Фактор несовместимости

Уже вовсю разгорался за плотным маревом туч рассвет, ночь была бессонной, Райли чувствовал усталость, но спать не хотелось. Победа, причем грандиозная, опьяняла, он чувствовал себя как в первый раз, когда они с братом сразили кайдзю на вылазке. Было тяжело, они тогда еле ноги приволокли обратно на базу, но внутри горячей лавой разливалось потрясающее ощущение — того, что они сильнее. Что твари из глубин будут теперь регулярно получать по башке, если продолжат соваться в этот мир и устраивать дебоши в прибрежных областях. Что человечество справляется с угрозой, и они с Йенси в числе тех, кто несет заслуженное наказание тварям из глубин. Сейчас рядом вместо Йенси была Мако. Девушка проявляла свою радость скромно и сдержанно, но было видно, что она радовалась сильнее, чем раньше. Улыбалась шире, смеялась дольше, беседовала с остальными охотнее и свободнее. Она будто почувствовала, что обрела новые силы, до этого невиданные, непознанные, а сегодня в бою впервые познала их по-настоящему, справилась и овладела ими, пустив в то русло, в которое всегда хотела их пустить. Ясное дело, что после такой впечатляющей победы ей тоже не хотелось спать. — Так вы просто отморозили этой твари хвост? — спросил один из рабочих, занимающихся обслуживанием егерей, удивленно переводя взгляд с Райли на Мако и обратно. — Да, — кивнул с широкой ухмылкой Райли. — Взяли и отморозили. Она очень удобно для этого ухватила руку «Бродяги». Пыталась эту руку оторвать. А в итоге единственным, что тогда оторвалось, был ее хвост! Он рассмеялся, его смех подхватила Мако, а затем и вся остальная толпа, которая вокруг них собралась. Ими восхищались, от них были в восторге, их считали настоящими героями не только сегодняшнего дня, но и, наверное, всей истории борьбы с кайдзю. Райли не знал, влияние ли это все той же головокружительной и пьянящей победы или же что-то другое, но он был полностью уверен: они с Мако такого отношения заслуживали. — Это была идея Райли — выпустить охладитель на хвост Отачи, — перестав смеяться, прокомментировала Мако. После этих слов она бросила на напарника взгляд, полный искреннего восхищения и одобрения. — Но оказалось, что эта тварь весьма неплохо летает и без хвоста, правда? — произнес один из кандидатов в пилоты, выпускник последнего набора академии. Райли усмехнулся, шумно выдохнув. — Да, мы сами не ожидали такой прыти! — он посмотрел на Мако, та в подтверждение его слов развела руками. — А она нас чуть ли не в стратосферу унесла! — по окружившей их толпе пронесся коллективный возглас удивления и ужаса, и Бэккет продолжил: — Я уж думал, что у нас нет никаких шансов… Пушка заряжается слишком долго, мы бы уже оказались на орбите за такое время. И тут Мако говорит мне про меч! — он снова обернулся к напарнице, одаривая ее широкой улыбкой и выразительным взглядом. Мисс Мори, смутившись, улыбнулась и чуть прикрыла рот ладонью. Она, кажется, не привыкла к такому вниманию, не привыкла быть героем для толпы, и Райли находил ее смущение милым. Но она заслужила того, чтобы, расправив плечи, наравне с ним рассказывать о своем подвиге. Ведь то, что они сделали, действительно было подвигом. — Это было самое подходящее для того момента оружие, — произнесла девушка, вдохнув и расправив плечи. — Тем более, что нам нужна была энергия, чтобы вернуться назад. — А как вы возвращались? — спросил кто-то из толпы. — Перед самой землей подали максимальную мощность на реактивные ускорители, — ответил с улыбкой Райли, но глаза его были серьезными. Этот момент был одним из самых жутких за все сражение. В том, что они приземлились и не покалечились при этом, была огромная заслуга Мако с ее знаниями о егерях и их особенностях. — Раньше их на «Бродяге» не было. — Как и меча, — произнес еще кто-то, смеясь. — Да, — кивнул Бэккет. — Благодаря Мако это все появилось в арсенале «Бродяги», так что, можно сказать, это именно она спасла нас обоих, — он с явным одобрением опустил руку партнерше на плечо. В первую секунду она вздрогнула, а затем, расслабившись, одарила его благодарным взглядом. Случайно встретив в толпе взгляд Чака, Райли чуть сузил глаза и нахмурился. Он сейчас чувствовал себя довольным — собой и проделанной работой, — и лишние препирательства ему сейчас были не нужны. Хотелось разве что бросить: «Ну что, Хэнсен? Кто из нас теперь обуза?» Только… Райли