Фактор несовместимости

Когда Тендо не вернулся и через двадцать, и через тридцать минут, маршал начать нервничать. Чак сам бы этого не заметил, подсказала реакция женщины за компьютером координатора. Та справлялась весьма неплохо, но то и дело бросала на маршала украдкой взгляды, словно оценивая его реакцию и готовясь к выговору. Ее настроение передалось еще нескольким ее коллегам, и атмосфера в командном пункте медленно, но верно приближалась по градусу накала к панической. Такого допускать не стоило, маршал и сам это понимал. Просто не думал, что его нервозность будет столь сильно заметна. — Хэнсен, — подозвал он тихо, отвлекаясь от эфира, в котором слышались переговоры пилотов «Бродяги» и Герка на «Койоте». Стакер понимал, что Чак хотел бы остаться здесь. Ситуация на морском дне накалялась, стремясь к пику, а там сейчас сражался его отец. Несмотря на всю подчеркнутую отстраненность и равнодушие, Чак беспокоился, это было понятно. «Бродяге» еле удалось замедлить Райдзю, в то время как Сканнер и Слэттерн выдирали из металлической плоти «Койота» орудия одно за другим. Только впечатляющее мастерство и ловкость Геркулеса Хэнсена все еще держали этот егерь «в строю» сейчас, во время столь неравной и столь ужасающей битвы. Стакер не был уверен, что он сам смог бы лучше. Наверное, Герк все же был прав — его, Стакера, место было в командном пункте. — Сэр, — Чак со всей решимостью остановился напротив, в стойке «смирно». Он был хорошим солдатом. Отличным пилотом. И, самое главное, он понимал, зачем он здесь сейчас. Для Чака прошлого такая позиция «человека на побегушках», как он бы сам ее назвал, была бы унизительной. Для Чака нынешнего это была возможность сделать хоть что-то. И он был готов исполнять приказы. Несмотря на то, что больше всего на свете, наверное, сейчас хотел бы остаться здесь, на мостике, чтобы знать, что происходит в морских глубинах с его отцом. А еще лучше — быть там вместе с отцом. Но сейчас для него не представлялось возможным ни первое, ни второе. — Ты быстро бегаешь, — произнес Пентекост. Это должно было звучать и как похвала, и как объяснение. — Отыщи-ка нашу пропажу. Чак все прекрасно понял. — Есть, — коротко кивнул он и, не предаваясь уставным действиям вроде строевого шага, просто выскочил из командного пункта. Стакер проводил его взглядом. Он хороший малый… И действительно сын своего отца. Знает, когда и в чем может быть по-настоящему полезен. И делает, несмотря на личные желания и устремления. Маршал вернулся взглядом на компьютер, за которым сидела Игнис. В эфире раздавались переговоры Мако, Райли и Герка, «Койот» был очень близко к разлому, но пройти и скинуть бомбу не давали два кайдзю. Стоило порешить хотя бы одного из них. Но «Койот» против таких монстров был почти бессилен. Надежда была в основном на «Бродягу», который расчистит путь и предоставит материал, с которым можно будет швырнуть бомбу. Лучше всего было бы затолкать туда Слэттерна — меньше проблем будет потом, когда портал закроется. Но вряд ли с ним справится в одиночку даже «Бродяга». Маршал незаметно для других качнул головой: егерей им все-таки катастрофически не хватало. В боевом состоянии были только «Бродяга» и «Танго койота». Было доподлинно неизвестно, что конкретно произошло с «Серебряным штилем», но в том, что он выведен из строя, не было никаких сомнений. В ангаре еще стоял «Страйкер-Эврика», совсем как новенький, но с дрифт-системой, восстановленной не до конца, он был просто кучей металлолома. Ни один пилот в здравом уме не полезет сейчас в его кабину, рискуя принять на себя удар своего подсознания и воспоминаний, усиленный в несколько раз. Не только у Ассы здесь были скелеты в шкафу и вещи, о которых не хотелось бы вспоминать… Игнис дала отчет по графикам и поделилась кратко своими соображениями, Стакер с незначительным облегчением выдохнул. Наконец-то хорошие новости — кажется, Сканнер лишился руки и крупно ранен в бок. У «Койота» осталось две рабочих пушки, но и они были на что-то способны. Возможно, у них все же есть шанс… В конце концов, если бы они мешкали, было бы только хуже. Чак пробежался до ангара, вышел на вертолетную площадку, поздоровался с пустым кругом, обозначающим место для приземления, пожурил себя за глупость и отправился обратно в здание. Конечно же, если Тендо и встретил Ассу именно здесь, то они уже давно убрались с промозглой, вот-вот собирающейся разразиться дождем погоды. Где же тогда эти двое могут быть? Бегать по всему Шаттердому было достаточно бессмысленной идеей: времени ушла бы уйма, и не факт, что они с Тендо не разминулись бы где-нибудь в завитых коридорах здания. Нужно было отыскать его как можно скорее, и Чак сделал паузу, чтобы поразмыслить. Куда могла направиться девушка, которая только что вернулась с затяжного и горячего боя? Тендо ведь сейчас по-любому увязался за ней хвостиком. Тренировочный зал отпал сразу же — вряд ли после такого ей захотелось бы еще помахать шестом или чем-нибудь еще. Значит, в числе вариантов оставалась ее личная комната (где она