Признание, или школьные будни Антона

      Но всему, как известно, приходит конец. Первой до дома довели Полину, и дальше Антон с Катей пошли вдвоём.        Когда они дошли и до дома Смирновой, то коротко обнялись на прощание, а Катя сказала:       — Ты главное поувереннее будь!       — Постараюсь.       Дальнейший путь Антону предстояло пройти одному. Он всё боялся, что из леса выскочит кто-то из местных обитателей, но ничего странного, на удивление, не произошло, и Антон без происшествий дошёл до дома. На пороге мальчика встретила Оля, которая ещё не оправилась от того, что произошло ночью.       — Тоша! Тоша! — радостно закричала сестра.       — Ну, что опять? — закатил глаза Антон, но сделал он это любя.       — Чего ты так долго? — спросила Оля с обидой в голосе.       — Я бы тоже хотела это знать! — донёсся вечно недовольный голос матери из кухни.       Карина вышла оттуда с полотенцем в руках.       Антон не хотел ничего говорить ни про Катю, ни, тем более уж, про Полину, поэтому сухо ответил:       — Задержали. И плюс я дежурный сегодня.       Мать, разумеется, снова оказалась недовольна и что-то заподозрила:       — А может, ты курить бегал?       — Мама! — беспомощно крикнул Антон.       Та лишь презрительно фыркнула и снова удалилась на кухню.       — Тоша! — запрыгала около брата Оля. — Пойдём что-нибудь посмотрим, а то мне до сих пор страшно.       Антон в ответ крепко обнял сестру и прошептал ей на ухо:       — Не бойся, Оля, я тебя в обиду не дам.       — Я знаю. Ты же вчера Сову прогнал.       От слова «Сову» Антон поёжился и поспешил перевести тему:       — А я тебе динозавров нарисовал.       Оля положила ладошки на щёки, глаза девочки заблестели.       — Покажи, покажи!       — Пойдём тогда ко мне в комнату.       Брат с сестрой поднялись туда. Никаких изменений Антон не заметил и в комнате. Это не могло не радовать.       Мальчик достал из портфеля всё, что там было, и разложил по местам. Маски, слава Богу, в рюкзаке не оказалось.       «Сегодня удача явно на моей стороне», — подумал Антон и едва заметно улыбнулся.       Он раскрыл альбом для рисования и показал Оле рисунки динозавров.       — Ух ты… — оценила сестра. Она была восхищена.       Пока Антон потерял бдительность, Оля пролистала ещё несколько страниц альбома, на одной из которых аккуратным почерком было выведено: «3-24-92 — мой домашний телефон. Полина».       — А что за Полина? — поинтересовалась Оля.       Антон, до этого рассматривавший стены и потолок своей комнаты, поперхнулся и неуверенно переспросил:       — Полина?..       — Ну, да, так подписано.       Теперь и Антон взглянул на эту надпись. Он промолчал и покраснел. Оля всё поняла и стала радостно кричать:       — Влюбился! Влюбился!       — Тихо! — шикнул на сестру мальчик. — Чего орёшь?! Глупости какие-то ты выдумываешь. Это моя одноклассница просто. Правда, не знаю, зачем она это написала.       — Она тебе нравится? — хитро улыбнулась Оля.       Этот вопрос застал Антона врасплох. Повторилась та же ситуация, что была утром с Катей.       «Только будь поувереннее», — эхом отозвались слова Смирновой в сознании мальчика. Он отчеканил:       — Если только как человек.       Оля тут же сникла:       — Ну, вот, так неинтересно…       Антон лишь пожал плечами. Но он на самом деле хотел кричать от радости. Ведь ему, после для знакомства, сама написала свой телефон самая красивая (в данном случае не только по мнению Антона) девочка класса. Сердце мальчика бешено колотилось, а в голове играл «Вальс цветов» Чайковского.       Оля продолжила молча рассматривать рисунки. Её же брат думал: «Самое сложное — это сказать родным о Полине, о Кате. Ведь даже если с Полиной ничего не выйдет, то с Катей я буду дружить… Оля наверняка обидится. А мама с папой? Не знаю, как они отреагируют. Но пока я ничего никому не скажу. А вот совет мне нужен. Или личный опыт. Надо будет как-то у мамы спросить…»       Оля закончила рассматривать и потянула Антона за рукав.       — Тоша, пойдём ко мне теперь.       — Оля, давай через полчаса.       — Ладно, — вздохнула сестра, — только не опаздывай.       — Хорошо.       Оля ушла к себе и стала смотреть в очередной раз «Золушку». Антон же спустился вниз и пошёл на кухню, где Карина варила суп из пакетика и пельмени.       Антон сел за стол и будто бы невзначай спросил:       — Мам, а ты когда в первый раз влюбилась?       Та, занятая готовкой, спокойно ответила:       — Не знаю, лет в тринадцать, наверное.       — И как это было?       Карина будто бы очнулась. Она повернулась к Антону и, нахмурившись, с подозрением спросила:       — А зачем ты это спрашиваешь?       — Да так, интересно просто, — старался говорить мальчик наиболее безучастно.       — А ты что, уже влюбиться успел? — с улыбкой посмотрела мать на Антона. Но в улыбке этой была какая-то насмешка.       — Вот ещё! — усмехнулся сын. Сделал он это убедительно — Карина развеяла свои доводы.       — Да ничего особенного, — продолжила мама, — я ему не признавалась. Да и это довольно быстро прошло. Вообще всё это в таком возрасте: влюблённость, отношения — это такая чушь смехотворная!       — Наверное…       — Почему так неуверенно? — снова заподозрила что-то мать.       — Да просто я ничего такого не испытывал. Вот и не могу судить.       Карина пожала плечами и снова повернулась к плите.       — Тоша! — крикнула сверху Оля.       — Иду!       «А что если мама права? — думал Антон, поднимаясь наверх. — Вдруг всё то, что я чувствую к Полине — это несерьёзная чушь? Но разве стал бы я так переживать из-за всего этого, если б оно было ерундой? Неужели моя сильная влюблённость в Полину скоро потухнет? Вдруг эта влюблённость, как костёр, в который постоянно льют воду? Надо будет спросить у папы. Главное, чтоб он маме потом не сказал, а то заподозрят».       Антон дошёл до комнаты сестры. Они уселись на ковёр, облокотившись на кровать, и стали смотреть «Белоснежку».       Мальчик мог хоть на время расслабиться…