прикусил язык, взглянув чуть дальше и увидев мелькнувшую в толпе прядь светлых пшенично-русых волос. Вокруг Ассы снова расступались люди. Переведя взгляд на Чака, Бэккет понял, что никто сейчас не хочет ссориться. Чак выглядел подавленным, его будто грызло то, что он сейчас был совершенно бесполезным как пилот. Или… как какой-либо другой работник Шаттердома. Райли знал это ощущение. Понимал, каково это — просто наблюдать, зная, что ты ничего не можешь сделать. Все было не так хорошо, как хотелось бы, хоть сейчас для него жизнь играла больше яркими красками, чем мрачными. Братья Вэй Тэнг погибли, Кайдановские, как он слышал, в критическом состоянии в госпитале. Тихоокеанский Защитный Корпус лишился двух егерей. Об этом всем тоже не следовало забывать. Райли понимал, что они с Мако были сегодня героями, и это звание было ими вполне заслужено, они сделали многое… Но того, что они сделали, все равно было недостаточно, чтобы спасти всех. И осознавать это в момент славы и всеобщего восхищения было тяжело. Райли и сам не заметил, как его взгляд стал вместо сурового сочувственным. Понимающим. Быть может, Чак сейчас не принял бы сочувствия от него, но это сочувствие было нужным, Райли казалось именно так. Они оба были сейчас в схожем отчасти положении: оба не смогли сделать достаточно, чтобы помочь всем. По разным причинам, но все же. Результат оставался неизменным — получилось далеко не все, чего хотелось. Райли уже почти опустил взгляд, задумавшись, но внезапно осознал, что Чак в ответ смотрит с таким же пониманием и состраданием. Он не нарывался на ссору, не завидовал и не пытался казаться круче других, он просто молчаливо понимал и даже пытался ободрить легким кивком и чуть заметной хмурой усмешкой. Райли улыбнулся и кивнул в ответ. Наверное, все же стоит переключиться на позитивные моменты. Им нужен будет оптимистичный настрой на предстоящее сражение. Грядет финальная битва, здесь все это знали. И все должны быть к ней готовы, хотя бы морально. А значит, не помешает немного по-настоящему геройского задора и оптимизма. Им всем. — Мы все это время неправильно воспринимали проход через портал! — выпалил Ньют, когда маршал, расположившись за столом, коротко приказал говорить. Услышав приказ, ученый сначала растерялся, но затем собрался с мыслями и начал доклад. — Итак, с самого начала, — он сглотнул, поправил очки на переносице и встал в уверенную позу, уперши руки в бока. — Во-первых, мы дрифтовали с кайдзю. Дважды. Маршал поднял на него взгляд, секунду изучающе его осматривал, а затем кивнул. Ньют воспринял кивок как приглашение продолжать. — Еле нашли этот магазин с останками кайдзю. И этот Ваш знакомый, маршал… — он возмущенно насупился и замахал в воздухе указательным пальцем. — Ох и неприятный он тип! Как только увидел нас, сразу же начал своим ножом размахивать, чуть меня не покромсал, между прочим! — Товарищи, к делу, — убрав одни бумаги со стола и положив другие, отозвался Геркулес Хэнсен, также находившийся в кабинете маршала. Замечание он сделал спокойно, как бы между прочим, но Ньют успел растеряться, а Герман, в который раз закатив глаза, продолжил вместо коллеги: — В общем, нам удалось совершить дрифт с мозгом кайдзю. Дважды. Результаты нашего первого дрифта Вы уже знаете, — он сделал короткую паузу, за которую маршал успел поднять на него глаза и кивнуть. Действительно, они доложили об основных моментах, пока путешествовали на «Серебряном штиле». — Во втором дрифте мы смогли разобраться с действием портала, который работает на вход не так, как на вход. Принцип работы состоит в том, что портал не пропускает туда нечто инородное. — Именно поэтому план с бомбардировкой разлома ни разу не сработал! — вставил свое слово Ньют, но тут же замолчал. Он мог признать: у Германа делать доклады по существу и без лишних разговоров получалось лучше. — Да, Ньютон прав, — кивнул профессор математики. — Бомбу каждый раз выталкивало назад, потому что она воспринималась порталом как нечто, не принадлежащее миру, в который он ведет. Дело в том, что при вхождении чего-либо в портал он как бы «считывает» молекулярную структуру, и если не находит во входящем предмете ДНК кайдзю, выталкивает этот предмет обратно. Тендо, стоявший по правую руку от маршала, слушал внимательно скорее из-за профессиональной привычки, чем из-за того, что ему было по-настоящему интересно. Важной