свои руки, они слегка дрожали. Он идиот, и Пентекост с Райли ошибались насчет него: он никудышный оператор и координатор миссий, раз из-за своих эмоций не может нормально сконцентрироваться на миссии. Верх непрофессионализма… Он перевел взгляд на маршала, тот, казалось, не знал, какой приказ отдать. Тендо знал, что маршал сейчас старается рассуждать логически, анализировать и искать наиболее эффективное решение. Рассуждать было тяжело им обоим. Тяжело непредвзято относиться к ситуации, когда на карте стоит столько жизней, и не менее тяжело, когда на карту поставлена одна, но самая дорогая и важная во всем мире. Пока маршал не отдал обратный приказ… Он должен убедить Ассу отступить и держаться на расстоянии, и он продолжит ее убеждать. Тендо снова повернулся к экранам, и именно в этот момент на его плечо легла чья-то рука. Геркулес Хэнсен. Маршал, казалось, был тоже чуть удивлен таким жестом Хэнсена-старшего, но тот посмотрел на него взглядом, в котором читалось: «Ты сказал, что я буду помогать тебе с командованием. Я и помогаю». Потому маршал просто кивнул, а Герк перевел взгляд на Тендо, и в этом взгляде плескалось понимание, но вместе с тем — какая-то стальная уверенность и непоколебимость, готовность отдать тот приказ, который Тендо не понравится. — Парень, — произнес Хэнсен. — Возможно, она и ее егерь — это единственное, что сейчас стоит между кайдзю и городом, в котором живут миллионы людей, — он сглотнул. — И у нее сейчас такой выбор: или просто стоять в стороне и наблюдать, или сделать что-то очень-очень глупое! Тендо, замерев на секунду, глубоко вздохнул и кивнул. В конце концов, у них всех здесь есть дело — одно, общее, важное, то, которое никто за них не выполнит. Герк был прав. Сейчас все они должны думать в первую очередь о многомиллионном городе. Конечно, не хотелось. Но… Асса ведь тоже думала именно об этом, скорее всего. О том, что защита города — приоритетная цель. И когда-то так вышло, что она стала пилотом, а он — координатором, которого все почему-то считают незаменимым. Наверное, ему стоит сейчас смириться. Если он не даст ей ответ о местоположении Отачи, она, чего доброго, отправится искать сама, а это может быть куда опаснее. Так, имея координаты, она сможет хотя бы выстроить стратегию на ходу… Это мало успокаивало, но это было хотя бы чем-то. Тендо поправил микрофон и произнес: — Двигается по Фат Квон в сторону Ватерлоо Роуд, сейчас примерно рядом со спорткомплексом, — он еще раз сверился с интерактивной картой и добавил: — Буду держать тебя в курсе. — Приняла, — последовал незамедлительный ответ. На улице, полной небоскребов, поднятый в порту корабль пришлось волочить кормой по земле, но это не слишком замедляло. «Бродяга» шагал уверенно и ровно, Райли с Мако решили обойти с запада и перехватить кайдзю где-то в районе Ватерлоо Роуд. Главной задачей было не дать Громиле сблизиться с Отачи так, чтобы они могли атаковать вдвоем. Пока что, судя по данным от Тендо, Отачи был достаточно далеко. На улицах было совершенно пусто, что радовало: значит, все жители этого района успели укрыться в убежищах. Здесь кайдзю не проходил: не было характерных разрушений, которые он мог бы устроить. Райли с легкой удрученностью взглянул на стеклянные стены небоскребов — жаль будет превращать эту местность в поле битвы. Но лучше так, чем позволить кайдзю разрушить весь город. Лучше остановить его там, где это будет удобно, а здания потом отстроят. Здание — не человеческая жизнь. Его всегда можно отстроить с нуля. — «Бродяга», Громила уже на Ватерлоо, к северу от моста, — прозвучал в эфире голос Чои. — Скоро должен быть в вашей зоне видимости. Так и случилось. Егерь легко переступил уже разрушенный мост на Ватерлоо Роуд и впереди, по центру проезжей части увидел громадину со сморщенной темно-серой кожей, покрытой флуоресцентными полосками — темно-голубыми, чуть темнее крови кайдзю. Чудовище повернулось и сверкнуло темными глазами, по округе раздался тихий, угрожающий рык. «Бродяга» перехватил принесенный с собой корабль поудобнее, как бейсбольную биту. Райли взглянул на Мако краем глаза: девушка была сосредоточена и чуть нахмурилась. Он всмотрелся, вчувствовался в дрифт — в нем не было ни следа ярости или желания мести. Быть может, Мако и думала о том, что хочет отомстить за своих родителей, но сейчас эти мысли не управляли ею, не застилали ей глаза. Райли одобрительно улыбнулся, а затем всмотрелся в кайдзю, к которому они приближались. Сейчас будет жарко! Громила атаковал первым, просто с места понесся на егерь, набирая сумасшедший разгон. Лучшим маневром в этой ситуации было увернуться, так «Бродяга» и поступил: отступил на шаг, крутанулся вокруг себя и огрел уже проскользнувшего вперед на инерции кайдзю кораблем по голове. Монстр рыкнул и затормозил, под его ногами разлетелись припаркованные по краям улицы автомобили. «Бродяга» решил не терять преимущество и не замедляться; чуть сменив положение корабля в руках, он сделал несколько шагов к зверю и ударил снова наотмашь. Теперь удар пришелся по морде чудовища, щепки с палубных конструкций полетели в звериные глаза, заставив зажмуриться. Кайдзю отступил еще на несколько шагов. «Бродяга» повторил удар снова и снова, кажется, это было эффективной стратегией для того, чтобы оттеснить противника в сторону порта. Так можно будет продолжить бой на более открытой и удобной местности. Здесь слишком много жилых многоэтажек, и, кажется, возле Гэй Мэншн было убежище. А если оно такое же «надежное», как та стена, которую Райли строил до того, как вернулся снова на Шаттердом, то зверя от него нужно обязательно увести. Иначе все люди, которые там сейчас находятся, не жильцы. «Бродяга» еще раз ударил противника, а после выбросил осыпающийся досками и металлическими листами корабль как более не нужное орудие. Было жаль: корабль послужил отличным инструментом, но так теперь можно будет зарядить плазменную пушку, это все-таки более смертоносное средство. Кайдзю отступил еще на несколько шагов и попытался контратаковать: как раньше, тараном. Пропустить его сейчас было нельзя. Отставив левую ногу назад, «Бродяга» встретил удар двумя руками и, слегка проехавшись металлическими ступнями по асфальту, остановился, сдерживая противника. Пушка, к сожалению, еще не зарядилась, потому приходилось биться врукопашную. И все же это имело успех. Отпустить кайдзю на несколько секунд, оттолкнув, а затем ударить кулаком снизу в его правую скулу было удачным маневром, это заставило его отступить на несколько шагов. Райли кивнул сам себе, почувствовав какой-то знакомый еще со старых времен рейнджерства задор. Мако в мыслях на этот задор робко ответила, в чем-то стараясь подражать партнеру. Это было еще одним поводом для гордости. То, что кайдзю несколько секунд помялся на одном месте, пристально глядя на противника, а затем, развернувшись, стал достаточно быстро удирать в сторону порта, заставил и Райли, и Мако почувствовать на мгновение легкую обескураженность. Хочет уйти обратно в разлом? Нужно было перехватить его — в конце концов, сейчас он ранен и, кажется, дерется не в полную мощь, а в том мире, куда вел разлом, он может подлечиться и вернуться с новыми силами и с новой свирепостью. «Бродяга» набрал