Признание, или школьные будни Антона

      Отец пришёл, когда Антон уже почти доделал все уроки: оставалось дописать два упражнения по английскому языку. Папа крикнул:       — Всем привет, я пришёл!       — Вот ещё событие! — пробурчала из кухни Карина.       Отец лишь тяжело вздохнул. К нему выбежала Оля.       — Папа! Папа!       — Привет, дочка, — улыбнулся отец и приобнял Олю.       — Обед на тебя не готовила, а до ужина ещё час, — предупредила мужа Карина, всё ещё не выходя из кухни.       — В первый раз будто, — съязвил он и подмигнул Оле.       Мать промолчала и продолжила возиться с посудой. Делать Карине было нечего, поэтому она и намывала кухонную утварь по сто раз.       — Я пойду в комнату, почитаю, — оповестил отец.       На эту реплику никто не откликнулся. Папа разделся, переобулся и пошёл в спальню, Оля пошла к себе.       «Вот он, мой шанс» — подумал Антон, который сверху всё слышал.       Мальчик спустился вниз и постучал в дверь родительской спальни.       — Кто там? — спросил отец.       — Это я, пап, спросить кое-что хочу, — ответил Антон.       — Ну, заходи.       Мальчик зашёл в комнату. Отец сидел за письменным столом и читал книгу про Брежнева.       — Ну, что ты хотел? — спросил он без особого интереса, не отрываясь от книги.       Антон уже открыл рот для вопроса, но папа отложил книгу и сам сказал:       — Я так и не понял, почему ты оказался в чаще леса.       Мужчина старался говорить как можно тише, чтобы не услышали Карина и Оля.       Антон не знал, что ответить. Не мог же он говорить про гараж…       «Странно, что Бяша и Ромка ничего по этому поводу утром не спросили. Странно…»        — Антон! — вывел сына из раздумий отец.       — Да мне вдруг что-то померещилось, без очков и в темноте многое может показаться, — спокойно ответил Петров-младший. Опять же, благодаря урокам Смирновой.       Отец облегчённо выдохнул:       — Ой, сын, у тебя всегда было богатое воображение, как и у Оли. Но в следующий раз уж будь как-то повнимательнее.       Он действительно волновался за сына. Антон ответил:       — Хорошо.       «Господи, сколько же раз мне за сегодня пришлось что-то скрывать».       Из мыслей снова выдернул голос папы:       — Если мы с этим разобрались, то теперь можешь спросить то, что хотел.       Сын спросил с интересом в голосе:       — Пап, а ты когда в первый раз влюбился?       — Да, по-моему, когда был, как ты. Тринадцати ещё не было, — пустился в воспоминания отец, — в одноклассницу свою я по уши втрескался, в Лизу Моховую, сейчас она уже Горская. Мы даже с ней провстречались несколько лет.       — А потом?       — Ну, потом мы расстались. Оказалось, что на отношения выше поцелуйчиков мы неспособны. Но мы иногда потом пересекались. Надо будет, кстати, её с днём рождения поздравить. Только матери не говори, что я по межгороду звонил.       — Хорошо, — кивнул мальчик.       — А ты что, влюбился? — спросил отец, чего, собственно, и требовалось ждать, правда, без насмешки, как Карина.       «Говорить или не говорить? — снова встал Антон перед выбором. — Папа, думаю, может помочь. А может и сделать хуже. Лучше пока молчать».       Подумав, Антон ответил:       — Да нет, просто интересно стало.       Отец пожал плечами и сказал:       — Ну, если ещё что-то будет интересно, подходи. Это получше, чем Каринины упрёки выслушивать.       Папа потёр виски и вздохнул.       — Ладно, я пойду, — попрощался Антон. Ему нужно было всё обдумать, проанализировать.       — Угу, — промычал отец и снова взял книгу.       Сын вышел из комнаты и закрыл дверь. Доделав уроки, Антон прилёг на кровать и стал переваривать полученную информацию:       «Всё-таки папа мужчина, да и он говорил как-то более открыто. Мама, думаю, смотрит на данную проблему через призму времени. Не думаю, что в тринадцать лет она бы назвала это чушью. Но если у нас с Полиной всё получится и мы будем серьёзно ко всему относиться, то может, это будет надолго, а может, и навсегда… В любом случае надежда есть… А завтра я подарю ей рисунок и послушаю, что мне посоветует Катя. Только бы они не пропали, как Семён и Вова, — проникли в голову мальчика мрачные мысли, но он отогнал их. — Нет, я защищу Катю и Полину! И всё у меня получится!»       Неуверенность Антона будто бы испарилась. А Катя была права: Антон и Полина стали бы отличной парой: и он, и она могли быть мягкими, но и могли проявить упорство, а Поля и стервозность; они любили говорить и о бытовых вещах, и о высоком, и оба они были талантливы. Конечно, что-то в их характерах различалось или проявлялось в разной степени, но этим Полина и Антон только бы дополняли друг друга.       Задумывался об этом и Антон.       Но что же, интересно, всё это время делала Полина?..