ли была информация, которую сейчас пояснял Герман? Да. Поэтому ее нужно было запоминать. Но параллельно с запоминанием у Чои в голове крутилась куда более важная мысль: ему было необходимо, нужнее всех знаний о портале, вместе взятых, узнать, как там Асса. Конечно, он был в курсе, что она не пострадала в миссии (он сам курировал ее и «Бродяги» возвращение), но ему этого знания было недостаточно. Хотелось ее увидеть, лично, рядом, на расстоянии вытянутой руки. Скорее всего, она не позволит просто так себя коснуться, но хотя бы услышит его слова. Не ответит на них, как всегда, но услышит. Сейчас это главное, чего он хотел. К сожалению, была еще работа. Тендо относился к своей работе с уважением и ответственностью, сложно было сказать, что он ее любил, потому что, пожалуй, тяжело любить те моменты, когда он ничем не мог помочь или повлиять на исход боя. В любом случае, он отдавал работе столько времени, сколько было нужно, чтобы быть лучшим оператором и координатором миссий уже долгое время. Но сейчас он тратил время, выслушивая доклад ученых вместе с маршалом, через силу, будучи готовым в любую секунду сорваться и отправиться туда, куда звало его сердце. Потому, когда маршал поднялся из-за стола, с губ Чои сорвался невольный вздох облегчения. Сейчас они наконец-то окажутся на командном мостике. Он очень надеялся, что Асса будет там. — Значит, чтобы пройти портал, нужно каким-то образом убедить его, что бомба — это кайдзю? — спросил Пентекост, на что ученые недоуменно переглянулись, а затем снова повернулись к маршалу и неуверенно развели руками. — Выходит, что так, — проговорил полным сомнений тоном Герман. — Типа того, — подтвердил Ньют. — Ладно, — тяжело кивнул Пентекост. — По ходу разберемся, как это сделать, — он оглядел поочередно каждого, кто находился в кабинете, а затем упер взгляд в стол и вздохнул. — Двойной выход кайдзю — это что-то новое. Думаю, бомбардировка разлома не терпит отлагательств. С этими словами он направился к двери в коридор. Остальные последовали за ним, и Тендо сделал это с видимой радостью. Геркулес, шедший с ним примерно шаг в шаг, отметил это, но говорить ничего не стал. Толпа на мостике была смещена скорее в сторону широкого коридора, ведь Райли с Мако пристроились у одного из углов, там, где обширное пространство командного центра переходило в проход. Сейчас вокруг них было немало людей, всем хотелось поглазеть на героев и услышать их историю из первых уст, а история в самом деле была невероятная. И ребята были героями, им было чем гордиться. Но героями были не только они. Тендо, обратив внимание на свое рабочее место лишь бегло и сделав в уме пометку, что следует убрать со стола все чашки с недопитым кофе, ибо их собралось уже три, отвернулся и постарался не отставать от маршала, перед которым толпа расступалась. Они втроем — маршал Пентекост, Герк Хэнсен и он, — прошли прямиком к Райли и Мако, которые, завидев командование, умолкли и выпрямились, перестав опираться спинами о стену. Это не была стойка «смирно», но выглядели они как на своего рода неформальном построении. — Вы двое… — начал сухим голосом маршал, от этого Мако испуганно насторожилась, а Райли чуть сузил глаза, нахмурившись. Но голос маршала тотчас же потеплел, мужчина даже легонько улыбнулся, сдержанно, но с искренним одобрением. — Я горжусь вами, — он посмотрел поочередно сначала на Райли, затем на Мако. При взгляде на девушку его глаза наполнились какой-то особой теплотой. Райли уже знал, почему. — Вы проделали невероятную работу. Вы сделали то, что мы считали невозможным, и самое главное — вы вернулись живыми! — голос маршала звучал теперь громко, а смотрел Пентекост теперь на толпу, будто эти слова предназначались для толпы, чтобы описать реальную значимость подвига, который совершили пилоты «Бродяги» сегодня. Он сделал паузу, вдохнул поглубже и сильным, глубоким голосом провозгласил, подняв в воздух кулак: — Ура героям! Толпа взвыла. Со всех сторон доносились крики ликования, восторга, безоговорочной веры в победу более глобальную, чем сегодня произошла. От многоголосого «Ура!», отраженного от металлических стен эхом, стоял звон в ушах, кто-то проскользнул к Райли и Мако, чтобы пожать им руки, кто-то даже стиснул Бэккета в дружеских объятиях. — Мой сын никогда этого вслух не скажет, — положив ладони на плечи Райли и Мако, произнес подошедший к ним