разгон, тяжелыми шагами заспешив по следу и не позволяя Громиле исчезнуть из поля зрения. На ходу Райли еще раз активировал заряд плазменной пушки. В порту царил привычный для этого места хаос — кучи разгруженных материалов, поставленные как попало контейнеры. Нет, конечно, в некоторых местах те же контейнеры выставлялись по определенной, аккуратной схеме, но на большей части площади порта они стояли хаотично, иногда даже заваливаясь друг на друга. Такие конструкции были опасны, но рабочие здесь мало внимания уделяли безопасности труда. Сейчас здесь не было рабочих. К счастью, они, похоже, боялись кайдзю больше, чем контейнеров, готовых свалиться им на голову, потому, вероятно, проследовали в укрытие. Где здесь ближайшее убежище на случай нападения кайдзю, Райли помнил смутно. — Вон там, — отвечая на его мысли, Мако кивнула вправо, чуть наклонившись вперед и будто выглядывая из-за угла, что подсказало Райли, что точка, на которую она указывает, находится на краю поля зрения. — Между зданием администрации порта и компании «Линьхао». — Хорошо, — уверенно кивнул Бэккет. — Тогда не пустим Громилу туда. Мако решительно сощурила глаза. Громила находился почти у береговой линии, идти к убежищу он не собирался, но и в воду прыгать не спешил. Он будто выжидал чего-то, расхаживая взад-вперед по самой кромке пристани и небрежно пихая попадающиеся на пути контейнеры. Наверное, хотел вытащить противника на более открытую местность, догадался Райли. Видимо, с ранением и габаритами этот монстр достаточно неповоротлив среди небоскребов. Но и у «Бродяги» больше возможностей на широкой площадке. Поймав на себя внимание монстра, егерь отвел правую ногу назад и согнул в локте правую руку с уже заряженной пушкой. Пилоты были полностью готовы к битве. Когда Громила понесся на «Бродягу» — не очень быстро, но угрожающе, — егерь укрепил упор, отодвинув правую ногу еще дальше и слегка согнув в колене. Плазменная пушка не атаковала на дальнем расстоянии, так что нужно было принять удар и выдержать его. Райли сосредоточился и нахмурился: им нужен один очень прицельный выстрел. Как минимум. Значит, придется брать противника в захват и не отпускать ни при каких обстоятельствах. Левую руку егерь отвел чуть назад и слегка согнул для перехвата. Но кайдзю удалось удивить пилотов: приблизившись, он рывком нырнул вниз, проходя под рукой егеря, и чуть развернулся, ударив бедром по металлической ноге. «Бродяга» ощутимо покачнулся. Теперь бой стал соревнованием «кто кого повалит». И от того, удержится ли «Бродяга» на ногах, зависело очень многое. Бэккет нахмурился еще сильнее: нельзя терять концентрацию, нельзя показывать растерянность и беспокойство. Не при Мако. Она равняется на него, и он не имеет права подвести ее сейчас. Он для нее сейчас авторитет, пример для подражания, как там это звучит по-японски, «семпай»? Значит, нужно держаться и показывать, что он знает, что делать. Он краем глаза посмотрел на Мако. Наверное, увиденное его слегка удивило: она была собранной и решительной. Они были в связке, она по-прежнему на него полагалась как на старшего и более опытного, но при этом она не зависела от него. Она была готова самостоятельно принимать решения. И именно она приняла решение почти оседлать Громилу, прижав правую руку к основанию его правой передней лапы и всадив туда весь заряд плазменной пушки. Лапа отвалилась бесполезным куском мяса, из раны хлынула голубая жидкость, забрызгивая близлежащие контейнеры. Кайдзю заревел. Отчаянно, сумасшедше, громко. Это было типичное поведение загнанного в угол животного, сейчас он будет атаковать бездумно, чтобы лишь выплеснуть ярость. Этим следовало воспользоваться. Во-первых, для окончательной победы. Во-вторых, потому что в дикой ярости такой монстр может натворить куда больших бед, чем когда он спокоен и расчетлив. «Бродяга» подхватил два случайных контейнера и сразу же долбанул кайдзю по грозной морде с двух сторон. Зверь опешил, егерь, не давая ему опомниться, нанес удар правой рукой, заставляя его повалиться на бок. В ладони левой руки уже заряжалась плазменная пушка. Кайдзю попытался встать, но, кажется, на трех лапах ему было весьма трудно это сделать, егерь не стал дожидаться, когда противник наконец справится со своими трудностями. Подсечка заставила кайдзю снова упасть, контейнеры вокруг разметались, несколько свалились с пристани в воду. На мгновение в голове Райли промелькнула мысль о том, что, наверное, со стороны ситуация сейчас выглядит так, будто они играют с почти мертвым противником. Наверное, за это стало даже немного стыдно, но эти мысли отбросила на задний план уверенность Мако: это было необходимо, она понимала это. Они не играют, они не позволяют напасть, пока заряжается пушка. Через две секунды смертельный удар стал возможен. И он пришелся аккурат в середину груди кайдзю. Зверь издал последний хрип и затих. В груди зияла внушительная дыра, в которой ошметки внутренностей окутывала пелена из голубой светящейся субстанции. Такая же голубая и светящаяся лужа расползалась под недвижимым телом. Можно было уходить… Но Райли прекрасно помнил, что именно такая беспечность погубила когда-то Йенси. Беспечности их обоих, за которую расплатился своей жизнью его брат. Сделав пару шагов прочь, егерь остановился. Райли взглянул на Мако, она тут же с готовностью ответила на его взгляд. — Проверим пульс? — спросил он, усмехаясь дерзко и немного жестко. Девушка только быстро кивнула. Они оба знали, что заряд плазменной пушки был исчерпан не до конца. Рука егеря снова прижалась к плоти кайдзю и прострелила несколькими короткими импульсами его грудную клетку в разных местах. Когда «Бродяга» отнял руку, под оголенными ребрами Громилы остались только смешанные в кашу ошметки. — Пульса нет, — произнес Райли насмешливо, на что Мако, чуть сузив глаза, улыбнулась. Преследовать Отачи оказалось проще, чем Асса рассчитывала. Кайдзю был легким и гибким, он передвигался, почти не производя разрушений. Что было странно, потому как такие действия создавали впечатление, что у него есть какая-то более важная цель, чем разрушить город и сожрать попавшихся под руку людей. А значит, нужно было быть начеку и более старательно анализировать его действия и мотивы. Девушка на мгновение прикрыла веки, а затем резко их открыла. Сегодня сосредоточиться ей было сложнее, чем раньше, но она почти справилась со своей рассеянностью. Сейчас все ее некстати выскакивающие на передний план мысли не имели значения. Она чувствовала легкую усталость, но это чувство скорее помогало, чем мешало. Оно притупляло эмоциональные ощущения, те редкие их проблески, которые сегодня всплывали на поверхность чаще обычного. А концентрация сейчас страдала по большей части именно от них. «Серебряный штиль» свернул с боковой улицы на более крупный проспект, дальше должен был быть парк и бизнес-центры, а за ними — жилые многоэтажки. Отачи видно не было. — Командный центр… — только начала девушка, как ее сразу же перебил голос Тендо. — Отачи двигается в сторону пересечения Уайли и Ватерлоо, — произнес техник, явно прилагая усилия, чтобы держать свой голос ровным. Асса отметила это машинально, а вот пометку о том, что она раньше не обращала внимания на такие детали, она сделала