располагалась, Чак не имел точного понятия, но никто не мешал ему прогуляться до жилого блока) и медпункт. Первым Чак решил посетить именно медпункт. Возможно, у нее какое-то ранение, именно поэтому Тендо торчит там с ней. До больничного отсека Шаттердома Чак не дошел — нужда в этом отпала, как только он, свернув в последний перед этим отсеком коридор, обнаружил искомого человека в одном из затененных углов. Тендо откинулся спиной на металлическую поверхность стены и, прикрыв глаза, устало потирал их внутренние уголки пальцами, слегка морщась. Чак недовольно нахмурился — нет, он, конечно, все понимал, но вот причины того, что главный координатор просиживает штаны у стены непонятно где, его весьма интересовали. Не слишком церемонясь, он на бегу воскликнул грозным голосом: — Тендо, что ты здесь забыл-то? Нет, я понимаю, если бы ты был в госпитале, но в этом углу… — на этой фразе он запнулся, потому что по мере приближения он понемногу начал понимать, что техник здесь сидит, видимо, не просто так. Что-то произошло. Чак еще не понимал, что именно, но, сделав еще несколько шагов и снова оглядев Тендо с ног до головы, в этот раз с более пристальным вниманием, он остановился как вкопанный и присвистнул. — Она тебя вырубила! — Чак упер руки в бока и позволил себе легкий смешок. Ситуация складывалась какая-то идиотская. — Вот же заноза в… — Чак… — голос у Тендо был тихим и слабым, но в нем слышались угрожающие, рычащие нотки. — Я по-дружески, — Чак поднял руки в примирительном жесте, однако жест это вышел слегка небрежным. Затем, чуть наклонившись, он протянул Чои руку: — Подняться сможешь сейчас? — Ага, — кивнул техник и, ухватившись за протянутую ладонь, встал. Голова слегка закружилась, и он тут же оперся спиной о стену, зажмурившись. — Спасибо. Сейчас пройдет, — он махнул рукой и слегка усмехнулся, глядя на нахмуренную мину Чака перед собой. Хэнсен взглянул в сторону, а затем снова перевел взгляд на Тендо. — Тебя, как ты понимаешь, там уже хватились… — произнес он, перестав хмуриться. — А замену выбрали? — спросил тихо Тендо, глядя на Чакак из-под полуопущенных век. Хэнсен от такого вопроса слегка растерялся. — Ну, да, посадили какую-то женщину, она справляется, — пожал он плечами. — Но ты там в любом случае нужен… — он развел руками, и мгновение спустя его выражение лица стало откровенно недоуменным, когда Тендо с твердым отрицанием покачал головой. — Я должен быть в другом месте… — в глазах все еще немного расплывалось, Тендо с шумом выдохнул и, отлепившись от стены, сделал пару шагов в сторону коридора, выходившего к промежуточным помещениям, откуда можно было попасть в ангар. Он знал, что это — единственный правильный выбор. Вокруг было множество всего, что разрывало эту мысль в клочья: был Шаттердом, был командный пункт, где маршал наверняка уже был близок к тому, чтобы рвать и метать, потому что главного офицера-техника не было на месте, был долг, были обязанности… Но Чои впервые было все равно, он знал, что во что бы то ни стало должен быть в кабине «Страйкера». Он должен вытащить Ассу из ее кошмара — а он был уверен, что она погружена в кошмар, целиком и полностью, — он хотел этого больше всего в мире. И какие-то правила и устои разом отходили на второй план, растворяясь в небытие. Он знал, что поступает некорректно, совесть уже съедала до костей, но ему было все равно, в голове стояла лишь одна мысль — вытащить ее, защитить от того, что живет в ее голове. Все равно, что будет потом, все равно, что и дальше она останется недосягаемо-ледяной, но он должен быть рядом, как был всегда. Это его решение, и никакой долг не мог его изменить. Чак поспешил за Тендо. Не успел техник сделать и десятка шагов, как был схвачен за предплечье. Повернувшись, Чои встретился с сосредоточенным и твердым взглядом Чака. Тот по-прежнему не понимал ровным счетом ничего, но, кажется, решительно собирался разобраться… Как же не вовремя-то! — В смысле? — Хэнсен нахмурил брови, а затем, на секунду задумавшись, добавил как можно более спокойно, не теряя при этом решимости. — Я понимаю, что дело в Ассе. Но… — он лихорадочно подбирал из роящихся в голове вопросов подходящий и решил все-таки начать с банального: — Где она сейчас? Тендо не успел ничего ответить. Он приоткрыл рот, на секунду зажмурился — так болезненно, что Чак невольно вздрогнул, — затем тяжело вздохнул. И в этот момент Чак все понял без слов. С его губ сорвался такой же тяжелый вздох, захотелось прикрыть лицо рукой и покачать головой, но он решил, что сейчас это будет неуместно, да и, раз уж он решил задумываться о таких вещах, невежливо. Асса в самом деле была редкостной занозой… У кого в заднице, а у кого в сердце, и сейчас, когда на Шаттердоме было в целом напряженное положение, кто-то думал не мозгами, а этим самым сердцем с занозой, но… Чак внезапно осознал, что здравым смыслом ее сейчас не спасешь. Об «образумить» он даже не заикался — кажется, там весьма запущенный случай. Речь шла сейчас именно о спасении, ведь, если он все правильно понял… — Она ведь в кабине «Страйкера», да? — спросил Чак, наклонив голову набок, голос его звучал необычайно проницательно, а взгляд выражал какое-то несвойственное ему понимание. Тендо поспешно кивнул, вздыхая и зажмуриваясь — после потери сознания он все еще чувствовал какую-то слабость. Чак окинул его взглядом, приложил руку к подбородку и хмыкнул. Тендо уже собирался, оставив Хэнсена в раздумьях, продолжить свой путь, как тот изрек: — Тебе костюм нужен, — он смотрел на техника с косой серьезной ухмылкой. — Думаю, мой кадетский тебе подойдет. Тендо удивленно вскинул брови. Он, конечно, заметил еще в командном пункте, что что-то в Чаке изменилось, но то ли не привык еще, то ли верил не до конца… Он поймал себя на мысли, что все еще настороженно воспринимает его по-старому. Как напыщенного и заносчивого типа, который уверен, что он здесь лучше всех. Но теперь перед ним стоял и говорил эти слова совсем другой человек. Человек, который был мудр — даже не по годам; человек, который чувствовал все то, что творилось в душе у Чои. Чак был совершенно иным, и это вводило в недоумение. Заметив эмоции, отраженные на лице техника, Хэнсен кивнул сам себе, напряженно выдохнув. — Чувак, — он усмехнулся какой-то загадочно-простой улыбкой, глядя Тендо в глаза, — я, может, и не смыслю много в тактичности, и, может, я не подбираю слов, чтобы никого не обидеть. Возможно, мне и плевать на многие вещи, которые происходят на этом Шаттердоме. Мое дело — рубить кайдзю, а не лезть в человеческие отношения. Но… я однажды видел, как ты на нее смотришь… Веришь или нет, Тендо, но ты единственный, кто сможет победить то, что у нее в голове. Просто потому что ты хочешь этого так сильно, как ничего другого никогда не хотел. Ты сам это знаешь… — Чак с тихим, слегка горьким смехом выдохнул и опустил голову. — И да: не переживай за Шаттердом. Твоя команда и маршал справятся, а я помогу им чем смогу. Мы здесь спасем мир! — на этих словах он браво вскинул голову, улыбаясь шире, а затем выражение лица с гордого снова стало мягким и понимающим. — Я ведь знаю: останься ты здесь и спаси мы хоть двадцать тысяч миров с тобой — тебе они без нее будут не нужны. Тендо ошарашенно кивнул. Пусть он не знал этого, нынешнего Чака, но этот Чак был на его стороне и понимал его, как никто другой. — Спасибо… — Чои опустил ладонь на плечо Хэнсена, глядя на него с такой благодарностью, что тот успел почувствовать себя неловко. — Спасибо, Чак. — Пустяки, — Хэнсен весело кивнул и жестом пригласил техника следовать за ним. — Пойдем. Возвращаясь спустя полчаса в командный пункт, Чак догадывался, что сейчас получит от маршала смачный нагоняй. И маршал будет прав, потому что в итоге сложилась одна из тех бесконечно глупых ситуаций, когда кто-то ушел искать пропажу, но в процессе пропал и сам. Но Чак не жалел о том, что сделал. Он видел и чувствовал, что был прав. Конечно, это дисциплинарное нарушение, и он не имел права содействовать Тендо в таком решении, но было ясно как день — Тендо и правда единственный, кто сможет совладать с разумом Ассы, что бы в дебрях ее разума ни творилось. Чак о том, что видел в дрифте с ней, вспоминал с содроганием до сих пор, но у него была другая ситуация. Он не ходил за этой девчонкой как привязанный вот уже сколько времени (сколько — Чак, собственно, не знал, но был уверен, что не меньше пары лет). Она была ему посторонней, он не пытался спасти ее от самой себя. Тендо пытается, по всей видимости, уже долго. И поэтому Тендо не отступит. Ведь он уверен, что, что бы там ни было — оно не страшнее того, что она может потерять все человеческое, что еще в ней теплится. Чак глубоко вздохнул и с легкой печалью покачал головой: объяснить бы теперь это маршалу… Маршал заметил его еще издалека, но не двинулся с места — кажется, ситуация в океанских глубинах требовала его присутствия на связи. Чак легко протолкался сквозь толпу, на ходу вслушиваясь в то, что происходит в эфире. «Койота» пытались оттеснить от разлома, для этого Слэттерн даже вылез из портала полностью. Теперь егерь, который сейчас пилотировал его, Чака, отец, старался держаться на краю у разлома, чтобы при любом удобном случае можно было быстро сбросить туда бомбу, а не бежать к краю невесть откуда. У него это получалось с сомнительным успехом. Кажется, Герк перенял тактику «Штиля», и теперь старался лавировать между двумя противниками, сбивая их с толку и увиливая от каждого из них. Но «Танго койота» был и вполовину не настолько поворотлив, как «Серебряный штиль», так что удавалось это только изредка и только против достаточно серьезно раненого Сканнера. Слэттерн, несмотря на свою громоздкость, настигал его легко, а затем играл с ним, как кот играет с искусственной мышью. Чак остановился чуть позади от маршала, за его левым плечом, и молча наблюдал, ловя каждое выскользнувшее из эфира слово. Его тревога за отца никуда не делась, просто ситуация с Тендо потребовала полного переключения, так что на некоторое время он отвлекся. Но теперь беспокойные мысли вернулись с новой силой. Положение там, на