Геркулес, — но он благодарен. Райли снова взглянул в ту сторону, где стоял раньше Хэнсен-младший. Его там уже не было, и Райли не стал искать его взглядом. Они уже безмолвно поговорили раньше, и он чувствовал всю ту благодарность, которую испытывал Чак по отношению к ним. Слова Геркулеса просто об этом напомнили, но это было приятным напоминанием. Вокруг был восторженный и радостный шум, не утихающий ни на секунду, это настроение охватывало все больше людей, а Тендо смотрел на одного-единственного человека из всей этой толпы. Которого сложно было не заметить, но все упорно старались не замечать. Вокруг Ассы, как и всегда, образовалось небольшое свободное пространство, люди сторонились ее, старались обходить по дуге, не стоять рядом, будто что-то жуткое могло произойти, если они подойдут ближе, чем нужно. Окружающие старались делать вид, будто ее здесь нет, они старались даже не смотреть в ее сторону, до боли глупый парадокс — ее пытались не замечать и при этом старательно обходили стороной. Это было несправедливо… Это было, мать его так, настолько несправедливо, что Тендо был готов набить физиономию кому-нибудь, кто только попробует обойти ее и отвернуться так, будто в ее сторону смотреть не позволено! Она спасла из кабины «Черно-Альфы» Кайдановских, когда егерь был затоплен, она отвлекла на себя Отачи возле убежища на Гэй Мэншн. Она, в конце концов, спасла ученых, позволила им совершить повторный дрифт с кайдзю. А без этого дрифта операция по бомбардировке разлома снова не принесла бы никаких плодов! Это была чудовищная, жестокая несправедливость по отношению к ней; возможно, у маршала были свои причины не поднимать ее имя на слух сейчас, но у других точно не должно было в данный момент быть никаких причин так к ней относиться! Чои опустил взгляд, покачал головой, надеясь, что она этого не видит. Почему-то ему казалось, что если она это заметит, то просто уйдет, а он не мог оставить ее без хотя бы мизерной благодарности за тот вклад, который она внесла в сегодняшние сражения. Нужно было подойти и сказать что-нибудь, хотя бы пару слов, которую она, конечно, пропустит мимо ушей. Но он должен это сделать, даже если эти слова покажутся пустым сотрясанием воздуха. Бегло оглядевшись вокруг, Тендо задумчиво задержал взгляд на ученых, которые стояли чуть в стороне от маршала и наблюдали за происходящим. Пусть идея, пришедшая ему в голову, показалась сначала дурацкой, но все же… С несправедливостью нужно как-то бороться. А в случае с несправедливостью по отношению к Ассе он вовсе не мог думать о том, чтобы отступить и сделать вид, что ничего не происходит. — А ну-ка идемте со мной, — он оказался между учеными довольно неожиданно, положил руки на плечо каждого из них и, чуть подтолкнув, без агрессии, но настойчиво, повел за собой. Когда они втроем оказались перед самой Ассой, стоящей рядом с металлической стеной и смотрящей вперед в пустоту, Ньют проморгался, будто только что проснувшись. Вообще-то ему было бы проще с ней не встречаться — по крайней мере, сегодня. Эта девушка все еще заставляла его внутренне тихо паниковать, и, хоть он был благодарен ей за спасение их с Германом жизней, он предпочел бы все равно избегать ее, насколько это было возможно. Сейчас, когда они только подошли, он не понимал ничего: им же там хорошо стоялось рядом с маршалом, можно было вполголоса обсудить дела, будущую операцию… Но когда Тендо заговорил с девушкой, Ньют понял все. — Герои здесь не только Райли с Мако, — произнес Чои, глядя на нее внимательно и с простодушной, искренней пронзительностью. — Ты сделала гораздо больше, чем мы могли себе представить, детка. Ты спасла Кайдановских и вот их, — он кивнул поочередно на Ньютона и Германа, — ты позволила узнать то, чего нам как раз не хватало для понимания того, как действует портал. Это все — твои заслуги. И они, — он снова указал на ученых — теперь уже взглядом, — тебе очень благодарны. А я, — он сделал паузу, глубоко вдохнув и медленно выдохнув, в глазах отчетливо читалось волнение, — благодарен за то, что ты жива. — Чувак, — Ньют покосился на него, слегка недоверчиво нахмурившись, — да ты к ней подкатываешь! Тендо не ответил, даже не повернулся, чтобы посмотреть на Гейшлера, зато Герман, закатив глаза, дотянулся к коллеге и отвесил легкий подзатыльник. — Ньют, ты сама бестактность! — проворчал он, а затем, несмело