уже сознательно. — Учитывая его текущую скорость, он будет там через три-четыре минуты. — Приняла, — коротко ответила девушка и чуть ускорилась. Здесь ускорители были гораздо более эффективны, чем в воде, потому Асса активировала их сразу же после получения координат противника. Из ладоней «Штиля» вырвалось неровно пульсирующее голубое свечение, и бег егеря стал более легким, стремительным. В пусковых установках оставалось больше половины ракет, если она настигнет Отачи раньше, чем тот дойдет до бизнес-центров, то можно будет использовать ракеты более свободно, без риска навредить зданиям. На всякий случай нужно подготовить и лезвия. Пока что у них не завязалось серьезного боя, но девушка была уверена, что рассчитала правильно: в ближнем бою без лезвий шансы «Штиля» чрезвычайно низки. Этот кайдзю ловкий, он сможет оторвать егерю руку прежде, чем эта рука выпустит клинки. Кайдзю появился в зоне видимости, когда «Штиль» уже достиг высоких, почти полностью покрытых стеклом небоскребов. Теперь ракеты нужно будет использовать осторожно. Провоцировать сильные разрушения, если противник был достаточно аккуратен, нецелесообразно: в зданиях все еще могут находиться люди, а сохранность жизней гражданских — в приоритете. Асса глубоко вдохнула, легкие приятно наполнились воздухом. Сейчас она рассуждала трезво и была уравновешена. Миссия полностью поглотила ее разум, и в нем не было места для ненужных эмоций… почти не было. Но с этим она разберется потом, если придется. Быть может, Райли Бэккет прав, и ей стоит сказать все как есть. Тогда все будут свободны и смогут пойти своей дорогой. Свою собственную Асса уже избрала. И внутри давно уже не было сомнений. Почти не было. Отачи вильнул между небоскребами и исчез в мозаике стеклянных окон кое-где потрескавшихся. Асса вывела «Штиль» на середину проспекта, пока что прятаться не было нужды. Отступлением чаще занимается ее противник, а значит, пока есть возможность, нужно наступать. Она следила за действиями кайдзю, эти действия по-прежнему заставляли напрягать внимание и аналитические способности, но у нее все равно пока было преимущество в знании города. Учитывая то, что она видела, здесь у Отачи куда больше шансов эффективно спрятаться, чем эффективно атаковать. Здания не давали качественно развернуться с ракетами, но проспект был достаточно широким, чтобы сделать его полем боя. — Командный центр, запрашиваю координаты Отачи, — произнесла девушка в микрофон. С бега егерь перешел на размеренный шаг, но ускорители она не выключила: они могут послужить полезным средством отвлечения в ближнем бою. — Направляется по Ватерлоо… — произнес Тендо Чои, как Ассе показалось, задумчиво. Он тоже озадачен поведением кайдзю? Девушка на мгновение закрыла глаза. Странно, что ей вообще пришла в голову эта мысль. Какая ей разница? Для нее важна миссия, а эмоции — в том числе и свои собственные — всегда должны быть на самой глубине. — Мне кажется, его передвижение целенаправленно. Он будто что-то ищет. — Куда он направляется? — ровным голосом спросила Асса. — К Гэй Мэншн, — ответил техник незамедлительно. — Что там? — Магазины, жилые дома, парочка офисов. Убежище… — голос Тендо в конце дрогнул. — Понятно, — кивнула сама себе Асса. — Преследую цель, — она снова заставила «Штиль» перейти на бег и к ускорителям добавила ножные импульсы. — Асса, — Тендо понимал, что нет смысла делать паузу — она не среагирует, — будь осторожна. Асса колебалась. Обычно она не отвечала на такие фразы, но сейчас поймала себя на том, что слова почти слетели с языка, почти выскользнули в эфир. Они не имели значения. Она все равно не будет осторожнее, чем требуется для качественного и эффективного выполнения миссии. А если во время защиты гражданских нужно будет положить свою жизнь, она это сделает без промедлений, потому что… они должны жить. Это правило, это цель, это то, что нерушимо. Это принцип, которого она придерживается. Это ее работа, в конце концов, — защищать гражданских. И все же, почему так хочется ответить? Именно хочется, хотя она запретила себе иметь желания. Желания — это эмоции, а эмоции ведут только к боли. Она хорошо этому научена. Прикрыв глаза, она на мгновение напряженно зажмурилась. Чтоб его, этого техника, почему он никак не уймется?! Секундная вспышка ярости, какой-то странной, непривычно ощущавшейся в плечах и резком выдохе… Это отвлекало. Эмоции отвлекали от миссии, и от осторожности, кстати, тоже. Тогда, может, проще ответить? Из двух зол выбрать меньшее. Это освободит, сбросит напряжение. — Да, — коротко бросила она, и после этого слова будто впервые осознала, какая тишина может быть в эфире. — Постарайся, детка, — на одном выдохе ответил Тендо. На это Асса ничего говорить не стала. Перемахнув через короткий автомобильный мост, она продолжила бег и уже через несколько секунд была у цели. Не только Ньют обратил внимание на гулкие, грозные шаги, которые раздавались неподалеку от убежища. Это слышали все, в это вслушивались все, никто не смел заговорить, закричать или заплакать. В тишине духовым оркестром звучало дыхание и слышался нестройный гул шагов. Ньют знал, что это не шаги егеря. Чудовище снаружи ходило туда-сюда, словно отыскивая вход внутрь или охраняя его, чтобы все, кто был внутри, достались только ему. Оно двигалось неспешно, примеривалось, изучало. Ньютон не понимал, откуда он это знает, просто знал и все, вбил себе в голову и не мог избавиться от этой навязчивой, въевшейся в разум мысли. Его цель была здесь, странная уверенность в этом была такой же навязчивой. Но они в убежище. Это убежище проектировалось специально чтоб защитить людей от кайдзю, здесь все предусмотрено. Даже… какая там категория сейчас была? Ньют не помнил, по системе оповещения, кажется, никогда не сообщали такой информации. Или все же сообщали? Мать его, он совсем запутался! Гейшлер дрожащими руками зарылся в волосы, перед этим поймав сочувственный взгляд Германа. Коллега держался куда лучше. Даже улыбаться пытался, хотя в таких ситуациях именно он в первую очередь начинал истерить и ворчать. Но сейчас Готтлиб будто взял на себя роль старшего, мудрого, опоры и поддержки. Старался быть спокойным, не суетиться и не злиться. И Ньют был ему благодарен. Ладно, злостью сейчас делу не поможешь, истериками тоже. Нужно было думать. Если он поймет мотивы кайдзю, он сможет найти выход, придумать способ противодействия. Нужно порыться в воспоминаниях из дрифта. Так, он выяснил, что кайдзю — клоны нескольких разновидностей, что у них коллективный разум, что они собрались сначала стереть с лица земли человечество, а затем занять эту планету и жить на ней припеваючи. Это одно из заданий по зачистке территории, полученное данной особью? Ньют недоверчиво хмыкнул и закусил губу. Нет, слишком мелко. К тому же, это убежище. Проще было бы охотиться за теми, кто не успел спрятаться здесь. Нужно спросить у Германа, что он думает по этому поводу. Может, он помнит больше. Они видели одинаковые картины, он это знал, ведь он был, по факту, в голове у Германа и знает, что тот видел все то же самое. Дрифт — это двусторонняя связь, а у них с кайдзю, получается, была даже трехсторонняя. Значит, надо спросить у Германа, может, он… Внезапно Ньют запнулся и