***
После всех обсуждений на улицу, где жила Гермиона трансгрессировала группа волшебников. — Да, мы именно здесь, — сказала Гермиона, осматривая улицу. Улица, которая стала для неё кошмаром, как в страшных снах. Но Мерлин, как же хотелось, чтоб это был лишь сон… Ей хотелось почувствовать какую — то радость внутри себя, но эту радость будто затопило кучей воды и Гермиона не может найти себя. А сколько ей жить в таком состоянии. Она не знает. Опять. Незнание многих вещей может играть с нами, как в плохую так и в хорошую игру с соответствующим концом. Она бы никогда не подумала, что сможет влезть в очередной кошмар после войны. Вроде бы нам кажется, что всё закончилось, но остаются мелочи, из которых потом вырастаем огромная проблема. Всё в жизни с чего — то начинается, дом имеет свой фундамент, например. Но вы никогда не задумывались с чего начинается человек? Многие бы сейчас сказали, со слов «я беременна», поверьте мне это не так. Человек начинается со свободы воли. Но чтобы достичь её он должен прогрессировать, как дом имеющий лишь фундамент. Мы — это единый механизм и каждая деталь потом складывается в одно целое, имеющее название «жизнь». Так и Гермиона сейчас начала свою жизнь, но играя с судьбой в очень опасную игру, ведь проиграв она вернётся к прошлому, которое сейчас пугало её, потому что многие вещи пока что оставались для неё лишь загадкой. Все будто заметили резкую смену настроения Гермионы, но ребята знали, что эта девушка не позволит себя жалеть. По крайней мере Драко Малфой знал точно. Несколько часов назад, обсуждая план действий он предложил девушке свою защиту, на что та нахмурила брови строго и ответила, что она сама сможет за себя постоять. Но Драко не понимал одного. Как можно пережить такую огромную боль за год и словно оклематься за несколько часов, будто ничего и не было. Тогда он испытал настоящее уважение к Гермионе Грейнджер. Он, кончено, знал, что гриффиндорцы обладают храбростью и стойкостью характера, но чтобы настолько… он себе даже и не представлял. Или может быть это была самая сильная гриффиндорка из всех? Мерлин, день назад она была в психушке, а сейчас уже заслоняет своих друзей, боясь подвергнуть их опасности. Он также отметил удивительное сходство характера Грейнджер и Нарциссы. Обе женщины были очень сильными, готовые защищать своих родных, да что уж там говорить… они даже вели разговоры в одной и той же манере, казалось бы, свойственной только для них двоих. Теперь он понимал, почему эти две женщины так дорожили друг другом. — Ну чтож… поиграем в дочки-матери с Джин и Эдвардом? — спросила скорее сама себя Гермиона, чем других. Стало ясно одно. Она не знает что ожидать от этих двух безумных людей, но побороться за своё светлое будущее всё же стоит, иначе кто она если не героиня войны?***
Шаг… шаг… шаг, Мерлин, казалось бы, этой такая незначительная вещь, но человек так предательски останавливалось, глядя на знакомые ей дома. Ещё буквально сто метров и оно уже будут там. Позади лишь недоумевающе взгляды ребят, держащих волшебные палочки на готове. Ей, конечно, не нравилось то, что позади неё, будто прожигали дыру взглядами, но другого выхода просто не было. Ей ничего не оставалось, кроме как просто идти вперёд, имея план, следуя по зову сердца. И вот. Момент истины. Но нет! Она ведь не сходила с ума весь этот год. — Нет, — она осела на землю, но чьи — о мужские руки уже успели подхватить её, — тут… тут было… были они… я… Она задыхалась и непонятно от чего. Просто кислород уже покинул её лёгкие. Дышать стало невыносимо. Слёзы — это просто вода? Нет сейчас слёзы — это обжигающая жидкость, будто режущая напополам её щёку. В глазах отражался просто пустой, как её взгляд участок земли. Серый забор, огородившей маленький по площади участок — это всё что она видела. Сознание кричало о том, что она не ошиблась, что весь год жила с психами — родителями, которые в прямом смысле ненавидели её. Мужские руки подняли её