улыбаясь, обратился к Ассе: — Мы правда очень благодарны Вам за спасение наших жизней! Если бы не Вы, кто знает, что бы с нами сделал этот кайдзю! — он улыбнулся шире, чуть осмелев. — Спасибо! И простите, пожалуйста, моего коллегу за то, что… — последовала секундная заминка. — За то, что лезет не в свое дело. Извините! Он тоже Вам очень благодарен! — Да-да, это правда! — вклинился Ньют. — Спасибо! Ты очень крутая! — он торопливо закивал, в его движениях явственно проступала нервозность. Асса наблюдала за этим с бесстрастным выражением лица. Она спасла их жизни, потому что должна была. Потому что это ее работа. Нет, она понимала, почему ее за это благодарили, но в своих действиях не видела ни особого героизма, ни особой значительности. Ей незачем было отвечать на их благодарности, но они, кажется, ждали от нее чего-то. По крайней мере, выглядело все так, будто если она не даст хоть какой-то ответ — они не уйдут. Она хотела бы… Снова не то. Им стоило уйти. Девушка бросила на каждого из ученых пустой, ничего не выражающий взгляд, и медленно кивнула. Этого должно было быть достаточно. — Ну что, пойдем? — Ньют дернул Германа за рукав, математик кивнул, и, одарив Ассу еще несколькими благодарными улыбками, они поспешили уйти в сторону, где находился маршал. Тендо проводил их взглядом, а затем снова посмотрел на Ассу. Та теперь смотрела на него. Ее взгляд снова был проникнут пустотой, впрочем, это было его обычное состояние, только Тендо внезапно задумался об одной важной детали. Асса все это время на него смотрела? Пока он глядел в спину этим чудакам-ученым, она смотрела на него? Если так, то, наверное, он мог считать себя совершенно счастливым. Хотя назойливый червь сомнений продолжал точить его дерзкие надежды, он не сдавался. В этот раз отбросить печалящие мысли получилось даже легко, без особых усилий. Ведь все-таки многое указывало на то, что она на него смотрела. Все это время… Надо же! Сделав пару шагов в сторону Ассы, Тендо улыбнулся и чуть склонил голову набок. Она не сводила взгляда. Спокойного, бесстрастного, с тайнами, плещущимися в глубине серой радужки. Наверное, жуткими. Наверное, болезненными. Определенно съедающими ее в кошмарах ночами. Она не должна нести эти тайны одна, но она не позволяла никому проникнуть в них, разделить их с ней. Все, что Тендо сейчас мог, — это пытаться быть рядом настолько, насколько она подпускала. Возможно, когда-нибудь у него получится разорвать мрак ее снов… Но не сейчас. Сейчас она просто позволила подойти к себе. Достаточно близко, но в душу по-прежнему не пускала. — Ты действительно герой, детка, — произнес он тихо, почти шепотом, опустив руку ей на плечо. Асса медленно моргнула. Его слова по смыслу не отличались от слов этих ученых, которые уже исчезли в уплотнившейся толпе. Совсем никак, но он говорил их по-другому. Она не хотела об этом задумываться, но усталость играла с ней злую шутку: с одной стороны, она притупляла эмоциональное восприятие дополнительно, но с другой — если что-то все же просачивалось, то она притупляла и защиту. Сейчас выбрасывание из головы мысли о том, что слова Тендо Чои были в чем-то другими, требовало от Ассы куда больше усилий. Он говорил об этом так, чтобы она услышала. Признала и поняла. Чтобы эти слова стали ее собственными. Чтобы… Ассе хотелось покачать головой: нет, он определенно не понимает. Потом будет только боль. Она не может спасти всех, и если сейчас примет то, что она герой, с благодарностью, с гордостью, потом ей будет больно от того, что она не сможет кого-то спасти. Это того не стоило, но она, кажется, уже впустила эти слова — по крайней мере, в свою голову. Нужно, чтобы он тоже ушел… Так она справится с тем, чтобы избавиться от нежелательных искр эмоций, быстрее. Девушка слегка склонила голову, Тендо воспринял это как кивок. Неискренний — Тендо это прекрасно понимал, — но это хотя бы какая-то реакция, какая-то замена молчанию и отстраненности. Она показывала, что разговор окончен. И, пожалуй, именно сейчас ему действительно нужно было уйти. Она не пустит его в душу, не сегодня. А если напирать — она вовсе закроется. Тендо не знал, почему, но секундные проблески ее искренности заставляли понять — сейчас не нужно раздувать из них пламя. Напористый ветер скорее их погасит, чем заставит гореть ярче. Мужчина убрал руку с плеча Ассы и, с улыбкой кивнув, произнес: — Береги