дне, казалось плачевным. Чак старался быть солдатом и держаться как солдат, а не как мальчишка, хныкающий в отсутствие родителей дома. Но мысль о том, что кто-то может с того морского дна не вернуться, и этим кем-то может быть его отец, заставляла снова и снова теряться и вздрагивать. Чак помотал головой. Нужно выбросить это на фон, так, чтобы не отвлекало. Его старик нужен там, а он сам нужен здесь. И он должен делать свою работу хорошо именно здесь. Правда, теперь ему начало казаться, что он уже накосячил так, что хорошей его работу сегодня уже никто не назовет, даже он сам. Когда Пентекост к нему обернулся, Чак сразу же выпрямился по стойке «смирно» — сказалась военная привычка. — Хэнсен, — обратился маршал к нему с интонацией, приглашающей говорить. — Сэр, — тут же ровно отрапортовал Чак, а затем слегка стушевался. Быть может… Да. Точно. — Не могли бы мы переговорить в сторонке? — спросил он чуть тише, слегка склонив голову и глядя на маршала просящим понимания взглядом. Стакер вздохнул. Чак здесь без Тендо, а значит, что-то пошло не так. Что-то случилось, он еще не знает, что именно, но явно что-то из ряда вон выходящее, и из этого очень вряд ли выйдет что-то хорошее. Тем более, Чак просит более приватного разговора. Все указывает на то, что разговор этот будет не из приятных. Но делать нечего. Пожалуй, такие разговоры и правда следует проводить в стороне. Они вдвоем прошли сквозь расступившуюся толпу и подошли к углу полукруглого пространства мостика, уходящему второй своей стеной в коридор. Остановившись, Стакер смерил Чака внимательным взглядом и коротко сказал: — Выкладывай. Чак вдохнул полную грудь воздуха и начал: — Сэр, полных обстоятельств происшествий я не знаю, но из того, что мне известно, я могу сделать вывод, что пилот «Серебряного штиля», потерянного в бою, вернувшись на базу, теперь решила вывести в бой «Страйкер-Эврику». — «Эврику»?! — широко распахнул глаза маршал, а затем нахмурился: — Он же двухпилотный, плюс до сих пор с неисправной дрифт-системой… Чем она вообще думает?! — впрочем, именно этот вопрос был риторическим. Маршал нервно махнул рукой и сразу же осведомился: — Впрочем, я тебя не за этим посылал. Где Тендо? Чак вздохнул и опустил на мгновение взгляд. Судя по реакции маршала, он уже не очень рад принесенным новостям, а сейчас будет рад еще меньше. — Отправился за ней, — коротко ответил Чак, сделал паузу, чтобы маршал переварил услышанное, и продолжил, поясняя. — Хочет хотя бы как-то стабилизировать соединение с егерем с помощью собственного подключения. Проще говоря, хочет выступить вторым пилотом, чтоб разделить нагрузку, — здесь пауза получилась уже вынужденной, Чак задумался о том, как сформулировать то, что он хотел сказать дальше. Но маршал молчал, не перебивал и не обрывал, просто смотрел на него с внимательным выражением в глубине темных глаз. Чак осторожно продолжил: — Тендо в курсе, что в дрифт-системе «Эврики» не хватает компенсатора, а это значит, что на эту девушку, Ассу, обрушатся… — Я знаю, что это значит, — Стакер перебил его неожиданно, Чак даже подавился словами и несколько раз просто открыл и закрыл рот, словно рыба. — Не было печали… — маршал приложил руку ко лбу и раздраженно зажмурился. Нет, все-таки Ассе бесполезно приказывать… Он это знал уже давно. Она всегда все делает по-своему, и до этого ей, конечно, удавалось почти из любого сражения выйти победительницей, но сейчас она, скорее всего, уничтожит и остатки своей адекватности, и здравомыслие Тендо. Стакер покачал головой и с шипением выдохнул. Вот от Тендо он этого не ожидал. Но, пожалуй, то, что такое развитие событий казалось ему неожиданностью, говорило лишь о том, что он плохо знает своих подчиненных и слишком давно отмахивается от очевидной истины — им не приказать. Обоим. Если вопрос встанет так, как вот сейчас, Тендо пропустит мимо ушей любой приказ и сделает так, как считает нужным. В случае с ним и этой девушкой… это уже давно было явным. Просто Стакер пытался не замечать, что все идет именно к этому. Это давало… иллюзию контроля, что ли? Иллюзию того, что на базе все куда более слаженно, чем было на самом деле. А сейчас, кажется, эта иллюзия распадалась едким пеплом, открывая глубины и масштаб проблемы, с которой ему придется разбираться. Он-то сейчас на своем месте, да вот только многие другие не на своих, и с этим придется бороться именно тем, что он должен будет уйти со своего места. Пентекост, круто развернувшись, направился обратно к сердцу командного пункта. Чак едва поспевал за ним. До этого он не видел, чтобы маршал так быстро ходил. Остановившись рядом с компьютером, тот склонился и бросил сидящей за ним женщине: — Координация и командование на тебе. Не подведи! Она кивнула, а он обернулся к Чаку. — Помогай по мере сил, — коротко выдал он инструкции, а затем уже почти бегом проскользнул сквозь вновь расступившуюся толпу. Чак сделал несколько коротких взволнованных вдохов, бегая взглядом между людьми на мостике и скрывающейся в конце коридора спиной маршала Пентекоста. Он