обомлел. В голове внезапно возникла пугающая тишина. Такая, в которой можно было утонуть. Дрифт — это двусторонняя связь… У кайдзю коллективный разум… О, нет… Лучше бы он не думал. — Герман! — он, кажется, схватил коллегу за плечи так внезапно, что тот даже вздрогнул и уставился на него донельзя изумленным взглядом. — Оно пришло за нами! Готтлиб нахмурился и с недоверием отпрянул. — Ньютон, что ты такое говоришь? — зашептал он, опасливо оглядываясь. Окружающие, кажется, начали прислушиваться к их разговору. — У тебя явно помутился рассудок после дрифта с… — Не помутился, а прояснился! — перебил его Ньют. — Дрифт — это двусторонняя связь. Так же, как мы видели то, что хранилось в памяти кайдзю, так и они видели все, что хранилось в нашей памяти. Они все это видели, Герман! — он снова вцепился руками в плечи собеседника. Глаза Германа расширились от ужаса. — Коллективный разум… — прошептал он, впадая в какую-то прострацию. Лицо Гейшлера стало отражать почти истерику. — Они нас убьют, Герман… — прошептал он, а затем воскликнул ломающимся голосом: — Они убьют нас! Они пришли за нами! — Что нам делать? — проговорил Герман так, будто уже знал, что на этот вопрос у его коллеги нет ответа. Ни у кого на это не было ответа. Рядом что-то очень гулко топнуло, потолок задрожал, вниз осыпалась мелкая пыль штукатурки. В помещении воцарилась тишина. Ньют, сглотнув, медленно выдохнул и посмотрел на Германа, а затем на остальных людей, которые находились в убежище. Вокруг них с Германом образовалось внушительное пустое пространство, остальные жались к стенам так, будто кайдзю уже был в центре этого убежища и готовился растерзать их в следующую секунду. Следующий шаг чудовища снаружи заставил потолок ощутимо дрогнуть и покрыться трещинами. Ньют и Герман бросились в разные стороны, но спустя пару мгновений снова оказались посередине: остальные просто вытолкали их обратно в центр помещения, не желая иметь с ними ничего общего. — Ничего… — попытался успокоить себя и Германа Ньют. Как показалось Герману, не особо убедительно. — Мы в убежище, оно спроектировано специально чтоб защитить от этих тва… — договорить Гейшлер не успел. Оба ученых едва успели отскочить назад, когда потолок рухнул, образуя теперь неровное подобие пандуса, поднимающегося на улицу. — Это не убежище… — прошептал Ньют шокированно. — Это… Это, мать его, шведский стол! — его голос стал визгливым, истеричным, хотелось бежать что есть сил, но ноги будто приросли к полу. А из образовавшейся дыры к нему тянулся поблескивающий люминесценцией язык чудовища, разделяющийся на кончике на три отростка. Ньют старался не дышать, все в этом убежище, превратившемся в ловушку, старались не дышать. Герман замер рядом, выставив вперед трость наподобие меча. Смешно… Если он попробует ринуться в атаку, их тут же убьют. И не только их. Всех, кто сейчас здесь находится, ждет неминуемый конец. О чем вообще сейчас можно думать, что предпринимать? Отростки на кончике языка кайдзю вились вокруг лица Гейшлера, выплясывая замысловатые па, это словно гипнотизировало, заставляя смотреть неотрывно. Наверное, это его, Ньютона, последние мгновения… Хотелось бы включить снова свой искусственно выработанный восторг по отношению к кайдзю — тогда, наверное, можно будет умереть без страха и отчаяния. Только сейчас он, как назло, не включался, зато включилась вера в чудо, отравляющая сознание только сильнее. Ньют понимал, что это нелепо. Никто сейчас их не спасет, если бы могли — уже бы спасли. Но чудо, как водится, произошло неожиданно: именно тогда, когда кайдзю убрал язык и замахнулся лапой, чтобы сильнее разрушить убежище, в его тело вонзились две ракеты. Взрывы отбросили кайдзю на несколько метров в сторону; Ньют прикрыл голову руками и упал на колени, открыв рот и чувствуя, как по спине прокатилось несколько мелких камешков. После взрывов в ушах звенело, слух притупился, но в остальном все было в порядке. На автомате мазнув пальцами по ушам, Ньют поднес руки к глазам. Крови нет. Хорошо. Он обернулся к Герману, который с раздражением стряхивал с головы пыль. — Ты как, дружище? — спросил он у математика. — Приемлемо, — отозвался Герман. Какая-то странная сила будто звала их обоих наружу, посмотреть, как будет разворачиваться бой. Гейшлер почти решил, что это снова последствия дрифта с кайдзю, но это было обычным нездоровым любопытством, которое часто возникает у людей, наблюдающих за серьезной катастрофой или другими весьма опасными вещами. Вместе с ними поднялись по обрушившейся части потолка и другие люди. Им тоже хотелось посмотреть. Кайдзю тряхнул головой, неуклюже поднимаясь с раздробленного асфальта, зарычал и посмотрел в сторону — по всей вероятности, туда, где стоял атаковавший его егерь. Звериные глаза сузились, Ньют понял, что сейчас монстр будет атаковать в ответ. Что ж, это, по крайней мере, означало, что убежище он оставит в покое, а значит, можно будет убраться под шумок. На мгновение стало стыдно, что они с Германом не могут ничем помочь егерю и его пилотам, но это чувство очень быстро исчезло. Ведь и правда не могут. Они не были пилотами, у них не было егеря, они даже, если уж на то пошло, не были военными в полном смысле этого слова. Так, парочка чудаков из научной лаборатории. Так что в первую очередь им точно нужно позаботиться о своей собственной безопасности, а не путаться под ногами и заставлять спасать себя. Быть может, им удастся в процессе еще помочь остальным людям в убежище. Кайдзю, к удивлению, медлил. По взгляду было видно, что он совершенно точно собирается нанести ответный удар, однако ему будто что-то мешало, заставляло сомневаться. Ньют отчаянно надеялся, что это не они с Германом. Не хватало еще, чтобы эта тварь переключилась на них снова! Герман предусмотрительно взял его под локоть, чтобы, в случае чего, увести хотя бы за угол; Ньют сомневался, что в этом может быть смысл. Кайдзю сделал пару шагов по направлению к егерю, казалось, что он сейчас перейдет на бег, но зверь замер, потом будто вздрогнул, а затем испустил короткий рык — как почудилось Ньюту, обиженный. Развернувшись, кайдзю достаточно ловко юркнул в промежуток между зданиями и скрылся в темноте. Теперь можно было дать волю эмоциям. Слишком многое внутри переполняло Ньюта, он знал, что так бывает, когда оказываешься на волосок от смерти, но никогда раньше не испытывал подобного. Поведение Ганнибала Чау по сравнению с этим казалось совсем несерьезным, а больше Гейшлер не попадал в ситуации, в которых мог лишиться жизни. Потому раньше понятия не имел, как будет реагировать в таких случаях, а сейчас реакции лились неконтролируемо, необуздано. Он сделал несколько резких шагов вперед, оставляя Германа позади, поднял наугад несколько камней и с размаху швырнул в ту сторону, куда убрался кайдзю. — Вот так тебе! — воскликнул он, голос все еще оставался визгливым и срывающимся, но его это никоим образом не волновало. — Проваливай! Убирайся! — с земли было подобрано еще несколько камней, которые тут же полетели в том же самом направлении. — Даже не думай возвращаться, чудовище! Тварь! Скотина! — глупое и постыдное чувство того, что он сейчас расплачется, скрутило низ горла и заставило рвано сглотнуть. Горло немного жгло — кажется, он