себя. Затем отошел на пару шагов и слился с толпой, отправившись к командованию и ученым. В этот раз он не задумывался об этом, но Асса провожала его взглядом. Неожиданно слишком для нее цепким. Громогласный восторг толпы немного поутих. Казалось, все уже вдоволь накричались «Ура!», насмеялись и нарадовались головокружительной победе рейнджеров. Конечно, эта радость осталась в сердцах — на это, по крайней мере, Стакер Пентекост очень рассчитывал. Это настроение помогает сохранить боевой дух и отдаваться полностью сражению и борьбе. Однако обитателям Шаттердома требовалось трезвомыслие, и сейчас нужно было воззвать именно к этому. Восторг очень легко опьяняет — перебрав его, довольно просто сделать ошибку и недооценить серьезность ситуации. Стакер по своему опыту — и как командир, и как рейнджер, — отлично это знал. Он дождался, пока стихнет большинство голосов и взгляды присутствующих — хотя бы тех, кто находился ближе всего к нему, — обратятся на него. Приосанившись, он глубоко вдохнул и произнес так, чтобы было слышно всем, кто здесь собрался: — Сегодня пилоты наших егерей показали блестящий результат! — на несколько секунд вспыхнули и стихли аплодисменты, а затем он продолжил: — Но сейчас не время забываться в радости, не обращая внимания на окружающие нас события. У нас есть потери, довольно внушительные. Но сейчас не время их оплакивать, — после этих слов на мостике воцарилась тишина, вязкая и печальная. — Война еще не окончена! — это было сказано громким, грозным тоном. Чтобы даже самые легкомысленные перестали обманывать себя. — Обнулить хронометр! Кто-то у широких дверей лифта нажал на кнопку, и на табло над дверями быстро перелистнулись пластины с цифрами. Все табло заполнилось нулями. Отсчет начинался снова. Стакер не сразу заметил, что Мако смотрит на него встревоженно. Пропустил он и ощущение липкой влажности под носом и на верхней губе. Он взглянул на Мако вопросительно, и она, стараясь сделать так, чтобы этого никто не заметил, провела рукой под своим носом. Маршал повторил ее жест и растер в пальцах что-то липкое. Так он и думал… Во всей этой суматохе он забыл принять лекарства. — Обнулить хронометр… — повторил он слегка рассеянно и шагнул в толпу, пробираясь к лифту и стараясь не смотреть по сторонам. Бэккет увязался за ним в лифт, и протестовать Стакер не стал. Наверное, сказывалась усталость, да и внезапное проявление болезни несколько… выбило из колеи. Бэккет все видел, да и не только он, просто другие решили тактично умолчать, а Бэккет никогда тактичностью не отличался. Не спросит сейчас — обязательно спросит потом, так что, наверное, лучше было объяснить сейчас, чтобы потом вопрос не прозвучал в самый неподходящий момент. С Райли станется… В лифте они ехали молча. Райли делал вид, что смотрит вперед, однако краем глаза то и дело поглядывал, как Пентекост достает из кармана брюк металлическую коробочку, достает из нее пилюлю и отправляет в рот, как стирает снова выступившую из носа кровь, как смотрит с разочарованием на испачканный красным ворот рубашки. Пентекост покинул лифт безмолвно, Райли последовал за ним, тоже не говоря ни слова. В молчании они прошли по узкому короткому коридору, свернули в широкий и остановились перед двустворчатой металлической дверью. Маршал нажал на панели рядом несколько цифр, и створки двери разъехались. Когда Райли вслед за ним вошел в просторную комнату, за спиной послышалось тихое металлическое гудение, а затем, после короткого глухого звука удара, наступила тишина. Бэккет сложил руки на груди и выпрямил спину, глядя на маршала проницательным взглядом голубых глаз. — Может быть, объясните? Стакер бросил на него короткий усталый взгляд. — Может, и объясню, — выдохнул он и указал рукой на кресло, стоящее в углу справа от двери. Когда он вернулся из личной комнаты в своего рода гостиную, держа в руках чистую рубашку, Райли стоял на том же самом месте в той же самой позе. Стакер кинул взгляд на пустое кресло, затем на Райли, и пожал плечами: — Как хочешь. После этого он отвернулся к подчиненному спиной, глядя на раскинувшуюся перед огромным, во всю стену, окном панораму, и принялся расстегивать пуговицы на испачканной рубашке. — Когда мы только научились строить егерей, мы строили их в спешке, и о защите от радиации думали в последнюю очередь, — произнес он после молчания длиной в несколько минут. Райли, откровенно