над землёй она повернулась и увидела Гарри. — Гарри, нет, пожалуйста, поверь мне, здесь… точно здесь был наш дом, я могу тебе отдать все свои воспоминания и… — Успокойся, Гермиона, я не собираюсь проверять твои воспоминания я… я тебе верю, — сказал Гарри, обнимая и успокаивая подругу. — Эй, что все встали? Давайте, ребята пойдёмте проверим территорию, — предложил Блейз, а затем все двинулись к тёмно — серой калитке. Лишь Гермиона осталась стоять позади, пока что не решаясь подходить туда. Она чувствовала себя ужасно. Ей не хотелось туда идти, но внутри она заставляла себя идти и быть сильной. Она попробовала сделать шаг к калитке своего «дома», но слёзы душили её, как и ощущения внутри. И снова шаг такой маленький… но нужный кому? Ей? Ей хотелось лишь спокойствия и тишины, она сама не поняла, как ноги принесли её сюда. Кто в здравом уме придёт на то место, где ему было больно? В далеко где — то она увидела светлую макушку которая сейчас обернулась. Снова шаг… и она падает на колени, а волна рыданий настигает её вновь. К ней подбегают и пытаются привести в чувства, путём повысить на неё голос, но ничего не действует. Она слышит свой собственный крик и голова разрывается, а создание, будто хрупкое зеркало разбивается на миллион осколков. Драко, который сейчас стоит рядом с Гермионой застывает на месте. Он ни разу не видел подобного… в человеке. Мерлин, ну она конечно самая умная ведьма столетия пришла на то место, где ей причиняли столько боли, как год быть под Круциатусом… Его кто — то зовёт, но сейчас он решает, что лучше быть рядом с ней. И будто в одно мгновенье он отмирает. И присаживается на корточки, хватая, такую хрупкую в сею минуту девушку. Он ещё ни разу не говорил с ней толком, но какое сейчас это имеет вообще значение. Она нуждается в помощи и он это прекрасно понимает. Она кричит на его руках, прямо, как тогда… в Малфой — Меноре. Тот день он предпочёл бы забыть, как страшный сон. И тут только его осеняет. Он всматривается в лицо девушки… Ну конечно… Взмах палочкой и патронус Нарциссе уже отправлен. Он прекрасно понимал, что лишь она на данный момент сможет помочь Гермионе. Проходит минут пять, прежде чем на участке раздаётся хлопок, а затем появляется женщина в шикарной чёрной мантии, которая подчёркивает её бледную кожу и изящные светлые волосы. — Драко что… Салазар, Гермиона, что с ней? — спрашивает Нарцисса Драко. — Мама, лишь ты тут мне помощник и больше никто, но я боюсь эти двое больных психопата зашли слишком далеко, — говорит Драко, глядя в омут голубых глаз матери, в которых сейчас искрилось волнение, не смотря на то, что её всегда учили сдерживать эмоции. Гермиона была ей родным человеком, поэтому она искренне переливала и сопереживала этой юной девушке. Она, кончено, знала, что Гермиону нашли и тогда, камень лежавший целый год на её душе быстро свалился, но она планировала дать девочке время на восстановление и затем пообщаться с ней, а сейчас… — Куда… — начала миссис Малфой. — Малфой-Менор, мама, и это не обсуждается, — уверенно проговорил Драко. Затем Малфой сообщил Поттеру о своих подозрениях и тут же миллион раз заверил, что с Грейнджер всё будет хорошо, а затем исчез с хлопком вместе с Гермионой, которая в какой — то момент просто отключилась, но Драко сразу же заметил это и, убедившись, что с девушкой всё хорошо и пульс есть, только тогда он решил идти к Поттеру со своими предположениями. Гарри же молча кивнул с тревогой смотря на подругу, но зная Малфоя, а тем более Нарциссу, которая ей уж точно вреда не причинит, он согласился и они продолжили осматривать участок.***