уже успел сорвать голос. — Мы тебе зададим, если еще раз вернешься! — рядом возник Герман, он тыкал поднятой в сторону проема между зданиями тростью, которая колыхалась из стороны в сторону в воздухе. — Только попробуй снова с нами связаться! С егерями тебе не тягаться! Кажется, они оба выглядели сейчас максимально глупо, но Ньютону до этого не было дела. Он чувствовал себя так, будто заново родился. Нужно было посмотреть, какой егерь их спас, чтобы потом поблагодарить пилотов. Гейшлер повернул голову в сторону, где, как он предполагал, должен был стоять металлический гигант. Еще никогда он не был так счастлив видеть «Серебряный штиль»… Асса проводила Отачи взглядом и переключила внимание на место, которое он атаковал до того, как она выстрелила в него ракетами. Так и есть, убежище. Надежность которого теперь вызывает серьезные сомнения. Потолок был проломлен, уцелевшая его часть обрывалась кусками арматуры, а обрушившаяся образовывала пологий подъем, по которому взбирались один за другим находившиеся внутри помещения люди. Этот кайдзю действительно вел себя странно. Никогда еще кайдзю не атаковали убежища целенаправленно, сейчас же все указывало на то, что это было именно целенаправленное действие. Нужно было разобраться в мотивах его поведения, но это не было первоочередной задачей. Сначала стоило убедиться, что люди, находившиеся в убежище, теперь в безопасности, и что среди них нет раненых и погибших. Включив громкоговоритель, встроенный в корпус егеря, девушка произнесла: — Граждане, находившиеся в убежище под Гэй Мэншн! — большинство уже вышедших людей обратило внимание на эти слова, и она продолжила: — Сохраняйте спокойствие и организованность. Те из вас, кто обладает навыками оказания первой помощи, окажите ее нуждающимся. Спасательные вертолеты уже в пути! Она на несколько секунд выключила громкоговоритель и дала краткие указания по внутренней связи относительно координат и требуемого количества вертолетов для эвакуации и оказания помощи гражданским. Получив все необходимые подтверждения, она уже собиралась что-то сказать гражданским внизу по поводу поведения в данной ситуации, но взгляд выцепил на картинке с визора знакомые лица. — Ньютон Гейшлер, Герман Готтлиб, — произнесла она в громкоговоритель. — Прошу проследовать в кабину для конфиденциального разговора, — «Серебряный штиль» опустился на одно колено, чуть наклонился и протянул руку, приглашая ученых на нее забраться. Ньют, неуверенно помявшись на месте, все же принял приглашение. Точнее, это звучало не как приглашение, а как приказ. Формально пилот этого егеря не могла им приказывать. Но когда ее вообще это волновало? И спорить с ней, Ньют мог сам себе признаться, было страшнее, чем с Чаком Хэнсеном. Он крепко ухватился за один из металлических пальцев, Герман, последовав за ним, схватился за другой, и вскоре довольно изящно выполненная серебристая ладонь доставила их к люку, располагающемуся на боковой части головы егеря. Перебираться в кабину было страшновато, Гейшлер с опаской взглянул вниз и тут же на секунду зажмурился, однако пересилил себя и направился к небольшой узкой металлической двери. Благо, нужно было сделать всего два шага. Дверь тут же отъехала в сторону, открывая доступ в кабину, Ньют шагнул внутрь и, крепко ухватившись за металлический поручень, подал руку Герману, которому с тростью перебираться было намного сложнее. Через несколько секунд они оба уже были внутри, дверь почти беззвучно закрылась, и по рифленому металлическому полу можно было проследовать в основную часть кабины. Асса умела создать реально устрашающее впечатление. Нет, она не была грозной, как Чак, но при взгляде на нее в душе Ньютона зрела железная уверенность, что если она решит его убить, она просто убьет. Не будет орать или припирать к стенке, просто, к примеру, полоснет ножом или выстрелит без единой эмоции на лице. У нее никогда не отражалось эмоций — ни на лице, ни в глазах, ни в движениях, сколько Ньютон ее знал. Всегда холодная… нет, не так. Бесстрастная. В ней не было ни холода, ни тепла. Ничего, пустота, будто кукольная и неживая. Это пугало, заставляло съеживаться и вжиматься в стену на узкой лавке, в которой через равные промежутки были пазы для защелкивания ремней безопасности. Самих ремней, впрочем, нигде не было. Герман сидел рядом и тоже чувствовал себя явно некомфортно. Никто не решался завести разговор. Через несколько секунд Асса приблизила изображение на визоре, передала в общий канал связи подтверждение того, что вертолеты прибыли, а затем кликнула по голографической панели управления перед собой. Ньют обратил внимание, что под потолком кабины мигнул алым датчик на объективе камеры, а затем перед девушкой возникло голографическое изображение их с Германом, сидящих в кабине. Своего рода «зеркало заднего вида», догадался Ньют. Сейчас, взглянув на себя в изображении с камеры, он ощутил внезапное расслабление, будто только сейчас полностью поверил, что они с Германом теперь в безопасности. Они в егере, а что плохого с ними сейчас случится в егере? Кайдзю ушел и возвращаться, по всей видимости, не собирался. Можно было наслаждаться жизнью. Эта девушка, пусть ее поведение и привычки были пугающими, их спасла, а значит, она неопасна. Можно не беспокоиться. Совершенно точно. Егерь, кажется, был готов уходить, потому Асса, нажав кнопку сбоку своего шлема, открыла оба уха (Ньют обратил внимание, как из-под шлема показался неаккуратно примятый пшеничный локон) и, не оборачиваясь, произнесла: — Ящик с ремнями безопасности по левую руку от вас. Пристегните также верхние ремни и наденьте шлемы. Коробка со шлемами под ящиком с ремнями. Трость и рюкзак, — она немного помедлила, оценивая размеры предметов, — в шкафчик со сменным костюмом. Он по правую руку от вас, рядом с набором первой помощи. Ньюту показалось, что за все время, что он эту девушку знал, она впервые сказала так много. Взяв на себя роль лидера в их с Германом компании, он сначала порылся в ящике с ремнями, выудил оттуда два коротких и четыре длинных, отдал половину Герману, затем вытащил два шлема из ящика ниже. Пришлось снять очки, чтоб надеть шлем, но стекло удивительным образом приспособилось к его зрению — видимо, интеллектуальная система егеря его откалибровала через беспроводной интерфейс. Затем отправилась в указанное девушкой место трость и, наконец, можно было усесться и пристегнуться. Как только Ньют это сделал (Герман уже давно справился со своими ремнями), в шлеме зазвучал через встроенный динамик голос Ассы: — Начинаем движение. Егерь ощутимо дрогнул, Ньют попытался ухватиться за что-то и в итоге вцепился в край лавки напряженными пальцами. Первые несколько шагов были непривычными, Гейшлеру казалось, что ремни безопасности не выдержат, но позже он постепенно привык к необычному передвижению, приспособился к ритму. Он не наблюдал за происходящим в кабине, только пару раз сделал в уме две отметки: что этот егерь прямо-таки напичкан самыми новыми технологиями и что крепления удерживающего экзоскелета здесь, как и костюм Ассы, были довольно необычными. Девушка носила легкое серебристое облачение, покрытое паутиной чуть выделяющихся объемом проводящих элементов с контактами, обувь и перчатки