Признание, или школьные будни Антона

      Урок русского языка пролетел быстро, хотя бóльшую его часть Антон всё равно думал о Морозовой.       «Влюблённость в 12 лет — как это глупо! И опрометчиво. Да, именно опрометчиво! Хотя со стороны Полины было не менее опрометчиво просить проводить через лес того, кого она знает несколько часов… Но это и не важно. Да даже если я, доверившись этому чувству, признаюсь ей сегодня, то что она мне скажет? Два исхода, если брать в расчёт то, что мне она показалась очень хорошим человеком. Хотя и это может быть обманчиво… Так вот: или она не поверит, или скажет, что хотела бы быть друзьями. Неплохо, но чувства-то, если они есть, никуда не денутся. Всё-таки лучше пока разобраться с самим собой, а потом уже признаваться ей».       Обдумав план действий, Антон удовлетворённо кивнул. К счастью, учительница этого не заметила.       Что же думала Полина, сидя на уроке?       «Сегодня Антон как-то странно себя вёл, будто бы он боится меня. Наверное, у него просто ещё не было опыта общения с девочками. Он ведь хочет, наверное, просто завести друзей на новом месте. Наверное… В любом случае, надо поговорить с Ромкой. А то ведь ещё побьют Антона… И кстати, нужно спросить у него, встретил ли он банду Пятифана».       Полина, подобно Антону, кивнула. Но в этот раз Лилия Павловна оказалась бдительнее.       — Морозова, спасибо за твоё согласие. Без тебя же я бы не справилась, — съязвила учительница.       «Вот в кого Катя такая», — подумал Антон.       Полина же, смутясь, ответила:       — Извините, Лилия Павловна. Просто шея затекла.       Класс, исключая, разумеется, Антона и Ромку, издевательски засмеялся. Лилия Павловна скривила губы и крикнула:       — Что за бардак?! Продолжим урок.       Класс утих. Полина обернулась к Антону, но он спешно отвёл взгляд, притворяясь, что рассматривает старые учебные плакаты.       Но как уже говорилось, урок пролетел быстро.       Почти все вышли из класса. В помещении остались только Лилия Павловна, Катя, Антон, Полина и ещё два каких-то мальчика.       Морозова уже хотела подойти к Антону, но её опередила Катя. Она встала у парты Петрова и в своей стервозной манере спросила:       — Новенький, давай с тобой поговорим. В коридоре.       Антон заподозрил что-то, но решил пойти развеяться, поэтому мальчик кивнул Кате. Та лишь мерзко улыбнулась.       Выйдя с Антоном в коридор, Катя, ухмыляясь, проговорила, не скрывая своей неприязни к новенькому:       — Да ты у нас прямо ловелас!       Раздосадованный Антон не понял, к чему ведёт эта сплетница.       — Ты о чём, Катя?       — Да-да, — продолжая ухмыляться, проговорила Смирнова. — Делай вид, что ничего не понимаешь… Вчера ты меня лапал, а сегодня крутился всё утро у Морозовой.       — А тебе что, завидно? — парировал Антон. — Сама же тоже с кем-то разговаривала. А тебя я не лапал. Ты знаешь, меня толкнул Бабурин.       — Конечно-конечно, толкнули, — закивала Катя. — Мне вот теперь кажется, что к исчезновению Бабурина причастен ты. Отомстил ему, так сказать. Да-да-да.       «Да-да-да, — мысленно передразнил Смирнову Антон и выругался про себя. — Да-да-да, тебе пизда!»       В слух же мальчик ответил непринуждённо, стараясь изо всех сил держать себя в руках:       — У тебя богатое воображение, Катя.       Смирнова перевела тему и спросила прямо:       — Тебе что, нравится Морозова?       Этот вопрос застал Антона врасплох. Мальчика будто бы парализовало. Он промямлил, краснея:       — В-в... Как-к-ком... В каком смысле?       Катя теперь уже не просто ухмылялась, она злобно улыбалась. Антон чувсвовал себя загнанным в ловушку. Катя же, довольная, проговорила:       — В смысле как девушка.       Смирнова прожигала своим взглядом насквозь. Мальчик сейчас бы предпочёл быть избитым Семёном, чем говорить о таком с Катей. Сказать ей правду — об этом тут же узнает вся школа или даже весь посёлок. Если же соврать… Это бесполезно. Любой бы понял, что Антон лукавит, по его бегающим глазам, частому дыханию и краснеющему лицу. Антон попал в западню.       «Уж не Катя ли была под маской лисы? — подумал он. — Точно такая же плутовка».       Из размышлений мальчика вырвал Катин насмешливый голосок:       — Так что же?       Антон, сглотнув, ответил без запинки:       — Прости, Катя, но спрашивать такое бестактно.       — Сказал тот, кто трогал меня вчера за грудь! — закричала Смирнова.       — Да что ты прицепилась со своей грудью! — вскипел Антон. — Толкнули меня! Толкнули! Говорят же тебе! А на твои бесцеремонные вопросы я отвечать не буду!       Разозлённый Антон направился обратно в класс. Катя крикнула мальчику вслед:       — Да всё понятно! Втюрился в Полинку!       Антон сжал кулаки, стиснул зубы, но не обернулся.       Учительница подозвала его к себе:       — Петров, что это ты там так кричал с Катей?       «Рассказать правду? — вновь перебирал внутренне Антон все исходы. — Нет, она свою доченьку, скорее всего, защитит. Нужно придумать отговорку».       Подумав, он ответил:       — Ничего такого, Лилия Павловна. Просто разногласия по интересам.       Учительница хмыкнула. В её глазах читалось: «Допустим, я тебе поверила».       — Антон! — позвала Полина. Как ему было приятно услышать не стервозный голос Катьки или властный голос Лилии Павловны, а волшебный, радующий слух голос Полины. По крайней мере, Антону так казалось. Он подошёл к Морозовой:       — Да, Полина?       Девочка выглядела серьёзной.       — Антон, — сказала она, — нам нужно поговорить.       «Неужели она догадалась?» — забили тревогу мысли Антона. Он снова покраснел и, опять глядя в пол, неуверенно сказал:       — Хорошо...       Полина это заметила. «Неужели я ему действительно нравлюсь?» — подумала девочка, но посмешила отогнать от себя эту мысль. Полина продолжила:       — Я хотела спросить…       Прозвенел звонок на урок.       — На следующей перемене расскажешь, – улыбнулся Антон.       Полина улыбнулась ему в ответ. Начался урок литературы.       «Надеюсь, она не хочет задать тот же вопрос, что и Катя…» —подумал Антон.       Урок был невероятно скучным и тянулся невероятно долго, так что нетрудно догадаться, что Антон опять думал о ситуации с Полиной...