Темнота и больше ничего она сейчас не видит. Если бы ей когда — то сказали, что лучше темнота, чем сны, она вероятно сочла бы этого человека слишком глупым. Неожиданно для всех до неё донестись обрывки каких — то фраз уже знакомого голоса, который принадлежал лишь одной безумной женщине с чёрными глазами. Гермиона никогда ещё никого так не ненавидела, как её и эти дурацкие сны. Она не раз всерьёз задумывалась о том, что это не просто игра её сознания, а что-то более серьёзное и важное, с чем она должна разобраться раз и навсегда, но она тут же отметала эти мысли. Беллатриса опять обзывала её «грязнокровкой», говорила ей всякие гадости и она опять лежала на полу менора. Последнее, что она слышать перед тем, как закричать это такое странное и непонятное заклинание: — Nunc anima mea vobiscum dividentur vitae. Mudblood Granger sit pars animae et mori in corde meo. Et non erit. А дальше вновь крик, но она уже так устала, что её голосовые связки попросту не могут издать от звука. Она знает, что возможно сейчас по ту сторону сна, в реальном мире её кто — то пытается разбудить и она бы с удовольствием проснулась, если бы не манящая темнота и веки, будто набитые свинцом. Она обещала себе проснуться. И свет бесцеремонно вторгается в эту тьму, рассеивая мрачный туман неизвестности, он становится на защиту Гермионы, пытаясь привести её в чувство. Вот только во сне это или наяву?***
Драко смотрит на Гермиону и понимает, что она пытается… пытается выбраться из этого кошмара. Выглядит страшно. Она уже не может даже её голосовые не выдерживают такого сгустка… тёмной магии. Мерлин, точно как он сразу же не догадался. Он старается применить то, чему его учили в Мунго. Проникает сознание и видит там… свою тётку. Он уже забыл её, как свой кошмар, но она в её сознании. Драко обязательно спросит её об этом потом. Но сейчас Малфой делает то, чего не ожидает от себя даже он сам. Спасает её.***
Глаза тяжело открыть, да и в целом сейчас любое движение сделать очень трудно. Гермиона никогда не понимала, почему всем тёмным волшебником так нравится тьма, да возможно она манящая, но в то же время такая далёкая и отталкивающая. Она вновь начинает отсчёт, но не для того, чтобы успокоиться, а для того, чтобы хоть как — то отвлечь себя от мысли, что она очень далеко от реального мира и её разум сейчас не хочет быть в нормальном состоянии. Она не раз задавала себе вопрос, а что же это был за луч, света, который стёр Беллатрису в порошок. За последние несколько дней у неё появилось слишком много вопросов и ни одного ответа. Наконец отсчитав до трёх она, собрав все свои силы открывает глаза, которые слипаются и будто назло ей пытаются привести её в состояние непробудного сна, но она помнит, что обещала себе в первую очередь бороться до конца. Никогда ещё она не считала свой «сон» настолько проблематичным по отношению к пробуждению и возвращению в реальность. Она увидела комнату. Но не совсем такую, какую она бы хотела видеть. Убранство было ей слишком знакомо. Её кровать украшал балдахин, а сама она сейчас лежала на тёмно — зелёных шёлковых простынях, укрытая в оделяло, которое также напоминала о том, что хозяин этого дома — мужчина и причём очень богатый, потому что комната была выполнена в не понятном, пока что для неё стиле, но всё даже на первый взгляд казалось ей слишком дорогим и её состояния в Гринготсе явно не хватило бы на одну такую комнату. Невольно вспомнился дом Малфоев, где всё выглядело примерно точно также, но она не могла поверить, что Малфой стал бы это делать ради неё… Дверь тихонько открылась и она слабо смогла увидеть мужчину возраста примерно точно такого же, как она сама. Одет он был во всё чёрное и… магловское? Его кожа была бледной и достаточно сильно контрастировала с одеждой. Чёрная футболка идеально сидела на нём, выделяя его прекрасное телосложение и крепкие мышцы на руках, так значит он играл в квиддич? Точно такого же цвета джинсы идеально сидели на его ногах и ремень, пряжка которого, была оформлена в виде змеи, смотревшая на Гермиону и ей казалось, что она сейчас оживёт. Затем она вгляделась в лицо мужчины и узнала в нём, конечно же Драко Малфоя. Вот только как она сюда попала? — Грейнджер, — Малфой посмотрел на неё внимательно и, видимо, что — то отметил про себя, — как ты себя чувствуешь? — Не