тоже были тонкими и облегченными. Егери, в отличие от кайдзю, Ньютона не так сильно интересовали, но он слышал что-то о том, что «Серебряный штиль» был самым гибким и самым быстрым егерем на Шаттердоме Гонконга. Видимо, такое облачение лучше всего подходило для того, чтобы передавать все движения пилота настолько точно, насколько это было возможно сделать егерю. Экзоскелет, по-видимому, служил той же цели — он был легким и крепился только к верху кабины, позволяя ногам подниматься высоко, выполняя сложные трюки. Ньют в уме попытался прикинуть, смог бы «Штиль» сделать сальто или что-то вроде этого, но его размышления снова прервал голос Ассы. — Ньютон Гейшлер, — когда она обратилась именно к нему, ученый вздрогнул и невольно сглотнул. — Поведение этого кайдзю было необычным. Есть какие-нибудь соображения на этот счет? — Он приходил за нами с Германом, — Ньют чувствовал себя очень глупо после того, как это выпалил, но ничего другого ему в голову не пришло, а отвечать нужно было. Ассу, тем не менее, этот ответ не смутил. По крайней мере, она не показала никакой реакции, по которой можно было бы решить, что она удивлена, или недоумевает, или еще что-нибудь. — Почему? — спросила она ровным и спокойным тоном, будто то, о чем сказал Ньют, происходило каждый день и ничуть ее не волновало. — Мы дрифтовали с кайдзю, — развел руками Ньют, уже будучи уверенным, что это ее удивит ничуть не больше, чем сказанное ранее. — По приказу маршала! — торопливо вклинился Герман, стараясь звучать убедительно. Асса, как и всегда, была безучастна. Другие пилоты уже бы разразились тирадой нравоучений и указаний (видимо, Герман тоже об этом подумал, раз спешно влез с уточнениями), но этой девушке, кажется не было дела до таких экспериментов. Она лишь ровно отозвалась: — Продолжайте. Ньютон сначала растерялся. Что именно ей рассказывать? Свои догадки? Почему-то ему казалось, что они прозвучат глупо — наверное, это бесстрастная реакция на него так влияла. Наверное, он ожидал хотя бы какого-то оживления. Но говорить что-то нужно было, и Ньют рассудил, что именно его теории сейчас придутся кстати, потому начал, стараясь говорить четко, по делу и без лишних отступлений (последнее ему удавалось особенно трудно): — Мы с Германом путем научной дискуссии пришли к выводу, что для лучшего понимания кайдзю нужно совершить с ним дрифт. Это позволит нам воочию посмотреть, как он действует и чем руководствуется. Но, так как единственный в моей лаборатории образец живого вспомогательного мозга был уничтожен Чаком Хэнсеном, когда он… ну… — на этом моменте Ньют замялся, потому что эта часть рассказа касалась Ассы более чем непосредственно. — Ясно, — ответила девушка, и Ньют почувствовал огромное облегчение от того, что неловкая пауза не затянулась, — продолжайте. — В общем, маршал Пентекост дал нам контакты своего старого знакомого, который занимается сбором и продажей останков кайдзю, и мы отправились к этому человеку за другим мозгом для дрифта. Мозг у него обнаружился, мы с Германом вошли в дрифт, это было, признаюсь, чудовищно тяжело… Мозг кайдзю после этого умер, и за это нас выгнали из владений Ганнибала Чау, мы отправились в убежище под Гэй Мэншн, а потом пришел кайдзю и… дальше все известно, — Гейшлер пожал плечами и замолчал. Асса глубоко вдохнула и медленно выдохнула, невозмутимо глядя вперед, на визор, открывающий обзор на более узкую улицу, на которую они только что свернули. Она запросила у командного центра новые координаты кайдзю, а затем снова переключила внимание на ученых. — Так почему вы решили, что кайдзю охотился именно за вами? — спросила она ровно, а Ньют непонимающе захлопал глазами. Он же вроде все рассказал… — Ньютон… — изможденно проговорил Герман, закатывая глаза, а затем продолжил, отвечая на вопрос Ассы: — Оказалось, что кайдзю — это клоны нескольких разновидностей, обладающие коллективным разумом. То есть, их мозги объединены в своего рода сеть и постоянно взаимодействуют друг с другом. А так как дрифт — это обычно, — он подчеркнул слово «обычно», — не односторонняя связь, мы полагаем, что кайдзю почувствовали стороннее подключение и потом смогли как-то нас выследить, — он замялся и развел руками, не зная, что еще добавить. Ньютон сказал много, но ничего не сказал по существу, он же сказал все по существу, но внутри оставалось ощущение, что этого недостаточно. — Понятно, — произнесла Асса, а затем переключилась на радиосвязь. — Командный центр, запрашиваю обновление текущего местоположения Отачи. — Направляется к промышленным зданиям в районе Ченг Ша Ван, — проговорил в эфире Тендо. — У меня на борту находятся ученые Шаттердома: Ньютон Гейшлер и Герман Готтлиб, — сказала Асса, не оборачиваясь на «пассажиров». — Вы подобрали их рядом с убежищем? — раздался в наушнике голос Пентекоста. — Да, — коротко ответила девушка. — Случай с убежищем дает основания предполагать, что большинство остальных убежищ в городе так же ненадежны. — Ясно, — ответил маршал после короткой паузы. — Пусть пока остаются с Вами. Преследуйте кайдзю, но в бой не ввязывайтесь. Наблюдайте. И подключите Гейшлера и Готтлиба к эфиру, — девушка сразу же нажала несколько клавиш на голографической панели, давая ученым доступ к общему эфиру. — Пусть докладывают о результатах их личной миссии. В самом конце улицы Лай Чи Кок располагалась промышленная зона с громоздящимися друг возле друга крупными, невзрачными зданиями, выполненными из бетонных блоков или металла. Даже несмотря на то, что скоплений людей поблизости не наблюдалось, здесь было весьма шумно: затянувшийся дождь барабанил по металлическим крышам, создавая угнетающий монотонный грохот. Асса заставила «Штиль» идти здесь осторожно, не слишком тяжело и не слишком гулко. Шум ей на руку, но не только ей. Кайдзю также в выигрыше — в таком шуме различить его движения будет тяжелее. Данные из командного центра поступали достаточно точные, но они подавались с задержкой, а иногда задержка могла дорого обойтись. — Через два здания справа от вас. В высоком металлическом ангаре, — в наушнике звучал сосредоточенный голос Тендо Чои. — Больше никуда не двигается. Сидит на одном месте. — Не атакуйте, — раздался следом голос маршала. — Наблюдайте. «Бродяга» направляется к вам. — Приняла, — коротко ответила Асса и продолжила тихо, медленно продвигаться в сторону указанного техником здания. Был приказ не атаковать, но она прекрасно отдавала себе отчет в том, что будет разбираться на месте — так она всегда делала. Команды сверху и координация миссий — это необходимые вещи. Но командование никогда не знает полной картины. Финальное решение всегда за пилотом. Потом можно получить наказание или пойти под трибунал, но это не отменяет того, что решение все равно принимает пилот. Как минимум — решение следовать приказам или, наоборот, действовать по-своему. Два бетонных здания были пройдены, и «Штилю» открылся обзор на ангар, обшитый волнистыми листами темного металла. Это здание, судя по виду, было уже несколько лет как заброшено — скорее всего, в нем хранилась техника какой-нибудь обанкротившейся компании, и после того, как компания его освободила, никто его больше не арендовал. Асса осмотрелась и еще сильнее замедлила шаг. К счастью, дождь все