слышал приказ, он знал, что сейчас он здесь всего лишь на подхвате, и от его слов ничего не зависит. Если, конечно, его мнения не спросят — по поводу ведения боя или еще чего-нибудь такого. Его позиция — быть консультантом по части сражения в егере, а не по части каких-то межличностных отношений (к тому же, Чака редко заботили чужие отношения). Но каким-то образом он стал втянут во всю эту ситуацию с Ассой, и каким-то образом он понимал, что происходит и почему это происходит. У маршала были причины, и, возможно, он был в чем-то прав, только, составляя в голове отдельные части пазла, Чак неизменно приходил к выводу, что если маршал попытается вмешаться, будет хуже. Намного хуже. И не знал, что с этим делать. Точнее, знал, но не решался. А время ускользало… Может, конечно, стоило оставить это позади и притвориться, что ничего не происходит, ведь его это, по сути, не касается, только… Быть может, ни у кого здесь нет того понимания, которое есть у него. И он должен хотя бы попытаться. Отец сказал, чтобы он был полезен. Вот он и будет… попытается быть. Иногда, чтобы принести пользу, приходится лезть не в свое дело. Это занятие, конечно, сомнительное, но сейчас Чак остро ощутил, что если не влезет, будет корить себя еще очень долго. Он развернулся и взглянул на темнокожую женщину в очках, которая была назначена маршалом главной в данный момент. Бейдж на груди подсказал имя — Мариам Игнис. Он кивнул сам себе, чем вызвал недоумение у нее во взгляде. А затем обернулся к ученым, которые не отходили от компьютера и напряженно всматривались в меняющиеся графики и цифры. — Вы, — он ткнул в них пальцем, от чего они чуть отстранились и уставились на него с опаской, — следите за передвижениями кайдзю и изменениями в разломе. И не вздумайте между собой тут собачиться! — пригрозив и дождавшись их кивка, он развернулся к женщине: — А Вы, мисс Игнис, пожалуйста, приглядите за ними и за всем остальным. Я скоро вернусь! — и с этими словами устремился по коридору в ту сторону, где недавно исчез маршал. Пентекоста он нагнал по пути в ангар, в одном из коридоров к крупному грузовому лифту. К счастью, в коридоре было пусто — почему-то для Чака было важно, чтобы их разговор не подслушивали сторонние личности. Он был уверен: маршал сразу заметил приближающиеся шаги. Но оборачиваться не стал — наверное, чтобы всем вокруг было понятно, что у него нет времени на праздную болтовню. Те, кому он нужен по делу, его окликнут. Чак так и сделал. — Сэр! — воскликнул он на бегу, а подскочив к маршалу, чуть опередил его и развернулся к нему лицом. — То, что Вы задумали, это плохая идея, — он чуть нахмурился, чтобы казаться серьезнее, так он всегда делал, когда противоречил старшим по званию и… просто старшим. — Отставить, — произнес Пентекост спокойно, твердо и с некоторой долей усталости. Видимо, не особо он хотел заниматься всем, что внезапно свалилось на его голову. Чак его понимал. Чак тоже не хотел, но так уж вышло, что он стал какой-то непостижимой частью этой всей ситуации. — Ты вообще должен быть в командном пункте, так что вернись туда и не лезь под руку, — он попытался было обойти Хэнсена, но тот сделал шаг в сторону и снова замаячил впереди с хмурым и решительным выражением лица. — Сэр, — произнес он выразительно, даже в чем-то дерзко, что заставило Пентекоста гневно нахмуриться. — Я уйду назад в командный пункт и не буду лезть Вам под руку, только если Вы меня выслушаете. Стакер не стал подавлять желание закатить глаза. Сегодня какой-то день, видимо, такой, что каждый на Шаттердоме решил ему перечить. Начиная от Герка, который сам расставил по местам все и всех, и заканчивая его сыном, который тоже хочет, похоже, устанавливать свои порядки. Стакер не понимал только, почему именно Чаку сейчас стало больше всех надо. Он на мгновение задумался об этом, а парень уже расценил его молчание по-своему и продолжил: — Сэр, позвольте Тендо это сделать. Позвольте именно ему стать партнером Ассы в «Страйкере». Я слышал, он прошел обучение пилотированию егеря, я уверен, у него неплохие результаты, он обязательно… — Он не пилот! — фраза прозвучала резче, чем Стакер хотел: кажется, он начинает терять терпение. — Да, он проходил обучение, но у него посредственные результаты как у пилота, и у него нет реального боевого опыта. А реальный опыт и блестящие навыки в координации миссий — есть. И именно этим ему следует сейчас заняться, а не лезть в неисправный егерь, чтобы… — Сэр, — Чак перебил его без всякого зазрения совести. — Вы ведь не могли этого не заметить, — он прищурился и проницательно взглянул на маршала. — То, как он смотрит на эту девушку. Как ходит за ней. Как оберегает ее, как, мать его, пытался мне врезать, когда я собирался выяснить с ней отношения! — на этом моменте Чак горько рассмеялся. — Сэр, у Вас куда больше опыта и навыков как у пилота, как у хорошего пилота, но Вы просто не тот человек, — он пожал плечами. — Тендо единственный, кто может это сделать. Стакер на несколько мгновений прикрыл глаза, глубоко задумавшись. Чак сейчас