включай из себя заботливого мальчишку, лучше будь добр и превратись в заносчивого хорька, а лучше вновь обзови грязно… — начала Гермиона и сама не поняла, откуда в ней такая ярость на этого молодого человека. — Захлопнись, Грейнджер, — уверенно проговорил Драко. — Затыкать ты будешь других и в другом месте, — продолжала язвить Гермиона. — Я сказал, захлопни свой рот. В Гермионе была куча эмоций начиная от ярости до удивления. Она хотела, как на третьем курсе съездить по носу этому заносчивому. Она попыталась встать, но голова раскалывалась и боль в висках лишь усиливалась от мимолётного движения. Драко двигался к ней и в его глазах она смогла разглядеть что — то непонятное и несвойственное ему. — Лежи, Грейнджер, тебе нельзя вставать, успокойся и можешь задавать мне вопросы, — произнёс Малфой, подходя к креслу и садясь в него. «Аристократ чёртов» — подумала про себя Гермиона. И действительно он сидел как царь и чем — то даже сейчас напоминал своего отца. Такой же царь, вечно держащий прямую осанку и стараясь выглядеть выше среди остальных, при каждом удобном случае отмечая своё превосходство над всеми остальными. Он гордился, что он «Малфой» и этим всё сказано. Они так сидели минуты три в тишине и просто смотрели друг другу в глаза. Он не мог принять изменения, которые произошли в ней, а она в нём. Грейнджер очень сильно похудела, но и внешне она словно приобрела статус девушки. Безусловно за эти дни Гермиона привела свои волосы в порядок и сейчас она старалась сделать всё, чтобы вернуться к прежнему образу жизни. Это как сгоревший сарай, который сейчас пытаются строить заново, только пока она лишь на самом первом этапе. Впереди у неё ещё целая жизнь и она не знает, что от неё ожидать. В конце концов она не думала, что будет сидеть со своим школьным врагом и вновь спорить, напоминая им об их годах в Хогвартсе, где происходили вечные перепалки и ссоры. Тишину нарушил Драко: — Грейнджер, не смотри на меня так. Я — человек. Сейчас ты можешь задать мне вопросы, которые тебя интересуют, — сказал Драко и на его губах появилась усмешка, фирменная Малфоевская. — Как я здесь оказалась? И действительно она не помнила, как она попала в Менор. Последние её воспоминания были о доме и о том, как она рыдала на коленях а в душе была только боль. Она не понимала, что это было? Накопившиеся проблемы слились в одно целое и получилось, что — то вроде истерики. Гермиона тут же пообещала себе, что больше подобного не повторится. — Ну… тут нужно исходить от твоего последнего воспоминания и… — Последнее, что я помню это мой «порыв слабости» назовём это так. Я не хочу об этом говорить сейчас, Малфой, ближе к делу. Я хочу знать, что за чертовщина произошла со мной и я почему — то уверенна, что ты причастен к этому, — перебила Гермиона Драко. — Туше, Грейнджер, думал ты не догадаешься и уже наделялся, что ты растеряла свой дар всезнайки, но нет. Так что хочешь правду? — спросил Малфой и на его лице появилась хитрая улыбка, а в серых глазах танцевали черти, тем самым он ещё сильнее раздражал Гермиону и ещё бы чуть-чуть, он бы вывел её из себя. Но она не хотела сорваться на этого белобрысого хорька и сейчас она подумала о том, что будет если взбесить его? Он опять покажет того Малфоя, который был в школе? Скажет «мой папаша узнает об этом», а она вновь оскорбит Люциуса безмозглым трусом. Сейчас, честно говоря, Гермиона мало знала о Драко, но вот с удовольствием бы полила Люциуса огромной кучей грязи и оскорблений, ведь он причинил слишком много боли Нарциссе, а она в свою очередь была слишком дорогим человеком для Гермионы. Гермиона утвердительно кивнула и затеплила, что взгляд Малфоя заметно изменился. Он наклонился к ней поближе и произнёс: — Но не всё так просто, как ты думаешь, Грейнджер. Что я получу за эту правду? — парировал Драко, смотря на Гермиону, как на свою добычу. — Пошёл нахер, Малфой, за правду в этом мире я уж точно не готова платить, а особенно