еще работал на них. — Командный центр, кайдзю все еще там? — спросила она в эфире. — Да, — ответил ей Тендо Чои. — И по-прежнему без движения. Его голос девушку теперь почти не волновал. Кажется, ей удалось подавить ненужные эмоции, которые спровоцировал разговор с Райли Бэккетом перед миссией. Отголоски все еще оставались где-то на задворках сознания и во внезапных вспышках похожих на тени ощущений. Но и с этим она справится. Эти эмоции снова не принесли ничего, кроме боли. А чего она, собственно, ожидала? А… если серьезно: чего? Совсем слегка задумавшись, она мгновение спустя выбросила из головы неуместные мысли. Сейчас нужно думать о кайдзю, этот был опасным противником, а у нее на борту пассажиры. Не следует забывать правило «Они должны жить». Сейчас, пожалуй, будет безопаснее придерживаться приказа маршала — не ввязываться в бой, только наблюдать. Стена была усеяна рядами маленьких окон, в которые проникал свет от ближайших прожекторов. Возможно, в них можно будет что-то увидеть. Егерь, как мог тихо, согнул ноги и опустился вниз, одно колено поставив на землю, а на второе пристроив один из локтей. Так нижний ряд окон оказался примерно на уровне его камер, давая возможность Ассе и ученым заглянуть внутрь. Кайдзю попался на глаза не сразу: пришлось всматриваться, чтобы заметить среди груд хлама свернувшуюся калачиком крупную покрытую жесткой сероватой кожей тушу. Что-то по-прежнему было неуловимо-странным, Асса смотрела на экран, не моргая, пытаясь вникнуть в детали. Зверь не собирался никуда уходить, он свернулся так, словно пытался согреть себя, а груды хлама вокруг напоминали гнездо. Девушка задумалась. От чего бы оттолкнуться в размышлениях… Спокойствие, нежелание уходить, гнездо, попытка согреть себя или… кого-то рядом с собой. Зверь зашевелился, Асса тут же приблизила картинку с освещенной областью и услышала, как изумленно выдохнул в микрофон своего шлема Ньютон Гейшлер. — Это… — проговорил он с явно крайним волнением, даже слегка задыхаясь. — Это… Это ведь… — Что у вас там происходит? — строго вмешался в разговор Стакер Пентекост. — Ребенок, — четко прокомментировала Асса. — У кайдзю появился ребенок. В эфире послышались приглушенные разговоры, через секунду маршал произнес с явным недоумением, обращаясь к ученым: — Вы же говорили, что их клонируют. — Мы говорили, что они клоны, — поправил его ученый со знанием дела, — но, получается, они обладают еще и способностью размножаться половым способом… Детеныш кайдзю тем временем вылез из кольца, созданного телом матери, и взобрался ей на бок. Самка спокойно повернула голову, некоторое время глядя на него, а затем чуть ткнулась в мордой в его шею, подталкивая спрятаться обратно. Детеныш, по всей видимости, не слишком хотел прятаться, так как чуть отскочил назад, соскользнул по хвосту матери и скрылся где-то в тени. — Какой резвый, — в голосе Ньютона Гейшлера слышалось какое-то теплое, ласковое любование. Его коллега хмурился и странно на него косился. — Уже пытается опробовать свои охотничьи инстинкты, — в эфире раздался вздох, пронизанный легкой печалью. — Они так быстро растут… — Он опасен, — заключила Асса в своей привычной безэмоциональной манере. Только факт, ничего более. На экране она увидела, как ученый взглянул на нее с оттенком некоторой печальной растерянности во взгляде. Еще одно доказательство того, что эмоции — штука, приносящая только негатив. Зря он был так тронут этим детенышем кайдзю. Все равно это существо убьют, так или иначе. — Ты сам сказал, что он начинает опробовать свои инстинкты, — Асса отключила их троих от общего эфира и пояснила, не оборачиваясь к Ньютону. — Он очень быстр и ловок. Его развитие явно ускорено, — на этом моменте она все-таки обернулась, ожидая, что ответит на это ее собеседник. Ньютон неуверенно кивнул. — Если не ликвидировать его сейчас, то он отправится ловить гражданских вместе со своей матерью. С его размерами ему будет легко спрятаться, мы не сможем быстро его выследить, — она знала, что система локации, которой пользуются военные на Шаттердоме, имеет более низкую эффективность, когда кайдзю прячется под толстые конструкции. Детеныш кайдзю с его размерами может спрятаться в любом доме. Ньютон Гейшлер, помолчав пару секунд, собрался с мыслями и печально вздохнул. — Ладно, — тяжело кивнул он, глядя в сторону. — Ты права. Ты собираешься сделать это сейчас? — его голос звучал глухо. — Дождусь нужного момента, — ответила девушка. — Мой егерь в одиночку не справится со взрослым кайдзю третьей категории. — Ладно, — повторился, снова кивнув, Ньютон. — Только… — он на мгновение задумался и, пробежавшись взглядом по пространству, набрал в грудь побольше воздуха, словно собираясь озвучить важное решение. — Не повреди, пожалуйста, его мозг. У нас осталось незавершенное дело… — он взглянул на Германа, и тот понял его без слов. Асса ничего не ответила. Если это важно для миссии, она сделает все так, как сказал Ньютон Гейшлер. Она прекрасно знала, что у нее есть один шанс из сотни. Может, даже из тысячи. Скрываться не было смысла, напротив — если сейчас отвлечь Отачи своим появлением, ей придется защищаться, а значит, детеныш не всегда будет при ней. Нужно будет снова использовать тот маневр, который ей удалось провернуть с Громилой. Заставить броситься на егерь, а затем отойти с прохода. Или проскользить, уворачиваясь от атаки. Разделить таким образом мать и детеныша. Ворота ангара распахнулись достаточно резко, чтобы Отачи всполошилась и подскочила, встав на все четыре лапы. Хвост с кончиком-захватом нервно заметался в воздухе, иногда задевая металлический мусор и заставляя его позвякивать. Асса активировала ракетную установку. Пока что для отвлечения внимания самки этого будет достаточно. Невовремя ожил снова включенный эфир. — «Штиль», что у вас происходит? — голос маршала был пропитан недовольством. Асса не видела смысла ничего скрывать. — Командный центр, у вас есть возможность засечь положение детеныша кайдзю? — спросила она, проигнорировав вопрос маршала. — Да, но без выстраивания модели, — незамедлительно ответил Тендо Чои, а затем, замолчав на секунду, проговорил полным ужасного осознания голосом. — Подожди… Да ты с ума сошла! Мать тебе не позволит, она будет сражаться с утроенной яростью, а твой егерь против третьей категории не выстоит и в более спокойном бою… Голос техника был отчаянным, более отчаянным, чем прежде. Асса на мгновение задумалась. У нее не было раньше привычки отключать эфир. Она не первый раз шла наперекор приказам, но никогда не пыталась скрыть свои намерения, здесь же… Она не хотела слышать это все? Не хотела слышать голос человека, почему-то отчаянно к ней привязавшегося и ни за что не желающего терять? Ей ведь было все равно раньше, а сейчас, что сейчас? Ей… неужели ей не хочется чувствовать, что ему больно? Эта мысль заставила почти потерять самообладание, но девушка строго взяла себя в руки. Не время рефлексировать. В конце концов, быть может, он наконец поймет, что все, что его чувства к ней могут принести, — это боль. А ей нужно сосредоточиться на предстоящем сражении. Ракеты были выпущены, от обеих кайдзю увернулся, припав низко к полу. Асса пока что следила. В опасной ситуации мать будет искать взглядом