говоря, уже перестал ожидать, что он будет что-либо объяснять. — Главной целью было как можно скорее справиться с нашествием этих тварей… — он отбросил рубашку на стоящий неподалеку диван и надел новую, аккуратно застегивая. — Значит, лучевая болезнь? — произнес Райли со звенящим в голосе сочувствием. — И это тоже, — кивнул Стакер, справившись с последней пуговицей на рубашке и взявшись за галстук. Райли недоверчиво сузил глаза. «И это тоже»? Тогда что еще? — Вы поэтому больше не выходите на бой в егере? — решил уточнить он, не сводя с маршала взгляда. — Не только поэтому, — вздохнул Стакер. Он обернулся к Райли и смерил его взглядом, значения которого Райли понять не смог. — Во время битвы в Гонконге — тогда, когда я подобрал Мако, — он чуть наклонил голову и взглянул на Бэккета исподлобья, на что Бэккет кивнул: он все уже давно знал, да и видел в дрифте, — погиб мой напарник. Мне пришлось заканчивать бой в одиночку. Тогда я получил облучение, но основная проблема не в этом, — он усмехнулся и покачал головой. — Я, конечно, знаю, что после пилотирования егеря мне будет хуже, чем обычно. Но дело в том, что взаимодействие с системами двухпилотного егеря в одиночку, управление им тогда, плюс смерть моего напарника в дрифте… Это весьма сильно повлияло на мою нервную систему, — теперь его голос звучал крайне серьезно, Райли невольно напрягся, будто на построении. — Именно это не позволяет мне пилотировать егерь. Райли невольно опустил взгляд и покачал головой. Значит, вот оно что… Получается, он после потери Йенси еще легко отделался… Неприятно было об этом думать, но сейчас факты говорили именно об этом: его трагедия, какой бы сильной она ни была, повлияла на него не настолько. Быть может, дело было в том, что «Бродяга» был более технологичным, с более качественной и безопасной дрифт-системой по сравнению с «Танго койота»… Он не знал, да сейчас и не считал, что ему нужно знать. Было только искренне стыдно за то, что он столь долгое время продолжал думать, что он здесь самый несчастный, что его трагедия — единственная в своем роде. Нужно было помнить о тех выводах, к которым он пришел, только оказавшись снова на Шаттердоме. Что его боль не делает его особенным. Не является причиной для поблажек или для особого к нему отношения. Здесь все что-то пережили или переживают. В мыслях промелькнули воспоминания об исполосованной шрамами спине Ассы, и Райли, чуть вздрогнув, сглотнул. Ей точно серьезно когда-то досталось. И Райли мог признаться сам себе, что не хотел бы знать, как именно. — Я вытащил тебя сюда, Бэккет, — продолжил Пентекост, — потому что наш опыт очень похож. И ты, и я сталкивались со смертью напарника в дрифте, и нам обоим приходилось пилотировать в одиночку егерь, для этого не предназначенный. Но, — маршал снова усмехнулся в усы, — ты справился лучше меня. Райли растерянно забегал взглядом по полу, не зная, как лучше принять эти слова. Это была похвала, а маршал не так часто столь искренне и простодушно кого-то хвалил. Но эта похвала отдавала горечью. Райли знал, что справился он на самом деле хреново. Сбежал от преследующих его воспоминаний на стену. В пробном дрифте с Чаком чуть не разрушил командный пункт. У Бэккета создалось ощущение, что он какой-то нашкодивший подросток, который прекрасно знает обо всех своих промахах, но окружающие, которые не в курсе, на все лады его расхваливают. Разница была в том, что маршал все знал. И понимал. И все равно хвалил. — Я несколько раз после того случая выходил на патруль на «Койоте», его переделали под однопилотное управление… — Стакер неспешно завязывал темный строгий галстук на шее. — И это показало, что если я продолжу пилотировать, ни к чему хорошему это, скорее всего, не приведет. Я в любой момент могу отключиться из-за нагрузки на нервную систему. Или может случиться что-то похуже, — в деталях пояснять он не стал, но Райли уже мысленно перечислил несколько возможных ситуаций. — Как сказал однажды Герк… Геркулес Хэнсен, каждый должен быть на своем месте, тогда вся наша организация будет работать как надо. Я маршал, и, по всей видимости, никакой другой роли я занимать не могу. Почему-то в его голосе послышалась печаль, Бэккет слегка недоуменно вскинул брови. — Я чувствую себя как прожженный эгоист, жалуясь тебе на эти вещи, Райли, — на лице Стакера по-прежнему была печальная улыбка. — Такие, как