тебе, — выпалила Гермиона. Нет, ну он точно обнаглел, она — Гермиона Грейнджер не будет поддаваться ему, она не какая — то собачка на поводке, которую можно шантажировать и водить за нос. — Ну почему же платить. Может быть… ммм… например поцелуй. Да! Точно, всего лишь поце… — договорить он не успел, как услышал шлепок, который потом ощутил на своей щеке. у Грейнджер определённо хороший удар. Он то это уж точно помнит ещё с самого третьего курса. — Запомни Малфой, я тебе не одна из твоих шлюх. Я — девушка и могу сама за себя постоять, а тебе такому слизеринскому хорьку я уж тем более ничего не должна. Я здесь гостья Нарциссы, в первую очередь. И рано или поздно я доберусь до правды и мне не важно каким путём я это сделаю. Оставь свои пошлые фантазии при себе и прошу свои желания больше вслух не высказывать. Надеюсь ты не отупел за это время и сможешь меня сейчас понять и прислушаться ко мне, — Гермиона высказала всё, что думала об этом напыщенном блондине. Честно, она не хотела говорить что — то подобное, но последняя его фраза вывела девушку из себя. — Знаешь что Грейнджер, я ведь хочу помочь тебе, а ты вновь отталкиваешь всех от себя, как всегда. Стараешься выглядеть сильной, но внутри ты ещё слишком слаба. Мы все: Поттер, Уизли, Лавгуд, Дарклинг, Забини и я с мамой — мы старались защитить тебя и именно я нашёл тебя, а мы с тобой ведём себя, как маленькие дети и снова играем в детские перепалки в Хогвартсе. Если ты уже настолько взрослая, Грейнджер, то позволь себе сейчас восстановить себя. Да, знаю это не свойственно тебе, но позволь себе побыть слабой и побудь с друзьями, а не строй в себе ложных надежд, играя со своим итак… искалеченным разумом, задавая ему маршрут в лабиринте, где каждый чёртов раз ты приводишь себя в тупик. Пытаешься быть сильной, но из-за травм у тебя ничего не выходит. Хорошего дня, Грейнджер, — с этими словами он исчез за дверью. На Гермиону будто вылили ведро с ледяной водой. Она, кончено, подозревала что — то подобное в себе, но желание признать эти чувства совсем не было.***
Весь оставшийся день Гермиона не видела Малфоя, но и сил у неё встречаться с ним совсем не было. Она слишком долго думала над его словами и, пожалуй, признала, что он был прав. Она обидела его и чётко понимала это. Но и девочкой на побегушках быть тоже не хотелось. В итоге к вечеру Гермиона решила посетить Малфоя и всё же объяснится и наверное раскаяться за своё поведение утром. Вот только была одна единственная проблема… — О, добрый вечер, мисс! Что мисс желает, — вежливо спросило крохотное существо с большими карими глазками. — Добрый вечер, Тинки, давно тебя не видела. Не подскажешь ли ты мне, в какой из комнат находится твой хозяин? — сказала Гермиона, с озадаченным выражением лица. — Доходите до конца коридора и затем направо третья дверь. Что-то ещё? — Нет, благодарю, Тинки, ты как всегда любезен, — ответила ему Грейнджер и тут же поспешила удалиться. Коридоры были мрачными и оформленными во всё такое роскошное, но холодная гамма придавала этому поместью строгости, как бы говоря, что уже много веков назад Малфои установили свой статус в обществе, как самые хладнокровные волшебники. Но видимо в последние годы жизнь этого рода сильно изменялась. Гермиона нашла нужную дверь и постучала в неё. Её стук эхом пронёсся не только по коридору, но и в сердце девушки. Она замерла у двери, ожидая ответа. Гермиона не собиралась быть навязчивой и попросту бы ушла сейчас, если бы не дверь, которая тут же открылась. — Грейнджер, — сказал он и опять надел свою фирменную аристократическую маску. — Малфой, я пришла поговорить без препирательств и на самом деле мне много, нужно тебе сказать нечто важное. Впустишь? — произнесла Гермиона и тут же встретилась взглядом с глазами цвета грозового неба, но в кот взгляде читалось нечто непонятное, что было скрыто за маской, которую он надевал ещё с шестого курса в школе. Затем он чуть пошире открыл дверь и впустил Гермиону в