свое дитя. В данный момент Отачи поглядывала чуть влево; для того, чтобы подтвердить свои догадки, Асса выпустила еще три ракеты — две в самку и одну по направлению ее взгляда. Так и есть, детеныш там: самка сразу же метнулась влево, прыгнув на кучу хлама, которая под ней явственно осела, рассыпавшись в разные стороны. Мешок под подбородком у самки начал мерцать, не стоило забывать и о том, что она плюется кислотой. Ситуация складывалась патовая: оба кайдзю были загнаны в угол, но и «Штиль» не мог приблизиться. Асса активировала раскаляющиеся лезвия и заставила егерь осторожно двигаться в сторону противника. На случай кислотного плевка у нее были активны ножные импульсы, сейчас она проверяла радиус разбрызгивания кислоты. Она не была уверена, что «Штилю» удастся увернуться, но вариантов действий у нее было немного. В конце концов, она была тысячу раз в курсе, что ей предстоит неравный бой. Плевок произошел, когда она оказалась на расстоянии около семи-восьми метров от кайдзю. Увернуться удалось: егерь сделал длинный прыжок назад, пользуясь ножными импульсами, и приземлился, повредив под собой бетон. Отачи предупреждающе рыкнула, из-за ее задней лапы выглянул детеныш, а самка внезапно распластала до этого незаметно сложенные крылья, прикрывая его от угрозы. «Значит, у нее есть крылья», — сделала пометку в уме Асса. Но, кроме крыльев (которыми вовсю начал восхищаться в эфире Ньютон), Асса заметила еще кое-что. Кожный мешок под подбородком у кайдзю перестал светиться. Сейчас в нем совершенно не было флуоресценции. В попытке проверить свою теорию Асса послала «Штиль» вперед, аккуратно переступая дымящуюся на полу голубую кислоту. Так и есть. Для набора запасов кислоты Отачи требовалось время. Значит, сейчас она не сможет атаковать плевком. Возможно, это и был нужный момент, на который Асса рассчитывала. — Держитесь, — она не кричала, просто сделала голос ощутимо громче, чтобы ученые точно обратили внимание на ее слова. — За что? — Ньютон Гейшлер начал в растерянном испуге вертеть головой по сторонам. — За что-нибудь, — ответила девушка так же громко, а после егерь выпустил ракеты. Места для разгона почти не было, но выручили ножные импульсы. Взрывы ракет чуть повредили крыло Отачи снизу, но существенного вреда не нанесли. Зато полностью исполнили свою миссию — заставили детеныша кайдзю отпрыгнуть назад, увеличивая расстояние между ним и матерью. Маневр, по расчетам Ассы, должен был походить на прыжки в длину с места, только в конце нужно было обязательно упасть. Оба раскаляющихся лезвия были выпущены и разогреты до предела. Отачи, кажется, заметив нестойкое положение противника, мощно хлопнула крыльями и взвилась в воздух, собираясь схватить егерь и оттащить в сторону. Но ее подвело то, что для самого «Штиля» это было не случайным падением из-за потери равновесия, а продуманным движением. Задние лапы кайдзю прошли слишком высоко, а еще, видимо, крыло оказалось повреждено сильнее, чем зверь ожидал. Вдобавок, в ангаре, хоть он и был высоким — примерно в две высоты «Штиля», — существу таких размеров оказалось сложно маневрировать. Крылья бились в стены и цеплялись за балки под крышей, дезориентируя монстра. Асса воспользовалась замешательством противника в полной мере. Легко выцепив взглядом на экране застывшего в оцепенении детеныша, она заставила «Штиль» в движении чуть согнуться, чтобы придать нужный наклон лезвиям. Раскаленные клинки одним движением начисто снесли голову детенышу кайдзю. В окружающей смеси звуков не было слышно, как она покатилась по полу. Из шеи обезглавленного кайдзю брызнула сверкающая голубая жидкость. Пару секунду после этого ничего не происходило. «Штиль» оперся на один из клинков и встал на ноги. Асса тут же зафиксировала меткой на экране положение отрубленной головы и обернулась к ученым. Они выглядели потрепанными, но были в порядке. Сама Асса ощущала легкое жжение на правой скуле — скорее всего, там незначительная царапина. Но это не имело значения. Нужно было хватать отрезанную голову и убегать, потому что против Отачи потягаться с исходом в пользу егеря не получится. Раздался рев такой силы, что, казалось, затряслись округлые стены кабины егеря. Отачи кричала надрывно и громко, огромные крылья оглушительно хлопали в воздухе. Асса на всякий случай привела все ракетные установки, заряженные оставшимися ракетами, в состояние боевой готовности. Ее планом было подхватить голову детеныша и удрать, но для ускорения она могла использовать только ножные импульсы — ускорители на руках просто не позволят ей схватить голову. Лучшим вариантом сейчас будет воспользоваться скоростью и проскользнуть под парящим, едва не срывая крышу, монстром, двигаясь непредсказуемо и используя ракеты как отвлекающие элементы. Но стрелять в движении будет проблематично, не говоря уже о том, что ракеты могут непредсказуемо срикошетить и устроить самому «Штилю» больше проблем, чем решений. Однако это был самый эффективный план из всех, которые Асса успела продумать. Кожный мешок под подбородком Отачи снова замерцал, кайдзю готовился выплеснуть кислоту, и в его позиции плевок получится более прицельным и точным. Асса собралась и сконцентрировалась. — Приготовьтесь, — бросила она ученым, которые вцепились в лавку и ремни безопасности. Три, два, один… Сейчас? Треск рвущегося металла свалился громом и скрежетом и на «Штиль», и на кайдзю. Асса невольно поморщилась, звук был неприятным и очень громким. В одно мгновение оценив ситуацию на экране, она заставила свой егерь сделать прыжок назад. К реву поврежденных металлических листов добавился грохот от прыжка и лязг мусора, который «Штиль» неосторожно задел ногой. «Бродяга», очевидно, на полной скорости врезавшись в стену ангара, прорвал ее и снес висящую в воздухе Отачи, по пути сгребая ее в охапку и фиксируя хвост настолько крепко, насколько это было возможно. Превратившись в один бесформенный сгусток, они оба вывалились через другую стену наружу, яростно борясь, свиваясь в клубок и снова распутываясь. Асса воспользовалась ситуацией и на «Штиле» выскользнула в проделанную «Бродягой» дыру, по пути прихватив отрубленную голову детеныша кайдзю. Оказавшись за несколько крупных зданий от разворачивающейся битвы, Асса остановила егерь, чтоб оглядеться, и тут же услышала за спиной ерзанье одного из ученых. Ньютон Гейшлер, как она и догадывалась. — Высади нас как можно скорее и выдай нам голову детеныша, — произнес он, в спешке отстегивая ремни безопасности. — Его мозг еще может быть жив. Девушка все-таки огляделась и, убедившись, что место здесь достаточно безопасное, заставила егерь присесть, после чего протянула раскрытую ладонь машины к боку шеи. Ньютон скользнул к люку первым, Герман поспешил за ним, вытащив из ящика для сменного костюма рюкзак товарища и свою трость. — Ты… — Ньют задержался у двери и одарил Ассу веселой улыбкой. — Ты спасла нам жизнь! Спасибо! Герман быстро закивал, поддерживая коллегу, и тоже благодарно улыбнулся. Опустив ученых на землю и переместив голову кайдзю под обширный навес, скрывающий от дождя заасфальтированный участок, Асса подняла голову егеря в небо. Там, за тучами, скрылась взлетевшая Отачи — с явно укороченным хвостом. В лапах она цепко держала «Бродягу».