озвучивал его мысли, только не в том ключе, в котором он сам их рассматривал. Он как маршал видел проблему — неподчинение, разброд подчиненных из-за их личных целей и устремлений. Чак же видел возможность, проблеск надежды — возможно, единственный. Возможно, в этом была своя мудрость, ведь дрифт далеко не всегда зависит от навыков пилота. Но все же… Он как маршал сомневался. Кажется, он привык за время службы отодвигать личное на второй план (и в этом они с женой прекрасно понимали друг друга: Нолла в этом вопросе была такой же). И сейчас мысль о том, что именно чье-то личное может спасти ситуацию, была ему непривычна. Он покачал головой: — Если не получится, важный для успеха миссий человек превратится в умалишенного… Чак же склонил голову набок и воззрился на маршала с легким лукавством. — А если получится, — сказал он, — у нас будет готов к бою еще один егерь. Маршал закатил глаза и шумно выдохнул от раздражения. Время утекало сквозь пальцы, время играло против них всех. Нужно было образумить всех нерадивых и вернуть на свои места, в том числе и самому вернуться, или же оказаться в кабине егеря рядом с Ассой — это место должен занять уж точно не Тендо… Стакер оглянулся по сторонам, взгляд черных глаз бегал в попытке зацепиться за что-то, найти точку опоры в чем-то стабильном и крепком. Он снова сомневался. С одной стороны, он знал как руководитель, что система работает хорошо только тогда, когда все шестеренки крутятся слаженно. С другой стороны… Была в словах Чака какая-то ощутимая правота. Ее сложно было осознать разумом, но она чувствовалась. Он, никогда прежде не задумывавшийся, кажется, о чужих чувствах и отношениях, сейчас был уверен в своих словах, он заставил услышать эти слова… Быть может, в этом тоже был смысл? Нестандартный подход, неожиданные решения, а еще — то личное, что вроде не должно выступать на первый план, а вроде и может смести все преграды… Думать было тяжело, обстоятельства давили, угнетали, маршал все еще старался не выдавать нервозности, но, кажется, стал уже в своих эмоциях донельзя прозрачен. В конце концов, он одернул полы пиджака, рывком расправил плечи и со всей суровостью посмотрел на Хэнсена. Еще две секунды продлилось молчание, а затем Стакер вздохнул. — Хэнсен… Если затея провалится, пойдешь под трибунал вместе с ними! — произнес он возмущенным тоном, но по улыбающемуся лицу Чака понял, что никакого эффекта его напускное возмущение не возымело. Он и сам ощущал, пожалуй, скорее облегчение от того, что решение принято. Он должен довериться этим ребятам. В конце концов, они его подчиненные, и они должны справиться. Асса, хоть и почти никогда не следовала приказам, умела выполнять задания, а еще умела выживать. Тендо весьма посредственный пилот, но если они смогут войти в дрифт, Асса поведет. Стакер невесело усмехнулся своим мыслям… Если смогут. Асса дикая одиночка, и в ее голове живет что-то, что заставляет людей терять рассудок. Но, может быть, в этот раз действительно нашелся кто-то, кто является дрифт-совместимым с ней? Оставалось надеяться. Пусть так. Стакер сейчас доверит им то, что они собираются провернуть. — Ладно, — он слегка рассеянно хлопнул Чака по лопатке, разворачиваясь. — Идем, ты мне понадобишься. Командный пункт встретил их взволнованным гомоном, и маршал сразу понял, что что-то не так. Чак тоже напрягся. Точнее, показал собственное напряжение. Его беспокойство нарастало по мере приближения к командному пункту, но он старался это скрывать, а сейчас, видя нахмуренные брови маршала, не смог больше сдерживаться. То, что терзало его внутри, отразилось на лице. Он заспешил к главному компьютеру, у которого полукругом собралась вся толпа, вперед маршала, и в этот раз перед ним без слов, как перед маршалом, расступилась толпа. Это насторожило еще больше, потому последние шаги к компьютеру он проделал в неуверенности. — Что там? — Пентекост появился рядом достаточно быстро, он слегка склонился над голографическим монитором, давая в уме беглую оценку отображающейся на интерактивной карте ситуации. — У «Койота» внештатная ситуация, — отрапортовала Мариам Игнис, мельком взглянув на Чака. Он ее взгляд заметил. — Бомба, сэр… — она замялась, а маршал хмыкнул. — Что с ней? Неисправна? — уточнил он. — Нет, — помотала головой женщина. — Сама бомба в порядке, но крепления заклинило. Геркулес думал, что он сможет вручить ее израненному Сканнеру и толкнуть его в портал, но теперь он не может даже снять ее с корпуса. Пентекост быстро обвел глазами пространство перед собой, самообладание никуда не делось, и это было хорошо. Нужно было просто сосредоточиться. Странно, в такой момент, когда миссия была реально под угрозой, он не паниковал, даже внутренне. Видимо, многолетний опыт командования сыграл свою роль — именно в такие моменты Стакер научился быть совершенно спокойным. Эти мгновения были решающими, и при их наступлении всегда нужно было искать выход, а не предаваться истерике. — Герк, слышишь меня? — спросил он, но тут же, не дожидаясь ответа, продолжил: — Нет