свою комнату. Она тут же обратила внимание на интерьер. Всё было оформлено в тёмно- зелёном и серебристом цвете. Огромная кровать с балдахином и, укрытая бархатным покрывалом. Всё в этой комнате говорила ей о том, что здесь живёт Драко Малфой. Блондин сейчас подошёл к креслу и сел в него, поставив руки на подлокотники и полностью откинувшись на спинку кресла. Гермиона же легонько присела и аккуратно перекинула ногу. — Вообщем, Малфой, прости меня за то, что я вспылила так утром. Я не со зла я всего лишь хотела знать правды и видимо инстинкт всезнайки во мне всё ещё существует. Так вот, я действительно позволю себе немного передохнуть и переосмыслить всё, что произошло со мной за последний год. И всё, что я прошу это — дать мне неделю побыть в полном одиночестве, потому что уж извини меня, но по натуре я такой человек, которому, для полного восстановления требуется абсолютная изоляция от общества. Я выдохну и вернусь с новыми силами, а затем уже буду копаться в грязном белье своего прошлого, — закончив свой рассказа Гермиона подняла глаза на Малфоя и обнаружила, что он как всегда ухмыльнулся ей. — Сегодня чудо — день, потому что сама Гермиона Грейнджер признала свою вину перед Драко Малфоем, — начал было Драко за что получил очень недовольное выражение лица от Гермионы, — Ладно тебе Грейнджер. На самом деле тут всё достаточно просто, — сказал Малфой и Гермиона удивилась, как можно так быстро изменить настроение, — когда я учился в академии при Мунго. Да не удивляйся я когда — то планировал быть колдомедиком, но семейный бизнес встал на первое место. Так вот… однажды мой профессор научила меня применять лиглеменцию особым способом и действует он только во сне… Итак, когда мы вернулись я обнаружил тебя спящей, но ты всё ещё жутко кричала и для меня это было не самым приятным зрелищем. Конечно я не опытен в этом, но, признаюсь попробовать стоит было. Я залез в твою голову и… обнаружил там… — Беллатрису? — спрсила Гермиона на что Малфой удовлетворительности кивнул. — Помнишь тогда, когда мы все сидели на кухне я рассказывала вам всем об этом я думаю вы все подумали мол «Это неважно всего лишь сон», но ты сам видел, насколько всё это реально и, что это всё не мои выдумки, — произнесла Грейнджер. — Да это действительно так, — подтвердил Драко. Их разговор прервал стук в окно, за которым сейчас сидела красивая птица чёрного окраса, держа какой — то пергаментно в зубах. Гермиона сразу же догадалась, что это филин Малфоев, потому что ну кто ещё мог быть, настолько ухоженным и выглядеть так по-аристократически. Вот только чувство тревоги её не покидало. Может быть это было связано с содержанием текста, написанного на только что принесённом пергаменте.***
Тем временем на улице, где раньше стоял дом Грейнджеров находились четверо волшебников внимательно осматривали территорию. Блейза Забини сейчас переполняли разные эмоции. Ему было страшно за Гермиону, но это был не тот страх, от которого синели пальцы на руках и ногах, и внутри всё сковывали железные цепи, не отпуская до самого конца. Нет. Он уже сто раз убеждал себя, что это было совсем не то. Это были искренние переживания за жизнь человека, который ему дорог. Он переживал так за свою девушку Софу, когда они только встретились. Её неоднократно ломала судьба, но несмотря на все трудности жизни, она была лучом света в его душе и это уже кажется навсегда. Знайте, когда встречайте человека, вы конечно же не можете определить какую роль он будет играть в вашей жизни и насколько вы с ним останетесь. Но есть такое чувство, словно дежавю, когда ты чувствуешь душой, что именно этот человек будет с тобой на всю жизнь, независимо от обстоятельств. Таким человеком для Блейза была Софа. Он нашёл её. Она нашла его. Казалось бы, всё просто, но нет. Жизнь посылает нам определённых людей, как в самый подходящий, так и неподходящий момент. И кажется свою любовь он уже нашёл. Он ходил и размышляй о многом и о многих. Но