я, вынуждены отправлять таких, как ты, на смерть, и не мне здесь, видимо, из-за чего-то страдать. Просто… — он развел руками, опустив взгляд в пол и покачав головой. — Защита мира — это понятие абстрактное. Защита тех людей, которые находятся в глубине материка, уже звучит конкретнее. Но для меня все, что я делаю здесь, на посту маршала, прежде всего сводится к защите моей жены, сына и Мако. И я не могу позволить себе допустить критическую ошибку, сидя в егере, из-за того, что в самый ответственный момент у меня все выйдет из-под контроля. Райли слушал молча, невольно закусив губу. Он, к удивлению для себя, понимал. И даже не собирался осуждать. Они с Йенси во время боя не раз вспоминали о Джасмин — их сестре, единственной семье, которая у них осталась. Память о Джасмин Райли пронес сквозь года, он винил себя в том, что в первые годы на строительстве стены совсем не звонил и не писал ей, только после ее приезда к нему на стройку они возобновили общение. Все же она была его семьей и была ему дорога, как бы ни пытался он убежать от прошлого как от какой-то проблемы, трагедии, что с ним случилась. Она не была виновата в том, что Йенси и родители когда-то… Он и сейчас вспоминал о ней. Маршал прав: когда на месте эфемерного «спасать мир» представляешь, что защищаешь кого-то близкого и важного, вся эта работа кажется необходимой по-настоящему, в это дело, в борьбу егерей против кайдзю верится, и верится в победу. Да, по-прежнему бывает страшно, но со знанием того, кто именно стоит за твоей спиной и верит в твою защиту, становится проще преодолеть страх. Вся эта борьба приобретает настоящий смысл. — Мне нужно, чтобы все справились с предстоящей миссией, Райли, — произнес Пентекост, надев пиджак и застегнув все пуговицы, кроме нижней. — Нельзя больше ждать. Нам нужно сбросить бомбу в разлом в ближайшее время, — он задумался, покачав головой, и вздохнул. — Я могу лишь раздавать приказы, и я тоже сделаю все, что в моих силах, чтобы все справились. Ради всех тех, кто ждет, что мы их защитим. — Нам всем это нужно, сэр, — кивнул Бэккет с полным понимания взглядом. — И ради самих себя тоже. На самом деле, он имел в виду не себя. Он думал о Мако. Она тоже воин, она его напарник, но она тоже нуждается в защите. Ей тоже нужно чувствовать себя в безопасности. Знать, что больше нет угроз для нее и ее близких. Она заслуживает того, чтобы больше не чувствовать страх и не рисковать собой. Они все этого заслуживают. — Точно, — кивнул Пентекост, чуть усмехнувшись. Усмешка показалась Райли в чем-то нервной. Что, впрочем, было неудивительно. — Что ж, теперь только вперед. Отдохните немного и через шесть часов… — его прервал не слишком громкий, но пронзительный писк голографического планшета, оповещающий о входящем вызове. Нажав несколько кнопок на устройстве, мужчина присел на диван, устроившись прямо перед журнальным столиком и развернувшися над столешницей экраном. Тендо выглядел предельно сосредоточенным и взволнованным, темные глаза смотрели с экрана на маршала с крайним беспокойством. — Сэр, зафиксирован очередной выход. Три сигнатуры, — голос техника, несмотря на взгляд и выражение лица, волнения не выдавал. Чои, как всегда, докладывал четко и по делу. — Понятно, — коротко ответил Пентекост. — Куда направляются? Райли пришло в голову, что маршал тоже старается не показывать своего беспокойства. — В том и дело, сэр, — проговорил Тендо, — что никуда. Они просто бродят вокруг разлома. Как будто охраняют его. Пентекост сделал глубокий вдох. После образовавшейся паузы он произнес: — Понятно. Всем пилотам — быть в состоянии боевой готовности, — он мельком бросил взгляд на Бэккета, тот быстро кивнул. — И отдайте приказ техперсоналу подготовить «Танго койота». Тендо, секунду поколебавшись, кивнул и отключил видеозвонок, Стакер, задумчиво оглядевшись, покачал головой и обернулся к Райли. — Иди, — сказал он. — Ожидайте приказов в командному пункте. Райли кивнул, но, прежде чем покинуть помещение, задержал на маршале долгий взгляд. Сейчас он услышал от маршала много того, о чем даже не предполагал. Но по приказам, переданным через Тендо, по выражению лица командующего, по взгляду он понял еще кое-что. Да, Стакер Пентекост сказал, что если он полезет в егерь, то будет велик шанс, что он совершит ошибку. Но… если придет час, кому-то все же придется пилотировать «Танго койота».