никакой возможности открепить ее изнутри егеря? — Увы, — незамедлительно ответил Хэнсен-старший, в его голосе слышалась горечь. — Не думаю, что такое было хоть как-то предусмотрено. Стакер бросил вопросительный взгляд на ученых, Герман уверенно помотал головой. Он был в курсе всех расчетов, которые использовались при проектировании крепления. — К тому же, если даже можно было бы такое сделать, мне пришлось бы оставить егерь неуправляемым, и его бы растерзали раньше, чем я успел бы избавиться от бомбы, — продолжил Герк. — Тогда жди «Бродягу», — произнес Стакер, — ребята оторвутся от Райдзю и смогут прийти к тебе на помощь. Ничего другого он сейчас предложить не мог. Но это был какой-никакой выход. Пентекост бросил беглый взгляд на Чака и почувствовал одобрение: парень тоже не демонстрировал паники, хотя можно было хотя бы представить, что творилось в его душе. Там, по сути, в ловушке был его отец. Но Чак старался просто напряженно думать. Он стоял чуть поодаль, опустив взгляд и приложив кисть к подбородку, погрузившись в глубокие размышления. Мешать Пентекост не стал. Парень пытается сделать все, что от него может зависеть, и какими-либо словами он только собьет его с мысли. Райли и Мако, отчаянно защищаясь, понимали, что если им и удастся оторваться от Райдзю, то вряд ли раньше, чем «Койот» лишится всех своих пушек и будет растерзан, как собачья игрушка. Райдзю был быстр, даже с нанесенными ему повреждениями он все еще был ловок, а «Бродяге» не хватало маневренности. Возможно, стоило бы переключиться на его хвост вместо лап, ибо оказалось, что он достаточно стремительно может передвигаться в воде, извиваясь всем телом, словно мурена. Но сейчас егерь хромал на одну ногу, был лишен правой руки, и против кажущегося неуловимым кайдзю ему было тяжело что-либо сделать. Однако никто из них не терял присутствия духа. Мако была сосредоточена, Райли держался хоть и напряженно, но достаточно спокойно и решительно. Они должны победить, у них попросту нет выбора. И лучший настрой для победы — сосредоточенный и уверенный. Хоть ситуация была не на их стороне, они не собирались сдаваться. «Койоту» удалось отскочить в сторону, это увеличило расстояние между ним и порталом, а израненного и достаточно сильно хромающего Сканнера и вовсе оставило на весьма внушительном расстоянии. Но это позволило избежать атаки Слэттерна, который играючи мог, пожалуй, разрушить егерь полностью, только, наверное, не хотел, желая позабавляться дольше, словно любопытный зверек с неожиданно попавшейся на глаза необычной штукой. Лапа огромного кайдзю прошла в нескольких метрах, колыхая воду и создавая глубинные волны, удар о дно был не слишком сильным — вода смягчила инерцию. Герк впервые за, наверное, ближайший час смог свободно выдохнуть. Что делать теперь? Попробовать добежать до «Бродяги»? Но вряд ли у них есть время сейчас возиться с его бомбой — их вовсю атакует Райдзю. Может, отвлечь на себя Райдзю и позволить им совершить неожиданный удар? Тогда можно будет и бомбу снять, и к поверженной туше прицепить. Та девчонка, Асса, зря, наверное, увела Плейта на сушу… Его победить было бы проще, но… расклад оказался таким, что им с «Бродягой» не давали к нему прорваться. Она в самом деле несколько облегчила им задачу, если так посмотреть. Впрочем, раздумывать об этом сейчас не было большого смысла. Плейт на суше, они в воде. Между ними огромное расстояние, и такие мысли сейчас неактуальны. А вот отвлечь на себя Райдзю было, пожалуй, неплохой идеей. У «Бродяги» полностью рабочая левая рука, с плазменной пушкой и мечом. Если Райдзю задержать, то «Бродяга» вполне сможет атаковать сзади. Нужно будет только ухватиться покрепче и ни за что не разжимать хватки. Герк активировал единственную оставшуюся в корпусе пушку и выстрелил. Если это спровоцирует Райдзю, то можно надеяться на успешную реализацию плана. Райдзю действительно среагировал на выстрел, хотя тот не нанес ему существенного урона. Зверь рванулся в сторону «Койота», и Герк уже заставил егерь развести металлические руки в жесте, будто просящем объятий. Однако эта тварь была быстра, «Койот» с горем пополам ухватился только за длинный чешуйчатый хвост и был протащен по каменистому дну. Пришлось выпустить добычу из рук. Егерь развернулся, слева от него Райдзю, совершив грандиозный переворот, снова несся ему навстречу, чуть правее от него наступал Слэттерн. — Держитесь, «Койот», мы в пути! — раздалось в эфире от Райли, и действительно, к «Койоту», волоча ногу и выпустив меч, спешил на всей доступной ему скорости «Бродяга», в груди его сиял пламенем ядерный реактор… — Не приближайтесь! — Герк заорал это раньше, чем в его голове выстроился более-менее стройный план. Новый и безукоризненный. Его лучший, пожалуй, план. — Не понял… — растерянно проговорил Райли. — «Бродяга», оставайтесь на месте, а лучше отойдите назад! — снова воскликнул Герк, после этого в эфире повисла тишина — напряженная и гнетущая. На мостике тоже воцарилось безмолвие. Чак настороженно переводил взгляд с маршала на ученых, которые