потом его мысли переключились, когда где — то на участке он увидел маленькую баночку, напоминающую ему амортенцию. Он пригляделся и подошёл туда, а затем присел и поближе рассмотрел предмет. Это было что — то необычное, да и пахло оно не по-магловски. Тут ясно чувствовался аромат зелий и их ингредиентов. Минутой позже Блейз услышал хлопок трансгрессии и увидел пару человек, держащихся за руки и идущих к нему. — Блейз, — сказала девушка с тёмными волосами и как всегда в своей элегантной манере. — Астория, — он кивнул девушке, — Уизли, — теперь Блейз одарил Рона кивком головы. Блейз уже давно знал, что эти двое вместе. Астория и Драко сразу же решили расторгнуть договор о своей помолвке, так как ни тот ни другой не чувствовали что-то большее, чем дружбу между друг другом. Когда же они начали все собираться в квартире Поттеров, то Рон и Астория заметно сблизились. Итак их отношения уже были достаточно на высокой стадии развития. — Что у тебя в руках Блейз? — спросила Астория, глядя на баночку, которую Забини всё ещё держал в руках. — Я не знаю, но чувствую здесь явно не магловский препарат. Это что — то волшебное. Отсюда прямо пахнет растениями из теплицы мадам Стебель. Я чувствую, — произнёс мулат, вертя в руках странный предмет и он буквально чувствовал там магию. — Дай сюда мне эту непонятную вещь, — попросила Астория и Блейз тут же передал Астории эту странную стеклянку. — Я знаю, кто нам нужен и, кто хорошо разбирается в этом деле, — произнесла девушка, а затем обернулась. — Поттер, — позвала она, — мы аппарируем в Малфой-Менор.***
Нарцисса Малфой сидела в своём любимом кресле в библиотеке и держала в руках белую фарфоровую чашку, а который был налит её любимый чай с бергамотом. От него исходил безумно приятный аромат и ещё со времён Хогвартса она обожала этот аромат. Кажется в амортенции человека, влюблённого в эту прекрасную леди будет обязательно присутствовать аромат бергамота и конечно же её любимых нежных роз. Неожиданно из камина вышли несколько человек и она по привычке схватила свою палочку. Эта привычка у неё появилась ещё со времён войны, когда егеря жили в её доме и она видела всевозможные ужасы этого отвратительного мира. В толпе среди этих молодых людей она увидела мулата и сразу поняла, что опасность ей не грозит и положила палочку на стол. — Добрый вечер, Миссис Малфой, — поздоровался Блейз и обнял Нарциссу. Да, на самом деле Нарцисса знала Блейза ещё с ранних лет, поэтому он был одним из лучших друзей, как Драко, так и её. — Ох, здравствуй дорогой Блейз, — ответила ему Нарцисса. — Миссис Малфой на самом деле мы здесь все по делу взгляните на это, — сказал Блейз, доставая откуда-то из брюк маленькую баночку. Нарцисса сначала совсем не понимала, что это за странный предмет. Но потом, аккуратно вдохнув запах этой странной вещицы она поняла, что это и тут же пришла в шок. — Где вы нашли это? — спросила Нарцисса, тревожно смотря на Забини. — Около дома Гермионы, — ответил ей мулат, не понимая, почему женщина так встревожилась. — Мерлин, бедная девочка! — сказала Нарцисса и посмешила удалится из библиотеки. Она опасалась одного. Её предположения могли быть верными.***
Гермиона сидела и смотрела в камин, думая о многом, что произошло с ней в прошедшие дни. Она осмыслила всё, что с ней произошло и сделала для себя слишком много выводов обо всём произошедшем. И она, словно прошла целый лабиринт и сделала вывод, что Малфой был прав. Она просто устала. Неожиданно дверь распахнулась и ещё бы чуть-чуть и она подумала бы, что она открылась с помощью бомбарды. На пороше показался Малфой, правда совсем не в привычном для неё виде. Его волосы были взъерошены и передние пряди падали на его лицо. На бледном аристократическом лице красовался румянец, обозначая, что юноша мчался сюда. — Грейнджер, — обратился он к Гермионе, — у меня для тебя новости. — Во-первых ты остаёшься жить в Меноре. Во-вторых мы похоже знаем, как решить одну твою проблему.