замерли, наблюдая за сигнатурами на мониторе, с ученых на Мариам Игнис, временно координирующую миссию вместо Тендо. Ему хотелось задать сейчас множество вопросов, ибо он в текущей ситуации не понимал совершенно ничего, но он давил эти вопросы в горле, даже выдыхал через раз, боясь нарушить тишину. Почему-то в сердце поселился какой-то детский страх: издаст он хоть звук — и произойдет непоправимое. Глупо, совсем по-идиотски, но страх сжимал душу тисками, нерационально и, наверное, неправильно. — Герк, что ты задумал? — спросил Пентекост тихо. В эфире неожиданно, заставив Чака вздрогнуть, послышался смешок. Надтреснутый и казавшийся в окружающей атмосфере совершенно неуместным. Он не злил. Он заставлял бояться еще сильнее. — Как я всегда говорю своему сыну… — после этих слов Герк сделал паузу, будто пытаясь удостовериться, что Чак его слышит. Чак же будто заледенел, стоя на одном месте, не моргая и почти не дыша. — Он слушает, — произнес маршал. Чак заметил, что тот опустил голову. Он что-то понимал… Что-то, что от самого Чака ускользало, или же что он не хотел улавливать и принимать? — Так вот, — продолжил Герк. — Как я всегда говорю своему сыну: если есть шанс, хоть малейший, нужно его использовать! — это прозвучало каким-то бравым кличем, но в ушах Чака это отражалось чем-то неправильным, совершенно, не к месту, не вовремя, не там и не так, как нужно. И Чак, наверное, должен был об этом сказать, только голосовые связки отказывались слушаться, да и рот будто на замок кто-то закрыл. — Стэкс, слушай внимательно. У «Бродяги» ядерный реактор, он должен будет забрать останки кайдзю и с ними упасть в разлом. Портал его пропустит. Затем пилоты активируют процедуру самоуничтожения егеря и в спасательных капсулах выберутся наружу, портал сам вытолкнет их обратно. «Бродяга» сам по себе ходячая ядерная бомба, его одного хватит. Чак слушал, стоя поодаль, и слова отказывались в его сознании складываться во что-то осмысленное. Он отчаянно желал взять себя в руки, но на него будто накатило состояние восьмилетнего ребенка, который иррационально прячется от монстров, накрываясь с головой одеялом. Он накрывался одеялом из непонимания, неприятия, ему было достаточно просто не составлять слова в предложения, не нужно было даже затыкать уши. Он отчаянно старался не понимать, потому что понимание всего, что уже происходит и сейчас произойдет, родилось, кажется, еще с момента приказа «Бродяге» оставаться на месте. Чак хватался за неизвестно откуда взявшуюся веру в то, что непонимание спасет от чего-то, что неукротимо надвигалось, что отрицание действительности сможет изменить эту самую действительность. А маршал, одновременно и поддаваясь такому же непониманию, и осознавая ситуацию до конца, произнес глухим голосом: — А ты? В эфире снова послышался тихий смех, пронизанный болью, печалью, но лишенный страха. — А я расчищу для них дорогу. Когда Слэттерн и Райдзю подобрались к «Койоту» вплотную, до Чака только-только четкой, незамутненной формулировкой дошло, что если с «Койота» бомбу не снять, а «Бродяга» может сам послужить бомбой, у этой задачки было только одно решение. Когда Герк, сглотнув, активировал таймер на бомбе на самый короткий промежуток времени, Чак в каком-то безумном, болезненном изумлении прокручивал информацию в своей голове еще раз, глядя на нее со всех сторон и от всей души мечтая ошибаться. Когда Слэттерн поднял «Танго койота» в лапе, а Райдзю вильнул хвостом где-то сбоку, взгляд Герка застыл на ускользающей с циферблата единице, а губы Чака беззвучно шевельнулись. Взрыв раздался в эфире отдаленно и глухо, будто бы и для «Бродяги» он был где-то очень далеко. Чак уставился в пол, игнорируя то, как неистово щиплет в глазах и как короткие ногти впиваются в ладони. Теперь детский страх отступил. Все уже случилось, и Чак снова вспомнил, что он не восьмилетний мальчик. Восьмилетним мальчикам позволено биться в припадке рыданий, когда их отцы умирают в прямом эфире. Восьмилетним мальчикам можно обвинять в несправедливости ситуации тех, кто первым попадется под руку. А для взрослых мужчин, которые находятся на страже спокойствия и выживания всего человечества, это непозволительная роскошь. Они должны как можно более незаметно шмыгнуть носом, не утирая его, заглотнуть всю разрывающую на части боль и переварить ее, а затем подойти к командующему. В конце концов, команды «Вольно» еще не было. Чак сделал глубокий вдох, несколько раз моргнул и, после пятого или шестого раза перестав чувствовать влагу в глазах, сделал несколько шагов к компьютеру, за которым сидела Игнис. Рядом стоял маршал и он, кажется, был потрясен не меньше, чем ученые, которые оба шокированно прикрыли рты руками. Просто маршал этого не показывал. «Тот, с кого мне сейчас нужно взять пример», — подумалось мельком Чаку. — Сэр, — обратился он к Стакеру. И как только маршал поднял на него свой взгляд и приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, Чак прервал его на самой мысли: — Я в Вашем распоряжении. Будут ли какие-либо указания?